Король. Эпоха перемен

Глава 4

Ох, и тяжела ты, цепь златая! Нет, не на дубе том, щаc в лоб дам, а на мне. Когда Осий лично возложил ее на мою шею, да еще и с висящим орденом размером с тарелку, я чуть не согнулся от тяжести.

— За верность, храбрость и преданность короне, я назначаю вас кавалером ордена Священного Круга. Пусть этот знак напоминает всем, что даже в самые тёмные времена есть те, кто стоит на страже нашего величия!

— Служу сюзерену и Короне, сир!

— Встаньте, дорогой мой герцог, — посоветовал Осий, развлекаясь — то-то же в глазах чертики пляшут и вилами кунштюки делают.

Я, кряхтя про себя, поднялся с колена. Что за средневековая мода — постоянно приседать, как солдаты у пьяного прапора? Хорошо, что хоть полу плаща величества не надо целовать — та ее часть, которая до этого волочилась по полу, имела вид явно неаппетитный. И до жути антисанитарный. Ковида с дизентерией на вас нет…

Ну и как заведено на съездах КПСС и королевских балах — бурные и продолжительные аплодисменты. И как в первом и втором случае — насквозь лживые и лицемерные, природу не обманешь. Третий случай в виде похорон артиста я не рассматриваю и не понимаю. Аплодируют ему, что наконец-то избавились от его фиглярства? Обычай тот еще, как и фотография родственников у гроба усопшего.

Посмотрим, сколько подхалимов насобираю за сегодня. Всех этих сладкоречивых и заискивающих, восхищающихся героическими подвигами герцога на службе Короне. Ага. Ибо сказано в писании — если тебе лизнули жопу — не обольщайся, это смазка. Только у меня память хорошая, я помню, как они же относились ко мне, когда я был якобы в опале.

Я повернулся, изобразил отход строевым шагом и вернулся к своему стаду, принимать поздравления. Не от своих, естественно. Мои знали, что одним значком больше, одним меньше — никакой разницы, на моем-то уровне, да и с моим менталитетом. Кто-то тянет лямку, пытаясь выслужиться и заслужить инфаркт-инсульт в тридцать лет, кто-то хочет чинов, денег и положения… Я же могу только подписаться под словами Портоса — «Я дерусь, потому что дерусь». И поручика Ржевского — «Вам нравятся дети? — Нет, но сам процесс…».

Вот из-за процесса я все это время не знаю покоя. Приключения, выпадающие на мою нежную розовую попку мне нравились, опасные они были или нет. А что попишешь? Жизнь — интересная штука, и хотелось оставаться в ней подольше, столько нового увидишь…

Ну а пати у короля было в самом разгаре. Покончив с раздачей слонов — причем тех, кто был по левую сторону наградили уже другие, более мелкие чиновники — Его Величество объявил что-то типа «Танцуют все!».

И начался бал. Музыканты заиграли вальс, и пары закружились на паркете. Мне как-то было недосуг, да и настроение паршивое. А еще и к Арию появились вопросы. Я поискал его глазами в толпе, но так и не нашел. Куда-то смылся по-английски, как всегда.

А мои были довольны, но не все. Элька заливалась соловьем перед придворными, Фили изображала из себя величественную и неприступную герцогиню, а пес у их ног был зол. Попробуй тут не цапни никого, когда пьяные морды в раззолоченных костюмах делают «уси-пуси», разя мощным перегаром! Не делая разницы между обычными собаками и самым настоящим магическим и разумным Спутником, да еще и в чине!

Я усмехнулся. Ничего, пускай привыкает. А то затискали тетки в объятьях, вот и размяк. Превратился в мягкую игрушку, блин…

Я же, пользуясь суматохой, направился к выходу в королевский сад — туда, где можно было хотя бы на минуту отдышаться.

— Скучаете, милорд? — раздался томный женский голос сзади.

Я повернулся, и потерял дар речи. Ариса! Вот уж не ожидал так не ожидал! Аж экстрасистола проскочила… И вот тебе вау-эффект в полный рост!

О, да! Она была одета в короткое черное платье, сотканное, казалось из самой ночи. Агрессивный макияж, изысканная прическа, а в черных блестящих волосах — золотая диадема явно работы Древних с большим красным камнем посередине. А аромат ее духов способен был свести с ума любого… человека. Верняком свои вампирские чары подпустила.

— Я вижу, вы рады меня видеть, милорд, — ухмыльнулась она, посмотрев вниз, на мой гульфик.

Вот, блин, чертовка! Точнее, стриго, которые могут свести с ума любого человека. Да, смутить ты умеешь. Но не меня.

