Красный мир. Астероид

Глава 9. НИЦ

Москва, 2061 год.

– Специалистов, которые предложили столкнуть астероиды друг с другом, было немало. Но это не значит, что твой план был неважен, – сказал Аркаша, вызвав к себе в кабинет.

– Я только рад, что так много людей могут и готовы предложить решение, которое высоко ценят самые умные люди не только нашей страны, но и в мире, – сказал я, нисколько не кривя душой. – Позвали всех? Сколько нас?

– Я уточнил. Всех. Но многие отказались, не любят быть на публике, – ответил Аркаша.

Аркаша заваривал свой замечательный чай. В коллективе, как и в целом в обществе, было довольно спокойно после объявления решения Верховного совета и начала работы над реализацией «Бильярда». Уже через две недели меня пригласили в главный координационный центр в Москву, как одного из тех, кто предложил столкновение астероидов. Одному ехать не хотелось, меня до сих пор смущала внезапная известность, поэтому попросил поехать со мной Аркашу.

– А мне нужно будет выступать перед камерами? – не хватало ещё и на всю страну «прославиться».

– Нет, но съёмка будет вести не в фоновом режиме, как обычно, а для составления документального фильма на будущее, – сказал Аркаша.

– Не рано ли мы думаем такой мелочь? Для начала сбить бы «Бандита» с траектории, – скептически сказал я.

– Не рано. Нужно всегда подходить к решению проблемы комплексно. К тому же, в успехе плана наверху не сомневается никто. Расчёт показал вероятность девяносто четыре целых, тридцать четыре сотых процента на положительный исход операции «Бильярд».

– Отличное название плана, кстати, – усмехнулся я.

– Мне тоже понравилось, – сказал Аркаша. – Как и твои названия – «Бандит» и «Камикадзе». Можешь гордиться.

Опять он меня смущает. Я и представить не мог, что мои рабочие названия, придуманные для удобства, войдут в документы операции, в историю.

– Ты уже стал частью истории, и вполне заслуженно, – сказал Аркаша. – Прекращай уже мандраж, привыкай к известности.

Легче сказать, чем сделать. Я никогда не стремился к известности, мне нравилась моя трудовая деятельность учёного и инженера. Даже повышение меня не интересовало. Раньше, до года Кровавых рек, карьерный рост ассоциировался в первую очередь с повышением зарплаты, улучшением качества жизни. Очень много умных людей, которые очень пригодились бы на месте специалиста, жертвовали своим желанием созидать ради карьеры. Теперь, к счастью, в этом нет необходимости. Например, мы с Аркашей имели равный доступ к благам, создаваемым общество. Будучи руководителем, Аркаша занимался административными вопросами, раздавал поручения сотрудниками своего направления, принимал решения. Но при этом способы передвижения, еда и развлечения при желании у нас могли быть одинаковыми: в самолете, например, больше не было понятия «бизнес» и «эконом», все места были максимально комфортными, а покататься на горных лыжах в выходной день мог как руководитель, так и обычный специалист, что Аркаша с Сергеичем часто и делали. Никаких денег на это больше не нужно было.

Существовали только определённые лимиты на дефицитные вещи или услуги: например, заказать стейк из лучшего мяса в нашем полушарии, как я сделал месяц назад, можно было как раз не чаще раза в месяц, а слетать в космос в качестве туриста – только раз в три года. Такие товары и услуги разделялись на несколько категорий, и у каждой были свои ограничения. Можно было подарить свой лимит другому человеку, и это поначалу создало небольшой «черный рынок». Однако, с этим никто бороться не собирался. Власть просто решила возглавить этот «черный рынок»: создали единую информационную систему, где люди могли подарить или получить в дар какой-либо лимит. И это решение сработало, причём даже лучше, чем ожидалось.

Если первые годы люди именно обменивались доступом к лимитированному товару и услуге, сохраняя тем самым «родимое пятно» капитализма в виде рынка, то потом поняли, что никто не заберёт и не изменит в худшую сторону доступ к лимитам. Наоборот, с развитием общества и научно-технического потенциала, лимиты увеличивались. Месячный отдых у Средиземного моря, сегодня можно брать два раза в год, а на старте программы лимитов – не чаще раза в два года. Для сохранения баланса и качества лимиты не накапливались, поэтому хранить их невостребованными нет смысла, вот люди и стали просто дарить.

