Кровавые тени

— Здесь всё, что тебе нужно, моя маленькая ведьма, — ответил я. — Давай, помоги мне… мы кое-кого призовем.

* * * * *

Гвендолин

— Что? — Нахмурившись, я увидела то, что он выгружал. Маленький складной столик… роскошная бордовая скатерть с вышитыми на ней золотыми узорами… одна большая свеча на подсвечнике и четыре цветные свечи поменьше… — И почему ты все это принес с собой, а не наколдовал?

— Я хочу сохранить свою силу на случай атаки, — уклончиво ответил он, помогая мне спуститься со спины Кюрекса. — Надеюсь, ты поняла, о чем я, Гвендолин.

— Конечно.

От воспоминаний о выслеживающем меня порождении ада, я поежилась. Лучше пусть Лаиш сохранит все свои силы. Но зачем он принес с собой все необходимое для заклинания вызова? Пока я смотрела, он достал чашу и серебряный атаме… церемониальный клинок, используемый во всех магических ритуалах.

— Кого мы вызываем? — спросила я, когда Лаиш увел Кюрекса к противоположному краю магического туннеля и велел оставаться там. Огромный конь стоял спокойно, не пошевельнув даже ухом, когда доисторическая тварюга, которая могла бы проглотить его в два укуса, проскользнула от него всего в трех дюймах.

— Пока это не имеет значения. — Лаиш поманил меня рукой. Он уже поставил складной столик, расстелил на нем бордовую с золотым узором скатерть, создав импровизированный алтарь. Разложил чашу, свечи и атаме. — Замкни круг, Гвендолин, — сказал он мне.

С странным чувством я подчинилась. Нарисовала на песке достаточно широкий круг, заключив в него себя, Лаиша и алтарь. Затем подняла первую свечу вверх. Лаиш не снабдил меня зажигалкой, так что я протянула свечу ему. Слегка улыбнувшись, демон подул на фитиль, и тот загорелся, расцветая маленьким огоньком от его силы.

Отойдя подальше, я осторожно установила зажженную свечу в песок. И произнесла ритуальные слова, замыкая круг.

— Да здравствуют сторожевые башни востока! Духи воздуха, сила мысли. Я призываю вас напитать мощью этот ритуал.

Затем взяла следующую свечу. Лаиш зажег её. А я установила её в том направлении, откуда мы пришли.

— Да здравствую сторожевые башни юга. Духи огня, сила воли. Я призываю вас напитать мощью этот ритуал.

Затем следующую свечу.

— Да здравствуют сторожевые башни запада. Духи воды, сила эмоций…

Именно это заклинание использовала, чтобы призвать Лаиша так много месяцев назад. Тогда я думала, что он простой мелкий демон, который не сможет причинить мне вреда. Теперь я узнала его лучше… намного лучше и больше не боялась. По крайней мере, страх, что он причинит мне физическую боль, исчез. Но все его разговоры о смерти и настойчивая просьба, чтобы я постоянно носила при себе этот проклятый клинок, весьма нервировали. Я осознавала, что если потеряю его… испытаю боль хуже любой физической пытки, которую он причинил бы, окажись другим видом демона.

— Да здравствуют сторожевые башни севера, — продолжила я, забрав у Лаиша последнюю свечу. Затем с его помощью зажгла на алтаре последнюю большую белую свечу и установила её в центре круга. — Духи земли, силы стабильности. Я призываю вас напитать своей мощью этот ритуал. Я заклинаю тебя, о круг света, стать храмом между мирами, во имя богини, которая связывает нас всех воедино. Благословляю и освещаю тебя. Да будет так.

Для того чтобы творить магию не всегда нужно замыкать круг… на самом деле, это делалось в основном для высших ритуалов, таких как Великий Обряд. Но сейчас я чувствовала, что поступаю правильно, хоть и не могла объяснить почему. И всё ещё не понимала, зачем Лаиш попросил меня сделать это, но доверилась, когда он сказал, что это необходимо.

— Подними чашу за богиню, — пробормотал он, наливая воду в золотую чашу из потрепанной фляги.

— Лучше было бы использовать вино, — пробормотала я.

— Это можно устроить. — Лаиш протянул мне серебряный атаме.

Я автоматически взяла его, по-прежнему не понимая, чего хочет Лаиш, пока он не протянул руку над чашей, ладонью вверх.

— Я не желаю причинять тебе боль, — запротестовала я.

— Давай, Гвендолин. Это необходимо.

Лаиш настойчиво кивал, пока я очень неохотно не прижала острый кончик атаме к его ладони. Рубиновая капелька скатилась в чашу воды. Рубиново-красный цвет сразу же распространился по воде, и от нее повеяло насыщенным фруктовым ароматом.

— Ох! — Я неуверенно заглянула в чашу и принюхалась.

— Это вино… очень хорошее вино, — пробормотал Лаиш. — Теперь добавь капельку своей крови.

— Зачем? — Я сомневалась, зачем ему это понадобилось… но явно не для обычного ритуала. На самом деле, единственный ритуал, о котором я знала, требующим капнуть в чашу богини по капли крови от каждого участника… это ритуал обручения. Своего рода связь между мужской и женской душами… своего рода брак. Но уверена, Лаиш преследовал вовсе не эту цель, верно? — Зачем в чаше и моя кровь? — когда он не ответил, снова переспросила я.

— Потому что смертная магия в Аду работает очень хитро, — пробормотал Лаиш, поймав мой явно смущенный взгляд. — Мы оба должны привязать себя к заклинанию, чтобы оно сработало. Кровь — это связующее звено.

— Ну… ладно. — Взяв атаме, я уколола указательный палец, и позволила единственной капле крови упасть в рубиново-красное вино. Лаиш удовлетворенно кивнул.

— Очень хорошо. А теперь подними чашу за богиню, mon ange, и давай продолжим.

Я пожала плечами.

— Отлично. Хоть я и сомневаюсь, что она услышит нас и сможет помочь в этом аду… или вообще захочет помогать. — Затем подняла чашу, произнесла молитву, призывая богиню услышать нас и благословить ночной ритуал. Сделала глоток и протянула чашу Лаишу. Он так же сделал глоток, и на краткое мгновение мне показалось, что его глаза вспыхнули ярко-рубиновым светом, словно две красные звезды. Затем блеск исчез, и Лаиш поставил чашу обратно на алтарь.

— Хорошо, — сказала я. — Уже все готово. Кого ты хочешь, чтобы я вызвала?

— Сегодня ты никого не будешь призывать, моя маленькая ведьма. — Его глаза засверкали. — Это сделаю я.

Затем он взмахнул рукой и произнес заклинание такой силы, что у меня обожгло глаза и запульсировали барабанные перепонки, и в кругу появился кто-то ещё.

Глава 29

Гвендолин

Какое-то мгновение я не узнавала скрючившуюся перед нами на песке фигуру. Затем он поднял голову, я заметила блеск единственного золотого зуба спереди.

— О богиня… — Я отшатнулась, и чаша выпала из моих задрожавших пальцев, красное вино с бульканьем тут же жадно поглотил песок, впитывая влагу до последней капли. — Что ты наделал, Лаиш?

— Черт возьми, где я оказался? — требовательно заверещал мужчина. — Эй… — Он покосился на меня. — Ты разве не старшая сестра Кейши? Та, что пыталась заставить её уйти от меня?

— Ты… ты… — Я снова отшатнулась, но зря переживала. Лаиш ткнул пальцем в мужчину и произнес ещё одно слово силы.

Мужчина — Рэй, сутенер моей младшей сестры — внезапно застыл на месте. Я видела, как он трясется всем телом под грязными джинсами и заляпанной белой футболкой без рукавов. Он явно никуда не собирался уходить. Впрочем, и с его голосом всё оказалось в порядке.

— Эй, отпустите меня! Что ты со мной сделала, сучка? — взвыл он, явно думая, что причина его неподвижности во мне.

— Буду благодарен, если ты придержишь язык за зубами, когда разговариваешь с моей супругой, — произнес Лаиш, подойдя к скорчившемуся на песке Рэю. — Или рискуешь тем, что я его просто вырежу.

Внезапно в его руке оказался серебряный атаме, но Лаиш, вместо того чтобы покалечить сутенера, протянул клинок мне.

— Давай, Гвендолин, — произнес он спокойно. — Ты создала круг, мы призвали известного преступника — растлителя и осквернителя невинных душ — сюда. Это оправданное убийство, оно не должно полностью запятнать твою душу, особенно теперь, когда приняты необходимые меры предосторожности.

— Что… что ты хочешь сказать? — Я попятилась от демона, отказываясь брать атаме.

— То, что эта падаль, насиловавшая твою сестру столько лет, должен умереть. А тебе нужно заплатить налог на грех и сломать барьер между нами и бездной. Все твои проблемы решаться одним махом, стоит только воспользоваться клинком. — Он снова протянул мне атаме, на этот раз более настойчиво.

Наконец, мое ошеломленное сознание прояснилось, и я всё поняла.

Лаиш заставил меня сформировать круг не для того, чтобы кого-то вызвать… нет, а для того чтобы принести жертву.

— Я… я не знаю. — Мой хриплый голос напоминал воронье карканье.

— Ну же, вчера вечером, увидев в зеркале, как этот подонок издевается над твоей сестрой, ты была более чем готова убить его. — Лаиш нетерпеливо взял меня за руку и вложил в нее атаме, сжав мои онемевшие пальцы вокруг рукояти. — Сделай это, Гвендолин, — настаивал он тихо. — Я не могу сделать это сам… ты должна нанести удар, положить конец его непутевому существованию и заплатить налог на грех.

Словно во сне, я крепче сжала кинжал и подошла к подонку, причинившему моей младшей сестре столько страданий и боли. Он подсадил её на наркотики, избивал, насиловал, подкладывал под других мужчин, словно она всего лишь товар на продажу. Он обращался с ней так, как я не стала бы обращаться даже с нелюбимой собакой, и я ненавидела его… ненавидела его за это.

«Лаиш прав, — мрачно подумала я. — Он заслуживает смерти».

Я схватила его за сальные каштановые волосы и дернула назад, обнажая горло.

— Эй, леди, не делайте этого! Какого черта происходит…

Лаиш произнес ещё одно слово силы, и Рэй замолчал. Плотно сжатый рот, напряженные челюсти, он словно всё ещё пытался говорить, но впустую. Впрочем, мне всё равно, что он хотел сказать, даже если бы ещё мог произнести хоть слово.

Я замахнулась рукой, в которой сжимала атаме, намереваясь одним жестким ударом перерезать ему горло. Убить его за всё то, что он сотворил с Кейшей. Пожертвовать его жизнью, и тем самым спасти собственную… и не потерять половину своей силы.

И тут услышала тихий шепот мне в ухо.

«Только не так, Гвендолин! — закричал кто-то. — Он заслужил смерти, но не от твоей руки! Сделаешь это… и уже никогда не станешь прежней… не сможешь снова посмотреть на себя в зеркало. Не опускайся до этого уровня. Не пачкай свою душу. Не надо!»

Странный, похожий на морок транс, в который каким-то образом впала, внезапно рассеялся, и я осознала, что собиралась натворить. Убить человека… совершить убийство. Называйте это как хотите… жертвоприношение… оправданное убийство… все это сводилось к одному.

Я уже много лет мечтала, как Рэй сдохнет… хотела, чтобы он исчез из жизни Кейши. От заклинания мести, над которым я работала, он бы, находясь рядом с ней, постепенно увядал. И за несколько месяцев превратился бы в старика, а если бы продолжал донимать её, то в конце концов бы умер. Но сотворить заклинание мести на расстоянии… и перерезать ему горло… наблюдать, как багряные струйки крови стекают на песок… это две разные вещи. Я ненавидела этого мудака всеми фибрами души… но могла ли на самом деле хладнокровно убить его? Могла ли настолько глубоко погрузиться во тьму? Тьму, из которой я, возможно, никогда уже не вернусь?

Прошлой ночью я думала, что готова. Но тогда находилась под влиянием адского порождения, манипулирующего мной через зеркало, тогда тьма почти полностью поглотила меня. Я напиталась злом, желая стать способной на убийство. И теперь осознала… поддаться злу — единственный способ сделать это, лишить его жизни. Должна ли я снова открыться злу? Смогу ли снова сделать это?

Ответ пришел сам собой, когда атаме выпал из моей руки и, не причиняя никому вреда, упал на песок у моих ног.

— Не могу, — прошептала я, отступая от застывшего Рэя с безумно выпученными глазами. — Я не смогу, прости.

— Подумай, прежде чем принимать решение, Гвендолин, — тихо сказал Лаиш, поднимая атаме. Его глаза сияли словно две красные звезды, и я подумала, что никогда ещё не видела его настолько прекрасным… настолько демоническим.

— Ты меня искушаешь, — задыхаясь, обвинила его.

— Нет, я пытаюсь спасти тебя от страданий. Здесь у тебя лишь два варианта, — пробормотал он. — Либо ты отдаешь мне свою невинность и теряешь половину силы, либо приносишь в жертву безрогого козла, убиваешь мудака, причинившего столько зла твоей сестре. Другие грехи не настолько сильны, чтобы заплатить налог и пройти через барьер в Бездну.

— Знаю, — прошептала я, отступая назад. — Знаю, но Лаиш… я не могу. Бабушка не хотела бы, чтобы я… погрузилась во тьму. И… и я тоже не хочу этого делать. Знаю, ты говорил, что подобный поступок не запятнает мою душу навсегда… но именно так и получится. Это изменит меня. Я больше никогда не стану прежней. Превращусь в того, кто мне совсем не понравится. В кого-то, кем я не хочу быть.

Лаиш, сжимая атаме в руке, замер на несколько мгновений, глядя на меня со смесью печали и смирения на лице. Затем коротко кивнул.

— Да будет так, — ответил он и вонзил серебряный клинок прямо в сердце Рэя.

Сутенер сдавленно забулькал и рухнул на песок. Прежде чем его кровь успела запачкать песок, Лаиш яростно взмахнул рукой, произнес ещё одно слово силы. И Рэй исчез так же внезапно, как и появился.

Не осталось ничего, что вообще указывало бы на его присутствие, кроме предметов, которые Лаиш принес для заклинания, и моего собственного бешено пульсирующего ноющего сердца.

* * * * *

Лаиш

Я знал, что она не сможет совершить жертвоприношение. Только не моя нежная, маленькая ведьма. Как бы она ни желала и ни строила планы, чтобы воплотить в реальность свое маленькое заклинание мести, я понимал, как только дойдет до дела, она не сможет совершить убийство.

