Я вспомнила, как восхитительно он пах, и как безопасно в его объятиях. Как он возбуждающе медленно поглаживал пальцами мои складочки, пока я не кончила. Боже! Я заерзала на диване. Возможно, мне нужно преодолеть робость и попросить его о помощи сегодня вечером, когда он вернется с работы…

— … дождь идет настолько сильный, как будто здесь начался долбанный сезон дождей. — Голос Эддисон вернул меня от размышления над очень личной и интимной дилеммой. Несмотря на то что она моя лучшая подруга, я до сих пор не рассказала ей о моей странной прогулке с оборотнем и о нарастающей течке. В конце концов, я ей обо всем поведаю — когда у нас возникнет возможность поговорить лицом к лицу. А пока у нас было не так уж много времени, чтобы поболтать по душам. Эддисон приходила ко мне лишь раз принести вещи, а затем снова ушла в клуб к Корбину. А то, что меня мучило, было слишком личным, чтобы говорить по телефону.

— Да, здесь тоже стало пасмурно, — сказала я, приоткрыв окно. Поскольку Виктор смог нанести на них специальное покрытие с УФ-защитой, мы убрали алюминиевую фольгу и повесили шторы, которые мне понравились — от этого в доме стало светлее и просторнее.

— Скорее всего, всё ещё впереди, — отозвалась Эддисон. — Лучше закрой все окна и отключи электричество.

— Думаю, что у Виктора есть предохранители, — произнесла я. — Но…

Я с удивлением услышала громкий стук в кухонную дверь. Я отдыхала на диване, обитом коричневой кожей, покрывала лаком ногти на пальцах ног и смотрела передачу про породы собак на «Анимал Планет», разговаривая со своей лучшей подругой по телефону. Быстро выпрямившись, я едва не разлила по всему дивану кроваво-красный лак для ногтей.

— Могу я перезвонить тебе, Эддисон? — сказала я, вставая и направляясь на кухню, стараясь не испачкать свежеотполированный паркет. — Кто-то стоит у двери на кухню.

— Кто? — Она сразу насторожилась и забеспокоилась. — Будь осторожна, Тейлор, не открывай! Сейчас всё ещё середина дня.

— Солнце скрылось за облаками, — сказала я, пытаясь её успокоить. — Так что не переживай. Вероятно, это просто почтальон, или кто-то вроде него.

— Хорошо. — Она слегка успокоилась. — Просто будь осторожной, ты пока не знаешь, кто подложил ту ловушку на земли Виктора.

— Кто бы то ни был, он действует подло, — заметила я. — Сомневаюсь, что они придут днем в открытую.

В этот момент от дверей кухни снова послышался стук.

— Послушай, мне действительно нужно идти, — сказала я Эддисон. — Я перезвоню тебе попозже. Хорошо, соседка?

— Хорошо. Просто будь осторожней. — Она послала мне воздушный поцелуй и повесила трубку.

Я посмотрела в высокое окошко в дверях, желая, чтобы Виктор сделал глазок. Так как всё, что я смогла разглядеть, — макушка какой-то блондинки. А затем кто бы это ни был постучал снова.

— Эй? — раздался нетерпеливый женский голос. — Виктор, дорогой, ты дома?

«Виктор, дорогой?»


Я уже было решила не открывать двери и подождать, когда нежданный посетитель уйдет, но это обращение привлекло мое внимание. Осторожно, чуть отойдя назад, я открыла дверь и выглянула наружу.

На крыльце Виктора стояла миниатюрная девушка лет девятнадцати-двадцати. Медового цвета волосы с пробором посередине были откинуты назад и заплетены в две косы. Пуговицы на белой рубашке едва не отлетали на её пышной груди, а клетчатая плиссированная юбочка доходила лишь до середины бедра. Её пухлые губки покрывал розовый блеск, а в руках она держала тарелку с печеньем.

Понятно, что она собралась сыграть в непослушную школьницу. И если это не сработало бы — ой, смотри, печенье!

— Привет, — сказала я, нахмурившись. — Чем могу вам помочь?

Она окинула меня явно не дружелюбным взглядом.

— Да, вы можете позвать Виктора. Мне нужно поговорить с ним.

— Мне жаль, его нет, — сказала я, скрестив руки на груди. — Могу я передать ему сообщение?

Её хорошенькое личико скривилось от обиды.

— Не лгите мне, леди, я знаю, что он здесь. Видела его грузовик, припаркованный возле дома.

— Сегодня он уехал на другом грузовике, — пояснила я. — И домой приедет ещё не скоро. — Я вздернула бровь. — Так могу я узнать, кто вы, и что хотели ему передать?

— Сначала почему бы тебе не сказать мне, кто ты? И что, черт возьми, делаешь в его доме? — потребовала она ответа.

Ладно, я достаточно пообщалась с этим испорченным малолетним отродьем, кем бы она ни была.

— Я Тейлор, — представилась я, окинув девицу холодной улыбкой. — Жена Виктора.

— Что? — Она отшатнулась, едва не уронив тарелку с печеньем. — Но… это невозможно. Виктор хотел жениться на мне.

Настала моя очередь пребывать в шоке.


— Извините? Что?

— Это правда, леди, он мой. — И она на самом деле зарычала на меня, приоткрыв розовые губки и сверкнув маленькими белыми зубками. — Он предназначенная мне пара.

Предназначенная пара? Что, черт возьми, это означает? Был ли Виктор каким-либо образом связан с этой девушкой?

— Что ж, мне жаль, — сказала я, пытаясь скрыть собственное замешательство. — Но его здесь нет. Я передам ему, что ты заходила. — И начала закрывать дверь, но не тут то было.

— А ну, погоди-ка, черт тебя подери! — Она, казалось, снова обрела уверенность и, оттолкнув меня, ворвалась на кухню без приглашения.

— Эй! — запротестовала я, ошеломленная её грубостью. — Это частная территория. Ты не можешь просто так сюда врываться.

— Черт! Это я-то не могу! — Она швырнула тарелку с печеньями на столешницу с такой силой, что стекло треснуло, и, уперев руки в бока, стала обходить меня по кругу. — А сейчас, не знаю, кем ты себя возомнила, но выметайся отсюда немедленно. Виктор мой — я его предназначенная пара.

И снова это — предназначенная пара. Я ничего не могла с собой поделать и начала беспокоиться. Могла ли быть хоть крупица истины в том, что говорила эта девушка? Виктор женился на мне, у нас временная договоренность, но что если в последствии он мог согласиться на другую помолвку? Я не хотела думать об этом, он казался слишком благородным, слишком простодушным для подобного рода интриг. Но девушка говорила так настойчиво, что я не знала, кому верить.

— В таком случае, кто ты? — спросила я. — Виктор ничего мне не рассказывал о том, что у него есть «предназначенная пара».

— Я Ли-Энн Уэнрайт, — сказала она таким тоном, будто я должна знать её имя.

Я покачала головой:


— Извини, не знаю такой. Виктор никогда не упоминал о тебе.

Она покраснела от злости.


— Я альфа-сука из стаи Тампы, а мой отец — альфа стаи.

— Виктор — одинокий волк, — заметила я. — У него нет стаи.

— Пока нет, но скоро будет. После окончания периода ожидания одинокого волка — с самого начала было ясно, что после окончания этого периода он присоединится к нам. И этот период заканчивается сегодня. — Она решительно кивнула, как будто последнее слово было за ней.

Я ошеломленно покачала головой:


— Ещё раз… он ничего мне об этом не говорил. Думаю, ты ошибаешься.

— Тут нет никакой ошибки, — настаивала она. — Он единственный мужчина, самый сильный альфа, которого я когда-либо встречала, достойный, чтобы быть моей парой. — Она гордо отбросила назад светло-медовые косы.

— Ну, сейчас он ушел, — сказала я, начиная злиться. — Мне жаль, но тебе придется уйти.

Она разъяренно сверкнула глазами:


— Я никуда не пойду, пока не увижу Виктора. Он всегда отвечает на мой вой в полнолуние. Можешь ли ты сказать то же самое о себе?

— Я не вою на луну, — процедила я сквозь зубы. — Но в одном уверена точно: занимаясь со мной по ночам любовью, он уж точно не думает о другой женщине.

Ну, я слегка преувеличила. Правда то, что мы с Виктором по-прежнему делили его огромную кровать, но прежде чем лечь со мной в постель, он обращался в волка, возможно, потому что знал: в этой форме он казался мне менее опасным в сексуальном плане. Я любила прижиматься к его пушистой спине, зарываться лицом в его мех, правда мне не хватало доверительных разговоров, но он восполнял это теплом и утешением.

Так что да, мы спали вместе, то есть буквально спали. Но этой Златовласке не обязательно знать все детали. А вот она могла представить, что мы танцуем горизонтальную мамбу каждую ночь.

И, по всей видимости, именно об этом она и подумала, потому что её лицо покраснело ещё сильнее.

— Как ты смеешь намекать, что трахаешь моего мужчину, сука. Знаешь ли ты, как наказывают в стае оборотней за измену?

— Он не является частью вашей стаи. И он связан со мной. Можешь ли ты сказать о себе тоже самое? — спросила я, бросив ей её же слова.

Она нахмурилась.


— Мы ещё не связаны — пока нет. Но будем. Виктор, он… — Она вдруг застыла и шагнула ко мне. Ноздри её идеального маленького носика затрепетали, когда она глубоко вздохнула. — Подожди, ты ведь не оборотень?

Я скрестила руки на груди:


— Нет.

— Тогда, что ты такое, черт возьми? — Она ещё раз глубоко вздохнула. — Ты не оборотень и не пахнешь человеком. Твой запах. Это… — Её глаза расширились, и она отшатнулась. — Вот дерьмо! Ты клыкастая!

— Я вампир, — поправила я её, вздернув подбородок.

— И ты утверждаешь, что Виктор связался с тобой? С гребаной вампиршей? — Она покачала головой с недоверием и возмущением на симпатичном личике. — Это отвратительно. И запрещено.

— Уверена, что да, — огрызнулась я. — Если ты часть стаи. Но Виктор — нет. А потому не могла бы ты сейчас уйти…

Она посмотрела на меня:


— Я же сказала, что никуда не уйду, пока не увижу Виктора.

— О, да, ты уйдешь! — Я схватила тарелку с печеньем и сунула ей в руки. Затем схватила девчонку за шиворот и потащила на выход. Она сопротивлялась, но не могла меня одолеть, ведь я уже как месяц питалась кровью Виктора и стала сильнее и быстрее, а сейчас ещё и разозлилась.

— Как ты смеешь меня трогать? Отпусти меня! Это преступление! — верещала она, пока я тащила её к дверям.

Я не обращала на неё внимания и вытолкнула на крыльцо, стараясь избегать солнечного света. И уже закрывала дверь, но Ли-Энн захотела оставить последнее слово за собой.

— Запомни, это ещё не конец! — верещала она, с ненавистью глядя на меня. — Думаешь, что победила, но это не так. Виктора не сможет удовлетворить такая хладнокровная сучка как ты!

— Ах, нет? — сказала я, мрачно улыбнувшись. — Что ж, до сих пор он был очень доволен. И в следующий раз, когда решишь принести мужчине печенье, приложи хоть немного усилий и спеки их сама, а не просто высыпи на тарелку упаковку «Чипс Эхой».

Она посмотрела на тарелку в своих руках и покраснела гуще.


— Я всегда приношу их, это его любимое печенье.

— Больше нет, — сказала я сладко. — Я сама пеку ему печенье. Если хочешь, могу дать рецептик, сделаешь их сама возможно, захомутаешь ещё не занятого мужика.

— Что… ты… я… — Она онемела от ярости, и это было хорошо. Я ощущала, как внутри меня разрастался гнев вместе с яростным чувством собственничества. Виктор мой, и я не собиралась стоять и выслушивать, что какая-то малолетняя сучка на него претендует.

— До свиданья, — сказала я и захлопнула дверь перед её носом.

Снаружи раздался грохот, и я подумала, что, должно быть, Ли-Энн в порыве детской ярости разбила тарелку с печеньем о крыльцо. Посудина взорвалась, как бомба, а стеклянные осколки и печенье разлетелись повсюду. Наблюдая за ней в кухонное окно, я видела, как она уселась в ярко-красный «мерседес», припаркованный на подъездной дорожке Виктора. Наклейка на заднем бампере гласила: «Уступите дорогу принцессе». Невероятно.

Глядя, как она уезжает, меня охватило удовлетворение, а потом оно сменилось сомнениями. Я задавалась вопросом, есть хоть крупица правды в том, что наплела мне Ли-Энн. Возможно, её отношения с Виктором были законными? Возможно ли, что они действительно помолвлены? И что мне делать? Неужели Виктор мог быть таким внимательным и нежным и в то же время скрывать от меня свои отношения с Ли-Энн? Должна ли я бороться за него с ней? Имею ли я на это право?

У нас была временная договоренность, мрачно напомнила я себе. И до встречи со мной у Виктора была собственная жизнь. Корбин заставил его жениться на мне. Возможно, он просто ждет, когда наше время закончится, чтобы присоединится к местной стае.

С такими мрачными мыслями, я приоткрыла дверь и, просунув наружу метлу, постаралась как можно тщательней, при этом не выходя на улицу, вымести с крыльца осколки разбитой тарелки и черствого печенья. Я не знала, что говорить Виктору, если скажу что-либо вообще. Одно ясно, пока не узнаю, что происходит, мне самой придется иметь дело с течкой. Я ни за что не попрошу его о столь интимной помощи, не узнав, обещан он другой женщине или нет.

Ни за что.



























Глава 14

Виктор

Когда я вернулся домой, Тейлор была подозрительно молчаливой. Она прислонилась к столу, скрестив руки на груди, как будто ждала меня.

— Привет, детка, — сказал я, войдя в парадную дверь. Под моими рабочими сапогами что-то хрустело, и, положив принесенный с собой пакет, я посмотрел на крыльцо. — Что это? — спросил я, подобрав осколок стекла и половину печенья и бросил их в мусорную корзину.

— Ничего. — Её голос звучал слишком легкомысленно. — Тут Ли-Энн кое-что принесла.

— Что? — Я уставился на неё. — Какого черта она здесь делала?

— Могу спросить тоже самое у тебя, — тихо сказала Тейлор. — Я имею в виду, что могу, но не буду. На самом деле это не мое дело.

— Что это значит? — прорычал я. — Если хочешь что-то узнать, спроси — мне нечего скрывать.


Клеймо внизу спины неприятно пульсировало, когда я произносил слова, но я не мог забрать их назад. Не тогда, когда Тейлор на меня так смотрела.

