Космические пираты

7

В этот день оружие пришлось применить только один раз, хотя по всем законам вероятности таких случаев должно было быть больше. Это произошло сразу же после заката, и стрелял сам Хорн.

Где-то с полудня Хорн вел пассажиров и команду «Данаи» по более или менее затопленным зигзагообразным тропам. Иногда вода доходила взрослым до бедер, и детей приходилось нести. Казалось, они наслаждаются приключениями. Иногда вода едва доходила взрослым до колена. Но все время их следы оставались под водой и были скрыты от глаз. Даже отпечатки они оставляли неглубокие. Вода поднялась недавно, и почва еще не успела раскиснуть.

В пути они видели несколько диких зверей, но ни один из них не двигался по той же тропе. Дважды им попадались животные, напоминавшие ондатру, которые плыли по глубокой воде. Они затем взбирались на стволы деревьев и пропадали из виду где-то вверху. И не раз Хорн видел наросты, не сразу различимые, но явно не части деревьев и лиан, на которых они были. Он не разглядел ни один достаточно близко для того, чтобы утверждать с уверенностью, но они были зеленовато-серого цвета, и он счел их братьями той похожей на осьминога твари, которая пыталась раздавить маленького оленя.

Он предположил, что они охотятся на земле во время сухого сезона, а когда приходит время дождей, забираются на ветви и поджидают тех, кто живет на ветвях. Плавающие животные тоже образовывали экологическую систему, приспособленную к периодическим паводкам. Несколько раз за время этого путешествия с потерпевшими кораблекрушение он слышал звуки на нижней границе диапазона слышимости. На расстоянии все звуки казались выше, и, кроме того, это мог быть отзвук вопля нестерпимой громкости, ослабленный пройденным расстоянием до простой пульсации воздуха.

А команда «Тебана» на поляне продолжала разрушать шлюпки. На грунте блестели туши причудливых животных, убитых прошлой ночью. Некоторых пришлось оттащить с того места, где они упали, чтобы можно было продолжить работу — в поисках сокровищ разбирать на кусочки шлюпки.

К тому моменту, когда Хорн разрешил наконец своей группе немного отдохнуть — на холмике, ставшем островом, Ларсен вынужден был признать, что денег на шлюпках не было. Он продолжал поиски, поскольку беглецы были на поляне во время посадки «Тебана». В конусообразном маяке, флуоресцирующем малиновым светом, была дверь. Он исследовал все внутри. Там был только передатчик — собственно маяк, и система настройки передаваемого сигнала. Если бы дозорный корабль обнаружил в окрестностях опасность для пролетающих кораблей, то маяки были бы настроены на передачу предупреждения космическим путешественникам. Но спрятанных денег в конусе не было. Не было на поляне и следов свежевыкопанной почвы, указывавших на то, что деньги закопаны. Ларсен даже заставил выгрести из пищевого склада все, что гам разлагалось и гнило, чтобы убедиться, что люди с «Данаи» не спрятали там свой драгоценный груз.

Итак, другого выхода не оставалось — нужно было начинать охоту за беглецами и заставить их выдать деньги. Как раз тогда, когда Хорн снова вышел в путь со своими немного отдохнувшими спутниками, Ларсен с несколькими людьми начал на них охоту. На самом деле ему нужны были две вещи: деньги и Хорн. И обе были совершенно необходимы. Если бы удалось поймать Хорна, то Ларсен надеялся угрозами или подкупом заставить его обеспечить собственную безопасность, пойдя на сотрудничество. Хорн сотрудничал с ним от Фомальгаута до Гермеса, и от Гермеса до этого места. Но Ларсен ничего не знал о Джинни, чье присутствие определяло многие действия Хорна.