У Аркаши были те же лимиты, что и у меня, невзирая на разницу в служебном положении. Возникала даже обратная ситуация: ни я, ни Аркаша не могли добровольно потребовать отрезать себе руку и заменить на протез, который во много превосходил возможности обычной руки. Но если человек, независимо от трудовой деятельности, терял конечность, протез устанавливался ему в кратчайшие сроки. До сих пор существуют глупцы, которые «случайно» калечат себя, и им также устанавливают протез, но таких всё меньше и меньше. Всё-таки искусственная рука требует зарядки АКБ. Хотя мои новые батарейки могут вызвать новый всплеск «случайностей».

Так что каждый из нас был на том месте, где мог максимально развивать свой потенциал. И если человек через какое-то время понимал, что ошибся с призванием, он мог легко поменять место работы, переучиться. Многие так поступали ещё и потому, что даже самая любимая трудовая деятельность может привести к выгоранию, поэтому её смена была частым явлением в современном обществе.

Вечером следующего дня мы выехали в Москву. Я предложил воспользоваться прокатом машины, хотелось сесть за руль. Аркаша был не против.

– Ты один из немногих, кто так любит рулить по старинке, – сказал Аркаша, садясь на переднее пассажирское сидение. – А я вот ближе к «лагерю» Сергеича.

– Тут ехать всего сто тридцать километров, не успеешь вздремнуть даже, – сказал я и выехал на трассу.

Аркаша решил рассказать, что примерно меня ожидает на встрече в Москве. Для него это была вполне рядовая поездка. Время в дороге пролетело быстро, через час мы уже были в столице. Ехать в гостиницу не было смысла, рокси прекрасно справится с этой задачей самостоятельно, робот занесёт вещи, поэтому мы решили прогуляться по столице.

Сколько бы раз я не был в Москве, всё время удивлялся её красоте и величию. Город был больше похож на настоящее чудо из старых книг: фонтаны, сады и парки были повсюду. Роботы заботливо ухаживали за деревьями, кустарниками и газонами. Через каждые триста метров обязательно была обустроена спортивная площадка, на которой никогда не было безлюдно.

Физкультура стала постоянным трендом для населения страны. После упразднения капиталистических отношений спорт практически умер. Людям стало неинтересно смотреть, как бегают и прыгают другие, когда можно, наконец-то, заняться любимым делом, а не просто тем, что приносит деньги.

Повсеместно была пропаганда здорового образа жизни, и люди начали сами заниматься в залах и парках. А поскольку у кого-то это получалось лучше других, спорт снова стал набирать популярность. Но воскрес он в совершенно новом виде.

Больше никто из спортсменов не изнурял себя тренировками, которые могли непоправимо испортить здоровье. Рекорды стали обновляться очень редко, но каждый человек понимал, что спорт в тридцать лет закончится, а жить ещё минимум семьдесят, а то и девяносто лет, и не хочется постоянно «питаться» таблетками.

За этим следили и медики, причём не только на тренировках. Была введена обязательная ежегодная диспансеризация. Больше никаких обследований «для галочки», людей приглашали в соответствии с электронной очередью, а на работе кадровики принудительно отправляли тех, кто по каким-то причинам забывал, что ему пора в медицинский центр. Поэтому многие должности, которые с первого взгляда могли заменить ИИ, занимали по-прежнему люди. Иногда нужен «целебный пинок» по мягкому месту.

Эти центры не принимали обычных больных, а занимались только диспансеризацией. Больницы разделили на четыре категории: младенческая, детская, взрослая и пожилая. Они были объединены в единую сеть, и в случае простоя в одной категории, людей направляли в другую. Но это требовалось редко, поскольку за здоровье населения взялись комплексно, часто в поликлиниках было в принципе пусто.

