Проклятие Бессмертных: Король Всего (книга 5) (Валентина Зайцева) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Глава 31

Нина

Я схватила Самира в пасть и швырнула его изо всех сил — это было дико и, честно признаться, одновременно до чёртиков смешно. Он врезался в кипящее море битвы и исчез в месиве конечностей и оружия. У меня было всего несколько секунд, чтобы осознать, что же только что произошло.

Владыка Каел был вне игры. Он оказался в плену той самой поддельной смерти, что настигает каждого из нас, и я понятия не имела, сколько времени уйдёт у него на возвращение. А вот с Иленой всё обстояло иначе. Для неё пути назад не существовало.

Я не успела спасти эмпатку, и моё сердце сжалось от боли при мысли о её гибели. Я слишком поздно осознала, что в схватке с Самиром что-то пошло не так. Должно быть, он использовал Илену против Владыки Каела. Грязный приём. Вспомни, кто он. Вспомни, с кем ты имеешь дело. Честно говоря, ни одна из версий Самира не удержалась бы от соблазна использовать такую уязвимость, как Илена, в свою пользу.

Хм. Самир сорвал маску с Владыки Каела. Так вот как он выглядит. Он был по-своему красив, хоть и могучего, широкоплечего сложения, очень уж напоминал тех викингов, вдохновителем которых, я подозревала, он и был.

Я остановила Самира прежде, чем он успел сорвать багровые узоры, украшавшие большую часть лица Владыки Каела. Я прибыла вовремя, чтобы помешать ему, но не чтобы помочь самому Каелу. А это означало… что я осталась совсем одна.

Ну, просто чудесно.

Я взмахнула своим длинным хвостом и расчистила изрядный сектор от нежити и облачённых в чёрное воинов, которые подобрались слишком близко для комфорта. Я отшвырнула их прочь, словно назойливых мошек. Было очень странно — быть такой… огромной. Когда-нибудь я привыкну к тому, что могу делать подобное. Если, конечно, проживу достаточно долго.

Свернувшись кольцом вокруг бездыханного тела Владыки Каела, я сделала глубокий вдох, задержала его и… затем… изрыгла бирюзовые молнии на армию Самира. Они закричали. Те, кто не рухнул замертво или без сознания, в ужасе побежали прочь от меня.

Я рассмеялась.

Наверное, не следовало. Но я не смогла сдержаться.

Это было чертовски великолепно!

Звук аплодисментов привлёк моё внимание, я обернулась и увидела Самира, стоящего в десятке шагов от меня с ухмылкой на лице.

— Браво, любовь моя! Вполне эффектное появление.

— Я учусь, — прозвучал мой голос, всё ещё остававшийся моим. Я знала, что моя челюсть не двигалась, когда я говорила, совсем как у Горыныча.

Мне не хотелось вступить в схватку с Самиром в облике огромной змеи. Я была ещё слишком неуклюжей, и всё это ощущалось крайне неестественно. Я попыталась вспомнить совет Элисары и предугадать, где окажутся мои конечности, когда я вернусь в свой обычный облик. На этот раз меня лишь слегка пошатнуло, и я сумела удержаться на ногах.

Когда я вновь взглянула на Самира, он улыбался мне. Было очевидно, что мои неуклюжие потуги он находил невероятно забавными. В конце концов, он дал мне возможность удержать равновесие. Он мог бы воспользоваться моментом уязвимости и напасть, но не сделал этого.

Он хотел сразиться со мной один на один, честно и открыто.

Но я не могла забыть о том, что он только что совершил. Что он собирался сделать.

— Ты убил Илену.

— Так её звали? — Самир пожал плечами. — Она послужила своей цели.

В его словах не звучало ни капли раскаяния. Ни малейшей скорби о содеянном. Мой Самир сожалел о своих поступках, испытывал потребность оберегать жизнь в этом месте, где ничто не рождалось. Этот человек, судя по всему, ничего подобного не чувствовал. В конце концов, он не помнил того урока, что Самир усвоил в день, когда убил Влада.

Увидев отражение омерзения на моём лице, Самир вздохнул и покачал головой.

— Ты забываешь, как невероятно стар я, любовь моя. Ты забываешь, сколько муравьёв прошло передо мной за моё время.

— Так вот кто мы для тебя? Муравьи?