Потерпевшие кораблекрушение представлялись ему гораздо более простой проблемой. Люди приспособлены для планет со специфической экологией. Если мир не был преобразован так, чтобы можно было выращивать земные растения и поддерживать жизнь земных животных, то в нем просто не было пищи, которая годилась бы для людей. У беглецов была какая-то еда, но немного. У них не было никакой надежды найти на Кароле что-нибудь езде. В конце концов они могли отдать свое сокровище в обмен на пищу, которой тоже хватило бы только на какое-то время. Так что по расчетам Ларсена после небольшой погони и, возможно, парочки убийств, беглецы с «Данаи» сдадутся (он ведь пообещает доставить их до цивилизованного мира) и будут убиты где-нибудь среди звезд, так что все будет закончено безо всякой суеты. Ларсен вел свою охотничью группу в погоню за беглецами с невозмутимой уверенностью.

А планета Карола не обращала на людей ни малейшего внимания. Единственный континент был почти полностью заболочен, хотя вдоль береговой линии и шла высокая гряда. На небе были необычайно плотные дождевые тучи, и гремели грозы невероятной ярости. Как раз в этот день череда грозовых туч выливала потоки воды в морские зыби и на лишь относительно более твердую почву. Болота к западу от маяка быстро наполнялись, а дождь все продолжал идти в западной стороне, пятнадцать — двадцать сантиметров в час.

Наконец, тучи почти добрались уже и до поляны, где стоял маяк. Ровные склоны холмов вот-вот должны были покрыться бурными потоками, а и без того уже поднявшийся уровень воды — стать еще выше. Тропы, по которым двигался теперь Хорн, погрузились бы на несколько метров. Если планета осознавала происходящее на ней — а некоторые люди полагают, что миры и солнца осознают свое существование, — то она полностью была поглощена созерцанием своего естества. Она не обращала внимания на каких-то двуногих, бестолково двигавшихся тут и там по ее поверхности. Она даже не обратила внимание на избиение собственных жителей на просеке возле маяка.

Сначала охотничьей команде Ларсена повезло. Они почти сразу нашли следы беглецов и двинулись по тропе, хотя отпечатки ног были смазаны следами множества зверей, которые выходили на поляну уже после исчезновения беглецов. Но, если присмотреться внимательно, остатки следов заметить было можно. Некоторые принадлежали мужчинам, некоторые женщинам, и даже детские следы отчетливо различались. Ларсен был ужасно рад. Если он сумеет найти беглецов и отобрать у них деньги, то Хорна, в конце концов, вернет голод. И тогда он будет вынужден запустить двигатели «Тебана», и все пойдет так, как запланировал Ларсен.

Но преследование все замедлялось и замедлялось. Не раз и не два они теряли след, и проходили мимо развилки или пересечения на которых люди с «Данаи» меняли тропу. Им приходилось снова старательно отыскивать следы сорока миллионов кредитов, которые забрали с собой беглецы с «Данаи», покидая ее. Что ж, им придется испытать на себе неудовольствие Ларсена, которому они причинили тем самым лишние хлопоты.

Только в конце дня они добрались до места, где между деревьями начала показываться вода. Следы на тропе еще были видны, но дыры, прожженной бластерным ружьем инженера, они уже не заметили. Ее заполнила поднявшаяся вода. Команда Ларсена подошла к месту, где следы затерялись окончательно, уходя в блестевшую повсюду, насколько было видно, воду. Здесь были видны и следы Хорна и инженера, но и они безвозвратно пропадали в воде вместе с остальными.

Ларсен выругался. Он ничего не знал о Джинни, и не мог представить себе, ни чем руководствовался Хорн, ни хода его мыслей, ни привычек. Но люди не поселяются на болотах: они входят в болото, чтобы выйти из него где-нибудь в другом месте. Они должны были знать о том, что где-то за этой медленно струящейся жидкостью есть твердая почва. И куда бы они ни направились, Ларсен мог последовать за ними.