Физическая активность, здоровое питание и чистый воздух – вот залог долгой жизни. И в столице об этом позаботились в первую очередь. Огромное количество парков и садов озеленили Москву так, что из космоса она больше походила на лес, а не на мегаполис. Деревья росли даже на крышах зданий.

Все забегаловки, рестораны и столовые прекратили продажу вредной еды. За нарушение этого правила строго наказывали. Но для «отведения души» было открыто несколько ресторанов с «вредной» едой, куда пускали не чаще двух раз в месяц и без противопоказаний врачей. Эта информация автоматически поступала в рестораны, как и информация об аллергиях и других противопоказаниях. А если человек заморочился и заполнил предпочтения в ЛКГ23, то и они будут доступны общепитам.

Реновации прошли во всех городах и сёлах, работы строителям хватало с лихвой. А вот с названиями и памятниками возникли споры. Многие выступали за переименование улиц, проспектов, и даже самих городов.

Правительство решило отдать это полностью в руки демократии. Для начала были проведены опросы. Нужно было выяснить, как должен назывался тот или иной объект по мнению населения, нужен или не нужен памятник. После анализа проводили голосования, причём приоритет отдавался именно проживающим на данной улице или в данном городе людям. Не все оставались недовольны итогами, но другого варианта пока не придумали.

И вот сейчас я с Аркашей шел по чистым и зелёным улицам Москвы и наслаждался. Как только стемнело, включились фонари. Каждый из них был произведением искусства: мастеру не хотелось сделать просто стандартный столб, он вкладывал всего себя в каждое изделие, понимая, что люди будут любоваться плодами его труда.

Мы гуляли до позднего вечера. Народу меньше не становилось, люди приезжали в столицу со всего мира. После того как браслеты насчитали уже двадцать тысяч шагов, мы вызвали рокси и поехали спать. Предстоял тяжелый и загруженный день, нужно быть в форме.

Проснулись оба рано, сказывалась привычка, но решили не ждать в номере, а поехать в координационный центр, где нас встретил щуплый сотрудник.

– Доброе утро, Дмитрий, Аркадий. Меня зовут Илья. Я буду сопровождать вас на протяжении всего пребывания в центре. Сейчас дождёмся остальных и начнём экскурсию. Вы рановато, – весёлым тоном сообщил Илья.

– Доброе утро. Много нас будет? – спросил Аркаша.

– Шестнадцать человек. Для начала покажу вам тут всё, а потом в актовый зал, – ответил Илья.

Через десять минут все собрались, видимо им тоже не сиделось в гостинице, и экскурсия началась.

– Данный центр был создан на основе Курчатовского института. Атомная энергетика с самого своего основания играл очень важную роль в развитии страны во всех её итерациях24. Раньше сказали бы, что трудится в НИЦ очень престижно, но сегодня везде трудиться престижно. Но всё-таки НИЦ исторически обладает самыми передовыми лабораториями, поэтому желание молодых учёных попасть в Курчатовский институт по-прежнему очень высокое, хотя и по другим причинам, чем раньше.

– Вы же имеете в виду неконкретно это здание? Как я понимаю, тут больше сосредоточен административный персонал, – спросил пожилой мужчина из Иркутской области.

– Безусловно. Нет смысла строить реакторы и ускорители на территории столицы. Но у НИЦ есть свои прямые ветки скоростного маглева до филиалов за пределами Москвы. Поэтому сотрудники могут добираться до НИЦ, а после пересаживаться на спеца, – подтвердил Илья.

– Спеца? – спросил я.

– Да, это прямые ветки скоростного маглева до объектов НИЦ. Наш сленг, – объяснил Илья.

– Чем сейчас занимается НИЦ? – задала вопрос миниатюрная девушка-учёный из Дагестана.

– Много чем. Штат сотрудников более пяти тысяч человек. Но тебя, Адиля, скорее всего, интересует термоядерные реакторы для электростанций, я прав? – спросил Илья.

– Да, ты хорошо осведомлен о специфики моей деятельности, – с улыбкой сказала Адиля.

