Космическая станция "Василиск"

Глава 14

У двери кабинета женщина, словно перед прыжком в колодную воду, на секунду задержала дыхание. Денвер Саммерваль поднял голову от монитора и спросил с аристократической надменностью:

— Что?

— Вам звонок, — сообщила вошедшая и поспешно добавила. — От босса.

Коротко кивнув, Саммерваль поднялся и, подчеркнуто вежливо извинившись, проскользнул мимо женщины.

Ощущая знакомую дрожь, она проводила его взглядом до узла связи. Денвер, со своими великосветскими манерами и неизменной учтивостью, напоминал ей холоднокровную рептилию или старинный меч. Изящный, утонченный, смертельно опасный. Ни один из ее знакомых не вызывал такого страха.

Дверь узла связи закрылась, и женщина, поправив респиратор, вернулась в лабораторию к своим собственным обязанностям.

Саммерваль бросил взгляд на экран кома, кивнул дежурному оператору, вышедшему без единого слова, и опустился в освободившееся кресло. Долгая привычка заставила его дважды проверить шифровальные схемы.

— Итак? — спросил он без предисловий.

— Похоже, у нас проблема, — донесся осторожный ответ.

Собеседник имел выраженный сфинксианский акцент. Даже слишком выраженный, почти театральный. Если ему охота сохранять дополнительный уровень безопасности, пусть потешится. Хозяин хорошо платил Саммервалю за услуги.

— Какая?

— АЗА засекло новый мекохе.

— Как?

— Мы точно не знаем — наш информатор не смог сказать, — но я полагаю, это побочный эффект действий Харрингтон. Она высвободила много людей АЗА, и они расширили патрулирование.

При имени Харрингтон глаза Саммерваля вспыхнули, плотно сжатые губы скривились. Он никогда не встречался с коммандером, но ненавидел ее от всей души. Она олицетворяла слишком многое из его собственного прошлого, и Денвер ощутил знакомую дрожь в нервах. Однако профессионализм взял верх, и опасные примитивные реакции отошли на второй план.

— Что им известно? — спросил он.

— Мы опять-таки не можем сказать точно, но они проводили анализы добытого вещества. Разница слишком велика, чтобы они не сообразили. Наверное, они уже догадались обо всем. Другой источник сообщил мне, что Харрингтон отозвала с таможни один из своих ботов.

— Для прочесывания орбиты, — бесстрастно прокомментировал Саммерваль.

— Вероятно.

— Не «вероятно» — точно. Я ведь говорил вам, что рискованно производить столь чистое вещество.

— Ходульники предпочитают его в таком виде.

— К черту ходульников! — Саммерваль говорил почти мягко, но взгляд его оставался жестким. — Вы платите за фрахт, и решение за вами, но стоит какому-нибудь из трехногих уродов выкурить трубочку нашего зелья, он тут же становится опаснее ядерной бомбы.

— Разве вас это должно волновать? — поинтересовался наниматель.

— Нет, просто я уверен, что именно качество мекохе привлекло внимание АЗА. Ладно, извините, это ваша операция. Каких действий вы ждете с моей стороны?

— Последите за безопасностью, особенно за воздушным сообщением. Если они совершают облеты, мы не можем позволить им отыскать нас.

— Я могу сократить грузовые рейсы. Могу даже свести к минимуму пешее передвижение вокруг комплекса, — ответил Саммерваль. — Но мне не укрыться от флотских сенсоров. Наш энергомост торчит, как перст, и как только они его заметят, тут же все поймут, несмотря на любую защиту. И вы это знаете.

Он предпочел не напоминать, как возражал против передачи энергии по лучу. Затраты на подземный кабель ничтожны по сравнению со средствами, вложенными работодателями в операцию, зато обнаружение базы сделалось бы гораздо более затруднительным. Предложение отвергли в самом начале.