Он вошел в воду, ведя за собой своих людей. Вода поднялась до щиколоток, до колен, затем до бедер. Они не заметили ответвлявшейся тропы. Хорн свернул на нее, и нашел людей с Данаи. Ларсен этого не сделал. Вода становилась все глубже, и он крикнул своим людям, чтобы они держали оружие повыше. Он продолжал преследование.

Где-то в это же время, во второй половине дня, Хорн вел своих людей по берегу в нескольких километрах отсюда. Они были на дальней стороне поляны, на которой стоял маяк. Хорн уже прошел пару километров от кромки болота и сейчас работал вместе с остальными, вырубая растительность на полянке для бивуака. Они отошли от тропы, по которой двигались. Пассажир-ипохондрик запротестовал, утверждая, что его здоровье не позволяет ему переутомляться. Хорн, тем не менее, заставил его работать. Инженер вяло шевелился, изображая полезный труд, но ему смертельно нужна была выпивка. Остальные, несмотря на всю свою усталость, понимали, что тропа в джунглях — это не лучшее место для ночлега. Большие животные могли воспользоваться ею ночью. И, кроме того, беглецы понимали, что Хорн увел их от более чем реальной опасности и что сейчас они находились в большей безопасности, чем раньше. Они не были особенно уверены в будущем, но надежд у них заметно прибавилось.

Хорн установил ночные вахты. Он быстро организовал все, что было нужно, и капитан «Данаи», не теряя достоинства, одобрил все его меры.

Ларсену сопутствовал гораздо меньший успех. Он завел своих людей слишком далеко в болото. Вода уже доходила не до бедер, а до груди. Ружья приходилось нести над головой, чтобы они поменьше соприкасались с водой и не портились. Сейчас было бы неразумно пытаться использовать их даже в чрезвычайной ситуации.

Вода тем временем становилась все глубже. Солнце садилось, Ларсен принялся ругать свою команду. Конечно, ветви поперек тропы были теперь невысоко. Одно из ружей зацепилось за ветку, упало в воду и с ревом замкнулось.

Люди Ларсена отпрянули в стороны от сгоравшего с шумом и ревом ружья. Еще один человек споткнулся, и еще одно бластерное ружье наполнило лес шумом и ревом короткого замыкания. Все это сопровождалось паникой, криками и летящей грязью. Кипела вода, ломались ветки. Поперек тропы упало дерево.

Команда Ларсена дожидалась на почтительном расстоянии, пока не прекратится это разрушение. Уже стемнело, когда они окончательно вышли из воды. Сначала они пошли не по той тропе, и добрались до места, где прятались беглецы, когда Хорн увел их оттуда. Двигаясь вслепую, они затоптали и окончательно уничтожили те самые следы, которые искали, и поняли, что заблудились.

Больше часа они блуждали по лесным тропкам, которые вели повсюду и никуда. Назревала паника. Но затем Ларсен смог сориентироваться по маленькой многоцветной луне, которая пронеслась над головами. Он заметил относительное положение некоторых ярких звезд и линию лунной орбиты, обычной руганью заставил людей замолчать и повел их к кораблю.

Они прошли уже половину обратной дороги к поляне, когда кто-то из них наступил на плоскую, дряблую, зеленовато-серую кляксу, похожую на упавший древесный гриб. Бедняга ухитрился не заметить ее, несмотря на почти двухметровый размер. Он ничего не подозревал до тех пор, пока что-то яростно не рванулось у него под ногами, и холодные, мокрые, невидимые змеи не схватили его в темноте. Он с воплями начал вырываться. Открытые грубые пасти шершавыми зубами срывали с него одежду. Что-то вцепилось ему в щеку. Он оторвал щупальце от лица, но чудовищные, жилистые, ужасные руки уже сомкнулись на нем и начали выжимать из него жизнь.

Ларсен и все остальные услышали шум. Кто-то лихорадочно включил фонарь. Они увидели, что их товарищ наполовину проглочен земным осьминогом, чьи щупальца сплетались в сеть вокруг все уменьшавшегося человеческого тела. Более толстая центральная часть чудовища уже пускала слюни и пузыри, стремясь поскорее насытиться, и еще много маленьких пастей искали, где бы тоже присосаться.