— Нет, правда… — Она покачала головой. — Я не хочу быть стервой, злыдней и тому подобное. Я действительно не имею права спрашивать о твоих делах. Наши отношения только временны, и я тебе ненастоящая жена…

— Да, это так, — перебил я в порыве собственнического гнева. — Мы уже обсуждали это, Тейлор, ты моя, мое дело — твое дело. Поэтому, если ты хочешь спросить меня о Ли-Энн, валяй, спрашивай.

— Ладно, тогда… — Она закусила губу. — Ли-Энн что-то говорила о том, что теперь, когда ты можешь присоединиться к стае, твой период ожидания в качестве одинокого волка заканчивается. О, и она также упомянула, что ты её предназначенная пара. У оборотней так называется помолвка?

Я застонал и потер руками лицо.

— Детка, послушай, пожалуйста, не зацикливайся на этом. Эта девушка сумасшедшая, ты знаешь, что я не хочу вступать в стаю, и я никогда ничего ей не обещал.

Она приподняла бровь.

— Хорошо, так ты говоришь, что она всё выдумала?

— Каждое слово, — сказал я. — Она приходила пару раз с этими противными печеньями, когда я только переехал сюда, но я отказал ей.

— Должно быть, ты не достаточно жестко ей отказал, — тихо заметила Тейлор. — Кажется, она уверена, что вы двое собираетесь связаться.

— Ну, я не мог быть слишком груб, — прорычал я, чувствуя, что оправдываюсь. — Её отец чертов вожак стаи, и она — альфа-сука. Оскорбление высокопоставленного члена стаи на их собственной территории имеет серьезные последствия — даже для одинокого волка.

Тейлор нахмурилась:


— Тогда хорошо, что я не волк — не думаю, что ей понравилось то, что мне пришлось сказать.

— Что именно? — я прислонился к кухонному столу и скрестил руки на груди.

Щеки Тейлор порозовели.


— Я… я просто сказала ей отвалить. Я сказала ей, что ты и я были вместе, и она не в праве вмешиваться.

— Ты сказала ей правду, — просто ответил я. — Мы связаны, и она ничего не может с этим поделать. Хотя она может попробовать, если обиделась.

Тейлор выглядела встревоженной.


— Я только сказала ей правду. Не знала, что оборотни настолько обидчивые.

— Это дела между животными, — пояснил я. — Территориальные разборки.

— Думаю, это имеет смысл. — Тейлор кивнула, но всё ещё была слишком тиха — слишком подавлена.


Мне показалось, что она не уверена, что между мной и Ли-Энн ничего не происходило.

Я оттолкнулся от стола и подошел, вставая перед ней.

— Тейлор, — тихо произнес я. — Да брось, пожалуйста, не позволяй этому испортить твой день. Один из уроков, которому мой старик научил меня, был «не тычь своим членом в сумасшедшую». Ещё в первый раз, когда Ли-Энн пришла со своими печеньками, я знал, что не хочу никаких с ней отношений.

— Ну… ладно, — промолвила она наконец. — А что насчет полного периода ожидания до того, как ты присоединишься к стае? Что всё это значит?

Я пожал плечами:


— Формальность. Каждый одинокий волк должен регистрироваться в местном стае — своего рода официальная встреча и приветствие. На тот момент ты в их списке в качестве возможного участника. Но если, по окончанию периода ты не присоединишься, предполагается, что ты хочешь остаться сам по себе.

— И ты действительно не хочешь быть частью стаи? — спросила она.

Я покачал головой:


— Нет, никогда. И даже если бы я хотел, они бы меня не взяли.

— Что? — Она нахмурилась. — Почему нет? Ты большой, сильный и храбрый, я имею в виду… — Она покраснела и опустила глаза. — Я имею в виду, что любой стае повезет иметь тебя.

Я улыбнулся и отвел с её глаз прядь длинных темных волос.

— Спасибо, детка. Но они не думали бы так, если бы знали о… — Я резко замолчал.

— О чем? — спросила она, с любопытством наблюдая за мной.

— Эм, о моей лунной болезни, — сказал я, значительно приукрашая правду. — О том, как я иногда застреваю в своей, э-э, другой форме. — Клеймо внизу спины снова пульсировало, призывая меня. Мне было неловко лгать ей или, по крайней мере, не говорить всей правды. Но было несколько гадких подробностей, которые ей просто не нужно знать. Я делал это, чтобы её защитить. Правильно?

— Ну, ты нравишься мне в любой форме, — ответила она, застенчиво улыбаясь. — На самом деле порой форма волка мне даже больше нравится. Он более ласковый.

— О, с этим небольшая проблема. — Я покачал головой. — Я могу измениться сейчас для тебя, но боюсь, что это испортит наши планы на вечер.

— Планы? — она посмотрела на меня с сомнением. — У нас есть планы?

— Ага. Что ты скажешь насчет сальсы?

Она прикусила губу.


— Хм… это звучит здорово, но… ты танцуешь? В самом деле?

Я послал ей свой лучший притворно-оскорбленный взгляд:


— Я не такой неандерталец, как ты хочешь верить. Да, я танцую. Я чертовски хорош в этом, если мне можно так выразиться.

— Ну, я не очень хороша в этом, но я готова попробовать. — Её лицо поникло. — Только мне совершенно нечего надеть.

— Нет, есть. — Я вернулся на крыльцо и забрал пакет, который ранее оставил снаружи. — Надеюсь, тебе понравится, — сказала я, когда она в нетерпении выхватила пакет. — Моя сестра выбрала это. У неё свой бутик в Таллахасси.

— О! — воскликнула она, когда увидела платье, которое выбрала моя старшая сестра. Это была короткая, сверкающая вещь с драпированным верхом и низким вырезом на спине. Там ещё были подходящие туфли — босоножки с маленьким каблуком, в которых её длинные прекрасные ноги выглядели бы бесконечно длинными. Я не мог дождаться, когда увижу её в них.

То есть, если бы она носила одежду и обувь, которые выбрала моя сестра. Я засомневался, потому что внезапно у Тейлор появились слезы на глазах.

— Тебе не нравится наряд? — спросил я с тревогой. — Я могу отправить его обратно. Я…

— Нет, нет, мне всё нравится. — Она шмыгнула носом и промокнула глаза бумажным полотенцем. — Это просто… так мило. И это первый раз за все годы, когда кто-то подобрал мне одежду и подарил то, что я действительно хочу носить. Спасибо, Виктор. — Она положила коробку с одеждой и туфлями на кухонный стол и встала на цыпочки, обнимая меня за шею. — Ты такой милый, — прошептала она мне на ухо. — Такой милый, добрый и щедрый.

— Ты этого заслуживаешь, — хрипло сказал я, прижимая её к себе. Я не смог удержаться, мне нравилось чувствовать её в моих объятиях, такая мягкая, сладкая и нежная. Затем, хотя знал, что не должен, я прижался лицом к её шее и глубоко вдохнул, вбирая её запах.

Он был возбуждающим — намного сексуальнее, чем следовало, что меня беспокоило. Несомненно, течка снова усиливалась. Я не хотел об этом упоминать, хотя и звучало слишком корыстно. Как будто мне нужен был предлог, чтобы прикоснуться к её обнаженному телу, гладить, обнимать и довести её до оргазма. На самом деле этого я и хотел, но чувствовал себя сволочью за это желание, особенно зная, через что она прошла, когда жила с Селестой. Поэтому я сказал себе, что если Тейлор понадобится помощь, она сама придет ко мне. Она ведь не позволит себе зайти слишком далеко, зная последствия — верно?

Боже, я надеялся, что нет. Тем более, что её аромат действовал на меня, как наркотик. Это замкнутый, порочный круг. Чем более возбуждающим становился её запах, тем сильнее я хотел её, чем больше я хотел её, тем сильнее клеймо внизу спины болело и пульсировало. Было бы опасно позволить этому круговороту достигнуть пика, но этого не произойдет. Тейлор сообщит мне, когда я понадоблюсь. Мне просто следовало в это верить.

Мы оба удерживали объятия намного дольше, чем было необходимо. Тейлор чувствовалась так хорошо в моих объятиях, так правильно, как будто там ей самое место. Её полная грудь прижималась к моей, а нежное местечко между бедер — к моему паху. Какая сладкая пытка находиться так близко к ней и не иметь возможности взять её, но мне всё равно нравилось.

Я никогда её не отпущу.































Глава 15

Тейлор

Платье село идеально, как и туфли. Виктор, должно быть, выяснил мои размеры, прежде чем позвонить своей сестре. Он упоминал раньше о ней раз или два, видимо, она единственная из его семьи продолжала поддерживать с ним связь, даже после того как его изгнали. Я не знала её, но она мне уже нравилась — у неё потрясающий вкус в одежде.

Я подошла к зеркалу над раковиной и осмотрела себя. Пришлось признать, что блестящее голубое платье прекрасно облегало все мои изгибы. Часто питаясь от Виктора, я округлилась в нужных местах. Честно говоря, мне требовалась кровь лишь раз в два-три дня, но Виктор настаивал, чтобы я кормилась от него гораздо чаще. В результате я набрала немного веса (что тоже неплохо, так как я была невероятно истощена, когда впервые приехала к нему домой), на щеках появился румянец.

Покрутившись перед зеркалом, я осталась довольна своим видом. Шелковистая лазурно-голубая ткань оттеняла глаза, а глядя на черные босоножки с ремешками, я радовалась, что недавно нанесла свежий слой лака на ногтях. Меня лишь смущала слишком открытая спина платья — бюстгальтер не надеть. Правда, воротник-хомут платья достаточно прикрывал грудь, скрывая отсутствие нижнего белья, по крайней мере, я на это надеялась.

Я чувствовала себя настороженно оптимистичной относительно нашего маленького свидания. Сам факт, что Виктор позвонил своей сестре несколько дней назад и попросил прислать ему красивое платье для меня, свидетельствовал, что он действительно заботился обо мне. И если это правда, то с чего ему переживать о Ли-Энн?


«Они и не переживает, — сказала я себе твердо. — Поэтому перестань накручивать себя и наслаждайся сегодняшним вечером».

Пока я проверяла, что мои прическа и макияж в идеальном состоянии, Виктор вошел в ванную и встал позади меня. К моему удивлению, он оделся слишком… вообщем, как обычно. Белая рубашка была заправлена в отглаженные, безупречно сидящие на нем джинсы, сверху он накинул спортивную куртку. Галстук отсутствовал — отлично. Иначе Виктор выглядел бы слишком официально.

Я улыбнулась его зеркальному отражению и нанесла блеск на губы.

— Ты отлично выглядишь для оборотня.

— И ты не так уж плохо смотришься для вампира, — прорычал он, его взгляд блуждал по моему отражению в зеркале. — На самом деле, ты выглядишь чертовски великолепно.

— Спасибо. — Я чувствовала, как краснею от его взгляда. В зеркале я видела, как мои щеки порозовели.

— Эй, — пробормотал он, слегка проведя пальцем по моей покрасневшей щеке. — Что случилось? Не можешь просто принять комплимент?

— Ты просто смущаешь меня, — сказала я, отводя взгляд. — Прекрати так на меня смотреть.

— Как так? — Его низкий голос, казалось, прошел сквозь меня, восхитительный аромат кожи и меха окутал меня, мешая связно мыслить.

— Не знаю, — ответила я. — Как… как будто ты большой плохой волк и хочешь меня съесть.

Едва произнеся эти слова, я тут же о них пожалела. Получилась двусмысленность, которую можно было истолковать по-разному. Особенно, когда я чувствовала жар его большого тела, от чего мою кожу словно покалывало током, а его пряный мужской аромат сводила меня с ума.

— Конечно, я хочу съесть тебя, детка, — пробормотал он, поймав в зеркале мой взгляд, удерживая его вдруг ставшим золотистым волчьим взглядом. — Мне ничего ещё не хотелось настолько сильно.

— Виктор… — Я беспокойно переминалась с ноги на ногу, сжимая бедра под тонким платьем. — Ты понял, о чем я.

— И ты тоже поняла, о чем я, — тихо прорычал он.


Его ноздри подрагивали, и я подумала, не чуял ли он аромат моей течки. Боже… скрестив бедра, хотя это неудобно было делать стоя, я отвернулась.

— Мы должны идти, — прошептала я.

— Да. Думаю, должны. — Он прокашлялся. — Но, Тейлор…

— Что? — Я посмотрела вверх, вновь встретившись взглядом с его всё ещё сверкающими золотом глазами.


«Скажи это, — подумала я. — Если ты признаешься первым, я, возможно, сдамся. Но я не могу сделать первый шаг. Не могу».

Виктор открыл рот и тут же его закрыл. Покачал головой.

— Ничего. Поехали.

Смутившись, я последовала за ним из ванной. Недосказанность между нами повисла, словно камень на моей шее. Я ощущала нарастающий жар, желание коснуться себя затуманивало сознание, вытесняя здравые мысли и страхи.

Между ног повлажнело, а тугие бусинки сосков терлись об мягкий материал платья, но я сознавала, что самоудовлетворение не поможет. Мне бы хотелось на сто процентов быть уверенной по поводу Ли-Энн. И даже больше, хотелось быть менее замкнутой, стереть последние шесть лет из своей жизни и не иметь столько багажа за плечами, вероятно, тогда я бы взяла то, что желала. Но это невозможно. Я застряла — мысленно и физически — и, похоже, ничего не могла с этим поделать.

Мы молчали по дороге в местечко в Ибор-Сити, клуб под названием «Жара». Я видела, что Виктор периодически принюхивался, и ожидала хоть какой-то реакции, но он продолжал молчать. Виктор просто смотрел прямо перед собой, управляя автомобилем, что невольно навеяло воспоминания о нашей первой поездке в его дом, когда он в ночь нашей свадьбы увез меня из «Под Клыком».

Мы оставили машину на крытой парковке и прошли три квартала до центра Ибор-Сити. Не хотела бы совершить эту прогулку в одиночестве — через темный переулок и заброшенную железную дорогу, заросшую сорняком. Участились сообщения о пьяных девушках из колледжа, которые попадали здесь в неприятности, в основном из-за пьяных студентов того же колледжа, которые, похоже, не понимали слова «нет».

Будучи вампиром, я стала намного сильнее, чем когда училась в колледже. И всё же радовалась шагающему рядом со мной Виктору. Это оказалась нелегкая прогулка на каблуках. Перебираясь через железнодорожные пути, я подскользнулась на сыпучем гравии, подвернула ногу, споткнулась и чуть не упала. Сверхъестественная сила ещё не гарантировала сверхъестественную грациозность. Виктор подхватил меня под руку, спасая от неприятного падения, и я с благодарностью ему улыбнулась.

