Красный мир. Астероид

Глава 13. На Марс

Дубна, 2062 год.

Я был рад как ребенок. Полёт на Марс! Вот это подарок от Аркаши! Всё-таки он нашёл, как поощрить. О таком я даже не мечтал. Хоть на Марс и регулярно летали космолёты, это были почти всегда грузовые поставки марсонавтам. О колонии пока речи не шло. До сегодняшнего дня.

– Принято решение о строительстве первой небольшой постоянной колонии на Марсе, – сказал Аркаша. – И ты отправляешься в командировку для наладки системы производства наших изотопов.

– Спасибо, Аркаша. Это лучший подарок в моей жизни. Но правильное ли это время для таких проектов? – спросил я. – Люди могут подумать, что это запасной вариант на случай провала «Бильярда».

– Так это и есть запасной вариант, – улыбнулся Аркаша. – И никто скрывать этого не собирается.

– Но сейчас же туда захотят толпы людей!

– Не захотят, – спокойно ответил Аркаша. – Жизнь на Марсе не сахар, и это будет наглядно показано в пресс-релизах. Не забывай, марсонавты до сих пор полностью зависят от поставок с Земли. Поэтому первая и главная задача колонистов – выйти на самообеспечение. Вода там есть, нужно только добывать и очищать, а вот с едой пока проблемы. Небольшое количество людей вполне проживёт на поставках с Родины, но целая колония – никогда. Вариантов много, так что работы непочатый край. И всё нужно будет делать ручками, пока не закончится роботизация.

– Допустим. Но я уверен, что найдётся немало людей, которые не поверят в простую колонизацию, – начал было я, но Аркаша меня перебил.

– Также принято решение создать комиссию по проверке использования материальных ценностей для постройки колонии. Абсолютно открытую и прозрачную для общественности. Так хотят убедить людей, что на Марсе не строится какая-либо секретная база для высшего руководства. Ты ведь это хотел сказать? – улыбнулся Аркаша.

– Да, – сказал я, понимая, что и без меня уже всё продумали.

– Для больше наглядности руководству в принципе запрещено покидать Землю в течение всего срока операции «Бильярд». Если тайный план и существует, то выживут обычные инженеры, такие как ты, – сказал Аркаша, демонстративно показывая на меня.

– Думаешь, всё поверят? – скептически спросил я.

– Кто-то точно не поверит, – ответил Аркаша. – Но просчитывается, что это будет не более трёх процентов населения.

– А как выбирают колонистов? По полезности?

– Конечно. Будет организован конкурс среди нужных колонии специалистов, фактически лотерея. Этим пытаются убить двух зайцев – с одной стороны люди сами проявляют желание лететь на Марс, с другой стороны – обладают нужными компетенциями. Ну и вознаграждение за предыдущие заслуги никто не отменял. Вот ты, например, – сказал Аркаша и пожал мне руку. – Поздравляю, ты заслужил.

– А если я вдруг не хочу?

– Не лети, никто заставлять не будет, – улыбаясь, сказал Аркаша. – Так ты даже поможешь пропаганде. Насколько я знаю, многие «льготники» уже отказались. Помнишь Адилю? Он, например, категорически против такой авантюры. Но ты ведь хочешь, я знаю.

– Я хочу на Марс, но не в колонии жить, а просто побывать. Так ведь можно? – спросил я и добавил. – Это Сергеич хоть завтра бы туда улетел.

– А он тоже полетит, – ошарашил меня Аркаша. – А ещё Влад, Наталья и Кириллов. Но только на срок постройки колонии. Билет колониста предложили только тебе. И ты можешь от него отказаться и вернуться вместе с друзьями назад после работы.

– Так, что за аттракцион невиданной щедрости? Полететь с друзьями на Марс! – я не мог подобрать слов. – Ты меня случаем не разыгрываешь?