Ларсен схватил бластерное ружье. Ему следовало бы быть поосторожнее, но он отчаянно торопился. В трясущихся руках зажглось еще несколько фонарей. Чудовище упало, пораженное бластерным зарядом, но вместе с ним упал и человек. По упавшему чудовищу ударили и другие бластерные ружья. В конце концов от него осталась только извивающаяся куча бесформенных кусков, каждый из которых по-прежнему жил своей собственной, жадной жизнью.

Возвращающаяся партия заторопилась еще сильнее. Теперь они шли со включенными фонарями, свет которых привлекал из джунглей самых разных тварей. Снова заговорили бластерные ружья, пробивая дорогу. Двое помогали двигаться почти убитому чудовищем товарищу. Первым выстрелом, разнесшим чудовище на части, Ларсен сильно обжег себе ногу.

Затем что-то совершенно гигантское блокировало дорогу и остановилось, уставившись на огни фонарей. Люди с «Тебана» в отчаянии открыли огонь. Наконец, они решили, что чудовище должно быть мертвым. Но уже слышался шорох новых. Фонари привлекали других зверей… На цыпочках, с остекленевшими от ужаса глазами, они пробрались мимо убитого ими чудовища, пахнувшего слизью.

Когда они наконец добрались до поляны, нервы у всех были полностью измотаны. Кто-то спотыкался о трупы животных, убитых Ларсеном из двери шлюза. Все были объяты ужасом.

Что касается Хорна с его группой беглецов, то они находились в гораздо более благоприятной ситуации. Ночь избавила их от погони. Да, конечно, еды у них было всего на несколько дней; им не приходилось ждать спасения. Но они ушли от погони, или, по крайней мере, так им казалось, в то время как еще утром не было и этого. Они радовались мудрости своего нового лидера.

Все, за исключением инженера. Ему не давала покоя жажда выпить, которая полностью овладела им. Все остальные очень вымотались, и спустя час после внезапного заката не спали только Хорн и Джинни, не считая инженера. Хорн нес первую ночную вахту, а Джинни сидела рядом с ним. Они о чем-то разговаривали в темноте. Иногда Джинни смеялась — не потому, что Хорн сказал что-то веселое, а просто от счастья. К счастью, люди ведут себя разумно лишь иногда.

Впрочем, один раз их отвлек инженер «Тебана», жалостливо спросивший, нет ли у кого из беглецов хоть полбутылки какой-нибудь выпивки. Хоть на донышке… Не было.

Пока они разговаривали, Хорн в темноте трудился над куском коры с соседнего толстокорого дерева. Он вырезал какую-то штуку длиной сантиметров пятнадцать и шириной сантиметров восемь, ощущал свое изделие и взялся за следующее. Закончив работу, он разбудил младшего офицера «Данаи». Вооружив его парализующим пистолетом, он улегся спать рядом с Джинни, держа ее за руку.

Он снова проснулся, когда небо уже посерело, и забрал свой парализующий пистолет и другие вещи. Без своих подопечных он двигался в воде гораздо быстрее.

До цели он добрался за час — гораздо раньше, чем предполагал. Это была кромка болота. За ночь уровень воды поднялся сантиметров на пятнадцать. Он привязал к ногам вырезанные из коры штуки и, выйдя на твердую почву, посмотрел на свои следы.

Это не были следы человека. Он выдумал животное и его следы, и теперь оставлял эти следы за собой вместо своих собственных. Он быстро пошел по лесной тропе, разбрасывая на ходу приманку.

Приманкой были межзвездные купюры, которые он раскладывал вдоль тропы. Это были купюры достоинством в сто, пятьсот и тысячу кредитов. Он оставлял их на виду. Никто не нашел бы человеческого следа там, где двигался Хорн. Но любой человек с «Тебана», увидев деньги на лесной тропе, уже бы больше ни на что не смотрел.

