Кровавый ветер

Глава 21

За кукурузным полем, в пустыне, зашевелились песчинки…

Размахивая руками и нарочито громко стуча каблуками, Сиола развязной походкой подошел к столу. Он был без шляпы, в новенькой рубашке и джинсах. Распущенные волосы разметались по спине.

— Ну и как вам тут, нравится? — спросил он, поводя руками.

Малдер и Скалли молчали. Сиола скорчил гримасу.

— Вот здесь они и заседают каждый месяц. Все думают, как меня отсюда выдворить. — Он засмеялся и притопнул ногой. — Я для них обуза, господа ФБР. Ведь я сидел в тюряге. Наверное, они считают, что я их позорю.

Выдвинув стул во главе стола, он уселся на него и перекинул ногу через подлокотник.

Не меняя позы, Скалли повернула голову и молча уставилась на него.

Сиола махнул рукой в сторону двери:

— Сегодня в пуэбло только о вас и говорят, агент Скалли. Наверное, все дело в ваших рыжих волосах. Я так понял, вы приехали, чтобы со мной поговорить? Ну вот я и пришел. Говорите.

Скалли чуть заметно кивнула.

— Где вы были вчера вечером, господин Сиола?

Тот печально покачал головой:

— А вы разве не в курсе? Я докладывал офицеру, под чьим присмотром нахожусь, как это прекрасно — вновь обрести свободу.

— Как вы узнали про убийство Донны Фолкнер? Ведь вы были у нее вчера.

— А у меня в грузовике полицейский сканер, — ухмыльнулся он. — Полезная штука.

— Сканер? — усомнилась Скалли. Ухмылку сменил оскал.

— Я индеец, агент Скалли, а не дикарь.

— Вы чуть не отрезали человеку голову, — заметил Малдер. — Чем не достойный дикаря поступок?

Покосившись в его сторону, Сиола повернулся к Скалли.

— Что еще?

— Кража.

Он спустил ногу с подлокотника.

— Я убийца, агент Скалли, а не вор. А насчет кражи советую поговорить с Ником-Угодником.

— О чем вы с ним спорили? Вчера, у дома Донны Фолкнер.

— Знаете что, агент Скалли? Я все ломаю голову: как это такая женщина, как вы, может заниматься подобными…

— Сиола! — повысив голос, одернул его Малдер.

Тот молча вздохнул и принял вид невинно угнетенной жертвы.

Малдер достал свое удостоверение.

— Вам будет небезынтересно узнать, что полномочия Федерального бюро расследований распространяются и на индейские резервации, независимо от того, нравится вам это или нет. Значит, господин Сиола, я не нуждаюсь ни в чьем разрешении — ни шерифа, ни вашего Совета, — чтобы допросить вас по делу об убийстве Донны Фолкнер. А также Пола Дэвена. И Мэтью и Дорис Констелла. — Он сунул удостоверение в карман. — Хватит морочить нам голову. Извольте отвечать на вопросы агента Скалли.

У Сиолы был такой вид, будто он вот-вот взорвется. А Малдер, заметила краем глаза Скалли, «взял след».

— Ланая сказал, что разговор был личный, — сказала она и с облегчением заметила, что Сиола несколько расслабился.

— Да, личный.

— Насколько личный?

— Мы друг друга терпеть не можем, миз Скалли. Я бывший заключенный, а он святой. Меня выперли из колледжа, а он весь в дипломах и степенях. — Сиола положил ладони на стол и, выдержав паузу, спросил: — Насколько наш разговор конфиденциален? Если я кое-что вам скажу, вы не упечете меня в каталажку?

— Посмотрим, — уклончиво ответил Малдер.

— Кто посмотрит?

— Ну я, например, — сказала Скалли и, заметив удивление в его глазах, с трудом сдержала улыбку.

— Я… я должен подумать.

— Ну а пока вы думаете, — продолжил Малдер, — расскажите-ка мне, как это вам удалось уцелеть в Сангре-Вьенто?

От неожиданности Сиола приоткрыл рот и машинально провел левой рукой по изуродованной щеке.

— Как вы узнали, черт побери? Малдер молчал.

Скалли тоже догадалась: теперь, когда она как следует рассмотрела шрамы на шее и лице Сиолы, она не сомневалась, что это поработал Кровавый Ветер.

— У меня был пони, — тихо начал Сиола. — Когда я был еще совсем маленьким, умер жрец, один из шести. Во время обряда никто не покидает Месу и не ходит в пустыню. Разве что полные идиоты. Придурки вроде Ника-Угодника. Но тогда я был маленький и глупый, и мне очень хотелось вернуть пони. Она убежала из загона, и я целый час за ней гонялся. Я чуть ее не поймал, как вдруг она понесла… Сначала я не понял, в чем дело, но потом оглянулся и увидел… Прямо за спиной. Я тогда свалился в арройо, только это и спасло мне жизнь.

