Косвенные линии

9

Хизер щелкала каналами на Телевизоре больницы, от скуки сходя с ума. Она пролежала в больнице два дня, сегодня и каждый последующий день заставлял ее сходить с ума в худшем смысле этого слова. Но пока врач не одобрит, никто бы не позволил ей выписаться. Даже Джулиан был на стороне врачей, отказываясь забрать ее домой сколько бы она не умоляла. Син не позволяла ему находится в больнице больше, чем необходимо. Как только они убедились, что жизни ни Хлои, ни Хизер не находится в опасности, он подождал достаточно, чтобы иметь дело с Медведем Барни перед тем, как отправиться домой и немного отдохнуть.

Она понимала, поскольку у нее была семья, в которой были медведи. Для нормального Медведя, находиться в больнице было подобно … зуду. Они хотели помочь, исцелить, хотя они могли только залечивать мелкие раны. Но для Джулиана, этот зуд был невыносимым. Если ему предоставить свободу, он будет ходить из комнаты в комнату, истощав себя до смерти, заботясь о больных. Он едва не убил себя больше, чем один раз, исцеляя тех о ком он заботился. Син была единственной, кто мог остановить его, и она делала это, требовала, чтобы он сохранял свои силы для тех, кто действительно в них нуждается.

Но это не делало ситуацию Хизер намного лучше. Рана болела и чесалась одновременно, и ее скука достигла новых высот. Ее родители, тети и дяди, посещали ее все время, но они суетились около нее, пока она не была готова рвать на себе волосы от досады. Кит и Тиффани были сносными, но не долго, достаточно, чтобы противодействовать их родителям. Эти визиты, как правило, сопровождались некоторыми незначительными исцелениями от медведей родственников, но чтобы снова ей быть полностью функциональной нужно время.

Ко всем неприятностям, стреляли в ее рабочую руку, так что она даже не могла рисовать. Желание поставить карандаш на бумагу был хуже зуда от раны.

— Тук-тук.

Она облегченно вздохнула. — Барни. — Наконец, кто-то, кто не будет трястись над ней и заставлять ее чувствовать себя хуже. Она улыбнулась, стремясь увидеть то, что ее пара приготовил ей сегодня. Накануне он принес Ятзи и играл с нею, пока приемные часы не были закончены, небрежно болтая с ее семьей, пока они входили и выходили из ее комнаты. Когда он был там, они почти не ссорились.

Если бы она могла, она бы пристегнула его к кровати и не выпускала бы его до тех пор, пока они не выпустят ее.

Он поднял колоду карт и деревянную доску. — Думаю, что ты сможешь играть в Криббедж?

Она нахмурилась, заинтригованная. — Что это?

— Это легко, но потребует некоторая стратегия, чтобы выиграть. Интересно?

Она пожала плечами, поморщившись немного при напряжении в ее швах. — Конечно, почему нет?

— Хорошо. — Он поставил столик больницы на ее колени, а потом сел на кровать, лицом к ней. Он открыл первыми карты, перетасовывая их. — Я раздаю по шесть карт. Ты берешь две, я выбираю две. Они формируют кроватку, и дают дилеру дополнительные очки.

— Ну, это не справедливо. — Она надулась на него и пошевелила в воздухе пальцами правой руки. — Я не уверена, что смогу справиться. — Она была в петле держащей ее предплечье.

— Я буду тасовать и раздавать. — Он раздал по шесть карт. — Это называется правлением Крибиджа. — Он поместил четыре фишки на доску, две серебренных, две золотых. Фишки были размещены друг за другом. — Ты золото.

— Ладно. — Ее не волновало, какого цвета она была. Она может быть зеленовато-желтой, если он избавит ее от скуки.

— Значит, вот как ты играешь…

Хизер нахмурилась в концентрации, поскольку он объяснял правила. Все дело было в подсчете очков и движения фишек по деревянной доски, с дополнительными очками, начисляющимися за разные вещи, как пробег чисел или создание пятнадцати. — Ты поправишь меня, если я ошибусь?

Он пожал плечами. — Первые пару раундов, конечно. — Он перетасовал карты быстро и качественно. — После этого, ты сама по себе.

Она посмотрела на него мгновение, когда он начал скупо выдавать карты. — Ты много играешь в эту игру, не так ли?

