Королевский Совет

Файлид подняла голову и посмотрел на меня со слезами на щеках.

― Это правда? ― выдохнула она.

Я пожал плечами.

― А кому есть до этого дела? Мы оставили военачальника мёртвым. На острове были священники некроманта, и кто знает, на какие бесчинства они были готовы пойти? Кажется, нет ничего, на что они не решились бы пойти. Для бога это была бы причина наказать их. Такое святотатство было бы заслуженным. Я знаю только одно: источник большинства зол исходит от императора-некроманта, и на этот раз он, возможно, переоценил свою силу.

Файлид посмотрела на Вароша.

― А что скажите вы, адепт Борона?

Варош опустил свою ложку.

― Я не нахожу никакой лжи в его словах.

Эмира шмыгнула носом, села прямо и вытерла слёзы, размазав тушь.

― Я объявлю священную войну, ― решительно сообщила она нам, выпятив подбородок. ― Это порождение самой глубочайшей преисподней будет лежать в пыли у моих ног и скулить!

― Это будет на так просто. Королевский совет объявит о конце альянса, потому что уже сейчас Остмарк и Рангор нарушили договор.

― Боги! ― выругалась Файлид. ― Эти трусливые псы, рождённые лживой змеёй и глупым ослом! Насколько они слепы? Они ведь должны знать, что мы не устоим, если разделимся! ― Она в недоумении покачала головой. ― Если альянс распадётся, что будет тогда?

― В этом случае силу будет иметь слово императора, ― тихо ответил я.

― Но императора больше нет, ― заметил Армин.

― Тогда нам просто нужен новый.

Когда мы уходили, было уже поздно, наши головы были полны мрачных мыслей. Как ни крути, ни одно из королевств не могло противостоять Коларону в одиночку. Был необходим новый союз, это было очевидно. Союз, который будет сохранять единство, и войска которого будут находиться под единым командованием.

Когда мы расстались у моей двери, настроение было подавленным. Мы попрощались друг с другом, и я остался один. О сне теперь не могло быть и речи.

Я подошёл к окну и посмотрел вверх, на полотно Сольтара. Я поискал и нашёл путевую звезду, которую он дал людям, чтобы она указывала им путь даже в ночи.

Затем я взял папирус и перо и начал писать длинные письма, которые запечатывал несколькими печатями, последней из которых было кольцо Розы. Через несколько мгновений после того, как я подёргал за колокольчик, передо мной появился сержант из Перьев и принял письма.

Его глаза расширились, когда он увидел, кому я адресовал верхнее письмо; на нём была дополнительная печать.

Но он ничего не сказал, просто стоял по стойке смирно и обещал немедленно переслать письма.

Было уже далеко за первый колокол, спать осталось не так долго. Я мог бы и вовсе не ложиться, потому что мне снова приснился кошмар. Мы в длинном строю маршировали на мельничном колесе: я, Серафина, Лиандра и все остальные.

И мы шли к другому колесу, которое молотило нас, как зерно. Я проснулся в холодном поту и, тяжело дыша, сел в своей кровати.

34. Семейные узы

В течение всего утра я продолжил читать документы, всё больше рисующие общую картину, которая вызывала у меня глубокое отвращение. Вскоре после полудня дверь распахнулась; мы все были настолько поглощены работой, что вздрогнули.

― Привет, Хавальд! ― проревел Рагнар, как будто от двери до моего стола было не восемь, а сто шагов. ― Они заметили корабль, моя младшая сестра скоро будет здесь. Давай пойдём на неё посмотрим!

― Сейчас, ― ответил я, положил папки в коробку и захлопнул крышку. Когда я потянулся за Искоренителем Душ, я увидел, что Шнтофиск умоляюще смотрит на меня.

― Лейтенант, ― грубо произнёс я. ― Если думаете, что можете валять здесь дурака, то ошибаетесь. Вы пойдёте со мной!

Его широкая ухмылка озарила почти всю комнату. Серафина посмотрела сначала на меня, потом на него и тихонько засмеялась, а затем ловко увернулась от длинной руки Рагнара, когда он попытался притянуть её к себе.

― Я на службе, ― сказала она.

― Думаете после шестого колокола шансы на мой успех увеличатся? ― спросил Рагнар, вздёргивая брови.

― Нет, ― ответила она, ― Тогда у меня будет другая отговорка!

Когда корабль королевы проходил через ворота гавани, её ожидали три группы. Во-первых, там стояли фарлендцы, одетые в свои лучшие одежды и с начищенным оружием: беспокойная компания, где по кругу передавались наполненные алкоголем рога и раздавалось много смеха. Затем благородно одетые эмиссары торгового совета, говорящие о ценах на зерно и возможных прибылях. Молодая женщина с черными волосами, одетая в традиционный костюм, застенчиво стояла рядом с ними, держа в руках корзину с розами. Когда я смотрел на неё, она храбро улыбалась, и выглядела так, будто была готова провалиться сквозь землю.

А ещё были мы: Серафина, Рагнар, Штофиск и я. Я ожидал увидеть Орикеса, возможно, даже коменданта, но лейтенант просветил меня.

― Городом управляет торговый совет, вместе с советом сословий.

― Почему он называется торговым советом, когда на самом деле это городской совет?

― Официально Аскиром всё ещё правит император, ― пояснил молодой человек. ― Первоначально совет сословий отправлял посланников к императору для урегулирования интересов города, но за столетия всё сложилось так. Комендант командует войсками, инквизиторы следят за соблюдением законов, а совет заботиться от том, чтобы город богател… и он вместе с ним.

― И им это удаётся? ― спросил я.

― Становиться богатыми? О да.

― А город?

― Позволь мне объяснить тебе, Хавальд, ― вмешался Рагнар. ― Людям нужно золото в кошельке, чтобы они могли покупать вещи. Хитрость заключается в том, чтобы заплатить им зарплату, а затем что-нибудь продать, снова отняв эту зарплату. Так некоторые работают без зарплаты, даже не осознавая этого.

― Сказано немного грубо, принц Рагнар, но это правда, ― заметил Штофиск.

― Это одна из причин моей неприязни к Аскиру, ― мрачно произнёс Рагнар. ― Неважно, живёт человек или умирает, главное ― это заработать на нём деньги.

Нос и корму корабля королевы украшали головы дракона, и он был настолько велик, что имел две мачты. Королевский корабль сопровождали четыре других судна, они были похожи на уже знакомые мне драконьи лодки. Все пять кораблей были полны людей: воины Фарлендов с топорами, щитами, мечами и копьями, женщины в праздничных одеждах и дети. И ― я оторопел — на них также находилось с добрую дюжину коз.

В задней части королевского корабля, в окружении шести воинов свирепого вида, стояла молодая стройная сэра в платье простого покроя королевского красного цвета, с железным обручем на голове и мечом, который она носила на спине, как Лиандра.

Рядом с ней стоял мужчина ― чёрный медведь с растрёпанными волосами, в дорогих одеждах и с мечом, который он носил на левом боку; его правая рука заканчивалась крюком. Он стоял немного позади неё, и по сведённым на переносице бровям было видно, что ему это не нравится.

Это было настоящее нашествие фарлендцев, и большинство вели себя так, словно направлялись на хорошую вечеринку. И насколько я их знал, это было не так уж и далеко от правды.

― Она похожа на свою мать, ― тихо промолвил Рагнар. ― Альфреда была единственным добрым человеком в доме моего отца. Хотя он бил её почти каждую ночь, она часто улыбалась мне, а иногда приносила книги. Однажды он выпорол её за то, что она вступилась за меня, когда я снова не угодил ему.

― Она еще жива? ― тихо спросил я.

― Нет. Я спрашивал. Много лет назад Хралдир четвертовал её. Она возразила, когда он предложил Эрлафу первую кровь Врелды в качестве подарка, ― холодно ответил Рагнар.

Также я знал, что случилось с родной матерью Рагнара. Она прибыла ко двору его отца в качестве подарка, на некоторое время привлекла внимание короля, но когда забеременела Рагнаром, то очень быстро потеряла его расположение. После родов она была передана фавориту его отца, после чего её след затерялся.

Как бы ни было полезно для империи увидеть Рагнара на железном троне, я понимал, почему он этого не хочет.

