Кровавая стая

Глава 2

При обустройстве этого лагеря Дижо приказал сложить контейнеры ремблока не прямоугольником, как обычно, а выложить из трех фигуру в виде широкой буквы «п». Свободный четвертый контейнер уложили вторым ярусом, так что теперь у начальника ремблока был на крыше собственный наблюдательный пункт с отличным обзором и место для курения.

В принципе, покурить он мог и в блоке, но Ведьма сказала проводить ему больше времени на открытом воздухе. И хоть сукой Вален была первостатейной, но как врач она была почти гениальна.

Сказано — сделано, так что сейчас он стоял на крыше, курил, а заодно и дышал этим самым свежим воздухом. Внизу кипела работа: автоматы заканчивали починку брони какого-то недоумка из взвода Герли. Этот идиот наступил на мину во время дальнего дозора. «Попрыгун» сработал штатно, так что бедняге оторвало ногу до самого голенища.

Ну, что ж, станет на одного калеку больше в его большом и любящем цирке уродов. Осталось только придумать, что подарить парню на выписку: ботинки или носки? Ему подарили на выписку пару правых перчаток розового цвета и крем для рук.

Дижо пару раз клацнул кнопкой испарителя и медленно втянул облако зеленоватого пара.

Где-то вдалеке, за остатками хвойного леска, уже поднималось солнце. Первые лучи уже окрасили горизонт в красно-розовые цвета. Эти яркие пятна проступали между короткими сожженными стволами деревьев, и было в этом что-то красивое. Шарль попытался сформулировать то, что чувствовал. Представил, что он — дерево. Ты растешь под лучами этого солнца, тянешься к небу, а затем несколько коротких мгновений твоей жизни станут в ней последними, и вот ты стоишь выгоревшей черной головешкой среди тысяч таких же. Дожди, ветра и снега превратят твои останки в пыль, смоют их и разнесут по округе. И только много лет спустя на твоей могиле появится новая жизнь. Она прорастет из этой почвы, в которую прорастал и ты. Она будет кормиться тобой, станет подобной тебе, или даже лучше, но это уже будешь не ты.

Жизнь как она есть.

В затылке дернуло с такой силой, что на глазах у Шарля выступили слезы. Он быстро сделал еще несколько коротких вдохов из испарителя. С каждой новой затяжкой голова болела все меньше и меньше. Вдох, выдох и вот уже как будто тяжелой ночи и не было. Еще пара минут и можно возвращаться к работе.

Вот только в этот момент к ангару зашагала женская фигура. Эту фигуру он знал лучше многих — высокая, крепкая и сильная. Сильная и болезненно независимая, Кэт до ужаса походила на мать в ее же возрасте, за тем лишь исключением, что пока еще не презирала его.

Она быстро перепрыгнула через ограждение, прошлась по краю передвижной эстакады, увернулась от автомата, занимающегося TIG-сваркой поврежденной брони. Прыжок, выход силой и вот девушка уже стоит за перилами рядом.

— Показушница, — прохрипел Дижо и сделал еще одну короткую затяжку. — Что ты, что твой отец пешеходными дорожками не пользуетесь.

— Пошла бы по дорожке, и поднялась бы только сейчас, и ты бы спрятал от меня эту штуку. — Киска указала на испаритель и продолжила, — Дед, это что за хрень ты скрутил?

— Новый экспериментальный метод лечения мигреней.

— Дай глянуть.

Девушка требовательно протянула ладонь и сделала самое серьезное лицо, на которое было возможно.

— Обойдешься.

— Да я просто гляну.

Пару секунд они мерились взглядами. Наконец, Дижо недовольно хмыкнул, так что его густые усы смешно дергались из стороны в сторону.

— Ну, ладно, только вернешь, и дай я крышку открою, а то ты помню я, как ты с мелкой электроникой обходишься.