– Я всегда тщательно готовлюсь к подобным мероприятиям, – вежливо ответил Илья. – На текущий момент основное силы направлены на совершенствование и оптимизацию термоядерных реакторов для производства электроэнергии в космосе. Вы все прекрасно знаете, что грандиозный проект по строительству ускорителя частиц между Марсом и главным поясом25 хоть и находится только в начальной стадии проектирования, но области исследования для реализации столь масштабного проекта касаются практически всех областей науки и техники. И снабжение электроэнергией такого огромного комплекса – первостепенная задача.

– Есть ли примерный срок окончания этого проекта? И почему строительство задумали так далеко, за Марсом, а не между Марсом и Землёй? – вступила в разговор девушка из Академгородка Новосибирска.

– Пробные пуски запланированы на последнее десятилетие двадцать первого века, промышленная эксплуатация уже в двадцать втором. Строительство за Марсов выглядит гораздо перспективнее и удобнее, чем около Земли: когда колонизация Марса войдёт в активную стадию, ускоритель может начать мешать регулярным перелётам между планетами, – ответил Илья.

– А ситуация с астероидом как-то повлияет? – спросил Адиля.

– Конечно. Причём диалектически: с одной стороны многие НИИ и предприятия не только России, но и мира переключатся на проблему астероидов, что замедлит проект ускорителя, с другой стороны – возможно, будут придуманы и сделаны новые материалы, новые методы и так далее. Так что предсказать, сдвинется ли на более поздний срок постройка ускорителя – пока невозможно, – сказал Илья серьёзным тоном. – Какой-то кусок небесного камня не остановит людей Земли.

Мне даже захотелось искренне похлопать в ладоши от такого немного пафосного заявления. А некоторых и вовсе пару раз сомкнулись ладони.

– Уверенность в завтрашнем дне сейчас нужна как никогда, – продолжил Илья. – Итак, пройдёмте на административный этаж.

Экскурсия продолжалась ещё час, и она оказалась гораздо интереснее, чем я ожидал. Илья рассказывал о направлениях работы НИЦ, и я поймал себя на мысли, что несколько отстал от новостей науки и техники, полностью погруженный в свои аккумуляторы.

– Сун полностью прав, мне нужен отпуск. Как минимум, почитаю новости и статьи, – подумал я, когда они заходили в актовый зал.

Как только все расселись, на сцену вышел высокий мужчина. Как до этого рассказал Илья, это руководитель НИЦ Семёнов Виктор Васильевич.

– Добрый день всем собравшимся коллегам и товарищам. Я очень рад всех вас видеть в нашем актовом зале. Жаль, причина не очень весёлая. Но как только мы решим нашу проблему с астероидом, будем вспоминать с улыбкой эти времена.

– Тут все уверены в успехе, – заметил я, наклоняясь к Аркаше.

– Так и должно быть. К тому же, эта уверенность не на пустом месте, – прошептал Аркаша.

– За прошедшие недели комиссия и многие другие трудились не покладая ни рук, ни головы и других частей тела. Отвлекались только на сон. Откликнулось очень много товарищей со всей страны, чему я искренне рад. Идеи предлагались самые разнообразные, все они анализировались, просчитывались. Аналогичная работа велась и в других странах. И сейчас я уполномочен рассказать вам общий согласованный план действий под названием «Бильярд». Подобные собрания пройдут во всём мире, трансляция ведётся в прямом эфире, запись будет выложена на все популярные порталы и видеохостинги. Все знают, что Верховный совет принял решение, мы же теперь работаем над деталями.

Итак, приступим. Летящий к нам астероид «Бандит» будет отклонён от орбиты пересечения с Землёй. Для этого его столкнут с другим, меньшим астероидом «Камикадзе», который уничтожится при ударе, а Бандит существенно изменит свою траекторию. Местом столкновения будет пространство между Землёй и Марсом, на расстоянии около сорока миллионов километров от Земли.

Подходящий «Камикадзе» уже найден в общей базе данных малых космических тел, которая за последние пятьдесят лет стала крайне обширна. Для корректировки орбиты Камикадзе понадобится шестнадцать столкновений со специальными зондами. Их строительство начинается уже через месяц и займет полгода. Столкновения будут проходить с разным интервалом времени, а также корректироваться будет не только эксцентриситет орбиты26, но и наклон к плоскости эклиптики. Два столкновения будут именно для этого.