Легко было догадаться, где должны были причалить корабли: часть набережной была освобождена, и там стояло отделение Морских Змей в начищенных доспехах, чтобы принять верёвку для швартовки.

Я посмотрел на девушку с цветами. Она бросила на меня короткий взгляд и расправила плечи.

Выглядело так, будто дикая орда прибыла завоевать Аскир, но как только все сошли на сушу, воцарился порядок. Легче всего было узнать высокопоставленных лиц по количеству золотых цепей и колец, которые они носили, или по тому, как они окружили Врелду.

Девушка с цветами вышла вперёд и, делая глубокий реверанс, вручала каждому по цветку. Королева улыбнулась, поблагодарила и поднесла розу к носу, чтобы понюхать.

Некоторые из храбрых воинов выглядели не менее тронутыми, другие отпускали двусмысленные замечания, третьи не знали, что им следует чувствовать по этому поводу. Затем корзина опустела, и молодая женщина поспешила отойти в сторону.

Наконец вперёд вышел толстенький человек в дорогих одеждах, поприветствовал посланцев из Фарленда, превознёс красоту Врелды и засвидетельствовал ей своё почтение. Два мальчики принесли шкатулку из чеканного золота, она открыла её, заглянула внутрь и кивнула в знак благодарности. «Роза ей понравилась больше», ― подумал я.

Ярл Эрлаф ― это мог быть только он ― предложил ей свою руку, и они пошли вперед, затем взгляд королевы упал на Рагнара. На мгновение она замешкалась. Теперь его узнал и ярл, и выражение его лица потемнело еще больше.

Он попытался схватить Врелду, только что вырвавшуюся из его хватки, но было уже поздно: она уже мчалась к нам и кинулась на грудь Рагнара.

― Я сразу узнала тебя, Рагнар. ― Она сияла от счастья. ― Моя мама много рассказывала о тебе, я знаю, что ты мне поможешь!

― Врелда, ― пророкотал ярл, подходя ближе и окидывая всех нас холодным взглядом. ― Ваше поведение недостойно королевы!

― Пусть она поприветствует своего брата, ― посоветовал пожилой мужчина с широкими плечами и седой бородой. ― Королева имеет право! ― Он рассмеялся и испытующе посмотрел на нас. ― Тем не менее, Ваше Величество, Эрлаф прав. Нас ждут. Пригласите своего брата на вечер в посольство. Пусть он придет, чтобы вы могли поговорить с ним.

― Ты придёшь, Рагнар? ― спросила Врелда, в то время как Эрлаф бросил на Рагнара полный ненависти взгляд.

― С радостью, ― хрипло ответил Рагнар. ― Ты здорово выросла, ― тихо сказал он. ― И копия своей матери, какой я её знал. Она была хорошей, умной женщиной, и ты похожа на неё.

― Спасибо, ― ответила она. ― Она тоже хорошо о тебе отзывалась. Ярл Тивстирк прав, нам не стоит задерживаться здесь, в порту, ― промолвила она, окинув Серафину, Штофиска и меня любопытным взглядом.

Штофиск сделал шаг вперёд, чтобы поклониться.

― Мы…, ― начал он, но Эрлаф проигнорировал его и грубо схватил Врелду за руку.

― Идёмте, ― пророкотал он. ― Вы всех задерживаете.

Она тихо вскрикнула от боли и почти с извинением посмотрела на Рагнара. Затем ярл чуть не свалил её с ног. Даже среди делегации торгового совета это вызвало удивлённые взгляды, но фарлендцы сделали вид, будто ничего не случилось, хотя некоторые смущённо отвели глаза.

― Это даже для варвара с севера более чем неприлично, ― заметил Штофиск. А затем, посмотрев на Рагнара, опешил. ― О, простите… я…

― Не утруждайтесь, ― хрипло ответил Рагнар. ― Вы правы.

Мы остались стоять, наблюдая, как эта свора приветствует своих соотечественников с криками и смехом, а затем наводняет город, как куча дикарей. Посланники торгового совета также выглядели разочарованными, видимо, у них были другие планы. Они коротко посовещались, и после того, как поднесли паланкины, они тоже ушли. Осталась только цветочница, подняла одну из роз, лежавших на земле, и подошла, чтобы вручить её Серафине, которая вежливо поблагодарила её.

― Я почти не узнала вас, прима, ― приветствовала ее Серафина.

Улыбка Дезины выглядела принужденной.

― В этом и была задумка. План удался, но хотелось бы, чтобы это было не так. Я думала, что в этом мире Асела была сродни Безымянному. Злоба в ней была подобна тёмному потоку, но этот человек… Он словно бездна, бесконечно глубокая яма, которая засасывает всё, что излучает свет, и уносит во тьму. Мне почти кажется, что одного прикосновения было достаточно, чтобы он засосал и меня. Хуже того, он заметил меня. Он не боится, потому что его улыбка бросила мне вызов.

― Кто это? ― спросил я.

― Пожилой мужчина с седыми волосами. Кажется, он советник королевы.

― Ярл Тивстирк, ― пророкотал Рагнар. ― Он знает толк в соперничестве власти имущих. Золотой язык и холодный клинок. ― Он посмотрел на меня. ― Хавальд, я думал, что она оставит меня равнодушным, но кровь узнает родную кровь, и я узнал в ней ее мать. Я обязан королеве Альфреде и должен позаботиться о том, чтобы Врелда не закончила так же, как она.

― Что ты будешь делать? ― спросил я.

― Я убью Эрлафа и Тивстирка сегодня вечером, и всех тех, кто после этого не преклонит колени перед Врелдой.

― У тебя ничего не получится, ― сказал я. ― Нас предупреждали о силе наездника душ.

― Предупреждение, которое я повторю, ― тихо произнесла Дезина. ― Вы не чувствовали того, что чувствовала я. Он не сдастся без боя. Как вы собираетесь защитить тех, кого любите?

― Мы встретим его снова сегодня вечером, ― сказал Рагнар. ― Я его не боюсь. Рагнарскраг был выкован богом, даже проклятый не выдержит его удара.

― А что ты будешь делать, если один его взгляд заставит тебя убить Врелду? Или меня?

― Этого не случится, ― громко поклялся он, но сразу же засомневался. ― Это невозможно, верно?

― Со мной такое едва не приключилось, ― отозвался я. ― Один взгляд, и я чуть не предал всё, что любил.

― Но разве вчера вы не схватили одного из них без всяких усилий? ― спросил он. ― Я слышал, как об этом говорят.

― Есть проклятые, у которых за спиной века, и они наделены коварством, которое практиковали всё это время. И есть такие, кого император-некромант сделал проклятыми с помощью ритуала. Этот, Рагнар, один из древних.

― Что нам делать? ― спросила Серафина. ― Признаюсь, я не особо горю желанием помериться с ним силами.

― Я спрошу кое-кого, кто знает в этом толк, ― ответил я.

― Зокору? ― осведомилась Серафина, но я покачал головой.

― Я не её имел в виду. Рагнар, не хочешь пройти со мной часть пути?

― Почему бы и нет? ― согласился он, обводя взглядом гавань, пока не остановился на кораблях своей родины. ― Здесь нет ничего, что могло бы удержать меня.

Я обратился к Серафине, Сове и лейтенанту.

― Увидимся позже.

― Да благословят вас боги, ― промолвила Дезина, пытливо глядя на меня. ― Но не предпринимайте ничего самостоятельно, ― предостерегла она.

― Не буду, ― пообещал я, повернувшись к Серафине. ― Мне всё ещё нужны те предложения по оснащению легиона, которые мы обсуждали. Я вернусь в цитадель позже.

― Тогда нам еще многое предстоит сделать, ― заметила она, кивнула и ушла со Штофиском, тоща его на буксире.

― Ты пытаешься удержать меня от глупого поступка? ― спросил Рагнар, когда мы вместе шли через гавань. Он тихонько засмеялся, когда торговец, почти испугавшись, отпрыгнул в сторону и посмотрел на него округлившимися глазами. ― Но подумай, это будет глупостью только в том случае, если я потерплю неудачу.

Мы шли по улице, и моим пунктом назначения был сад, который показала мне Серафина.

― Может быть. Рагнар, давай поговорим об Ангусе.

― Об Ангусе? ― озадаченно спросил он. ― Да, Ангус. Он отправился на охоту и вернулся целым и невредимым. Он бегал с волками, и всё же он не счастлив.

