Космический извозчик. Адаптация

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ^{Глава 2} Сделка за сделкой ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Натурализация оказалась всего-навсего получением идентификационного документа, аналога нашего паспорта. Пока не активирована нейросеть, он однозначно определяет человека и его статус в социуме. Документ, без всякого официоза, выдала пришедшая на вызов куратор.

Энергичная женщина сразу заявила, что она Жаклин, временная мамочка нашей группы, потащила к себе в кабинет, там заставила посмотреть прямо на экран, а обе руки положить на пластину рядом. Потом лёгкий укол — и капелька крови ушла в то же устройство. После пары секунд задержки получаю плотный пластиковый прямоугольник с моими данными, трёхмерной фотографией и именем. Заодно узнаю, что теперь меня зовут Ник од’Им, видимо, по имени в игре «Никодим». После выдачи куратор объявила:

— Первое, что должна сделать, это поздравить с успешным завершением начального контракта. Ваш индекс социального соответствия повышается с нуля до двух десятых.

— Что это такое?

— Индекс? Он показывает уровень полезности разумного для общества. Чуть позже знания проявятся, и вы все это будете знать, а сейчас я выдам то, что положено вам в адаптационном пакете. — Куратор достала блестящую металлическую коробочку с надписью «Комплект» на верхней грани и узенький пенальчик, подписанный «Техник Корабельных Систем (эксперт)». — Это набор из двух бесплатных имплантов, а это обучающие базы. Базы записаны на разовые носители, сразу после считывания, информация затирается. Учить их можно после установки нейросети.

— А если её нет?

— Имеются другие устройства внедряющие информацию в мозг, но они крайне дороги. Вот здесь, — передо мной появилась карточка, — пять тысяч подъёмных. Здесь комплект личных вещей, — ещё одна карточка и следующая: — Вот учебное судно. Его, как и остальное положенное, можно будет получить при выходе из медблока.

— Понятно.

— Советую отоварить талоны сразу после выписки. Иначе будет сочтено, что адаптационные вам не нужны. Вы имеете право отказаться от талонов или передать их другому участнику эксперимента, но в любом случае никакой компенсации вам не положено. В случае увеличения количества талонов, они будут приняты без ограничений.

— Это как?

— Талонами этого выпуска могут воспользоваться только члены вашей группы. Внутри неё вы можете делать с ними, что хотите. Разрешено отдавать, продавать, менять или дарить талоны своим сотоварищам без всяких ограничений. Но посторонние не имеют права что-либо получить по ним. — Её благожелательный тон резко сменился на деловой. — И в заключение, я бы хотела сделать вам предложение.

— Слушаю вас внимательно.

Она даже не представляет насколько внимательно. Сразу после её слов, включаю запись. Благо, такая возможность есть в любой нейросети.

— Доктор Барталомью, когда говорил о завершении вашего контракта, упомянул, что вы получили некоторую сумму наличных институтскими чеками. Если это так, то у нас с вами есть возможность немного заработать.

— Согласен.

— Смотрите, два участника эксперимента выбыли из программы. На их социальную адаптацию были выделены ресурсы, которые оказались не востребованы. Но только члены вашей группы имеют возможность получить что-либо по их талонам. Я предлагаю вам взять себе оба эти адаптационных пакета. Мне отдадите наличными по пять тысяч чеков за каждый. То есть, вы ничего не потеряете, да ещё получите вещи, положенные этим двоим. Гарантирую, что никаких претензий, ни от кого к вам не возникнет.

Осторожно спрашиваю:

— Если не секрет, скажите, почему двое землян отказались от сотрудничества? Ведь, если смотреть по большому счёту, то контракт спас им жизнь.

— Секрета нет. Почему разорвали контракт, сказать не могу, они мне этого сами не объяснили. После пробуждения, прибывшие, в категорической форме, потребовали немедленно вернуть их домой. С учётом заболеваний, на своей планете им оставалось жить от четырёх до шести месяцев. Причём они сами об этом знали. После уведомления о последствиях, контрактники не изменили своей позиции, но потребовали оставить улучшения тел и адаптационные пакеты. Для целей эксперимента такие особи никакой ценности не представляют, поэтому за отказ от контрактных обязательств нарушителям сильно понизили индекс и передали Иммиграционной Службе.

— И где они сейчас?

— При полном отсутствии полезных знаний и при отрицательном уровне индекса социальной полезности, иммигрантам могут предложить адаптацию в фермерских хозяйствах на планете. Только там возможен ручной труд, не требующий установки нейросети и не критичный к квалификации сотрудников.

— А если они и там откажутся работать?

