Крадущая время

Глава 7

— Мы собираемся украсть какую-то старую пыльную книгу?

Бэй наморщила лоб, и Шон счел это очаровательным, хоть и подозревал, что подобное выражение было для нее привычным. Он гадал, как же она выглядит с искренней улыбкой, если вообще когда-нибудь улыбается.

— Больше, чем просто книгу. Это оригинальная рукопись под названием Liber Legis. Книга закона. Ее написал Кроули.

Потянувшись к стоящей между ними тарелке, Бэй отщипнула виноградину.

— Снова Кроули?

— Оккультист верил в то, во что хотел, игнорируя все моральные нормы. Даже положил начало религии, основанной на своей вере.

— Боже, — прошептала она. — Прямо как Ливен.

— Ты много знаешь о его прошлом?

— Я так и не смогла ничего о нем найти, — покачала головой Бэй.

Шон кивнул.

— Он хорошо замел следы, но перед тем, как я…начал на него работать, один мой друг с навыками взлома провел для меня кое-какой поиск.

Она поерзала, сосредоточив взгляд на нем.

— И?

— Ливен — урожденный Джон Габриэль Браун из небольшого города в Канзасе.

— Даже не предполагала, — покачала головой Бэй.

Шон помолчал, размышляя, как много стоит ей рассказывать.

— Мой друг нашел амбулаторные карты.

Она моргнула.

— Карты?

— В возрасте четырех лет Ливен поступил в больницу с переломами руки и ребер, тяжелыми кислотными ожогами и зараженными ранами после того, как его приковывали цепью, — Бэй судорожно вдохнула. — Когда Ливену было десять, его отец задушил мать до смерти. На глазах у сына.

— Господи, — она прижала руку к животу. — Я не хочу слушать дальше, — Бэй тряхнула головой. — Это неважно. Не все настрадавшиеся дети превращаются в садистских маньяков.

— Я его не защищаю, — Шон смотрел, как противоречивые эмоции на ее лице сменяют друг друга. — После того, как отец попал в тюрьму, Джон Браун исчез…а шесть лет спустя на Чикагской преступной арене появился Габриэль Ливен.

— Просто замолчи.

— Слушай, я рассказываю это, чтобы ты поняла его одержимость Кроули. Ливен не подчиняется ничьим правилам, кроме своих собственных.

Бэй вскинула голову.

— Просто расскажи мне о книге.

— Ливен выложил за нее целое состояние на частном аукционе. Для него это сродни Библии, — Шон помнил, как этот парень говорил о книге. Цитировал ее. Жуть. — Кроули утверждал, что этот текст надиктовало ему существо по имени Айвасс в Египте. Сам текст очень загадочный, и Ливен считает, что Айвасс был вором времени.

Она выпрямилась.

— И в книге есть данные о ворах?

— Да.

— Мы должны ее уничтожить. Где он ее хранит? — Бэй позабыла о виноградине в своих пальцах. — Запер в каком-нибудь хранилище?

— Нет. Он хранит ее здесь, в Колорадо, — Шон прижал к ее губам кусочек фрукта, — в своем коттедже в горах.

Она сделала укус, а ее глаза заблестели.

— И даже не под замком?

— Не обольщайся. Коттедж хорошо охраняем, и ни в чем не уступает особняку. Камеры, собаки, передовая система безопасности и охранники. Войти будет нелегко, — он закинул себе в рот крекер.

— Легко, если ты — вор времени, — ослепительно улыбнулась Бэй.

Улыбнувшись в ответ, Шон накрутил на пальцы несколько прядей ее волос.

— И как я мог забыть о твоем полезном таланте?

— Не сомневаюсь, ты никогда не забудешь, на что я способна, — ее улыбка увяла. «Нет». Именно способность Бэй разрушила его жизнь, его душу. Он опустил руку. Шон никогда не смог бы забыть. Бэй потупила взор и напряглась всем телом. — Ты считаешь меня монстром.

«Молодец, Арчер».

— Бэй, я не считаю…

— Иногда даже я сама считаю себя чудовищем, — ее слова были разрывающим сердце шепотом.

— Ты показала мне, что есть плохие воры времени и хорошие, точно так же, как есть хорошие и плохие люди.

— Не будь у меня этого чертова отклонения…проклятия…моя семья была бы жива.

— Эй, — он приподнял ей голову за подбородок. — В их смерти виноват Ливен, и больше никто. Сожаления о том, что ты родилась собой, а не кем-то другим, ничего не изменят.