― Ангус предан тебе, не так ли?

Рагнар кивнул.

― До смерти. Он хороший друг.

― Годится ли он для железного трона?

― Ангус? ― Он растерянно посмотрел на меня. ― Как бы это сказать? Хавальд, когда сидишь на троне, ты с ним срастаешься, на радость или горе. Или умираешь на нём. Ангус ― хороший человек, но он привык выполнять приказы, а не отдавать их.

― А Врелда?

Он вздохнул.

― Сколько мы ее видели? Десять мгновений? Она напоминает мне свою мать, которая была мудрой и храброй без всякой причины. Она не должна была противоречить Хральдиру. Должно быть она стойкая и сильная, ведь этот зверь Эрлаф уже некоторое время спит с ней, пытаясь заделать ей ребёнка, но она еще не сломлена. Она носит меч моего отца. Интересно, как так получилось? Во всяком случае, ярлу это не нравится.

― Ее меч тоже выкован богом?

Он засмеялся.

― Хральдир хотел бы, чтобы так и было. Но нет, это просто очень хороший клинок из небесного железа, имеющий долгую историю. Это символ, не более того. Возможно, Врелда может с ним обращаться, но он слишком тяжелый, и в поединке она бы быстро устала. Но, с другой стороны, бой обычно не длится так долго, ― решил он.

Мы пошли дальше, я оставил его на некоторое время наедине с мыслями и погрузился в свои.

― Так ты хочешь видеть Ангуса рядом с Врелдой? ― внезапно спросил он.

― Империи нужен союзник, на которого она может положиться. Ты сам сказал, что Эрлаф ненадёжен.

― Что правда, то правда. Значит Врелда должна будет жениться на Ангусе. А Ангусу придётся отпустить ту женщину, о которой он постоянно твердит.

― Эльгату? ― Я совсем про неё забыл. Возможно потому, что не мог серьёзно относиться к его признаниям в любви.

― Да, так её зовут. Она капитан Копья имперского флота. Кажется, он серьёзно настроен по отношению к ней, все его разговоры почти только о ней, ― заметил Рагнар.

Я подавил вздох.

― Ради королевского титула забывали и не такое.

― И то верно. Но Ангус так не думает.

― Он был бы лучше для Врелды, чем ярл, это точно.

― Хавальд, ― спокойно сказал он. ― Вспомни, что это моя сестра, которую мы продаем здесь, как корову. Она заслуживает как моего, так и твоего уважения.

― У тебя есть возражения против Ангуса? Думаешь, он не будет хорошим мужем для твоей сестры?

― Будет, ― вздохнул он. ― Это также было бы достойной наградой за его верность. Он хороший человек и будет уважать её. Он любит и ценит женственность. Возможно, со временем он также сможет полюбить её и забыть эту Эльгату. Он женится на ней, если я попрошу. Но захочет ли его Врелда… Это было бы легко устроить. Врелда должна будет вызвать на дуэль Эрлафа, тот не сможет отступить, потому что тогда пострадает его репутация. Затем Врелда должна будет выбрать Ангуса в качестве своего воина и пообещать ему свою руку, если ему удастся отстоять её волю с помощью меча. Но Эрлаф не только хитёр, он ещё и хороший боец, даже с одной рукой. Он готовил всё это долгое время, и будет много тех, кто поддержит его. Как и твоя королева.

― Не думаю, что она всё ещё так думает, ― заметил я. ― Если бы она увидела, как он обращается с твоей сестрой, она метнула бы в него молнией.

Он громко рассмеялся.

― Хоть мне иногда и кажется, что она слеплена изо льда, всё же она настоящая королева. Когда увидишь её, передай, что ей не подобает просить, пусть лучше ухаживают за ней. А если кто-то не окажет ей должного уважения, пусть она спокойно накажет его молнией.

Мы дошли до небольшого сада. Я подергал за ворота, но они были по-прежнему крепко заперты. Через решетку я мог видеть сад и первые ростки, пробивающиеся из верхнего слоя почвы. Я подумал о некой сэре в цепях, находящейся в заточении в далекой стране. Ей бы наверняка понравился этот сад.

― Что ты знаешь о драконах?

― Я? ― Рагнар рассмеялся. ― Однажды я видел ледяного червя, а в Колдене четыре года назад над головой пролетел настоящий дракон. Так что они все еще существуют, это все, что я могу сказать по этому поводу.

Я посмотрел сквозь решетку ворот на павильон. Он казался пустым, но я знал, что это может быть обманчивым.

― Рагнар, насколько хорошо ты владеешь своим топором?

― Это Рагнарскраг, и ты ещё спрашиваешь? Он может расколоть миры, если потребуется. Или проклятых.

Я скорее имел в виду цепь.

Я посмотрел ему в глаза.

― Будь осторожен сегодня вечером, когда встретишь ее, но спроси, не хочет ли она взять в мужья Ангуса вместо этого Эрлафа. Если она согласится, мы что-нибудь придумаем. А Ангус… его тоже спроси. Расскажи ему о своей сестре и о том, как ярл обращается с ней.

― Ты знаешь Ангуса, его это рассердит.

― Спроси его, не хочет ли он быть королем рядом с Врелдой, а ее — не хочет ли она видеть королем человека, который был верен ее брату до смерти.

― Я спрошу, ― спокойно сказал Рагнар. ― В какую игру ты играешь?

― Альянс распадётся, и нужно создать новый, иначе мы не сможем противостоять Коларону. Мне нужны воины твоей страны в Колдене. Среди снега и льда нет никого, кто смог бы сними справиться.

― Мы дружим уже пятнадцать лет, старик, ― задумчиво промолвил Рагнар. ― Ты спас мою жизнь и подарил новую. Ты также вручил мне ключ от моего счастья.

― За которое я тебе завидую, друг.

― Да, я знаю, ― просто сказал он. ― Я сделаю так, как ты просишь. Потому что доверяю тебе. Но позаботься о том, чтобы ни у Врелды, ни у Ангуса, ни у меня не было повода раскаиваться.

― Я могу только попытаться, но не обещать.

― Большего я не могу от тебя требовать.

― Ты найдёшь дорогу назад? ― спросил я, и он рассмеялся.

― Я найду свою дорогу где угодно. ― Он посмотрел на сад. ― Ты хочешь ещё остаться?

― Я надеюсь встретить здесь кое-кого.

― Хорош, ― согласился он. ― Как только вернусь, я доложу тебе. Да прибудут с тобой боги, старый друг.

― И с тобой.

35. Бальтазар

Я перелез через тяжелые решетчатые ворота и пошел по тропинке. Сад успокоил меня и на этот раз, но в то же время и опечалил.

Когда я подошёл к павильону, я увидел, что Асела сидит там. На столе перед ней лежала игровая доска, стояло вино для неё и кружка пива для меня. Возможно, это были всего лишь обман и магия, но я был рад прохладному напитку.

― Вы усердно трудились, генерал Копья, ― заметила она, протягивая мне две шахматные фигуры; я выбрал чёрную. ― Почему чёрную?

― Я привык защищаться. Нападать — это не моё.

Она испытующе посмотрела на меня, затем сделала свой первый ход.

― Вы затеяли нечто, в чём будет трудно преуспеть, ― сказала она, когда я передвинул свою первую пешку. Я знал, что она имеет в виду не игру.

― Мне нужна ваша помощь, Сова, ― тихо промолвил я, глядя на её расположение фигур. Мне редко доводилось видеть, чтобы сэра так атаковала и действовала так продуманно. Она прижала мой фланг с поразившим меня мастерством, и, казалось, планировала на удивление далеко вперед. Один раз я даже чуть не попался на её удочку.

― В каком деле? ― спросил она, ходя следующей фигурой.

― Во всех.

― Вам недостаточно того, что вы вплели в свою паутину друзей? ― спросила она.

― Может я и вас хочу завоевать как друга.

― Чтобы вы могли вовлечь в свои планы и меня? Нет, спасибо. Кроме того, вы не представляете, что я сделала с теми, кого называла друзьями. Или с теми, кого любила.

― Вы были не в себе. Не хотите склонить чашу весов? Противопоставить всему плохому, что сделали, хорошее?