— Спасибо.

— Пожалуйста. — Вместо того чтобы отпустить, он провел рукой по моей руке, посылая искры желания через всё тело. — Все в порядке? — пробормотал он, держа меня за руку.

— Конечно. — Я изо всех сил пыталась контролировать дыхание, надеясь, что мой голос звучит не слишком хрипло. — Всё… всё хорошо.

— Отлично. — Он пристально посмотрел на меня сверкающими золотом глазами. — Пойдем танцевать.

В пятницу вечером в «Жаре» царило бурное веселье. Большинство посетителей по возрасту были не старше студентов колледжа, пришедших в клуб развлечься, и, казалось, не многие из них осознавали, что творят. Я с трепетом наблюдала, как они кружили по танцполу, так быстро выполняя сложные танцевальные па, что движения едва можно было различить.

— Сюда приходят множество профессиональных танцоров, — пояснил Виктор, повышая голос, чтобы я расслышала его сквозь невероятно зажигательную ритмичную латиноамериканскую музыку, пока мы пробирались сквозь толпу, ища свободный столик. — Тут хорошее место для практики, понимаешь?

— Наверное… — Я всё больше и больше нервничала от мысли, что придется танцевать на публику. Лично я не любила вечеринки и не отличалась особым изяществом. И когда мы наконец нашли столик, обрадовалась идее просто посидеть и посмотреть.

Виктор принес нам напитки: виски для себя и красное вино для меня.

— Знаю, ты не можешь много пить, — пробормотал он, протягивая мне стакан. — Но подумал, что это поможет тебе немного расслабиться.

— Спасибо. — Я взяла бокал и сделала глоток. — Но на нас не действует алкоголь. Я не смогу опьянеть. Ну, если…

— Если что? — спросил он, глотнув из своего бокала.

— Если только я не пью из того, кто употреблял алкоголь. — Я кивнула на его бокал с виски. — Вот тогда эффект получился бы точно такой же.

— Хмм. — Он задумчиво кивнул. — Поэтому думаю, мне не стоит налегать на алкоголь, если не хочу, чтобы ты потом опьянела.

— Ну, не то чтобы я собиралась кусать тебя публично, — возразила я, ощущая, как мои щеки опалило румянцем. Кормление от Виктора оказалось весьма чувственным опытом — для нас обоих, насколько я догадывалась, хотя он никогда не признавал этого вслух. Виктор никогда не отрицал того, что возбуждается, когда я пью из него, поэтому я была так в этом уверена.

Виктор ухмыльнулся мне:


— Почему ты не должна пить из меня? Здесь много укромных уголков. То, что мы находимся в публичном месте, ещё не значит, что не сможем уединиться.

Я вздрогнула от мысли укусить его публично. Видеть, как он обнажит для меня горло, склонив мощную шею, и позволит погрузить клыки в его плоть. Жар снова нахлынул на меня, заставив заерзать на стуле и скрестить ноги.

Виктор снова принюхался:


— Тейлор…

— Почему бы нам просто не потанцевать? — выпалила я, вскакивая на ноги так быстро, что опрокинула бокал с вином.

Он поймал высокий бокал на тонкой ножке до того, как тот опрокинулся, и молча поставил его на стол.

— Хорошо, — сказал он, допив виски и вставая. — Что ты знаешь о танцах?

— Ничего, — ответила я. — Извини, но тебе придется учить меня.

— Не проблема. — Он взял меня за руку и повел в сторону чуть менее переполненного уголка большого танцпола. — Смотри, — сказал он, положив мою руку себе на плечо и обнимая за талию. Затем взял мою вторую руку в свою. — Мужчина ведет. Когда я шагну вперед, ты делаешь шаг назад. На восемь счетов: раз, два, три, пауза. Раз, два, три, пауза…

Я смотрела на его ноги, старясь поймать ритм. Это оказалось достаточно просто. Меньше чем через минуту я уверенно следовала за Виктором, хотя в процессе раз или два всё же наступила ему на ноги.

— Хорошо, отлично, — пробормотал Виктор ободряюще.

— Как ты научился танцевать? — спросила я, сосредоточившись на том, чтобы не отдавить ему ноги.

— Это всё моя старшая сестра, та самая, что выбирала для тебя платье. Она заставляла меня ходить с ней брать уроки и никогда не переживала о том, что останется без партнера.

— Ты действительно хорош, — восхищенно сказала я, едва он увлек меня на середину танцпола.

— Ты тоже, — заверил он меня. — Ты быстро учишься, хотя всё ещё немного зажата. Вот так…

Внезапно он развернул меня к себе спиной. Затем положил большие ладони на мои бедра и начал вертеть мной под зажигательный латиноамериканский ритм.

Когда мы начали двигаться, я подавила вздох. Виктор прижался к моей спине, и я, наконец-то, нашла идеальный ритм. Музыка набирала обороты, вокруг нас в темноте мелькали другие пары, но я едва замечала их, уделяя всё внимание Виктору, его рукам на моих бедрах, его телу рядом с моим.

Он окутал, окружил меня своим большим телом. Я не могла насытиться его ароматом: кожа и мех, солнечные свет в лесу, и кое-что ещё — страсть под стать моей собственной. Густое пряное мужское желание исходило от него, от всё нарастающей страсти у меня кружилась голова. Течка настолько быстро и стремительно завладела мной, что я едва устояла на ногах. Я желала его… желала слишком сильно. Мои соски затвердели, складочки лона стали настолько влажными и припухшими, что мне пришлось чуть раздвинуть ноги, чтобы уменьшить ноющую боль.

— Виктор, — ахнула я, обернувшись к нему лицом. — Мне нужно… мне нужно…

— Скажи это, — прохрипел он, его глаза вновь стали золотыми. — Скажи это, детка. Скажи мне, в чем нуждаешься, и я дам тебе это.

Я так сильно хотела попросить его о помощи, что почти ощущала эти слова на губах. Но почему-то не произнесла ни слова.

— Я… — Опустила взгляд в пол, не в силах встретиться с золотым сиянием его глаз. — Я… хочу пить, — сказала я наконец и замолчала.

Не сводя с меня золотистого взгляда, он приподнял пальцем подбородок.


— Это она? Твоя течка?

Я прикусила губу. Не хотела ему говорить, но теперь не было смысла отрицать очевидное.

— Мне жаль. Я знаю, мы сейчас в публичном месте. Я…

— Мы и здесь сможем уединиться. — Взяв меня за руку, он направился в самый темный уголок клуба. Там никого не оказалась, рядом с пыльной дверью стояло несколько высоких барных стульев. Их, вероятно, сдвинули сюда, чтобы освободить больше места для танцев.

Виктор отодвинул один из стульев в сторону и сел на него. В результате чего его шея оказалась на одном уровне с моим ртом. Верхняя пуговица его рубашки уже была расстегнута. Виктор освободил ещё одну и, распахнув ворот, обнажил для меня горло. Затем притянул меня между своих широко расставленных ног, прижал к себе.

— Давай, детка, — пробормотал он. — Пей.

Внезапно возросшую жажду я едва могла вынести. Как будто нарастающая во мне течка, не найдя естественного удовлетворения, хлынула в другом направлении. Мои клыки выросли и пульсировали, горло пересохло. Я ничего не могла с собой поделать. Шагнула к Виктору, склонилась над ним и укусила.

Он вздрогнул всем своим большим телом, когда я стремительно и жестко пронзила клыками его кожу. А затем, Виктор притянул меня к себе, одной рукой зарывшись в мои волосы, а другой поддерживая спину.

— Боже, детка, — прорычал он хрипло. — От твоих укусов я балдею. Продолжай, вонзи свои клыки ещё глубже.

Моё тело пылало. Соски оказались настолько тугими и чувствительными, что мягкий материал платья раздражал их, а трусики промокли от соков. Но жажда не ослабевала.

И я пила из него, жадно глотая вкусную кровь. Затем каким-то образом его бедра оказались между моими ногами, а я, прижимаясь к нему, ощущала под грубой джинсовой тканью жесткий член, потирающийся о нежное влагалище.

Внутренний голос шептал мне об осторожности. Сочетание жажды крови и секса может свести вампира с ума и стать смертельно опасной смесью для того несчастного человека, с которым этот вампир займется сексом и будет кормиться, особенно если делать это одновременно. Но Виктор очень сильный. Уверена, он бы справился с моей дикой, внезапно вышедшей из-под контроля, стороной.

Я не осторожничала с его шеей — мои клыки погрузились глубоко и, должно быть, причиняли боль. Но Виктор, похоже, не возражал. Он снова опустил руки на мои бедра, побуждая меня тереться об него ещё сильнее. Он прижимал меня к себе настолько крепко, что уверена, ощущал жар моего лона на своем бедре. Я вцепилась пальцами в его широкие плечи, потираясь об него, присосавшись к шее, питаясь, одновременно насыщая обе потребности.

Но не так сильно, как мне нужно.

Более того, мне хотелось гораздо большего. Утоление жажды лишь слегка приглушило течку. И я поняла, о чем мне пытался рассказать Виктор, когда впервые объяснял, что со мной происходило. Я хотела, чтобы меня взяли и оплодотворили. Чтобы меня жестко и страстно оттрахал мужчина, знающий, как это сделать правильно. Моя пара.

Если бы я могла просто отдаться страсти, охватившей мое тело, если бы не ужас, пережитый в прошлом. Я ощущала, как под волнами желания всё ещё бушуют жуткие воспоминания. Они удерживали меня на грани. И я не могла не ощущать, насколько близко оказалась к тому, чтобы перешагнуть эту грань. Если бы я только могла…

— Ну и ну, что, черт возьми, у нас здесь? — прорычал Тейлор на ухо низкий голос. Гнилостный запах мокрой псины коснулся моего обоняния, а тяжелая рука внезапно опустилась на плечо.

— Ли-Энн говорила, что он трахает чертову вампиршу, — с отвращением сказал другой голос. — Похоже, этот чертов выродок так же разрешает ей кормиться от себя.

В мгновение ока на меня нахлынул холодный липкий страх. Мои клыки втянулись, я с бешено колотящимся сердцем напряженно замерла в объятиях Виктора.

Прежде чем я успела отреагировать, Виктор начал действовать. Он вскочил со стула, сбросил руку с моего плеча и одним плавным движением задвинул меня себе за спину.

Из-за его широкого плеча я увидела окруживших нас троих огромных злых оборотней. От них воняло мокрой псиной. Я поморщилась, интересно, такое амбре исходит от всех оборотней? Черт возьми, не удивительно, что они мне не нравились.

— Какого хрена тебе надо? — прорычал Виктор. — Как ты смеешь беспокоить меня, когда я отдыхаю тут со своей женой?

— Его жена? Вы это слышали? — Их лидер, именно он, по моим предположениям, схватил меня за плечо, скривился в отвращении. На нем была футболка с тремя волками, воющими на луну. — Он связался с клыкастой.

— Это запрещено, не говоря уже о том, что отвратительно, — сказал второй с черной племенной татуировкой в половину лица.

Третий просто рычал, похрустывая суставами пальцев, странно светящимися в тусклом свете. Он что-то надел на них? Оружие? Я присмотрелась, да, на его пальцах оказался кастет, только не из меди, а серебра. Отлично.

— Я не ссорился с вами, — ответил им Виктор. — Я не член вашей стаи и не собираюсь в неё вступать.

— И тем не менее, законы стаи одинаковы для всех, — прорычал Племенная Татуировка.

— Нет, они не распространяются на всех, кто живет на земле стаи. — Виктор шагнул вперед, потер как будто ноющую поясницу. — Оставьте нас в покое, ребята, и мы каждый пойдем своей дорогой. Поверьте мне, вы не захотите, чтобы я отодрал вас сегодня вечером.

— О, да, мы, черт возьми, хотим, — прорычал Футболка С Воющими На Луну Волками. — То, что ты трахаешься с вампиром, противоестественно, и мы не можем этого допустить. Это преступление.

— Против Ли-Энн? — спросил Виктор. — Я не хочу иметь с ней ничего общего.

— Тогда ты будешь иметь дело с нами. — Кастет шагнул вперед и замахнулся.

Он, должно быть, застал Виктора врасплох, потому что его кулак врезался в щеку Виктора, голова которого откинулась назад и в сторону. На секунду я увидела лицо своего оборотня — сверкающие в тусклом свете клуба золотистые глаза, оскал обнажающий небольшие, но очень острые клыки. Он тихо зарычал, а затем снова к ним обернулся.

— Мудаки, — прорычал он и атаковал.

Трое против одного, но в драке с Виктором у этих ублюдков не было ни единого шанса. Где-то на заднем плане всё ещё звучал зажигательный латиноамериканский ритм, танцпол, на котором они дрались, освещали прожекторы. Мы находились в самом темном углу, но я не могла не задаваться вопросом, как скоро кто-то заметит нас и вызовет копов.

Оборотни даже не пытались драться честно, они всем скопом напали на Виктора, но он, похоже, этого и не заметил. Виктор напоминал машину. Его рубашка с треском разорвалась на спине, когда он впечатал кулак в лицо одного нападавшего, затем другого. Третий, Кастет, напал на Виктора сзади и ударил по почкам. Виктор застонал и прижал руку к пояснице, его глаза засветились ещё ярче.

Если до этого я, замерев на месте, стояла в сторонке, то сейчас, видя, как они напали на мужчину, который был мне небезразличен, окружающая меня ледяная стена превратилась в чистую ненависть.

— Ублюдок! — закричала я. Мне никогда не стать отличным бойцом, я слабачка и признаю это, и всё же я запрыгнула на спину парня и вонзила клыки в его шею сзади.

Громко взвыв, оборотень позабыл о Викторе и попытался атаковать меня.

— Оно укусило меня! Оно укусило меня! — заверещал он, больше напоминая маленькую девочку, чем крутого оборотня. У меня закружилась голова от того, что он крутился, пытаясь сбросить меня с себя.

Я укусила снова, его кровь на моем языке ощущалась жирной и отвратительной. Вогнав в него клыки ещё глубже, зарычала над ухом. Честно говоря, я себя почти не осознавала. Где Тейлор, тихая застенчивая девочка, не знавшая, как дать отпор хулиганам? Куда делась тряпка, о которую Селеста столько лет вытирала ноги?

Она исчезла. На её месте появилась дикарка, которая могла загрызть кого угодно, защищая своего мужчину.


