Космические солдаты

Глава третья Война планет!

На рассвете мы покинули Землю на зафрахтованном грузовом корабле и направились на Клистру, небольшой безвоздушный астероид рядом с Цербером. Эскадрилья «Мэйзи» и «Пуля» были закреплены в огромном грузовом отсеке транспортника. Я ожидал, что полет будет довольно скучным. Но в корабле стало шумно от суеты после взлета.

Изменение планов, очевидно, означало реорганизацию всего процесса съемки. Камеры, подходящие для работы в атмосфере Земле, были непригодны для Цербера. В воздухе астероида содержался хлор, и были нужны защитные экраны. А съемки в открытом космосе, как я узнал, требовали специальных фильтров, снижающих резкий контраст между светом и темнотой. Команда приготовила мощные телескопические линзы со сложными приборами фокусировки и слежения. Обычную кинопленку пришлось заменить на пленку, не восприимчивую к космическим лучам.

А люди — каждый со своей долей в компании — нервничали, ожидая возможности приступить к единственной работе, на которую они способны, — исполнение трюков. Техникам, нанятым за деньги, тоже было чем заняться. Пилотам оставалось только ждать.

Они все были ветеранами. Они знали космос, знали корабли. Но в военное время все было по-другому. В те страшные, кровавые дни смерть мало что значила. Главным было победить.

Они победили… и стали никому не нужны. Это был их последний шанс. Если затея провалится, они окажутся у разбитого корыта, как я — будут бездомными, бесполезными и непригодными для любой другой работы. Большинству хотелось забыть войну, являвшуюся гораздо более опасным приключением по сравнению с тем, что когда-либо снимал Хельсинг.

Режиссер носился по кораблю, как ураган. Он был катализатором, примитивной, движущей, наэлектризовывающей силой, подстегивающей всех остальных. Хельсинг настраивал всех на максимальную самоотдачу, следил, чтобы все занимались делом и бушевал, когда кто-то лодырничал. «Гром в небесах» не мог быть просто хорошей кинокартиной. Фильм должен был стать настоящей эпопеей. Пилоты должны быть в форме. Хельсинг без устали работал с нами над картами и числами, планируя трюки…

Мы ненавидели его. Сам-то он не летал, понимаете?

И ради того, чтобы восхитить зрителей, он был готов на все! Даже на то, чтобы развалить корабль на части и убить или покалечить пилота.

— Да любой гражданский пилот сможет сделать тройное пикирование! — закричал на меня Хельсинг. — Давай ближе. Пролети рядом с этим кораблем! Вот… — Он схватил карандаш и заново начертил мой курс на бумаге, проведя его невозможно близко от курса другого корабля. — Ну, что, сможешь сделать это без истерики? В конце концов, надеюсь, у тебя получится подлететь к нему ближе, чем на сто километров. Не забывай, мы снимаем космический боевик. Нам нужно напряжение. Наша задача не в том, чтобы усыпить зрителей!

Я начал понимать, почему на сеансах фильмов Дэна Хельсинга нет свободных мест. Он знал, как снимать кино, — и разговаривал весьма язвительно.

— Дай я это сделаю, — вмешался Корсон.

Его голова все еще была перемотана, но он отлично себя чувствовал. По крайней мере, достаточно хорошо, чтобы цепляться ко мне при каждой возможности.

— Скоро у тебя будет свое задание.

— Я сделаю и свое и Лэша, — сказал Корсон Хельсингу. — Нам же нужен хороший фильм, не так ли?

— Ой, кончайте спорить, — принеся кофе, сказала Джуди, играя привычную роль миротворца. — Клистра уже совсем рядом. Там некогда будет выяснять, кому чем заняться.

Атмосфера разрядилась, но ненадолго. На корабле было слишком много ненависти. Люди разучились смеяться. Они работали, не как сплоченная команда. В таких ненормальных условиях, при малейшей провокации, они вспыхивали, как трут.

Я не мог винить их за это. Я тоже был таким.

На войне по званию я был старше всех, возможно, некоторым это не давало покоя. Не то, чтобы мои нашивки как-то помогли мне, пока я катался на поездах! Но… черт его знает. Я не сомневался, что Корсон ненавидит меня.