― Хорошее? ― спросила она, захватывая пешку. ― Что хорошего в войне? Вы знаете, что я следила за вами? Вы ещё более неугомонный, чем я.

― А что насчёт мести, которую вы жаждете?

Она забрала моего слона, угрожая ладьи и открывая фланг для коня.

― Месть ― это безумие. Так и должно быть, поскольку безумие необходимо, чтобы попытаться сделать невозможное. Только одержимость позволит иметь успех. Но она никого не возвратит назад и имеет вкус пепла. ― Она подняла глаза от доски. ― Боюсь, моё безумие отступило, генерал Копья. Сольтар явил мне милость, величие которой я только начинаю понимать. Зато теперь одержимы вы.

За это время я потерял и левую ладью, фланг был теперь открыт, ферзь под угрозой.

― Действительно ли это одержимость, когда знаешь, что требуется для победы?

― Вы думаете, что сможете победить? Это не одержимость, это сумасшествие!

― И всё же я знаю, как мы сможем победить, ― сообщил я. ― Это похоже на игру, всё зависит от того, какие фигуры выстоят на поле и как вы их используете. Большинство людей проигрывают, потому что считают, что одна фигура имеет большую ценность, чем другая, но если вы хотите победить, это не действительно. В игре побеждает не тот, у кого осталось больше фигур, а тот, кто свергнет короля противника.

Она посмотрела на доску, с которой уже исчезло много чёрных фигур.

― И вы действительно думаете, что сможете победить?

― Да.

― Вы говорите, что плохо разбираетесь в стратегии. Как насчёт этой игры?

― Это всего лишь игра.

― Сейчас я кое-что скажу вам, генерал Копья. Если вы выиграете эту битву, я выслушаю ваши пожелания.

― Нет. ― Я посмотрел ей в глаза. ― Возьмите одну из моих оставшихся фигур с поля. И если я после этого выиграю, то потребую от вас услугу. Или возьмите две мои фигуры… и если после этого проиграете, то возобновите свою клятву перед Совами и присоединитесь снова к императору.

― Я бы с удовольствием. Но император мёртв. Я видела его смерть.

― Он не умер, и вы видели не его смерть, а лишь его исчезновение.

Она посмотрела на меня, потом на доску, и забрала мою последнюю ладью и второго слона.

― Я оставлю вам ферзя, потому что вы все равно его потеряете.

Она забрала его на третьем ходу.

Я откинулся на спинку стула.

― Дезина нуждается в вашей помощи больше, чем кто-либо ещё. Теперь, когда вы возобновите свою клятву, скажите, почему вы её боитесь.

― Вы не хотите сделать ход? ― спросила она.

― В этом нет необходимости.

Она молча посмотрела на поле, очень долго изучая его, затем её глаза расширились.

― Где вы научились так играть? ― тихо спросила она, всё ещё не отрывая взгляд от доски.

― От священника в храме Сольтара в Келаре.

― У вас был хороший учитель.

― Знаете, маэстра, в этом священнике было что-то странное, ― промолвил я. ― Хотя он уже давно должен прибывать у Сольтара, у меня такое чувство, будто я ещё часто встречал его позднее. А ещё… я не уверен, видел ли вообще когда-нибудь его лицо.

― Это и правда странно, ― ответила она, сделала жест рукой, и игровая доска исчезала. ― Говорите, чего вы от меня хотите.

― Что насчёт вас и примы?

― Она ребёнок Бальтазара. Он соблазнил дочь гильдейского мастера. Она любила его, а он использовал её в целях Коларона. Когда он ушёл, я знала, что она не выживет, и её мать тоже должна была умереть. Но я ничего не предприняла. ― Её руки сжались в кулаки, замерцал голубой свет, а затем исчез. ― Мне стыдно перед ней.

― Вам мало своей собственной вины? ― спросил я. — Зачем обременять себя грузом, который лежит на душе Бальтазара?

― В этом-то и проблема. Только смерть может освободить от власти Коларона.

― Я не понимаю. Вы сидите передо мной, живая и здоровая. Вы не призрак, я чувствую ваше тепло и дыхание.

― Вы убили Бальтазара, но клятва связала его дух с Аскиром. Прежде чем уйти, ему нужно было исправить то, что он когда-то разрушил. Для этого ему нужна была Асела, поскольку из тех, кто мог добраться до места под башней, где в Аскире пересекается поток миров, в живых оставалась только она. Но башня не пропускает проклятых, поэтому Аселе тоже пришлось умереть, чтобы освободиться от проклятья.

Я моргнул.

― В таком случае и Бальтазар, и Асела — оба мерты?

― Нет. Вы не слушали. Это его душа и её тело.

Я уставился на неё.

― Вы… это он? ― тихо спросил я, осознав чудовищность сказанного.

― И она. ― Она грустно улыбнулась. ― Её знания, воспоминания и талант. Её душу я освободила точно так же, как освобождала проклятых. Но кроме души, которая направилась к Сольтару, осталась всё, чем она когда-либо была.

― Почему вы признались мне в этом?

― По двум причинам. Генерал должен знать, кто служит в его войске. Также, чтобы вы понимали, чего от меня требуете, и что требую от вас я. Я хочу, чтобы вы дали мне слово, что Дезина узнает об этом только от меня, и вы никому об этом не расскажите. Такова моя цена, генерал Копья.

Я не видел причин для колебаний.

― Даю вам слово.

― Хорошо. Тогда я даю вам своё. ― Она слегка улыбнулась. ― Нет нужны возобновлять клятву, поскольку она по-прежнему связывает меня. Но воля Коларона была сильнее. Только смерть освобождает от его чар.

― Это не верно. Зокора знает способ сломить их.

― Тёмная эльфийка?

― Она жрица Соланте. Очевидно, существует ритуал, который привязывает волю человека к богине, и эти чары сильнее любых других. Затем, когда снова разрываешь их, человек освобождается от любого вида чар. Таким образом она освободила Наталию. Если вы и в самом деле Бальтазар, вы должны знать, кто это.

― Наталия, ― выдохнула она. ― Боги… Я причинила зло стольким людям. Я чувствую облегчение от того, что она освободилась от чар Коларона, но и перед ней мне будет стыдно.

― Вряд ли, ― жёстко ответил я. ― Она умерла.

― Как? Как кто-то смог убить камень?

― Она умерла, чтобы я мог жить.

― О, ― промолвила она, ― Значит вам тоже стыдно?

― Я не очень дружу со стыдом, ― жёстко ответил я, солгав. ― Я слишком занят, чтобы тратить на это время.

― Значит перейдём к делу? ― спросила она.

― Да. Давайте начнём с вопросов.

― Это может занять некоторое время, ― решила она. ― Но задавайте.

― Кто та сэра в обличие дракона, что скована возле храма?

― Вы преподнесли ей цветы? ― спросила Асела.

― Да. Кто она?

― Я не знаю. Я нашла её такой, какой вы её видели, только в то время ещё связаной всеми цепями. Она учуяла во мне чуму Коларона и не позволяла подойти достаточно близко, чтобы узнать о ней больше. И это вполне понятно, поскольку я приложила немало усилий, чтобы убить её для своего господина. ― Она слегка ухмыльнулась. ― Это из-за неё Коларон желает заполучить плащ мёртвого бога, потому что живой был для него слишком силён.

― Она богиня? ― спросил я. Сам факт того, что она была драконом, поразил меня, поскольку таких, как она, осталось не так много.

― Кто такой бог? ― спросила Асела. ― Могущественное существо, в которое верят люди? Она одна из древних. Решайте сами, кем хотите её считать.

― Древние были ими? Драконами?

― Тело значения не имеет. Они могут проинять тот облик, какой захотят.

― А что насчёт других драконов, кружащих над крепостью Коларона? Они служат ему, они тоже…

― Драконы Коларона? ― Она рассмеялась. ― Они похожи на настоящих драконов так же, как крысы в сточной канаве на вас.

Я немного поразмыслил, прежде чем задать следующий вопрос.

― Это Асканнон создал порталы, верно?

Она кивнула, затем испытующе посмотрела на меня.

― Вы похожи на человека, ищущего яблоко, но находящего лимон. Вас не устраивает ответ?

― Мне казалось, что я кое-что понял, но тут неувязка. Если этот портал создал Асканнон, тогда всё бессмысленно.

― О каком портале вы говорите?