Расчётами будут заниматься три независимые команды из разных стран, чтобы исключить ошибку. У нас только одна попытка, поэтому промах недопустим. На всяких случай ещё три зонда будут находиться недалеко от прогнозируемого места столкновения для экстренных попыток корректировки. К этим экстренным корректировкам прибегать не хотелось бы, поскольку их эффективность будет довольно низкой.

Также принято решение, чтобы в случае полного или частичного провала можно применить термоядерный арсенал Земли. Как и в случае с экстренными корректировками, шансы на успех тут невелики, поэтому это только запасной план. Но в целом, по оценкам специалистов, «Бильярд» вполне реализуем.

Многие из присутствующих в той или иной степени являются авторами «Бильярда», за что вам отдельное спасибо. Разница была в способах корректировки орбиты, но название операции было в предложении Адилей Мулкоевой, а рабочие имена астероидами дал Дмитрий Костенников.

Сейчас я предлагаю присутствующим задать вопросы, а после готов ответить на самые популярные вопросы из чата трансляции.

– В своей речи, товарищ Семёнов, ты не озвучил проблемы, как будто их нет, – задал первый вопрос мужчина из Калининграда.

– А их действительно нет. Всё находится в рамках нашей науки и техники, сроки реалистичные, – ответил Семёнов.

– Где будут строиться зонды? – спросил инженер из Хабаровска.

– В космоцехе, на орбите Земли. Для доставки грузов на орбиту будет осуществляться космомаглевом и ракетоносителями. Приоритеты уже пересматриваются, поскольку у службы строительства зондов он будет максимальный, – ответил Семёнов. – Хорошо, что это технология, которую мы давно используем. На орбите сейчас нужно будет очень много самого разнообразного материала. А что-то уже там есть.

– Есть ли план на случай продолжения полёта куска Бандита в сторону Земли? – видно было, что этот вопрос не давал покоя экономисту из Мурманска ещё с момента придумывания им плана, аналогичного моему.

– Это невозможно. Траектории космических объектов хоть и могут пересекаться, как сейчас произошло с «Бандитом» и Землей, но даже небольшого отклонения достаточно, чтобы столкновения не было. Космос велик. Поэтому на нас и не подали уже столько тысяч лет такие большие астероиды, – ответил Семёнов.

– Хоть я и предложил этот план, но всё-таки он основан на новой для меня информации, – начал юрист из Алтайского края. – А столкновение действительно будет настолько сильным и разрушительным?

– Все, для иллюстрации, могут посмотреть или вспомнить компьютерные симуляции столкновения с Землей, которые делают ещё с начала века, – ответил Семёнов. – Там всегда очень наглядно показывают разрушительную мощь столкновения с космическим камнем. Скорость и масса дают колоссальный выброс кинетической энергии, так что сомневаться в изменении траектории «Бандита» после столкновения не стоит. Есть даже смелое мнение, что «Бандит» и «Камикадзе» вовсе уничтожат друг друга. Это, конечно, вряд ли, но близко к месту встречи я бы не подлетал.

По залу прокатились смешки. Это несколько разрядило обстановку.

– Если на этом вопросы из зала закончились, то перейдём к чату, – Семёнов повернулся к сотруднику с планшетом и попросил вывести на экраны вопросы.

Чат просто летел. Прочитать что-либо было невозможно. Благо ИИ уже отсортировал самые часто встречающиеся вопросы. На экране, поверх чата, появился вопрос, озвученный ИИ:

– А точно ли астероид врежется в Землю? Он ведь очень далеко, как удалось так точно рассчитать его орбиту?

– Да, всё просчитано очень точно. Нам очень повезло, что мы так рано обнаружили «Бандита». Но наши архивы уже содержали информацию об этом астероиде, причём довольно обширную. Благодаря четырём телескопам, находящимся за орбитой Нептуна, база данных малых небесных тел пополнилась на порядки. Мы даже выяснили, что «Бандит» изменил свою траекторию вращения вокруг Солнца из-за слишком близкого пролёта мимо Сатурна. Можно сказать, наш окольцованный газовый гигант подложил нам свинью, – слабо улыбаясь, сказал Семёнов. – И всё перепроверили за компьютерами люди. Ошибки нет.