Однако, я, демон, не испытывал никаких сомнений. Этот ублюдок заслуживал смерти. Я тихо просмотрел его жизнь, прежде чем решиться на такой поступок. И Кейша не единственная девушка, чью жизнь он разрушил и кого лишил невинности. Он сам не раз убивал. Жизнь за жизнь — таков древний закон, и этот ублюдок многим задолжал. Я с радостью заставил его заплатить, чтобы освободить любимую сестру моей возлюбленной от подобного рабства.

Однако, меня тревожило то, как Гвендолин теперь смотрела на меня. Со страхом и яростью в зеленых глазах. Она всегда была волевой… неудивительно, что рассердилась на меня за то, что манипулировал ею. Если бы только она знала, что это наименьшее из того, что мне предстоит сделать… предать её ещё больше. Но пока для её ярости и этого достаточно.

— Ты… как ты мог? — прошипела она дрожащим голосом. — Как ты мог поставить меня в подобное положение? Что ты творишь… искушаешь меня запятнать душу так сильно, что после смерти у меня не останется ни единого шанса попасть на небеса? И все? Ты хочешь, чтобы я осталась здесь, в аду, с тобой навсегда?

— Подобная мысль приходила мне в голову, — честно признался я. — Но нет, это не входило в мои планы. — Она и не подозревала, что у меня имеются более надежные способы привязать её ко мне.

— Тогда что же? — Обходя священный круг, который сама же и создала, она задувала свечи. — Зачем заставил меня участвовать в этом… извращенном ритуале?

— Предоставил тебе другой способ заплатить налог на грех, без потери невинности, — постарался ответить я тихим и умиротворенным голосом.

Позади нее, сквозь барьер я видел пропасть. Огромную бездонную яму, заполненную злобными тварями, более древними, чем само время. Их длинные щупальца, извиваясь, тянулись в разные стороны, желая схватить любую неосторожную оказавшуюся слишком близко душу.

И там, на дальнем краю этой пропасти, полной кошмарных монстров, сиял серебристый свет. Всего лишь тоненький лучик… но я его видел… он исходил от двери, которую моя маленькая ведьма оставила приоткрытой, когда спасала свою подругу. Эту дверь мог закрыть лишь кто-то, имеющий частичку её души, балансируя на самом дальнем, самом опасном краю Бездны.

Грань, которую я не мог позволить ей пресечь.

— Гвендолин… — Шагнул к ней, но она отшатнулась, избегая моего прикосновения. Однако я проявил настойчивость. — Гвендолин… — повторил я, опустив руки ей на плечи.

— Отпусти меня! — Она воспротивилась, но я продолжал крепко удерживать её… мне нужно кое-что сказать ей и при этом смотреть в лицо.

— Что? — огрызнулась ведьма, её зеленые глаза наполнились яростью и болью. — Чего ты от меня хочешь?

— Я лишь хочу, чтобы ты знала… ты мне не безразлична. Гораздо сильнее, чем могу выразить.

— Знаю. Просто… просто не понимаю, зачем ты это сделал. — Она моргнула, стараясь сдержать слезы.

Видеть её боль невыносимо… но я должен продолжать, ибо другого выхода не было.

— Гвендолин, — пробормотал я. — Ты действительно думаешь, что я стал бы удерживать тебя против воли? Есть так много других способов сделать это, стоит мне только захотеть. Сама еда адского царства имеет силу проклясть тебя на вечность в преисподней, но разве чтобы не допустить подобного, я не кормил тебя пищей, созданной из моей сущности?

— Ну… да, — нехотя призналась она. Я видел, что она смилостивилась, и нажал чуть сильнее.

— Разве я не защищал тебя, не приносил жертву и не оберегал тебя от зла, как только мог?

— Да, — прошептала она.

— Гвендолин, — прошептал я, поглаживая её по щеке. — Разве Отражающее Око не показало, что ты в моем сердце? Ты же знаешь, я не могу лгать тебе, говоря о своих чувствах.

— Знаю. — Она кивнула и прижалась нежной щекой к моей ладони. — Знаю, Лаиш.

Я удерживал её именно там, где хотел, и от этого мое сердце болело. Но теперь другого пути нет… она отказалась приносить жертвоприношение, так что это мой единственный вариант. Я должен её оберегать, даже если в последствии она меня возненавидит.

Я посмотрел в её глаза:

— Mon ange, я люблю тебя.

— Я… знаю. Прости, но не понимаю, что чувствую к тебе. Я так запуталась.

— Это не имеет значения, — тихо ответил я. — Важно лишь одно… ты знаешь, насколько сильно я люблю тебя, чтобы заманить в ловушку, привязав к себе против воли.

Я врал со всей искренностью, на которую способен, несмотря на стоявший во рту привкус пепла. Я действительно заботился о ней… это правда. Любил её настолько сильно, насколько позволяло мое темное демоническое сердце. И привязал бы к себе… если бы это был единственный способ её спасти.

Единственный способ обеспечить ей безопасность.

* * * * *

Гвендолин

Хотелось бы мне сказать Лаишу, что тоже его люблю, но я просто не знала, что чувствую. От того, как хладнокровно Лаиш убил Рэя серебряным атаме, все внутри меня скрутилось в болезненный узел.

«Он же демон, — говорила я себе. — Уверена, он не впервые убивает человека… черт возьми, даже не в сотый и не в тысячный раз».

Но почему-то эта мысль не утешала. Всё, о чем я могла думать… Лаиш убил Рэя ради меня. Я виновата в его смерти, даже если не сжимала в руке атаме. От осознания этого меня едва не стошнило.

Мои внутренние метания усугублялись тем фактом, что я отчаянно радовалась смерти этого ублюдка. Свободна, Кейша наконец свободна! Я не могла не думать об этом. Сукин сын Рэй получил по заслугам.

Да, получил… но какой ценой?

От странной смеси эмоций и пережитого от убийства Рэя шока я ощутила головокружение. Прижала руку ко лбу, когда мир закружился вокруг меня.

— Гвендолин, с тобой всеё в порядке? — Лаиш с беспокойством уставился на меня, приобняв за плечи, поддерживая.

— Всё хорошо, просто… думаю, мне нужно на минутку присесть. — Я начала опускаться на песчаную землю, но Лаиш остановил меня.

— Мы можем сделать кое-что получше. — По мановению его руки перед нами появилась небольшая, но очень красивая палатка типа павильона. Из какой-то желтой шелковистой ткани с круглым куполом и с золотистым освещением внутри.

— Вау… что это? — недоверчиво спросила я.

— Палатка для отдыха. — Поддерживая, Лаиш повел меня в палатку. Внутри оказалась широкая, удобная на вид кровать, заваленная плюшевыми подушками и застеленная бледно-желтым бельем под цвет палатки. На ночном столике светилась старинная масляная лампа. Лаиш показал мне занавеску на одной из стен, за которой крылась небольшая душевая, заполненная моими любимыми шампунями и гелями, и пушистыми полотенцами.

— Она прекрасна, — ответила я, осматривая маленькую, но роскошную палатку. — Но я думала, ты хотел сохранить свою силу.

— Раньше, да, — сказал Лаиш. — Скоро у меня будет достаточно сил, чтобы справиться с любыми проблемами.

Постепенно до меня дошел смысл его слов.

— Ох, ты имеешь в виду, после того как мы… — Я прокашлялась… с трудом, но произнесла эти слова вслух. — После того как мы займемся любовью, — выдавила я.

Он серьезно кивнул:

— Да, всё верно.

— Значит, от того, что лишишь меня невинности, ты получишь приток энергии? — Я старалась скрыть горечь в собственном голосе, но это оказалось трудно сделать… особенно учитывая, что вскоре моя собственная сила сократится вдвое.

Лаиш вздохнул:

— Да, но я ничего не могу с этим поделать, mon ange. Не смогу сдержать и не получить энергию от вожделения, так же как ты не сможешь не получить силы пищи, которую ешь, или от воздуха, которым дышишь.

— Верно, — неохотно согласилась я. — Понятно. Не твоя вина, что ты получишь заряд энергии, когда лишишь меня невинности.

— Надеюсь, мне не придется этого делать, — тихо ответил демон.

— Как? Ты про что? — спросила я, стараясь не выдавать собственного нетерпения и вспыхнувшей надежды. — Думаешь, есть шанс, что нам не придется заниматься сексом?

Лаиш нахмурился.

— Очень слабенький шанс… возможно, и вовсе никакой. Тем не менее, думаю, нам не стоит торопиться, а действовать медленно. Хотя предполагаю, только доведенный до конца половой акт позволит нам заплатить налог и преодолеть барьер, но всегда существует возможность, что может сработать и нечто меньшее.

— Нечто меньшее? Что например?

— Например, простое соприкосновение обнаженных тел, — предположил Лаиш. — Или возможно, просто сам акт проникновения разрушит барьер.

Я нахмурилась.

— Это неприемлемо. Проникновение равнозначно сексу и, следовательно, потере девственности.

— Но не по законам Адского царства, — возразил Лаиш. — Мы считаем, девственность не теряется до тех пор, пока не произойдет проникновение и оплодотворение.

— Серьезно? — Мне с трудом в это верилось. — Значит, ты думаешь, что можешь поместить себя… э-э… себя внутрь меня и до тех пор, пока ты не… не войдешь в меня… — Мои щеки становились все горячее и горячее, но я продолжала настаивать. — Пока ты этого не сделаешь, я формально останусь девственницей?

— Пока мой член не окажется внутри тебя по самые яйца, пока тебя как следует не оттрахают… — пробормотал Лаиш, полуприкрыв глаза. — Пока моя сперма не закапает из твоего лона, ты останешься девственницей… по крайней мере, по стандартам ада, единственно верным здесь законам.

Мое дыхание стало прерывистым, пульс участился, но я по-прежнему старалась говорить спокойно.

— Но это не совсем то, во что верю я.

— Не важно, во что ты веришь, mon ange, — сказал он. — Ты в Аду… а значит, должна соблюдать местные законы.

Его слова подарили мне крошечный лучик надежды.

— Не знаю, что и думать… просто все странно. Но если это действительно так… то мы сможем заплатить налог, и я не потеряю половины своей силы.

— Надежда есть… очень слабенькая, но есть, — признал Лаиш. — Но прежде чем мы проверим это, не желаешь слегка освежиться? Возможно, принять горячий душ?

— Да, было бы неплохо, — с благодарностью ответила я. — Но мне казалось, ты говорил, что в Цитадели Знания будет мой последний душ.

Он пожал плечами:

— То было раньше, тогда я думал, что ты примешь другой предложенный мной вариант. Сделай ты это, барьер уже бы пал, и у нас не осталось бы времени для купания.

— Мне очень жаль, — смущаясь ответила я. — Просто я не смогла… не смогла перейти за грань и убить Рэя, как бы он того ни заслуживал.

— Никогда не извиняйся за свое милосердие, mon ange. — Он обхватил мою щеку ладонью и нежно провел большим пальцем по скуле. — Твое сострадание… одно из качеств которые я ценю в тебе.

— Спасибо, — прошептала я, не зная, что ещё сказать.

Лаиш улыбнулся.

— Всегда пожалуйста. А теперь иди освежись. Я встречу тебя здесь. — Он кивнул на кровать, и я всё поняла. Мы встречались в постели по одной единственной причине… совершить сексуальный грех, достаточный чтобы заплатить налог и разрушить барьер.

Мне лишь интересно, удастся ли Лаишу сделать это и не лишить меня девственности полностью.

Глава 30

Гвендолин

Мы ехали целый день, и горячая вода, льющаяся из маленькой серебряной душевой насадки, казалась настоящим чудом. Лаиш предусмотрительно снабдил меня большой баночкой скраба для тела и моим любимым ванильно-жасминовым гелем для душа, так что я прекрасно провела время, не торопясь намыливаясь и ополаскиваясь, позволяя горячей воде расслабить уставшие мышцы.

Через некоторое время я стала настолько чистой, расслабленной и умиротворенной, насколько это вообще возможно. И в душе я всё ещё находилась по единственной причине — банально тянула время. Не желала выходить и делать следующий шаг.

И тут же осадила себя, едва осознав, что делаю. В конце концов, как всегда говорила моя бабушка, раньше начнешь, раньше закончишь. Другими словами, просто покончи уже с этим. Хотя я сомневалась, что бабушка одобрила бы применение её метафоры к потере девственности с демоном, принцип тот же.

Я вытерлась большим пушистым полотенцем и нанесла на кожу немного обнаруженного мной на полочке ароматического масла, кожа стала нежной и мягкой. Длинное белое платье с красными цветами, которое сняла перед тем, как принять душ, исчезло, но я не паниковала. Отлично знала Лаиша, уверена, он оставил для меня какую-нибудь одежду. И действительно, рядом с аккуратной стопкой пушистых полотенец нашла сложенное одеяние из зеленой шелковистой ткани.

Я ожидала, что это окажется какое-нибудь облегающее белье, вроде кружевной сорочки, которую он наколдовал мне прошлой ночью. Но к моему удивлению, это был всего лишь простой зеленый шелковый халатик, ниспадающий до середины бедра. Без пуговиц, только с простым пояском, и я не могла не заметить, к нему не прилагались трусики. Очевидно, Лаиш желал меня полностью обнаженной под шелковой тканью.

Я надела халатик, испытывая смущение от того, как он облегал мои изгибы, подчеркивая жесткие вершинки сосков. Подумала, что вскоре от моей стеснительности не останется ни следа, так что нужно постараться избавиться от нее сейчас.

Вздернув подбородок, я вступила в основную часть палатки и увидела ожидавшего меня Лаиша. Он улегся на бок на кровати полностью одетым. Ну, во всяком случае, в брюках и рубашке. Он снял пиджак и красный галстук. Накрахмаленная белая рубашка была расстегнута, обнажая мускулистую грудь. Почему-то при виде всё ещё одетого Лаиша, в то время как на мне почти не было одежды, я почувствовала себя ещё более обнаженной под шелковым халатиком.

— Mon ange, — пробормотал он, садясь на край кровати и жестом подзывая меня к себе. — Ты вся словно сияешь.

— Спасибо. — Прозвучало как противное нервное карканье, и мне пришлось повторить попытку. — Хм, спасибо, — пробормотала я, вставая между его ногами. Лаиш опустил руки на мои бедра.

— Как красиво, — пробормотал он. — Я знал, что этот цвет тебе окажется к лицу. От подобного оттенка твои глаза стали похожи на чистейший нефрит.

Мои щеки вспыхнули от его комплиментов и от его обжигающего взгляда. О богиня, неужели я действительно собралась сделать это? Неужели наконец-то сдамся? Сколько лет я ждала подходящего мужчину?

— Это я, здесь, сейчас, — пробормотал Лаиш, словно отвечая на мои мысли.