На половине пути Хорн вышел на то место, где Ларсен и остальные прошлой ночью сражались с зеленовато-серым чудовищным зверем-удавом. Они разнесли его в клочья своими бластерными ружьями, и сейчас эти клочья были окончательно мертвы. Но более толстая, более зловонная центральная часть твари все еще слабо трепыхалась. Хорну было тошно даже просто положить купюру рядом.

Он пошел дальше. Наконец, выбрав место, он тщательно замаскировался, чтобы понаблюдать за происходящим на поляне. Туши приманенных светом зверей были убраны с тех мест, где они лежали раньше. Они стали теперь пищей для все тех же зеленовато-серых чудовищ. Люди с «Тебана» пристрелили нескольких просто ради спорта и продолжали расстреливать куски, на которые распадались твари. Но они были безмозглыми, всего лишь воплощение прожорливости. Убивать их не представляло спортивного интереса даже таким типам с крепкими желудками, как команда Ларсена. Они оттащили с дороги самых больших зверей, и теперь плоские диски кишели, извиваясь, на них, предательски обнимая, пока пасти на концах щупалец жрали, жрали, жрали…

Такое Хорн уже видел. Жрущие чудовища были отвратительны. Но он ждал, что будут делать люди.

Где-то поздним утром с «Тебана» отправилась вторая охотничья партия. Люди потянулись по тропе в джунгли и исчезли. Хорн продолжал наблюдение из хорошо укрытой в джунглях засады, внимательно прислушиваясь. Вскоре после исчезновения партии он услышал слабый далекий вскрик.

Затем наступила тишина. «Тебан» стоял почти совершенно ровно, освещенный ярким тропическим солнцем Каролы. За исключением пиршества серо-зеленых на мертвых телах, не было видно никакого движения. Из джунглей доносились обычные, странно сладкие звуки, тонкий шум, как от флейты, похожий на птичьи трели, и потрескивание одного из видов деревьев, распевавших в такт своим покачиваниям. Раз или два прозвучал низкий бас, с интервалом примерно в минуту, а один раз он был уверен в том, что услышал очень тихий, очень далекий гром.

Где-то после полудня свет внезапно померк. Хорн посмотрел наверх, в небо, почти полностью затянувшееся густыми, набухшими темными тучами. Между ними сверкала молния. Они нависли прямо над головой, а затем, все такие же набухшие, уплыли снова.

Партия с «Тебана» вернулась до сумерек. Одежда на них была сухой. Они больше не пытались пройти по предполагаемой дороге беглецов через болото. Вместо этого старательно занялись сбором соблазнительно разбросанных вдоль дороги денег. Они подобрали до последней бумажки всю наживку, которую Хорн для них приготовил, и все оставшееся время посвятили поискам чего-нибудь еще. Они были возбуждены и воодушевлены. Они нашли деньги!

В радостном настроении они возвращались на корабль. Пока последний из экипажа не вошел в воздушный шлюз, они хвастались перед оставшимися сторожить корабль. Они нашли деньги! Много денег!

И это было правдой. Сорок миллионов кредитов — это была абстрактная величина. Это было чем-то нереальным. А вот сотенные купюры — вполне реальная вещь. Точно так же, как и пятисотенные. И они могли своими глазами удостовериться в существовании тысячных купюр. Это уже не было абстракцией. Это можно было пощупать пальцами. Они почувствовали себя богатыми!