«Я вампир, — напомнила я себе, вцепившись в лицо нападавшего, ощущая мрачное удовлетворение от моих когтей, погрузившихся в его плоть. — Я разорву этих ублюдков!»

— Эй! Эй, разнимите их!


Голос, казалось бы, доносился издалека. Я была так поглощена дракой, что едва его расслышала. Где-то в передней части клуба слышались голоса, и кто-то кричал:


— Тут драка, они дерутся!

Затем кто-то отвлек меня от криков и потянул к сероватой двери заднего выхода. Я пыталась вырваться, я ещё не закончила с ними. Не закончила мстить за нападение на моего мужчину.

— Пойдем, — сказал на ухо Виктор, потянув сильнее. — Нам нужно уходить, они вызвали копов!

И до меня, наконец, дошло. Я не хотела провести всю ночь в камере полицейского участка и застрять там на день, когда взойдет солнце. И стуча по полу каблучками, побежала следом за Виктором, толкнувшим дверь черного хода.

За порогом оказался темный переулок с единственным тусклым фонарем, освещавшим слабым желтоватым светом грязный тротуар и потрескавшиеся кирпичные стены. Позади нас слышались крики и сердитые голоса, но Виктор даже не замедлился.

Я рискнула быстро оглянуться через плечо, пока мы пробегали через дверь черного хода. На месте драки стояло несколько мужчин в форме. Трое, очевидно, раненных, веров лежали на полу. Нога Футболки С Воющими На Луну Волками оказалась вывернута под неправильным углом, Племенная Татуировка, завывая, вцепился в свою руку. Кастет зажимал кровоточащую шею, всхлипывая, как маленькая девочка, покусанная злой собакой.

Захлопнув двери, мы с Виктором слепо неслись по переулку, стараясь оказаться как можно дальше.

























































Глава 16

Виктор

Примерно через три квартала мы, тяжело дыша, остановились, и я смог проанализировать случившееся. Метка на пояснице жгла уже не так сильно, я почти полностью себя контролировал, и это было отлично.

Посмотрел на Тейлор — хотел убедиться, что она в порядке. Её волосы растрепались, в уголках губ, как размазанная губная помада, засохла кровь. Глаза сияли в тусклом свете.

— Ты в порядке? — осторожно спросил я.


До сих пор находился под впечатлением от её поступка в клубе. Не думал, что она настолько дикая, но мне пришлось буквально оттаскивать её от Кастета, иначе она сделала бы чертов гамбургер из его шеи.

— Вроде в порядке. — Она сплюнула на землю и посмотрела на меня. — О, прости… это было не очень женственно. Просто, хм… кровь этого ублюдка та ещё гадость.

— Детка, это было не женственно. И тем не менее, потрясающе. — Я усмехнулся. — Не знал, что ты можешь настолько обезуметь — ты едва его не разорвала.

— Он причинил тебе боль. Я видела, как он врезал тебе вот сюда. — Тейлор провела рукой по моей спине, где всё ещё пульсировала метка.

Я инстинктивно от неё отскочил. Нельзя, чтобы она меня там касалась — не тогда, когда проклятие так сильно на меня влияло. Сильные эмоции: возбуждение, гнев, страсть, страх — из-за них всегда монстр оказывался близок к поверхности. Сегодня ночью все эти чувства бушевали во мне, и я чуть было не сорвался — многого бы не потребовалось.

— Извини, — воскликнула Тейлор. — Я не хотела всё усугубить — тебе больно?

— Я в порядке, — заверил я её, взяв за руку и не давая снова коснуться моей спины. — Думаю, просто ещё не успокоился.

— Я тебе не верю. Пойдем домой, я тебя осмотрю и полечу, — нахмурилась она.

При мысли о её маленьком розовом язычке, ласкающем и исцеляющим мои раны так же, когда она лечила укусы на моей шее, член мгновенно затвердел. Внутри меня бушевал и ревел зверь, высоко над головой я слышал зов луны. До полнолуния оставалось ещё три дня, но зов луны даже сейчас ощущался невероятно сильно.

— Хм… — прокашлялся я. — Не знаю, детка, хорошая ли это идея.

— Конечно, это прекрасная идея. — Тейлор потянула меня за собой по тому же пути, по которому мы шли в клуб от крытой парковки Ибор-Сити. — Но сначала я хочу принять душ. Мне нужно избавиться от этой вони.

— Какой вони? — спросил я, приподняв бровь.

— Ты не почувствовал? От тех парней воняло мокрой псиной. Ужасно воняло. — И она, сморщив носик, посмотрела на меня. — Именно такую вонь ощущают вампиры от оборотней?

— Могу лишь догадываться. Для меня от них пахло вполне нормально, — нахмурился я.

— Но не так, как ты, — сказала Тейлор. — Твой запах… ты пахнешь просто обалденно.

— Ты тоже восхитительно пахнешь, детка, — пробормотал я, слегка сжав её ладонь. Хотел добавить, что от неё пахло течкой, страстью. Весь вечер её аромат сводил меня с ума, теплый, пряный, он давал мне знать, что её лоно влажное и готовое для секса и оплодотворения. Я держал себя в руках — хотел, чтобы она сама пришла ко мне, без принуждения.

Тейлор покраснела, её бледные щеки покрылись румянцем.

— Ох, я не то имела в виду. Просто… мне интересно, почему на вкус и запах ты отличаешься от других.

Я пожал плечами:


— Кто знает? Значит, тебе не понравилась кровь того парня?

Она скривилась:


— Ужасная. На вкус как смесь моторного масла и пота.

— А моя? — спросил я с любопытством. Она кормилась от меня уже почти месяц, но сейчас мы впервые заговорили об этом.

Её лицо просветлело.


— Удивительная. Как редкий, восхитительный ликер, согревающий меня изнутри. Как будто я пью солнечный свет.

— Судя по твоим словам, я должен её разливать и продавать. Если бы всем понравилось так, как тебе, наверняка озолотился бы через месяц, — рассмеялся я.

— Не смей, — сказала она с насмешливой строгостью. — Ты мой, не хочу, чтобы кто-то другой пил из тебя. Никогда.

От собственнических ноток в её голосе возбуждение прокатилось по телу, а член сильнее затвердел. Боже, я обожал, когда она говорила так, будто мы принадлежим друг другу. Словно мы останемся вместе навсегда.

— Я весь твой, — пообещал я, снова пожимая её руку. — Пока ты помнишь, что тоже моя.

Она что-то слишком тихо пробормотала, и я не расслышал.

— Что? — спросил я.

— Закон о собственности, — сказала она, и на этот раз её лицо совсем покраснело. — Я никогда раньше не понимала, но, возможно… возможно, именно так это… чувство проявляется.

Я медленно кивнул.


— Корбин сказал, что ты принадлежишь мне, а я тебе. Думаю, я тоже никогда этого не понимал. — Но теперь понял. Хотел, чтобы она всегда принадлежала мне.

Чувствует ли она тоже самое? И почувствует ли когда-нибудь?

В задумчивой тишине мы пошли к моему пикапу.

* * * * *

Тейлор

Всю дорогу домой Виктор молчал, да и у меня не было настроения болтать. Я размышляла над своими ощущениями: собственничество и желание защищать. Увидев, что ему причинили боль, я бросилась на его защиту, подвергнув опасности собственную жизнь. Возможно, именно это и чувствуют влюбленные? У меня так давно были хоть какие-то романтические отношения, что трудно утверждать. По сравнению со свиданиями, на которые ходила в колледже, чувства, которые я испытывала к Виктору, оказались намного сильнее, гораздо более интенсивными.

Вопрос в том, чувствовал ли он тоже самое по отношению ко мне?

Едва мы вернулись домой, я отправилась в душ, желая смыть с себя вонь другого оборотня. Искупалась в самой горячей воде, которую только смогла выдержать, и намылила голову шампунем. Затем почистила зубы, обратив особое внимание на клыки. Хотела полностью избавиться от того тошнотворного вкуса.

Наконец-то, почувствовав себя чистой, я облачилась в свою обычную пижаму — одну из больших футболок Виктора, достигавших до середины бедра. Просушила длинные волосы полотенцем, пока они не стали лишь чуть влажными, и расчесала. Они заструились по спине длинными шелковистыми волнами.

Когда я вернулась в спальню, Виктор уже лежал на постели в одних черных штанах. Он осмотрел меня сверху вниз и тихо присвистнул.

— Что? — я нервно себя осмотрела. — Я всегда так одеваюсь для сна.

— Да, но я в это время обычно в форме волка, — отметил он. — Как волку, мне больше нравится твой аромат. А вот как человек, я оценил, как ты выглядишь. И, детка, ты невероятно красива.

— Я только что из душа, — возразила я проведя, рукой по волосам. — И без макияжа.

— Он тебе и не нужен. — Виктор схватил меня за руку и притянул к себе на кровать.

— Виктор… — Я неуверенно заерзала.


Возбуждение, пережитое в клубе, опасность драки, похоже, значительно успокоили мою течку. Но сейчас, рядом с Виктором, ощущая его запах, глядя ему в глаза, я чувствовала, как жар в теле снова нарастает. Как пламя желания, словно любопытным язычком, лижет мою плоть. Я не озаботилась надеть под футболку нижнее белье. Ведь обычно к тому времени, как я ложилась спать, Виктор уже оборачивался в волка.

Раньше, страдая от течки, я почти готова была признать свою страсть и попросить его о помощи. Но сейчас, находясь в знакомой обстановке, снова занервничала. Чувствовала себя взволнованной и смущенной, переполненной сомнениями и жуткими воспоминаниями.

— Виктор, — снова спросила я. — Почему, хм, почему ты всё ещё в человеческом обличье?

Мускулы перекатывались под обнажённой кожей, когда он пожал широкими плечами.

— Подумал, ты хотела исцелить меня. Так это сделать намного легче, если только ты не хочешь лизать мех.

Ну, в чем-то он прав. Я критически осмотрела его, размышляя, с чего начать. Один глаз припух, на щеке красовалась ссадина как от удара кулаком. Она всё ещё кровоточила, вероятно, потому что тот ублюдок использовал серебряный кастет. А раны от серебра у оборотней, как и у вампиров, излечить либо невозможно, либо невероятно трудно.

И всё же начать следовало с его горла. Накануне я очень сильно его укусила и не успела залечить до того, как нас прервали.

— Хорошо, — сказала я, перебираясь по кровати ближе к нему. — Давай посмотрим, что можно сделать.

Виктор громко одобрительно заурчал, выражая согласие на исцеление. К сожалению, отметки на его шее находились справа, а я сидела слева от него, что затрудняло лечение.

— Оседлай меня, — сказал он наконец, пока я пыталась устроиться получше. — Так будет намного проще.

В таком положении мне придется широко расставить ноги, и я окажусь очень близко к нему. Я замерла в нерешительности.

— Давай, детка, я не кусаюсь, — тихо сказал он, глядя мне в глаза. — Это же твоя работа?

Я улыбнулась ему:


— Ну да. — Я оседлала его колени, не в силах забыть, что в таком же положении находилась в последний раз, когда он помог мне облегчить течку.

Говоря о течке, в настоящее время она стала дико неуправляемой, сжигая, подобно неконтролируемому лесному пожару. Мои соски напряглись под изношенной белой тканью футболки, превращаясь в две маленькие розовые горошины, что хорошо виднелись сквозь тонкую ткань. И когда я раздвинула ноги немного шире, устраиваясь удобнее, заметила, как подрагивают ноздри Виктора, а его глаза сверкнули золотом. Боже, он чувствовал мой запах — чувствовал, какой горячей я стала из-за него! Какая смущающая и возбуждающая мысль.

Я думала, скажет ли Виктор что-нибудь, но он просто молчал, глядя на меня. Положил большие ладони мне на бедра, словно удерживая меня на месте, ищя глазами мой взгляд.

— Что ж… — Я прочистила горло, пытаясь успокоиться. — Думаю, мы можем начать. — Я осторожно наклонилась к нему, внизу сохраняя между нами дистанцию, и начала лизать его шею, запечатывая и исцеляя рану. Но, к моему удивлению, он остановил меня.

— Нет. — Он покачал головой. — Оставь.

— Но… они очень глубокие, — запротестовала я. — Я была не достаточно осторожной.

— Ты слышала, чтобы я жаловался? — тихо спросил он. — Я не возражал. Детка, я обожаю, когда твои клыки глубоко во мне.

Его горячие слова вызвали во мне дрожь, но я старалась это не показывать.

— Они… они действительно заметны, — заметила я, прослеживая раны пальцем. — И, очевидно, что они от укуса. Если ты оставишь их, все узнают…

— Что я позволил тебе пить из меня? Пусть знают, — прорычал он с проблеском ярости в глазах. — Мне ни хрена не стыдно за это.

— Хорошо, — кивнула я. Похоже, он твердо решил оставить на себе мою метку, и кто я такая, чтобы возражать? — Тогда я начну с твоих глаз, — пробормотала я.

— Ладно.

Я обхватила руками его голову, погружая пальцы в густые, упругие черные волосы.


— Как ты умудрился их заработать? — спросила я, начиная работать над ним, аккуратно облизывая нежную кожу вокруг глаз.

— Э-э… думаю тот парень в тупой футболке с тремя волчьими мордами ударил меня в лицо, — сказал он. Затем тихо урча, засмеялся. — Боже, щекотно!

— Извини. Почти закончила. — Я лизнула в последний раз, смакуя аромат его кожи, наслаждаясь им почти так же, как и его кровью. На вкус он был замечательный, особенно по сравнению с теми другими, кого я кусала. Вкусный, теплый и соленый с ноткой пряности — почему всё было по-другому, когда я с ним? Разве для меня не все оборотни должны вонять и быть тошнотворными на вкус? Тогда почему аромат Виктора такой соблазнительный? Почему его кровь такая восхитительная, такая сытная?

Я закончила с его глазом и с удовлетворением отметила, что теперь оба глаза абсолютно здоровы. Мои целительные способности быстро развивались с тех пор, как мы с Виктором вместе. Теперь на очереди царапина на щеке от серебряного кастета.

До неё оказалось дотянуться немного сложнее. Для этого мне пришлось сесть Виктору на колени. Но я тут же вскочила, почувствовав, как жесткая выпуклость члена прижимается к обнаженным складочкам сквозь тонкую ткань его пижамных штанов.

— Извини, — мягко, низко прорычал он. — Не могу ничего с этим поделать, детка. Когда ты так близко…

— Всё… всё в порядке, — прошептала я, нерешительно на него глядя. — Я просто неуверенна, если…

— Садись, — нежно призвал он, глядя мне в глаза. — Если, конечно, хочешь.