Ну, мне он тоже не нравился.

Теперь Хельсин и Вэйн. Вражда между ними, то и дело, вспыхивала, но, в основном, тлела где-то в глубине. Джуди старалась все сгладить — нелегкая задачка! Тридцать с чем-то космонавтов, пытающихся опередить время, яростно сражающихся с давящей судьбой без всякой надежды, идеалов или веры. Мы были проклятыми и строили лестницу, чтобы — возможно — выбраться из ада.

Мы долетели до Клистры. И я ощутил сожаление. Я был рад снова оказаться в космосе и увидеть знакомые звезды. Я слишком долго не покидал Землю. Дом для пилота — это пространство меж двух миров, планеты служат всего лишь временными пристанищами.

На Клистре же мы работали! Боже правый, как мы работали! Прежде всего, мы построили пластиковые дома. После разгрузки оборудования и кораблей, транспортник улетел, и мы остались одни. Даже радиосигнал был не в силах преодолеть расстояние между планетами. Космос огромен, и телевидение работает только в пределах нескольких сот километров. А радио — ну, мы могли связаться с земной станцией, большим сторожевым постом, внимательно наблюдающим за межпланетным Промежутком, и на этом все.

Прежде я не упоминал Промежуток. Космонавты знают, что это такое. Это один из проходов через Пояс Астероидов. Он довольно опасен, и большинство транспортов и грузовиков летают по другому маршруту, но является одним из способов пробраться через огромное скопище обломков космических тел между Марсом и Юпитером. Пояс очень широкий. Вот почему корабли предпочитают использовать переходы, а не тратить время на облет Пояса снизу или сверху.

На станции в Промежутке бьл мощнейший радиоцентр, способный связаться со всеми планетами. Помните об этом.

Так вот, мы работали, не покладая рук. Летающие камеры, управляемые дистанционно, были запущены в нужные места. Эти камеры представляли собой аппараты, утыканные линзами и загруженные катушками со специальной пленкой, их орбиты были аккуратно рассчитаны, а крошечные двигатели всегда могли поправить отклонения. Прозрачный операторский корабль был дважды проверен. Все корабли заправили, на «Мэйзи» загрузили боеприпасы — настоящие ракеты и снаряды для бластеров, — чтобы сцены боев выглядели, как можно зрелищнее.

Наконец, все было готово к съемкам. И коварная фортуна не смогла удержаться от соблазна, — начать предстояло с эпизода пикирования марсианского корабля. Я сильно встревожился. Кроме меня, никто не знал, что Вэйн боялся Цербера, но он велел мне держать рот на замке. Однако, дело нужно было сделать — это единственное, что имело значение.

Мы установили камеры на Цербере и на орбитах вокруг него. После этого все поднялись на прозрачном корабле над астероидом, чтобы наблюдать за процессом, хотя в сцене был задействован только один Вэйн. Я смотрел, как он управляет капризной марсианской «Пулей». На телеэкране было его лицо: суровое, напряженное и решительное.

— Давай, Брюс, — крикнула Джуди. — Я не спущу с тебя глаз.

Вэйн услышал и увидел ее у себя на экране. Его улыбка была не совсем естественной.

— Считай, что сделано, малыш. Моргнуть не успеешь, как я вернусь.

— Надеюсь, все будет хорошо, — пробормотал Корсон. — Мы на несколько дней отстаем от расписания. Если опоздаем, то разыграется очередной марсианский кризис, и никто и цента не заплатит за фильм о войне.

— Возможно, — ответил я. — Впрочем, новостей нет уже довольно давно. Черт его знает, что там происходит.

— По крайней мере, война еще не началась, — сказала Джуди. — О ней мы бы быстро узнали!

Я склонился над экраном.

— Как дела, Брюс? — тихо спросил я.

Он посмотрел в камеру.

— Все хорошо, Грэг.

— Тогда будь осторожнее.

— Черта с два, осторожнее, — оттолкнув меня, выпалил Дэн Хельсинг и встал вплотную к экрану. — Действует жестко и быстро, Вэйн. Не отворачивай, пока я не скажу. Если придется, в последнюю минуту воспользуйся магнитными лучами. Тебя будут снимать астероидные и орбитальные камеры. Просто лети на ту скалу, о который мы говорили. Готов?