Хорн прошел на своих камуфляжных подошвах из коры по другой тропе и оставил новую пачку денег. Затем еще одну. Он обработал так лишь два небольших участка, метров по сто каждый. По его милости в нескольких местах джунглей появились яркие прямоугольные, украшенные красивым рисунком документы, удостоверявшие, что любой банк в галактике оплатит предъявителю указанную сумму. После этого он вернулся в лагерь, где ждали люди с «Данаи». Ему хотелось повидать Джинни. Если бы не это происшествие, они с Джинни уже поженились бы, чтобы с этого момента и до конца дней своих жить в мире и согласии. Теперь же они оказались в дрянном положении, вместе с двумя офицерами, четырьмя членами команды и остальными шестью пассажирами «Данаи». Момент явно не располагал к романам, но все планы и действия Хорна были посвящены исключительно Джинни. Он рассуждал лишь с одной точки зрения: какую пользу тот или иной план мог принести Джинни? Он не обращал внимания на мучения маленького инженера «Тебана», который уже второй день не имел доступа к бутылке. Инженер невероятно страдал.

Капитан «Данаи» твердо решил, что нужно построить какое-нибудь укрытие от грозовых дождей. Они соорудили своего рода навес, частично покрытый сухой травой. Хорн сразу же понял, что он будет течь, но тем не менее щедро рассыпал похвалы. Он показал потерпевшим кораблекрушение маленькую полоску, выглядевшую как куча или гриб на тропе. Соблюдая максимум осторожности, он коснулся палочкой ее центральной части. Она вряд ли достигала пятнадцати сантиметров в диаметре, но немедленно выбросила кошмарные тонкие щупальца, которые схватили палку и начали ее сжимать и крушить в каком-то неистовстве. Это было невыразимо отвратительно. Хорн отдернул палку вместе с вцепившейся в нее тварью, и та полетела, вертясь, пока не упала где-то в джунглях. Хорн решил, что его спутники достаточно предупреждены об этой и о других, более крупных тварях того же вида.

Он долго совещался с капитаном «Данаи», пока наконец они не пришли к единому мнению относительно того, что нужно было делать, если бы после прихода ночи звери Каролы попытались поискать в лагере добычи. Основной защитой должны были стать фонари. Свет, падавший в глаза местным животным, парализовал их. Их нужно было отвести от лагеря или даже убить при необходимости — но, по возможности, тихо. Заостренные колья можно было использовать вместо копий, поражая загипнотизированного светом зверя. Но никакого лишнего шума не должно было быть, потому что в джунглях звук распространялся очень далеко.

Так что у Хорна и Джинни этой ночью не было возможности побыть вдвоем. Капитан «Данаи» заявил формальный, даже жесткий протест против использования Хорном наличных денег в качестве психологического оружия, но слишком сильно он не протестовал. Только Хорн мог подумать о вещах, которые не входили в курс тренировок и, следовательно, никогда не приходили ему в голову самому.

В конце концов Хорн снова вышел из лагеря — где-то в середине самого темного ночного периода. Он пошел по той же самой тропе, которой пользовался и раньше. В воде не должно было быть сжимающих тварей, но после того как он из нее вышел, он двигался в полной темноте, и у него по коже мурашки бегали. Парализующий пистолет он вынул и нес его в руке, готовый стрелять, если наткнется на еще одно такое чудовище, лежащее в засаде.

В конце концов он добрался до края поляны. В течение нескольких минут, пока над головой проносилась многоцветная луна, она была прекрасно освещена. В быстро движущемся лунном свете смутно виднелся «Тебан». Не было видно никакого движения, только слышался шорох кормящихся животных. Больше никаких звуков не было.

Зато внутри «Тебана» царила уже совсем другая атмосфера. У команды появились деньги, которые некуда было деть. Скорее всего, они вот-вот должны были начать играть в кости. Выигрыш принес бы возбуждение, а проигрыш — злость. По крайней мере кто-нибудь попытается жульничать. И они захотят убраться с Каролы. Конечно, не сразу. Получив что-то, они теперь легче могли представить себе гораздо большую сумму. Но уже и то, что Оказалось на руках, они хотели сразу же начать тратить. В силу глубинных свойств человеческой натуры мужчины предпочитают не копить деньги, а тратить их. Большинство мужчин начинают нервничать, получив больше, чем привыкли, и обычно пренебрегают любыми перспективами большего богатства в будущем ради того, чтобы устроить немедленно лихую забубенную гулянку.