Он кивнул. — Иногда работа состоит в том, чтобы нянчить кого-то, как тогда, когда я тренировал Габриэля. Помогает иметь разные игры, в которые тебе нравится играть, в которую можно играть двумя игроками. И эта одна из немногих, которая мне очень нравится, поэтому я говорю всем, что я могу в нее играть.

Она улыбнулась, довольная, что он захотел разделить одно из своих любимых времяпрепровождений с нею. — Тогда давай играть. Я хочу узнать, как надрать тебе задницу.

Он усмехнулся. — Ты можешь попробовать, новичок.

Они играли спокойно некоторое время, Барни исправлял ее, пока она училась игре. Хизер была довольна собой больше, чем хотела признать, кряхтя, когда карты не подходили ей и, смеясь как сумасшедшая, когда они подходили. Барни смотрел на нее с открытой нежностью, касаясь ее руки, гладил ее волосы и заставлял ее краснеть. К тому времени, когда они закончили первую игру, она могла представить себе, как они этим занимаются спокойными ночами, потягивая вино и просто наслаждаясь друг другом.

— Что ты так улыбаешься? — Тон Барни был мягким, когда он сбросил фишки.

Она пожала плечами, не желая делиться своим видением счастливой жизни с ним. — Ничего.

— Угу. — Он перетасовал карты, ловко их раздавая. Барни был, оказывается, удивительно нежным, несмотря на свой размер и внешность.

Но это не означало, что он не был без своих собственных забот, и это была ее работа в качестве его пары попытаться облегчить их. — Как расследование идет? Деррик и Кейси Ли возвратились?

Он скривился. — Да, но им приходится, нелегко вытаскивать что-либо из кого-либо. Поскольку они не Охотники, они не имеют мгновенный доступ к людям так, как я, так что они должны делать кое-какие вещи по-другому. Добавь факт, что они не могут никому рассказать, почему они допрашивают их, и это становится неудобно и медленно.

— Что ты имеешь в виду, они не имеют право? — Хизер едва встречалась с наемниками, и что она видела ее беспокоило. Хлоя доверяла им, но Хизер не была уверена. Кейси Ли забавный, но Деррик? Он выглядел, как будто ел младенцев на завтрак и пил коктейли из котят просто так.

— Они, наверное, делают вещи, о которых я бы предпочел не знать. Я предпочитаю делать вещи законным способом, или, по крайней мере, законным путем по стандартам оборотней. — Он вздохнул, положив свои карты на стол. — Я чувствую, что я бегаю по кругу, и все ответы находятся где-то в квадрате или восьмиугольнике.

Она прикусила губу, не зная, что сделать для него. Он выглядел таким расстроенным, что она хотела помочь. — Я могу что-нибудь сделать?

Его взгляд на нее был скучающий. — Просто разговаривать с тобой помогает. — Он сделал недовольное лицо, взглянув куда-то за нее. — Это звучит так чертовски неправильно.

Она погладила его руку. — Мне понравилось. Очень учтиво.

Он усмехнулся и повернулся к ней спиной. — Я пытаюсь. — Но юмор долго не продержался. — Я продолжаю думать, что если я смогу выяснить все, тогда все будет нормально, но я знаю, что это не так.

Она сжала его руку, надеясь передать свои чувства, хотя они были запутанные. — Гейб и Алекс рассказали мне эту штуку с белыми оборотнями, которая длится уже дольше, чем любой из нас думал. Это идет глубже, чем просто Хлоя и Джулиан.

Он пристально на нее посмотрел. — Скажи мне, что ты думаешь.

Она моргнула, вздрогнув. — Я?

Барни кивнул. — Что происходит в этом маленьком Хоббитском мозге?

— Я продолжаю говорить тебе, что я не коротышка. И я клянусь, мои ноги не волосатые. — Она убедилась, что одеяло прикрывало ноги, на всякий случай, если он решит проверить. Немного пуха может быть на ее больших пальцах, но он не должен этого знать.

Он улыбнулся, но ничего на это не ответил.

— Ты уверен, что хочешь знать, что я думаю?

Он твердо кивнул. — Скажи.

Она сделала глубокий вдох. — Почему они идут за белыми оборотнями? И почему дети от смешанных браков? Какая связь между ними? Они убивают детей, Барни. Там должна быть связь, где-то там.

— Ты думаешь, что есть что-то, связывающее белых оборотней и смешанную кровь?