— Нет, только они. Ты же — нечто несравненно большее.

Он сделал шаг ко мне. Я не отступила, и это побудило его сделать второй. Он проверял меня, пытаясь понять, где же пролегает та самая черта.

— Потому что я королева?

— Нет. Потому что ты — Нина. Потому что я люблю тебя. В не таком уж далёком прошлом ты была хуже муравья, всего лишь мимолётным мгновением. Ты была смертна. Я оберегал твою хрупкую жизнь как мог — но я был слишком слаб, слишком глуп, чтобы преуспеть. — Руки Самира сжались в кулаки. — Я желал притвориться таким же ребёнком, как они, и едва не уничтожил тебя из-за этого.

— Ты… настоящий ты…

— Я и есть настоящий! Мы — один и тот же человек!

Я вздрогнула от его внезапной ярости, но продолжила так, будто он не перебил меня. Я стояла на своём.

— Настоящий ты не был виноват в случившемся. Владыка Каел убил меня. Золтан пытался уничтожить меня. Ты сделал всё, что было в твоих силах.

— Я не сделал ничего подобного! — Самир пришёл в ярость. Не на меня, а, казалось, на себя самого и на всех остальных. — Я позволил себе поддаться призрачной надежде, что эти инфантильные кретины предоставят мне мгновение передышки. Что мне будет дарован хоть проблеск счастья. Нет. Они отняли тебя у меня. Дважды. Я никогда не позволю им или кому бы то ни было ещё сделать это в третий раз.

— Ими манипулировали Вечные. Они и виновны во всём этом, Самир. Они отвергли меня, смертную, у Источника, чтобы я могла полюбить тебя. Они сказали Лириене, что я должна умереть. Они вернули меня вот в таком обличье.

— Владыка Каел желал твоей смерти ещё до того, как ты сталамоейсмертной. Когда ты была всего лишь загадкой. А что насчёт Золтана? Какую роль сыграли Вечные в его предательстве? Ангел был в ужасе от того, что ты хранила свою силу отдельно от тела. Он негодовал, что ты не служишь нашим Вечным. Какую роль они сыграли в этой цепи событий?

— Они контролируют всех и вся. Всё это — по их замыслу.

— Вечные не вкладывали мысли в их головы. Они не способны на подобное. Если бы эти ничтожества были столь праведны, как ты ныне утверждаешь, они бы сражались против манипуляций наших создателей, как сражаешься ты.

Я поморщилась. Чёрт побери, как же я ненавижу, когда он бывает прав.

— Видишь? — Самир сделал ещё один шаг ко мне, и наконец я дрогнула, отступив на шаг назад. Он улыбнулся, отметив мою невольную уступку, и прекратил своё приближение. — Ты была угрозой для них. Угрозой их желанию видеть меня несчастным. Как долго бы продержалась твоя жизнь, прежде чем Малахар попытался бы отнять её, даже не будь Золтана?

— Это неправильно, Самир. Пожалуйста, мы можем всё исправить. Мы можем попытаться вернуть всё, как было.

Он рассмеялся, глядя на затмившееся солнце, висящее в небе над нами.

— Любовь моя, разве ты не видишь? Я принёс в жертву всё, что было мне дорого, чтобы защитить тебя. Я разрушил этот мир, чтобы быть уверенным, что тебе больше никогда не будет причинён вред. Даже сквозь безумие, что поглотило меня, я понимал, что должен сделать, чтобы спасти тебя, раз и навсегда. С какой же стати я стану возвращаться назад?

— Потому что это безнравственно. Потому что ты больше не тот, кто ты есть.

Самир исчез в мгновение ока. Я крутанyлась на месте, будучи уверена, что он появится позади. Но он предугадал и это: пока я поворачивалась, он всё равно сумел схватить меня, обвив одной рукой мою шею, а другой — талию, притянув мою спину к своему обнажённому торсу.

— Настоящий я? Я прожил в этом мире десятки тысяч лет тем мужчиной, что предстаёт ныне перед тобой. Тот миг моего безумия, что ты знала, — всего лишь краткий миг в сравнении с этим. Ты утверждаешь, что болезнь безумства была предпочтительнее? Почему?

