Космический психолог

Глава 8

Почти полвека назад мысль о повышении в должности О'Мару вовсе не радовала – хотя, если честно, в формировании этого чувства немалую роль мог сыграть тот факт, что никто ему повышения и не предлагал. И вот, впервые за все время его карьеры, ему предложили повышение, и первая реакция О'Мары выразилась в том, что он покачал головой. Вернее – яростно затряс.

– Радостного выражения лица, – сказал майор Крейторн ворчливо, – и несколько слов благодарности, и еще – ряда вопросов относительно вашего будущего статуса, обязанностей и зарплаты – вот чего я ждал от вас, но никак не откровенного отказа. Это – первая ступень той лестницы, по которой вы наверняка мечтали подняться всю жизнь, О'Мара. Следующие ступени, учитывая ваши способности, дадутся вам легче. Чего вы боитесь?

Крейторн вздохнул, наморщил нос и мягким, извиняющимся голосом проговорил:

– Я бы попросил вас сесть и предложил немного поговорить об этом, но вы перемазаны в чем-то с головы до ног и разит от вас так, что стул пропахнет этими ароматами, и тому, кто сядет на него после вас, не поздоровится. Так что, боюсь, вам придется выслушать приятные новости стоя. Но чем вы, черт побери, занимались?

– Помогал прочищать засорившуюся систему канализации на тридцать третьем уровне, когда...

– По какой же такой причине, – прервал его майор, – мой ассистент по ксенопсихологии занимается прочисткой сортиров?

– Таких причин четыре, – отвечал О'Мара. – Бригадира вызвали к начальству; его люди не знали, что делать, а я знал, поскольку у меня есть опыт в таких работах; в это время у меня не было срочной работы, ну и потом... меня вежливо попросили помочь.

Крейторн даже раздражение ухитрялся демонстрировать корректно и сдержанно. Он сказал:

– Слушайте меня внимательно, О'Мара. Впредь вы больше никогда не будете заниматься такой работой только из-за того, что у вас есть опыт или потому, что вас кто-нибудь вежливо попросит. Я желаю, чтобы с этих пор ваше положение в этом учреждении было ясно всем и каждому. Вот почему я рекомендую вас в Корпус Мониторов и немедленно повышаю вас в должности до... – Он не закончил начатую фразу и начал новую:

– Кажется, вы наконец хотите что-то сказать. Наверняка это будет какая-нибудь дерзость, но все же говорите, а не то вы сейчас взорветесь.

О'Мара сделал глубокий вдох и предпринял тщетную попытку обрести внутреннее спокойствие. Он почти чувствовал, как его щеки испускают инфракрасные лучи. После секундной паузы он проговорил:

– Сэр, меня не радует идея повышения по гражданской службе большей частью потому, что в отличие от вас я лишен хороших манер и умения отдавать приказы, никого при этом не обижая и не влезая в драку. Если это окажется абсолютно необходимо, я мог бы поработать над своими манерами, научиться сдерживаться, и тогда я бы, наверное, мог как-то свыкнуться с этой ситуацией. Но вступление в такую доктринерскую и помешанную на дисциплине организацию, как Корпус Мониторов, где мне придется пройти обязательную муштру, стоять по стойке «смирно» и отдавать честь, и... Вы же знаете, приказы я переношу плохо, так что больше недели это не продлится. Я вовсе не хочу, чтобы вы обиделись на меня...

– Если это поможет вам объяснить свои явно сильные эмоции по этому поводу, – вмешался Крейторн, – то я не возражаю, можете меня обидеть. В разумных пределах.

– Хорошо, – сказал О'Мара, глядя в глаза Крейторна, который, как уяснил О'Мара за годы общения с ним, всегда умел смотреть на собеседника смело и непоколебимо. – На гражданской работе я имел болезненный опыт общения с номинальными начальниками, которые притворялись, будто у них в обычае командовать, но при этом отчаянно нуждались в том, чтобы их подчиненные непрестанно подтирали им нос или еще какое-нибудь физиологическое отверстие. Если бы я вступил в Корпус и какой-нибудь сержант или офицер – я не говорю лично о вас – велел бы мне сделать что-нибудь такое, что мне показалось бы не правильным, а если бы я этого не сделал, мне бы здорово нагорело, я бы... Сэр, вступление в Корпус Мониторов – это не для меня.

Крейторн, не спуская глаз с О'Мары, спокойно сказал:

– Вступление в Корпус – это единственный выход для вас, О'Мара, если вы хотите остаться в Главном Госпитале Сектора. Я знаю вас достаточно хорошо для того, чтобы быть уверенным в том, что, столкнувшись с перспективой увольнения, вы приложите максимум усилий для того, чтобы здесь остаться. Верно?

