Глава 9

Образовательные системы Империума и Сёгуната очень похожи. Ничего удивительного в этом я не вижу — именно японцы первыми додумались открывать для детей аристократов специальные учебные заведения. И разделили школы на младшую, среднюю и старшую ступени. Первые считаются обязательными, третья — по желанию. До этого были додзё и неудачные попытки интегрировать одаренных в престижные лицеи. Додзё — у японцев, лицеи — у нас.

Теперь всё просто.

Обделенные сверхспособностями простолюдины учатся в базовых и общеобразовательных школах. По девять и двенадцать лет. У мещан есть свои лицеи, гимназии, колледжи и техникумы. Крепостные занимаются в приходских и помещичьих классах. Никто не заморачивается тем, чтобы разрабатывать для смердов специальные программы — это низший класс, созданный для работы в полях, теплицах и гидропонных оранжереях. Каста грязи.

Если честно, не понимаю, что будут делать крестьяне в ближайшие десятилетия. Робототехника стремительно развивается, нейросети умнеют, автоматизация проникает во все сферы. Думаю, крепостное право в итоге отменят, а сельчан начнут переучивать. Вероятно, им даже выдадут паспорта и разрешат въезд в городские агломерации. Империум процветает, я не исключаю внедрения пособий и льгот. Это лучше, чем разводить преступность в трущобных кварталах.

Вернемся к школам.

Старшая ступень для стихийников — это три курса обучения. С триместрами и промежуточными экзаменами. Почти универ. Дальше — поступай в академию, если захочешь. В стране академий мало, конкурсы на поступление — сказочные. И это с учетом скромного количества одаренных. В любой стране мира люди со сверхспособностями — это примерно пять процентов от общего числа граждан. В Японии данный показатель достигает семи процентов, в России — шести. Это много, учитывая плотность населения данных стран. В Конфедерации подсчеты вести сложнее, поскольку нет централизованного правления, а практикуется некое подобие демократии. Ну, и территории, входящие в состав ОК, обладают сравнительной автономией и ведут собственную статистику.

Идею вы поняли.

Школ мало, но уровень образования в них чрезвычайно высок. И есть специфические предметы, заточенные под стихийников. Да, забыл сказать. Обучение в некоторых школах позволяет набрать дополнительные баллы при поступлении. Опять же — лишь в некоторые академии. При наличии договоренностей. Четыре Столпа славятся тем, что выпускники комплекса получают шанс на поступление в престижный Некроситет. Весьма некислый шанс, доложу я вам.

Впрочем, об академиях мне думать рано. До этих славных времен я могу и не дожить. По моему следу идет неведомый корректировщик, мной активно интересуется Приказ тайных дел, да и половина родственников люто ненавидит несчастного попаданца. Ссылка в Горно-Алтайск — решение правильное, но увлекаться гонкой за аттестатом не следует. Как бы не пропустить момент, когда вероятности начнут складываться причудливым образом, и сама реальность попытается меня убить.

Надо стать сильнее.

Восстановить утраченные способности волхва, включая прорицание и ликантропию. Освоить техники корректировщиков и других классов. В идеале — найти себе учителя из числа преследуемых Церковью. А для этого потребуются деньги. Много денег.

Казалось бы — в чем проблема?

У моего клана денег куры не клюют. Вот только неограниченный доступ к семейным ресурсам мне никто не спешит предоставлять. Я не могу управлять финансовыми потоками, инвестировать, покупать недвижимость или чужие компании, заключать сделки. Я не могу брать со счетов столько, сколько потребуется. У меня есть банковский депозит, на который раз в неделю сбрасывается фиксированная сумма. Двести рублей. Что б вы понимали, это средний доход заводского рабочего за два месяца. Прибавьте к этому оплату текущих расходов. Одежда, питание в ресторанах и кафе, проезд в транспорте, заправка байка топливом, билеты в театр или кино, аренда квартир и отелей при острой необходимости — всё это клан берет на себя. В моем смарт-браслете выставлены соответствующие настройки.