Мне не удалось побороть желание вырваться из его хватки. Я попыталась вывернуться, но он лишь тихо прорычал и сжал объятия. Не угрожающе, а скорее оттого, что ему явно нравилось это ощущение.

— Потому что он не был под контролем сборища злых болотных чудовищ.

— Ты полагаешь, я их марионетка.

— Ты сам говорил, что ты их раб.

— Мы все служим им. Даже ты. Ты споришь с океанскими приливами, с движением самих небес.

— Я не сдамся. Я не покорюсь.

— Со временем покоришься.

Он прильнул к моей голове, вдыхая запах моих волос. Мой желудок сжался в тугой узел, и я почувствовала, как по мне разливается внезапное тепло. Проклятье, вечно он умел дёргать за нужные ниточки.

— Я не потеряю надежду.

— Надежду на что?

— На то, что до тебя ещё можно достучаться.

— Ты сражаешься, ибо думаешь, что ещё можешь обрести свободу, которой не существует. Тебе никогда не быть свободной. Не от этого места — не от Древних — и уж точно не от меня. — Он склонил голову к моему уху и поцеловал то место, где оно соединялось со щекой. — Взгляни на войну вокруг. Слышишь ли ты цену твоей мнимой свободы? Мой мир проще. Мой мир честен. В нём не будет обмана, что преследовал тебя, не будет предателей, таящихся в тени.

— От этого он не становится правильным.

— Знаешь, у меня было желание уничтожить их всех. Я хотел стереть с лица этот мир и оставить в нём лишь тебя да меня. Остальных я желал вернуть в небытие. — Самир снова поцеловал меня в щёку, прижимая к себе ещё ближе. Не агрессивно, а с желанием.

Леденящий страх пробежал у меня по спине от его слов.

— Зачем? Зачем ты стал бы это делать?

— Мне нужна лишь ты. Ты делаешь меня цельным. Все остальные — не более чем досадные помехи, толпа и назойливый шум.

Я стала бороться по-настоящему, пытаясь вырваться из его железных объятий. Самир лишь рассмеялся, и его руки сомкнулись ещё крепче, теперь прижимая меня к нему с такой силой, что заныли кости.

— Нет, я не позволю!

— И всё же, свершил ли я задуманное? — Его голос звучал так, будто он уговаривал капризного ребёнка съесть манную кашу.

— Что?

— Пребываем ли мы отныне на этой земле единственными душами?

— Нет, — ответила я, ибо это было очевидно.

— Верно. А знаешь, почему я позволил всем им жить?

— Я бы возненавидела тебя, если бы ты поступил иначе.

— Со временем ты бы простила. Может, через год, через сто, через сотню тысяч — не знаю. Но ведь ты простила меня за смерть твоего друга Гриши всего за несколько недель. Простила бы и за это.

Я изо всех сил ударила его локтем в бок, но он лишь рассмеялся.

— Это совсем другое! Ты не убил Гришу просто потому, что он тебе досаждал.

— Мои причины были немногим весомее. Но не уходи от сути. Не твоя ненависть — причина тому, что они всё ещё дышат. Так в чём же?

— Не знаю!

— Но ты знаешь меня. Подумай.

— Я не знаю тебя! В этом-то и вся беда. Я больше не понимаю, кто ты!

Самир тяжело вздохнул, стремительно развернул меня в своих объятиях и замер лицом к лицу, не выпуская. Его пальцы, только что сжимавшие мою шею, теперь приподняли мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. В его взгляде таилась ужасающая отчаянная мольба — он нуждался в том, чтобы я поверила ему. Увидела его истинного. Я пыталась. Но леденящий холод, та тьма, что клубилась в его глазах, повергала меня в ужас.

— Я... не знаю.

Он выдохнул, сломленный.

— Потому что их присутствие делает тебя счастливой. Потому что ты заботишься о Сайласе, об Агне, обо всех остальных. Я даровал им жизнь, ибо тебе угодно их общество.

Передо мной всё ещё был безумец. Прото иного вида. И этот был куда страшнее... Увидев ужас на моём лице, он с досадой закатил глаза и разжал руки. Я отпрянула от него, как ошпаренная.

— Ты тиран.