На этих словах мастер перещелкнул протез на отвертку, быстро сдвинул пластинку из алюминия и принялся выкручивать небольшой винт.

— Ты все про тот накопитель? Да, господи, мне тогда было три, я потом все аккуратно собрала.

— Ага, и четверть века спустя твои разрушительные навыки в уничтожении человеческого труда шагнули вперед на недосягаемую длину.

— Ой да успокойся, — сквозь смех проговорила Кэт, — не так уж я и ужасна.

— Я твою броню чиню, так что мне то не рассказывай. Я на одну только переднюю пластину три дня потратил. — Старик наконец смог подцепить шлиц и выкрутить проклятый винт. — На, смотри на мой инженерный гений, варвар.

— Аккумулятор, контроллер, кнопка... так, а это.

— Не ломай голову, это ультразвуковой эммитер. Выкрутил пару штук из старой ванны для чистки электроники. Смотри. Вот сюда, вставляется колба с раствором, кнопка отламывает кончик.

— Это я поняла. Дальше.

— Дальше. так эммитер превращает жидкость в пар, который идет через мундштук в легкие.

— Прикольно. Патент оформил?

— Подал.

— Что за жидкость загнал?

— Витаминный коктейль.

— Так, давай-ка подробнее.

— Без малейшего понятия, напряг Ведьму. Она подобрала что-то из разрешенного и пересчитала дозировку. Сыпала страшными словами вроде гематоинцифалического барьера.

— Энцефалический. Через «э».

— Ага, вам, умным, виднее, а мне, малограмотному, и эти ваши мудреные слова вообще без разницы.

Старик нагло врал. Кэт это отлично знала, потому что в детстве нашла у матери дома сундук со старыми вещами. Он был до верху заполнен всяческим старинным барахлом. Именно тогда она узнала, например, что папа был неплохим механиком-теоретиком, средненьким чертежником и просто до невозможного отвратительным поэтом-графоманом. Ну, а на самом дне, под кучей папиных бумаг и мелочей лежали два диплома с отличием — деда и отца.

— Ладно, — Дижо быстро вернулся на деловой лад. — Ты же не просто так пришла проведать своего старика. Чего случилось?

Киска замялась. Говорить ей о своих сомнениях не хотелось, но ощущение затягивающейся петли не давало ей покоя, так что она собралась с силами и начала:

— Пришел приказ от нанимателя, утром мы выдвигаем авангард, который соединяется с основными силами де Гилей.

— Понятно, и ты в составе авангарда.

— Ну да, — в это мгновенье голос Кэт показался ей самой каким-то оправдывающимся, словно она рассказывала деду о какой-то своей шалости, а не о предстоящем боевом задании. Переборов себя она продолжила: — своих ребят быстро привела в чувства, вот и пришла посмотреть как моя «Красотка».

— Пошли. Я почти закончил с ней. Думал, что вызову тебя, проверим все и отдам после обеда, ну да ладно.

Старик быстро убрал свой испаритель и потопал в направлении двери. но, не дойдя до нее, повернул чуть левее и перескочил на лестницу. Металл под ногами издал звук похожий на натягивающуюся струну, но выдержал его сто тридцать кило. Киска дождалась пока их не будет разделять хотя бы один марш и тоже ступила на лестницу.

Внизу, дед быстро повел Кэт между кучами всего возможного старья, которое только у него было: обломки брони, детали машин, даже разобранная силовая установка, которую не успели закрыть кожухом. За несколько месяцев она порядком заржавела, но при этом продолжала работать. Вокруг временной рембазы лежали тонны металла, закаленного стекла, армированного углепластика, рассортированные по цвету, размеру и назначению. Десятки лотков стояли один на другом и хранили такое количество чего-то ценного или интересного, что у Киски возник только один вопрос: «Как дед тут только разбирается»?

— Все, мы на месте, — старик кивком указал тяжелую стальную дверь с массивным кодовым замком. Кэт отвернулась, пока дед быстро вбивал на панели пароль. Через секунду тяжелые металлические штыри, державшие дверь изнутри, с лязгом убрались в свои пазы.