Пример. Я проголодался и решил перекусить в привокзальной забегаловке Бийска. Финансовая нейросеть анализирует геолокационные данные, общедоступную информацию из Паутины и запрос на транзакцию через процессинговый центр. В итоге сумма списывается с кланового счета. А теперь представим, что мне вздумалось приобрести новую модель смартфона «Горизонт» — с крутыми фронтальными камерами, расширенным функционалом и ультратонким корпусом. Это предмет роскоши, который, по мнению главы рода, мне ни к чему. Поэтому расплачиваться придется «карманными» деньгами. Двух сотен, естественно, не хватит. Я буду копить до тех пор, пока не набежит требуемая сумма. В зависимости от крутизны игрушки на это может уйти несколько недель или месяцев. Именно так я приобрел свой первый байк.

Та же тема с наличными.

Купюры ВСЕГДА снимаются с моего депозита.

И как же мне обойти эти ограничения до восемнадцати лет? Ответ лежит на поверхности — научиться зарабатывать самому. Это и есть ключ к настоящей свободе.

Зарабатывать, а не воровать гроши с чужих пластиковых карт. Лишнее внимание «органов» мне сейчас ни к чему.

Вот такие невеселые мысли посещали меня в привокзальном кабаке, а затем — в поезде, который бодро катил по правому берегу Катуни через станцию Майма. В кабаке на меня косилась местная алкашня, поэтому пришлось задействовать «Ускользание». Это навык из арсенала корректировщиков, освоенный Сергеем два года назад. Простенькая, но эффективная техника. Суть в том, что человек, проявляющий ко мне повышенный интерес, неожиданно для себя «соскальзывает» на лица соседей или случайных прохожих. Волхва видят, но не могут сосредоточиться на образе. «Ускользание» позволило наскоро перекусить, избежав потасовки с уличным бомондом.

В купе поезда Лиза продолжала меня игнорировать, поэтому большую часть пути я провел в вагоне-ресторане, оборудованном точкой доступа к Паутине. Пил кофе, рассматривал ландшафты за окном, серфил по сети в поисках интересных фактов о Горно-Алтайске. Подключался к разбросанным по городу вебкамерам, изучал спутниковые фотографии. Удивительно, но городок мне понравился. Старинные дома, неспешный ритм, множество скверов и парков, симпатичные коттеджи Заречья…

Катунь, вдоль которой тянулось железнодорожное полотно, брала свое начало у горы Белухи. В верхнем течении Катунь шла под приличным уклоном, огибая Катунский хребет, но здесь, в низкогорье, больше смахивала на степную реку. В окрестностях Бийска Катунь сливалась с Бией и формировала Обь, но через Горно-Алтайск не проходила. Город построили в точке слияния двух притоков Катуни — Маймы и Улалушки.

Боги, и что мне это дает?

Бесполезные знания.

Махнув рукой на Брокгауза, я решил насладиться видами. За окном разворачивались сногсшибательные панорамы. Лесистые горные склоны, далекие снежные вершины, перистые облака на фоне ярко-голубого неба.

Сельские полустанки мы проскакивали, не останавливаясь. Электричка тянулась бы по склонам Алтая часа полтора-два, притормаживая у каждого дачного поселка или сортировочной. Скоростной пассажирский экспресс одолел сто с лишним километров за сорок минут. И это с учетом пятнадцатиминутной остановки в Майме.

Я вернулся в каюту, когда поезд уже неспешно грохотал по пригородам Горно-Алтайска. Перестук колес успокаивал, будил воспоминания из далекого детства и отвлекал от текущих неурядиц. Дорога настраивает на философский лад, а мир кажется ярким, удивительным и непостижимым.

И тут я почувствовал неладное.

Легкие эфирные колебания. Словно внутри купе аккумулируется энергия. Лиза что-то задумала — в этом я ни секунды не сомневался.

Рука застыла в сантиметре от дверной ручки.

Активирую «Третий глаз». И понимаю, что дверной проем зачарован. Для меня расставили хитрую ловушку. Огромная концентрация стихии воздуха. Думаю, стоит открыть дверь, как в лицо и грудь ударит мощная струя. Настолько мощная, что бедного Сережу Друцкого размажет по противоположной стенке.

Нет, не размажет.

Я выдавлю спиной окно, попутно сломав пару ребер, и покачусь под откос.

Умно.

Точнее — тупо.

Если ваш покорный слуга свернет себе шею, Лиза станет претендентом на изгнание. Вторым за всю историю существования рода Друцких.

А ведь тебе, девочка, не по рангу так зачаровывать проемы.

Есть подозрение, что одаренная блондинка стянула папочкин артефакт.

Без паники.