— Я — Король! — прошипел он, но тут же овладел собой, и его черты вновь застыли, словно высеченные из камня. — Я мог бы пригвоздить тебя к песку, сломить и предъявить свои права на тебя в этот же миг. Я мог бы уничтожить их всех. Стереть с лица земли каждую ничтожную душу, но не делаю этого. Я позволяю этому фарсу продолжаться — и всё ради тебя.

Я призвала копьё, и его древко привычно лёгким стало в моих ладонях.

— Я не позволю тебе причинить им вред.

— Ты непременно попытаешься, в этом я уверен.

Я сузила глаза, пытаясь гневом заглушить свой страх. Эта битва была безнадёжной. Такой она была с самого начала. С той самой минуты, как я очнулась с этим знаком на руке, всё было тщетно. Но это никогда не останавливало меня.

— Ты говорил, что хочешь сразиться со мной. Я устала от слов. Может, начнём?

— С превеликим удовольствием, — ответил он, широко раскинув руки, приглашая начать этот смертельный танец. — Я не желаю ничего большего.

На сей раз я чувствовала себя гораздо подготовленнее. Я была готова к тому, что мне предстоит лицом к лицу встретиться с колдуном. На этот раз я могла предугадывать его движения чуть лучше. По ходу схватки я с удивлением осознала, что держусь. Поединок был яростным, стремительным, он наносил удары, но и я не оставалась в долгу. Более того, у меня были свои создания, которых я могла обратить против него. Стоило мне вызвать из небытия чудовищ, как он вынужден был отвлекаться на них, и я получала возможность сблизиться для атаки.

Летучие мыши, змеи, мои странные теневыми монстры, ящерицы — чёрт возьми, даже огромные неживые козы — я черпала из колодца своего воображения всё, что только можно было обрушить на этого человека. Он же, надо отдать ему должное, пользовался лишь собственной магией.

Мне пришлось стремительно отступить, когда земля вздыбилась чёрными шипами, каждый из которых метил в меня. Я познавала предел своей скорости, училась легко перепрыгивать через них или отталкиваться. Потрясающе, на что способен вдохновить адреналин.

Всё вокруг превратилось в ослепляющую круговерть из крыльев, когтей, чёрного пламени и стальных шипов. В сплетения тёмной энергии, что пытались схватить меня или разорвать на части. Мне почудилось, будто я начинаю теснить Самира. Пока он сражался с одним из моих теневых созданий, я воспользовалась моментом и вонзила лезвие копья ему в живот.

Самир крякнул, взглянул вниз на древко, торчавшее из его тела, и сжал его обеими руками. Я замерла, не веря, что только что… одержала победу. Неужели я действительно убила его?

Эта надежда была недолгой.

Самир широко улыбнулся.

— Умница, — похвалил он и исчез, оставив после себя лишь окровавленное копьё — единственное свидетельство моего успеха.

Он материализовался позади, и я ощутила на спине огненную полосу от его когтей. Вскрикнув от боли, я размахнулась копьём, но он перехватил его своей человеческой рукой. Мы оба тяжело дышали. Поединок был кромешным адом, в хаосе которого я едва могла уследить за происходящим, а теперь, окинув взглядом, я увидела, что мы оба избиты и истекаем кровью.

На сей раз мне удалось ранить его. Рана на боку затягивалась, но медленнее, чем я видела прежде. Я измотала его, пусть даже совсем чуть-чуть.

— Думаю, с меня достаточно. — Его голос стал ледяным. Моё копьё вспыхнуло чёрным пламенем, и я с визгом отшвырнула его прочь. Огонь обжёг мне ладони, и я, шипя от боли, отступила.

Будучи рассеянной, я не заметила, как он исчез. И вдруг он очутился у меня за спиной. Обвил рукой мою талию и притянул так плотно, что я ощутила каждую складку его одежды. Его стальные когти сомкнулись на моей шее, не давая пошевелиться. Одно неверное движение — и он мог разорвать мне глотку.

— Каким бы занимательным это ни было, мы вновь вернулись к исходной точке. Не двигаться.

Когда я попыталась призвать силу для телепортации, его хватка стала смертельно опасной.

— Всё кончено. Ты была великолепна. Потрясающе прекрасна. Если бы мы остались на этом поле одни… я готов был бы сражаться с тобой часами. Но мы не одни, не так ли? Пока мы предавались ярости, твой мятеж был подавлен.