– Никакой ненужной щедрости, только логика, – ответил Аркаша. – Вы все отличные специалисты в своих областях, а то, что друзья, ещё и добавляет психологического спокойствия при работе в космосе и на другой планете. Когда мы предложили кандидатов от нашего НИИ, как раз в комиссии очень удивились такой невероятной удаче – группа отличных специалистов, которые являются друзьями. Нам намекнули, что если ты откажешься от билета колониста, то ни в коем случае вы не должны отказываться от полёта в целом. Это будет серьёзным ударом по проекту. К тому же, в ближайшее время на Марсе вахтовым методом побывает очень много людей, так что выбор вашей группу не такой уж уникальный.

– Ну я думаю никто не откажется. «Бандит» так и летит к нам, так что выбора нет. А ты почему не с нами?

– А мне не предложили, – с небольшой грустью ответил Аркаша. – Но я бы всё равно отказался. Я… Боюсь космоса.

– Да ладно? Ты никогда не говорил. А почему?

– Не знаю. Что-то иррациональное. Но я в космос ни ногой, – сказал Аркаша.

– Так может поэтому и не предложили, это ведь есть в личном деле? – спросил я.

– Нет. И не нужно меня подбадривать. Я прекрасно понимаю, что есть люди умнее и важнее меня. Я в порядке, – ответил Аркаша, закрывая тему.

– Когда вылет?

– Через два дня. С собой ничего брать не нужно. Это не туристическая поездка. Вас всем обеспечат, – ответил Аркаша деловым тоном. От грусти не осталось и следа.

– Понятно, в наше время сроки, как обычно, минимальные. Остальные знают? Или мне сказать? – спросил я.

– Они зайдут ко мне сразу после тебя, я им сообщу, – ответил Аркаша. – Иди, готовься.

– Кстати, – вспомнил я. – Удивлён, что Кириллов тоже летит. Не думал, что люди его профессии сейчас нужны на Марсе.

– Признаюсь, тут я немного «походачил». Изначально комиссия тоже не поняла, зачем там нужен Кириллов. Я встречал таких людей. У него цепкий взгляд, острый ум, и в критической ситуации он не потеряет самообладание. На Марсе сейчас вся жизнь – критическая ситуация. Да, внешне он может быть очень раздражающими, но в трудную минуту именно он первым тебя поддержит и поможет. Ну и конечно, он надёжный друг, – с улыбкой сказал Аркаша. – Кстати, наш китайский товарищ Сун тоже летит, он в составе группы из Поднебесной.

С Кирилловым и правда общение шло на удивление легко. После нашей первой встречи я кардинально изменил своё мнение. За маской хама действительно был честный и надёжный человек, а ситуация с утечкой только подтвердила это.

– Ещё и Сун, – улыбаясь во весь рот, проговорил я. – Ну и как тут отказываться, когда столько друзей будет рядом с тобой! Тут как раз на Земле практически никого не останется. Ладно, я пошёл к себе.

– Иди.

Дойдя до своего кабинета, я первым делом написал родителям и сообщил радостную новость, а вечером решил позвонить. Остаток дня я завершал дела, потом времени на это не будет.

Дома, после ужина я позвонил родителям. Мама была просто счастлива:

– Димочка, сынок, я так рада за тебя. Это же такая честь – слетать на Марс! Когда вылет? – спросил мама.

– Через два дня, – ответил я.

– Так скоро? – удивилась мама. – А разве такой сложный космический полёт не требует долгих приготовлений?

– Все приготовления завершены ещё до уведомления колонистов. Кораблю нет разницы, кто на борту, отказались бы одни, согласили другие, – сказал я, глядя на папу.

Отец пока не проронил ни слова, даже не поздоровался. Взгляд у него был жесткий, суровый, как будто я разбил его любимую машину.

– Пап, ты чего такой молчаливый? – решил спросить я, понимая, что-то не так.

– Сам вызвался? – внезапно спросил отец.

– Нет. До сегодняшнего утра я даже не знал, что на Марсе будут строить колонию, – ответил я, не понимая, к чему он клонит. – Верховный совет же принимал решение о приостановке колонизации.

– Долго будешь на Марсе? – продолжил допрос отец.

– Не меньше года. А почему ты такой серьёзный? Боишься, что не долетим? – недоумённо спросил я.