Взвесь мне без надобности. Стягиваю эфирные нити, формирую тугой комок энергии огня и бью в артефакт прямо через дверь.

Вспышка.

Запах гари.

Яростный вопль разгневанной девчонки.

Вхожу, снимаю с верхней полки свой рюкзак, забрасываю на одно плечо и, ни слова не говоря, поворачиваюсь спиной к Лизе.

— Ты дверь сжег, — процедила сестренка. — У тебя проблемы, говнюк.

— Это у тебя проблемы, — я даже не оборачиваюсь. — Придется объяснять проводнику, откуда у тебя взялся Камень Выброса. Тебе же еще нет восемнадцати, да?

Молчание.

— Я так и думал.

— Ты слабак. И я это докажу.

— Не надорвись.

Больше я с ней разговаривать не собирался.

Пробираясь к тамбуру, я крепко задумался над квартирным вопросом. Думаю, вы помните, что у Друцких в Горно-Алтайске есть «небольшой коттедж». Совсем скромный. Четыреста квадратов, два этажа, террасы, бассейн, сад камней, беседки, садик и прочие прелести дачника. Коттедж расположен в Заречье, на территории охраняемого поселка. Обособленная инфраструктура. Садик, младшая школа для детей аристократов, гипермаркет, банковское и почтовое отделение. Всё круто и мажорно, но там планирует жить Лиза. И меня, как вы понимаете, это не устраивает.

Еще один минус усадьбы Друцких — удаленность от Центра. По городу ездят трамваи, электробусы и маршрутки, колесят такси-беспилотники. Транспортные расходы мне оплатит клан, но как быть с потерей времени? Утром на Дворянском проспекте часы пик, я потрачу минут сорок, чтобы с двумя пересадками добраться до школы. Придется брать такси. Это полчаса. Не мегаполис, вроде бы. Но что мне мешает совместить приятное с полезным? Снять скромные апартаменты поближе к Столпам и технично избавиться от соседства Лизы? Тогда на занятия можно будет пешком ходить.

Арендовать квартиру — идея годная.

Пройдет ли транзакция?

Если съемное жилье клан не оплатит, придется искать запасные варианты. Например, кампус. Территория Столпов — это целый городок. С полигонами, стадионами, додзё, столовой, буфетом и даже с общежитием для иностранцев. Да, иностранцев. Программы обмена в учебном комплексе работают на полную катушку, а отечественные аристократы в халявном жилье не нуждаются. Все при деньгах. Кто имеет дом или квартиру в черте города, кто на съеме. Одаренные без герба и капиталов — большая редкость. И всё же общежитие есть. Весьма комфортное, блочного типа, с комнатами на двоих человек, кухнями, санузлами и прачечной. С проведенной сетью. Я даже остекленные лоджии видел, чего уж там.

Готов ли я жить в общаге?

Да.

Мне насрать на статус, а всё необходимое в блоках имеется. Кроме того, я расцениваю кампус в качестве крайней меры. Когда я начну зарабатывать на жизнь собственными силами, переберусь в местечко поприличнее.

У выхода в тамбур начала скапливаться очередь.

Простые люди, никаких аристократов. Прелесть в том, что среди пассажиров я увидел много коренных алтайцев и казахов. Узкоглазых тюрков, на фоне которых я не сильно выделялся. Ну, если присмотреться, конечно, отличия есть. Просто все заняты своими делами, оживленно переговариваются, вытаскивают из купейных секций чемоданы, звонят кому-то, просят встретить… И на меня — ноль внимания.

Звонок.

Это еще что?

На экранчике смарт-браслета — неопределенный номер.

Ох, не люблю я эти фокусы.

Вставляю в ухо беспроводную гарнитуру и с тяжелым сердцем принимаю вызов. Наверное, можно было переключиться на мысленный диалог, но я такое не практикую со всеми абонентами. Только с ближним кругом.

— Серый?

Меня только один человек так называет. Николай Томилов, он же Ник. Один из основателей «Темной стороны» и ее идеологический вдохновитель.

— Привет, Ник.

— Ты хоть иногда в Телетайп заглядываешь?

В голосе приятеля — обида.

— Нет, а что?

— А то. Все за тебя переживают. Мы думали, ты откинулся, начали справки наводить, звонить в эту гребаную частную клинику…

— «Хиропрактика», — автоматически уточнил я.

— Она самая. Мы влезли в их базы, чтобы добраться до твоей карточки…

Я чуть не задохнулся от ярости.