Он заставил меня взглянуть на поле боя, и от увиденного моё сердце упало прямо в песок под ногами. Я была так поглощена своей схваткой с Самиром, что даже не посмотрела, что же произошло вокруг.

Повсюду царило полное опустошение. Все те, кто носил красное, зелёное, пурпурное и синее, теперь лежали мёртвыми на земле либо сбились в кучки на коленях.

Я знала, что это было неизбежно. Но, столкнувшись с реальностью, ощутила в животе острую, режущую боль.

Мы проиграли.

— Владыка Каел пал. Малахар и Келдрик — мои пленники. Сайлас одолел Элисару. Без своих вожаков ваша жалкая армия рассыпалась. Выжившие молят о пощаде и милости. Всё кончено, — прошептал он мне на ухо, и его дыхание обожгло кожу. Я дёрнулась в его хватке, а он рассмеялся, почувствовав мою реакцию.

Я отвернулась, но он сменил хватку, с шеи на подбородок, и заставил смотреть вперёд.

— Ты сражался нечестно, — бросила я ему. — Владыка Каел мог бы тебя одолеть.

— О, ещё бы, будь я настолько глуп, чтобы сойтись с ним один на один, — Самир прикоснулся губами к моему виску. — На войне не существует честности. Есть лишь победа и поражение.

— И что ты собираешься с ними сделать? С нами? — нервно спросила я. Дыхание всё ещё предательски сбивалось, а всё тело ныло.

— Все они познают небытие. Я заберу их знаки и предам истинной смерти. Я устал от того, что мои игрушки вмешиваются в мою жизнь, — Самир ответил холодно и с безразличным пожатием плеч. — Они живут, пока я того желаю. Теперь они умрут по той же причине. Что до тебя? О… У меня на твой счёт особые планы. — Он вожделенно прошипел это прямо в ухо, и от намёка у меня запылали щёки.

Я знала, что так и будет, как бы ни надеялась на обратное. Оставался лишь один выход.

— Я предлагаю сделку.

— М-м? — с любопытством протянул он и развернул меня к себе. Выражение лица Самира выдавало возбуждённый интерес, когда он обвил меня руками и крепко прижал к себе. — Продолжай.

Ощущение его тела, прижатого к моему, заставило меня сглотнуть комок в горле. Чёрт возьми, он и вправду был для меня как наркотик. Одна лишь близость к нему заставляла таять и умолять не останавливаться. Но у меня была задача.

— Отпусти их. Всех. Балтор, Келдрика, Владыку Каела и всех остальных. Позволь им уйти. Пусть они уйдут за горизонт, найдут тихое и укромное место вдали отсюда. Место, где они смогут начать новую жизнь в этом мире.

Самир приподнял бровь.

— Весьма смелая просьба. И что ты предлагаешь взамен?

— Ты и так знаешь что.

— Всё же я хочу услышать это от тебя.

Я уставилась прямо перед собой, на его грудь, не в силах встретиться с ним взглядом. Мой взгляд скользнул к одному из знаков у его шеи.

— Себя.

— Я и так владею тобой, — он усмехнулся. — Ты не покинешь город без моего позволения.

Я покачала головой и вознесла молитву, что правильно поняла всю ситуацию, возложила надежду на то, что моя уловка сработает. Если я ошиблась в Самире — если не знала его так хорошо, как думала, — или если он слишком сильно изменился, всё это было бессмысленно. Но попытаться стоило.

— Нет. Я имею в виду, что останусь здесь по своей воле, Самир…

— Это не моё имя, — вежливо напомнил он.

Я стиснула зубы — это было испытание. Он проверял, насколько я искренна.

— Мой Король, — с неохотой выдохнула я. Мне не удалось полностью скрыть сарказм, но, похоже, это его не смутило. Он содрогнулся от наслаждения при этих словах.

Он приподнял мой подбородок, заставив посмотреть на себя, а затем медленно провёл рукой к моему плечу. Я содрогнулась от его прикосновения. От голода и тьмы в его глазах.

— Ты добровольно отдашь себя мне. Ты будешь выполнять всё, что я прикажу, и не станешь пытаться сбежать или строить против меня козни.

Я кивнула.