– А если не удастся изменить орбиту «Камикадзе»? – высветился следующий вопрос. ИИ приятным женским голосом его озвучил.

– Удастся, мы это уже делали, причём с давних пор и много раз. А детальное сканирование состава «Камикадзе» позволяют точнейшим образом рассчитывать квантовым суперкомпьютерам изменения траектории, – было видно, что Семёнов готов к большинству вопросов.

– А как изменится жизнь в ближайшие четыре года? – появился третий вопрос.

– Ну, пока придётся забыть о новых моделях товаров группа Б27, – коротко ответил Семёнов. – На это ресурсов нет.

– Будет ли участвовать в космосе непосредственно человек или всё сделают дистанционно? – ИИ прочитал следующий вопрос.

– Нет. Люди будут только на Земле, Луне, Марсе и станциях, – сказал Семёнов.

– А если план не сработает, что делать? – ИИ прочитал вопрос без особой интонацию, но я был уверен, что человек близок к панике.

– Сработает. Но всё-таки было принято решение построить бункеры хранения информации, а также направлять запросы о помощи в космос. Это нам понадобится и после «Бильярда», – сказал Семёнов и выпил немного воды. Сейчас начнётся ожидаемая реакция.

Чат, казалось, полетел ещё быстрее. Я был уверен, что люди слушают сейчас трансляцию настолько внимательно, как когда-то слушали обращения Алпана.

– Не слишком ли опрометчиво направлять сигналы о нас в космос? А если на нас нападут те, кто примет сигнал? – появился вопрос.

– Уже напали бы. Мы и до этого не очень-то прятались, – с насмешкой ответил Семёнов. – А вот на призыв о помощи может и откликнется кто-нибудь. Я понимаю опасения людей. Но теория «темного леса» – полная чушь, и это не просто моё мнение.

– Так инопланетяне существуют? Правительство в курсе? – ИИ зачитал очередной вопрос.

– Мне это неизвестно. Но в научной среде не принято отрицать существования разумной внеземной жизни, – спокойно ответил Семёнов.

– А может построить бункеры для людей, а не информации, спрятаться и переждать?

– Тогда это будет не бункер, а могила. Пересидеть невозможно, катастрофа будет настолько чудовищной, что планета станет непригодной для нас минимум тысячу лет. К тому же всех по бункерам не рассадить, – ответил Семёнов. Было видно, что это вопрос детально обсуждался ранее.

– А может улететь на Марс?

– На мёртвую планету? Но как туда всех перевезти? И что мы там будем делать без воздуха и еды? – ответил вопросом Семёнов.

– А где Алпан? Он нам поможет? – этот вопрос заставил весь зал притихнуть.

– Не знаю. И уверяю вас, никто не знает. Думаю, достаточно, – устало сказал Семёнов. – На остальные вопросы будут даваться ответы позже. Заканчиваем трансляцию.

Экраны с чатом погасли. Люди зашевелились, готовясь двигаться к выходу из актового зала.

***

После заседания мы сходили пообедать и вернулись в центр. Аркаша хотел поговорить с Ильёй, поэтому мы стояли возле кабинета на административном этаже и ждали его. Дверь в кабинет была приоткрыта, поэтому слышать каждое слово не составляло труда:

– За любое нарушение сроков буду карать. И это не фигура речи. Мне плевать на любые отговорки. Только смерть может освободить вас от обязанностей, – голос был настолько строгим, что я не представлял, как можно ослушаться его владельца.

– Мы всё понимаем, товарищ Мельников, – примиряющим тоном ответил знакомый голос.

– Ты – может и понимаешь, товарищ Семёнов, но вряд ли все остальные такие же. Повторюсь, наша задача – выжить, тут не до сантиментов, – продолжал Мельников.