В ее глазах плескалось так много боли. Шону хотелось притянуть Бэй в объятия и спрятать от всего мира, но он сомневался, что она примет утешение от кого бы то ни было.

Возможно, стоит попытаться ее отвлечь.

— Когда ты узнала, что можешь управлять временем?

Бэй откинулась обратно на подушки.

— В тринадцать. Кажется, способность не проявляется, пока не начинается половое созревание, — с ее губ сорвался смешок. — Будто у подростков и без того мало трудностей.

— Должно быть, узнать о таком стало шоком.

Другой смешок. Заметив, как у нее на лбу разглаживаются морщинки, Шон обрадовался.

— Да. Впервые время остановилось, когда я поругалась со своей мамой, — Бэй покачала головой. — Шок не описывает и толики моих эмоций. Я перепугалась.

— Это понятно.

— Способность вызвана видоизмененным геном.

— Да. Ливен говорил об этом. Ты рассказала родителям?

— В конечном счете. После того, как украла время на вечеринке по случаю дня рождения Синди Хилти. Она была веселой маленькой блондинкой и флиртовала во Стиви Алленом. А я по нему сохла, — она тепло улыбнулась. — Синди до сих пор не знает, как так вышло, что она пролила колу на свое красивое вечернее платье.

— Как отреагировали родители? — Шон попытался представить, как такое признание восприняли бы его мама и папа. Они были фермерами в четвертом поколении и счастливо возделывали землю в Висконсине. Скорее всего, родители не очень-то обрадовались бы сверхъестественным способностям сына, однако они приехали навестить его в больнице, когда он вернулся из Афганистана. Им хотелось, чтобы Шон на время выздоровления вернулся домой.

Возможно, стоило дать им шанс помочь ему. Бэй поерзала на подушках.

— Мама и папа были замечательными. Поначалу они не поверили, но потом приняли меня такой, какая я есть. Они не делали вид, будто ничего не происходит, а учили использовать способность во благо, — она словно не видела Шона, потерявшись в своих воспоминаниях. — Учили меня ответственности.

Ей повезло.

— Не сомневаюсь, они бы тобой гордились.

— Не знаю, — Бэй зачесала волосы назад. — Они велели никому не рассказывать, на что я способна, — у нее надломился голос. — Но в пятнадцать лет я захотела произвести впечатление на мальчика. Так меня и нашел Ливен.

И она потеряла все. Шон положил руку поверх ее ладони.

— В этом вина Ливена, не твоя. И я думаю, твои родители были бы рады узнать, что ты не продала свою способность тому, кто предложит самую высокую цену.

— Возможно. Но порой так было бы легче.

— Наверное, тяжело подростку жить в бегах.

Бэй повела плечом.

— Я выживала, как умела. Никогда нигде не задерживалась надолго и устраивалась на работу, за которую платили наличными, — горькая улыбка. — Из меня вышла отвратительная официантка.

— Надо думать.

Она шлепнула его по руке, как сделал бы некто лучший в своем деле.

— Потом я накопила достаточно денег и стала адским биржевым маклером. Теперь мне не нужно так много работать, — умная и находчивая. Его тип женщины. — Хватит обо мне, — сказала Бэй. — Что насчет командующего Шона Арчера?

Он широко развел руки в стороны.

— Что ты хочешь узнать?

— Откуда ты родом?

— Висконсин.

— Как оказался в военно-морском флоте?

— Не хотел становиться фермером. Воевать за свою страну казалось куда более геройски.

Она помолчала, теребя край наволочки, но потом резанула Шона взглядом зеленых глаз.

— Расскажешь мне о своей команде? — он вскочил на ноги и неосознанно начал вышагивать по комнате, чувствуя, как давят стены. — Прости. Мне не стоило спрашивать.

Ему не хотелось говорить о них — все равно, что срывать коросту с незажившей раны.

Начиная с похорон, Шон ни разу ни с кем не поднимал эту тему.

Но разве много почтения в том, чтобы отмахнуться от воспоминаний о друзьях и их жертве только потому, что больно произносить имена?

— Макнейл был моим лучшим другом и самым крепким сукиным сыном из всех, кого я знал, — Шон сжал свои часы.

— Ты скучаешь по нему.