Я хрипло рассмеялась.

— Хотелось бы мне, чтобы это оказалось правдой. Но боюсь, я имела в виду мужчину с душой. Если бы она у тебя имелась, мы смогли бы создать душевную связь.

— Ты бы хотела создать со мной связь? Неужели твои чувства ко мне столь сильны, mon ange? — Он уставился на меня.

— Я… не знаю. Прости, Лаиш. — Поняв, что не смогу встретиться с ним взглядом, отвернулась.

— Никогда не извиняйся за свои истинные чувства, — тихо сказал он. — Это мне нужно просить прощение. Если бы мы смогли создать духовную связь, твоя сила удвоилась бы или даже утроилась, а не уменьшилась вдвое.

Я вздохнула:

— Да, но к сожалению…

— У меня нет души. Что с самого начала омрачало наши отношения. — Казалось, он на мгновение замялся. — А что если бы я каким-то образом обрел душу? Хоть частичку души?

— Ты хочешь украсть душу у какого-нибудь несчастного, ничего не подозревающего человека? — спросила я, приподняв бровь. — Потому что я этого не хочу, Лаиш… это было бы неправильно.

— Да, ну что ж… это просто мысли вслух. — Он покачал головой. — Забудь.

— Послушай, мы можем просто продолжить? — спросила я, переминаясь с ноги на ногу. — Пока у меня не сдали нервы?

— Не очень романтично с твоей стороны, но вполне понятно. — Он притянул меня к себе и усадил на кровать. — Да, мы можем «просто продолжить», как ты романтично выразилась, mon ange.

— Я просто слегка нервничаю, вот и все, — тихо призналась я. — Ведь вроде как отказалась от подобной идеи. Никогда…

— Не отдаваться сексуально? — Внезапно Лаиш наполовину прикрыл глаза, вспыхнувшие словно раскаленные угли.

— Ну да… — Я взглянула на свои лежащие на коленях руки. — Думаю, да.

— Гвендолин… — Он приподнял рукой мой подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. Эти рубиново-красные глаза полыхали похотью, нежностью и заботой. — Клянусь, моя дорогая, — пробормотал он, — я буду нежен. Не хочу испортить наш первый раз болью и страхом.

— Спасибо. Я знаю. Я… доверяю тебе. — Подумала, что ещё несколько дней назад никогда бы не сказала ему этих слов, не то чтобы говорить всерьез. Но сейчас они пришли сами собой, являясь абсолютной истиной. Я достаточно хорошо узнала Лаиша и понимала, что он жаждет моего удовольствия больше, чем своего, и что для него всегда мое наслаждение будет на первом месте.

— Всегда, mon ange, — пробормотал он, поглаживая меня по щеке. — Итак, давай начнем.

— Верно. — Глубоко вздохнув, встала и развязала пояс халатика. Позволила материи упасть на пол, полностью обнажая для Лаиша свое тело. Если мы собираемся сделать это, то я отдам себя всю. Никаких полумер.

Лаиш судорожно вздохнул.

— Ты невероятно прекрасна… У меня просто дух захватывает, Гвендолин, — тихо сказал он. — Правда прекрасна.

— Спасибо, — пробормотала я. Несмотря на полыхающие щеки всё же вздернула подбородок. — Теперь ты… нечестно то, что только я голая.

— Верно. — Он тихо засмеялся.

— Что тут смешного? — спросила я, когда Лаиш встал и начал раздеваться.

— Помнится, не так давно ты настаивала, что один из нас должен быть хотя бы частично одет. Что нам обоим одновременно обнажаться опасно.

— Это было раньше, — заметила я. — Тогда мы старались… не сделать того, что собираемся сделать сейчас. Теперь, несмотря ни на что, мы займемся сексом, так что все правила уже не действуют.

— Возможно, нет, — заметил он. — Давай не будем торопиться и посмотрим, к чему всё приведет.

— С чего ты хочешь начать? — спросила я. Старомодная масляная лампа испускала приглушенный золотистый свет, придавая маленькой спальне в палатке волшебное сияние.

— С вот этого. — Лаиш притянул меня к себе, усадил на край кровати и поцеловал. Сначала нежный, поцелуй постепенно становился более голодным и страстным, и я вскоре обнаружила, что увлеклась и жадно целовала Лаиша в ответ. Его поцелуй пах смесью корицы и каких-то пряностей, которые я никогда раньше не пробовала, меня полностью окутал исходивший от него мужской аромат.

Наконец он отстранился, прервав поцелуй и оставив меня задыхающейся. Сидя рядом на кровати, Лаиш казался таким большим… таким сильным и внушительным… Но я осознавала, он воспользуется этой силой только, чтобы защитить меня, а не навредить. С ним я ощущала себя настолько в безопасности, что без колебаний обнажила шею, когда Лаиш уткнулся в меня ртом… и застонала ещё сильнее, когда он стал целовать и облизывать все чувствительные местечки горла.

— Я дам тебе больше, mon ange, — пообещал он. — Но медленно… мы не должны торопиться. Хочу, чтобы ты наслаждалась первым разом… и желаю насладиться им вместе с тобой.

Я и не собиралась возражать, особенно когда он стал покрывать поцелуями мою шею и грудь, начал лизать чувствительные соски.

— Лаиш, — я тихо застонала, стоило ему вобрать ртом и нежно прикусить тугую вершинку, посылая импульсы наслаждения и боли прямо во влагалище. — О богиня…

— Богини здесь нет, — пробормотал он, отпустив сосок и посмотрев на меня. — Ни Творца, ни Разрушителя. Есть только мы, ты и я, mon ange, и я намерен сегодня поклоняться своим телом твоему… относиться к нашему союзу словно к святому таинству. — Он снова почтительно поцеловал мою грудь.

— Лаиш… — снова прошептала я. — Это прекрасно.

— Ты прекрасна, mon ange. И заслуживаешь, чтобы к тебе относились с любовью и почтением… чтобы в свой первый раз достаточно расслабиться.

— До сих пор тебе отлично удавалось успокоить меня, — призналась я, задыхаясь, прижимаясь к нему другой грудью.

— Я очень рад. Ммм… — Он обхватил грудь большими ладонями. — Мне нравятся твои темные соски… словно спелые ягоды. Не могу насытиться ими. — Он пососал второй сосок, облизал языком, а затем втянул ртом так глубоко, как мог.

От горячего влажного посасывания чувствительной вершинки мое лоно запульсировало. Я зарылась пальцами в его волосах, ерзая на кровати, не в силах оставаться на месте от столь сладострастной пытки.

Похоже, Лаишу это понравилось, так как он снова занялся моим правым соском, одновременно нежно покручивая между большим и указательным пальцами левый сосок. Я благодарно застонала, бессовестно выпятив грудь, предоставляя ему больший доступ к моим чувствительным полушариям. Осознавала, что не должна себя так вести, но не могла отрицать, насколько восхитительно его руки и рот ощущались на моем теле. И хотела наслаждаться этим — получать удовольствие, которое в скором времени так дорого мне обойдется.

Лаиш, казалось, целую вечность пировал на моих грудях и сосках, между бедер становилось всё влажнее и влажнее, а я извивалась на кровати, гадая, когда же он двинется дальше. И задавалась вопросом, когда же мы доберемся до главного.

Когда демон наконец оторвался от моей груди, я ожидала, что он произнесет, что пора. Потому что оказалась невероятно влажной и горячей, готова сделать то, о чем мечтала годами.

Но вместо того, чтобы лечь на меня сверху или поставить на четвереньки, как в том отражении в зеркале, он соскользнул с кровати и начал раздвигать мои бедра.

— Подожди минутку. — Я напряглась и сжала бедра. — Что ты делаешь? Мы уже прошли через это прошлой ночью — невозможно сломать барьер одним и тем же способом дважды, верно?

— Речь не только о том, чтобы сломать барьер, отделяющий нас от последнего круга, — пробормотал Лаиш, поднимая голову. — Но ещё и подготовить тебя… и в последний раз насладиться твоими сочными прелестями. — Демон облизнулся и поцеловал в меня в верхнюю часть бедра, позволяя ощутить влажный жар его рта. — Кроме того, нужно убедиться, что ты достаточно влажная, чтобы принять меня. И разве нет лучшего способа заставить тебя истекать медом и как можно лучше раскрыться для меня, чем пировать на твоем сладком лоне?

Как всегда, от его грязных разговорчиков я заводилась больше, чем хотела признать. Даже несмотря на то что всё ещё слегка стеснялась, от его явного наслаждения расслабилась и позволила сделать это.

— Ну… — Я медленно развела бедра. — Думаю, если ты действительно хочешь…

— Больше всего на свете. — Лаиш сразу же втиснулся между моих бедер, раздвигая их широкими плечами. — Боги, ты и так вся мокрая, mon ange.

Посмотрев вниз, поняла, что это правда. Прошлой ночью на мне, по крайней мере, были маленькие белые трусики, они хоть как-то сдерживали влагу. Сегодня же вечером я оказалась абсолютно голой, и мое лоно блестело от соков. Так же как и бедра. Словно доказательство того, насколько сильно я желала его.

— Богиня… — Меня охватило невероятное смущение от столь очевидной реакции моего тела на прикосновения Лаиша, я нерешительно попыталась сомкнуть ноги.

Но Лаиш опустил руки на мои колени, осторожно, но решительно их раздвигая.

— Не стыдись своих желаний, Гвендолин, — пробормотал он. — Твоя похоть просто восхитительна. Обожаю, когда ты такая мокрая для меня.

— Мне неловко, — пробормотала я, на щеках вспыхнул румянец.

— Это прекрасно, — возразил он. — Не говоря уже о том, что невероятно возбуждает. А теперь раскройся для меня, моя маленькая ведьма, и позволь вылизать тебя до чиста.

Я подчинилась, ощущая пульсацию во всем теле. Всё ещё слегка смущенная, но что я могла поделать? Приняв сознательное решение довериться Лаишу, не собиралась менять его сейчас.

Тем не менее я не могла не извиваться под его горячим влажным языком, скользящим по нежной внутренней поверхности моих бедер. Лаиш, казалось, наслаждался моей реакцией, потому что снова и снова ласкал чувствительную кожу, посылая восхитительную дрожь по всему телу. Он действительно вылизывал меня до чиста, как и обещал… не пропуская ни одной капельки меда, прежде чем обратил внимание на мое лоно.

Накануне вечером он очень медленно и осторожно пробовал меня на вкус, прижимаясь языком к влагалищу и почти не двигаясь. Похоже, сегодня он решил действовать более прямолинейно.

Лаиш вылизывал меня долго, медленно и жестко, начиная с низа влагалища, проводя языком по всей расщелине, заставляя меня вздрагивать и стонать от каждого продолжительного неторопливого облизывания.

Не думала, что смогу выдержать прямой контакт языка Лаиша с моим пульсирующим клитором, но демон каждым движением языка доказывал, насколько я ошибалась. Возможно, потому что его язык оказался намного мягче, чем рука или пальцы. Или возможно, потому что я была невероятно возбуждена от того, что он так долго сосал мои соски. По какой-то причине, почувствовав, как он горячим влажным языком скользнул по опухшим складочкам и сверхчувствительному бугорку, я не дернулась от слишком возбуждающих ласк. Наоборот, все происходящее казалось мне правильным… настолько правильным, что я бы мгновенно кончила, если бы Лаиш не отстранился.

— Что… что ты делаешь? — ахнула я, смотря на него снизу вверх. — Я была близко… очень близко.

— Знаю, mon ange, но если мы хотим сломать барьер, то должны оставить твой оргазм напоследок, — пробормотал он.

Я видела, он сказал правду, и все же не смогла сдержать разочарованного вздоха. Все мое тело настроилось на его ласки… я с нетерпением жаждала достичь столь желанного освобождения. Но не могла… пока не могла.

— Хорошо, — пробормотала я, несколько раз глубоко вздохнув, чтобы восстановить самоконтроль. — Знаешь что?

Он полуприкрыл глаза.

— Я вот подумал, что столько раз пробовал твои внешние губки, но никогда не проникал внутрь языком. Возможно, нам стоит проверить, как это повлияет на барьер.

— А мы… должны? — прикусив губу, снова занервничала я.

— Думаю, что да. Почему ты смущаешься при мысли о том, что я войду языком в твое тугое сладкое влагалище, mon ange? Ты боишься открыться и позволить мне поцеловать тебя там?

От его грязных слов я задохнулась. Богиня, как же я обожала подобные пошлые разговорчики — особенно когда он смотрел на меня полуприкрытыми, полыхающими от вожделения глазами.

— Нет, — ответила я, принимая его вызов. — Нет, я… не боюсь.

— Хорошо. Тогда ты не будешь возражать, если я сделаю это. — Демон на мгновение приподнялся, взяв одну из подушек, лежащих рядом со мной на кровати. Затем подсунул её под мою попку, приподняв меня, сделав ещё более открытой для него.

— Лаиш… — нерешительно запротестовала я.

— Что? — Приподняв бровь, он взглянул на меня. — Я думал, ты не боишься.

— Нет, — ответила я, лишь слегка дрогнувшим голосом. В конце концов, он уже входил в меня пальцами и скоро сделает это членом, если им не удастся оплатить налог на грех без проникновения. Просто подобный акт невероятно личный… а мысль о том, что вскоре Лаиш скользнет в мое лоно языком, казалась очень интимной.

— Это на самом деле очень интимно, mon ange, — пробормотал он, нежно целуя меня в бедро. — Вот почему это настолько восхитительно. Осознавать, что ты доверилась мне настолько, что полностью раскрылась… что позволишь попробовать тебя, войти до самой сердцевины. Боги, от одной подобной мысли я становлюсь невероятно твердым!

От осознания насколько сильно это его заводит, я расслабилась. Подобное возбуждало меня так же сильно, как и его.

— Конечно, это возбуждает, — тихо прорычал Лаиш, явно уловив мою мысль. — Прижаться ртом к твоему сладкому влагалищу… подарить тебе настолько глубокий и интимный поцелуй… доставить удовольствие, смаковать сладкий мед, стекающий по моему языку, пока ты стонешь и извиваешься подо мной… ничто не может быть более возбуждающим.

— Тогда сделай это, — прошептала я, раздвигая бедра чуть шире. — Сделай это со мной, Лаиш. Я… я хочу, чтобы ты это сделал.

Мне не нужно было просить его дважды. С тихим страстным рыком Лаиш прижался горячим ртом к моему раскрытому влагалищу, и я почувствовала, как он нежно нащупывает кончиком языка вход. На мгновение задержался, облизал пульсирующий клитор, прежде чем скользнул вниз, входя языком в мой канал.