— Какими судьбами? — спросил я.

В последний раз я видел ее на Тарисо перед визитом Осия, потом она вроде как отбыла в Стригол, на Кембрию.

— По приглашению Его Величества. Как посол Стригола по поручению Великой Матери. Это официальная версия, прикрытие.

— Как там Илени поживает? — спросил я.

— Отлично, привет передает. Благодарит за что-то, я не поняла. Она сказала, что вы, милорд, знаете.

Я ухмыльнулся. Ага, значит Илени удается играть свою партию. Где укусом, а где и интригой — не зря она Великая Мать народа стриго. Атомный реактор по имени Ариса, который я держу возле себя и который своей энергией готов свернуть горы, а не только чьи-то бошки — это минус одна проблема. Успешно канализируя ее эту самую неуемную энергию, превращая во что-нибудь полезное для нас и страшное для врагов.

— А кстати, тебя не наградили в силу политики? — спросил я.

Уж кто-кто, а Ариса была достойна если не Священного Круга, то Святого Легия с мечами.

— Именно, — сказала она. — Ее, мать-перемать, самой. Стадо быдлоаристо не поняло бы, за какие заслуги послу стриго вешают лундийский орден. Здесь в силу ваших дремучих представлений стриго — зло и нечисть, которую надо огнем и мечом пользовать. Ну или потом сжечь. А уж наши совместные дела и операции, милорд… Они только после нашей кончины станут известны.

— Такова жизнь, — вздохнул я.

— Не беспокойтесь, милорд, я без награды не осталась. Мне ее вручил король в приватной обстановке. Святого Арнестра Избавителя.

— Ого! — хохотнул я от комичности ситуации.

Хорошая награда, вручается обычно орденским, проявившим героизм. В том числе при борьбе со всякими там нехорошими колдунами, некромантами, и прочее по списку. И не только. С чудовищами тоже.

— Ну что же, поздравляю! Ты, наверное, первая стриго, награжденная орденом за избавление от… в том числе и стриго, — усмехнулся я.

— Комизм ситуации. Великая Мать немало посмеялась по этому поводу, — ухмыльнулась Ариса. — Поставлю на каминную полку. Все равно надеть не смогу.

— Подданные не поймут?

— Ага. У нас другое название в ходу — Арнестр Палач.

— Тысячи лет прошли, а все никак не…

— Не забудется. И не простится, — покачала она головой, заканчивая тему. — Ну да ладно об этом. Что там за шум был?

— Кого-то прихватил святой Кондратий, — сказал я.

— И как вынесли труп, бал продолжился с таким же энтузиазмом?

Чуть не ответил словами Фредди — шоу маст гоу он.

— Не мне тебе говорить о людской природе, — ухмыльнулся я.

— Ага. Вон и Арий засуетился…

— В смысле?

— Да они этот труп куда-то потащили. Он и четверо орденских, — скривилась Ариса, не скрывая свою генетическую ненависть к местному аналогу инквизиции.

— Давно?

— Да минут двадцать как.

— А куда?

— Судя по направлению, в любимый подвал для мясных развлечений. Шалунишки.

— Скорее, затейники, — покачал головой я. — Если ты не возражаешь…

— Ни в коей мере, — качнула головой она. — Идите за ними, милорд. Может даже успеете к началу мясного шоу.

— Еще увидимся во дворце, — пообещал я.

— А как же? — хмыкнула она. — Особенно, если учесть, что у нас нет своего посольства и мы вынуждены пользоваться гостеприимством короля, когда бываем в Сенаре. Я имею в виду нас с Илени.

Она сделала прощальный жест, а я поспешил за братом с его бандой.

Если хочешь что-то спрятать — не обязательно это должно быть на виду. Хотя это еще как сказать. Вот, например, дворцовое подземелье с подвалами и прочими отнорками и кладовыми. Вроде и на виду — то есть, все знают, что оно есть — но вот сомнительная честь попасть внутрь выпадала не всем. Почему сомнительная? А сюда попадают либо те, кого потом пытают или те, кто их и пытает. Прочим вход воспрещен.

А подземелье такое себе аутентичное. Настоящее средне… Стоп! А вот и нет. Если учесть, что дворец построен на месте какого-то прошлого объекта Древних, то не совсем. Основная часть тоннелей и подземных ходов ими и сделана — это можно заметить по оплавленным стенам и потолкам, до предела ровным. А остальное — творчество местных строителей, которые грызли этот камень тысячи лет подряд. Долбили не уставая. Или уставая, но это мало кого волновало. Вот и надолбили себе кладовых да пыточных…

От стены отделилась тень и закрыла проход.