Я был несколько удивлён. Кто этот Мельников такой, раз при директоре НИЦ может так разговаривать? Немного сместившись, я заглянул в кабинет.

– А ты вообще что-нибудь понимаешь в космологии? – смело спросил неизвестный мне сотрудник. – Пришел тут из ниоткуда, строит всех. Очередной чинуша.

Мельников молча подошел и дал звонкую пощёчину тыльной стороной ладони. Сказать, что все были в шоке от такого рукоприкладства, значит, ничего не сказать. Мужчина упал и тихо заскулил. К нему подошел Семёнов.

– Документацию по вашей основной работе я изучил три дня назад. К тому же у меня есть профильное образование. Пусть и второе. Мне прекрасно понятно, чем вы занимались, и чем мы будем заниматься дальше. У вас есть право…

Стон пострадавшего раздался громче. Из ближайшего холодильника робот достал лёд и приложил к щеке. Я удивлялся всё сильнее. Почему никто не возмутился и не остановил речь Мельникова?

– Тихо, я не закончил, – оборвал стон Мельников. – Так вот, у вас есть право во мне сомневаться и даже жаловаться, но я не позволю никому сорвать наш план. А теперь, Виктор Васильевич, – обратился к кому–то Мельников, – пусть кто-нибудь поможет Никите Захаровичу добраться до его кабинета на втором этаже и там робот окажет ему необходимую помощь.

Было видно, что все очень удивились осведомлённости Мельникова. Они явно видели его впервые, а он точно знает всех по имени и расположение рабочего места.

– Я закончил, – сказал Мельников и сел на стул.

– Тогда предлагаю расходиться по рабочим местам, – сказал Семёнов.

Люди стали быстро покидать кабинет. Никому не хотелось остаться наедине с таким человеком как Мельников.

– Дмитрий, Аркадий, заждались? – раздался голос Ильи позади.

– Илья, кто такой Мельников? – проигнорировав вопрос, спросил я.

– Не знаю, а почему ты спрашиваешь? – удивился Илья.

– Да он сейчас разговаривал на совещании так, будто это и его центр, и его люди. Чем-то напомнил начальников до года Кровавых рек. А ведь на совещании был и Семёнов, – ответил я.

– Ну, я выясню и сообщу тогда тебе позже, – сказал Илья. – Аркадий, ты хотел со мной поговорить?

– Да, пойдем, кофе выпьем, пообщаемся, – ответил Аркадий, никак не прокомментировав ситуацию с Мельниковым.

Вечером я получил сообщение от Ильи:

– Это не простой мужик. За его плечами много успешных проектов, а также военных конфликтов. Ему уже шестьдесят два года, так что тёмные времена из него уже не выйдут. Он кадровый военный, и за пощёчину ему точно ничего не будет, максимум выговор, особенно теперь. На записи видно, что Пучкин очень резкие высказался, а это уже ситуация неоднозначная. Что касается Семёнова – он и Мельников теперь имеют одинаковые полномочия, только один гражданский руководитель, другой – военный, решение пришло с самого верха. И такой порядок будет во всех НИИ и предприятиях, пока ситуация с астероидом не разрешится. Сами руководители с этим полностью согласны.

Я показал сообщение Аркаше, он присвистнул:

– Мир перешёл на военное положение.

Мне добавить было нечего.

***

Шпион размышлял, сидя в расслабленной позе в своем маленьком космическом корабле. Он завис на высоте в один километр над небольшим городком. Обитатели поверхности не могли бы обнаружить его своими примитивными технологиями, даже если бы точно знали текущее местонахождение.

Но возрастающая скорость научно-технического прогресса жителей планеты стала настораживать. Создание элементов питания, которые работают на порядок дольше, чем существующие, увеличат скорость прогресса ещё сильнее. Ещё пятьдесят лет назад появление такой технологии было бы задушено в зародыше, без шума и пыли. Несколько действий, прописанных в стандартном регламенте, и про разработку элементов питания забыли бы. Не пришлось бы даже проявлять и малой части креативного мышления, на которое способен шпион с пятисотлетним стажем.