— Готов, — с побелевшими губами ответил Вэйн.

— Камеры! — закричал Хельсинг. — Включить их! Запускай двигатели, Вэйн! Покажи этому астероиду!

Я посмотрел влево и увидел, как быстро удаляется «Пуля». Я подошел кокну. Марсианский корабль летел быстро, просто стремительно, и приближался к скалистому шару, висящему в космосе под нами. Огонь из дюз корабля сверкал, как алые молнии.

Мои ногти впились в ладони. Я посмотрел на взволнованное лицо Джуди. Она не сильно тревожилась. Ей явно уже доводилось видеть трюки Брюса. И, разумеется, она не знала о происшествии на Цербере.

Хельсинг закричал в телевизор Вэйну, чтобы тот прибавил скорости.

— Все двигатели — все кормовые двигатели! Ты входишь в атмосферу! Пусть корпус раскалится. Быстрее! Я сказал быстрее! Держись по центру…

Мне хотелось ударить кулаком по бульдожьей морде. На экране я увидел, что Вэйн прищурился и стиснул зубы. А в иллюминаторе светилось красное пламя, летящее на Цербер…

— Неплохо, — Сказал Корсон. — Надеюсь, камеры снимают.

— Снимают, — ответила Джуди. — Он летит быстро — слишком быстро. Что думаешь, Грэг?

— Вроде все в порядке, — мертвым голосом сказал я.

Желудок у меня завязался узлом.

Я знал, в каком аду оказался Брюс Вэйн. А эта крыса Хельсинг продолжал кричать на него, действуя на нервы и требуя совершить самоубийство.

Я схватил Хельсинга за руку.

— Ради Бога, дайте ему шанс. Он не может слушать ваш рев и одновременно управлять кораблем.

— Заткнись! — прорычал режиссер и выдернул руку. — Занимайся своими делами, Лэш. Вэйн! Прибавь ходу! Вниз, вниз!..

Джуди затаила дыхание. Я взглянул на экран. Лицо Вэйна изменилось — совсем немного, но я узнал эти симптомы. Я слишком много летал с ним, чтобы ошибиться на этот раз. Напряжение, возбуждение, его глаза и рот словно покрыла неосязаемая вуаль…

Я понял, что Вэйн увидел Цербер. Увидел, как корабли его отряда с ревом несутся на торчащие скалы, вспыхивают, взрываются, разлетаются на части и превращаются в расплавленный ужас. Он, парализованный, беспомощный, ожидающий неизбежного столкновения, вернулся на шесть назад и заглянул в ад. И мне одному было известно об этом.

— Не отворачивай! — закричал Хельсинг. — Еще куча времени. Держи нос прямо, Вэйн!

— Уже и так слишком близко, — сказал я.

— Ни черта подобного! Он все еще…

Но я увидел на телевизоре лицо Вэйна и понял, что случилось. Поэтому схватил Хельсинга и оттащил его. Ткань под моими пальцами порвалась.

— Брюс, Брюс, — приблизив лицо к экрану, сказал я. — Достаточно. Магнитные лучи, Брюс. Включай их, парень! Вот так.

Хельсинг толкнул меня. Остальные пилоты начали сердито перешептываться.

— Кто просил тебя вмешиваться, Лэш? — прорычал Корсон. — Ты не режиссер.

Вэйн смотрел на меня с тупой беспомощностью в глазах.

— Успокойся, Брюс, — сказал я с пересохшим горлом. — Магнитные лучи. Включай их.

Я заметил, как кулак Хельсинга летит мне в челюсть. Я увернулся и быстро двинул его в живот. Он согнулся пополам и упал. Джуди вскрикнула.

— Включай лучи, чертов идиот! — завопил я в экран.

Что-то ударило меня в лицо, и я с грохотом налетел на стену. В глазах ненадолго потемнело. Я пытался остаться в сознании. Окружающее пространство постепенно перестало вращаться.

Пол Корсон приближался ко мне, держа кулак наготове.

— Он сделал это! — услышал я крик Джуди. — Он включил магнитные лучи…

— Конечно, — потирая подбородок, выпалил Хельсинг. — И нам придется переснять эпизод. Спасибо за помощь, Лэш. Ты уволен.