Дижо быстро прошел внутрь и принялся греметь чем-то тяжелым, слышался шелест бумаги, звякнуло что-то мелкое и легкое, наконец, щелкнул выключатель и пара десятков галогеновых ламп загудели в едином ритме.

— Заходи, чего встала? — пробасил Дижо и Киска прошла внутрь.

— Да я просто.... давно тут не была.

— С твоей «Красоткой» я почти закончил. Нужна подгонка и калибровка.

— И по времени это займет?

— Десять минут! — прервал ее старик тоном, не терпящим возражений. — Ты в прошлый штурм пожгла семь контроллеров из тринадцати и так разбалансировала ходовую, что тут без калибровки никак. А про время забудь. Я большую часть тестов сделал на симуляторе, погонял. Нужно только десять минут, на матмодели не все переменные задашь.

— Ладно. — ответила Кэт расстегивая свою легкую пилотскую куртку.

С дедом, когда он выступал не в роли любящего старика, а начальника ремцеха спорить было бесполезно. Так что она предпочла сэкономить всем время и нервы и просто скинула все лишнее. Через пару минут на крючке в углу уже висели ее куртка и кепка.

Автоброня стояла в загрузочной позе: руки опущены вниз, туловище согнуто пополам. Загрузочный люк открыт широко, словно брюхо только что выпотрошенной золотистой форели.

«Красотка» была легким ударно-штурмовым костюмом третьего класса, выпущенным до развала империи. И, хотя до этого самого развала было всего три года, но экономии на необходимом в ней не чувствовалось. Оружейный гений империи словно выпустил «Красотку» на пике своего могущества, когда нужды ни в деньгах, ни в материалах не было, а впереди виделось только светлое будущее. Ее броня была действительно красива. Глядя на нее сейчас, Кэт не могла не вспомнить тот момент семь лет назад, когда впервые увидела ее на складе. Плавные обводы броневых пластин, подстраивающиеся под фигуру пилота, скрытая гидравлика, увеличенный боезапас и повышенный ресурс батареи — на борту было все, чтобы пилот мог чувствовать себя на поле боя если не богом войны, то хотя бы его верным последователем.

Молодой парнишка-кладовщик только-только закончил приводить ее в порядок и «вывел» на тестовый полигон для первичных ходовых испытаний. Кэт смотрела тогда завороженно, словно увидела настоящее произведение искусства, и вместе с тем с завистью.

«Я должна была быть первым пилотом у такой красотки», — подумала Киска тогда, да так и решила ее назвать .

Свежий, только что расконсервированный и доведенный до ума силами реммехбата доспех выписывал невероятные пируэты. Он словно летел над полем, уклоняясь от летящих в него тяжелых резиновых болванок, имитирующих снаряды артиллерии. Наконец, он одним прыжком перелетел через три ряда окопов и финишировал.

Сейчас, конечно, ее автоброня пообтрепалась.

Керамическая эмаль была покрыта весьма заметной сеткой мелких царапин, а большая часть шарниров была новой. Но, даже не смотря на это, Киске не могла не нравиться ее автоброня. Да и как она может не нравится?

Это все равно что не любить собственную кожу.

— Сейчас блокировку сниму. Иди одевайся, — на этих словах дед кивнул в сторону небольшой двери в раздевалку, а сам пошел к пульту управления ремонтным стендом. — И не задерживайся там, а то я чувствую, что ты — только первая у меня сегодня.

— Угу. Знаю.

Старая каморка была все так же бедно обставлена. Дижо говорил, что когда собирал этот блок, то очень много пил, а потому экономил буквально на всем. Самые дешевые шкафчики, в половине которых не было замков, выкрашенные в блевотно зеленый цвет, желтоватый линолеум, явно списанный со склада на утилизацию, пара скамеек с перетянутым покрытием. Стоит ли говорить, что перетяжка была сделана самым дешевым кожзамом.