— Каждый день. Он славился благородством и совершенно не умел шутить. Крис Батлер был самым молодым. Тот еще идеалист. Мы работали над избавлением его от этого, — да, было больно вспоминать времена, когда они с командой смеялись, дразнили друг друга из-за женщин, работы или жизни в целом. — Рик Санчес был техасцем с очень медленной речью. И дьявольски хорошим снайпером, — закрыв глаза, Шон позволил словам свободно течь. — Он всегда рассказывал о жене Тессе и об их троих детях. Рик был потрясающим отцом. И Лукас «Везунчик» всегда шел последним. Был надежным, как швейцарские часы, хотя предпочитал, чтобы все думали, будто он полагается исключительно на везение.

Но в конце везение подвело и его. Шон продолжал говорить, разделяя истории о своих друзьях, и видел на лице Бэй улыбку. Вернувшись к ней, он сел, бедром задев ее тонкую ногу. Рассказывать о парнях было больно, как попасть в ад, но Шон с удивлением обнаружил, что боль становилась светлой. Было радостно вспомнить друзей.

Бэй положила голову ему на плечо.

— Мне жаль, что ты потерял их.

— Мне тоже, — он прижался лбом к ее макушке. — И я заставлю Ливена поплатиться.

— Мы заставим. И начнем со сжигания его драгоценной рукописи.

Шон кивнул.

— Завтра отправимся в его коттедж. Мэтт одолжит нам пикап. Нужное место в двух часах езды отсюда. Лучше всего будет выехать на закате, чтобы потом сбежать в темноте, — он ощутил в крови знакомое кипение.

— Сначала мы все разузнаем. Количество охранников, собак, входов и выходов, — тело Бэй напряглось, как перед сражением. — А потом я остановлю время.

— Как долго ты можешь его удерживать?

— Когда как, — пожала она плечами. — Зависит от того, насколько я расслаблена, — Бэй улыбнулась. — К тому же нельзя измерить время, когда оно стоит.

— Это да, — улыбнулся он в ответ.

Она глянула на губы Шона, но тут же принялась смотреть поверх его плеча.

— Ты знаешь, где Ливен хранит книгу?

— Она может быть в двух местах. Либо наверху в кабинете, либо в выставочном зале внизу. Охранники говорили мне, что он перекладывает ее в зависимости от своего настроения.

Бэй положила руку ему на бедро.

— Как только мы проникнем внутрь, разделимся. Я проверю кабинет, а ты обыщешь первый этаж.

Шона абсолютно не устраивал план, в ходе которого она окажется одна и без защиты.

— Мы должны идти вместе.

— Все вокруг замрет. Войдем и выйдем. Это легко.

Опыт подсказывал ему, что миссии никогда не бывают легкими. Однако Бэй умела сама о себе позаботиться.

— Войти и выйти.

— Есть ли шанс, что Ливен окажется в коттедже?

— Минимальный. Он редко туда ездит, а если и ездит, то только по выходным. Деловые отношения и…бизнес занимают его на всю неделю.

— Как утомительно быть преступником, — поднявшись на ноги, Бэй начала вышагивать. — Я сожгу эту проклятую книгу и пошлю ему пепел.

Вот и вернулась прежняя Бэй, вечно в бегах и пытающаяся выжить.

— Уже поздно. Нам нужно немного поспать.

— Ты ложись, — она повела плечом. — Я пойду посмотреть телевизор или найду себе другое занятие.

Шон посмотрел на ее напряженные плечи, гадая, как много ночей она провела без сна, нервничая перед нападением.

— Что-то не так?

— Все в порядке.

— Универсальная фраза женщины, у которой в голове что-то творится.

— Мои мысли, моя голова.

«О, нет». Бэй опоздала его отталкивать. «Да пошло оно к черту».

Мышцы Бэй были тверды, словно камень, а ум носился кругами. Она никогда не засыпала прежде, чем реализует план.

— Эй, — Шон положил ей ладонь на плечо. — Ты напряглась.

Бэй хотелось прислониться к нему, окунуться в его тепло и позаимствовать часть грозной силы.

Но вместо этого она скинула руку со своего плеча.

— Немного нервничаю, вот и все.

— Бэй, — Шон обвил рукой ее талию. — На этот раз ты не одна.

Когда она оказалась прижатой к мускулистой груди, ее нервозность превратилась в гнев.

— Знаешь, несмотря на то, что произошло ранее, мы все равно друг друга не знаем. Поэтому отпусти меня.

Шон обдавал шею Бэй теплыми выдохами.

— На самом деле мы более чем знаем друг друга, — он прикусил ее ухо. — Быть может, ты и рвешься оттолкнуть меня или сбежать, но не думаю, что твое желание искреннее, — Шон снова прикусил мочку. — Верно?