― О том, что в старом храме с драконом.

― Да, он создал его, ― заверила она. ― Но он был уничтожен много веков назад. Я восстановила его. Совсем недавно. Чтобы показать вам путь к Коларону. Неужели вы думаете, что он позволил бы существовать порталу, который ведёт прямо к его входной двери?

― Вы тоже можете создавать порталы? ― спросил я, чувствуя, как учащается мой пульс.

― Да. Это несложно, если знаешь, как. Дезине это тоже по плечу.

― Но она не знает. ― Я посмотрел на нее. ― Бальтазар…

― Асела, пожалуйста, ― перебила она. ― Это странно, но я всё больше и больше становлюсь ею. Не только душа формирует человека, но и тело, в котором находишься, его воспоминания и жизнь. ― Она слегка улыбнулась. ― В каком-то смысле я чувствую облегчение, что не убила её полностью. ― Она скрестила на груди руки. ― У вас есть еще вопросы, или вы меня отпустите?

― Как я могу с вами связаться?

Она улыбнулась.

― Дайте мне Хранителя Теней. ― Она заметила мой взгляд, и её улыбка стала шире. ― Ваш меч. У него много имён.

Я на мгновение замешкался.

― Доверять нелегко, верно?

Я положил Искоренителя Душ на стол перед ней. Она почти нежно провела по нему рукой, и что-то произошло.

― Вы сильно изменили его, ― промолвила она, убирая руку. ― Даже Асканонн был бы удивлён, обнаружив клинок таким. Если хотите, чтобы я услышала вас, просто прикоснитесь к нему и подумайте обо мне. А я посмотрю, будет ли у меня время. ― Она встала. ― Я помогу, где смогу, генерал, но по-своему.

― Вы… ― начал я, но она уже исчезла.

36. Военный совет

Не успел я вернуться в цитадель, как меня перехватила Серафина.

― Орикес ожидает нас, ― сообщила она мне в качестве приветствия. ― Ты всё это время разговаривал с Рагнаром?

― Нет. Я также встретил Аселу и убедил её помочь нам. Ты всё это время ждала здесь?

― Я поручила одному из наших Быков высматривать генерала и доложить мне, ― объявила она. ― Теперь я штаб-майор, так что это облегчает жизнь.

― Ты знаешь, чего хочет Орикес? ― спросил я, когда мы шли по коридору к его кабинету.

― Только то, что нам это не понравится.

― Этот Тивстирк сбежал, ― пророкотал Орикес, как только я закрыл за нами дверь. ― Я приказал следить за ним, хотя предполагал, что он отправится в посольство вместе с остальными. Но мы потеряли его на полпути. Мои агенты говорят, что он внезапно исчез.

― Проклятье, ― выругался я.

― Да. Нам больше не нужно устраивать ему ловушку. Он устроит её для нас.

― Мы можем лишь надеяться, что это смешает его планы, ― заметила Серафина.

Орикес посмотрел на неё.

― Возможно. ― Он провел рукой по своим коротким седым волосам. ― Вы помните легион, который был замечен в Рангоре? Теперь у нас есть подтверждение: это вражеский легион, и он идёт на Алдан.

― Как скоро они доберутся до Алдара?

― Они должны пересечь перевал… Есть дорога, которая идёт по обходному пути. Тогда они будут там через шесть дней. Или же они могут пройти по горной тропе, в этом случае они будут в Алдаре менее чем через четыре дня. Но это ещё не всё, майор Копья Вендис сообщает, что в королевском замке что-то происходит: ворота заперты, а внутри слышна барабанная дробь и никакого другого движения. Комендант обдумывает отправить вас туда. Вы не раз доказывали, что можете сорвать планы врага.

― Но сейчас это нарушает мои планы, ― выругался я. ― Как далеко находится Алдар?

― По суше до туда чуть больше трёхсот миль. Почти в три раза больше вдоль побережья. Хороший наездник, не жалеющий лошадей, сможет добраться по сухопутному пути быстрее, но Сова говорит, что нашла в Алдаре и по близости три портала.

― Штаб-полковник, какой легион лучше всего подходит для операции?

― Если хотите знать правду, то никакой. В настоящее время в Третьем больше всего легионеров, но и в нём не более семисот человек. Даже при быстром марше он не сможет добраться до Алдара вовремя. И тогда столкнётся с подавляющей силой.

― Было безумием сократить легионы до тысячи человек, ― прошептал я.

― Не в мирное время, ― возразил Орикес. ― Легионы предназначены для обороны Аскира, а не для военной агрессии, и с теми стенами, что у нас есть, их вполне достаточно.

«Наверное, мне стоит, наконец, поехать и своими глазами увидеть эти так высоко восхваляемые стены», ― подумал я, лихорадочно размышляя.

― Чтобы там не происходило в королевском замке ― хорошо не закончится, ― констатировал я очевидное. ― Какие войска есть у нас в Алдаре?

― Вторая рота Третьего легиона под командованием майора Меча Бликса и восьмая рота Пятого легиона под командованием штаб-лейтенанта Пелтуса. Вендис назначен охранять базу, включая две роты Морских Змей и экипажи кораблей, которые находились в гавани, когда на Алдар обрушилась волна. Возможно, ещё триста человек.

― Корабли?

― Только один, который остался сравнительно невредимым после цунами, «Метеус», но выход из гавани заблокирован обломками корабля. Они лихорадочно работают над тем, чтобы освободить его.

― Что насчет флота, который был замечен у Янаса?

― Он уже сейчас может находиться около Алдара и станет проблемой, если нужно будет спасаться бегством через море.

Уже пробил почти шестой колокол.

― Дайте мне время для планированья и доложите коменданту, что мы отправляемся в Алдар. Ещё этой ночью.

Вернувшись в свой кабинет, мы с Серафиной обратились к картам.

― Если враг пойдет кратчайшим путем, можем ли мы определить по карте, какой это будет?

― Именно для этого их и рисуют, ― ответила Серафина, проводя пальцем вдоль линии. ― Вот. Тут у нас Железный перевал. Через него добываемые в Рангоре железные свиньи попадают в Алдар, где их грузят на корабли и развозят по всему миру, в том числе в Аскир. Этот перевал могут преодолеть тяжёлые телеги, так что он не будет препятствием для вражеского легиона.

― Как бы было хорошо, если бы там была крепость, ― заметил я.

Она покачала головой.

― С этим помочь не могу, но здесь отмечены две оборонительные станции. Смотри, они контролируют ущелье, в которое ведёт перевал.

Я наклонился вперёд.

― А эти узкие линии? Я думал, они обозначают высоту.

― Это ущелье между этими двумя возвышенностями.

Я проследил по линиям до перевала.

― Серафина, правильно ли я понимаю? Перевал переходит в это ущелье, и на протяжение всего длинного участка из него нельзя выбраться? Сколько это миль?

― Пять или шесть.

Я выпрямился.

― Военачальник, командующий легионом, не пойдёт по этому пути. Покажи мне другой.

― Через Ткацкий перевал? Он займёт на два дня больше.

― Да. Но ни один офицер не будет настолько глупым, чтобы повести свои войска через такое ущелье. Вот почему там стоят эти две оборонительные станции. Здесь не нужна крепость. Несколько рот арбалетчиков здесь наверху, и весь легион погибнет.

― Без сомнения, вы правы, сэр генерал Копья, ― вмешался Штофиск, вставая из-за стола и подходя к карте. ― Но вся эта территория находится на стороне Рангора.

― И что с того? ― спросил я.

― Мы не имеем права посылать туда войска, это оговорено в договоре. Если вражеский легион действительно направится туда, вражеский генерал будет знать…

― Военачальник. Они называют их военачальниками.

― Хорошо. Военачальник будет знать, что путь свободен. Как этот легион вообще попал туда?

― Похоже, Рангор заключил сделку с императором-некромантом. Легион беспрепятственно проходит по их земле, не грабя, а покупая провизию у крестьян.

― Сделка с Рангором? ― спросил лейтенант. ― Вы имеете в виду, что королевство предало альянс? Это сильно поднимет цены на железо и сталь!

― Лейтенант, ― холодно промолвил я. ― Если вы пророните об этом хоть слово, я лично зашью вам рот! Мне кажется, что у ваших родителей достаточно золота, чтобы на этот раз отказаться от прибыли.