О'Мара сглотнул подступивший к горлу ком и на миг лишился дара речи. Мысль об уходе из госпиталя, где работали симпатичные или совсем несимпатичные строительные бригады, куда нескончаемым потоком прибывали врачи и практиканты, и возвращении в очередную шайку космических сборщиков, чьи мозги, если уж они и не были на самом деле мертвы, то никогда и не оживали по-настоящему... эта мысль была слишком страшна, чтобы ее допускать. У О'Мары уже начал формироваться особый интерес к госпиталю – он испытывал к нему и к его обитателям собственническое, почти родительское чувство. Он понимал, что перспектива ухода из госпиталя нанесет ему удар посильнее тех, которыми была переполнена его жизнь. Однако он все-таки не мог представить себя в роли служащего Корпуса Мониторов.

– Я так и думал, – сказал майор. Он коротко, сочувствующе улыбнулся О'Маре и продолжал:

– К вашему сведению, окончательная отделка госпиталя завершится через несколько недель, и всех гражданских контрактников и их бригады отсюда в самом скором времени откомандируют. Затем всеми вопросами снабжения, эксплуатации, энергетического обеспечения, логистики и так далее будет ведать Корпус Мониторов. Единственными гражданскими лицами в госпитале останутся медики, и потому, поскольку вы не имеете официального медицинского образования, у вас просто нет иного шанса остаться здесь, как только стать одним из нас. Вам нужно либо быть медиком, либо вступить в Корпус Мониторов. Я не нарушаю никаких правил – устав этого учреждения пока не написан – я всего лишь немного расширяю их.

Будучи в ранге старшего офицера, – продолжал Крейторн, широко улыбаясь, – я сделал запрос и получил разрешение на то, чтобы лично для вас был отменен курс базовых тренировок. Представить себе не могу, на кой ляд вам сдалось бы, к примеру, обучение владению оружием для усмирения космических бунтов. Словом, в Корпус вы вступаете как специалист по межвидовой психологии и будете продолжать заниматься той же работой, какой занимаетесь сейчас. Вам не стоит волноваться о том, что вами станут командовать какие-нибудь сержанты, хотя прислушиваться к их советам порой стоило бы...

Майор откинулся на спинку стула. Его лицо приобрело выражение тактичной решительности.

– Однако приказам подчиняться вы будете, – продолжал он. – Особенно – моим. Первый приказ таков: вымыться, переодеться и найти техника Эксплуатационного отдела Веналонта на пятьдесят первом уровне, в комнате номер восемнадцать. Он уже подогнал форменный костюм по вашим меркам. Две недели трудился и сегодня сообщил, что все готово. – Он посмотрел на часы. – Затем, ровно в пятнадцать ноль-ноль вы должны явиться ко мне. Здесь с вами проведет важный и необходимый медицинский инструктаж один высокопоставленный медик. Постарайтесь выглядеть и пахнуть попрезентабельнее. Инструктаж будет долгим, так что постарайтесь успеть пообедать.

Разум О'Мары и его язык все еще были парализованы изумлением. Он молча кивнул и развернулся к выходу из кабинета. Крейторн негромко ударил костяшками пальцев по крышке стола.

– И если я еще раз услышу о том, что вы занимаетесь прочисткой сортиров, – добавил он, – вы и ваша карьера будете погублены на месте. Вы меня понимаете, лейтенант О'Мара?

По пути на пятьдесят первый уровень в коридорах О'Маре не встретилось никаких жутких баррикад. Кроме того, теперь он обратил внимание на то, что окончательные отделочные работы вели люди в темно-зеленой форме Корпуса Мониторов, а гражданские особи разных видов имеют медицинские знаки различия и одеты в белые халаты – если, конечно, вообще одеты. Сейчас О'Мара думал о том, что и как скажет этому типу Веналонту, но в итоге инициативу перехватил Веналонт.

– Я сержант-техник Веналонт, сэр. – затараторил он. – Будучи мельфианином, я никогда не испытывал большой нужды в одежде, поскольку мой панцирь устойчив ко всему, кроме самых серьезных изменений погоды. Однако шитье одежды – это мое хобби, как и подгонка одежды к диким и необычным конфигурациям тел. Прошу не принимать мои слова на свой счет. Конечно же, я хотел сказать: к диким и необычным для меня. Начнем с эпидермиса – то есть с нижнего белья и трубчатых покрытий для ступней и нижних частей конечностей. Прошу вас, раздевайтесь, сэр.

«Я не обязан выполнять приказы сержантов», – подумал О'Мара, чувствуя, как вспыхнули его щеки. Однако он тут же решил, что если уж приказ начат со слов «прошу вас», а закончен обращением «сэр», то это уже как бы и не приказ.