– Сын, я тебя люблю, но ответь мне честно – ты бежишь от астероида? – выпалил отец вопрос, который тревожил его больше всего.

– Юра, замолчи, – процедила мама.

Я понял, что сегодня моя новость привела к расколу в семье. Нужно было срочно расставлять все точки над ё.

– Так. Папа. Мама. Я тоже вас очень люблю. И я лечу на Марс только в командировку, хотя мне и предложили билет колониста, – я говорил медленно, чтобы дошло каждое слово. Мама хотела что-то сказать, но папа жестом остановил её. – Я не боюсь «Бандита», «Бильярд» будет успешно реализован, поэтому прятаться на Марсе не собираюсь. И не хочу. Жизнь там будет очень трудной, всё время придётся уделять контролю и ремонту систем жизнеобеспечения, а я люблю науку. Такое больше подходит авантюристам, а не прагматикам, как я.

– Но сынок… – начала было мама, однако папа её снова прервал.

– Молодец. Я в тебе не сомневался. А ты, женщина, гордись своим смелым сыном, а не ищи место под юбкой, куда бы его спрятать, – сказал отец. Было видно, что пружина внутри ослабла, и теперь его лицо выражало искреннюю любовь и уважение к сыну.

– Мужики, – вздохнула мама. – Вы, как всегда, лишь бы хорохориться. Сынок, ты хорошо подумал? Вряд ли билеты колонистов раздают всем подряд.

– Конечно, мама, – тепло ответил я. – Не бойтесь астероида, нашему коммунистическому человечеству не переломить хребет каким-то космическим камнем.

– Ох, ну ладно. Успокоил, сынок. Иди отдыхай, готовься к полёту. Проводить можно будет? – спросил отец.

Я только сейчас понял, что не спросил у Аркаши про провожающих.

– Пока не знаю. Сообщу завтра, – ответил я. – Пока, пока, целую.

– И мы тебя, – за двоих ответила мама.

Я лёг спать с лёгким сердцем. Родители одобрили, а это самое главное. Но на их примере хорошо видно, что люди отнесутся к полёту колонистов на Марс по-разному. Надеюсь, Верховный совет придумал крепкое объяснение для населения. В полноценный раскол я не верю, но люди находятся на взводе уже давно. Любое событие вызывает волны недовольства или непонимания, пусть и небольшие, но регулярные. И людей можно понять. Со времён действий Алпана наше общество впервые столкнулось с таким масштабным событием. Когда удастся его преодолеть, это, безусловно, укрепить наше общество. Но пока возникают трудности. Всё-таки ещё живо много людей, которые росли в условиях империализма. Страх укоренился глубоко внутри.

На следующий день мы встретились в кафе нашей «марсианской» группой.

– Ну что как настроение? – спросил я, глядя на собравшихся.

– Я в восторге, – начал Сергеич. Он просто светился от счастья. Уж кто-кто, а он спал и видел, как полетит на Марс. – Сорок пять дней сна, и я буду топтать марсианскую пыль, как когда-то Нил Армстронг топтал Луну.

– Мы же не первые, – улыбнулся Влад. – Сравнение некорректное.

– А мне без разницы, – возбужденно ответил Сергеич. – Кем хочу, тем себя и представляю.

– Да я не против, – ответил Влад, поднимая руки.

– Так. Меня космос никогда особо не интересовал, поэтому тонкостей перелётов не знаю. Не хочется казаться глупой, но объясни, пожалуйста – что за сон такой на сорок пять дней? – спросила Наталья у Сергеича.

– Ничего страшного, Наташ. Этого много кто не знает, технология относительно новая. Для более комфортных и безопасных перелётов людей в космических кораблях используется «спячка». Этот процесс «подглядели» у медведей. Он был признан самым эффективным для перелётов, где продолжительность сна не более полугода. Если лететь дольше, используются вахты: месяц работаешь – полгода спишь. Но нам не придётся играть в вахтовиков. Как я и сказал, лететь всего полтора месяца.

– Мы реально проспим весь полёт? А как же еда, вода? Внутривенно?

