Костяное Племя. Порошок жизни

ГЛАВА 20

Весь день они пробирались узкими горными тропами. Стоило лошади сделать один неверный шаг, и она скрылась бы вместе с всадником в бездне глубокого черного ущелья.

Несколько раз при прохождении особо опасных участков людям приходилось спешиваться и вести коней под уздцы, отворачивая их головы в сторону отвесной стены и не давая смотреть в бездну, — сами животные идти отказывались.

Лошадей ласкали, тихонько дули им в ноздри, шептали на ухо ободряющие слова, и только так, в гробовой тишине, изредка нарушаемой стуком падающих камней, продвигались вперед. Резкие порывы ледяного ветра — могучее дыхание гор — с завыванием врывались в узкое ущелье и заставляли всадников пригибаться к шеям лошадей, чтобы удержаться в седлах. Сами животные, напуганные беспрестанным ревом ветра, пряли ушами и приседали на задние ноги.

К счастью, вскоре ущелье осталось позади. Тропа расширилась, и теперь люди даже могли наслаждаться прекрасными пейзажами, разворачивавшимися у них перед глазами.

Глядя на простиравшиеся внизу долины, настоящие океаны зелени, пересеченные прозрачными реками, воды которых словно золото сверкали на солнце, Джаг подумал, что старому Патчу этот райский уголок пришелся бы по душе. Это был не тот рай, который он надеялся найти за Соляной Пустыней, но и этот край дышал покоем и негой. Хотелось верить, что здешние женщины пахнут травами и медом, а между ног у них — настоящее сокровище, а не гладкая пустота, как у девушек-сервиклонов.

Долины, похожие одна на одну, как две капли воды, тянулись бесконечной чередой и вскоре наскучили Джагу — повторение убивает интерес.

К вечеру отряд достиг подножия Сьерры. Впереди их ожидал еще один подъем, но это будет позже: сейчас им предстояло пересечь обширный равнинный участок, изобиловавший пустынями и болотами. Заметив естественную пещеру, Кавендиш отдал приказ спешиться и устраиваться на ночевку. Они должны были провести ночь в этом, самой природой устроенном, укрытии — оно идеально отвечало всем требованиям безопасности: один человек мог надежно обеспечить спокойный отдых всей группы.

Уставшие и опьяневшие от чистого свежего воздуха, люди без лишних слов занялись устройством лагеря. Лошадей быстро расседлали, стреножили и накормили, лишь после этого члены группы занялись собой. Не разжигая костра, они молча принялись за еду. Танцующее пламя костра всегда магически действует на людей, разогревает кровь и развязывает языки. В темноте же разговор как-то не клеился.

Кавендиш назначил караульных и определил время смены. Первым на пост заступил Клаймер — раб без специальности, которому было поручено заниматься лошадьми: когда штурмовая группа двинется к Палисаде на лодках, ему придется отвести лошадей за крепость в заранее установленное место.

Покончив с едой, каждый завернулся кто в спальный мешок, кто в шерстяное одеяло и почти мгновенно погрузился в глубокий целительный сон.

Джаг нервничал и держался начеку. Привыкнув к темноте, царившей в пещере, он не спускал глаз со Спиди, опасаясь, что тот решится приступить к активным действиям. Но у негра, вероятно, были другие планы, и, судя по его ровному дыханию, он уже крепко спал.

Несколько успокоившись, Джаг решил встать и сменить Клаймера. Раз уж его мучает бессонница, то пусть она принесет пользу другому.

Он расположился у самого выхода из пещеры и напряженно вглядывался в темноту, как вдруг почувствовал рядом чье-то присутствие. Это был Кавендиш. Он присел рядом, вытащил из нагрудного кармана сигару-медианитос и сунул ее в рот, но прикуривать не стал.

— Тоже не спится? — спросил Джаг.

— Я думаю о завтрашнем дне. Нам придется идти по открытой местности, а мне это не нравится.

— С одной стороны, это не так уж и плохо.

— Что ты хочешь этим сказать?

— По крайней мере, мы будем застрахованы от внезапного нападения.

— Слабое утешение, — заметил Кавендиш, сплевывая крупинку табака, попавшую на язык. — Больше всего я боюсь, что нас поджидают в хорошо замаскированной засаде, а на этой равнине мы будем заметны как муха, попавшая в стакан молока!

— Тогда, может быть, нам следовало бы двигаться всю ночь, а привал устроить уже в лесу…

— Я уже думал об этом, но неизвестно, что ждет нас в лесу, поэтому будет лучше, если мы доберемся до леса отдохнувшими и готовыми к любым сюрпризам.

После непродолжительной паузы, Джаг заговорил снова:

— Наверное, мне следует поблагодарить вас за поддержку в конфликте со Спиди.