— При отказе от отработки, долг списывается, а разумному проводится эвтаназия. Работая, есть возможность завербоваться в колонию. Однако без нейросети шансов маловато. Хотя, при хорошей репутации, года через два можно попробовать взять кредит на нейроразводку.

— Разве она не бесплатная?

— Нет, конечно! Это вашей группе поставили в счёт гранта от Федерации. Обычные люди платят. Самая простая, базовая нейросеть, без дополнений стоит десять тысяч. Я своей семье обошлась почти в триста сорок. Не знаю, сколько вложено в вашу группу. Вещевой набор для людей стоит две тысячи. Для андроидов, за счёт инструментов и расходных материалов, восемнадцать.

— Ничего себе!

— Приплюсуйте ещё стоимость выдаваемых имплантов… Они, между прочим, лучше местных, присланы для участников эксперимента из Центральных Систем. А ваша доставка? А расходы на экспедицию?

— Правительство платит?

— Спонсоры, конечно, что-то дали, но совсем чуть-чуть. Университет участвует только зарплатой персонала и арендой помещений. Основные траты, конечно, оплачивает Федеральный Комитет по Науке. Говорят, в среднем, до пяти миллионов на одного разумного выходит.

— Зачем им это?

— Пытаются понять, что будет, если на отсталую планету попадут современные технологии. Берут интеллектуально одарённых, либо с нижних ступенек социальной лестницы, либо сильно искалеченных, либо безнадёжно больных. Обеспечивают хороший старт и смотрят, что получится.

— Понял. Спасибо. А вот если взять обычного человека и с нуля сделать из него техника или пилота, сколько это будет стоить? Хотя бы приблизительно.

— Сложный вопрос. В первую очередь надо в капсуле пройти медицинский осмотр, тогда выяснится есть ли у человека возможность летать в космосе. Только возможность! Даже не склонность! Про желание речи нет.

— А если нет возможности, но есть сильное желание, что-то можно сделать?

— Конечно! Но это дорого. Иногда можно что-то исправить медициной, иногда имплантами, чаще и тем, и тем сразу. В крайнем случае, можно попробовать перестроиться в андроида, предназначенного для полётов, но затраты на такое весьма велики.

— То есть, если имеется склонность, значит можно летать?

— Не так быстро! Надо обязательно установить нейросеть с соответствующими имплантами, загрузить необходимые базы, изучить их, получить соответствующий базовый сертификат и только после этого начинать выполнять тренировочные работы, причём, в полётах, чтобы налетать положенные часы. После того, сдать на сертификат Специалиста. И только сдав, становишься полноценным пилотом или техником, с допуском к полётам. То есть за всё про всё придётся выложить минимум тысяч двести для техника и тысяч на пятьдесят больше для пилота.

— Дорого!

— Нет! Это по самому нижнему уровню стоимости нейросетей и имплантов. Если ставить что-то приличное, среднего класса, то добавьте ещё сотню тысяч, а лучше две. И не забудьте, что во время учёбы надо есть, пить, где-то жить. В полёте необходимо быть одетым в комбинезон, соответствующей профессии. Это тоже сколько-то стоит.

Я сильно задумался. Похоже, мне надо быть благодарным судьбе и Федерации за новую жизнь. Тем более, что стартовые возможности получил весьма внушительные. Предложение Жаклин тоже по другому стало смотреться. Сэкономить на оснащении двух членов команды — очень заманчиво. Даже трёх, если взять мой адаптационный пакет. Предложение мне выгодно.

Жаклин ничего не может получить, поэтому согласна взять наличные. Альтернатива — списать или выбросить карточки, но тогда никто ничего не получит. Но всего за пять тысяч… Хотя… Надо соглашаться.

Это не развод, я уже знаю, что за обман при заключении контракта санкции серьёзные. Помимо прочего, в них входит возмещение ущерба, в размере обещанного, ещё и со штрафом. Рискну.

— Принимаю предложение.

Тон куратора вновь сменился на любезный и повторилась процедура выдачи идентификационной карточки, главное, практически с теми же словами и выражениями, что в первый раз. Теперь я стал женщиной по имени Бьюти. Причём машина выплюнула мне карточку с женскими данными и даже не хрюкнула.

Пять тысяч наличными ушли куратору. Жаклин взамен выдала базы специалиста — пилота, производственника, техника и торговца. Зачем столько профессий? Уж лучше выбрать одну, но повыше рангом. За профессиями последовал набор бесплатных имплантов и дополнительный техника, талоны на судно, деньги и личные вещи. Могу только догадываться, где Бьюти взяла столько очков на дополнения.

Думаю, подписала какой-нибудь контракт на лет 30.

Затем процедура повторилась в третий раз. Мне повезло, я вновь стал мужчиной. Кличут Логовазом. Видимо, производное от эльфийского Леголас.