Корсон остановился и свирепо уставился на меня.

— Переснять?! Да мы уже потратили кучу пленки. А она стоит денег.

— Перед тем, как ты подписался на это, Лэш, я сказал, что мы тут не в игры играем, — прорычал Хельсинг. — Мы рискуем жизнью. Это есть в договоре.

Рискуем — конечно. Но они не знали, что Вэйн никогда не вышел бы из этого суицидального пике, если бы я не закричал на него.

Я осмотрелся. В глазах остальных пилотов было негодование. Они возненавидели меня.

Это было взаимно.

— Возвращаемся на Клистру, — наконец, сказал Хельсинг. — Кто-нибудь, скажите Вэйну следовать за нами.

Вот так все закончилось.

Общая комната была битком набита пилотами, но я пил в одиночестве на своей койке. Через некоторое время ко мне подошел Вэйн с бесстрастным лицом. Он кивнул мне и быстро осмотрелся.

— Я сломал один из магнитных захватов, — признался он. — Возможно, на станции в Промежутке можно найти запасной. Я полечу туда на «Пуле». Хочешь со мной?

— Конечно, — ответил я, вставая с койки.

Мы вместе вышли на поверхность Клистры.

— Я объяснил Хельсингу, что случилось, — сказал Вэйн в маленьком марсианском корабле, рассекающем пустоту. — Ты снова в деле.

— Тебе не надо было этого делать.

— Почему? Это же я облажался, не так ли? Джуди тоже все видела.

— У нее хватило ума понять, что это космический шок.

— Все равно… — поморщился Вэйн. — Я думал, что Хельсинг взорвется от ярости, но все прошло гладко. Странно, да? Оказывается, он тоже участвовал в войне. Я не знал этого.

— Я тоже. И что?

— Ну… — пожал плечами Вэйн, — … в любом случае, спасибо, что вытащил меня, Грэг. Я успел включить магнитные лучи как раз вовремя. Один сгорел при перегрузке.

— Не думаю, что где-то еще продаются запчасти для старых марсианских кораблей, — сказал я.

— В общем, ты прав. Но тут, в Поясе, шанс еще остается. Шахтеры на астероидах используют любые корабли, которые могут ухватить по дешевке. Когда эти корабли разваливаются, они продают детали на станциях. На станции в Промежутке тоже есть свалка запчастей, возможно, нам улыбнется удача. Стоит рискнуть. В любом случае, я хочу улететь отсюда на некоторое время.

Я понимал Вэйна.

Вскоре мы добрались до станции, — гигантского искусственного астероида, блестящего, как расплавленный металл. Вэйн осторожно направил «Пулю» к шлюзу.

— Надень скафандр. Искать генератор луча придется тебе, Грэг. Я останусь тут и постараюсь удержать корабль. Магнитные лучи теперь работают из рук вон плохо.

— Как мне найти то, что нужно?

— Включи рацию в шлеме, — сказал Вэйн. — Я подскажу тебе. Эту штуковину ни с чем не перепутать.

Я забрался в громоздкий скафандр и подал сигнал у входа, нажав на большую кнопку рядом со шлюзом. Через какое-то время металлическая дверь открылась, и я вошел внутрь. Внешняя пластина задвинулась, внутренняя поднялась, и забрало запотело из-за воздуха. Я открыл шлем и направился к большому помещению, забитому механизмами — мощными преобразователями энергии, использующими силу Солнца для питания гигантской радиостанции.

Передо мной появился хрупкий на вид человек с изящным, утонченным лицом и пушистыми, светящимися волосами марсианина. Он наставил на меня бластер.

Я резко остановился.

— Война? — сказал я. — Да?

Человек нетерпеливо махнул бластером и покачал головой. Я перешел на марсианский. Мягкие, текучие гласные и согласные легко слетали у меня с языка.

— Са васт’стра м’лаву шан… — стандартное марсианское приветствие.

— Кто ты такой? Ты один? — услышал я в ответ.

— Конечно, — ответил я. — Шахтеры обычно работают в одиночку, не так ли?