Бэй судорожно вдохнула и задрожала всем телом.

— Ты понятия не имеешь, чего я хочу.

— Правда? — он прижал раскрытую ладонь к ее животу. — А вот я думаю, ты настолько поглощена поиском способа наказать Ливена, что игнорируешь собственные желания.

Она попробовала издевательски рассмеяться, но смех получился пустым.

— Месть — это все, чего я хочу.

— Месть согревает тебя ночами? — Шон притянул ее ближе, вжимая в свои жесткие мышцы. — Обнимает тебя? — у нее перехватило дыхание. Он ощущался так приятно. Такой жесткий и сексуальный, Шон касался ее кожи, играя с поясом позаимствованных шорт. — Делит с тобой завтрак? Целует? Улыбается тебе? — развернув Бэй, он ухватил ее за подбородок и въелся в нее взглядом серых глаз. — Месть тебя любит?

— Я ничего не знаю о любви, — она смотрела на его грудь. — Я потеряла способность любить уже давным-давно.

Шон уткнулся лицом ей в волосы и вдохнул. Закрыв глаза, Бэй затосковала.

— Тогда узнаем вместе, — он провел губами по ее виску.

— Я не знаю, как это — вместе, — она обняла Шона.

— Разреши мне показать тебе, — он обвил ее обеими руками. — Положись на меня. Совсем немного.

Бэй была так напряжена. Она слишком увлеклась поиском возмездия, ставшего для нее наркотиком, и никогда не сдавалась. Шон был чем-то неведомым, замечательным, тем, что Бэй слишком боялась потянуться и взять.

Он провел языком по ее сомкнутым губам и проник между ними. Как бы она ни приказывала себе отстраниться, но лишь подалась вперед. Шон подхватил Бэй на руки и, положив на матрас, провел ладонями у нее под футболкой.

— Жаль, что твоей кожи касается футболка Мэтта, а не моя, — пробормотал он. Шон обхватил ее груди, и она выгнулась навстречу прикосновению. Никакие слова не шли. — Я люблю на тебя смотреть, — с помощью Бэй он приподнял футболку и стянул через голову, — и касаться тебя, — Шон сжал ее здоровое плечо и размял сустав. — Перевернись.

Изучив его суровое лицо, она перевернулась. Он погладил ее вдоль спины, сначала вниз, потом обратно, и поцеловал.

— Как твое самочувствие?

Ей потребовалась секунда, чтобы сформулировать ответ.

— Уже лучше.

Стянув с себя футболку, Шон оседлал бедра Бэй и принялся массировать ей шею, разминая твердые мышцы. Она чуть не застонала. Он двинулся к лопаткам, будучи осторожным с травмированной половиной тела.

— У тебя кожа, как сливки, — спускаясь ниже, Шон проследил пальцами каждый позвонок. Мышцы начали расслабляться, пока ладони не добрались до ягодиц. Однако Шон размял напряженное тело и там. — Расслабься, — тихо велел он.

— Легко сказать.

— Просто у тебя мало практики.

Бэй рассмеялась. Из-за покрывала звук вышел приглушенным.

— Когда пытаешься спасти свою жизнь, не так уж много времени остается на расслабление.

Шон замер.

— Прости за то, что с тобой сотворил Ливен. Прости, что он сделал меня частью этого.

Она прижалась щекой к кровати, доверяя ему в том, что он чувствует себя виноватым.

— Это не твоя ошибка.

Наклонившись вперед, Шон прижался губами к ее затылку. Спустившись поцелуями вниз по плечу, он прихватил его зубами.

Прежде чем Бэй поняла, что происходит, Шон отстранился и перевернул ее. Положив ладонь ей на грудь, он потеребил сосок, поддразнивая, пока тот не стал твердым. Шон поцеловал грудь снизу, а затем переключился на вторую, уделяя ей такое же внимание.

— Шон, — Бэй беспокойно поерзала под ним.

— Нет, — на его шее натянулись мышцы. — На этот раз никакой спешки.

Пока он спускался вниз по ее телу, она цеплялась за покрывало. Бэй развела ноги шире, и когда Шон погрузил кончик языка ей в пупок, запустила пальцы в золотистые волосы. Она сильно потянула.

— Ты мне нужен.

Шон поднял взгляд. В серых глазах пылал огонь. Для нее одной.