Отдал деньги, взял документы, специализированный имплант пилота, набор баз «Пилот Малого Корабля (эксперт)» и остальное положенное.

Закончив выдачу плюшек, Жаклин уточнила:

— Я правильно понимаю, что вы пока не ставите нейросеть, а совсем скоро спускаетесь на планету для постоянного проживания?

— Да, правильно. — Не рекомендовано мне рассказывать про свою сеть, потому нагло вру.

— Тогда у моего знакомого есть для вас работа.

— Очень интересно!

— Вот, возьмите. Это его подарок. — Она отдала мне древний планшет, размером с том энциклопедии и весом с хороший кирпич. — Он вызовет вас в переговорную и сделает предложение.

После этого куратор отвела меня в каюту и велела немного подождать.

Похоже, нас погружают в жизнь высокотехнологичного мира. Тесная комнатушка в «планетарном стиле», причём, без душа и ванны. Типа, вы только вылезли из медкапсулы и скоро в неё ляжете вновь. Зато в углу нашлась дверь, ведущая в туалет.

Стоит узкая кровать, похожая на медицинскую кушетку. Простыня, подушка и накидка, служащая одеялом, оказались разовыми, как и выданная одежда.

«Вспомнилась» база с обзором местной жизни, где рассказывалось, что всё выброшенное перерабатывается и вновь используется для производства таких же разовых вещей. Это дешевле, чем тратиться на производство качественных товаров, а затем поддерживать их чистоту. Хотя более привычные нам постельные принадлежности тоже можно купить.

Из мебели, в комнате стол с визуализатором галонета, два стула, вешалка на стене и большой шкаф с выдвижными полками и вешалками. Аскетичненько так, ничего лишнего.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Не успел оглядеться, как раздался сигнал от входной двери. Я открыл, и в комнату вошёл седовласый человек с добрыми, как у дедушки Ленина, глазами. Он представился господином Ферусом и первым делом спросил про моё отношение к господину Мидкифу. Я смог только удивиться:

— Это кто такой?

Ферус довольно воскликнул:

— Отлично! Я так и думал. Господин Мидкиф ваш потенциальный партнёр. Он узнал, что на базе появился новичок без сети, который спускается на планету, и у него есть пусть небольшой, но положительный индекс социального соответствия. Он заинтересовался и хочет предложить сделку. Если она состоится, то мне хотелось бы обсудить теоретическую возможность юридической коллизии.

— Вы меня засмущали своими похвалами. Ничего не понял, но слушаю вас внимательно.

Встроенные базы планетарного разведчика сразу определили в посетителе сотрудника одной из силовых структур.

— Дело в том, что если вдруг… что, конечно, крайне маловероятно… что-нибудь случится с господином Мидкифом, а вы получите законную возможность наследовать его имущество, не согласились бы вы, в этой гипотетической ситуации, дать возможность одной компании, конечно, в рамках социологического исследования, осмотреть означенное имущество.

Видимо сомнения явственно читались на моем лице. Меня сразу стали успокаивать:

— Вы, наверное, меня превратно поняли. В силу статьи Закона, если одна из сторон, точнее господин Мидкиф, из-за обстоятельств непреодолимой силы, не может закончить сделку, другая сторона имеет право претендовать на вознаграждение за возмещение убытков. Размер оного вознаграждения определяется судом.

— Обстоятельства непреодолимой силы… Например, смерть?

— Что вы! Не только! Но если это вдруг случится… чего, конечно, никак нельзя ожидать… то, просто из интереса, хотелось бы знать, согласны ли вы с нашим предложением?

Вон оно как! Похоже, моего будущего собеседника скоро того… Ну, мне он не кум, не брат и не сват. Надо спросить про последствия для меня лично. А то выглядит это как-то… Ферус опять ответил на невысказанное опасение:

— Если вы беспокоитесь о негативных последствиях вашего решения, то могу вас уверить совершенно официально, что власти не будут иметь к вам никаких претензий. Господин Мидкиф известный скупщик краденного, а недавно вновь пропало ценное имущество. Разборки тёмных личностей Администрацию не интересуют. Причём, за исследование наша компания готова подарить простую обучающую базу, позволяющую овладеть востребованной специальностью. И ещё вы получите то имущество покойного, до которого сможете дотянуться. Кроме этого, ваш социальный индекс увеличится на целую единицу.

Вот так бы сразу и говорили. Местная госбезопасность. Хотят устроить шмон на законных основаниях.

— Я беспокоюсь о реакции со стороны друзей Мидкифа.

— Это разумно. Опасаться надо всегда. Конечно, ваша роль в инциденте не выйдет за пределы узкого круга лиц.