— Я не стану пока просить тебя стать моей королевой. Я не стану требовать твоё сердце или разум — это было бы ложью. Но ты останешься рядом со мной, в это я верю. Хм… — Он окинул взглядом поле боя, усеянное телами. Он отступил на шаг, и на мгновение меня охватил ужас, что он откажет.

— Хорошо, — наконец произнёс он, пожав плечами. — Я показал им, сколь тщетно их сопротивление. Пусть разбегутся по ветру, строят свои жалкие жилища и живут свои никчёмные жизни. Кроме того… Я получил то, зачем пришёл.

Я удивлённо моргнула.

Он протянул мне свою металлическую руку, ладонью вверх.

— Я предполагал, что ты можешь предложить такую сделку. Твоё сострадание — твоя погибель. Я желал покинуть это поле битвы, увидев на тебе оковы, которые ты надела на себя сама. — Самир усмехнулся. — А если бы ты не предложила этого? Я с радостью забрал бы все их души, а ты лежала бы в моём подземелье. Но зачем брать силой то, что предлагают добровольно? Теперь ты будешь спать не в темнице, а на моём ложе.

— Ты мудак, — я сжала кулаки.

— Не сердись на меня лишь за то, что тебя переиграли. Ты молода. Я же… очень нет. И я вижу твою душу, не забывай. Я знал, что ты сделаешь, прежде чем ты сама это поняла.

Не зря люди скрывают свои лица.

Я вздохнула, сдерживая желание ударить его по самодовольному лицу. Это я всё предложила. Даже если он предугадал это, идея была моей. И это означало, что он пощадит всех остальных.

— Все они будут свободны. Все до одного. Поклянись.

— Моё слово. Кроме, пожалуй, одного, — задумчиво произнёс Самир, глядя в сторону. — Боюсь, между Сайласом и Элисарой произошёл очаровательный переворот.

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, о чём он. Затем я вспомнила историю, которую Элисара рассказывала мне о том, как они сошлись на поле боя, и она взяла его в пленники. Самир намекал, что теперь всё обстоит с точностью до наоборот.

— Ладно, — ответила я. Элисара могла постоять за себя, и я не беспокоилась о них обоих. Сайлас никогда не причинил бы ей вреда, даже будучи под контролем Вечным.

— Хорошо. А теперь возьми мою руку, моя дорогая. Я устал от этого места.

Это был приказ — повеление. Я возмутилась, но сдержалась. Таков был наш договор. Я протянула руку и вложила свою ладонь в его металлическую, увенчанную когтями перчатку. Он сомкнул её вокруг моей руки и мягко притянул меня к себе. Лёгкое движение, заставившее меня сделать шаг вперёд по собственной воле.

Я приблизилась, и он вновь обвил меня рукой, стирая дистанцию, прижимая к своей груди. Он склонил своё лицо к моему, грозя поглотить мои губы своими, но медля.

— Ты принадлежишь мне, Нина. Всегда принадлежала, с той минуты, как Древние избрали тебя. С той самой ночи, как я увидел тебя, я понял — ты должна быть моей. Скажи мне ещё раз, что я твой Король. Скажи, что ты желаешь, чтобы я взял то, что по праву моё.

Одной рукой он притянул меня к себе ещё крепче, и я застыла, сердце колотилось в висках. Это было очередное испытание. Если я откажусь, все умрут. Владыка Каел, Агна, Торнеус, Элисара… он мог и впрямь, как говорил, убить всех до последнего. Чтобы опустошить мир, оставив в нём лишь нас двоих.

Но я не могла произнести эти слова и не солгать. Не могла.

— Это будет ложь, — прошептала я ему. — Ты знаешь.

— Знаю. Но повторяй их достаточно часто, и они станут правдой. — Его дыхание было горячим на моей коже. Его глаза, цвета пролитых чернил, полуприкрыты, и в них пылал ненасытный голод.

Я изо всех сил сглотнула ком в горле.

— Ты мой Король. Ты победил. — Я едва не задохнулась, произнося следующее. Звучало это так глупо, что хотелось рассмеяться. — Возьми то, что по праву твоё. — Я не смогла удержаться от сарказма. Но когда он снова приподнял бровь, я поморщилась, понимая, чего он ждёт. — Пожалуйста.

Едва его губы коснулись моих, мир вокруг расплылся и исчез.

Продолжение следует….

Конец пятой книги.