Но четверть века назад отлаженные схемы работы рухнули. Враг перестал пассивно наблюдать за своим глупым, но опасным экспериментом. Менее чем за год на планете стало невозможно присутствовать единовременно более чем одному представителю любой цивилизации. Нарушение этого правила каралось быстрой и неизбежной ликвидацией. Пришлось получать разрешение на «исследовательскую» деятельность, да ещё и продлевать её каждые десять лет местного летоисчисления. Текущее разрешение имеет запас ещё шесть лет, после чего шпиона заменят в связи с принятой стратегией ротации кадров. Если, конечно, ему не удастся предложить какое-либо действенное решение в изменившейся ситуации. И это решение обязательно нужно найти, сейчас шпион получает просто баснословное деньги за работу на территории врага, хотя непосредственной опасности не подвергается. В другом месте таких заработков ему не видать, а тем более дома. Он – шпион, как и все его предки, поэтому вся жизнь, за исключением последних пятидесяти лет, проходит на заданиях. Опасных заданиях. Нужно использовать все возможности на этой жалкой планетке, чтобы не попасть под ротацию. Четвёртый раз ему не позволят получить разрешение, если он не принесёт результат. Поэтому работы невероятно много. Прохлаждаться некогда.

Если в первое десятилетие ему ещё удавалось существенно влиять на события в этом мире, то сейчас он фактически только наблюдает. Враг следит за ним постоянно, использовать трансформацию невозможно, а любое взаимодействие с людьми запрещено. За семь лет прошлого разрешения и четыре года этого шпиону не удалось провести даже ни одного контакта, не говоря уже о ликвидации или саботаже. Руководство терпеливо, но это терпение не безгранично. Ему уже ясно дали это понять. Только предыдущий колоссальный опыт и авторитет его клана позволил шпиону остаться на третье десятилетие. Однако, по истечению срока он обязан предоставить результат.

А результата пока был нулевой. Жители планеты развивались как в технологическом, так и в общественном плане очень быстро. Помешать этому извне не представлялось возможным, а агентурная сеть была полностью уничтожена ещё двадцать лет назад.

До изобретения простейшего гипердвигателя людям ещё далеко, но освоение Солнечной системы они начнут ещё в этом веке. Создание элементов питания, емкость которых выше в двадцать один раз, чем у текущих – это невероятный технологический скачок. Жители планеты ещё сами не понимают, как важно это изобретение. За решением проблем с энергией всегда идёт бурное развитие остальных областей, что в свою очередь приведёт к новым достижениям в энергетике. Именно поэтому даже такой примитив, как ядерная энергия, активно тормозился в развитии и распространении. Продажные экоактивисты, невежество жителей планеты, страх перед редкими катастрофами отлично решали проблему. Для это не требовалось ни большое финансирование, ни сложная работа шпиона. Точнее, на тот момент, шпионов. Местные деграданты делали всё сами, нужно было только подтолкнуть в нужную сторону.

Теперь же планы людей простираются за пределы планеты. Колонизация Марса подтолкнёт общее развитие технологий в сфере жизнеобеспечения в экстремальных средах и терраформировании, не говоря о космической отрасли. А космический ускоритель частиц приведёт к открытиям в фундаментальных науках, значит, до антигравитации и межзвёздных перелётов будет рукой подать. И пусть Врагу это и не нужно, у него технологии находятся на недосягаемом даже для цивилизации шпиона уровне, в рамках их тупого эксперимента точно будет позволено такое развитие.

Даже если бы шпион был фанатиком, и попытался убить какого-либо важного учёного ценой своей жизни, на текущем этапе развития местного коммунистического общества это бесполезно. Всестороннее развитие всех членов общества позволяет этому обществу рожать миллионы ценных учёных. Если бы времени у шпиона было хотя бы несколько столетий, то он бы порекомендовал руководству выждать. Но до пересечения Границы осталось мало времени, вложения не окупятся.

Изобретатель элементов питания по имени Дмитрий вышел из здания местного научного центра, наблюдение за ним сегодня, как и последние годы, более неэффективно, поэтому шпион ввёл команду по перемещению в западное полушарие.