Я ахнула, когда Лаиш ворвался в меня влажным жаром. Он оказался таким горячим… словно хотел сжечь до тла, но в хорошем смысле, если в этом вообще был хоть какой-то смысл. Он заполнял меня, пробуя на вкус настолько глубоко, насколько мог, толкаясь внутрь и наружу, показывая, как именно собирается трахнуть меня, когда придет время.

Я осознавала, что вскоре это случится. И возбуждалась все сильнее от ощущения его языка внутри меня. Но не чувствовала знакомого мерцания в воздухе — значит, барьер не рухнул.

Однако я все быстрее приближалась к краю пропасти. Особенно когда Лаиш потянулся к моей груди и стал нежно покручивать пальцами чувствительный сосок.

— Ох… ох! — стонала я, выгибаясь. Я оказалась так близко… так близко… Но не успела опомниться, как Лаиш отстранился, его влажные губы блестели от моих соков.

— Прости, Гвендолин, но ты же понимаешь, пока мы не можем позволить тебе кончить.

— Знаю, — простонала я, ерзая на кровати. — Но, Богиня, Лаиш, я была так близко.

— Тебе придется очень долго оставаться на грани, mon ange, прежде чем сможешь кончить, — пробормотал он, нежно целуя пульсирующие складочки. — Чем больше сексуальной энергии высвободится, тем больше шансов сломать барьер без полноценного проникновения.

— Хорошо, — прошептала я, задыхаясь. — Я знаю. Итак… что же нам теперь делать?

— Хоть я и продолжал бы с удовольствием пировать на тебе всю ночь, мы должны попробовать кое-что ещё. Будем действовать медленно и посмотрим, сможем ли мы преодолеть барьер, не лишив тебя девственности полностью. — Он снова забрался на кровать и, оперевшись на изголовье, подложил под спину несколько подушек. Затем поманил меня к себе. — Иди сюда, Гвендолин, посмотрим, что ещё можно сделать.

Я достаточно охотно направилась к нему, ощущая лишь легкий трепет, когда Лаиш усадил меня на свои колени. Но опустив глаза, невольно прикусила губу. Его член был невероятно длинным, твердым и толстым, а на широкой сливовидной головке уже блестела капелька предсемени. Большой член указывал на меня… готовый войти в мое лоно в любой момент… чтобы наполнить девственное лоно своей толщиной.

— Я пока не стану входить в тебя, mon ange, — прорычал Лаиш, поглаживая меня по щеке. — Говорю же, мы будем продвигаться медленно. Для начала, почему бы тебе не потереться об меня? Возможно, то, что твое обнаженное влагалище будет настолько интимно тереться о мой обнаженный член, погасит налог на грех.

Терзаемая сомнениями, я всё же решила попробовать.

Прикусив губу, я подчинилась его просьбе. Слегка опустившись, обхватила ладонью толстый горячий член и прижала к влагалищу.

Я лишь хотела потереться об него наружными губками, но оказалась настолько мокрой, что он легко скользнул глубоко в мои складочки. От столь неожиданного проникновения у меня перехватило дыхание, а Лаиш издал низкий стон. Я не могла оторвать взгляда от того, как он прижимается ко мне… почти входит в меня… и лишь широкая головка члена виднеется между губками.

— Боги, ты невероятно скользкая и горячая, — прохрипел Лаиш, прижимаясь ко мне. — Взгляни, как ты покрыла мой член своими сладкими соками. Ты невероятно возбуждена, моя дорогая.

Я неуверенно рассмеялась:

— Ты и сам не так уж плох. Но что теперь? Я не ощущаю, что барьер рухнул.

— Потрись об меня, — приказал он глубоким напряженным баритоном. — Скользи горячим тугим влагалищем вверх и вниз по всей длине моего члена.

— Богиня, Лаиш… — Я прочистила горло, с трудом продолжив. — Ты не можешь… не можешь сам это сделать? Разве ты не можешь потереться о меня?

Он покачал головой:

— Я ничего настолько сильно не желаю, но это твой грех, Гвендолин… ты должна двигаться. Так что потрись о член, моя маленькая ведьма, оседлай меня.

Во рту внезапно пересохло от похоти, и в то же время от его слов ещё сильнее запульсировало лоно. Богиня, я не могла поверить, что делаю это… не могла поверить, что сижу обнаженная, оседлав колени Лаиша, а его толстый член глубоко вдавливается между моих раскрытых половых губок. Не могла поверить, что буду тереться об него, пытаясь кончить.

И все же другого выхода не было. Покраснев от смущения, снедаемая разгоревшейся похотью, я для равновесия положила руки на широкие плечи демона и стала двигать бедрами. Скользила вверх и вниз по всей длине толстого члена, шелковистый горячий ствол терся о раскрытые складочки, и наслаждалась каждой секундой.

Я застонала, когда Лаиш скользнул своей толщиной по моему пульсирующему клитору. Не знаю, то ли перестала реагировать на ласки его языка немногим раньше, то ли моё тело оказалось уже перегружено ощущениями, но от столь прямого прикосновения я даже не вздрогнула. Мое желание лишь усилилось… я хотела больше… больше захватывающего наслаждения от огромного жесткого тела Лаиша, прижатого к моему. Больше интимного удовольствия от того, как он потирается об меня. Или скорее от того, как я трусь об него… напомнила я себе, потому что он по-прежнему не двигался, обжигая мое лицо полыхающим страстью пронзительным взглядом.

Наконец, я остановилась, слегка запыхавшись. Если продолжу, то неминуемо кончу, а это недопустимо… по крайней мере, пока.

— Потрясающие ощущения, но это не сработало, — пробормотала я, напрасно пытаясь скрыть разочарование.

— Я опасался, что не выйдет, но попробовать стоило, — ответил Лаиш. — Моя маленькая ведьма, боюсь, что нам придется принять более кардинальные меры… ты должна ввести меня внутрь.

— Что? — возмутилась я. — Значит, снова придется действовать мне, потому что это мой грех?

Он в изумлении приподнял бровь.

— Ну да… но я сам хочу, чтобы ты контролировала проникновение, mon ange. Не торопись, не желаю, чтобы ты навредила себе.

— Хорошо. — От моих полыхающих щек могли бы вспыхнуть волосы, и тем не менее я обхватила ладонью член Лаиша. Он оказался скользкий и влажный от скольжения по моим складочкам, и на мгновение я испугалась, что он проскользнет внутрь меня слишком легко и далеко. Но я напрасно переживала. Широкая сливовидная головка застряла прямо у входа, и я прикусила губу от распирающих ощущений от едва вошедшей в меня плоти.

— Ты чувствуешь, милая? — пробормотал Лаиш, смотря прямо мне в глаза. — Я собираюсь войти в тебя. Каковы ощущения? Ты хочешь, чтобы я оказался внутри тебя?

— Знаю, что не должна, — выдохнула я, по-прежнему сжимая его член у основания. — Но, черт возьми, Лаиш… ничего не могу с собой поделать, хочу большего.

— И ты получишь больше… но постепенно, — предупредил Лаиш. — Ну же, моя маленькая нетерпеливая ведьма, введи ещё больше моего члена в свое тугое девственное лоно.

Прикусив губу, я выполнила его приказ. Это оказалось не трудно… я балансировала над ним, так что нужно было лишь… опуститься к нему на колени. А когда широкая головка его члена наконец полностью скользнула в лоно, я тихонько застонала. Богиня, не могла поверить, что действительно делаю это… не могла поверить, что наконец-то впустила мужчину в свое тело.

«Дитя, будь осторожна, ты впускаешь мужчину не только в свое тело, но и в сердце».

Я тут же отогнала эту мысль, зная, что именно так сказала бы бабушка. Я не пыталась установить какую-либо связь с Лаишем… просто не смогла бы, даже если бы и захотела. Мы же просто трахались, чтобы заплатить налог на грех… ведь так?

Что ж, по какой бы причине мы этим ни занимались, я хотела большего. Мне нравилось ощущать его внутри… от этого я чувствовала себя соблазнительной и всесильной, возможно, потому что контролировала проникновение. Во всяком случае, я не маленькая испуганная девственница… годами я представляла этот момент и сейчас просто хотела, чтобы это никогда не заканчивалось.

Я стала опускаться ещё ниже, но Лаиш удержал меня за бедра.

— Помедленнее, Гвендолин, — пробормотал он. — Медленно, милая, по дюйму за раз.

Я не хотела действовать медленно, но и не могла отрицать эротические искры, вспыхивающие во всем моем теле от каждого проникающего в разгоряченное лоно ещё одного толстого дюйма члена. А потом ещё и ещё. Лаиш часто останавливался, возможно, ожидая, что барьер рухнет, но может просто давал мне время привыкнуть к его толщине. С каждым проникновением он растягивал внутренние стеночки… это оказалось слегка дискомфортно, но и удивительно хорошо.

На самом деле никакой реальной боли не ощущалось до того момента, когда Лаиш наконец полностью вошел в меня, прижавшись широкой головкой к матке. В тот же миг где-то глубоко внутри возникла острая, словно укус, боль.

— Ох! — ахнула я, дернувшись в его руках.

Лаиш с беспокойством посмотрел на меня.

— В чем дело, mon ange? Тебе больно? Хочешь, чтобы я вышел?

— Нет… нет, всё хорошо. — Острая небольшая боль исчезла так же быстро, как и появилась. Это напомнило мне то, как мои подружки описывали свой первый раз, когда парень прорывался сквозь девственный барьер. Но из-за произошедшего в детстве несчастного случая мне подобное не грозило, так из-за чего же возникла эта боль?

— Ты уверена, что с тобой всё в порядке? — снова спросил Лаиш. Он совершенно не двигался, наблюдая за мной. — Не хочу, чтобы ты испытывала боль, mon ange. Пожалуйста, скажи мне правду.

— Боль возникла лишь на минуту, — ответила я. — Понятия не имею, что это было, но сейчас всё прошло.

— Ты уверена? — Лаиш пристально уставился на меня. — Скажи мне честно.

— Да, — ответила я. — Теперь всё прошло. Я просто чувствую такую… наполненность. — У меня внутри никогда не было ничего настолько огромного, так что потребовалось время, чтобы привыкнуть. Лаиш, даже не двигаясь, растягивал внутренние стеночки лона… пульсировал внутри, полностью раскрывая своей толщиной, овладевая мной так, как никогда не делал ни один мужчина.

— Взгляни вниз, — пробормотал Лаиш, кивнув на то место, где мы соединялись. — Смотри, как я полностью заполнил тебя, Гвендолин.

Я подчинилась и едва не задохнулась от открывшегося передо мной невероятно эротичного зрелища — его член погрузился до самого основания в мое естество.

— Ты чувствуешь меня внутри, mon ange? — пробормотал Лаиш, впившись в меня обжигающим взглядом. — Чувствуешь, как головка члена целует шейку твоей матки?

— Д-да, — судорожно прошептала я. — Богиня, это так хорошо… так правильно.

— Согласен, милая, — тихо ответил он.

— Но всё равно не достаточно, чтобы заплатить налог на грех и сломать барьер.

Он покачал головой:

— Нет, кажется, мы должны зайти ещё дальше. Ты должна трахнуть себя мной, mon ange.

— Я… я… — Я понятия не имела, что сказать. Конечно, это мой грех, так что именно я должна его совершить. Это казалось невероятно непристойным, объезжать его, поднимаясь и опускаясь, бесстыдно вбирать толстый член лоном, а затем его отпускать.

— Не переживай, Гвендолин, — пробормотал он. — Я скоро помогу, но пока именно ты должна задавать ритм, действуй сама.

— Хорошо. — Прикусив губу, вцепилась в его широкие плечи и приподнялась на несколько дюймов. Его член наполовину выскользнул из меня, затем я опустилась вниз, чувствуя, как широкая головка прижимается к матке. Это оказалось даже лучше, чем я себе представляла, поэтому сделала это снова… и снова.

— Боги… — простонал Лаиш, его руки непроизвольно сжались на моих бедрах. — Да, вот так, mon ange… оседлай меня. Объезди мой член своим сладким горячим лоном… трахай себя моим членом.

Его восхитительно порочные словечки заводили, заставляя желать большего. Но я не могла сделать все в одиночку.

— Помоги мне, — простонала я, ещё крепче сжав его плечи. — Помоги мне, Лаиш. Трахни меня. Пожалуйста, я… хочу, чтобы ты сделал это. Я так нуждаюсь в тебе.

Похоже, ему тоже нравились мои грязные разговорчики. Его глаза вспыхнули, словно рубиновые угли, а хватка на моих бедрах усилилась.

— Как пожелает миледи, — прорычал он, а затем ворвался в лоно, следуя заданному мной ритму и добавляя к нему свой собственный. Затем притянул меня к себе, всасывая ртом чувствительный сосок, вонзаясь сильно и глубоко, посасывая сосок, пока мне не показалось, что сейчас умру или взорвусь, или и то, и другое вместе.

— Лаиш… Лаиш! — простонала я, зарываясь пальчиками в его волосы, подталкивая его вперед. — Пожалуйста, да… пожалуйста, ещё.

Он на мгновение отпустил сосок.

— Я дам тебе больше, mon ange. Дам столько, сколько ты сможешь выдержать… и даже больше. — Он втянул в рот второй сосок и начал ещё глубже вонзаться в меня, трахая настолько жестко, словно хотел заклеймить собой… словно хотел полностью мной овладеть, отмечая как свою собственность.

Трахает меня… ох богиня, он действительно трахает меня сейчас, подумала я в полубредовом состоянии. Хотя и осознавала, насколько это неправильно… мне уже было всё равно. Меня не волновало ничего, кроме восхитительных ощущений от его толщины, такой мощной и жесткой, кроме удовольствия, которого была лишена столько лет.

А потом Лаиш, протянув между нами руку, стал поглаживать набухший клитор большим пальцем, скользя по раскрытым влажным складочкам, вошел в меня ещё глубже, засосав глубоко в рот нежный сосок.

Подобное тройное ощущение оказалось для меня слишком сильным. Всё нарастающее и нарастающее во мне наслаждение достигло пика. Но одновременно внутри меня стало происходить и что-то ещё.

Перед моим взором вдруг возникло видение: золотой шнур, обернутый вокруг моего сердца, натягивался и сжимался с каждым глубоким толчком Лаиша. А другой конец шнура тянулся прямо к нему. Казалось, он пытается связать меня с ним. Но почему? Каким образом?

И тут одновременно произошли события, вытеснившие из моего сознания это странное видение. Внутри меня словно лопнула натянутая пружина, и оргазм, подобно теплому приливу, охватил всё тело. Наслаждение, словно электрический разряд, пронзило каждую клетку тела.