– Да. Нам не придётся наедать жирок, как настоящим медведям, – широко улыбаясь, сказал Сергеич. –А ещё «спячка» снижает пагубное влияние космической радиации. Это в дальних перелётах даже важнее, чем психологическое состояние путешественников по космосу. Сама идея «спячки» возникла давно, но не удавалась реализация. В очередной раз оказалось, что видеть процесс, происходящий в природе и его воспроизведение – очень разные вещи. Поэтому не удивляйся, что не слышала. Тут нужно регулярно следить за новостями космонавтики.

– Так вот как головастики решили проблему радиации, – вступил в разговор Кириллов.

– Не только так, – ответил Сергеич, пропуская мимо ушей выпад. – Для защиты корабля от радиации также используется создание аналога магнитного поля, как у планет. Вкупе с использованием пассивных способов защиты, таких как толстые стенки кораблей из специальных сплавов, «спячка» и антирад34, космонавты защищены на все сто процентов. Вахтёров же тоже нужно защищать. Головастики не зря едят свой хлеб.

– А термоядерный реактор вырабатывает достаточно энергии для всех этих систем корабля, – добавил Кириллов, подражая Сергеичу. Его сильно веселил энтузиазм товарища.

– Кириллов, вот обязательно быть такой язвой, – обидчиво сказал Сергеич.

– Не обязательно, просто хотел охладить немного твой пыл, – ответил Кириллов. – Это не туристическая поездка, а рабочая, и потенциально опасная командировка.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Наташа.

– А то, что люди будут бухтеть, почему кто-то летит в «безопасное» место, а остальные продолжает рисковать жизнью на Земле. Колония во время стройки и минимум первых месяцев будет полностью зависеть от поставок продовольствия и материалов. Если на Земле случится какой-нибудь бунт, мы можем оказаться отрезанными от продовольствия. И это только одна из возможных проблем, – сказал Кириллов несвойственным ему серьёзным тоном.

– Думаешь, люди не пойму? – спросил Влад.

– Я привык просчитывать наперёд, но сейчас у меня очень не хватает знаний, данных и знакомых, – продолжил Кириллов. – Вся ваша техническая часть вообще тёмный лес для меня, но к этому я уже приспособился. Но отсутствие базы на месте задания – это для меня редкость. И заранее подготовить почву на другой планете не получится. Почти не получится.

– Что ты имеешь в виду? – повторил вопрос Наташи Сергеич.

– Мы будем в закрытом ограниченном пространстве за десятки миллионов километров от дома. Психика может и не выдержать. И если за вас я более-менее уверен, то за других рабочих и колонистов – абсолютно нет. Так ещё и на Земле будет утрачен контроль над ситуацией. Но кое-что сделать успею. Это моя работа.

– Не слишком ли ты драматизируешь, Кириллов, – скептически сказал Сергеич, глядя на милиционера.

– Я ещё даже не все проблемы рассказал, – ехидно ответил Кириллов. – Ты ведь понимаешь, что есть вероятность, что люди на Марсе окажутся последними остатками человечества.

– Но «Бильярд» точно сработает, – неуверенно сказал Сергеич.

– Даже ты до конца не уверен, что говорить о других людях, особенно не связанных с космосом, – сегодня Кириллов был серьёзен как никогда.

– Да уж, умеешь ты осадить, Кириллов, – спокойно сказал Влад. – Но я полностью с тобой согласен. Власти пошли на серьёзный риск, решив сделать колонию. Радует, что замалчивать даже не пытаются.

– Влад, ты хоть когда-нибудь удивляешься? Ты же летишь на Марс! – воскликнул Сергеич. – У меня вон даже аппетит пропал от противоречивых эмоций, а ты уже вторую порцию борща заказал.

– Нельзя что ли? – наиграно обидчиво сказал Влад.

– Ешь, удав, – отмахнулся Сергеич.

– Спасибо, – искренне ответил Влад и продолжить молча кушать.