— Знаю, — согласился человек на экране. — Просто никто никогда не рассчитывал столкнуться с флотскими сенсорами. — В устах босса подобное высказывание практически равнялось извинениям. — Но коль скоро пришлось, мы не ждем от вас чудес. С другой стороны, их и не надо. Помните, у нас есть люди в том лагере. Может, не настолько высокопоставленные, чтобы влезть в кабинет Мацуко или подключиться к ее переговорам, но вполне способные дать нам знать, если АЗА зашевелится еще более активно. Мы попытаемся подключиться к информационным каналам Харрингтон и последить за ее разведывательными отчетами. Не получится — по крайней мере предупредим вас за шесть-семь часов как минимум, прежде чем что-либо местное двинется в вашу сторону.

Саммерваль прикинул в уме. Шести часов более чем достаточно для вывода людей. Для эвакуации хотя бы десятой доли оборудования необходимо не меньше суток.

— Что будем делать с железом?

— Если хватит времени, возьмите с собой. Если же нет, — хозяин пожал плечами, — это всего лишь оборудование. Мы можем заменить его.

— Понятно. — Саммерваль побарабанил пальцами по краю пульта. — Что-нибудь еще?

— Если что-нибудь стрясется, я снова свяжусь с вами.

— Понятно, — повторил Саммерваль и отключил связь.

Несколько минут он в раздумье сидел перед молчащим экраном, затем поднялся и принялся мерить шагами маленький переговорный пункт. Во всей этой операции всегда были не устраивающие его детали. Полная же беззаботность работодателя относительно потери целого лабораторного комплекса вообще представляла загадку. Сами приборы не так уж дороги, но их скрытная доставка и тайное размещение на планете стоили немало. Утрата производственной базы потребует организации новой, следовательно, снова появится угроза обнаружения.

Или нет?

Он перестал вышагивать. Предположим, у них уже есть запасная лаборатория. Да, это возможно, и это дает ответы на некоторые вопросы, для которых иначе не нашлось бы осмысленных объяснений. В первую очередь, например, почему Контора пошла на такие расходы? Продавать наркотики кучке примитивных аборигенов — не самый верный способ обогатиться. Любой местный товар можно получить гораздо менее затратным и вполне законным способом — но если медузиане тайно расплачиваются за зелье никому не известными сокровищами? Саммерваль только производил мекохе, и лишь небольшую часть расходовал на разведчиков и часовых из числа ходульников. Остальное уходило для продажи куда-то еще.

И уж если работодатели собрались стать наркоторговцами, почему их выбор пал на мекохе? Контора могла выбирать еще из полудюжины других местных наркотиков и интоксикантов. Может, не столь дорогих, но более простых в производстве — и без побочных эффектов, непременно привлекающих внимание АЗА. Только сумасшедшего не озаботит массовое распространение средства, способного превратить самого мирного туземца в разъяренного маньяка.

Но проблемы Конторы и есть проблемы Конторы, а вот доставить неприятности комиссар-резиденту, АЗА и Королевскому Флоту Мантикоры — замечательно само по себе.

Саммерваль снова принялся вышагивать. Взгляд его потемнел и потяжелел от воспоминаний. В иные времена его благородие капитан Королевского Корпуса морской пехоты Мантикоры Денвер Саммерваль мог запросто оказаться по другую сторону баррикады. Но Корпус посчитал, что совершил ошибку, приняв его в свои ряды, и исправил ее, устроив торжественный спектакль под названием «Военный трибунал».

…Звенящая тишина повисла над зрителями. Его парадный меч лежит на столе острием к нему. Перед столом выстроились старшие офицеры, а председатель суда зачитывает официальный приговор. Барабанная дробь. И вот капитан Денвер Саммерваль, промаршировав, предстает перед своим полком. Самый младший по званию солдат под медленный барабанный бой срывает с него погоны и знаки отличия, а полковой командир попирает их кованым каблуком. Раздается сухой металлический звон — и парадный меч ломается в затянутых в перчатки руках полковника…

О да, он помнит. И, несмотря на свою ненависть, он знает, что они были правы. Они овцы, а Саммерваль — волк. И даже тогда, давно, он прокладывал себе путь по-волчьи — зубами.