И в тоже время в воздухе вокруг нас я почувствовала знакомую дрожь. Барьер рухнул! Мы сделали это!

— Лаиш, — выдохнула я, глядя на него. — Ты это почувствовал? Ты почувствовал, как он сломался? Мы заплатили налог!

— Не совсем, — прорычал он.

— Да, заплатили! — настаивала я. — Быстро, выходи из меня! Выходи, пока не кончил!

— Нет. — К моему удивлению, демон лишь крепче сжал мои бедра, вошел ещё глубже, прижавшись головкой члена к матке.

— Лаиш, — взмолилась я, не понимая, зачем он это делает. — Лаиш, пожалуйста… ты обещал…

— Я обещал сохранить тебе жизнь любой ценой. — Он впился в меня взглядом. — Ну, такова цена, Гвендолин, и ты должна её заплатить.

А затем он стал кончать… длинными сильными толчками выплескивая сперму, заполняя лоно, навсегда лишая меня девственности, даже по меркам Ада.

— Лаиш, нет! — ахнула я, почувствовав, как его горячая сперма омывает шейку матки, вытекает из переполненного влагалища. Не имело значения, как много семени стекало наружу… демон продолжал кончать, изливаясь снова и снова глубоко внутри лона, с одержимой решимостью полностью овладевая мной, словно решил никогда не отпускать.

Его сперма оказывала на меня какой-то странный эффект. Несмотря на мои настойчивые просьбы выйти, страх от всего происходящего, внутри меня стал нарастать очередной оргазм, на этот раз более сильный, чем раньше.

Я не хотела кончать снова… хотела, чтобы он вытащил из меня свой член. Но ничего не могла поделать… мои внутренние стеночки продолжали сжиматься вокруг его толстого члена, выдаивая сперму, которой он продолжал накачивать мое раскрытое, беззащитное лоно. Словно мое собственное тело предало меня… оно пыталось заполучить как можно больше его горячего семени, а я осознавала, что должна желать прямо противоположного.

— Лаиш, — простонала я. — Лаиш, пожалуйста! — Но я не могла перестать кончать, и похоже, он тоже.

В это мгновение у меня снова случилось видение: соединявший нас золотой шнур теперь был обвязан также вокруг его сердца. Я видела это так ясно, что могла пересчитать каждое волокно в золотистом плетении.

Затем видение вспыхнуло и тут же исчезло. Оно промелькнуло мгновенно, и я подумала, не сон ли это наяву… то, чего так жаждало мое сердце и чему никогда не суждено сбыться. Я словно очнулась и поняла, что всё наконец завершилось.

Лаиш закончил и отстранился, оставив меня опустошенной, использованной и одинокой.

Глава 31

Лаиш

— Но почему? — спросила она, когда я осторожно оттолкнул её и положил на кровать. — Почему ты не остановился? — Слезы обиды и ярости наводнили прекрасные зеленые глаза, отзываясь болью в моем сердце. — Почему ты не остановился, когда я так тебя просила? Барьер уже разрушился, и если бы ты просто вышел…

— Прости меня, — я резко оборвал её, укрывая бледно— желтым покрывалом. — Как ни крути, я тот, кто я есть — демон. А ты думала, я буду вечно отказывать себе в удовольствии растления?

Я отчаянно хотел оправдать свои действия, рассказать про настоящие мотивы предательства. Но знал, что мои слова ничего не изменят, а скорее всего наоборот, ранят ещё сильнее. Пусть она думает, что мне все равно и я поступил как любой демон.

Пусть она возненавидит меня.

— Но… Ты говорил, что я важна тебе, что ты любишь меня. — Её голос дрогнул, а с ним и мое черное сердце.

— Я много чего говорил, где-то даже правду. — Я не мог больше выносить эту муку. Резко встал и начал одеваться. — А теперь отдыхай, Гвендолин. Мне нужно отлучиться по делам.

— И всё? Забрал девственность и теперь уходишь?

— Лишь ненадолго. — Я старался казаться спокойным и безразличным. Сейчас нельзя показывать мои настоящие чувства, иначе она разгадает мой план.

— Но барьер… Бездна… Я должна закрыть врата…

— Повремени с беспокойством. Сейчас важнее отдых, — сказал я.

— Будто это так легко после твоего поступка. — Её голос был полон горечи, способной убить меня изнутри. — Думала, что я тебе не безразлична, — прошептала она. — И мне было не всё равно.

— Но теперь-то ты усвоишь урок. — Я натянул жакет, продолжая одеваться через силу, когда больше всего на свете хотел обнять и умолять её о прощении. — Ну а мне пора. Ты же останешься в палатке — она заколдована для твоей безопасности. Если что, защищайся кинжалом. — Я достал из-под кровати зловещий нож с черным лезвием и положил у её ног.

— Но Лаиш… — Она до сих пор не верила, что я ухожу, что оставляю её одну.

— Я вернусь, — сказал я, надеясь, что смогу выполнить обещание. Затем повернулся к ней спиной, хотя это и разрывало мне сердце. Пытаясь отогнать образ слезных, умоляющих зеленых глаз, я вышел из палатки.

Кюрекс тихо захрипел, завидев меня, и я подвел его поближе к палатке. Прислонился к его шее, вдыхая его тепло и пытаясь найти силы внутри.

— Присмотри за ней, пока меня нет, — сказал я странным, доселе незнакомым глухим голосом. — Отныне ты служишь Гвендолин. Береги её, Кюрекс.

Он фыркнул, давая понять, что выполнит мою просьбу. Гвендолин покорила его сердце с их самой первой встречи — так же как и мое. Я снова задумался о необычной связи между существами подземного мира и моей ведьмочкой, но сейчас не время разгадывать эту тайну. Необходимо действовать, пока не стало слишком поздно.

Я прошел через разрушенный барьер и вошел в Бездну. Впереди виднелась бездонная яма, кишащая кошмарными созданиями, настолько древними, что даже я казался юнцом. Было тихо, по крайней мере, сейчас. Вот и славно — будет намного проще, если я смогу выполнить свою задачу, не разбудив дремлющих тварей.

Я поднимался по крутому склону, ведущему к краю огромной впадины. Её край обрамляла узкая каменистая тропа, заколдованная так, чтобы по ней мог идти только один человек. Я бы никогда не позволил Гвендолин ступить на неё. Я увидел все возможные страхи: как её нога соскользнет с одного из камней, как она закричит, соскальзывая в черную бездну. Или как одно из щупалец Древних хватает и увлекает её вниз, прежде чем я успеваю спасти её. Нет, я не мог позволить ей ступить на эту трапу, даже для выполнения её цели.

Впереди, на вершине холма, виднелась яркая полоса света, словно от приоткрытых врат. Я снова задумался, где же прячется порождение ада. Сбился ли он с пути, когда я разослал четырех меньших демонов в одежде Гвендолин на все четыре стороны Ада? Я надеялся, что да, но так было бы слишком просто. Чутье подсказывало мне, что демон умен и не сдастся. Тогда где же он?

Я бросил взгляд в сторону палатки — в ней уже не горел свет, но Кюрекс невозмутимо стоял и молчал, что было хорошим знаком. Может быть, моя маленькая ведьма заснула. Я надеялся, что это так, потому что её образ, где она лежит в темноте и ненавидит меня, оплакивая предательство, сводил меня с ума.

Я верну её в Царство смертных и расскажу всю правду, как только выполню миссию, пообещал я себе. Она может ненавидеть меня вечно, но, по крайней мере, сможет избавиться от меня, но не когда врата в Бездну открыты.

Кстати, о вратах, они уже почти были в пределах моей досягаемости. Я просто надеялся, что моего предательства достаточно, чтобы их закрыть. Я заплатил огромную цену, и теперь Гвендолин меня ненавидит, но оно того стоит, если план сработает.

Дойдя наконец до врат, я крепко взялся за холодную металлическую рукоять и попытался их закрыть. Но мне мешала какая-то невидимая преграда. Тогда я уперся в дверь плечом и навалился изо всех сил.

Конечно, я знал, что могу прибегнуть к истинной форме в случае необходимости — я был намного больше и сильнее, чем мое человеческое «я». Но предпочел бы избежать трансформации. Во-первых, сопутствующий выброс энергии наверняка разбудит спящих в яме тварей. А во-вторых, оказавшись в моем истинном обличье, я с трудом вернусь в форму человека.

Не хотел, чтобы Гвендолин видела меня таким, не хотел, чтобы она видела мою истинную форму. Она уже ненавидит меня, и я не мог винить её за это. Но не хочу, чтобы она также и боялась меня — этого я уже не вынесу.

Поэтому вместо перевоплощения я потянулся к украденной частичке души и попытался снова, толкая изо всех сил, чтобы закрыть дверь.

А потом я увидел его… Черное склизкое щупальце, протискивающееся через проём. И внезапно я всё понял. Порождение ада вовсе не преследовало нас в Подземном царстве — оно было здесь все это время, терпеливо поджидая по ту сторону врат и готовясь к нападению.

Я закричал, услышал ответное ржание Кюрекса, и ещё сильнее навалился на дверь. Я давил изо всех сил, но опоздал — черная туша порождения ада протиснулась и бросилась мне в грудь.

Я боролся с ним, его заостренные зубы щелкали в нескольких сантиметрах от лица. Я мог с легкостью справиться с существом, но не когда балансировал на краю пропасти, пытаясь удержать врага на расстоянии вытянутой руки, пока он яро продолжал бессмысленную атаку. Я выкрикнул слово силы, но оно не подействовало на существо — оно оказалось стойким и гораздо сильнее, чем в нашу первую встречу.

Я удивлялся, откуда он набрался столько сил, сидя в засаде по ту сторону двери, в Царстве смертных. Затем вспомнил — холм, где Гвендолин впервые открыла врата, был сосредоточением силы, где с незапамятных времен совершались темные обряды и ритуалы. Ведь изначально Гвендолин открыла врата как раз, чтобы прервать древний ритуал и спасти подругу Тейлор. Несомненно, адское отродье впитало избытки сил, которые накапливалась веками, и ждало, как бесшумный, терпеливый паук, пока не придет жертва и попытается закрыть дверь.

И ждал он Гвендолин, поскольку только та душа, открывшая врата, могла и закрыть их. Но если демон и удивился, обнаружив меня вместо нее, то совсем не подал виду. Он щелкал челюстью и махал когтями, неумолимо стремясь добраться до меня и вцепиться в горло. Я знал, что он чует украденную часть души внутри меня и желает высосать её, но не допущу этого.

Я слышал визг Кюрекса через всю пропасть и на мгновение отвлекся. Адское отродье рванулось вперед, и мои ноги заскользили по каменистой осыпи. Я понял, что падаю в зияющую беспросветную Бездну — пропасть, из которой нет выхода.

Положение стало безнадежным — я был обречен без истинной формы. Я выкрикнул слово силы, которое на короткое мгновение осветило огромную пропасть, как вспышка молнии, а затем мой костюм разорвался на клочки, как и человеческая форма. Я чувствовал, как расту и меняюсь, — становлюсь тем, кем был когда-то и кем должен был оставаться всегда.

Наконец-то, пробудилась моя истинная форма.

* * * * *

Гвендолин

Не знаю, как долго я лежала в темноте и плакала. Не могла понять, что произошло, почему все так быстро пошло наперекосяк.

«Я расскажу тебе, — прошептал злобный голосок в голове. — Глупышка, что доверилась демону, даже стала заботиться о нем, а теперь расплачивается. Ты потеряла девственность, а вместе с ней и половину силы. Надеюсь, ты насладишься оставшейся частью жизни как ущербная ведьма, как половина той, кем могла бы стать, будь немного умнее».

Я попыталась прогнать этот противный голосок подальше. Чувствовала, как горячее семя Лаиша вытекает из меня, и крепко сжала бедра, желая стереть это ощущение, отрицая его предательство.

И тут я подумала, а что, если Лаиш оставил меня навсегда? Смогу ли я сама закрыть врата? А потом смогу ли я когда-нибудь выбраться из ада и вернуться домой? Что, если заблужусь и обреку себя на вечные скитания во тьме? Или что, если порождение ада…

Нервное ржание Кюрекса отвлекло меня от мрачных мыслей. Я резко села на кровати. Что происходит?

Натянув шелковый зеленый халатик, поспешно завязала его вокруг талии и спрыгнула с кровати. Я уже собиралась выйти из палатки, как вдруг, спохватившись, взяла кинжал. Мне не нравилось, как он сидел в моей руке — он гудел, словно предвещая что-то плохое снаружи. Но я чувствовала себя увереннее хоть с каким-то оружием — лучше идти со злобным ножом, чем ни с чем.

Сжав кинжал, я выбежала из палатки. Увидела тропу под Бессолнечным морем, которая, казалось, тянулась бесконечно долго, переходя в огромную пещеру, в которой находилась Бездна.

Когда я видела эту ужасную черную бездонную яму в последний раз, она кишела длинными скользкими темными щупальцами. Но на этот раз она оказалась пустой. Что-то происходило высоко наверху, на дальнем краю крутого склона. Я увидела длинную полоску света, а также драку. Очевидно, свет исходил от открытых врат, которые, по словам Лаиша, могла закрыть только я.

Кстати, о Лаише, не он ли сражался с чем-то на краю пропасти? Да, так и есть. Но у его противника не было головы — только длинные желтые зубы и черное тело в кровавых язвах. Он безжалостно вцепился в него когтями, пытаясь затащить в смертоносную пасть. Я с трудом могла разобрать происходящее в тусклом рассеянном свете Бессолнечного моря, но потом мои глаза привыкли к темноте.

С замершим сердцем я наблюдала, как Лаиш подскользнулся и начал сползать в пропасть.

— Нет! О нет! — У меня перехватило дыхание, и я бросилась вперед. Я не смогу хоть что-то сделать, если доберусь до него. Как могла надеяться победить порождения ада лишь с половиной моих сил и способностей? Но я не думала о здравом смысле — лишь знала, что не могу позволить ему упасть, не могу позволить ему уйти. Ни сейчас… Никогда.

Но не успела я сделать и трех шагов, как Лаиш выкрикнул слово силы, которое эхом разнеслось по пропасти. Вспыхнул яркий свет, и он исчез — по крайней мере, тот Лаиш, которого я знала.

На его месте возникло существо ростом в десять-двенадцать футов. Я не могла точно определить, потому что он уже оторвался от земли, взметнув огромными черными оперенными крыльями, оставляя за собой небольшой ураган. Его кожа приобрела темно-серый цвет, словно мрамор, а глаза загорелись самым настоящим пламенем. Он парил на месте, держа в руке огненный меч размером с меня, его волосы представляли собой огненный венец, его лицо обрамляли колышущиеся языки пламени.