— Да свой я свой, герцог Бертелани! — сообщил я звероподобного вида брату в форменным плаще с капюшоном.

Тот растопырил пятерню, типа стой, мол, а другой рукой поднес сжатый в кулаке артефакт. Дождался, пока он не окутается зеленым сиянием, довольно кивнул и отошел в сторону.

Я лишь вздохнул. Сам ввел такие порядки — никому не верить, даже если это выглядит как человек, ходит как человек и говорит как человек. А покопавшись в памяти посоха удалось найти плетения, со стопроцентной точностью определяющие кобольда. Пусть даже и видоизмененного по проекту «Мункулус».

Я прошел дальше по коридору и открыл дверь с надписью рукой Ария «Пыточная. Прием круглосуточно». Я хмыкнул — Арий тоже любит похохмить.

Фух, как тут жарко и душно! Дышать нечем вообще, я аж рванул ворот дорогой атласной рубахи от недостатка воздуха.

— А вот и наш дорогой герцог! — завопил в притворном восторге Арий. — Проходи, давно ждем! Во всех смыслах!

— С хрена ли? — зло спросил я. — И приглашения я точно не получал.

— Ну ведь дошел же? — лукаво спросил брат. — А по поводу приглашения — организуем, если захочешь! Или я захочу.

— Ты мне зубы не заговаривай, — сказал я, прикидывая, стоит ли ему сразу засветить в морду или нет.

Пожалуй, нет, а то уроню авторитет великого и могучего берии местного разлива.

— С какого хрена использовать мою дочь как наемного мага-убийцу? — я опять почувствовал, как бешенство поднимается внутри меня. — Ты совсем с ума съехал?

— Поговорим об этом в другом месте, — сказал Арий. — Скажу только то, что она оказала неоценимую услугу королю и Короне, вычислив наемного убийцу. А насчет того, кого «убила» — вон полюбуйся в углу.

Я скосил глаза на стул, обычно используемый для подследственных. Нечего морду морщить, какие времена — такие и нравы. И вообще, немцы гильотину использовали еще пятьдесят лет назад, испытанная веками и надежная вещь.

Но сейчас на стуле висел не окровавленный изменник короны, а лежала прямо-таки выставка «Юный ниндзя». Ножи метательные, стрелки-иглы, сюрикены и даже однозарядный пистоль-дерринджер, который называли «Легкая смерть в борделе». В общем, полный набор того, что можно спрятать под объемистой местной одеждой.

— Ну как, тянет подбор оружия на невинно убиенного? — зло сощурил глаза брат.

— Ребенку семь лет, а ты ее заставляешь убивать! — я кипел негодованием вполне понятно почему.

— Ничего я не заставляю, — огрызнулся брат. — И вообще, если так это тебя волнует — иди в храм Единого. Попу мозги греби, он тебя с удовольствием выслушает и посочувствует. Свободны, герцог! Не мешайте работать!

Ладно, дверью хлопать пока не буду. Тем более, что работать сегодня будут с мертвыми — вон то тело, лежащее на столе. И добрый доктор Торлантор, седой и сухощавый, как всегда в своем мясницком кожаном переднике с одним из малых ножей в руке, склонившийся над телом.

— Приступайте, доктор! — скомандовал Арий.

Торлантор кивнул и сделал первый надрез. Ему что — ему не привыкать. Добрый доктор имеет и вторую сторону — самого опытного королевского палача, мастера дознания. А по-настоящему обширные знания, на уровне Мага Жизни, позволяли ему потрошить врагов Короны в переносном смысле до того, как он делал это в прямом. Говорили все.

Как-то раз я наблюдал мастерскую работу обер-палача вживую. Меня — это меня-то! — потом долго тошнило и кошмары снились. И тогда на мой вопрос, как он спит по ночам, он просто и незатейливо ответил:

— Сплю, как убитый. Молодой человек, то, что я делаю — это работа. Которую кто-то должен делать. И это та работа, которая не приносит удовольствия, совсем нет. Зато мои знания и опыт здесь востребованы и в своем деле я хорош. А это главное. А с удовольствием я лечу людей из тех, кто никогда сюда не попадет.

Вот такой вот двуликий анус. Две стороны одной медали. Сдается мне, и пациенты у него не обычные — насколько я знаю, бесплатная практика для бедных пациентов, которые не могут себе позволить заплатить лекарю или Магу Жизни.