— Вы что, верите в Кровавый Ветер? — невольно вырвалось у Скалли.

Сиола пробежал пальцами по лицу.

— Глупый вопрос, сhiса! Хотите получить такой же глупый ответ?

— Нет, честный.

Сиола округлил глаза, но ответить не успел: открылась дверь, и в зал вошел Ник Ланая, а следом за ним старик. Сиолу они заметили не сразу.

Ланая от неожиданности даже остановился, а старик подошел к столу и уселся на стул, справа от Скалли.

— Леон, что тебе здесь нужно? — спросил Ник.

— ФБР задает вопросы, а я даю на них ответы. — Он ухмыльнулся Малдеру. — Таков уж закон, разве ты не знаешь?

— Уходи, Леон. Тебя ждут на складе.

— Вот как! Я не знал. Осталось еще так много вопросов… — Ища поддержки, он взглянул на Скалли. — Они хотят, чтобы я рассказал им про Донну. Как мы любили друг друга, как ссорились, как мы…

— Заткнись! — с искаженным от гнева лицом оборвал его Ланая. — Ты убил ее, а теперь являешься как ни в чем не бывало, да еще смеешь говорить…

— Хватит! — стукнув кулаком по столу, приказал Малдер. — Прошу прощения, — извинился он перед старцем и продолжил: — Господин Ланая, будьте так любезны, позвольте агенту Скалли и мне самим решать, говорить господину Сиоле или не говорить. Согласны? Господин Сиола, насколько я понял, вы не собираетесь в отпуск или еще куда-нибудь?

Сиола рассмеялся и встал.

— Короче, подписка о невыезде, верно, gringoFHe беспокойтесь. Не уеду. Я же должен пойти на похороны Донны.

Когда он проходил мимо Ланаи, тот схватил его за руку и что-то шепнул на ухо. Что именно, Скалли не расслышала, но очень удивилась, заметив, как Сиола тяжело сглотнул и чуть ли не бегом вышел. Ник хотел было пойти за ним, но старик буркнул всего одно слово, и тот смиренно подошел к столу и сел на стул, где только что сидел Сиола.

— Прошу прощения, — сконфуженно улыбнулся он. — Этот человек доводит меня до бешенства. — Он помахал рукой перед носом, словно прогоняя дурной запах, и представил Дугана Веладора: — Он отлично говорит по-английски, так что…

— Разве меня здесь нет? — тихо спросил Веладор.

Ник нахмурился, опустил голову и замер.

«Вот это авторитет!» — впечатлилась Скалли, приподняв бровь, и откинулась на спинку стула, чтобы видеть и Дугана, и Малдера. Она не могла решить, с чего ей начать, и молчала. Малдер кашлянул: условный знак — вопросы будет пока задавать он.

Скалли охотно уступила, надеясь, что, когда речь зайдет о Сангре-Вьенто (в этом она не сомневалась), Веладор не обидится на них и не подумает, что они над ним смеются. И хотя Ник предупреждал их, что в Месе с ними вряд ли станут разговаривать, она очень удивилась, когда старец нарушил молчание:

— Я хочу, чтобы вы уехали из Месы прямо сейчас. Пожалуйста. Обсуждать с вами мне нечего. И рассказывать тоже.

Он встал, и костяшки ожерелья тихо щелкнули.

Ланая тоже вскочил, но Малдер сжал кулаки и заявил:

— У меня есть основания полагать, господин Веладор, что некто, может быть, кто-то из ваших людей, использует вас лично, а может, и всех шестерых жрецов, чтобы управлять Сангре-Вьенто. — Старик покачнулся и схватился за край стола, но Малдер неумолимо продолжил: — Если это так, сэр, то человек, которого мы ищем, совершил четыре убийства, и пока мы его не найдем и не задержим, ни я, ни агент Скалли уезжать отсюда не намерены.

«Ну и ну! — подумала Скалли, глядя, как Веладор снова садится. — Ловко сработано!»

Оторвавшись от земли, в воздухе закружил листок. Невысоко — словно мотылек, порхающий над цветками. К нему присоединился второй, проколотый иголкой кактуса.

А внизу, под ними, начал подниматься с земли песок…

Малдер надеялся, что ни старец, ни Скалли не заметили, как он перевел дыхание. Чего стоила одна перепалка с Сиолой, а тут еще Ве-ладор: у старца такая величественная осанка и значительное лицо, что, как только он вошел, Малдер почувствовал себя маленьким и никчемным. Хотя старик и шел следом за Ла-наей, ясно как день, кто тут главный.