– А теперь примерим верхнюю одежду, – проговорил сержант через несколько мгновений, – то есть те покрытия, которые служат рабочей и парадной формой. Как только я буду убежден в том, что все предметы одежды сидят на вас хорошо и вам в них удобно, дубликаты этих нарядов будут отосланы в ваши новые апартаменты на офицерском уровне.

Затем О'Мара стоически перенес примерку. Костистые запястья Веналонта царапали его виски, мельфианин самым скрупулезным образом натягивал, одергивал и приглаживал каждый предмет одежды. Во время примерки мельфианин не закрывал рта и болтал о застежках, нашивках, видах и правильном размещении антигравитационных ремней и поясов для оружия и о том, как верно надевать всевозможные защитные комбинезоны и скафандры. А потом вдруг примерка закончилась. Сержант цепко ухватил О'Мару за плечи и развернул к зеркалу.

Из зеркала на О'Мару смотрел мужчина, одетый в темно-зеленую форму со значком-полумесяцем Корпуса Мониторов на груди, со знаками различия и эмблемой космической службы на погонах, под одним из которых лежал аккуратно сложенный берет. О'Мара думал, что в форме будет выглядеть смешно. На самом деле он и сейчас не мог понять, как выглядит, но выглядел уж точно не смешно.

Он гадал – не вызвана ли испытываемая им странная смесь чувств тем фактом, что впервые в жизни он – скандалист, интеллектуальный изгой, враждебный одиночка, стал, нимало не изменив вышеперечисленным качествам, человеком, который наконец к чему-то присоединился. О'Мара вернул свое внимание к сержанту, который снова затараторил.

– Сидит на вас форма, сэр, – болтал Веналонт, обходя О'Мару по кругу и окидывая его сверху донизу взглядом огромных, как у насекомого, глаз, – очень хорошо. Она прилегает к телу, но не ограничивает движений. Вы необычайно крупны и мускулисты для средней землянской мужской особи. Если бы вы появились в таком виде в столовой, уверен, землянские женские особи из медицинского персонала были бы весьма впечатлены. Но не мог ли бы я дать вам маленький совет, сэр?

Мысль о том, чтобы произвести впечатление на медичек, показалась О'Маре настолько потешной, что он с трудом удержался от смеха. Однако он постарался повести себя так, чтобы его одобрил майор Крейторн, и вежливо ответил:

– Прошу вас.

– Совет относительно протокола форменной одежды и отдания чести, – продолжал сержант. – Состоя на космической службе, мы уделяем мало внимания таким формальностям из-за ограниченного рабочего и жизненного пространства. Кроме того, по самой природе вещей, офицеров в наших рядах меньше, чем военнослужащих других рангов, так что подчиненным приходится салютовать офицерам по три-четыре раза в день, а офицерам приходится отвечать на приветствия сотни раз, что отнимает время, раздражает и утомляет. Считается приемлемым обычное вербальное приветствие, слово «сэр» либо его эквивалент на языке других видов и ношение форменной одежды с верными знаками различия. Единственное исключение составляют случаи типа инспекций или посещений подразделений высокопоставленными офицерами Корпуса или правительственными чиновниками. Тогда следует надевать парадную форму и осуществлять весь ритуал военных приветствий.

Надеюсь, вы не разочарованы, сэр, – продолжал сержант, – но если вы отправитесь обедать в парадной форме вместо рабочей, каждый подчиненный, который вам встретится, вынужден будет прекратить заниматься тем, чем он занимался до встречи с вами, и отдать вам честь. В итоге вы будете вынуждены есть одной конечностью. Но если вы хотите именно этого...

– Нет! – воскликнул О'Мара и впервые за все время от души расхохотался. – Я не разочарован, а очень рад. Ну и... спасибо вам за помощь и советы, сержант. Если я вам больше не нужен, то я бы предпочел переоблачиться в комбинезон, поскольку я очень тороплюсь.

– Минутку... Пока вы не переоделись, – поторопился сержант. – Позвольте поздравить вас с повышением, сэр.

Одна из длинных, блестящих, суставчатых передних лап сержанта взметнулась в сторону и вверх и жестко застыла около головы, а О'Мара впервые в своей жизни ответил на военный салют.

Больше ему не пришлось этим заниматься, хотя в столовой для теплокровных кислорододышащих было полным-полно офицеров Корпуса и медиков. Его новенький, хрустящий комбинезон с яркими, непростительно чистыми нашивками с обозначением звания и принадлежности к отделению, ни у кого не вызвал не только комментариев, но и внимания. Когда О'Мара принялся за десерт, к столу подошла медсестра-практикантка и попросила разрешения занять свободное место, но поскольку это была тралтанка на шести слоновьих ножищах и с весом тела, вчетверо превышающим вес О'Мары, он не был уверен в том, что на нее произвела неизгладимое впечатление его новая форма.