Он разрубил на двое порождение ада одним махом огненного меча. Затем существо, в которое превратился Лаиш, вышвырнуло извивающиеся и истекающие черной маслянистой слизью останки в бездну.

Наверно, я всхлипнула или вскрикнула, не отдавая себе отчета. Но тогда мой хриплый звук привлек его внимание. Его лицо было одновременно прекрасным и ужасным. Я чувствовала, что ослепну, если буду смотреть на него слишком долго, и все же не могла отвести взгляд. Я оказалась поймана в ловушке этого непроницаемого взгляда.

И впервые я по-настоящему поняла, в кого влюбилась, кем же был Лаиш на самом деле. Его ни в коей мере нельзя назвать человеком, но и демоном он не был — по крайней мере, с рождения.

Он — падший ангел.

Я снова попыталась отвести взгляд, но не смогла. Я уже давно подозревала об этом, но мой разум отказывался принимать правду, особенно когда она раскрылась таким образом.

Удерживая мой взгляд своим испепеляющим взором, Лаиш вытянул огромную руку и небрежно захлопнул дверь в Бездну.

Но как? Я совсем запуталась. Как он это сделал? Он же сказал, что только носитель моей души может её закрыть. Как он тогда сумел это сделать вместо меня? И что он будет делать дальше? Убьет меня?

Потому что огромные черные крылья, такие же необъятные и широкие, как у самолета, медленно заколыхались, поднимая раскаленный воздух из ямы, провонявшей серой и смертью. И Лаиш направлялся прямо в мою сторону.

— Лаиш? — прошептала я, едва найдя силы произнести его имя. Неужели его и вправду так зовут? Или к нему нужно обращаться по-другому, когда он в истинной форме? Потому что это точно она. Даже в ошеломленном состоянии я чувствовала, что это он, настоящий он.

Да, это огромное, могущественное, пылающее создание и есть Лаиш, столь прекрасный и пугающий. Человек, которому я раскрылась и отдалась, оказался лишь оболочкой, костюмом, который он надевал по удобству. Это же существо, жившее с незапамятных времен, с самого сотворения мира, оказалось истинным обликом мужчины моего сердца.

— Лаиш? — прошептала я снова, когда он приблизился ко мне, пролетев огромную зияющую яму. Я вдруг осознала, что стою на самом краю пропасти. Видимо, очарованная его обликом, я шла ему навстречу, и теперь мои пальцы были почти на краю черной дыры. Острые камни впивались в босые ступни, но я почти их не чувствовала. Я быстро отошла на безопасное расстояние и заметила Кюрекса неподалеку. Большой конь рыл землю и фыркал при виде истинного Лаиша.

Видел ли он его в бою как дракона? Каким бы страшным ни была та форма, эта пугала в тысячу раз сильнее. Его форма ящера была такой же, как и другие подобные демоны — большой, чешуйчатой и уродливой. Это же существо было прекрасным… Сверхпрекрасным. Настолько идеальным и грешным, что мне было больно смотреть на него. Внезапно я вспомнила слова Велиала: истинная форма Лаиша — искажение того, чем он был когда-то. Может, поэтому было так больно смотреть на него и в то же время невозможно отвести взгляд?

Он порхал в полной тишине, но теперь впервые существо, которым стал Лаиш, заговорило.

— Гвендолин, — сказал он голосом, подобным звону тысячи соборных колоколов. В его устах мое имя звучало как слово силы — как слово, которое может искалечить, убить, уничтожить любого, кто услышит его. Я отпрянула и крепче сжала серебряную рукоятку кинжала.

Однажды Лаиш сказал, что его черное лезвие может убить любое существо в аду. Что насчет его новой, пугающей формы? Если он атакует, смогу ли я защититься? Неужели он убьет меня? Откуда мне знать истинные намерения настолько прекрасного, непроницаемого лица, этих пылающих глаз и огромных черных крыльев? И он всё ещё сжимал в огромном кулаке длинный огненный меч. Неужели он воспользуется им? Меч прошел через адское отродье, как горячий нож через масло, и я не могла даже думать, как легко им пронзить меня.

— Гвендолин, — повторил он ужасающим, красивым голосом, который сводил с ума каждый раз, когда я его слышала. — Пожалуйста, не бойся меня.

— Не подходи! — Я отошла, защищаясь кинжалом. — Я не знаю тебя, на что ты способен, и не хочу узнать.

— Неужели ты думаешь, что я могу причинить тебе боль?

— Ты уже причинил, — заметила я. — И тогда ты походил на обычного человека. Теперь же я тем более не доверяю тебе, когда ты превратился в это… это… нечто.

Его страшно красивое лицо приняло грустное выражение.

— Это и есть моя истинная форма, которую я так боялся показать тебе.

— Я вижу почему. Другая форма, которую я знала, это же ведь совсем не ты? Ты все это время был этим… существом.

— Гвендолин, — начал он, но тут из бездны метнулось большое скользкое черное щупальце и крепко обвилось вокруг моей талии.

Это произошло так быстро, я совсем его не заметила. В одну секунду я разговаривала с Лаишем, в другую — была подброшена высоко в воздух, крича и махая руками над бездонной пропастью.

Лаиш незамедлительно отреагировал, схватив меня за талию, где обвилось щупальце, и разрубил его быстрым ударом меча. Даже поверх одежды и извивающегося щупальца я чувствовала его жар. Его прикосновение обжигало, но ненадолго — он уже опускал меня обратно на землю и мягко подталкивал в безопасное место.

Но затем метнулось ещё одно щупальце, а за ним ещё и ещё — по меньшей мере десять выскользнули из ямы, словно слепые змеи, с одной целью — найти меня.

Лаиш выругался и встал между мной и извивающимися щупальцами. Он рубил длинными, продуманными ударами, поражая мечом большинство щупалец, но не всех. Те, что он упустил, обвились вокруг его ног, как плети, и потащили в пропасть.

— О Богиня! — прошептала я, застыв на месте. Обрубок подергивающегося щупальца всё ещё обвивался вокруг моей талии, окрашивая зеленый халатик черной кровью, но я не могла пошевелиться — могла только смотреть.

Лаиш ещё отчаяннее рубанул мечом по извивающимся щупальцам. Некоторые упали, но затем вся яма внезапно ожила — тысячи, десятки тысяч щупалец колыхались в воздухе, цепляясь за Лаиша, обвивая его руки, ноги, торс и горло, увлекая его вниз, увлекая в бездну.

— Лаиш! — выдохнула я, наконец-то, освободившись от паралича. Столкнув мертвое щупальце с талии, я бросилась вперед. Я могла злиться и бояться того, кем он стал, но не хотела видеть, как его увлекают в бездонную яму, чтобы гнить вечно.

Он сражался изо всех сил, рубя мечом во все стороны, его широкие крылья сотрясали воздух, когда он выкрикивал слова силы. Но они не оказывали никакого эффекта на древних, злых существ. Затем одно из щупалец ухитрилось обхватить рукоять меча и выдернуть его. Я видела, как он падал, оставляя огненный след, пока его свет не погас. Лаиш вцепился в край пропасти, отчаянно скребя руками, пытаясь найти что-нибудь, за что можно было бы ухватиться, как-нибудь удержаться, чтобы его не утащило вниз навсегда.

— Лаиш! — снова закричала я. Схватила поводья Кюрекса и протянула ему. — Держи, Кюрекс вытащит тебя!

— Нет. — Он отмахнулся. — Он нужен тебе, и он недостаточно… Недостаточно силен, чтобы противостоять Древним.

— Но мы должны хоть что-то сделать! — Я заплакала, сама не зная почему.

— Мы бессильны. — В его пылающих глазах читалась отчаянность и смирение. — Вернись к Велиалу. Он поможет тебе вернуться домой.

— Нет! — настояла я. — Я не сдамся!

Внезапно я вспомнила о кинжале, который зажала в руке. Замахнувшись, я прицелилась на щупальца, увлекающие Лаиша.

Но он перехватил мое запястье прежде, чем я успела нанести удар.

— Нет! Тебе нельзя растрачивать душу ещё больше. — Он вырвал черный клинок, оставив меня ни с чем.

— О чем ты говоришь? — потребовала я. — Позволь мне помочь тебе.

— Гвендолин, отойди от обрыва, здесь небезопасно!

— Нет! — закричала я упрямо, слезы отчаяния жгли глаза. — Нет, я не могу просто стоять и смотреть, как тебя тащат вниз. Позволь мне помочь тебе, Лаиш, скажи, что делать!

Он понял, что меня не переубедить, поэтому переключил внимание на огромного коня.

— Кюрекс, — скомандовал он. — Спаси свою госпожу! Я поручаю тебе её безопасность и жизнь. — Извивающиеся вокруг него щупальца резко дернулись, я едва могла видеть его лицо.

— Лаиш!

— Прости меня, — сказал он, встретившись со мной горящими глазами. — Я говорил тебе правду тогда, я люблю тебя, Гвендолин. Я никогда не перестану любить… — И тут щупальца снова резко дернулись, и он исчез, соскользнув в бездну. Его горящие глаза, полные печали и боли, были последним, что я видела, а затем… пустота.

— Лаиш, нет! Лаиш! — Я снова попыталась броситься вперед, но что-то потянуло меня за тунику, оттаскивая назад. Я не понимала, кто это, пока не услышала фырканье Кюрекса позади. Гигантский конь тащил меня прочь — спасая от опасности, точно так же как он спас из пруда Стигии. Но на этот раз я не хотела уходить.

— Нет, отпусти меня! Отпусти меня! — кричала я, пытаясь вернуться на край пропасти. Не знаю, что бы сделала, окажись там: у меня не было ни оружия, ни сил на заклинание, ни защиты. Я только знала, что не могу бездействовать, пока Лаиша тащат прочь, и осознавать, что никогда больше его не увижу.

Но мои крики и протесты ни к чему не привели. Конь оттащил меня к палатке, подальше от рыщущих щупалец, и каким-то образом втолкнул меня внутрь, стоя на страже у входа и преграждая мне путь каждый раз, когда я пыталась выбраться.

Наконец я рухнула на кровать и зарыдала. Лаиша больше нет и на этот раз по-настоящему. И он, возможно, превратился в огромное, красивое, пугающее существо, которое выглядело совершенно чужим, но все же не могла видеть, как он исчезает. Возможно, со временем я привыкла бы к нему, как привыкла к его дракону. Но теперь было слишком поздно — он либо мертв, либо навеки заперт в Бездне.

Я больше не увижу его. Никогда.

Глава 32

Гвендолин

Я почти ничего не помню о том путешествии через Бессолнечное море. Мой разум был затуманен горем, разными образами и вопросами… ни на один из которых не было ответа. Почему Лаиш пожертвовал собой ради меня? Как он смог закрыть дверь? Почему отказался от помощи, которую я пыталась предложить? И что мне делать без него?

От последнего вопроса на мои глаза не раз наворачивались слезы. Я так злилась на него за предательство, но теперь, когда он ушел, призналась сама себе в собственных чувствах. Ненавидела за то, что он сделал, и в то же время любила. Отдала ему свое сердце вместе с телом… с этим я ничего не могла поделать. А сейчас, когда он ушел, оказалось слишком поздно, ничего нельзя изменить, разве что оплакать.

Я ехала на спине Кюрекса, безразлично уставившись вперед, уже ни в чем не уверенная, одетая в серый дорожный плащ, который подарил мне Лаиш. Под него надела джинсы и футболку, которые захватила из мира смертных. Это моя единственная одежда, да ещё белая меховая шубка, её Лаиш велел оставить себе. И это все, что мне было нужно. Сейчас нет смысла притворяться наложницей Лаиша… я просто Гвендолин Ларуж, пытающаяся вернуться домой.

По крайней мере, какое-то время мне не придется голодать, даже если путешествие продлится долго. Укладывая седельные сумки, я обнаружила, что одна полна хлеба, сыра и каких-то скоропортящихся фруктов. К ним прилагалась записка от Лаиша.

«Эта еда сотворена из моей сущности. Ты можешь кушать без страха. Л.»

От одного взгляда на записку я снова начала рыдать и упаковала еду, не попробовав ни кусочка. Я не голодна… да и как можно есть, когда только что потеряла любимого мужчину? Даже если он оказался не настоящим, я не могла справиться со своими чувствами. Не могла не желать его возвращения, даже если в конце концов он предал меня.

Эрин белоснежной снежинкой на сером плаще сидела у меня на плече. Её присутствие слегка успокаивало. Чтобы ни случилось, моя любимая Лили-мотылек всё ещё со мной. По крайней мере, ей не все равно.

Такое же утешение подарил мне Кюрекс, уткнувшись мордой в мои волосы и тихонько фыркнув, когда я обняла его за шею и заплакала. Он, казалось, понимал, что происходит, и сочувствовал мне.

В присутствии огромного коня и крошечного мотылька я чувствовала себя менее одинокой на бескрайних просторах Ада. И все же представляли собой мрачную группу, когда наконец миновали разрушенный барьер между Бессолнечным морем и городом Дис. В одно мгновение мы шли по бескрайнему сине-зеленому океану, в котором мелькали огромные тени доисторических монстров, а в следующее мы уже оказались под дневным светом Диса прямо напротив «Копыта».

— О! — Я остановила Кюрекса возле таверны. В пасмурный день все же казалось светлее, чем в длинной бесконечной пещере, по которой мы шли на протяжении многих миль. И мне потребовалось некоторое время, чтобы глаза привыкли к освещению.

— Думаю, мы сделали это, — сказала я Кюрексу, который покачал головой и фыркнул в знак согласия. — Если бы мне только удалось вспомнить дорогу в Цитадель Знаний…

Но как раз в тот момент, когда я решала, куда двигаться дальше, и потянула поводья Кюрекса, огромный демон с кирпично-красной кожей и изогнутыми черными рогами, растущими прямо изо лба, вышел из тени таверны и встал прямо перед Кюрексом.

— Госпожа Гвендолин Ларуж? — пробормотал он таким голосом, словно полоскал горло гравием.

— Эээ, да? Наверное… это я. — Я понятия не имела, что делать, и стоит ли признаваться. — Чего вы хотите?

— Зачитать вам повестку.

Огромный демон быстро развернул большой пергамент и начал читать низким скрипучим голосом.

— Принимая во внимание, что госпожа Гвендолин Ларуж, смертная, осознанно и добровольно вошла в Адское царство и, находясь там, останавливалась в отеле «Инферно», и более того, похитила бесценное сокровище у обвинителя, господина Друага, демона Первого Ордена Люцифера и генерального управляющего, и владельца вышеупомянутого отеля, настоящим я помещаю вас под арест и приказываю следовать за мной туда, где вас осудят и накажут за ваши преступления.