Денвер рухнул в кресло перед терминалом, ухмыльнувшись в слепой экран.

…Его отец тоже был там. Его добродетельный, благородный папочка, вопреки их бедности, цепляющийся за остатки славы Саммервалей. Что дали им некогда высокопоставленные и могущественные предки, чтобы они могли подражать их манерам и прославлять их имя? Саммервальской ветви не досталось ничего из богатства и власти, принадлежавшей прямой линии герцогов Кромарти!

Он стиснул руки на коленях и закрыл глаза. Его родич нынче сидел в кресле премьер-министра. И даже в те времена драгоценный герцог Кромарти занимал место Лорда-казначея, второго по старшинству человека в Правительстве Ее Величества. Шевельнул ли он хоть пальцем, чтобы помочь дальнему родственнику? Только не он, благородный, достойный, лицемерный ублюдок!

Но это тоже правильно. Саммерваль заставил руки расслабиться. Мысль о вызванных его позором сплетнях и косых взглядах в адрес благородного герцога доставила ему удовольствие. А выражение отцовского лица, когда ломали меч! Всю жизнь папаша долдонил о долге и ответственности, о славной роли их семьи в истории Королевства. Но долг и ответственность не покрыли его долгов, а фамильная история не принесла ему страха и уважения окружающих.

Денвер все заработал сам, презрев семейную спесь.

Он снова открыл глаза, уставившись на отражение в экране кома.

Вспомнились тишина после рассвета и тяжесть кобуры. Секунданты и распорядитель дуэли замерли с суровыми лицами, а в тридцати метрах над скошенной травой возвышается побледневший Баллард… нет, первым был Скотт. Потом ладонь ощутила отдачу, белая рубаха Скотта расцвела багровым, и он упал.

Деловая операция, ничего больше, сказал себе Саммерваль, зная, что лжет. О да, действительно, денег хватило, чтобы на некоторое время покрыть все долги. Но настоящей наградой было ликование — когда пуля разорвала на части аристократическое сердце мишени. И ради этого ликования он с легкостью принял новое предложение.

Однако в конце концов все равно победили те, кого Денвер ненавидел всей душой. «Профессиональный дуэлянт» — объявили про него громогласно, «наемный убийца» — подразумевали они на самом деле. Так оно и было. Здесь, в тихой пустой комнате, не имело смысла таиться от самого себя. Только он убивал, даже если нанимателей устраивало и ранение. Вкус крови оказался слишком сладок, аура страха слишком опьяняюща, и, в конце концов, Корпус решил, что с него достаточно.

Он убил «собрата офицера» — как будто форма имела значение! Дуэли в армии Ее Величества разрешались, и семьи убитых не могли привлечь его к уголовной ответственности. Саммерваль сам стоял под огнем противника. Доказательства оплаты отсутствовали. Но правду знали все. Не представляло особого труда составить список азартных игр, женщин, адюльтеров, послуживших провокацией. Не было секретом и высокомерие по отношению к старшим по званию, возрастающее одновременно с его репутацией. Для командования всего этого оказалось достаточно, чтобы признать капитана Денвера Саммерваля «недостойным носить мундир офицера Ее Величества» и устроить ему спектакль в то яркое, жаркое утро.

И привести сюда…

Ноздри Саммерваля раздулись, и он вытолкнул себя из кресла.

Ладно. Операция под угрозой, а его безопасность — его забота. Да будет так. Слишком много записей, слишком много улик, но, как сказал работодатель, лаборатория — это только оборудование.

Есть очень разные пути эвакуации, подумал он с медленной хищной улыбкой. Если уж приходится бросать аппаратуру, то можно оставить ее так, чтобы это доставило ему личное удовольствие.

Денвер открыл дверь переговорного пункта и быстро прошел через зал. Предстояло сделать кое-какие приготовления.