— Это было единственно правильное решение. Но заранее всего не предусмотришь. Он будет ждать удобного момента. На твоем месте, я бы с ним не церемонился. Я бы спровоцировал его и прикончил. Никто тебя в этом не упрекнет.

Джаг нахмурился.

— Это не в моих правилах.

— Тогда он убьет тебя!

— Едва ли это ему удастся, ведь я решил жить.

Затем, без всякой логической связи с предыдущим разговором, Джаг неожиданно спросил:

— А что вы собираетесь делать потом?

— Когда потом?

— Когда мы доберемся до территории Драгна — владений сумасшедшего монарха.

— Во-первых, трудно сказать, попадем ли мы туда вообще, а во-вторых, ты слишком любопытен.

— Человек вашей закалки никогда не оставит седло. Мне трудно представить вас живущим только на доходы от ренты.

— И что из этого следует?

— Я думаю, что если вы покинете Галаксиуса, то только для того, чтобы заняться чем-то другим. Полагаю, вы скопили достаточно денег, чтобы найти себе занятие по душе.

Кавендиш надул щеки.

— Будем считать, что это твой и только твой взгляд на будущее.

— Вы не тот человек, чтобы закрывать глаза на царящий вокруг беспредел. Не думаю, чтобы вы с безразличием взирали на то, что творится в Империи на Колесах. Человек с такой независимой натурой, как ваша, не может ничего не чувствовать, ежедневно общаясь с рабами. Тем более, что нормальный человек вряд ли согласится с практикой поставки людей, специально откормленных для орды людоедов.

— Говори только за себя.

— Нет! Вы пошли на это неспроста, вами двигала какая-то другая, более важная в ваших глазах идея. Или я ошибаюсь?

— Это мое дело, а твои проблемы меня не касаются.

Джаг прочистил горло.

— А разве нельзя устроить так, чтобы наши интересы совпали?

— К чему ты клонишь?

— Вы помогаете мне порвать с Империей Галаксиуса, а я помогу вам в осуществлении ваших замыслов. По-моему, так будет справедливо, а?

— Вполне, если ты так считаешь.

— Значит, вы согласны?!

Но Кавендиш охладил пыл Джага.

— Я не видел еще никого, кто ушел бы, не простившись с Галаксиусом. По крайней мере, никого, кто носит Шагреневую Кожу. Разве что тех, кого выносят ногами вперед.

— С вашей помощью мне это удастся. Достаточно будет нейтрализовать Донка и заставить Галаксиуса…

— Нет! Я тебе уже говорил, что верен своему слову. Я также сохраняю верность своим работодателям и никогда не выступаю против тех, кто мне доверяет. Таков мой принцип, правило, которое я никогда не нарушаю. Я хочу открыто смотреть людям в глаза и не презирать себя всю оставшуюся жизнь. А ты предлагаешь мне как раз обратное.

— Я считал, что вы относитесь ко мне по-дружески, и мы могли бы составить прекрасную команду.

— Так оно и есть, ты мне нравишься, — признал Кавендиш, смягчаясь, — но пока наши пути не пересекаются. Если ты сумеешь освободиться, я с удовольствием возьму тебя с собой.

— Если бы я мог освободиться сам, я бы обошелся и без вас!

— Вот видишь — наши пути-дорожки никак не сходятся!.. Кстати, ты передал оружие, которое я дал тебе сегодня утром?

Разведчик имел в виду маленький пистолетик «дерринджер хай-стандарт» 22-го калибра, который Джаг спрятал в буханке кукурузного хлеба и передал Мониде.

Джаг молча кивнул, и Кавендиш добавил:

— Его называют «оружием последней надежды». Надеюсь, оно подтвердит свое название, — помолчав, он продолжил: — Даже освободившись из-под ига Галаксиуса, ты не станешь свободным. Этого не произойдет, пока ты будешь трястись за судьбу кого-то другого. Поверь мне, ты сам роешь себе яму.

— Я сумею освободиться сам, — отрезал Джаг. — Только сам. И не убегая от Галаксиуса, как вы мне предлагали сделать на станции Барага. Я добьюсь своего, даже если мне придется взорвать вагон, начиненный электроникой, управляющей шагреневыми кожами!

— Позволю себе дать тебе один совет: выбрось эту идею из головы, — сказал Кавендиш, поднимаясь, чтобы вернуться в пещеру. — Я точно не знаю, как работают эти ошейники, но могу сказать тебе со всей определенностью, что в случае взрыва блоков управления все шагреневые кожи моментально сожмутся до предела! Вот так-то, а теперь я иду спать. Постарайся не заснуть, и до завтра!

Оставшись один, Джаг попытался переварить полученную информацию, но вскоре ему стало ясно, что он окончательно запутался и просветов в вопросе ошейников не видно.

Единственным утешением для него было то, что Монида с Энджелом их не носили.