— Что? — Я недоверчиво уставилась на него. — Ты, должно быть, шутишь! Я ничего не крала у этого ублюдка! А теперь оставьте меня в покое, отпустите!

— Боюсь, что нет, госпожа. — Демон попытался взять Кюрекса под уздцы, но огромный конь вскочил на дыбы и ударил его большим копытом.

Демон застонал и выругался, когда копыто задело голень.

— Прекрати, немедленно! — прорычал он, поспешно отступая назад. — Господин Еркс!

Огромный демон с темно-бордовой кожей и закрученными спиралевидными рогами шагнул вперед, цокая копытами по булыжной мостовой. Мое сердце рухнуло в пятки… я узнала его… демон, у которого мы позаимствовали Кюрекса в самом начале нашего путешествия, именно он поймал нас за попыткой тайком пробраться в Ад. Но теперь со мной нет Лаиша, некому заставить его повиноваться, и что-то подсказывало мне, огромный демон не станет слушать ни единого моего протеста.

— Кюрекс! — Он сразу же схватил коня за уздечку, хоть Кюрекс фыркал и топал копытами, но больше не пытался лягаться или кусаться. Затем демон взглянул на меня. — Госпожа Ларуж… вижу, вы здоровы. Но где же лорд Лаиш?

— Его… здесь нет, — ответила я. Не желала признаваться, что Лаиш погиб… ни перед кем, особенно перед существом, способным причинить мне вред в то же мгновение, как решит, что ему за это ничего не будет. — Он скоро вернется, — сымпровизировала я.

— Ммм-ммм. — Еркс, прищурившись, посмотрел на меня желтыми глазами. Затем выдохнул, раздувая ноздри, принюхиваясь. — Я чувствую на тебе запах монстров из Бездны, госпожа. Почему и где лорд Лаиш?

— Я же сказала… он скоро придет. — Я вздернула подбородок. — Мне больше нечего вам сказать.

— Ну, это мы еще посмотрим. — Он потянул Кюрекса за уздечку. — Пойдем, отвезем нашу обвиняемую на суд Совета высших демонов.

Кюрекс вскинул голову и громко заржал. Затем попытался вырваться из хватки демона.

— Сюда… эй, что на тебя нашло? — Голос Еркса прозвучал одновременно озадаченно и сердито. — Пойдем, большая скотина, или почувствуешь мою плеть на своей никчемной шкуре.

— Ты не посмеешь бить его! — Словно защищая, я обняла большого коня за шею. — Лорд Лаиш прикажет бросить тебя в Огненное озеро, если ты кинешь хоть один косой взгляд на Кюрекса, мерзкий демон! — Пустая угроза, но Еркс об этом не догадывался, и я молилась свалить с Ада до того, как он обо всем догадается.

Еркс перевел взгляд с меня на Кюрекса и нахмурился, словно пытался понять, что, черт возьми, происходит.

Кюрекс тихо фыркнул и уткнулся носом в мою ладонь. Его хозяин-демон всё ещё держал уздечку, но стало ясно, конь прислушивается только ко мне, следует только моим приказам. И для коня Еркс стал всего лишь далеким воспоминанием.

— Понятно, — наконец грубо пробормотал демон. — Похоже, вы околдовали моего коня, госпожа, но со мной этот номер не пройдет. У меня есть приказ доставить вас в Цитадель Знаний, и именно туда вы и отправитесь.

— Собственно говоря, именно туда я и направлялась, — ответила я, выпрямляясь и глядя на него сверху вниз. Это оказалось нелегко, с его то ростом в двенадцать футов, но я все же попыталась. — Мне нужно поговорить с Велиалом… Лорд Лаиш передал для него послание. Я отказываюсь с кем-либо разговаривать, пока не доставлю его.

Еркс кивнул.

— Очень хорошо… тогда пошли. — Он потянул Кюрекса за уздечку, но большой конь даже не сдвинулся с места.

— Все хорошо, Кюрекс, — пробормотала я, похлопав его по шее. — Мы возвращаемся в Цитадель Знаний. Теперь ты можешь идти.

Конь тут же тронулся с места. Я заметила гнев на лице Еркса и надеялась, что позже у демонического скакуна не возникнет проблем. Но сейчас достаточно того, что Кюрекс на моей стороне.

И я надеялась, что Велиал поступит так же.

* * * * *

— Боюсь, у вас серьезные неприятности… очень серьезные. — Древний горбатый демон расхаживал взад и вперед по библиотеке, метаясь между камином и диваном. Я сидела на красном кожаном диване, стараясь не вспоминать ту нежную сцену, что случилась здесь между мной и Лаишем всего несколько ночей назад.

— Но как? — возмутилась я. — Я же ничего подобного не сделала. Ничего не крала у Друаги. И даже понятия не имею, о чем он говорит!

— Он раскроет все во время слушаний, — ответил Велиал, нахмурившись.

— Тут даже слушать нечего… это просто смешно! — запротестовала я. — Если бы Лаиш был здесь…

— Но его нет? — рявкнул Велиал. — Где именно он сейчас, юная леди?

— Он… он… — Я с трудом сдержала навернувшиеся на глаза слезы. — Его здесь нет.

— Он ведь ушел? В Бездну, чтобы никогда больше не вернуться.

Я открыла рот, желая ответить, но он резко повернулся, ткнув скрюченным пальцем мне в лицо.

— Не утруждай себя лицемерием… Отражающее Око все мне показало. Он ушел.

— Да. — Врать не имело смысла. И на этот раз я не смогла сдержать подступившие слезы. — Да, он ушел, — судорожно призналась я. — Я пыталась его спасти, но не смогла. Они утащили его вниз, эти проклятые щупальцы… они обвились вокруг него и потянули вниз, в яму. Они…

— Достаточно. — Он поднял морщинистую руку, останавливая меня. — Тебе ничего не нужно объяснять… я все видел. Сон древних оказался нарушен, и они потребовали жертвоприношения. Они хотели заполучить тебя, но лорд Лаиш встал у них на пути. Он пожертвовал собой, чтобы ты могла жить.

— Знаю, — прошептала я, едва выговаривая слова. — Не… не знаю, зачем он это сделал.

— И я тоже, — мрачно пробормотал Велиал. — А ты знаешь, кем был лорд Лаиш? От чего он отказался, чтобы спасти тебя?

— Падший ангел, он ведь был падшим ангелом? — Я вытерла мокрые от слез глаза рукавом серого плаща.

— Не простым падшим ангелом. Он один из даэвас — нескольких архангелов, присоединившихся к Люциферу во время восстания на небесах. В последовавшей за тем битве их низвергли вслед за Люцифером в Ад. Некоторые погибли при падении, а некоторые стали ещё более могущественными. Лаиш рухнул в Огненное озеро. — Велиал свирепо посмотрел на меня. — Ты хоть представляешь, что это значит? Огненное озеро — смерть даже для демонов. Последнее, что уготовано Творцом для тех, кто противостоит ему.

— Знаю, — пробормотала я ошеломленно. Вспомнила, что рассказывал Лаиш об Огненном озере, и содрогнулась. Итак, он упал туда, когда был изгнан с небес. Впитал его темную силу и энергию, став тем, кого я видела, когда Лаиш сбросил человеческое обличье. Существо, полыхающее огнем… но он не сгорел до тла, потому что обладал огненной силой.

— Крещение в Огненном озере убило бы менее слабое существо, но не лорда Лаиша… он впитал его энергию и силу, чтобы стать одним из самых величайших демонов, — продолжал рассказывать Велиал. — Воистину, он стал настоящим принцем ночи и мрака и отдал все это… бессмертие, почти безграничную власть, бескрайнюю мудрость… все ради тебя, Гвендолин. Ничтожной смертной.

Последнее он произнес, словно выругался, заставив меня вздрогнуть.

— Мне очень жаль, — тихо произнесла я. — Как я уже упоминала, понятия не имею, почему он это сделал. Если тебе от этого полегчает, уйдя, Лаиш забрал с собой половину моей силы. — Я всё ещё не желала думать о его предательстве. Странно, что сначала он сделал это, а затем пожертвовал жизнью, чтобы спасти меня. Так противоречиво…

— Жаль, что он не забрал всю твою силу, — мрачно сказал Велиал. — Возможно, тогда бы разрушил наложенные на него тобой чары и тогда спас бы себя, а не тебя.

— Я не удерживала его никаким заклятьем, — огрызнулась я, в кои-то веки почувствовав гнев вместо тоски. — Он просто появился во время ритуала вызова демона и с тех пор не оставлял в покое. Я даже не ожидала, что он правда станет заботиться обо мне… так как не ожидала, что сама стану заботиться о нем. — На последнем слове я всхлипнула и замолчала, крепко поджав губы, чтобы совсем не разреветься.

— Конечно, ты его околдовала… от тебя буквально фонит Вечным пламенем, — нахмурившись, пробормотал Велиал. — Сначала я не понял, что это… настолько тонкий флер, что его легко не заметить. Но проведя небольшое исследование, все осознал.

— Вечный что? — Я покачала головой. — О чем ты говоришь?

— Вечное пламя. — Он нетерпеливо махнул рукой. — Не притворяйся, что ничего не знаешь.

— Но я правда ничего не знаю, — запротестовала я. — Что за Вечное пламя? Что это вообще значит?

— Ладно, раз уж ты прикинулась невинной овечкой, — прорычал он. — Вечное пламя возникает, когда адское пламя поглощает жизнь того, кого ты любишь, того, кто любит тебя больше всего на свете. Источает аромат жертвы, любви и смерти. Существа адского царства находят его неотразимым, но уверен, тебе об этом известно.

— Нет, я не знала… ничего об этом не знала. — Меня скрутило от тошноты. — Но… моя мама… её убил огненный демон во время ритуала призыва, я тогда ещё была совсем маленькой девочкой. Я… наблюдала за всем сквозь щель дверцы шкафа.

— Вот и все. — Велиал кивнул, словно его слова каким-то образом подтвердились. — Я догадывался, что дело в Вечном пламени. Когда смертное существо оказывается настолько близко к смерти… особенно к смерти от рук адской твари… остается запах, словно тонкий ненавязчивый аромат духов. Иногда настолько тонкий, что пострадавшие даже не замечают его.

Я словно оцепенела.

— Лаиш правда говорил, что понятия не имеет, почему… заботиться обо мне. — По правде говоря, он сказал это прямо здесь, в этой комнате.

Велиал вздохнул, проведя рукой по древнему морщинистому лицу.

— Я думал, он знает о Вечном пламени, но, возможно, ошибался.

— Но ведь он должен был понять, — возразила я. — Я же рассказала ему о том, как погибла моя мама.

— При условии, что он догадывался об исходящем от тебя почти неощутимом аромате, моя дорогая, — прорычал он. — Об этом знают не многие. Я нашел информацию, лишь покопавшись в самых древних книгах знаний, после того как вы отправились в Бессолнечное море. — Он, нахмурившись, уставился на меня. — И задавался вопросом, как ты простая смертная столкнулась с этим.

— Я ничего не знала, — ответила устало. — Понятия не имела, что после смерти матери от меня стал исходить какой-то странный… аромат.

— Скорее, аромат исходит от души, чем от физического тела, — сказал Велиал. — Но неважно, знала ты об этом или нет, мой лорд Лаиш невольно попался в ловушку и погиб.

— Отлично, — вяло ответила я. — Значит, он никогда по-настоящему не заботился обо мне. Лаиш просто запал на аромат, оказавшийся для него смертельным. Спасибо, теперь я чувствую себя намного лучше.

— Хватит твоих легкомысленных замечаний, — резко оборвал её Велиал. — Нарочно или нет, но именно ты погубила одного из самых величайших демонов, когда-либо бродивших по Адскому царству. — Он брезгливо скривился. — Мне противно даже смотреть на тебя.

— Ну, ты тоже не победитель конкурса красоты, — парировала я. — Так почему бы тебе просто не позволить мне вернуться домой, в Царство смертных, договоримся никогда больше не встречаться.

— Не думаю, — прорычал он. — Ты задержишься здесь на время слушания дела. После Совет высших демонов решит, что с тобой делать.

— Но ты не можешь так поступить со мной, — запротестовала я, чувствуя, как от паники перехватывает горло. — Лаиш специально велел мне отправляться сюда, чтобы ты отправил меня домой.

— Благодаря тебе, лорда Лаиша сейчас здесь нет, — сухо сказал древний демон. — В память о нем, я запру тебя здесь, в его покоях на вершине Цитадели, до самого слушания, а не в темнице. Но это последняя любезность, которую ты или кто-то другой можете ожидать от меня.

— Но… — запротестовала я, но демон уже позвал стражу.

— Проводите госпожу Ларуж в личные покои лорда Лаиша, — приказал он дородному демону, явившемуся на зов. — Встань на страже наверху лестницы и проследи, чтобы она не сбежала. — Он повернулся ко мне. — Ваше слушание состоится завтра на рассвете. Предлагаю в последний раз насладиться комфортным жильем. Очень сомневаюсь, что сможешь рассчитывать на такие же условия жизни, когда Совет передаст тебя Друаге.

Прежде чем я успела ответить, демон выскочил из библиотеки, оставив меня наедине с огромным демоном и очень-очень неприятным предчувствием.

* * * * *

— Миледи Гвендолин? Миледи Гвендолин, вы здесь?

Тихий стук в дверь гостиной Лаиша привлек мое внимание. Не то чтобы я занималась чем-то важным… просто уставилась на узор на толстом ковре и гадала, как же мне, черт возьми, выбраться из Ада до того, как начнется эта пародия на суд. Если я попаду в волосатые лапы Друаги… нет, даже думать об этом не могу. Не могу.

— Миледи Гвендолин? — снова раздался писклявый голосок.

Вздохнув, я встала и пошла открывать дверь. За порогом, кланяясь и с беспокойством кивая, оказался Боббин, маленький чертенок, с которым я подружилась, когда мы с Лаишем останавливались здесь. Казалось, с той поры прошла вечность, а на самом деле всего лишь два дня.

— Да, Боббин, чего тебе нужно? — спросила я.

— Миледи Гвендолин, мне ничего не нужно, а вот чего хотите вы? — Он внимательно вглядывался в мое лицо, нервно подергивая маленькими рожками. — Господин Велиал сказал, что на ужин вы можете съесть все, что пожелаете… все что угодно. Так что же мне принести вам из кухни?

Я нахмурилась. Велиал прекрасно знал, я ничего не могу есть в Адском царстве… по крайней мере, пока меня не задержат здесь на неопределенный срок. И все же послал Боббина соблазнить меня едой. С таким же успехом он мог послать маленького чертенка с посланием, в котором велел бы мне сдаться… намекая на то, что я застряну здесь навсегда.