― Конечно, я могу молчать, как рыба; я просто размышлял вслух. Но послушайте, если это правда, и к тому же легион снабжается Рангором, тогда этот генерал… то есть военачальник знает, что войск там нет. По крайней мере войск Рангора. А все остальные наши войска находятся слишком далеко, чтобы добраться до этих оборонительных станций. Если они ещё стоят.

― Стены, конечно, всё ещё будут стоять, ― заметил я, глубоко задумавшись. Я достал из куртки портальную книгу и посмотрел на ряды цифр. ― Мне нужны долгота, широта и высота оборонительной станции, ― сообщил я Серафине. ― Где я могу их найти?

― Я думаю, ты имеешь в виду квадранты и высоту местности, ― поправила она меня, проведя пальцем к краю карты, а оттуда обратно к обозначению. ― Поищи два-три-один, четыре-девять-два и один-семь-два-один.

Я пролистал книгу и разочарованно покачал головой.

― Нет. У меня есть только два-два-девять, четыре-девять-три и один-шесть-девять-девять. Проклятье, а как бы это было здорово!

― Хавальд, ― с ухмылкой произнесла Серафина. ― Смотри. ― Она провела пальцем немного дальше по карте. ― Там же стоят две оборонительные станции. Вот для этой указан портал, и твои цифры верны.

― Один из этих магических порталов, которые якобы существуют? ― с любопытством спросил Штофиск.

Я угрожающе посмотрела на него.

― О них везде болтают… Особенно о том, что теперь не нужно маршировать так далеко! ― Он пожал плечами. ― Мы же в Аскире, сэр генерал. Здесь секреты продаются вместе с пивом. Не беспокойтесь об этом. Из ста секретов, о которых сплетничают, в большинстве случаев ни один не является правдой.

― Некоторые из них ― правда, поэтому для всего, что вы услышите здесь, действует то же предупреждение, которые вы только что услышали. ― Я приложил палец к губам и сделал однозначный жест.

Он энергично кивнул.

― Мне никогда особо не нравилось заниматься рукоделием.

― Хорошо, не забывайте об этом.

― Ты хочешь послать туда через портал Третий легион, ― заметила Серафина.

― План примерно такой. ― подтвердил я. ― Если враг будет находиться в ущелье, а наши арбалетчики на возвышенности, тогда уже будет неважно, есть ли у врага десять тысяч воинов или нет.

― Разве лейтенант только что не сказал, что по договору это запрещено?

― Я слышал от Касале, что земля вокруг этих станций все еще принадлежит Аскиру.

― Возможно. Но если мы нападем там на врага, мы точно нарушим договор.

Я посмотрел повнимательнее на эти узкие линии, которые должны были обозначать длинное ущелье.

― Рангор ничего не сказал о том, что легион находится на его земле, а мы, в свою очередь, не скажем, что похороним его там. ― Я взглянул на неё. ― Потому что не думаю, что договор предусматривает случай, в котором не нужно упоминать о вражеских легионах. Возможно, этим Рангор даже оказал нам услугу.

― А что, если враг всё-таки выберет длинный путь? ― спросила Серафина. ― Через Ткацкий перевал? ― Я проследил за её пальцем до Алдара: никаких подходящих ущелий или лощин, только мост через реку, а этого недостаточно.

― Тогда нам придётся сражаться с легионом у стен Алдара. Но из того, что лейтенант только что изложил, я тоже полагаю, что он пойдёт через ущелье.

― Нет, ― сказал комендант. ― Мы не будем первыми, кто нарушит договор. ― Он, как обычно, стоял у окна, спокойно выслушав мои выводы.

― Если мы этого не сделаем, вполне может случиться так, что мы потеряем Алдар, ― ответил я как можно спокойнее.

Он повернулся.

― Я знаю, почему вы хотите нарушить правила, и, возможно, даже вынуждены. ― Он посмотрел мне в глаза. ― Я дам вам две причины не делать этого. Первая, если нас в чём-то обвинят, это затруднит ваш собственный план. Достаточно того, что на королевском совете будут подняты пальцы, я не хочу, чтобы они ещё указали и на нас. Вторая… Возможно, мы опоздали, и Алдар уже потерян. Мы не будем посылать легионы, пока не знаем, живы ли ещё принц Тамин, герцог и баронета Левин и собираются ли занять сторону Аскира.

― Но, сэр! ― начал я. ― Я считаю…

― Генерал Копья, ― устало прервал он меня. ― Вы убедите меня в своём плане лишь в том случае, если случится то, чего вы опасаетесь. Мы увеличили набор в легионы, а также пытаемся завербовать ветеранов. Мы прочёсываем склады с оружием и обмундированием в поисках вещей, которые вам нужны. Все это на тот случай, если ваши опасения оправдаются. Но до этого момента мы будем придерживаться законов императора. ― Я снова хотел возразить, но он поднял руку и строго посмотрел на меня. ― Поверьте, я принял это решение не легкомысленно, и прекрасно осознаю цену. Легионы займут только ту территорию, где им позволено быть. Если мы не будем соблюдать эти правила, то вы разрушите основу своего собственно плана. ― Он посмотрел мне прямо в глаза. ― Дело не только в том, чтобы отдавать приказы, фон Тургау. Иногда приходится подчиняться им. Возможно, вы правы, и я всего лишь управляющий, который мало что знает о войне. Но здесь вы должны уступить. Отправляйтесь в Алдар, выясните, что там происходит, и доставьте принца Тамина сюда живым. Вот тогда и поговорим.

― Есть, сэр, комендант, сэр! ― выпалил я, отдал под козырёк и повернулся на каблуках.

― Он упрям, ― прорычал я, открывая дверь в свои апартаменты.

― Или упрям ты, ― ответила Зокора в знак приветствия. Она сидела на моей кровати, читая книгу, а на полу рядом с ней Варош сортировал арбалетные болты. ― Да благословят вас боги, ― с улыбкой приветствовал нас адепт Борона.

― Что вы здесь делаете? ― несколько возмущенно спросил я.

― Мы слышали, что вы собираетесь в Алдар. Говорят, что там звучит барабанная дробь, заставившая замолчать королевский замок. Варош сказал, что вас нельзя отпускать одних. Я с ним согласна, вот почему мы пойдём с вами.

― Вот как, ― весело произнёс я, глядя на Вароша. ― И ты с этим тоже согласен, Варош?

― Теперь да, ― подтвердил он.

― Я думал, ты не должен лгать.

― Правда, Хавальд, может быть широким полем, ― ответил он с улыбкой.

― Существует ритуал Омагора, в котором священник бьёт в барабаны души, ― объяснила Зокора, закрывая книгу. ― Это один из его самых мощных ритуалов, который доводит жертв до безумного танца. Он заставляет танцевать до тех пор, пока не умрёшь, а душа приносится в жертву Омагору. Другой не мене мощный ритуал усыпляет. Оба начинаются и заканчиваются в сумерках, так что времени у нас осталось всего несколько отрезков свечи. ― Она посмотрела на меня, обнажив острые зубы.

Я вздохнул.

― Я ещё только одену свои доспехи, и мы отправимся в путь.

― Хорошо. ― Зокора встала. ― Тогда мы пойдём вперёд и будем ждать тебя у портала. Я хочу ещё немного поговорить с Совой.

Доспехи, которые Касале так давно достала для меня, были из клана Драконов. Они были лёгкими, удобными и хорошо сидели. У Касале был хороший глазомер, или кто-то сообщил ей мои размеры. В них был лишь один недостаток. Кто-то тщательно отполировал их так, что они блестели, как зеркало. Серафина захихикала, увидев меня в них, а Лиандра, которая пришла пожелать нам удачи богов, рассмеялась.

― Ты похож в них на сияющего героя из легенд, ― заметила она, а затем наклонилась, чтобы быстро поцеловать меня в щёку. ― Ты точно не хочешь, чтобы я пошла с вами?

― Лучше нет, ― ответил я. ― Кроме того, у тебя и здесь много работы.

― Да, ― сказала она, и её лицо потемнело. ― Эта казнь. Хельгс и ещё один, кого они хотят напоить свинцом, поскольку он отравитель. Я не люблю казни, а эта обещает стать народным праздником. ― Она вздохнула. ― Жаль, что нет никакого способа избежать её.