— Да, — сказала я тихо. — Просто… сомневаюсь.

Виктор погладил меня по щеке.


— Я не причиню тебе вреда, Тейлор. Не возьму больше, чем ты захочешь дать. Мне нравится тебя чувствовать.

— Мне… мне тоже очень нравится чувствовать тебя, — призналась я, затаив дыхание. То, как нежно он говорил со мной, как прикасался ко мне, настолько отличалось от жестокого обращения, которому я подвергалась, живя с Селестой. Рядом с Виктором я чувствовала себя в безопасности… оберегаемой и любимой. Внутри меня что-то происходило — какой-то узел, удерживающий меня в плену страха и жутких воспоминаний о прошлом, начал понемногу ослабевать.


Да, подумала я. Я хочу сделать это. Я смогу.

Я снова опустилась, позволив себе поудобней устроиться на его коленях. Виктор тихо утробно зарычал, и мне пришлось подавить собственный стон, когда губки влагалища сомкнулись вокруг жесткого члена. Пижамные штаны Виктора оказались сшиты из какого-то тонкого мягкого материала, и, казалось, я ощущала каждую выпуклость и венку члена, трущегося об раскрытое влагалище и внутренние скользкие складочки.

Теперь, полностью прижимаясь к нему, почувствовала, насколько влажной стала. На меня нахлынуло смущение, и я снова попыталась встать.

— Что случилось? — Виктор нежно, но жестко удерживал меня на своих бедрах.

Я прикусила губу, щеки покраснели.


— Ничего, разве что… ну, боюсь из-за меня, хм, у тебя промокли все штаны.

— Знаю. — Он удержал мой взгляд своим. — И мне это нравится. Ну же давай, детка, я думал, ты хотела исцелить меня.

— О, да… да, конечно. — Я расслабилась на его коленях и глубоко вздохнула, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце.


Я просто должна сделать это, сказала я себе. Просто исцели его. Больше ничего. Мы не станем заходить дальше, если я этого не захочу.

Склонившись вперед, я обхватила его лицо ладонями и вернулась к работе.

Начав зализывать рану, ощутила, как от серебра покалывает, а затем немеет во рту. Как будто я лизала слегка наэлектризованную проволоку, неприятно, но терпеть можно. Омывая рану кончиком языка снова и снова, я обращала особое внимание на самую глубокую её часть, пока в его крови не осталось ни единого следа обжигающего металла. Я как раз собиралась закончить и запечатать её, когда Виктор тихо застонал.

— Я причинила тебе боль? — Я сразу же отстранилась, глядя в его сверкающие чистым золотом глаза.

— Хм-хм. Нет, детка. — Он покачал головой, сжимая руками мои бедра. — Но боюсь, тебе придется сейчас встать.

— Почему? — спросила я с беспокойством. — Я… я что-то сделала неправильно?

— Конечно, нет, ты прекрасна. — Он напряженно улыбнулся мне, и я не могла не заметить, насколько ярко, словно расплавленный металл, светятся его глаза. — Это просто… тяжелее, чем я думал.

— Что? — спросила я, хотя уже догадывалась, в чем дело.

— Прикасаться к тебе. Быть так близко к тебе в течке и ничего не предпринимать. — Он глубоко вздохнул, скользнув рукой за спину, и отчаянно её потер. — Прости, но мое состояние…

— Лунная болезнь? — спросила я, приподняв бровь.

Он кивнул:


— Хм, да, она самая. Я просто… очень близко… к серьезной проблеме. Поэтому, боюсь, не могу позволить тебе закончить.

— Но… я почти закончила, — запротестовала она. — Ненавижу оставлять работу незавершенной — у тебя может остаться шрам.

— Тейлор, — тихо сказал он, смотря мне в глаза. — Мне жаль, но я должен остановиться. Продолжать — плохая идея. Я не могу… снова позволить тебе облизывать меня, если только…

Он резко замолчал.

— Если что? — подсказала я, мое сердце билось в груди, как барабан.

Виктор обнял мои щеки ладонями.


— Если только ты не позволишь мне отплатить тебе тем же. И я не хочу лизать твое лицо, детка.

Я ахнула и на мгновение, казалось бы, полностью заледенела. Я знала, о чем он говорил, Виктор хотел лизать меня, дегустировать. Мое лоно пульсировало от течки, прижавшись к нему, я ощущала влагу, обильно стекающую по бедрам.

— Виктор, — прошептала я. — Знаешь, я… хочу позволить тебе сделать это. Просто… я всё ещё боюсь.

— Тебе не нужно бояться меня, никогда. Я буду нежен, очень нежен. — Он притянул мое лицо к себе. — Вот, позволь мне показать тебе.

Он целовал меня раньше — однажды, в нашем первом глэм-сеансе, а так же когда касался меня, помогая пережить течку, которая едва меня не сожгла. Но этот поцелуй был другим.

Сперва его губы коснулись моих так нежно, так деликатно, что я едва что-либо ощущала, кроме его теплого дыхания. Затем медленно он прижался ртом к моему, сначала поцеловав верхнюю губу, потом нижнюю.

— Ох, — тихо простонала я в его рот. От того, как он касался меня, так ласково, так нежно, я ощущала себя чрезвычайно желанной, обожаемой.

— Такая сладкая, — хрипло пробормотал Виктор и снова взял мой рот, на этот раз углубив поцелуй, пока я не почувствовала, как он скользит кончиком языка между моих губ, умоляя раскрыться.

Затаив дыхание, я подчинилась. Он оказался потрясающим на вкус — смесь виски и корицы, и какой-то пряной специи, которую я не смогла назвать. Обхватив лицо ладонями, Виктор поцеловал меня, согревая кожу длинными пальцами. Я ощущала, насколько сильно напряжено его большое мускулистое тело, знала, что он с трудом сдерживается, заставляя себя действовать медленно и осторожно, когда ему хотелось наброситься на меня со всей силой своей страсти. Но я чувствовала себя с ним в безопасности. И любимой.

Когда он, наконец, отстранился, я посмотрела в его сверкающие золотом глаза и кивнула.

— Да, — прошептала я. — Да, Виктор, сделай это. Я… я хочу, чтобы ты это сделал.

— Боже, детка, ты не представляешь, насколько сильно я этого хочу, — тихо застонал он и снова поцеловал меня. — Ты ляжешь или хочешь, чтобы я попробовал тебя сидя?

— Хм… — Я прочистила горло. — Как… как тебе будет удобно?

— Вот так. — Он подложил несколько подушек под свои плечи и теперь сидел, опираясь на спинку кровати. — Иди сюда, я покажу тебе как, — сказал он, подзывая меня к себе. — Если только ты не хочешь лечь на кровать?

Я подумала о том, насколько раскрытой и уязвимой окажусь в этой позиции, и покачала головой.

— Я… лучше предпочту сделать это по-твоему.

— Тогда подойди, — пробормотал он. — Но сначала сними эту футболку. Она лишь будет мешать.

Покраснев, я стащила с себя через голову футболку и отбросила её в сторону. Сейчас он второй раз видел меня полностью обнаженной, но я всё ещё стеснялась.

Виктор прикрыл сверкающие от страсти глаза и мягко одобрительно зарычал:

— Боже, детка, ты прекрасна. Твоя мягкая полная грудь, эти тугие маленькие соски. Могу я пососать их, прежде чем спуститься вниз?

— Наверное… да. — Сердце гулко стучало в груди, когда я наклонилась вперед, подставляя ему грудь.

Виктор обошелся с ней так же нежно, как и с моим ртом. Я подавила стон, когда он потерся шершавыми щеками о мягкие холмики, затем склонился вперед и обхватил губами тугую ноющую вершинку.

— О! — Я больше не могла молчать.


Рот Виктора оказался горячим и влажным, он обвел шершавым языком тугую бусинку, и лоно запульсировало от желания. Внутри меня нарастала течка, и я больше не могла терпеть. — Виктор, — прошептала я, стоило ему вобрать как можно больше моей груди в рот и пососать. — Виктор, пожалуйста… Я не могу… Мне нужно…

— Знаю, — тихо прорычал он, выпуская сосок. — Иди сюда, детка, позволь мне дать тебе это.

Я замешкалась, и Виктор сам уложил меня в нужную позу. Он снова откинулся на спинку кровати и согнул ноги в коленях. Затем мягко толкнул меня назад, заставляя лечь спиной на его колени. Подтянул меня к себе ближе и раздвинул мои ноги, так что нежное интимное местечко между бедер оказалось напротив его рта, а бедра — на его плечах.

Не думаю, что получилось бы лечь в такую позу, если бы Виктор не оказался настолько высоким, что я, откинувшись спиной на его колени, как в люльке, полулежала на его теле.

И полностью раскрылась для него.

— Боже, ты великолепна, — пробормотал он, жадно пожирая глазами мои складочки. — Посмотри, насколько ты открытая и влажная, детка. — Он провел длинным пальцем по моему естеству, я застонала и вздрогнула, стоило ему слегка коснуться клитора. — Это нежное сладкое влагалище нужно вылизать, — прорычал он. — Вылизать, целовать и пировать на нем, пока ты не кончишь… жестко не кончишь.

— Да, — прошептала я, не в силах ничего с собой поделать. Не отрываясь, я наблюдала за тем, что делал Виктор. При виде его рта настолько близко к скользким складочкам, розовой жемчужине клитора, частично видневшегося и пульсирующего от страсти, от сильнейшего возбуждения у меня закружилась голова.

Я ожидала, что он тут же набросится на меня. В его глазах полыхала жажда, а я для него была словно шведский стол. Но Виктор не спешил.

Он мягко прижался губами к моему холмику, целуя внешние губки влагалища точно так же, как до этого целовал мой рот. Как и обещал.

— Виктор! — застонала я, когда он продолжил. Я все ожидала, когда Виктор углубит поцелуй, но он этого не сделал. Просто оставлял нежные невесомые поцелуи на моих внешних губках, изучая их настолько ласково, словно я была цветком со слишком хрупкими лепестками, которые могут рассыпаться от самого легчайшего прикосновения.

Я потихоньку сходила с ума от полыхающего во мне пожара страсти.


— Пожалуйста! — умоляла я, и Виктор посмотрел на меня.

— Легче, детка. — Его голос походил на низкое хриплое рычание и не соответствовал тому, насколько нежно он ласкал меня. — Я не хочу тебя торопить.

— Ты и не торопишь, — заверила я его, затаив дыхание. — Пожалуйста, Виктор… пожалуйста, можешь ты поцеловать… поцеловать меня там?

Он сверкнул глазами:


— Мне бы хотелось войти в тебя, детка. Ты не возражаешь, если я тебя слегка раскрою?

Прикусив губу, я покачала головой:


— Нет, думаю, всё будет в порядке.

— Отлично. — Большими пальцами он раскрыл меня. Клитор пульсировал, полностью обнажившись. — Боже, — пробормотал Виктор, и я услышала, как он ахнул. — Ты чертовски великолепна.

Я смутилась, увидев, насколько стала мокрой. И даже внутренняя поверхность бедер блестела от влаги.

Виктор, казалось, почувствовал мой дискомфорт, потому что посмотрел на меня, приподняв бровь.

— Что случилось, детка?

— Просто… я так… — Взмахнула рукой. — Я не знала, что такая… такая влажная.

Он сверкнул глазами:


— Разве я не говорил тебе, насколько мне это нравится? Чем сильнее ты истекаешь влагой, тем больше я хочу тебя. Твое лоно готово принять меня. Ты ведь понимаешь?

— Я… я понимаю, — прошептала я.

— Я знаю это, — уверенно прорычал он. — Теперь посмотри на меня, детка. Наблюдай, как я буду пировать на твоем сладком влагалище, как буду сосать этот горячий клитор. Смотри на меня, кончи для меня.

И я бы не смогла отвести взгляда, даже если бы попыталась. Наблюдая за тем как, он раскрыл меня, собираясь наконец попробовать на вкус, я воспламенилась настолько сильно, что едва могла дышать. Боже, я хотела почувствовать его рот на мне, горячий и влажный, посасывающий влажные складочки, так же как раньше он это делал с сосками. Я желала полностью отдаться наслаждению, которое он предлагал, и не останавливаться, пока не достигну пика.

Виктор подтянул меня к себе ближе, так что мое лоно оказалось прямо перед его ртом, и я напряглась, ожидая, когда он попробует меня на вкус. Но он снова не торопился.

Осторожно, не спеша, он опустился на меня, прижимаясь ртом и носом к моим лепесткам. Я хотела спросить, что он делает, но тут Виктор глубоко вздохнул, насыщаясь моим ароматом, купаясь в моей сущности.

— Ты так восхитительно пахнешь, — почти простонал он, потираясь шершавой щекой о внутреннюю поверхность бедра, пока я чуть не задохнулась. — Мне бы хотелось по-настоящему тебя трахнуть. — Он посмотрел на меня. — Но еще больше мне хочется вкусить тебя. Пировать на этом сладком влагалище, лакая мед прямо из источника.

— Виктор… — ахнула я. — Ох, пожалуйста… пожалуйста, сейчас…

— Боже, я обожаю слышать, как ты вот так упрашиваешь меня, — прорычал он. И без предупреждения лизнул меня длинным, медленным и чувственным движением.

Я застыла, затем выгнулась, бесстыдно подаваясь низом живота ему навстречу, желая больше… больше… больше.

И Виктор меня не разочаровал: раздвинул шире мои бедра и обхватил большими ладонями мою грудь. Я застонала, когда он горячим влажным языком снова облизал мое раскрытое влагалище и нежно покрутил соски между пальцами. Меня пронзили искры наслаждения, заставив дрожать и задыхаться. Затем он полностью накрыл мое лоно ртом, сосал и лизал, пируя на мне с таким отчаянием, как будто от этого зависела его жизнь.

Он только начал, а я уже сгорала от страсти, для меня этого оказалось достаточно. Я снова оказалась на вершине. И когда он лизнул меня ещё раз, нахлынул первый оргазм. Наслаждение пронзило меня, я выгнула спину, а с моих губ сорвались тихие беспомощные звуки.

— Ох, Виктор… ох!

Виктор смотрел на меня сверкающим золотом взглядом.

— Правильно, детка, кончай для меня, — прошептал он, снова целуя. — Кончай для меня, пока я наслаждаюсь твоим вкусом.

И снова стал дегустировать меня, медленно и не торопясь обводил кончиком языком пульсирующий клитор, пока я не почувствовала, что снова тону в удовольствии, полностью растворившись, отказавшись от контроля, позволяя ему делать со мной что угодно.