Так, я что-то отвлекся. Тем временем добрый доктор вскрыл брюшину, комментируя вслух все свои действия. А один из братьев, высунув от усердия кончик языка, старательно записывал это на каком-то подобии планшета. Для науки, значит. Первого-то я уничтожил, точнее, мой посох. А наука требует жертв.

Отойдя к стене, я выбрал колченогий табурет почище, не заляпанный кровью, и уселся, ожидая неестествоиспытателей. Процедура потрошения трупа меня абсолютно не возбуждала. А вот заботливо прихваченный кем-то из собравшихся бочонок вина — вполне. Я налил себе вина в чью-то глиняную кружку и начал наблюдать, прихлебывая.

Доктор Хренболит издавал звуки типа «О!», «А!», «Посмотрите на эту великолепную опухоль!», «Господин герцог, прекратите лакать мое вино!».

Последний звук мне настолько не понравился, что я, под злым взглядом доктора поверх выпущенных кишок поциента допил с причмокиваньем винчик из кружки и демонстративно налил себе еще.

— Продолжайте, доктор, продолжайте! — добродушно махнул я рукой.

— Не отвлекайтесь, доктор, — а это уже ему Арман. — Я вам лично поставлю бочонок, когда закончим.

— А, вот это дело! — весело сказал доктор. — Итак, господа, продолжим…

Вскрытие заняло где-то час. И в результате труп был выпотрошен, содержимое живописно расположено кучками на другом столе, а лоб доктора был мокрый от пота. Он быстро стянул кожаные перчатки, в которых копался в кишках, и шагнул ко мне с целью перехода операции на стадию «Скальпель, спирт, огурец!». Я предусмотрительно поставил бочонок за спину, подальше от алкающего дока.

— Что скажете, доктор? — спросил я.

— По поводу вас? — ядовито ответил он. — Клинический алкоголик и долбо…

— Торлантор, — сказал Арий, и в его голосе зазвенел металл. — Не забывайте, что вы разговариваете с третьим лицом в государстве! И в присутствии второго.

— Категорически извиняюсь, Ваши Светлости! — шутливо раскланялся он, но тут же спохватился. — Что эта тварь не человек, понятно. Внешний облик копирует человека, но не совсем.

— Что вы имеете в виду?

— Господа, посмотрите сюда! У него нет пупка! — ткнул пальцем доктор. — Вот то, что поможет вам отличить эту тварь от человека!

— Недотумкал, — сказал про себя Арий.

— А вроде как должен был… — съязвил я.

— Нечего мне больше делать, как в братском пупке ковыряться!

— Конечно! — подхватил я. — Только в дамских. А вообще с дамским пупком можно делать такие вещи… Берешь, напрпмер, холодного шипучего лундийского и клубнику…

— Тьфу на тебя! — сплюнул брат.

Ну вот, я только хотел пересказать сюжет «Девять с половиной недель» с купюрами, а тут…

— Вы закончили? — осведомился доктор. — Так вот, он напоминает человека, но только снаружи. И сделан так, чтобы в Магическом взоре видеться, как человек.

— Такое возможно? — спросил Арий, обращаясь больше ко мне.

— Да, — сказал я. — Вы это уже видели.

— Так у вас уже был опыт общения с этой тварью? — оживился доктор.

— Был, был, — сказал я. — Короткий. От нее ничего не осталось.

— Даже удивительно…

— Что еще, доктор? — я поморщился.

Не хватало мне еще удовлетворять интерес старого палача-садиста.

— А вот внутренние органы у него не человеческие. Совсем.

— Кобольдовские? — спросил я.

— Эх, если бы мне попал в руки хоть один кобольд… — мечтательно закатил он глаза к потолку. — Тогда бы я вам сказал.

— Не советую, — сморщил я нос. — Твари мерзкие, злобные и вонючие, как и их хозяева. И очень большого о себе мнения.

— Следовало ожидать, — сказал доктор.

— Это все?

— Как это все? — недовольно ответил доктор, наливая себе кружку вина. — Еще нет. Сейчас вот небольшой перерыв, а потом будем черепушку вскрывать. Эй, малый, где там у меня лучковая пила?

Это он уже Искореняющему, тупо стоящему у стены и равнодушно взирающему на процесс.

— Ладно, господа, все это хорошо, но я пошел, — сказал я.

Не люблю я все эти мясные развлечения. И, в конце концов, меня на бал приглашали.

— Зайди завтра с утра ко мне, — сказал брат, не оборачиваясь.

— Уж будь уверен, зайду, — мрачно пообещал к нему я и вышел из пыточной с ее ужасным вонючим духом.

Зайду, зайду… Никуда не денусь. Начатое дело пора кончать. Или заканчивать, хотя вернее первое.