Мы обсуждали детали ещё больше часа. Оказалось, что провожать можно только близким родственникам, а дату и время старта лучше не сообщать лишний раз, хоть это и не тайна. Провокацию никто не исключает, Кириллов же вообще сказал, что удивится, если ничего не произойдёт.

– Погоди, Кириллов, а кому делать эти провокации? – удивлённо спросил Сергеич. – Органы до сих пор думают, что есть какое-то капиталистическое подполье?

– Ну прям так никто не думает, Алпан поработал крайне эффективно, – ответил Кириллов. – Но пока не сменится целое поколение, принято решение не расслабляться. Пусть гражданские в массе и не думают об этом, но нам нельзя терять бдительность. Как и завещал Алпан.

Тут к ним внезапно подошел мужчина лет шестидесяти, и пристально посмотрел на Влада. Мы прекратили разговор и наблюдали за подошедшим. Примерно с минуту он молча разглядывал Влада, практически не моргая, и никто не решался прервать затянувшуюся неловкую паузу.

– Чем могу помочь? – спросил Влад.

– Сынок, извини за беспокойство, а можешь ещё раз поднять руки, как будто извиняешься? – задал удививший всех вопрос мужчина.

Я ожидал услышать что угодно, только не такой странный вопрос. Однако Влад был невозмутим.

– Могу, – ответил Влад, и повторил жест.

Мужчина задумчиво молчал ещё минуту. Никто не понимал, что происходит, поэтому просто ждали развития событий.

– А ты случайно не сын Андрея Куприна?

– Нет, – спокойно ответил Влад. – Не знаю этого человека. А почему спрашиваешь, отец?

– Да у меня возникло стойкое ощущение, что я тебя знаю. Но ты слишком молод, – ответил мужчина больше себе, чем Владу.

– Можем познакомиться, – весело сказал Влад. – Меня зовут Влад, это Дима, Наташа, Сергеич и Кириллов.

– Приятно познакомиться, Валера – мужчина пожал руку всем присутствующим.

– Если ко мне вопросов пока нет, я отойду, – сказал Влад и вышел из-за стола.

Он направился в сторону туалета, а Валера присел за освободившийся стул и задумался. Его явно что-то беспокоило.

– Валера, если я правильно понял, жест Влада показался тебе знакомым. А судя по твоему виду, ты бывший военный. Ещё и разведчик, раз глаз так намётан. Скажи, пожалуйста, кого тебе напомнил Влад, – спросил Кириллов, очень заинтересовавшись новым знакомым.

– А ты тоже не прост, Кириллов, – улыбаясь, ответил Валера. – И ко мне ты явно ближе, чем к своим товарищам. Они похожи на учёных, а ты – мент.

– Ты прав, – сказал Кириллов. – Я – мент. И не скрываю этого. Но ты не ответил.

– Не ответил, – согласился Валера. – Я и правда служил в разведке до года Кровавых рек, позывной – Окулист. Как раз из-за способности примечать различные детали. И ваш друг напомнил мне одного сослуживца, Дантиста. Вот только ваш Влад не может быть Дантистом, он слишком молод. Сыном мог бы быть, но он опроверг мою догадку.

– Дантист – это видимо и есть Андрей Куприн, – продолжил Кириллов. – А не знаешь, что с ним стало?

– Я слышал, он самоубился при пожаре. Вот только это явно не так, – сказал Валера. – Куприн был как кремень, его не сломала даже смерть родителей. Убрали его, как пить дать.

– Убрали? – удивился Сергеич. – Это убили?

– Это убили, – подтвердил Валера. – И я рад, что ты переспросил, значит, нечасто слышал это выражение. Мир явно стал безопаснее. Ладно, не буду вас отвлекать, спасибо за компанию, марсиане. Слышал ваш разговор. И ведь не боитесь лететь черт знает куда.

Валера улыбнулся, встал и пошёл, махнув рукой на прощание. По пути к выходу он встретил Влада, они перекинулись парой слов и разошлись. Кириллов не сводил глаз с обоих. Но когда Влад сел за стол, продолжать тему не стал.

– Ну что, по чайку да расходиться. Нужно отдохнуть перед вылетом, – сказал Влад, обращаясь к нам.