Понятия не имею, сколько раз я кончала — через некоторое время я просто сбилась со счета, а Виктор был неутомим. Он накрыл ртом влагалище, трахал меня языком, проникая так глубоко, как мог, заставляя меня задыхаться, стонать и просить ещё больше, намного больше.

Хорошо, что он оказался таким восхитительно неутомимым. Меня безжалостно терзала течка, и на этот раз, чтобы насытить её, одного оргазма не хватило бы. Я извивалась на коленях Виктора, зарывалась пальцами в его волосы, беспомощно раскачиваясь на нем, раскрываясь ещё шире. Это было так хорошо, так правильно. В эти чистые, сверкающие моменты наслаждения я смогла полностью отпустить себя, забыть свое прошлое и просто купаться в удовольствии.

Это было замечательно, и всё же закончилось слишком быстро.

































Глава 17

Виктор

Тейлор кончала снова и снова верхом на моем лице, безоговорочно отдавая себя и прижимаясь сладким лоном к моему языку, пока наконец не получила достаточно. Я пил её, пробуя с той же страстью, с какой она пила мою кровь. Её мед был таким сладким, таким горячим, что это заставило мой член пульсировать, и мне нравилось, что она доверяет мне настолько, чтобы действительно отпустить себя.

Её нежное маленькое тело извивалось, бедра выгибались, когда она полностью отдавалась. Я только хотел, чтобы вместо моего языка внутри неё был мой член. Тейлор была такой тугой, горячей и влажной. Настолько готовой, переполненной желанием. Я хотел дать ей все, востребовать её и, в конце концов, сделать своей. Но мы не можем, пока ещё нет. Мне придется ограничиться дегустацией.

Потребовалось много времени, чтобы облегчить течку до приемлемого состояния — не то чтобы я возражал. Когда Тейлор начала уклоняться даже от самого нежного прикосновения моего языка, я понял, что худшее, наконец, позади.

Во всяком случае, пока.

Я осторожно положил её на кровать рядом со мной и начал вставать. Теперь, когда она закончила, мне нужно попасть в ванную и позаботиться о себе. Я думал, что помогая ей сдерживать течку, удовлетворю свою собственную похоть. К сожалению, это было не так. Я чувствовал, как клеймо внизу спины жгло, подобно огню, угрожая полностью выйти из-под контроля, если я немедленно не приму меры.

Но когда я начал вставать с кровати, Тейлор положила маленькую руку мне на бедро.

— Ты в порядке? Куда ты идешь? — тихо спросила она.

Я помотал головой:


— Просто должен… позаботиться о кое-каком деле, детка. Я вернусь через минуту. Извини.

Снова поднялся с кровати, но её голос остановил меня:

— Подожди.

— Что?


Я старался казаться спокойным, но чувствовал, что проклятие угрожает. Вот почему у меня нет пары, мрачно напомнил я себе. Я опасен для неё. Мне нужно решить эту проблему, черт возьми, прямо сейчас.

— Могу я… позволь мне… — Она колебалась в нерешительности. — Имею в виду, может быть, я смогу помочь. Ну, гм, прикоснусь к тебе. Ты не против?

Меня тронула неуверенность в её глазах. Страх и мрачные воспоминания, которые витали над ней, подобно теням, ожидали, чтобы её поглотить.

— Ты не обязана это делать, детка, — сказал я, мой голос звучал грубее, чем я предполагал. — Правда.

— Но я хочу. — Она села и потянулась ко мне, её мягкие, пальчики нашли член через пижамные штаны, которые я надел, и заставили меня громко стонать. — Виктор, — прошептала она, глядя на меня. — Знаешь ли ты, сколько времени прошло с тех пор, как я действительно захотела так прикоснуться к мужчине? Я хочу помочь тебе, действительно хочу.

— Детка… — простонал я, падая на кровать. — Даже не знаю…

— Что ж, так и есть. — В её глазах светилась решимость, выражение лица говорило, что она настрадалась в прошлом, но доверяла мне, что я не причиню ей вреда.


— Пожалуйста, — прошептала она. — Я могу лишь прикасаться к тебе, но, может… может быть, этого будет достаточно?

— Более, чем достаточно, — заверил я её, расслабляясь на кровати. — Хорошо, если ты уверена.

— Уверена. — Она ослабила шнурок на моих штанах и


решительно потянула их вниз.

Я был так напряжен — жаждал её прикосновений — но понимал, что её нельзя торопить. Я пытался не замечать клеймо на моей спине, сжигающее меня, пытался игнорировать зверя внутри меня, рычащего, что мне нужно заявить свои права на неё и сделать её полностью моей. Этот момент был для Тейлор, это был мой шанс показать ей, что она может сблизиться со мной и не бояться последствий. Я лежал совершенно неподвижно, едва смел дышать.

Когда мой член полностью высвободился из штанов, она на минуту остановилась и уставилась на него с нервным беспокойством на лице.

— Тейлор? — пробормотала я, когда она взглянула на меня. — Детка, ты в порядке?

Она кивнула и покраснела.


— Я видела его раньше, но не, хм, в деталях. Ты такой, э-э… ты очень большой.

— Но всегда нежный, — пообещал я. — Если это беспокоит тебя, то… — Я начал натягивать штаны, но она остановила меня — маленькой рука на моей руке.

— Нет, позволь мне… просто позволь мне привыкнуть к этому. Как уже сказала, это было давно, когда я хотела так трогать парня.

— Всё в порядке, — сказал я, пытаясь сдержать рык в голосе. — Не торопись, детка.

— Спасибо, Виктор. — Она благодарно мне улыбнулась. Затем медленно, неуверенно положила руку на мой член и обвила его тонкими пальцами.

Я зашипел сквозь зубы, когда нахлынула волна удовольствия, словно выстрел, отдавая жгучей болью в клейме. Боже, я не должен этого делать — это было опасно. Чертовски опасно. Но не мог попросить её остановиться.

— Тебе больно? — прошептала она, нежно поглаживая меня вверх-вниз. Боги, её маленькая рука была такой приятной. Такой мягкой, нежной и прохладной против моей горячей плоти. Но мне нужно было от неё нечто большее.

— Не совсем — немного больно от напряжения, — признался я тихим голосом. — Детка, ты можешь трогать меня чуть сильнее. Продолжай.

Она жестче обхватила пальцами член и начала медленно скользить вверх-вниз, сводя меня с ума.

— Так хорошо? — пробормотала она, медленно скользя ладонью по члену. — Тебе хорошо, Виктор? Я всё правильно делаю?

— Боже, детка, ты делаешь это чертовски правильно, — хрипло поклялся я. — Только, пожалуйста, не останавливайся.

— Не буду. — У нее было довольное выражение лица — удовольствие, смешанное с желанием. — Как хорошо, — прошептала она, жестче скользя рукой по члену. -


Мне это нравится.

— Ты… тебе нравится быть главной? — ухмыльнулся я, тяжело дыша. Теперь она как следует держала меня в руке, сильно и ритмично двигаясь от основания члена вплоть до самой головки, мокрой от предсемени, и скользя обратно вниз.

— Да, мне нравится. — Она робко улыбнулась. — Мне нравится контролировать. Не чувствовать себя в ловушке или загнанной в угол. Не чувствовать себя связанной.

— Я никогда не поступлю так с тобой, — тихо пообещал я. — Никогда не обижу, детка. О боже… — прохрипел я.


Хотел, чтобы это не кончалось, хотел вечно чувствовать её мягкую руку на моем члене, но ощущал, что готов уже кончить. Давление в отяжелевших яйцах усилилось, угрожая взорваться в любую минуту.

— Всё хорошо? — взволнованно спросила она.

— Хорошо, просто… Я долго не продержусь. Не смогу, пока ты так трогаешь меня. — Я попытался не шевелить бедрами во время её движений и потерпел неудачу. Это слишком хорошо, и я очень долго находился на грани. Мне нужно было кончить.

— Ты собираешься?.. — Она выразительно посмотрела на меня.

— Да-а. — Я кивнул. — Так что, если ты не хочешь доводить это до конца, то лучше остановись сейчас.

— Конечно, я хочу, чтобы ты кончил, — прошептала она. — Я… мне нравится идея заставить тебя кончить, если быть честной.

— Тебе нравится, да? — Я хрипло рассмеялся. — Тогда хорошо, детка, давай заставь меня кончить.

— Хорошо. — Она начала двигать рукой сильнее и быстрее, её мягкая маленькая ладошка порхала над членом. У неё было сосредоточенное выражение лица, прикусив сочную нижнюю губу белыми зубами, она покачивала полной грудью в такт движениям.

И в этот момент моё зрение окутала красная дымка, и зверь внутри меня взревел, требуя, чтобы я кончил не в её в руке, а внутри неё. Я отчаянно хотел перевернуть Тейлор и засунуть член в её сладкие, влажные ножны. Наполнить её лоно моим семенем и навсегда пометить как мою. За требованиями зверя я слышал, как скулил мой волк. Когда проклятие приближалось, зверь одерживал власть надо мной. Его дикое доминирование пугало волка.

Я боролся с мрачными желаниями зверя. Не причиню ей боль, поклялся я себе. Не сделаю ничего, чтобы напугать её или взять больше, чем она готова дать

Обеими руками я вцепился в голубое покрывало и закрыл глаза, преодолевая красную дымку, окутавшую меня. Я сосредоточился на борьбе с проклятием, игнорируя жжение клейма. Если бы я мог просто пройти через это, если бы я


только мог кончить, прежде чем зверь внутри меня вырвется на свободу…

— Виктор, — услышал я её шепот мне на ухо. — Кончи для меня. Я хочу, чтобы ты кончил сейчас.

Её мягкий нежный голос, говорящий эти горячие слова, её запах в моем носу, её рука на моем члене, наконец, милосердно толкнули меня за грань. С низким рыком я прогнул спину, полностью впечатываясь в её кулак и кончил, брызгая горячей спермой на свой живот.

Наконец, огонь в моей спине утих, но не полностью. Скорее это было похоже на то, что кто-то залил пожар, но оставил угли, пылающие и отложенные на следующий раз.

Не может быть следующего раза, сказал я себе, когда рухнул, задыхаясь на кровать. Я не могу позволить случиться этому снова. Это чертовски опасно. Я почти взял её. Чуть не обидел её…

И тут Тейлор свернулась возле меня, положив голову мне на плечо, и удовлетворенно вздохнула.

— Было хорошо? Я сделал всё правильно? — спросила она, поглаживая мою грудь

— Боже, детка, это было лучше, чем хорошо, — хрипло заверил я. — Это было… чертовски великолепно. Я не помню, кода в последний раз так сильно кончал.

Она тихо удовлетворенно застонала возле моего горла, и я напомнил себе, что она понятия не имела об угрожавшей ей опасности. Боже, я был дерьмом,


так рискуя. Если бы проклятие поглотило меня, если бы зверь вырвался…

Я не буду думать об этом сейчас, сказал я себе, глубоко вздохнув, когда мое тело, наконец, расслабилось. Но я не позволю этому снова повториться.

Не могу.













Глава 18

Тейлор

Спустя некоторое время мы помылись и улеглись спать вместе, хоть и была лишь середина ночи. Как вампир, я должна была бодрствовать до рассвета и проспать до заката следующего дня. Но рядом с Виктором мои внутренние часы, казалось, сбились. Накануне проснулась днем и теперь засыпаю ночью. Я как будто медленно возвращалась к дневному ритму жизни, для вампира это не имело смысла, впрочем, в течку они, вообще-то, тоже не впадают.

Сейчас ничто не имеет смысла, сонно подумала я, положив голову на плечо Виктора. Ничто не имеет смысла, и это замечательно. Так чудесно.

Впервые я спала с Виктором в человеческом обличии, и мне понравилось, насколько в безопасности я ощущала себя в его объятиях. Твердые мускулы его груди оказались идеальной подушкой, и даже от его теплого дыхания я расслабилась. К своей радости, я обнаружила, что он согревал меня как в волчьем, так и в человеческом облике. Восхитительно.

Обычно я сплю слишком глубоко, чтобы видеть сны, но на этот раз мое спящее сознание сделало исключение…

Мы с Виктором держались за руки и смеялись, откуда-то я понимала, что это будущее, но насколько далекое не знала. Мы шли по пляжу в полдень, над головой светило яркое и горячее солнышко, согревая мою кожу, не знавшую этого тепла многие годы. Я как в яркий солнечный день, щурясь, смотрю на него и не боюсь. Солнце уже не враг мне, а теплый доброжелательный друг.

Я не слышу, что говорит Виктор. Смотрю на него и прошу повторить.

— Я сказал, что она голодна…

— Кто? — спрашиваю я и, посмотрев внизу, вижу, что толкаю впереди себя детскую коляску. Виктор уже встал на колени на песчаный пляж и воркует над тем, что находится в коляске.

— Маленькая папина принцесса проголодалась? — засюсюкал он, беря на руки примерно полуторагодовалого ребенка. Он подходит ко мне, и я с изумлением рассматриваю ребенка.

У неё большие шоколадного цвета глаза Виктора и мои темно-каштановые волосы. Маленькое личико в форме сердечка с маленьким носиком «кнопочкой» и сладкий совершенный во всех отношениях ротик.

— Она прекрасна, — шепчу я, с благоговением рассматривая это сокровище.

— Как и её мамочка, — с гордостью отвечает Виктор. Он подносит малышку ко мне, и она протягивает ручки, желая, чтобы я взяла её на руки.

— Мама! — залепетала она, едва я взяла её на руки. И прижимается пухлой щечкой к моей щеке. — Мама… люблю тебя.

— Ох, моя сладкая, — прошептала я, крепко прижимая её к себе. — Я тоже тебя люблю. Мамочка любит свою маленькую девочку.

Виктор обнимает нас обоих.

— И я люблю вас обоих. Мои две сладкие девочки, — прорычал он, и я почувствовала себя любимой и абсолютно защищенной.

Волны шелестели вдоль берега, под ногами ощущался теплый песок, моя девочка в безопасности у меня на руках, и мой муж меня обожает — абсолютно обожает нас обоих. Солнечные лучики согревают нас, словно золотое благословение, и я ощущаю счастье, которого никогда не знала, не ожидала почувствовать снова после Селесты… после того как она… она…

Меня разбудили крики и хлопание двери. Я села в постели, сонно потирая глаза. Часы на прикроватной тумбочке показывали одиннадцать тридцать. Некоторое время я пялилась на них, ничего не понимая спросонья.