Хизер пожала плечами. — У тебя есть идея получше?

— Есть над чем подумать. — Барни освободил руку и почесал подбородок. — Это определенно то, что я могу поручить Деррику и Кейси Ли. У меня была такая же мысль, но я не хотел концентрировать все мое внимание в том направлении в случае, если я был неправ.

Она могла понять это. Это имело смысл, идти в одном направлении, только чтобы узнать, что след за которым ты следовал, привел в тупик. — Записи рождение и смерти должны быть в легком доступе.

— Если есть больше случаев белых оборотней среди лиц смешанного происхождения это могло бы объяснить, почему они нападают на детей.

Она удержала его руку. — Есть одна проблема, все же. Хлоя смешанной крови, но Кермод нет.

Барни поднял палец, как будто специально. — Но не все дети Керодов Кермод. Они кусают свои пары, и если они люди, то духи определяют, каким оборотнем становится пара и дано ли ей стать оборотнем. Они могут быть даже не медведями.

— Правда? — Она никогда не слышала о таком. Насколько она знала, если ты укусил человека, он становился такого же вида оборотня как и ты. Лиса создавала Лису, Медведь создавал медведя. — Значит ли это, что Хлоя может укусить кого-то и он может стать, скажем, Оцелотом?

— Я не имею ни малейшего представления.

— Тогда возможно мы должны найти ключ.

Он мягко тронул ее лоб. — Что это за ‘мы’ дерьмо? Твоя Хоббитская задница сидит и выздоравливает, конец обсуждению.

— Я все еще могу использовать мой мозг, большой парень. Поверь мне, последнее, что я хочу найти, это еще один пистолет мне в лицо. — Она вздрогнула, вспомнив вчерашний кошмар. Она была заморожена, уставившись в дуло пистолета, который, казалось, был размером с ее голову. Никого не было, чтобы спасти ее, удержать ее от…

Хизер ахнула, когда Барни откинул больничный стол и схватил ее. Он крепко обнял ее, его подбородок покоится на ее макушке. — Опять кошмары?

Она кивнула, не желая говорить.

Он проворчал. — Это поможет, если я скажу тебе, какой храброй ты была?

— Не-А. — Она уютно устроилась, вдыхая запах его рубашки. Его аромат успокаивал ее, возвращал из кошмара. — Просто… Обними меня на минутку.

Он сжал ее крепче. — Я могу это сделать, милая.

Барни сидел возле нее, по-прежнему молча и только звук биения его сердца и гул машины, к которой она была подключена. Тихий уход за пациентом, который он показывал ей, коснулся ее гораздо более глубоко, чем любой рык или защита на которую она могли когда-либо надеяться. Эта удовлетворенность была чем-то, что она не думала с ним получить.

Она была не права, и она не могла быть счастливее.

— Что ты улыбаешься?

Она даже не знала, что улыбается, когда ее улыбка стала шире. — Это секрет.

Он немного поворчал, но даже это было как-то очаровательно. И это тоже было тайной, которую она никогда не расскажет ему.

— Мне интересно, было ли нападение на тебя, когда ты была ребенком с намереньем убить тебя?

— Что ты имеешь в виду? — Она не понимала то, что он говорит, но дрожь прошла вниз по ее позвоночнику.

— Когда на тебя напали и Алекс спас тебя. Возможно ты была мишенью, потому что смешанной крови? — Руки Барни сильнее сжали ее, мешая дышать.

— Это…страшно. — Она прижалась к нему и он ослабил свою хватку. — Это очень страшно.

— Да. — Он положил подбородок на ее голову и начала раскачиваться с ней. Ей было не понятно, он утешал ее, или себя. — Адриан поставил охранников к твоей двери. К Хлои тоже.

— Я видела. — Пумы махнули ей, им обоим гарантируя ей, что они были добровольцами. Один даже упомянул, что защищал Луну стаи Поконос, когда она была тяжело ранена, спасая пару Адриана Джордано, Шери, от преследователя. — Так что Макс знает, что происходит.

— И если Макс знает, то Маленький Генерал знает также. Не удивляйся если она тебя навестит.

Она рассмеялась над описанием Барни женщины Альфы Гордости Пумы. Эмма Кэннон была известна ее властностью, но у нее было золотое сердце. — Я с нетерпением жду этого.

— Господи, помоги нам всем, — пробормотал Барни ей в волосы.