― Все коронованные особы будут присутствовать на ней, чтобы отдать дань уважения закону Аскира. Тебе тоже следует.

― Да, но им не придётся собственноручно отрубать голову одному из преступников. ― Она поморщилась, и я очень хорошо её понимал.

― Доспехи вам идут, ― с улыбкой заметил Сантер, когда мы покидали цитадель. Орикес сообщил обо всём Дезине, и она уже была у портала в подвале своего дома. Сантер хотел сопроводить нас туда, поскольку потом собирался вместе с ней посетить крепость в Остмарке. ― Вы выглядите в них таким сияющим.

― Я бы предпочёл, чтобы они были чёрными, как доспехи Зокоры, или хотя бы тёмными, как ваши, ― прорычал я, когда мы спешили по улице. Это было незадолго до седьмого колокола.

Если Зокора была права, и в Алдаре проходил этот тёмный ритуал, тогда мы ещё могли успеть вовремя.

― А когда будет светит солнце, то они сварят вас заживо, ― ответил Сантер. ― Я знаю, о чём говорю.

37. Милость Астарты

Сгоревший дом изменился. Теперь здесь располагалось отделение Быков и даже было возведено караульное помещение. Более того, даже ночью внутри старых стен был виден свет и слышны голоса, а рабочие выносили обломки на улицу и грузили на большие телеги. К стене подвала вела засыпанная землёй рампа, а сама стена была пробита, так что больше не нужно было спускаться по лестнице; портал был теперь почти полностью открыт.

Зато были возведены защитные стены, на двух из них даже установлены арбалеты.

Незваным гостям лучше оставаться снаружи.

― Портал делает старый дом важным пунктом, ― объяснил Сантер, спускаясь вместе с нами в подвал. Там мы нашли Дезину, разговаривающую с нашей тёмной эльфийкой, причём оба поначалу проигнорировали нас. Варош, напротив, задумчиво кивнул нам. Он был в полном вооружении и взял с собой свой любимый арбалет, а в его тяжёлой кладе находилось сразу три колчана болтов. Как стрелка, его было трудно победить, и я был искренне рад, что он и Закора пойдут с нами.

― Мы говорили о богах, ― наконец промолвила Дезина. ― Очень интересно то, что она может рассказать о Соланте. Вы знали, что имя означает «Перед Светом»?

― Нет, ― ответил Сантер. ― До сих пор я этого не знал.

― Что ж, это не так уж и важно, ― сказала она и посмотрела на нас с Серафиной. ― Вы готовы? В старой кузнице на Арсенальной площади произошла кража, и, по всей видимости, было похищено магическое устройство. Мы с Сантером должны провести расследование. У нас на это не так много времени, если мы ещё сегодня хотим посетить Остмарк.

― Теперь, когда и Хавальд здесь, полагаю, мы можем идти, ― сообщила ей Зокора.

Я открыл рот, но она была права. К чему нам ещё колебаться?

― Хорошо, ― сказала Дезина. ― Вы готовы?

― Думаю, да.

Мы вошли в дверь и встали посередине золотого узора. Она уже выложила камни, только последний ещё держала в руках.

― Куда вы нас пошлёте? ― спросил я скорее из любопытства, когда Дезина опустилась на колени перед восьмиугольником и приготовилась бросить камень.

― Прямо в оружейный склад на военно-морской базе в Алдаре, ― ответила она с улыбкой. ― Там вы будите в безопасности.

― Боги! Нет! ― ещё успел крикнуть я, но было уже слишком поздно…

Обычно прохождение через портал почти не ощущалось, но на этот раз всё было иначе. Глухой раскат грома потряс наши чувства, давление увеличилось, заставив кровь хлынуть из моего носа, в то время как глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Я увидел разноцветные огоньки, а затем голубое свечение, которое окутало нас. Из-за глухого грохота земля содрогнулась под нашими ногам, голубые и яркие молнии болезненно плясали на моей коже и пробегали по расплавленным стенам.

Нас, словно могучим кулаком, разбросало в стороны, швырнув к стене, которая под моими руками, казалось, почти светилась.

Посередине ударная волна разнесла скелет в синей мантии, который упал к нашим ногам, а другой с полу высохшими сухожилиями и полуобгоревшими костями повернул голову и посмотрел на нас святящимися глазами. Костлявая рука вырвала старый меч из собственной обгоревшей груди и поспешно отбросила в сторону, как будто обожглась. Затем существо приподнялось, чтобы сделать жест, и я услышал наши крики, когда монстр начал что-то вытягивать из нас, за считанные мгновения обновляя сожжённую кожу и почти превратившуюся в пыль плоть, в то время как я почувствовал тёмный страх внутри себя, и огромная слабость прижала меня к земле.

― Ха! ― воскликнула женщина в рваной чёрной мантии, а в это время её белоснежные волосы вновь обрели цвет, а на щеке затянулась дыра. ― Я так и знала! Однажды здесь появится какой-нибудь идиот и… Нет же! ― она резко повернулась, поймав болт, которым выстрелил Варош. ― Так не пойдёт! ― Затем её глаза расширились.

― Зато так, ― с трудом выдохнула Зокора, опуская духовую трубку. ― Сделай что-нибудь, Хавальд! ― приказала она.

Слабость распространялась всё больше и больше, но оцепенение в моей голове постепенно проходило. Я с силой передвинул руку к боку, и Искоренитель Душ нетерпеливо прыгнул в неё… Но женщина стояла слишком далеко. Её рука медленно переместилась к маленькому дротику, торчавшему из шее, в то время как Варош рядом со мной тщетно пытался снова взвести свой арбалет. Ему не хватало сил, и мне казалось, что он стареет в такт проходящих мгновений.

Я был слишком слаб, чтобы даже проползти на четвереньках, поэтому сделал то, что оставалось: я упал вперёд, на кости Совы, которая столько лет держала здесь в плену эту проклятую.

Искоренитель Душ упал вперёд вместе со мной, скользнул по почерневшему камню и остриём почти прикоснулся к проклятой. Почти.

― Богиня, ― гневно выдохнула Зокора. ― И ты называешь себя непобедимым?

Теперь женщина-некромант схватила дротик пальцами и потянула, её голубые глаза были устремлены на меня.

― Несущий Милосердие, ― задыхаясь, произнесла Серафина. Я посмотрел на неё. Она лежала недалеко от меня, её лицо было искажено страхом и болью, рука протянута к наполовину расплавленному мечу мёртвой Совы. ― Меч… это Милосердие! ― выдохнула она.

Меч был слишком далеко от нее, но я смог его схватить. Я вспомнил, что видел через маленькое окно во время нашего предыдущего пребывания в Алдаре: Сова, воткнувшая меч в грудь проклятой, в то время как та отчаянно сопротивлялась.

Так что я схватил наполовину расплавленный меч, каким он был, тоньше, легче и новее моего, с рукоятью из чёрного железа с инкрустированными золотыми полосами и знаком любви в навершие ― древнем символе Астарты.

Не успел я к нему прикоснуться, как слабость отступила.

Проклятая вытащила дротик, но яд Зокоры всё ещё действовал. Голубые глаза расширились медленно, когда я мрачно поднялся и вонзил меч в её тёмное сердце.

Голубые искры пробежали по проклятой, а тонкий клинок, казалось, извивался в моей руке.

То, что было расплавлено, засияло голубым светом, который очистил сталь от черноты и заставил её бледно мерцать, на клинке появились древние руны, начертавшие его имя: Меня называют милосердием богини, я ― залог Астарты.

Как-то я сомневался, что проклятая считала это милосердием, но оно предназначалось не ей, а тем, кого эта нечестивица так долго держала в плену. Десятки, нет, сотни душ теперь были освобождены, и то, как это произошло, даже меня заставило стоять с открытым ртом в благоговении.

Сияние охватило проклятую, казалось, проникая изнутри. Крик превратился в голубой свет, вырвавшийся из её открытого рта, а вокруг неё освобождённые души закружились в водовороте, который, казалось, разорвёт проклятую на части. Только когда нечестивица полностью рассыпалась в мерцающую голубую пыль, души отделились от неё и устремились ввысь, к потемневшему от огня потолку этой маленькой комнаты.

Руку начало сильно покалывать, почти как от сыплющихся искр, и она онемела, так что я с проклятьем выронил клинок.