Уже через несколько секунд Шон скинул позаимствованные джинсы и, сдернув с Бэй великоватые шорты, покрыл ее тело своим. Ухватив ее за бедра, он развел их вверх и в стороны и, не отводя взгляда, погрузился между ними.

Шон двигался медленно, дюйм за дюймом. Бэй впилась ногтями в его крепкие плечи, не в силах думать ни о чем, кроме него. Ее веки затрепетали и опустились.

— Нет, не закрывай глаза.

Близость смотреть друг на друга, пока он наполнял Бэй, стала для нее открытием. Секс всегда был быстрым и приятным, а не эмоциональным и крадущим душу.

Она еще ни разу не чувствовала себя настолько связанной с кем-то. Шон полностью уместился внутри, длинный и толстый, полностью ее заполняя. Она приоткрыла рот. Когда Шон начал двигаться — медленно и дразняще — Бэй прикусила нижнюю губу.

В животе от изумительного трения начала скручиваться спираль. Бэй хотелось помчаться к финалу, найти жесткое удовольствие сильного оргазма. Но Шон не спешил, держа свое желание в узде, отчего на его теле подрагивали мышцы.

— Шон, — она оцарапала его плечи. — Пожалуйста…

Склонившись, он покусывал ее губы.

— Пожалуйста, что?

— Двигайся, — Бэй погрузила ногти глубже. — Сейчас же.

Шон так и сделал. Ускорил темп, подгоняя обоих ближе к краю. Но потом снова замедлился.

Ей хотелось закричать. Шон повторял свою пытку — быстро, медленно, потом снова быстро и снова медленно — пока Бэй не забылась в удовольствии.

Вскоре собственные поддразнивания заставили Шона потерять контроль. Он проиграл сражение и начал вбиваться в Бэй.

— Кричи мое имя, — прорычал Шон.

Она изо всех сил пыталась сосредоточиться.

— Что?

— Мое имя. Я хочу слышать, как ты кричишь его, когда кончаешь.

Он походил на первобытное божество, требовательное и властное. Бог, которого не забыть простой смертной и о чьей любви она будет мечтать до конца дней своих.

Бэй напряглась, все мышцы в теле натянулись. Запрокинув голову, она выгнулась на постели и выкрикнула имя Шона.

Потерянная в нахлынувшей волне, она слышала, как он стонал от освобождения, изливаясь внутри нее.

Когда Бэй, наконец, сумела собраться с мыслями, она уже лежала, окутанная теплом его тела. Шон прижался к ней так крепко, как только смог. Будто никогда не позволит ей уйти.

Она зажмурилась. Бэй хотелось вообразить, что он никогда ее не оставит. Представить себе, что она всегда сможет на него опереться и просыпаться вместе с ним. Что когда суровая реальность станет чрезмерной, Шон будет рядом и поймает Бэй, если она споткнется.

Вдыхая его аромат, она вернулась к своей маленькой мечте о пляже. Белый песок перед домом, берег омывают волны. Впервые в жизни Бэй была там не одна. Там был Шон, его сильное покрытое шрамами тело, выныривающее из волн. Широкая улыбка, только для нее одной, а тени покинули его глаза. И Бэй, в мире со своими демонами.

Она моргнула, и иллюзия развеялась, как дым. Рывок в реальность отдался болью в животе.

Всего этого никогда не случится. Шон Арчер — всего лишь мужчина, мелькнувший в ее жизни. Просто израненный человек, чья цель совпала с целью Бэй. На данный период времени.

В конечном счете, их пути разойдутся. Шон оправится от горя и чувства утраты, найдет себе миленькую девочку, остепенится и заведет с ней 2,4 ребенка[5].

А самой Бэй не оправиться никогда. Она никогда не станет цельной.

Смерть семьи сломила ее. Годы, посвященные мести, породили заражение и заставили гнить изнутри.

Она бесполезна для всех, а особенно для этого жестокого преданного мужчины, которому необходим кто-нибудь веселый и легкий, кто поможет ему исцелиться.

Легкой Бэй не была.

Тем не менее, она прижалась к Шону и окунулась в его тепло. Бэй чувствовала, как он в ответ сжал объятия и губами коснулся ее волос.

На эту ночь она позволит себе притвориться и помечтать о том, что Шон принадлежит ей. Но завтра фантазия закончится. Бэй знала, что никогда не проживет дольше Габриэля Ливена. Она никому не рассказывала о том, каким будет эндшпиль.

Когда придет время отнять у Ливена жизнь, Бэй не планировала пережить свою последнюю борьбу.