— Ничего… мне ничего не нужно с адской кухни, — огрызнулась я.

Маленькое личико Боббина вытянулось.

— Хорошо, миледи. Пожалуйста, простите меня за беспокойство.

Унылого выражения на личике чертенка я не выдержала. Да, я оказалась пленницей в аду, с практически нулевым шансом на спасение, но не стоило вымещать свою злость на том, кто просто хотел помочь мне.

— Подожди, Боббин, мне очень жаль, я просто не могу есть адскую пищу. — Внезапно мне в голову пришла одна мысль. — Ты говоришь, я могу попросить все, что захочу?

— Да что угодно! Все что угодно. — Боббин поднял на меня светящийся надеждой взгляд.

— Ну, не знаю, сможешь ли ты достать запас еды, который оставил для меня Лаиш, то, что я смогу есть, — сказала я. — Они были в седельных сумках Кюрекса… ну той большой лошади, на которой мы приехали. — При одной мысли о демоническом коне у меня заныло сердце. Где же он теперь? Я надеялась, что конь сможет спокойно отдохнуть в конюшне. Невыносимо представлять, насколько жестоко обращается с ним огромный демон-хозяин.

Боббин уже нетерпеливо кивал головой.

— Да, да, седельные сумки! Знаю, где они находятся… могу достать их для вас.

— Отлично, только не подвергай себя опасности, — нерешительно проговорила я. Ибо представила, как Кюрекс большим копытом раздавил маленького бесенка.

— Никаких проблем, миледи Гвендолин… никаких проблем!

С горящими от возбуждения глазами бесенок унесся прочь, радуясь, что ему дали задание.

Я едва успела сесть и все обдумать, как вернулся Боббин, волоча за собой тяжелые седельные сумки. Поблагодарила бесенка от всей души и поцеловала в щеку, от чего тот покраснел от удовольствия. Затем, как только Боббин снова убежал, подтащила тяжелые сумки к дивану в гостиной и начала рыться в них, ища еду, оставленную для меня Лаишем.

К счастью, судя по всему, в седельных сумках никто не рылся. Даже моя потрепанная пластиковая бутылка воды и книги, которые Лаиш подарил мне, оказались целы, как и еда.

Я не просила Боббина принести мне все, но теперь с благодарностью бы потрепала его по маленькой кудрявой головке. По крайней мере, я не умру от жажды или голода, а с книгами скоротаю время, пока буду думать о том, как выбраться отсюда. Если бы одно из заклинаний помогло мне выбраться из столь дерьмового затруднительного положения, но так как лишение девственности без духовной связи уменьшило мои силы наполовину, это исключено. И все же, по крайней мере, размышляя, можно просмотреть книги.

И начала просматривать выбранную наугад книгу заклинаний. Как я и подозревала, там оказались обычные привороты, чары на амулеты для хорошего здоровья и заговоры от врагов. Также попалось интересное заклинание для охраны и защиты невинных… их можно использовать на детях, для безопасности. Затем наткнулась на увиденный ранее заговор… заклинание, чтобы выявить то, что скрыто.

— Хм, — пробормотала я себе под нос. Некоторые слова оказались написаны извилистым устаревшим почерком, и я бы ни черта не поняла, если бы ранее так тщательно не изучала бабушкин гримуар. Там было много заклинаний, написанных таким же старомодным почерком. Даже не задумываясь, я прошептала строчки себе под нос.

«Как потерялась, так и найдешься,

Как сокрыта, так станешь явной.

Как была проклята, так и освободишься.

Благославляю силой Богини.

По правилу трех.

Я взываю к тебе, я взываю к тебе, я взываю к тебе».

А закончив, изумилась, когда через меня прошла волна силы.

— Ох! — ахнула я. Но времени удивляться энергии, от которой до сих пор покалывало кончики пальцев не было. Так как краем глаза заметила какое то движение. Эрин, мой любимый мотылек, вспорхнула с моего плеча, беспокойно замахала крылышками.

— Эй, малышка, — проговорила я, волнуясь за нее. — Ты в порядке? Ты…

Но мне так и не удалось закончить фразу. Потому что в тот же момент Эрин приземлилась на пол прямо у моих ног. Затем начала изменяться настолько быстро, что если бы я моргнула, то не заметила бы этого.

Только что у моих ног сидел мотылек размером с почтовую марку с крошечными перистыми крылышками. А в следующую секунду на его месте оказалась девушка с длинными светлыми волосами, смотря испуганными фиолетовыми глазами прямо мне в лицо.

Я сразу же узнала её… это оказалась та самая девушка, которую я видела в Отражающем Оке, и сейчас она стояла прямо передо мной.

Глава 33

Гвендолин

— Гвендолин? — спросила она, глядя на меня. — Ох, Гвендолин, спасибо тебе! Думала, что навсегда останусь ночным мотыльком.

— Эрин? — Я непонимающе уставилась на нее. — Это правда ты?

— Это я. — Она взяла меня за руки, пристально глядя в лицо. — Ах, я знала, что смогу прикасаться к тебе, даже в своем истинном обличье, — проговорила она, улыбнувшись. — Значит, твое сердце чисто.

— Как скажешь. — Я покачала головой. — Но я ничего не понимаю? Как… почему? — У меня оказалось слишком много вопросов, но я лишь мотнула головой и решила начать с самого начала. — Ты кто такая? — спросила я.

— Та, кто была потеряна слишком долго. — Она взмахнула руками, зашуршав накинутым на плечи пернатым плащом. Я уставилась на нее, мой мозг поспешно обрабатывал то, что пока не могла объяснить.

— Погоди-ка… это же не плащ. Это крылья, — воскликнула я. — Ты… ты ан…

— Ангел. — Она улыбнулась мне. — Меня сбросили с небес… поймали в жестокую ловушку, расставленную демонами, чтобы застать ангелов врасплох. Они ничто так не обожают как лишать невинности. — Она вздрогнула. — Когда нашла тебя в отеле «Инферно», то уже почти потеряла надежду. Но ты оказалась добра ко мне, позволила сесть на плечо. Я пыталась поговорить с тобой, но ты почти никогда меня не слышала.

Наконец-то дошло, как выразилась бы моя бабуля, и я ошеломленно все поняла.

— Подожди минутку… ангел… ты находилась рядом со мной все время, с тех пор как я покинула отель «Инферно»… — Вскочив на ноги, я ткнула в нее пальцем. — Ты то самое… то, что я, по словам Друаги, украла… то, что он так сильно жаждет вернуть.

— Ты ведь не отдашь меня ему, правда? — Её огромные фиолетовые глаза расширились от страха. — Ох, пожалуйста… ты понятия не имеешь, какие ужасные отвратительные вещи он хочет со мной сделать!

— Представляю, — мрачно ответила я, вспомнив об отвратительном кабаноголовом демоне с сверкающим золотым клыком и огромным снаряжением.

— Он не мог прикасаться ко мне раньше, потому что только чистый душой и сердцем, способный любить, может прикоснуться к ангелу, — быстро продолжила она. — Но он работал над одним способом… почти нашел решение, когда мне наконец удалось принять свою вторую форму и сбежать. Но потом… я застряла. Не могла вновь обернуться, как бы ни старалась. Если бы сейчас ты не произнесла это заклинание, я бы так навсегда и осталась мотыльком.

— Это ты все это время разговаривала со мной? — спросила я, чувствуя себя полной идиоткой. — Это ты была в туннеле Вздохов. И именно поэтому ты так сильно забеспокоилась из-за книги об ангелах в библиотеке. Только я оказалась слишком занята собой и Лаишем, чтобы уловить хоть какие-то зацепки.

— Я тебя не виню, — тихо ответила она. — И благодарна за то, что позволили мне отправиться с вами. И… — Она прикусила губу. — Мне очень жаль, что так вышло с лордом Лаишем. Я знала его на небесах. Знаешь… до падения. Он был самым великолепным архангелом… сиял чистым белым светом, более ярким, чем само солнце.

Я думала о том, в кого превратился Лаиш… о его пылающих глазах и волосах, огромных черных крыльях. Вспомнила, как он говорил, что любит меня, и что я никогда больше его не увижу…

— Ой, прости, — встревоженно произнесла ангел. — Не хотела доводить тебя до слез! Конечно, мне не следовало упоминать о нем… пока твое горе ещё так свежо.

— Нет, нет… все в порядке. — Я вытерла слезящиеся глаза. — Просто… очень по нему скучаю. Несмотря на то что он натворил… прямо перед тем как уйти. Я… наверное, я люблю его. Любила его. Но это не значит, что не хочу говорить о нем… расскажи мне больше. Почему он ушел? Я имею в виду небеса.

— По многим причинам треть небесного воинства решило перейти на сторону Люцифера и начать войну против Создателя, — сказала она, нахмурившись. — Но если я правильно помню… лорд Лаиш ушел из-за любви, по крайней мере, из-за возможности любить.

— Любовь? — Я приподняла бровь. — Голос в туннеле Вздохов сказал, что это гордость.

— Что ж, гордыня — это корень всех грехов… считать лишь свое мнение верным несмотря ни на что, — заметила она. — Но я уверена, то была любовь. Видишь ли, нас ангелов не тянет друг к другу, ибо Творец создал нас бесполыми существами.

— Неужели? — Я скептически уставилась на нее. Она вовсе не была тощей. На самом деле ангел имела весьма полные округлые груди и бедра, которыми могла бы гордиться модель размера плюс сайз. — Не обижайся, но ты не выглядишь бесполой, — хмыкнула я.

Эрин покраснела, на её бледных щечках появился нежный невинный румянец.

— Ну не все ангелы такие. Некоторые подвержены жажде наслаждений… и страсти. Но это не значит, что нужно реагировать на мужскую похоть. — Она прокашлялась. — И как я уже сказала, нас не тянет друг к другу. Но затем Творец создал человека и некоторых ангелов мужского пола, и они нашли дочерей Евы прекрасными. И они… — Она покраснела сильнее. — Они захотели возлечь с ними, — почти прошептала она.

Я едва не рассмеялась — неудивительно, что Лаиш превратился в демона похоти!

— Так ты говоришь, что Лаиша низвергли с небес только за то, что он захотел покувыркаться со смертной девушкой? В кого же он влюбился? Как её звали?

— О нет, ты меня неправильно поняла. — Она поспешно замотала головой, зашелестев крыльями. — У некоторых других ангелов были отношения со смертными женщинами. Но не у лорда Лаиша. Он лишь хотел иметь право на такие отношения. Но Творец не согласился бы на это. Ангелам до сих пор запрещено вступать в отношения со смертными женщинами.

— Это правда? — Я нахмурилась. — Предполагаю, что пара ангел и демон тоже вне игры?

Она слегка вздрогнула.

— Словно кто-то захотел бы возлечь с демоном! Ну, я не о лорде Лаише, — поспешно добавила она. — Вот страсть к нему я могу понять… даже как демон он великолепен. Но не этот зверь, Друага…

— Все хорошо, тебе ничего не нужно объяснять… я поняла, — сказала я. — И полностью с тобой согласна… он отвратителен.

Ангел снова распахнула фиолетовые глаза.

— Если бы не сбежала тогда, он бы изнасиловал меня, и тогда я бы застряла здесь навсегда. Просто, если произошло, ну, проникновение, ангел больше не сможет вернуться в Небесное царство и снова заниматься своими обязанностями.

— Ну, у Друаги не будет шанса тебя изнасиловать, — твердо ответила я. — Обещаю тебе… хм… Знаешь, все это время я называла тебя Эрин, но лишь сейчас осознала, что не знаю твоего настоящего имени, — сказала я.

Она печально улыбнулась.

— Я тоже не знаю, мне кажется, что я слишком много времени провела в своей второй форме и не могу вспомнить даже свое имя. Но мне нравится имя, которое ты мне дала. Эрин, прекрасное имя… и если хочешь, можешь продолжать называть меня так.

— Хорошо. Ну, Эрин… — Я сжала её руку. — Клянусь, ты не вернешься к этой… свинье. Мы найдем способ обезопасить тебя.

— Возможно, в твоей книге есть нужное заклинание, — нетерпеливо предположила она.

Я вспомнила о заклинании для защиты невинных.

— Возможно, — осторожно ответила я. — Но сейчас у меня лишь половина силы… вторую половину я отдала Лаишу… когда мы возлегли вместе. — Я же правильно выразилась? Мне не хотелось оскорблять нежную ангельскую чувствительность Эрин, но она лишь кивнула.

— Я все понимаю. Но возможно, ты просто попробуешь? И на самом деле найдешь способ, чтобы мы вдвоем смогли сбежать отсюда и вернуться домой.

— Открыть дверь в другое царство, через которую могли бы пройти мы обе, с лишь наполовину полным магическим резервом? — Я коротко рассмеялась. — Едва ли. Для этого потребуется в два-три раза больше энергии, чем у меня имелось раньше. На самом деле понятия не имею, как сработало заклинание, вернувшее тебя к нормальной жизни. — Я нахмурилась. — Странно… я даже не приложила никаких усилий.

— Возможно, у тебя больше силы, чем ты думаешь. — Эрин с надеждой посмотрела на меня. — Пожалуйста, Гвендолин?

— Ну, думаю, ничего плохого не случится, если я попытаюсь, — пробормотала я. Взяла древнюю книгу заклинаний и снова принялась листать её, пока не добралась до заклинания защиты невинных. Я очень внимательно прочла его дважды.

— Ну же? — Засияв, нетерпеливо переспросила Эрин. Хочу сказать… она и правда буквально сияла чистотой и светом. Полагаю, у ангелов никогда не возникало нужды в фонарях или лампочках, поскольку они сами являлись источником света.

— Возможно, это сработает, — тихо пробормотала я. — Если бы только у меня имелись нужные материалы для ритуала. Но у меня нет… — Я замерла. — Погоди… дай посмотрю.

Я кинулась к объемным седельным сумкам и снова стала рыться в них. Конечно же, нашла все ритуальные принадлежности, которые Лаиш принес для заклинания вызова, аккуратно упакованное в одном из больших карманов. Ладно, все необходимое для ритуала есть… но как быть с силой?

Я снова прочитала заклинание, и мое сердце ухнуло вниз, когда увидела то, чего не замечала раньше. Над этим заклинанием нужно работать целым ковеном, состоящим, по крайней мере, из трех-четырех и более ведьм. Даже ведьма с уровнем силы и опытом, как у моей бабушки, вряд ли справилась бы в одиночку. А я далеко не моя бабушка… даже в лучший день не дотягивала до её уровня и мастерства. Не говоря уже о том, что сейчас у меня в половину меньше сил, чем раньше.