Космический экзамен для землянки (СИ)

Глава 15 Спасение.

Действовать нужно было быстро. Яд проникал в кровь, и любая задержка, промедление отравляла организм все шире и больше. Процент заражения уже перевалил за половину – если бы я знал, что отравленный шип вонзился в шею Анны, то смог бы на корню пресечь это, вытащив его из кожи, сцеживая каким-то образом.

Но период распада уже пошел – девушка лишилась чувств, зрачки уже начинали мутнеть, покрываться голубым инеем, волоски на коже вставали дыбом, симулируя состояние паука с планеты каннибаллов.

Вытащить шип – дело секунды, а вот избавление организма от яда занимает гораздо, гораздо больше времени и сил.

С форсунка на потолке уже полилась заживляющая жидкость, я выставил ее на максимум – мало того, что в отсеке был человек с ядом в крови, так еще и на время перелета нам двоим нужно было оставаться здесь, чтобы не попасть под антигравитационные волны, что запускались на капитанском мостике.

Шип улетел через отверстие в полу в переработку, теперь он никому не причинит вреда.

Я прижался губами к маленькой точке – отверстию, что осталось от шипа на коже девушки. Втянул в себя все, что смог, стараясь дышать легкими на полную силу, заставляя двигаться весь свой организм, работать на пределе возможностей.

Мой организм крепче, чем организм землянки, мы схожи во многом, но различий – еще больше. Я вижу лучше, двигаюсь быстрее, она же больше похожа на цветок, который привозят в императорский дворец с парковых планет, увядающий за короткое время, не справившись с давлением, под которое попадает.

И потому я уверен, что смогу спасти от яда кровь девчонки.

Она – не Лисс Осс, которому было суждено умереть от моей руки.

Она – совсем другая история.

И ей нужно спасти, сохранить жизнь, потому что она спасла мою. Только за одно это должна закончить чертов полет!

Собрав во рту достаточное количество яда, сплевываю его вниз, так, чтобы ни капли не упало куда-то сбоку, чтобы он снова не соединился с остальной частью отравленной жидкости.

Ядовитого вещества много – оно делится с лейкоцитами, и мне приходится забирать немного жизненной энергии Ани, отравленной пауком, чтобы в ее крови, организме не осталось даже следа смертельного яда.

От усиленного дыхания перед глазами пляшут мушки.

Сердце стучит в горле, но я не перестаю работать- втягиваю миллиардные доли миллиметра отравы в себя, чтобы сплюнуть яд на пол. Я вижу его – синий, такой оттенок говорит о редкой мутации, и мне повезло, что шип попал в кожу на видимом месте. Попади он под одежду, останься незамеченным, и дни землянки в космосе были бы сочтены.

Чувствую и усталость, и перепад давления.

Это значит, что мы замедляемся, достигая следующей точки назначения.

Заживляющая жидкость течет сверху, покрывая нас густой пленкой, собирая мельчайшие частицы грязи, болезни, обеззараживая кожу снаружи, организм внутри, заживляя малейшие порезы и трещинки.

Мне нужно целиком проверить организм Ани, но думаю, что яда в теле уже не осталось. Все остальное доделает нутро Импела.

Девушка прижата к моей груди, руки висят плетьми вдоль тела, она не приходила в сознание с того момента, как мы оказались в отсеке.

И теперь я слышу ее дыхание, оно становится ровнее, а сердце начинает биться в привычном для нее ритме.

Все это успокаивает.

Она еще будет слаба, но самое главное – опасность позади.

Сжимаю пальцы в кулак – я сам, лично подверг ее жизнь опасности, и из-за меня она оказалась в такой ситуации, на грани жизни и смерти…

Выдыхаю и теперь медленно прикасаюсь к коже на шее, где совсем недавно была ранка от шипа паука. Трогаю губами поверхность, не могу не сделать себе такой подарок. В этом нет ничего предосудительного, это просто жест благодарности за спасение моей жизни.

Я снова и снова прикасаюсь к ее шее, прямо за ухом, и вижу, как ее кожа становится румяной, как мурашки пробегают ниже, скрываясь под специальным костюмом, который я выдал ей из своих запасов, чтобы заменить ее некачественную одежду.

И это единение волнует меня, оно сбивает дыхание, заставляет пробегать меж ресниц и кончиков пальцев электричество.

Жар пробегает по позвоночнику. Разум туманится. Веки становятся тяжелее.

И тут память выкидывает фортель:

«Аня, педагог, есть паспорт, — говорю тихо, с огромным трудом пробираясь сквозь джунгли, хотя точно знаю, что в этот момент не могу находиться там. Все это – действие капища, древних богов каннибалов. И мне нужно породниться с девушкой, показать богам, что я не один, я и она – не еда. — Надо обменяться жидкостями. Слить в одно. Тогда не будет морока.

— Я спать с тобой не собираюсь, чтобы ты знал, — высокомерно отвечает она».

Моргаю и смотрю теперь на нее спокойно.

Я – кадет Межмировой академии.

Я пролетел всю Империю сам.

И сейчас теряю голову.

Просто теряю голову из-за девчонки.

И девчонки с Земли – парковой планеты, жизнь на которой не прекращается только потому, что за ней интересно наблюдать нашим ученым, и они не представляют опасности империи из-за скудного развития технологий.

И потому я встаю ровно, поворачиваю ее к себе спиной, чтобы не смотреть, не чувствовать влекущей ее близости, не разжигать в своих венах огненного солнца, и закрываю глаза, ощущая, как медленно скользит по телу противная заживляющая жидкость.