Сидел старик совершенно неподвижно. Двигались только его черные глаза.

Малдер не сомневался: в иное время в ином месте Дуган Веладор занимал бы королевский трон.

Старец сидел перед ним. Правая рука так и осталась на столе, левая, чуть дрожа, лежала на ожерелье из позвоночника гремучей змеи. Дуган молчал, Малдер тоже. Его удивило, что Ланая даже не попытался возражать. Он тоже сидел, держа одну руку на груди, а вторую под столом, на коленях.

Первой нарушила молчание Скалли. Наклонившись к Веладору и чуть не коснувшись его рукой, он участливо спросила:

— С вами все в порядке, господин Веладор? Я врач, сэр. Может, вам нужна помощь?

Старик повернул голову, и Малдеру показалось, что он слышит, как трещат шейные позвонки.

— Со мной все в порядке, женщина. Однако есть люди, у которых слишком длинный язык.

Он зло покосился на Ланаю, и Малдер поспешил отвлечь его внимание:

— Ник ничего не говорил нам об этом. Он не… не нарушил тайны.

— И что же вы знаете?

— Ровно столько, сколько мог узнать, не побывав с вами в киве, — выпалил Малдер.

— Значит, вы должны понимать: то, о чем вы говорили, не может быть правдой.

Малдер боялся посмотреть Скалли в глаза.

— Нет, сэр. Я так не думаю. — Хотя Малдер и подозревал, что старец знает гораздо больше, чем желает показать, он все-таки рассказал ему про четыре убийства, описал трупы и воспроизвел жест Нандо Кинтодо. — Другого разумного объяснения, сэр, нет и быть не может.

— Вы полагаете, это объяснение разумно? — удивился Веладор.

Малдер пожал плечами — конечно, почему бы и нет?

— А вы? — тихо спросил Дуган у Скалли. — Вы тожесчитаете это объяснение разумным?

— Я считаю, что пока не слышала ничего… ничего более вразумительного.

И тут старец широко улыбнулся:

— Вы смотрите на вещи иначе, чем ваш напарник.

— Да, вы правы.

Дуган снова взглянул на Ланаю, и Малдер нахмурился: чем же Ник так рассердил старика?

Неожиданно на Ланаю напал приступ кашля. Он прикрыл рот ладонью, глаза покраснели, он чуть не задыхался.

— Извините, — с трудом выдавил он. — Извините, я… — Схватившись за горло, Ланая опять раскашлялся, еще громче и сильнее. Наконец, не в силах справиться с кашлем, он вскочил, махнув свободной рукой, с трудом выдавил, что ему нужно выпить воды, и поспешил к выходу. Уже у самого порога он, согнувшись пополам, вновь зашелся в гулком, лающем кашле. Но вот за ним захлопнулась дверь, и все стихло.

— Вот всегда он так, когда я вгоняю его в краску, — хитровато улыбнулся Веладор. — В один прекрасный день придется всыпать ему как следует.

Малдер выпрямился.

— Господин Веладор, нас уверяли, что разговаривать с нами никто не станет, — сказала Скалли. — Почему вы вдруг передумали? Из-за…

— Знаете, иной раз я веду себя не слишком умно. Иной раз сидишь-сидишь на солнцепеке — в голове шумит, и я плохо слышу, что мне говорят. А иной раз я говорю одно, а люди слышат совсем другое.

— Ну и что же вы сказали?

— Я сказал, ФБР надо остановить. Скалли задумчиво провела пальцем по губам.

— Вы хотите сказать, что нам угрожает опасность? Из-за этого, да?

Дуган кивнул и покачал головой:

— Если все, что говорит ваш друг, правда, то вам угрожает большая опасность. И не из-за того, что я сказал…

— Да, — перебил его Малдер, вскочив со стула. — Извините, сэр, но вы не правы. — Он вышел из-за стола и подозвал Скалли. — Нам пора. — Когда та поднялась, Малдер схватил ее за локоть и чуть не силой потащил к двери. — Господин Веладор, прошу вас, оставайтесь здесь. Не только Скалли и мне нужно быть осторожными.

Старик не шелохнулся.

Костяшки ожерелья затрещали, хотя он к ним даже не прикоснулся…

Как только они вышли на улицу, Скалли высвободила руку.

— Малдер, что случилось? Ты ведешь себя как полоумный.

— Верно, Скалли. Попала в самую точку.

— Так в чем тогда…

— Посмотри.

И он повел рукой. Пустые улицы. Захлопнутые ставни. Закрытые двери. Ни собак, ни кур, ни лошадей в загоне.

Пуэбло опустело.

Все замерло. Только ветер трепал забытую на веревке простыню.