Одиннадцать тридцать? Почему меня не разбудил Виктор? Он покормил ребенка? Она голодная, я знаю, что голодная…

Я неуклюже, слегка дезориентированная, слетела с постели. И всё ещё пребывала во власти сна. Я почти ощущала теплый песок под ногами, слышала успокаивающий шелест волн, разбивающихся о пляж. Но мои руки оказались пустыми. Где мой ребенок?

Внезапно послышались громкие гневные голоса. Что случилось? Возможно, она была где-то там?

Я поспешила на крики, всё громче звучавшие в моих ушах. Один из голосов принадлежал Виктору, а вот остальные оказались мне незнакомы. Она там, я знаю! И она в беде.

Распахнув кухонную дверь, я выскочила на солнечный свет. С полдюжины мужчин стояли на лужайке перед домом и спорили с Виктором. Он оказался без рубашки, в черных пижамных штанах, которые надел накануне вечером. На обнаженном горле виднелись укусы — следы от моего кормления прошлой ночью в клубе. Виктор разозлился, но я не понимала почему. Я хотела подойти к нему, спросить, где наша дочь. Но солнце над головой оказалось слишком ярким — оно ослепляло и обжигало кожу.

— Вот она! Это она, — закричал мужчина с черной родовой тату на половину лица и рукой на перевязи.

Один из мужчин нахмурился:


— Ты вроде говорил, что она вампир?

Вампир. Я вампир… Сон начал выветриваться из моего сознания. Не было ни ребенка, ни пляжа, ни песка. Только стоял злой Виктор, а на меня светило обжигающее солнце. Я взглянула на свою руку, ожидая увидеть уродливые красные волдыри от солнечного света, как это случалось раньше.

Но волдырей не было, хотя кожа и изменялась. Больше не бледная. А покрытая… загаром. Она отливала здоровым бронзовым сиянием, как будто я все лето пролежала на пляже(не опасаясь заполучить рак кожи).

— Она не вампир, — сказал другой мужчина. — Она не может им быть. Любой кровосос, которого я когда-либо видел, при свете дня сгорал до тла.

Его слова, казалось, встревожили Виктора. Он обернулся ко мне, распахнув от волнения глаза.

— Боже, Тейлор! — Он бросился ко мне и, подхватив на руки, как будто я весила не больше ребенка, забежал в дом. -

Какого черта? — прорычал он, поставил меня на ноги и внимательно осмотрел, ища ожоги. — Детка, о чем ты думала, выбегая на солнце?

— Я не знаю… я… я не хотела, — пробормотала я. — Я видела сон о тебе и обо мне на пляже, и о… о… — Я не смогла произнести слово «ребенок». Оказалось слишком больно осознавать, что это всего лишь сон — сон, которому никогда не суждено сбыться.

— Ты молодой вампир. — Виктор продолжал осматривал меня. — И уже почти полдень, солнце должно было ослепить тебя. С тобой правда всё хорошо? — Он с беспокойством смотрел на меня, ожидая, что я вот-вот сгорю и осыплюсь пеплом.

— Я… я думаю, да. — Я прижала руку к голове. — Голова кружится, а так все…

— Тебе нужно выпить. — Он поднес запястье ко рту и одним точным ударом прокусил вену. — Вот… — Он прижал кровоточащее запястье в моим губам. — Пей.

Ему не нужно было предлагать дважды. Сейчас, не ослепленная солнцем, я соображала более ясно и действительно хреново себя чувствовала. Опьянение и легкая тошнота, как после теплового удара. Но я пробыла на солнце не больше минуты. И тем не менее, даже за такой короткое время могла погибнуть. Как же выжила? Я не знала, но от его вкусной крови почувствовала себя лучше.

— Видишь, я говорил тебе, что она гребаный клыкастик, — раздался голос из дверного проема. — Он снова её кормит.

— Чертовски отвратительно, — пробормотал другой голос.

Я подняла взгляд, не отрываясь от запястья Виктора, и уставилась на полдюжины сердитых мужчин, столпившихся возле кухонной двери, которую в спешке забыл закрыть Виктор. Запах мокрой псины ударил в нос, и я едва не захлебнулась кровью.

— Вам не рады. Эта земля не собственность стаи, а моя. Убирайтесь, — прорычал Виктор.

Я отняла рот от запястья Виктора и, быстро лизнув, запечатала и исцелила ранки.

— Мы никуда не уйдем, пока ты не подчинишься альфе стаи и не согласишься прийти сегодня на Скилл-Рок, где соберется совет, — огрызнулся Родовая Татуировка, местный заводила.

— Я не пойду на ваш гребаный совет. Говорю в последний раз, я не хочу иметь с вашей стаей ничего общего! — раздраженно ответил Виктор.

— Прийти должен не ты, — вякнул один из мужчин. — А она. — Он указал прямо на меня.

— Я? — Я неуверенно показала на себя. — Я вампир, зачем мне тащиться на совет оборотней?

— Потому что ты нанесла смертельное оскорбление нашей альфа-суке, — прорычал он. — Ты должна ответить за это, клыкастая. Ответить или умереть.

— Смертельное оскорбление? — переспросил Виктор. — Что, черт возьми, ты несешь? Ли-Энн явилась сюда, посягнула на мою землю и угрожала моей жене. Тейлор ничего ей не сделала.

— Она дотронулась до неё, ведь так? — кто-то новый подал голос. — Простите, ребята. Дайте пройти.

Высокий красивый мужчина с аккуратно подстриженными усиками протиснулся мимо других оборотней на кухню Виктора. На вид ему можно было дать лет пятьдесят, с прилизанными седыми волосами, вполне здоровый и мускулистый для своего возраста.

— Виктор, — сказал он, кивнув.

Виктор натянуто кивнул в ответ.


— Альфа стаи Уэнрайт, — приветствовал он низким голосом. — Что ты хочешь?

— Я требую справедливости за то, что было сделано с моей дочерью, — заявил альфа. — Как я уже говорил, твоя, хм, жена, дотронулась до Ли-Энн. Мы оба с тобой знаем, что это смертельное преступление.

— Нет, она этого не делала, — запротестовал Виктор, обернувшись ко мне. — Не так ли, детка?

— Я схватила её за шею и вытолкала за дверь, — призналась я, ощущая тошноту. — Но лишь потому что она мне нагрубила и не оставила выбора. Я её даже не ранила.

— Это не имеет никакого значения, — невозмутимо ответил альфа. — Ты до неё дотронулась, и этого достаточно для оскорбления. И боюсь, она это так и расценила. Моя Ли-Энн слегка вспыльчивая. — Он покачал головой и усмехнулся, как забавной причуде. Его Ли-Энн, девчонка против девчонки. Ха-ха. Очень смешно.

— Но я даже не думала её оскорблять, — запротестовала я, скрестив руки на груди. И весьма запоздало вспомнила, что одета лишь в одну тонкую белую футболку Виктора, вдруг ощутив себя обнаженной и уязвимой. — Я знакома только с Виктором и понятия не имела о ваших законах и обычаях.

— К сожалению, незнание законов не освобождает от ответственности, — строго сказал альфа. — Боюсь, на сегодняшнем совете тебе придется ответить за свое преступление, иначе…

— Иначе что? — прорычал Виктор.

— Иначе твоя жизнь может очень сильно осложниться. — Альфа приподнял бровь. — Насколько мне известно, у тебя есть строительная компания, Виктор. Что если бы ты вдруг не смог найти рабочих? Или, что ещё хуже, кто-то бы саботировал каждый твой заказ? Как думаешь, какую репутацию ты приобрел бы в округе Тампы? Боюсь, не очень хорошую.

— Ты не посмеешь. — Глаза Виктора вспыхнули.

— Ох, боюсь, что посмею. И не утруждайся обращением в высший совет. Никто в мире не поддержит тебя — одиночку, пришельца, отказавшегося признать власть альфы местной стаи… связавшегося с вампиром… позволяя ей оскорблять альфа-суку, и вы даже не извинились перед ней… ты полностью очернил себя, мой мальчик. Ты нигде в мире не сможешь обосноваться ближе чем в радиусе пятьсот миль от любой стаи.

— Ну, ты… — начал Виктор.

— Я приду, — сказала я, поспешно прерывая его. — Я извинюсь, хорошо?

— Тейлор, нет, ты не можешь, — воскликнул Виктор.

— Смогу. — Я вздернула подбородок. — Послушайте, сэр, — сказала я, обращаясь к альфе. — Знаю, мой и ваш вид не ладят, но я не хотела оскорблять вашу дочь. Если нужно извиниться, чтобы вы оставили Виктора в покое, я перешагну через собственную гордость и извинюсь.

Он равнодушно осмотрел меня:


— Значит, ты готова возместить ущерб, нанесенный репутации Ли-Энн?

Прозвучало не очень хорошо. Я нахмурилась, переминаясь с ноги на ногу.

— Я извинюсь, — повторила я. — Но только если вы дадите слово, что на этом всё закончится, и Виктора оставят в покое.

Он спокойно кивнул:


— Даю слово.

— Тейлор, не надо. — Виктор нахмурился. — Я серьезно. Не надо.

— Я должна. — Я оглянулась на альфу стаи. — Хорошо, я приду.

— Но не одна, — прорычал Виктор. Он одарил альфу стаи мрачным недобрым взглядом. — Я иду с ней.

— Как хочешь, — ответил Уэнрайт. — Но я бы не беспокоился о твоей маленькой подружке, Виктор. Если она может выходить под полуденное солнце и при этом лишь слегка загореть, уверен, она справится со всем, что приготовит для неё моя дочь. — Он взглянул на меня. — Кстати, это было впечатляюще. Хотелось бы мне знать, как тебе это удалось.

— Не твое дело, — огрызнулся Виктор, прежде чем я смогла ответить. — Вы, возможно, и подготовитесь к совету, но я буду всё время рядом с ней. Клянусь, если кто-нибудь тронет мою жену хоть пальцем…

— Всё зависит от тебя, Виктор. — Альфа стаи Уэнрайт кивнул нам обоим. — Доброго вечера. Надеюсь, увидеть вас обоих в девять часов у Скилл-Рок, чтобы извиниться.

Он развернулся и выскользнул за дверь. Другие оборотни исчезли вместе с ним. Через минуту даже их запах рассеялся, и я могла бы поклясться, что всё это сон. Ну, за исключением Виктора, смотревшего на меня.

— Ты хоть понимаешь, что только что наделала? — прорычал он.

— Что? — Я спокойно пожала плечами. — Согласилась извиниться, лишь бы только они от тебя отстали. В чем дело?

— А то, что ты не сможешь просто сказать «извини» и всё. Прикосновение к альфа-суке в гневе смертельное преступление. Они не позволят тебе отделаться простыми извинениями.

Холодок страха прокатился по моей спине, но я постаралась не показывать этого.

— А что еще я могла сделать? — запротестовала я. — Ты слышал его угрозы.

— Он угрожал мне. Верно. — Виктор стукнул себя в широкую грудь. — Это значит, отвечать должен был я, а не ты. Если бы ты не вмешалась и не пообещала прийти, я бы сам со всем разобрался.

— Как? — спросила я. — Ввязавшись в драку сразу со всеми? Нет. Ты большой и сильный, Виктор, но в этой стае слишком много волков. Ты не сможешь драться со всеми ними из-за меня, я не хочу этого.

— То, что ты хочешь, не вариант, — прорычал Виктор.

— И почему? — воспротивилась я, начиная злиться. — Потому что мы связаны? Позволь мне кое-что сказать тебе, Виктор, то, что Корбин насильно поженил нас, не означает, что я твоя собственность.

— Да, я в курсе, — прорычал он, сверкая золотым взглядом. — Я уже говорил, Тейлор, ты моя. По Закону Собственности, ты моя, а я твой.

— Я не принадлежу тебе, — произнесла я дрожащим голосом. — Последние шесть лет я провела в сексуальном рабстве у Селесты. И не променяю одного хозяина на другого.

Он, явно расстроенный, провел руками по волосам.

— Я не твой хозяин, Тейлор, я твой муж. И должен защищать тебя.

— Я могу сама о себе позаботиться, — отрезала я. — И не забывай, ты мой муж ещё на два месяца, по Закону Собственности. После этого… — я замолчала, прикусив язык, очевидно, слишком поздно — сказанного не воротишь. Виктор окинул меня яростным полным боли взглядом.

— После ты уйдешь, верно? — потребовал ответа он. — И больше ничего не имеет значения. Очевидно, что и вчерашняя ночь не много для тебя значила.

— Это много для меня значило, — запротестовала я. — Это было невероятно… потрясающе…

— Невероятно глупо, ты хотела сказать. — Он снова провел рукой по волосам. — Боже, поверить не могу, что оказался таким идиотом.

— Виктор… — начала я, но он схватив ключи с кухонной стойки и вылетел за дверь.

Я снова позвала Виктора, но он уже уехал. Когда его грузовик пронесся мимо, я увидела, как кто-то красной краской-спреем большими заглавными буквами написал по всему борту его грузовика «ТРАХАРЬ КЛЫКАСТОЙ».

Я села за стол и расплакалась.















































Глава 19

Виктор

Я понимал, что не должен был слетать с катушек, но её слова сводили меня с ума. То, что по Закону Собственности я её муж ещё на два месяца, а потом она уйдет… этого я не мог вынести. Волк внутри меня проснулся средь бела дня и выл от горя и тоски.

«Моя, — твердил он. — Моя, моя, моя. Бледная девочка моя — наша. Мы должны забрать её, пометить, пока не стало слишком поздно».

Ещё глубже во мне зашевелился «он». Зверь, ни человек, ни волк, но почему-то он тоже пришел в ярость. При мысли о том, что Тейлор уйдет, метка на моей спине заполыхала огнем, проклятие свинцовым грузом давило на плечи.

Для меня это оказалось слишком. И я сделал единственное, что мог, — ушел.

Я проехал несколько миль, пытаясь успокоиться. Пытаясь придумать, как пережить совет стаи предстоящей ночью. Смертельное оскорбление — серьезное преступление, особенно если нанесено кому-то из семьи альфы стаи. Не имело значения, что Тейлор лишь коснулась Ли-Энн, не оставив на её коже ни единого синяка — она была виновата лишь потому, что осмелилась поднять на неё руку.

Это напомнило, почему мне ненавистно было быть членом стаи. Когда-то изгнанный из собственной стаи, мне хотелось умереть. Но потом постепенно я стал наслаждаться свободой. Мне нравилось не кланяться и не расшаркиваться перед другими только потому, что они старше или имели более высокий статус, чем у меня, впрочем, таких было не очень много. Мой отец — бета, у меня был статус альфы не только от рождения, но и благодаря собственным достоинствам. Тем не менее мне понравилось свобода одинокого волка, хоть и пришлось заплатить за неё высокой ценой проклятия.