– Я тоже так думаю, – поддержал его Кириллов. – Но чай дома попью. Буду готовиться. Всё-таки полтора месяца лететь. Увидимся, – он пожал руки и ушёл.

Робот-официант принёс четыре стакана и чайник со свежезаваренным чаем.

– Подождать и разлить по стаканам, товарищи? – спросил робот.

– Нет, мы справимся, – ответил я, отпуская официанта.

– Хорошо, приятного отдыха, – сказал робот и уехал.

– Зачем ты его отпустил? – спросил Сергеич.

– Люблю разливать свежезаваренный чай, аромат великолепный. К тому же, хочу поухаживать за Наташей, – сказал я и подмигнул ей.

– О, Дима, ты ещё по студенчеству был очень галантным, и смотрю, не растерял навык, – кокетливо поддержала его игру Наташа. – Ухаживай.

– Понял, Сергеич, – сказал я, наливая чай. – Учись, пока я жив.

– Вы сегодня сговорились все что ли, – сказал Сергеич, наигранно обижаясь. – Каждый не упустит случая пошпынять бедного Алёшку. Наливай, давай, отец – улыбнулся Сергеич, подставляя стакан для чая.

***

В окно было видно стартовую площадку. К запуску были готовы двенадцать космолётов. Зрелище было грандиозным. И он будет в одном из этих космолётов!

– Мы взлетаем четвёртыми? – спросила Наташа, стоявшая рядом, и тоже наблюдала за стартовой площадкой.

– Да, – ответил я.

– Здорово, сможем посмотреть взлёт других космолётов, – с воодушевлением сказала Наташа.

– Ты никогда не видела? – удивился я.

– Только в записи. Я ведь росла во времена паразитов, нас не возили по космодромам. А после всё как-то не удавалось, то одно, то другое, – ответила Наташа.

– Точно. Я иногда забываю, как было до года Кровавых рек. Нам ведь в десятом классе делали экскурсию, а отличники ещё и могли посидеть внутри космолёта. Но я схлопотал четвёрку по биологии, поэтому пролетел.

– Зато теперь не просто посидишь, а ещё и полетишь к Марсу, – сказал Сергеич, подходя к нам. – Я, кстати, был в космолёте, у меня не было проблем с биологией.

– Ну вот и будешь показывать, что там и как, – весело сказал я, обнимая друга.

– Конечно, – гордо сказал Сергеич.

Взлет происходил парами космолётов. Раньше это казалось фантастикой, как с технической, так и с экономической стороны. Но сейчас полёты в космос – это довольно рядовое событие. Тонны грузов доставлялись на орбиту и до кризиса, сейчас же запуски практически непрерывные. Не успевают взлететь космолёты с площадки, как начинают доставлять и готовить другие, грузовой терминал работает и вовсе круглосуточно.

Но всё это муравьиная суета по сравнению с тем, что происходит на орбите Земли. Это я хотел увидеть в первую очередь, поскольку как инженера меня поражал масштаб. Космическая станция «Цитадель» была не просто местом для проведения опытов в космосе. Это была целая верфь для постройки и запуска космолётов, которые стартовали прямо с орбиты. И это намного выгоднее, чем старт с планеты, поскольку не нужны тонны топлива для преодоления притяжения родной планеты. Правда это стало возможным только после запуска в промышленную эксплуатацию маглева и термоядерных реакторов.

Люди на станции работают вахтовым методом, по полгода. Искусственная гравитация пока так и не изобретена, поэтому более длительный срок пребывания в космосе требует долгую реабилитацию после вахты. Учёные делают большие ставки на космический ускоритель частиц, который позволить обнаружить почти гипотетические частицы, обладающие притягивающими свойствами, похожими на гравитацию. Их следы обнаружены в ускорителе на Земле, но повторить результат не удаётся. Если получится подтвердить их существование и получать в промышленных объёмах, количеством частиц в материале поверхности можно будет регулироваться силу такой «гравитации». Но это всё уже открытия двадцать второго века, сейчас нужно уничтожить «Бандита».