— Твой корабль…

— Я оставил его на магнитных лучах. Может, расскажешь мне, в чем дело? Когда марсиане захватили станцию?

— Вчера, — ответил марсианин.

— Тогда я полечу обратно, — сказал я и повернулся.

Он прошептал приказ. Я застыл на месте.

— Ты должен умереть, — сказал марсианин.

Я взглянул на него.

— Я все понял. Внезапное нападение, да? Ты и твои люди захватили станцию, чтобы радио не смогло передать предупреждающий сигнал. Интересно, какое предупреждение? У марсиан больше нет флота.

— Земляне слишком легковерные, — сказал тип с пистолетом.

— Не настолько. С тех пор, как война закончилась, мы патрулируем Марс.

Ему не терпелось похвастаться планом. Я отчетливо видел это, поэтому предоставил марсианину такую возможность.

— Космос велик. У нас есть тайная база на Плутоне. Наш флот покинул ее несколько дней назад.

— Ваш флот не может быть большим.

— Его хватит, чтобы уничтожить земные топливохранилища.

Теперь я все понял. Восстание на Венере было спланировано марсианами для того, чтобы заставить земной флот покинуть дом, оставив базы незащищенными. Марсианские корабли мчатся в сторону Солнца с Плутона, чтобы напасть на Землю и сделать наш флот бесполезным, лишив его топлива. Просто, логично… и возможно, черт побери!

— У вас не получится подлететь незаметно, — сказал я.

— Поэтому мы и захватили станцию. Мы пролетим через Пояс Астероидов, прежде чем хоть кто-то получит предупреждение. А затем нападем на Землю, пока ваш флот все еще будет возвращаться с Венеры.

— Наши корабли быстро летают, — сказал я.

— Наши тоже. Мы движемся в стороне от всех торговых путей. А в космосе очень мало радиостанций, способных связываться с планетами.

— Любой крупный транспорт может сделать это.

— Ни один транспорт нас не увидит.

— Ну, ход за тобой, — сказал я.

Марсианин поднял пистолет. Я попятился к стене. Затем что-то громыхнуло, как раз когда я закрыл забрало. Я отлетел и врезался в стену.

Двойные ворота шлюза снесло взрывом ракеты. Марсианина подхватило ударной волной и пронесло через все помещение. Механизмы разлетелись на куски. Заряд бластера пролетел буквально в сантиметрах от шлема.

Затем весь воздух высосало в космос, и пронзительный крик марсианина стих, когда схлопнулись его легкие.

На станции завыли сирены. Я услышал, как закрываются остальные шлюзы. Через минуту тут будут марсиане в скафандрах.

Я пробежал через взорванный шлюз и помчался к «Пуле». Вэйн надел шлем и открыл люк. Я захлопнул его за собой.

— Погнали! — крикнул я.

Мы умчались оттуда, оставив за собой след бушующего огня. Я включил систему воздухоснабжения, снял скафандр и мрачно кивнул Вэйну.

— Опять началось, — сказал я.

— Да. Похоже, ты прав. Помнишь, как мы проделывали такой трюк на войне? Я рад, что тебе хватило ума отойти от шлюза, чтобы я мог пробить его.

— Ты слышал, что сказал марсианин?

— Ага. Через рацию в шлеме. Хитрые дьяволята, не так ли?

— Ну и как нам предупредить Землю? — спросил я. — Ты взорвал радиоцентр ракетой.

— Ну, да, взорвал. Мощности нашего радио не хватит. Самый быстрый способ — связаться с каким-нибудь крупным транспортом. Вызови Хельсинга по телерации. Пусть он немедленно вылетает с Клистры.

Через некоторое время на экране появилось бульдожье лицо Хельсинга.

— Ну? — нахмурившись, спросил он. — Чего вам нужно?

Я все объяснил. Он откусил кончик сигары.

— Ладно. Отправлю Декера на «Мэйзи». Но у нас слишком мало времени. Марсиане прорвутся через Промежуток и нападут на Землю раньше, чем наш флот доберется туда.

— У нас на Клистре эскадрилья «Мэйзи». И куча боеприпасов. Может, вспомним старое, Хельсинг?

— Мы скоро присоединимся к вам, — ответил он. — И вышвырнем чертовых марсиан из нашей системы!