И что-то мне подсказывало, что сегодня вечером мне придется заплатить ещё большую цену — за то, что позволил себе запасть на Тейлор. Я знал, что мои старые товарищи по стае сказали бы о моей связи с вампиром:


«Они хладнокровны, мертвы и не ощущают эмоций так, как мы. Она просто использует тебя. Потом отправится на поиски следующей еды. Ты для неё всего лишь банк крови».

Но не Тейлор, не девушка, которую я успел узнать. Она милая, добрая, ласковая и нежная — ну, пока не решила вырвать мое сердце. Я не сводил глаз с дороги, прокручивая в голове её слова: «…не забывай, ты мой муж только на два месяца. После этого…»

Боже! Я врезал кулаком по рулю. Мне нужно взять себя в руки. Придется пробежаться и успокоиться, иначе на сегодняшнем вечернем совете облажаюсь. А я не мог себе этого позволить. Не тогда, когда до полной луны осталось всего две ночи, и на меня давило проклятие. Мне нужно подготовиться.

Предстоит та еще адская ночка.

* * * * *

Тейлор

— Ладно, я не много знаю об оборотнях, но по словам Корбина, ты чертовски облажалась. — Эддисон отступила и осмотрела меня. — Нет, мне не нравится. Давай остановимся на синем.

Стоило мне позвонить Эддисон и объяснить, что случилось, как она тут же объявилась на пороге дома Виктора с кучей платьев и обуви. И сейчас я примеряла всего второй наряд из пяти возможных.

Не поймите меня неправильно — моя лучшая подруга не из тех гламурных девчонок, считающих, что макияж наше всё — далеко нет. Но по словам Корбина, той ночью я должна была хорошо показать себя в совете. Другими словами, явиться туда в джинсах и футболке не вариант — я должна выглядеть представительно.

Ну и помимо помощи с гардеробом я просто была рада видеть Эддисон. С тех пор как мы последний раз виделись, прошел почти месяц, за это время мы общались лишь по телефону, так что нам было что наверстать.

— Что я сделала не так? — спросила я, поглядывая на часы на запястье. Виктор отсутствовал несколько часов, и я тосковала. Знала, что мне придется испить из него, прежде чем столкнуться со стаей сегодня вечером, — это будет наш первый реальный бой, но по какой-то причине я расстроилась. — Просто пообещала прийти на совет, чтобы они от него отстали.

— Если то, что ты мне сказала, верно, ты ослушалась его прямого приказа и согласилась прийти на совет вопреки его воле. Ты не должна была этого делать, — сказала Эддисон, протягивая мне синее платье на примерку.

Я сняла темно-коричневое платье и стала надевать синее.

— У меня что не должно быть собственного мнения? Знаешь, это попахивает шовинизмом.

Она пожала плечами.


— Видимо, таковы их традиции. Наедине волки-мужчины и женщины могут препираться, в результате их сучки получают всё, что хотят, но в стае мужчина говорит за них обоих, и женщина никогда ему не перечит. Иначе, это нарушение правил.

— Серьезно? Я нарушила правила? — рассмеялась я.

— Смешно ведь? — Эддисон тоже рассмеялась, застегивая на мне платье. — Послушай, просто не подрывай снова его авторитет. Вы, ребята, можете решать свои разногласия наедине, но как только явитесь на совет, пусть он справляется сам.

— Хорошо, — проворчала я и вздохнула. — Если он вообще захочет разговаривать со мной.

— Ах, дорогая… — Эддисон развернула меня лицом к себе. — Всё действительно настолько плохо?

Я неохотно кивнула.


— Всё стало довольно… сложно. То, что я впадаю в течку, и…

— Минутку. Притормози. — Она подняла руку. — Отмотай назад. Ты впадаешь во что?

Слишком поздно я вспомнила, что до сих пор ничего ей не рассказала.

— Ладно, — сказала я, беря её за руки. — Думаю, нам лучше присесть…

После того как я рассказала ей обо всем, начиная с того, что впадаю в течку, до моего странного сна, и того, как я выбегала на солнце, заполучив лишь легкий загар, Эддисон покачала головой.

— Тейлор, это… я даже не знаю, что сказать. И это продолжается уже несколько недель?

— Хм, что касается течки, да. Это началось практически сразу, как я переехала к Виктору, — призналась я.

— Но почему… не понимаю, почему ты ничего не рассказала мне раньше.

Я вздохнула:


— Сначала мне было слишком сложно и неловко всё объяснять по телефону. А потом это стало своего рода нашей с Виктором тайной… и думаю, мне понравилось иметь наш с ним общий секрет. Это нас сблизило, ну как настоящую пару. — Я посмотрела на свои руки. — Понимаю, как это глупо звучит.

— Нет, это не так, — яростно возразила Эддисон. — Почему вы не можете быть парой?

— Потому что я вампир, а он оборотень, — ответила я. — Не говоря уже о том, что сейчас он, вероятно, меня ненавидит.

— Как он может тебя ненавидеть? — спросила Эддисон, сжимая мою руку. — Ты великолепная, милая и…

— Сломленная, — закончила я за неё. — Эддисон, я сломленная. Время, проведенное с Селестой, то, что она творила со мной, то, что позволяла делать другим мужчинам, это что-то во мне сломало. Но с Виктором…

— Да, — тихо спросила она.

— С Виктором, — заставила я себя продолжить. — Я почти… начинаю исцеляться. Он такой добрый и терпеливый… такой нежный. Я бы никогда не поверила в такое, увидев его впервые, но, Эддисон, он один из самых нежных мужчин, которых я когда-либо встречала. Я не боюсь его. Рядом с ним ощущаю себя защищенной… лелеемой. — Я провела рукой по волосам. — Вот, что я чувствую. А теперь я всё испортила, и он ушел.

— После одного паршивого маленького недоразумения? Ни за что! — заявила Эддисон. — Корбин и я всё время спорим до хрипоты, но мне не нужен никто другой.

— Да, знаю, но то, что я сказала Виктору… — Я сглотнула комок, образовавшийся в горле. — Эддисон, я напомнила ему, что наши отношения временны. Практически заявила, что уйду, как только наше соглашение подойдет к концу, как только Закон Собственности будет соблюден.

— Ох, дорогая… уверена, он не воспринял это серьезно, — возразила она.

— Но он это сделал. Видела бы ты его лицо, обиженное и сердитое. Ох, Эддисон… — Я прикрыла рукой глаза. — Зачем я оттолкнула его, да ещё так жестоко?

— Так значит, он тебе понравился, — задумчиво проговорила она. — Думаю, что правда понравился — Корбин рассчитывал на это, когда связал тебя с Виктором. Но, возможно, прежде чем двигаться дальше, пришло время установить несколько основных правил.

— Пока что мы никуда не двигаемся. Ну за исключением совета стаи сегодня вечером. — Я взглянула на часы. — Если он вообще появится.

— Появится, — заверила меня Эддисон. — Он знает, что ты не сможешь добраться к месту сбора стаи самостоятельно и не позволит тебе идти туда одной. Вот увидишь.

Я не разделяла уверенности подруги, но позволила ей поддержать меня и продолжила примерять одежду. Наконец мы остановились на простом черном платье, которое не слишком сильно облегало мою фигуру. Скромный вырез оставлял лишь намек на декольте, а подол оказался чуть выше коленей. Туфли, идущие в комплекте к платью, на приемлемо низком каблуке и принесенная Эддисон золотая цепочка дополнили наряд.

— Тебе это не понадобится, — раздался низкий голос от дверей, когда Эддисон собралась надеть цепочку мне на шею.

— Что? — Я обернулась и увидела застывшего на пороге Виктора в темных брюках и темно-коричневой рубашке с черным галстуком. Наряд казался странно официальным, вероятно, потому что раньше я видела его только в джинсах.

— Я же сказал, тебе это не понадобится. — Он вошел в комнату, указывая на цепочку, которую Эддисон всё ещё держала в руках.

— Привет, Виктор, — сказала она, кивнула ему и встала рядом со мной. — Ваши обычаи запрещают носить драгоценности?

— Нет. Просто у меня есть кое-что… Я хочу, чтобы Тейлор надела это. — В протянутой большой ладони лежала единственная нитка белого жемчуга.

— Они прекрасны, — вздохнула я, глядя на него. — Где ты их взял?

— Они принадлежали моей матери, — хрипло ответил он. — Она… отдала их мне, когда меня изгнали из дома. — Он прокашлялся. — Их должна надевать моя жена на официальные мероприятия. Я пойму, если ты не захочешь…

— Конечно, я буду их носить, — тихо ответила она. И развернулась к нему спиной. — Не мог бы ты надеть их на меня?

Виктор застегнул ожерелье, и я вздрогнула от ощущения его горячих пальцев, скользнувших по моему затылку. От пронзившего всё тело желания я сжала ноги.


«Боже, ну почему течка вернулась именно сейчас…»


Я слышала, как Виктор шумно вздохнул, явно ощущая мою потребность. Если бы я не облажалась и не испортила зародившиеся между нами отношения, то попросила бы его о помощи, но сейчас об этом не могло быть и речи.

Мне так хотелось обернуться, обнять Виктора и зарыться лицом в его грудь, но не знала, как он отреагирует на это. Подумает, что я просто использую его, чтобы потушить сжигающую меня страсть? Но я бы никогда так не поступила, я искренне заботилась о нем. Искренне… любила его? Но ведь это неправильно? Я не могла влюбиться в него… ведь мы так отличаемся друг от друга. Не с моим ужасным прошлым. И всё же это чувство никуда не исчезло. И это было, мягко говоря, странно.

— Вот, — сказал он, прерывая мои спутанные мысли. — Закончил. Теперь можешь посмотреть.

Я подошла к зеркалу в ванной полюбоваться жемчугом. Они словно маленькие луны лежали на моей недавно загорелой коже и прекрасно дополняли простое черное платье.

— Ты прекрасно выглядишь, соседка, — тихо сказала Эддисон, встав рядом со мной.

— Не прекрасно, она выглядит чертовски великолепно, — хрипло ответил Виктор, присоединившись к нам.


В зеркальном отражении мы предстали идеальной парой, и я не могла не вспомнить сон, приснившийся мне накануне, где он обнимает меня и нашу маленькую дочь. Хотелось бы мне рассказать ему об этом сне, но это смехотворно, почти так же смехотворно, как и мои мысли о том, что я люблю его.

— Спасибо, Виктор, — тихо сказала я, проведя кончиками пальцев по нитке жемчуга. — За то, что позволил мне их надеть. Даже несмотря на то…

— Они тебе идут, — резко прервал он меня. — Ты готова? Уже почти девять.

— Знаю. — И снова посмотрела на часы. — Думаю… думаю, что готова, если ты готов.

— Ладно, пошли. — Он хотел взять меня за руку, но между нами встала Эддисон.

— Подожди минутку. Что сегодня произойдет на этом совете? Тейлор будет в безопасности?

— Настолько, насколько смогу это обеспечить, — прорычал Виктор. — Не переживай, Эддисон, я защищу её. Даже ценой собственной жизни, если понадобится.

Она одобрительно кивнула:


— Рада это слышать.

— Я не хотела, — сказала я. — Виктор, это действительно настолько серьёзное преступление? Я же едва до неё дотронулась!

— Это не важно. Всё дело в том, что ты вообще к ней прикоснулась — и они заставят тебя заплатить за это. Так же как они хотят заставить заплатить меня, — прорычал он.

— Почему они так взъелись на тебя? — спросила Эддисон.

— Из-за меня, — тихо ответила я. — Всё потому что я вампир? Потому что ты связался с клыкастой.

— Не называй себя так, — яростно прорычал он.

— Но это правда? — настаивала я. — Тебя хотят наказать из-за меня.

Виктор вздохнул:


— Это правда, другие оборотни… они не поймут, почему я с тобой. Им это не понравилось, и если бы я был частью их стаи, они бы этого не допустили. Вызвать нас сегодня вечером на совет — это их способ наказать меня за то, что совершил, по их мнению, нечто неестественное и взял жену не своей расы.

— Что? — вскрикнула Эддисон. — Как будто на дворе безумные пятидесятые? Что случилось с этими ублюдками?

Виктор пожал плечами.


— Именно так большинство оборотней относятся к вампирам. И вампиры точно так же относятся к оборотням.

— Думаю, смешанные пары не образуются ещё и из-за запаха, — нахмурилась я.

Эддисон приподняла бровь.


— Что за запах?

Я взглянула на часы.


— У меня нет времени объяснять, уже без пятнадцати девять, и что-то мне подсказывает, нам лучше не опаздывать.

— Ты чертовски права, — прорычал Виктор. — Нам нужно идти, сейчас же.

— Я поеду с вами. — Эддисон быстро собрала свои вещи и посмотрела на Виктора. — Не пойми меня неправильно, но Корбин просил передать, если тебе нужна подстраховка…

— Ну конечно, — сухо заметил Виктор. — Будто оборотни ещё не достаточно сильно меня ненавидят. Они уже считают меня предателем своей расы, для полного счастья мне не хватает лишь взять с собой на совет жену чертового четырехсотлетнего мастера вампиров.

— Но если там будет настолько опасно… — запротестовала Эддисон.

Виктор решительно покачал головой.


— Я так не думаю. Послушай, Эддисон, всё будет хорошо. Мне просто нужно пережить это публичное «избиение» как хорошему маленькому волку. Тогда они оставят нас в покое.

Его слова встревожили меня, я предполагала, что нам предстоит просто расшаркиваться перед ними и извиниться — по крайней мере, я надеялась, что все пройдет именно так. Несмотря на слова Виктора, я не думала, что они захотят избить одного из нас. Так ведь?

Перед тем как расспросить его, я проводила Эддисон до дверей. Она уселась в большой «мерседес» Корбина — огромный шаг от маленького «фокуса», на котором она ездила раньше — и помахала мне рукой. Затем быстро жестом показала «позвони мне», прижав правую руку с оттопыренным большим пальцем и мизинцем к уху, — позвони мне, когда всё закончится. Больше никаких секретов.

Я уверенно кивнула ей — поняла тебя, соседка — и она уехала.

Затем развернулась к Виктору.


— Ладно, итак? Мы туда поедем?

— Нет, дойдем пешком. Это за моим полем. — Он взял меня за руку. — Пошли. И чтобы ты ни делала, оставайся рядом со мной. Луна почти полная — для сегодняшней ночи это плохо. Сегодня действительно чертовски неудачная ночь.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник