Крик (СИ)

27

Ох и злой же я был в этот вечер, Ася ластилась ко мне как кошка, словно чувствуя моё недовольство, но успокоить меня не могла, лишь раззадоривала. Вот она, мягкая, податливая, послушная. Запру дома, да и весь сказ. «Где дома то? — ехидно поинтересовался внутренний голос, — Дома то у вас разные. Даже здания разные.» Да это был непорядок, пора всё менять. Всё! Что это такое, жмёмся как школьники по углам. На смену трепетной нежности пришло мужское собственичество — моё.

Когда Мелиса уложила Хоуп спать, а мы напившись чаю вышли из квартиры, я безапелляционно потянул Ася в свою комнату:

— Завтра перенесёшь вещи, — сообщил я девушке, стоящей у двери и ошарашено наблюдающей за тем как я расстеливаю постель.

— Извини?

— Нечего, говорю, матыляться.

— Лучше уж вы к нам, — усмехнулась она.

— Не вижу смысла, — внутренне закипая, я отвлёкся от своего дела и повернулся к ней, — в этом доме живёт Хоуп, и гулять по ночам, я резона не наблюдаю. Вот тебе полотенце, — я подошел к шкафу и начал вытаскивать вещи, — поспать можешь сегодня в моей футболке…

— Приятных снов, — язвительно заявила девушка и вышла из комнаты.

Щаз! Я нагнал её на первом этаже, молча перекинул через своё плечо и оттранспортировал в комнату.

— Я сказал: ты. Живёшь. Здесь! — произнёс, разделяя слова, — и это не обсуждается.

— Ты ничего не напутал? — взревела девушка, вскочив с постели.

— Нет, — я легонько толкнул её в грудь, от чего она тут же уселась, потеряв равновесие.

— Герман, — процедила она сквозь зубы, — я взрослый человек. И сама буду решать, где мне жить и что делать, — её глаза пылали злостью, но от этого её очарование становилось только больше, заставляя внутри мня всё переворачиваться.

— Ошибаешься милая! Теперь ты моя женщина и что тебе делать буду решать я.

— Да что ты? — она попыталась вскочить и рвануть к двери, но я не дал ей это сделать, повалив на кровать, но и сам рухнув на неё по инерции.

— За всё надо платить, милая, — рыкнул я и впился в её губы. Как же давно я хотел это сделать, кажется со вчерашнего вечера прошла вечность, я сходил с ума без её поцелуев, без ощущения её тела под своими руками.

Как отвлечь мужчину от ссоры, ну или от чего либо? Займитесь с ним сексом, мужик он такое существо что может думать только одной из голов. М-ням её бархатная кожа, под моими пальцами, вызывали канибалистические порывы, хотелось её пробовать везде: целовать, кусать, трогать, что я и делал, стараясь не входить в раж и не причинить боль любимой. Но вместе с тем, мне нестерпимо хотелось так сжать в своих объятьях, чтобы я растворился в ней, чтобы моя кожа впитала всю её. Очень быстро в сторону полетели наши футболки и штаны, а мы жадно исследовали тела друг друга, словно это был первый раз, единственный раз. Будто не было ничего до и не будет ничего после. Её руки блуждали по моей груди, спускались на ноги и поднимались обратно по спине, стыдливо обходя некоторые места. О как я хотел почувствовать ей непоседливые ладошки именно там, это ожидание заставляло жмурится от предвкушения.

Я ласкал её везде, каждый миллиметр её тела представлял для меня сокровище, огромной важности, я не мог позволить себе пропустить ни кусочка её кожи. Я спускался дорожкой из поцелуев по руке, заставляя свою королеву томно вздыхать, я скользил своими немного шершавыми пальцами от живота к груди, заставляя свою прелестницу вдыхать воздух через сжатые зубы. Я касался вишнёвых вершин губами, вырывая из её груди стон. Моя необыкновенная девочка! В голове перемешались страсть и нежность, они приливами захлёстывали меня, торопя двигаться вперёд, а не сдерживать себя, но мне хотелось сделать своей красавице, приятно, очень приятно. Так чтобы она забыл о наших полутора годах разлуки, компенсировать хоть маленькую толику. Я опустился между двух стройных ножек и втянул носом сладковатый запах, от чего в голове помутилось. Как себя сдержать? Я скрипнул зубами. Нельзя на неё накидываться. Провел кончиком языка, по разведенным лепестками, но Ася, вздрогнула и запротестовала, таща меня за плечи вверх. Я поддался уговорам, отчасти потому, что так хотела она, а отчасти, потому что я сам рвался туда, мне хотелось чувствовать какая она там, горячая, узкая. От этих мыслей желание, накрыло с такой силой, что я зарычал и сжал её в объятиях так, что она шевельнутся не могла. Когда сердце чуть приостановило свой бешенный спринт я начал входить в неё, медленно, стараясь не причинить боль. Ася быстро-быстро задышала. Чёрт любое её действие, всё сильнее и сильнее выбивала мой разум из колеи, я перестал соображать. Мой мозг заполонил, приятный и вязкий туман, в котором я мог различать только стоны любимой, только её тело совершенное, её бархатную кожу, больше ничего для меня не существовало. Я видел, как вздымались холмы её грудей, мне хотелось их смять своей ручище, чувствовать, как плотные столбики сосков, упираются в ладонь. Я слышал её сдавленные стоны и мне хотелось двигаться всё быстрее, срывая с её губ, более страстные крики. В какой-то момент хоть какие-то связные мысли исчезли из головы, остались только визуальные образы. Именно в этот момент я понял, что больше не могу терпеть.

— Герман! — прошептала она, сжимая меня там, это было свыше всех немыслимых ласк.

В голове взорвался фейерверк, от которого стало невозможно дышать, а перед глазами поплыли разноцветные круги:

— Ася, — прохрипел я и рухнул рядом.

Сил не было. Воздух врывался в саднящее горло, будто я долго бежал, пот лился ручьями. Я приоткрыл глаз. Рядом со мной лежала самая замечательная девушка на свете, она ещё часто дышала, не успев выровнять дыхание, на её лице блуждала мечтательная улыбка, а пальчик правой руки неосознанно вычерчивал одному ему известные узоры на покрывале. Я подтянулся к ней поближе, укрыл краем пледа и обнял, зарывшись носом в волосы.

— Всё равно не уговорил, — просипела она.

— Ты что, бросишь меня одного, замерзать ночью в постели? — ссорится не хотелось, не было сил, и мне было так хорошо, — я же замёрзну и умру.

— Не смей так никогда говорить! — говорила Ася не громко, но таким тоном, что я даже снова открыл глаза. Она смотрела на меня совершенно серьёзными глазами, лишенными всякой неги, — никогда не смей так говорить, — ещё тише сказала она, а во взгляде разлилась такая неподдельная боль, что я сгрёб её под себя, окружая своим теплом её всю.

— Не буду, — шепнул на ухо.

Она немного завозилась, устраиваясь поудобнее в моих медвежьих объятиях.

— Почему ты хочешь, чтобы мы жили здесь? — спросила она тихо.

— Переезжать к тебе, чтобы торчать все вечера в этом доме у Мелисы, а потом тащится куда-то алогично, — я не говорил, я мурчал ей в ухо.

— А если я всех туда переселю?

— Делать тебе что ли нечего? Только бы не согласится с умным дядей?

— Да причём тут это!

— Всё! Сегодня не хочу об этом ни думать, ни говорить, — отрезал я и улёгшись на бок, зарылся носом в её шевелюру, а рукой заскользил по животу девушки.

Долог день до вечеру, коли делать нечего, поговаривала моя мама, так вот это не про меня. С тех пор как мы с Асей стали жить вместе, на меня упали дополнительные обязанности, кроме тренировок, любимая просила помощи в управлении своим небольшим «королевством», а попросту говоря меня включили в совет.

Незадолго до этого я случайно увидел, как что-то обсуждали Ася и Никич, они стояли на подходе к главной площади города. Мужчина зябко засунул руки в карманы и внимательно слушал то, что ему вещала предводительница, потом задумался и коротко ответил. От этого ответа морщинка, что залегала между её бровями весь монолог женщины, разгладилась, а уголки губ тронула улыбка. Я стоял слишком далеко, чтобы слышать их негромкую беседу, но мне стало интересно. Когда я спросил коллегу, он лишь пожал плечами и отшутился: «рабочие моменты». Асю раскрутить было легче, в чём я не сомневался. В этот раз я был в отличном настроении и решил попробовать не переть локомотивом. Я затеял возню в сугробе, морозы немного спали и теперь с неба беспрестанно сыпал мягкий и пушистый снег, в процессе я и задал интересующий меня вопрос, девушка расслабившись честно ответила:

— Спрашивала, как на его взгляд, не растерял ли ты свои знания. Понятно, Никич не знал тебя раньше, но видеть умеешь ли ты что-то и соображаешь ли в тактике, он может.

— Я тактичен до невозможности, — хохотнул я и завалил любимую в гору снега, но для себя пометочку сделал. Правда, наверное, зря, Ася не собиралась делать тайну из того, что хочет взять меня в совет.

— Мне так проще, если все мои доверенные люди будут принимать решения вместе со мной. Одна голова хорошо, а много это большой выбор сумасбродных идей.

Моего мнения никто не спрашивал. Нет конечно я хотел участвовать в этом сабантуе, но как-то меня расстраивало, что столь безапелляционно это решалось. Я всё ж таки не ребёнок и не скотина безголосая.

— Ты моё мне мнение спросить не хочешь? — с полу улыбкой поинтересовался я, хотя в голове не было однозначной реакции на такое её поведение.

— А ты против?

— Нет, но…

— Слушай может ты не будешь спорить для того, чтобы поспорить? И ты и я знаем, что тебе мёдом намазано, там куда нелёгкая потащит меня.

— В смысле «потащит»? ты куда-то собираешься?

— Герман мы не сможем, сидеть на своей территории и не высовывать нос. Если не начнём мы, начнут они. Пойми пока мы регулярно будем показывать, что мы самые сильные, нам легче выжить, — она поднялась, отряхиваясь от снега, её лицо было серьёзно, с таким лицо взрослые объясняют прописные истины детям.

Я перекатился на спину, заложил руки за голову и уставился в серое небо. Снежинки падая на лицо превращались в капельки и стекали. Вставать не хотелось. Пока я так лежал, я откладывал момент, когда мне надо будет что-то решать и думать, как моя женщина на это отреагирует. Мне не нравилось, что я должен прогибаться под её решения. Так не должно быть. Оптимально чтобы всё было наоборот, ну или хотя бы должна быть демократия.

Но этим строем в наших отношениях похоже и не пахло. Что ж, жить мы так точно не будем. Надо переламливать ситуацию.

— Иглу тут будешь сооружать? — ехидненько поинтересовалась моя дражайшая вторая половина.

— А тебе не нравится? — я не секунду прикрыл глаза. Секунда. Я легко вскочил на ноги и отряхнулся, — и когда у нас сходка хы?

— Сегодня вечером, — кажется она решила, что выиграла. Внутри меня всё бесилось от её торжества, мелькнувшего в глазах, но я держал себя в руках. Не сейчас, сначала поглядим-послушаем, что они там придумают.

— К Хоуп не пойдём? — наиграно удивился я.

— Как не пойдём? Обязательно! Вот уложим её и вперёд. Не только у нас с тобой есть дела, так будет удобнее всем.

— Чудненько, — я легонько чмокнул в губы и направился к тренировочному корпусу, беседовать дальше выдержки мне бы не хватило.

Гонял в тот день мальчишек и в хвост, и в гриву, всё никак не мог успокоится, а надо было, мне ещё весь вечер всякую ересь слушать и улыбаться. С Хоуп тоже возился без особого удовольствия, как может плохое настроение испортить все занятия. Так и не приведя себя в нордическое состояние пошел на совет.

Ступил на порог большого зала и огляделся. Да уж народу набежало прилично, тут права не покачаешь, это тебе ни девять основных вершителей судеб. По большому кругу словно на циферблате были расставлены стулья, а ещё большее сходство с часами создавали столы, расставленные по маленькому кругу. На двенадцати стоял широкий стол для глав совета, там и мне было выделено место, по правую руку от Аси. Дальше, словно отмеряя каждые пять минут стояли столики поменьше. За ними разместили управляющие тех или иных направлений. Здесь были и службы военной подготовки, и службы поставки провизии, и коммунальная служба, и многие другие. Вечер обещал быть томным. Я пристроился на своём месте, рядом со мной сели Айрис, Фрол и ещё один мужчина, он тоже был военный и я его не раз видел, но по имени я его не знал. Слева от Аси сели Ли, Кондрат и мужчина занимавшийся провизией, Ким кажется.

Собрание началось с отчёта всех служб, они сообщались о своих успехах, жаловались на другие службы, которые, по их мнению, не помогали им работать, а то и того хуже мешали. Например, медики, радовались новому центру, но сетовали на инженеров, потому что они медленно собирали не хватающее оборудование. Инженеры жаловались на отсутствие запчастей и службу поставки и так и тому подобное. Ася и её коллеги слушали, что-то записывали и помечали, я же в пол уха прислушивался к тому что говорили, решать мне всё равно не дадут, а потому для меня это так сказать обзорная экскурсия. После того как отчеты закончились. Ася подняла пару человек и задала им вопросы, а потом взяла слово.

— Дорогие друзья, спасибо всем за подробные отчеты. Спасибо за то, что делаете всё, что возможно, чтобы выполнять свою работу качественно. Сегодняшнее собрание будет посвящено нашей последующим действиям по отношению к Обществу. Все предложения будут с радостью выслушаны. Мои размышления таковы: с востока недалеко от нас есть крупный город. Я предлагаю захватить. Во-первых, это один из центров управления северо-запада, а значит если мы уберём эту «руку Общества», то сможем заменить её своей и в разы увеличим территорию. Во-вторых, город — это технологические образцы, которые дадут возможность нашим разработчикам выйти на один уровень с Обществом, согласитесь на данном этапе мы отстаём. Полагаю, о некоторых вещах мы даже не догадываемся, потому что до промышленных городов и деревень они просто доходят… «за ненадобностью» — она скорчила кислую мину, — Так же полагаю, медики смогут почерпнуть много нового в центрах крупного города. То, что это положительно скажется на наших запасах я молчу. Конечно мы имеем оружейную, консервную и тканевую фабрики, медицинский центр, военно-подготовительную базу, поля и огороды, но этого мало для нашего функционирования. Нам нужны полезные ископаемые, нам нужны ещё производственные заводы. Сколько можно как воришкам мыкаться за границей территорией свободного государства пытаясь раздобыть нужные нам химические реагенты, или запчасти. Не стоит забывать, что количество наших граждан растёт и значит нам нужны территории для их расселения. Новы большой город был бы очень кстати.

Я чуть не рыкнул, взять большой город! Да что она себе думает? Как представляет? Чего мне стоило не вскочить и не начать бунтовать прямо сейчас! Мне эта идея, мягко говоря, совершенно не нравилась.

Я прислушался к гулу зала, кто-то соглашался, кто-то противился, но согласных было больше. Стоило признать, идея Аси была стратегически продуманной, но большие военные действия пугали не только меня, люди быстро привыкали к спокойной мирной жизни, когда ты знаешь, что будет завтра.

После предводительницы повстанцев, брали слово её помощники и все они как один были согласны с подобным решением и расписывали плюсы всех этих мероприятий, обещая золотые горы, после завоевания большого города. Хотя всё это было сродни сказкам, единицы из нас видели такие города. Горожане явно были больше довольны своей жизнью и их всё устраивало, а потому мало кто из них бунтовал. Это заставляло думать о племенных жеребцах, которых обхаживают и рабочих лошадках, которых гонят пока они не сдохли, но я всё равно не был уверен стоит ли рисковать.

После собрания Ася пошла в свой кабинет, я двинулся за ней:

— И когда ты хотела посветить меня в свои гениальные решения? — прохладно поинтересовался, когда любимая села за стол и начала перебирать бумаги, — Я единственный за твоим столом, был не в курсе. Будь добра не выставляй меня впредь дураком, — между нами говоря, меня это мало беспокоило, но разговор надо было начинать, почему бы не с этого вопроса. Если уж меня посадили в совет, значит я какой-никакой начальник, а начальник не имеет права даже выглядеть дураком, а уж тем более быть им.

— Не передёргивай, — отмахнулась она от меня, как от надоедливой мухи, — все понимают, что ты человек новый, тебя нужно время чтобы сложить своё мнение…

А вот эти слова меня взбесили, и я оборвал её на полу слове:

— Какое к черту мнение? — повысил я голос, — Ася, вы с твоим советом всё это обсудили раньше, со мной подискутировать видно было много чести! Ты меня случайно с комнатной собачкой не перепутала, которых в старину модницы в сумочках носили? Так я тебя расстрою, я размером для этого не вышел.

— Герман, что ты, право слово детский сад устраиваешь? — она взбудораженная моим тоном отложила бумаги и вышла из-за стола, — никто не считает тебя комнатной собачкой, — она протянул руку в успокаивающем жесте к моей щеке, но я мотнул головой, не давая себя коснутся.

— А кем ты меня считаешь позволь спросить? Права голоса я не имею. Ты со мной ничего не обсуждаешь. Кто я кроме как мужик для утех?

— Да ты ополоумел? — взорвалась она, сейчас мы уже оба кричали.

— Ну раз всё так как ты говоришь, то я запрещаю тебе участвовать во взятии большого города! Тут посидишь, с дочкой.

— Да кто, ты такой чтобы мне что-то запрещать?

— Я твой супруг! Я твой мужчина! Я решаю и буду решать, что тебе, бабе неразумной делать!

— Ну конечно! Я — баба неразумная! Ничего, что под моим руководством, повстанцы наконец обрели мощь, которую Общество серьёзно опасается?

— Ничего! Я тебя прощаю! — я орал так, что саднило горло.

— Прощалка не отвалится? — у любимой крик получался тише из-за травмированных связок.

— Всё! Запомни! Теперь сидеть и молчать!

На этих моих словах будто вихрь шарахнул об стену дверь, а мне в лицо прилетел дюжий, чёрный кулак.

— Да твою ж мать! — это я так оставлять не собирался, возвращая тумаки обидчику.

— Да как твой поганый рот посмел, — шипел сквозь сжатые зубы Ли, а это оказался именно он, всаживая мне кулак под рёбра.

— Не лезь ни в своё дело, — рычал в ответ я.

Мы сцепились словно два кота и катались по полу небольшого кабинета, не подпуская Асю, чтобы разнять нас, но уже через пару минут помещение наполнилась любопытствующими, которые услышали шум из коридора. Кто-то приволок ведро ледяной воды и окатил нас. Мы отпрянули друг от друга и кашляя и отфыркиваясь лежали на полу, сверля противника взглядом.

— Оба. Вон! — жестко произнесла Ася, указав пальцем на дверь, — узнаю о чём-то подобном, пойдёте полы мыть, на пару.

Ли зло зыркунув на меня, пули вылетел из кабинета, я знал, что наш разговор не окончен. Утёршись рукавом, и вопросительно приподняв левую бровь, я последовал его примеру. Да уж, некрасиво получилось. Соперника ждал меня сразу у крыльца.

— Ещё раз ты позволишь себе повысить на неё голос… — злобно начал он.

— Наши с Асей отношения, тебя не касаются, — резко ответил я, — они вообще никого не касаются.

— Герман!

— Ли!

Мы стояли и буравили друг друга глазами. Да уж забот у меня, наверное, прибавится. С одной стороны, мы должны быть друзья не разлей вода, ведь у нас одна цель, во что бы то ни стало защитить Асю и от врагов, и от её дурной головы, полагаю что и интересы общие найдутся, но то, что он знал больше меня раздражало, он же думал, что всё наоборот, в каждом из нас плескалась чёрной жижей злоба и агрессия.