— Однако мне бы хотелось получить разрешение на ношение оружия и само оружие. А если вдруг социологическую компанию заинтересуют какие-нибудь вещи, которые она захочет взять для дальнейших исследований, я смогу рассчитывать на что-то дополнительное?

— Гражданское оружие разрешено носить начиная с единицы в статусе. Если вдруг что-то из вещей заинтересует компанию, то вы можете рассчитывать на подходящий к базе набор инструментов и… мы будем щедры… недорогой имплант.

— Хочется боевое оружие.

— За сотрудничество единица к индексу и база на профессию. При успехе дополнительно получите имплант и инструменты. Боевое оружие запрещено гражданским, выдадим полицейское.

— Вы такой красноречивый! Любого уговорите.

Ферус кивнул:

— Договорились. Ждите вызова.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Вскоре после соглашения с Ферусом меня отвели в переговорную. Там сидел лощёный красавчик с неприятным выражением лица. Он сначала проверил идентификационную карточку и только после этого представился:

— Я Мидкиф. Учти, пацан, ты общаешься с большим человеком. Не стану говорить насколько большим, а то загордишься. Смотри: ты молодой, глупый, нищий и без сети, зато с положительным статусом, и уходишь на планету. Мне же надо кое-что передать вниз. Я плачу тебе пять тысяч чеков, и ты спускаешь одну вещь. Там тебе кидают ещё кусок и пристраивают к делу. Ты же работяга? Вот тебе шанс выбиться в люди. Откажешься, всю жизнь будешь вкалывать в грязи. Согласен?

Тип, крайне неприятный и самоуверенный, но разговор с Ферусом настраивал на самый серьёзный лад.

— Дык ить, елы-палы! Конешна. А бабло без балды?

— Сейчас и получишь. Где планшет, который тебе должны были передать?

— Эта… в больничке… Я сам-то читать не больно любитель.

— Вот и хорошо, интеллектуальный ты наш. Не читал и не надо. Смотри вот это. — Мидкиф протянул устройство. Тоже планшет, но уже карманного размера. — Приложи свою карточку для авторизации.

— А на хрена?

— Чтобы тебя мои люди узнали и встретили.

Прикладываю и вопросительно смотрю. Благодетель хмыкает:

— Денег ждёшь? Вот деньги. — Из поясного портмоне на стол отсчитывается стопка банкнот. — Здесь ровно пять кусков. Проверяй.

Пока я перебираю деньги, рассматриваю и чуть не нюхаю их, удовлетворённый работодатель поясняет.

— Сейчас объясню тебе расклад, — начал довольный спонсор. — Пока нет нейросети, тебя нельзя отследить. Прямо сейчас собираешь все свои вещи… У тебя нормальная одежда есть?

— Дык! Как не быть! Мы голыми не ходим.

— Всё равно возьми. — Протягивает пакет с рабочим комбинезоном и грубыми ботинками.

— Наша вам оченно душевная благодарность.

— Переодеваешься, берёшь свои вещи, выходишь, бежишь сразу к лифту, покупаешь билет. Как до лифта добраться знаешь?

— Эта… Не местные мы.

— Не страшно. Выйдешь, возьмёшь мобиль. Или нет, лучше попроси дежурного вызвать. Вот тебе дополнительная сотня на расходы. Как только окажешься внизу, включишь маячок, то есть вот этот самый планшет. К тебе подходят и забирают вещь.

— Дык ить… Отдавать-то чего?

— Отдашь, что попросят. Понял?

— А то! Я мож с виду не того, зато страсть какой умный.

— Тогда давай заканчивать.

Он вновь было потянулся к планшету, но вдруг дёрнулся и упал лицом на стол. В щель чуть приоткрывшейся двери втянулся короткий ствол. Створка тихо закрылась, чтобы тут же с грохотом распахнуться.

В комнату вбежал санитар.

— Сердечный приступ! — закричал он. — Срочно в медкапсулу!

Мгновенно появился второй санитар с чем-то вроде каталки и увёз тело. На столе остались лежать чеки, портмоне и планшет. Санитар сноровисто всё это заграбастал, обвёл вокруг каким-то блестящим цилиндриком, разочарованно вдохнул, пододвинул вещи мне и подсунул очередной планшет.

— Приложи свою идентификационную карточку к экрану, это запрос в суд, с жалобой на сорванную, по причине смерти, сделку — пояснил медработник.

Буквально минуты через три, экран засветился, и пришло решение о признании меня единственным наследником всего движимого и недвижимого имущества покойного. И почти сразу, уже мне, появился запрос на разрешение осмотра вещей умершего. Разрешил, конечно. Как не разрешить таким милым людям?

Через минут пятнадцать нас попросили зайти в морг. Дошли быстро, он в двух шагах от переговорной.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