Полёт займет шестьдесят три дня, в «спячке» будет находиться весь экипаж. Управление космолётом будет у искусственного интеллекта под контролем одного из центров управления на Земле. Никто не оживает нештатных ситуаций, так что проблем и задержек не будет.

Развитие ядерных и фотонных двигателей позволило начать полноценное осваивание Солнечной системы. И всё больше проблемой, не имеющей пока решения, является медленная для космоса скорость связи. Ни о какой видеосвязи или прямого дистанционного управления, речи даже не идёт. Только благодаря ИИ удалось автоматизировать полёт, поскольку он справится с практически любой возникающей нештатной ситуацией. При этом сообщение о ней всё равно будет отправлено в центр управление, а при необходимости и выведет из «спячки» членов экипажа. Сейчас такое требуется очень редко, но поначалу космонавты шутили, что они не в «спячку» легли, а просто «подремать».

За сутки до прибытия экипаж выводится из «спячки» для подготовки к выходу на орбиту и последующей посадке на Марс. Я даже не представлял, какие эмоции будет испытывать Сергеич, если даже меланхоличный Влад сказал, что ему не терпится посмотреть с орбиты на Марс. Я и сам волновался как студент перед экзаменом, понимая, что шестьдесят три дня пролетят как одна ночь.

Наблюдая у окна за взлётом первой пары, мы гадали, что нас ждёт на другой планете. Провожающие, не переставая, галдели, обнимали и плакали, понимая, что не увидят близких почти целый год, а пообщаться можно будет только сообщениями, пусть и видео.

Как только первая пара космолётов удалилась от поверхности достаточно далеко, к нам подошёл сотрудник космопорта и сообщил, что через пять минут мы должны направиться в пункт подготовки и посадки. Родственники зашумели ещё сильнее, но через пять минут зал ожидания опустел. Мы заняли свои места, и приготовились к старту.

Нас спросили, хотим ли мы погрузиться в «спячку» сразу или запустить процесс только после выхода в космос, чтобы посмотреть на планету и, если повезёт, «Цитадель», но тогда придётся потерпеть перегрузки. Единогласно решили, что первый взлёт нужно провести в сознании, пусть и со сдавленной грудной клеткой.

Мы взлетели согласна графика. До выхода в космос было очень некомфортно. Хоть сейчас и не требовалась «космическая» подготовка, а перегрузки были сильно ниже, чем у первых покорителей космоса, взлетать было по-прежнему тяжело. Но как только тяжесть спала, открылся вид на родную Землю. Как же она прекрасна! Мы просто обязаны сохранить её для будущих поколений!

Но через десять секунд я был поражён второй раз – вот она – «Цитадель»!

У меня не было уверенности, что мы увидим эту огромную космическую станцию. Это прекрасное инженерное сооружение представляло из себя почти два квадратных километра сложнейших конструкций. Её строили всем миром, и это не фигура речи.

Это был первый проект, когда на орбиту понадобилось доставлять действительно много полезной нагрузки. Сегодня на станции постоянно находится не менее пятисот человек. И одним из важнейших направлений работы «Цитадели» является не научная деятельность, как это было с её предшественницами, а постройка и обслуживания новых космических кораблей и приём грузов с различных мест Солнечной системы. Чаще всего, конечно, с Луны, добыча Гелия-3 шла полным ходом.

Вокруг станции всегда кружились большое количество маленькими корабликов, работа не прерывалась ни на минуту. На данный момент «Цитадель» была самым масштабным проектом человечества в космосе, и сдвинуть с пьедестала в ближайшее её может только космический ускоритель частиц.

– Если нам удалось построить такое сложное и поистине огромное сооружение, то наш космический «Бильярд» точно будет успешным, – эта мысль внушила мне ещё больше уверенности в исходе плана смещения «Бандита».

– До погружения в «спячку» осталось девяносто секунд, – сообщил приятный женский голос искусственного интеллекта.

Я до последнего смотрел по очереди на Землю и «Цитадель», пока на экране шёл обратный отсчет. Как только он дошёл до нуля, мир погас в приятной дрёме.