Хорн прикинул, как эта черта человеческого характера проявится на «Тебане». Обычно, любой космонавт бросает свою работу, заработав две тысячи кредитов. Если ему достается десять, то он даже не будет пытаться получить еще. Деньги, оставленные в джунглях на тропе, означали для команды «Тебана» острые ощущения, великое удовольствие и лихие загулы, ожидавшие их в порту назначения. Деньги служили входным билетом в мир волнующих мечтаний. Ничто не могло сильнее подорвать авторитет Ларсена, чем деньги, жгущие руки владельцам — экипажу «Тебана».

Конечно, в каютах экипажа на борту космического бродяги уже началась игра в кости. Найденные на тропе деньги быстро и часто переходили из рук в руки. Те, у кого деньги были, делали ставки, а те, у кого не было — наблюдали. В результате за поляной не следил никто.

Хорн пробрался к самому маяку. Он обходил мертвые тела и копошащиеся на них ночные кошмары. Многоцветная луна надолго исчезла. Повсюду царила бездонная тьма. Хорн ориентировался в поисках входа в маяк только по свету звезд.

Он вошел вовнутрь и обнаружил там то же самое, что и Ларсен перед ним. Там находился передатчик, тщательно накрытый и запечатанный в пластиковом кожухе. От того места, где пластик соприкасался с магнитофоном, воспроизводящим записанный на замкнутую пленку текст передачи, звучал тонкий голос:

«Маяк Карола. Маяк Карола». Далее еле слышно звучали координаты, позволяющие кораблю проверить свое положение. «Только необитаемое убежище для торговых кораблей. Только необитаемое убежище для торговых кораблей. Маяк Карола. Маяк Карола». Эта передача прозвучала уже миллионы раз, но тем не менее монотонно повторялась: «Маяк Карола. Маяк Карола…»

Хорн отключил передачу. Вместе с магнитофоном на маяке было и специальное устройство, с помощью которого патрульный корабль, осматривая проход Римера, мог внести изменения в текст и добавить предупреждение о только что открытом метеорном потоке, о подходе какой-нибудь выгоревшей звездной системы или о новых облаках космической пыли. Космическая пыль представляла собой частицы — от песчинок до камешков размером с булавочную головку. Корабль, на полной скорости вошедший в такое облако, исчез бы в потоке испарившегося металла и раскаленного газа.

Хорн использовал это оборудование, чтобы сообщить о возникшей новой опасности. Он записал сжатое и немногословное сообщение о том, что на Кароле находятся потерпевшие кораблекрушение с лайнера «Даная». На них охотится команда космического бродяги «Тебана», организовавшего эту аварию «Данаи».

Записав сообщение, Хорн тщательно разбил устройство для перезаписи текста. Теперь текст уже нельзя было изменить. Он снова включил передатчик маяка и быстро вышел. Если по какой-то случайности Ларсен поймает монотонный сигнал маяка и обнаружит замену, ему останется только совсем выключить передачу, как это временно сделал Хорн. Но и об этом сообщит куда следует первый же проходящий мимо корабль. Патрульный корабль прилетит для ремонта, и обнаружит, что произошло.

Теперь, после посещения Хорном маяка, «Тебану» нужно было срочно убираться с Каролы. Найдет ее команда беглецов или нет, и сумеют ли они добыть деньги, ради которых уже было совершено столько преступлений, — в любом случае им нужно было быстро убираться! Но вот только этого нельзя было сделать без Хорна, единственного человека, который знал, как заставить двигатели работать.

Никаких признаков тревоги не было. Спустя несколько минут Хорн снова был в джунглях. Он укрылся на дереве и постарался подремать до рассвета:

Следующим утром, причем очень ранним утром, наступила первая реакция на действия Хорна. Нетерпеливая команда «Тебана» высыпала из корабля и, преисполненная рвения, направилась на запад. В группе были и те, кто вчера оставался сторожить корабль. Они оживленно торопились на поиски денег, разбросанных на лесных тропах.