Киска с детства привыкла к походам и стесненным условиям. Отец, когда еще был жив, мотался по всему глобусу, таская за собой маму и маленькую Екатерину. И, хотя с тех пор прошла почти половина вечности, но Кэт то время в каком-то смысле закалило. Мелкие трудности вроде отсутствия горячей воды, грязь, сезоны засух или дождей — ничто не могло ее застать врасплох. Конечно, время в академии внесло в ее привычки чуть больше женского поведения, но эти новые привычки напоминали цыганское золото — хорошенько потри и из-под позолоты станет видна сталь.

Кэт быстро разделась и принялась натягивать трико. Затем она сделала несколько движений чтобы привыкнуть к ощущениям. Пара прыжков как на скакалке, махи руками, достать руками носки ботинок, приседания. Все было как обычно. Наконец, окончательно убедившись в нормальной работе костюма, Кэт быстро собрала волосы в хвост и вышла.

В зале уже все было готово. Ее броня все также стояла на испытательном стенде, но теперь манипуляторы ее не держали, а сигнальные огни по периметру платформы сменились с желтых на зеленые.

— Готово, — прозвучал голос деда из репродуктора. Дижо сидел в экранированной комнате согласно инструкциям. При запуске на холодную может произойти какая-нибудь хрень, вроде пробоя или срабатывания магнитной ловушки. Киску защитит костюм, а вот деда может и убить.

— По счету три я сниму ток.

— Поняла.

— Раз, два, три. Выключено.

Манипулятор с пенным пистолетом занял позицию, выискивая намеки на возгорание. Аккумулятор не взорвался в первые пять секунд — отличные новости сами по себе.

Киска осторожно вошла на подиум и коснулась «секретки». Потайная кнопка с сенсором сработала как надо и ответила легкой вибрацией. Кто-то сказал бы, что это — лишняя предосторожность, но только не в полноценном боевом походе. Мало кто в штурмовых отрядах не знал, как легко вываливается уже мертвое тело из еще целого доспеха.

Кэт взялась за верхние поручни, подтянулась и быстро влезла ногами в броню. Ботинки быстро вщелкнулись, и сервоприводы разблокировались. Девушка плавно качнула механическими бедрами. Гидравлические приводы ответили без задержки. Уже хорошо, застрять в каком-нибудь овраге из-за рассинхрона ног — верный способ отправиться на тот свет раньше положенного. Руки в рукава. Замки на кирасе защелкнулись автоматически. Амортизирующий жилет и подшлемник быстро наполнились инертным гелем и приняли формы Кэт.

Проекционный визор быстро мигнул, включаясь. Перед глазами появилась эмблема «Корпуса» в виде небольшого железного щита с мордой волка и цифрой шесть. Как только герб пропал броня вывела все показатели.

Общая диагностика на стенде .. 06:42:53 12.07. 4457.

Код инженера #45-1145-8/2.

Критических ошибок. 0.

Предупреждений систем. 0.

Температура двигателя 72 0С.

Температура аккумулятора 34 0С.

Батарея 100%.

Работоспособность 100%.

Целостность корпуса 100%.

Боезапас:

Основной калибр. 1250/1250.

Модуль ПГЭ-17. не подключен.

Модуль «Арес». 0/1250.

Ресурс всех систем: 97%

Кэт быстро пробежалась глазами по показателям. После пары минут все было в норме.

— Ты как, малая? — прозвучал голос деда из динамика.

— Нормально, — она неопределенно помахала рукой, броня повторила все без сбоев и задержек, — диагностика нормальная. Батарея только чуть теплее нормы.

— Сколько?

— Тридцать четыре.

— Растет?

— Пока нет.

— Смотрим еще пять минут, я снимаю магнитную ловушку. Походишь на дорожке?

— Куда ж я денусь.