— Вы — что?!

Ник осекся.

— Влезли…

— Это я услышал. А кто вас просил? Ты дорубаешь, что эта клиника под протекцией моего клана? Хочешь иметь дело с Кротовым и его ребятами?

— Мы не знали… — начал оправдываться Ник.

— Про что не знали?

— Ну… про реальных владельцев больнички.

— А надо бы выяснять такое перед планированием атак.

— Не кипятись. Ты же нас прикроешь?

— Да пошел ты в жопу.

— Серый…

— Тупье.

— Ладно, — сдался идеолог. — Согласен, тупанули. Лучше скажи, почему ты не в Питере?

— А где я, по-твоему? — внутри всё похолодело.

— Сам знаешь.

Вот гады. Если меня отследила «Темная сторона», кто еще может? Надо менять гаджет. Или нагружать браслет всяким-разным софтом, препятствующим идентификации. Дерьмо. Купить новое устройство в ближайшее время я не смогу. Это мой платежный инструмент и канал связи с дедом. Позвоню Кротову. Пусть придумает что-нибудь.

Сапожник без сапог.

Хакер, геолокацию которого спокойно отслеживает прыщавый четырнадцатилетний юнец.

— Меня на учебу отправили.

— Ты серьезно?

— Похоже, что я шучу? Загугли, чем известен этот город.

— За… что?

Палюсь.

— Не важно. Поищи, в общем.

— Старшая школа?

— Она самая.

— Ты же не…

— Долго рассказывать, — перебил я. — Мы к станции подъезжаем, пока.

Жму на красную трубку.

Сигнал обрывается.

К счастью, Нику хватает ума не перезванивать. Еще одна проблема, которую мне предстоит разрулить. Избавиться от «Темной стороны». Выйти из группировки. Забыть, как страшный сон.

Лиза — в нескольких метрах от меня.

Стоит, внимательно слушает.

И когда только успела допереть все свои чемоданы… Что ж, слуг поблизости нет, а я не собираюсь ей помогать вытаскивать пожитки наружу. Пусть сама справляется.

Экспресс тормозит в тени путепровода.

Я протискиваюсь в тамбур, и меня тотчас прижимает к стене необъятная тетка в спортивном костюме. Проводница откидывает ребристую крышку, прикрывающую ступеньки трапа, и с лязгом распахивает дверь в иной мир.

И в этом мире начинает моросить дождь.

Выхожу на перрон и понимаю, что не прогадал с одеждой. На мне — черные штаны карго, кеды на толстой подошве, хлопчатобумажная футболка и непромокаемая ветровка с капюшоном. Самое оно для ночного Питера в середине августа. В Горно-Алтайске еще на пару градусов холоднее. Вдобавок, собрались тучи, а морось грозится перерасти в полноценный дождь.

Смотрю на часы.

Без четверти одиннадцать.

В голове уже сформировался план действий. Сейчас я засяду в одной из привокзальных кафешек. Желательно — с доступом к вайфаю. Тьфу ты, к радиосети. В Империуме своя терминология, западными неологизмами никто не пользуется. Значит, влезаю в Паутину, ищу приличное недорогое жилье поближе к школе и звоню деду. Спрашиваю, пройдет ли транзакция. Нет, не так. Объясняю, что жить с Лизой я не планирую…

Тоже хрень.

Я не люблю просить. Если мои чудо-родственники оплатят аренду — здорово. Не оплатят — двинусь в сторону школы, подам документы и попрошу предоставить мне общежитие. Как-то так.

Набрасываю на голову капюшон.

И быстрым шагом топаю в сторону вокзала.

Никаких подземных переходов, разумеется, нет. Я в крохотном провинциальном городишке, это не транспортная развязка регионального значения. Так что приходится огибать составы и мокнуть под усилившимся дождем. В толпе мелькает стильная укороченная курточка Лизы.

Что?

Два мужика прут чемоданы девушки, на их лицах — чувство глубокого удовлетворения. Сестра оборачивается, злорадно смотрит на меня и спешит дальше.

Один-один.

Огибаю новенькое здание вокзала, посверкивающее стеклом и сталью, выбираюсь на привокзальную площадь. Навигатор любезно подсказывает, что ближайшее радиокафе — в трех минутах ходьбы.

Вперед, к новым свершениям!

Загрузка...