И, конечно же, они их нашли. Что-то пропало, затоптанное проходившими животными, но Хорн щедрой рукой разбрасывал купюры на участке длиной с милю. Затем был еще один участок, длиной с четверть мили, и еще были два совсем коротких участка тропы, где деньги были разбросаны тут и там.

Искатели нашли деньги. Хорн услышал, как они кричали, хвастаясь друг перед другом добычей. Но теперь уже люди не возвращались и не несли свои находки с собой. Есть такие суммы, начиная с которых хвастаться означало напрашиваться на ограбление. А есть и такие суммы, похвастаться которыми означает напрашиваться на убийство.

Хорн направился прочь от поляны. Это была обнаружена первая полоса приманки. Она уже была очищена, и второй участок, длиной с полкилометра, уже тоже был замечен. Он осторожно и тщательно осмотрел стометровые участки, где была разбросана приманка. Деньги были и приманкой и ловушкой одновременно. Кроме того, люди с «Тебана» должны были проникнуться отчаянной подозрительностью друг к другу, но ни у кого не могло возникнуть желания убить Хорна. Он был их единственной надеждой, и если он нашел сокровище, то мог дать им еще.

Он почти наткнулся на двоих, рыскавших по стометровой полосе, но вовремя услышал их перебранку и уклонился с дороги. Затем еще один… Это был корабельный кок. Хорн услышал, как рьяно он обшаривал окрестности. Он отступил в джунгли к стал ждать.

Наконец кок, наполовину спятивший от нежданного счастья, подошел к нему. Он уже успел найти больше денег, чем когда-либо имел в жизни.

Хорн хладнокровно нажал на спуск своего парализующего оружия. Затем он вышел из укрытия и обыскал кока, который упал без чувств, как Хорн на проходной космопорта на Фомальгауте. Хорн понес на плече скорчившееся тело кока, постепенно спускаясь вниз по холму к продолжавшей подниматься воде. Она уже успела подняться за ночь еще на полметра.

Хорн привязал бесчувственного кока к дереву и вернулся в лагерь к своим спутникам. Увидев его, Джинни чуть не упала в обморок от облегчения. Он отвел в сторону капитана «Данаи» и объяснил ему свои действия. Капитан был поражен, шокирован и совершенно не расположен к одобрению. Хорн хмуро предложил ему, что подпишет заявление, в котором возьмет всю ответственность на себя.

Когда Хорн снова покинул лагерь, капитан с большими колебаниями последовал за ним. Они вдвоем направились туда, где Хорн оставил привязанного кока.

Его визги они услышали метров за триста. Он вопил так же, как когда-то маленький инженер «Тебана», выброшенный в космос, чтобы захватить «Данаю». И у него были все основания для истерики. На него забирался полутораметровый убийца-душитель. Он уже практически заключил кока в свои смертельные объятия. Его кошмарные щупальца с пастями на концах словно ласкали плоть кока. Тот вопил так, что, казалось, глаза вылезали из орбит.

Нужно было подойти ближе, и Хорн уже почти сожалел о том, что привязал кока там, где его отыскало такое чудовище. Но затем он заметил кое-что еще: новый аспект естественной истории.

Из щели в самой толстой части центральной области его тела выглянули маленькие трехдюймовые чудовища и начали выбираться наружу. Это были миниатюрные копии взрослого чудовища. Они жили в сумке, или в кармане, как у опоссума или морской коровы, как у всех ехидн и кенгуру, как у многих насекомых и нескольких рыб. Эти крошечные кошмары выбирались на свободу, пролезая под щупальцами своего родителя к пойманной им добыче.

Хорн тщательно прицелился из своего парализующего пистолета.

Как раз вовремя.