Он стукнулся один раз об пол и остался лежать у ног Серафины. Когда она, словно во сне, протянула руку с выражением недоверия на лице, Несущий Милосердие взлетел верх в её руку. Последнее мерцание пробежало по стали, и только после этого голубое свечение исчезло, и в комнате стало темно.

Но только на мгновение, потому что над нашими головами появился маленький световой шар: свет Зокоры, который по сравнению с тем, что она зажигала обычно, казалось, лишь тлел. В мелкой пыли, что осталась от нечестивицы, лежал расколотый надвое маленький чёрный диск, и пока я смотрел, он рассыпался.

― Это было неожиданно! ― прокомментировала Зокора, устало прислонившись к оплавленной стене. Она посмотрела на Серафину и в недоумении покачала головой. ― Изгоняющий меч, как раз когда он нужен! Должно быть, боги действительно на нашей стороне. ― Она улыбнулась. ― Если бы клинок ещё оказался Гибелью Страха, у меня не было бы больше причин для жалоб.

― Как ты узнал? ― тяжело дыша, спросил Варош, с трудом взводя арбалет. Я был рад видеть, что внешние признаки слабости снова покинули его: он был так же молод, как и прежде. ― Ты ещё пытался помешать Дезине бросить последний камень. Почему?

― Мы с Серафиной уже видели этот портал, ― рассказал я им. Вытерев кровь с носа и пыль с лица, я протянул руку, и Искоренитель Душ прыгнул ко мне. Я устало указал рукой в сторону окна из толстого кварцевого стекла, которое было едва заметно в свете Зокоры. ― Через окно мы наблюдали сражение между этими двумя. ― Я осторожно отошёл в сторону, стараясь не сломать ещё больше костей Совы. ― Сова удерживала проклятую здесь, в этом портале, и мне казалось, что в ней ещё теплится жизнь, по крайней мере, воля.

― Пока не пришли мы, ― заметила Серафина, с изумлением изучая меч. ― Должно быть, она разрушила линии портала, чтобы помешать нечестивице сбежать. Я могу её видеть, эту Сову. Её звали Анис, и ей было всего двадцать лет, когда её настигла судьба.

― Дезина захочет услышать о ней, ― тихо промолвил Варош.

Я посмотрел вниз на коричневые кости. Она была миниатюрной женщиной. Что заставило человека принести себя в жертву, наложив на себя вековое проклятье?

Я осторожно собрал кости в кучку и накинул на них тяжёлую мантию. Те места, что не сгорели и не расплавились, были в прекрасном состоянии даже по прошествии столького времени.

― Она получит храмовую службу, ― объявила Серафина. ― Даже если это будет последнее, что я сделаю в этой жизни.

― Правильно, ― заметил Варош, который к этому времени тоже встал. Он шагнул к двери, которая изнутри была облицована камнем. Некоторые из них потрескались и расплавились, обнажив сталь, преграждавшую нам путь. ― Сольтар примет её с милостью… Но сначала мы должны выбраться отсюда. ― Он посмотрел на меня. ― Дверь заперта или просто искривилась?

― Заперта. Тяжёлыми засовами, которые мы не сможем сломать.

Я огляделся, рисунок у наших ног был повреждён двумя глубокими зазубринами: через этот портал мы больше не сможем вернуться назад. Зато здесь всё ещё лежали портальные камни. Я запомнил комбинацию и собрал их, кроме одного, который был сломан.

― Может, Искоренитель Душ сможет нам помочь, ― заметил я, снова доставая свой меч. ― Он достаточно острый, чтобы прорезать стальные доспехи.

― Может, доспехи и сможет, но эта сталь толщиной в руку, ― прокомментировал Варош.

Тем не менее я приставил Искоренителя Душ к тому месту, где должны были находиться засовы. Лезвие медленно проникало внутрь, и я почти чувствовал его оскорбление за того, что так злоупотребляю им.

― Похоже, это работает, ― заметил Варош.

― Да, ― тяжело дыша, согласился я. ― Но это займёт много времени, а я почему-то чувствую себя слабым. Это не тёмная сила проклятых, здесь внутри что-то другое.

― Это воздух, ― приглушённо ответила Зокора, прижимая рукав одежды к лицу. ― Он старый и спёртый. Мне не нравится то, что мы здесь вдыхаем, воздух наполнен пылью рассыпавшихся в прах тел.

― О, ― сказал я и тут же чихнул. Уж лучше бы она не упоминала сейчас об этом.

Снаружи что-то с громким лязгом ударилось о дверь, и я отпрянул назад, чуть не порезавшись о лезвие Искоренителя Душ. За кварцевым стеклом появился свет и смутно различимое лицо. Затем последовали тяжёлые удары молотком. Тем не менее, потребовалось время, прежде чем петли двери заскрипели, и внутрь ворвался свежий воздух.

38. О лошадях и людях

― Я ничуть не удивлён, что это вы, ― проворчал алданский заведующий снаряжением, хмуро глядя на полку в маленькой передней. Она упала, разбросав по полу десятки шлемов. — Ударная волна сотрясла всю оружейную и сбросила меня с кровати. Я чуть не умер тысячью смертей от испуга, пока не решился заглянуть внутрь, и тогда узнал вас. ― Он осторожно посмотрел через полуоткрытую дверь в портальную комнату и удовлетворённо кивнул. ― По крайней мере, вы освободили Сову, кем бы ни был этот бедняга.

― Её звали Анис, ― отозвалась Серафина. ― Вы не могли бы сложить её кости в хорошую коробку?

― Да и сделаю это с почтением, ― ответил сержант Меча, с любопытством разглядывая Вароша и Зокору, а затем повернулся ко мне и выгнул бровь. ― Вы все выглядите так, будто вас затоптал морж.

― У моржа нет ног, следовательно, он не топчутся, ― прояснила Зокора. ― Ты загородил выход.

Над оружейной находились апартаменты, которые я занимал несколько недель назад, но мы решили не идти туда. Здесь, рядом со складом, также была насосная, где мы могли смыть с себя пыль, кровь и грязь. Два Морских Змея по очереди стояли у колонок, постоянно наполняя новые вёдра. Мы узнали, что чистая вода стала дефицитом.

Серафина воспользовалась случаем, чтобы найти в оружейной ножны для Милосердия. Старые сгорели и рассыпались в её руках.

― Меч призвал меня в тот момент, как мы прибыли, ― поделилась она, пока расчёсывала волосы, а я умывался. ― Сначала я не сообразила, что это. ― Она улыбнулась. ― Я начинаю понимать, насколько разные эти мечи. Похоже, Милосердие сохранило что-то от своей бывшей хозяйки и кажется живым, почти игривым и ребячливым.

― Чего только не бывает! Изгоняющий меч весёлого нрава? — улыбаясь, заметил Варош. ― Это хорошо, а то мир в данный момент итак уже слишком мрачен. Каковы его способности?

― Я ещё не знаю, ― ответила Серафина, кладя руку на рукоять Милосердия. ― Защита и внутренняя сила, кажется. А ещё то, о чём говорит имя: милосердие.

― Но не для проклятых, ― добавила Зокора, которая уже вновь выглядела так, будто этого боя никогда и не было. Только лопнувшие капилляры в её глазах ещё указывали на него.

― Нет, не для проклятых, ― согласилась Серафина. ― Для них Астарта не знает пощады.

― У него есть еще одна способность, ― добавил я, натягивая свежую рубашку. ― Он кусается.

― Да, ― подтвердила Серафина с лёгкой ухмылкой. ― Он жаловался, что это не я направляла его. Он предназначен для женщины, что неудивительно, учитывая, кому он посвящён. Я скажу заведующему снаряжением, чтобы он доставил его в храм Астарты вместе с костями Совы. Пусть они найдут девственницу, готовую стать его владелицей.

― Девственницу?

Я в недоумении покачал головой.

― Да, ― вздохнула Серафина. ― В этом плане клинок непреклонен.

― Это конечно хорошо, но мы здесь для того, чтобы выполнить задание, ― заметил я, подхватывая свою поклажу.

― Я уверена, что майор Вендис будет рад тебя видеть, ― промолвила Серафина.

― Да. Верно. Должно быть, он скучал по мне, как по гнилому зубу.

Когда мы уходили, я размышлял, действительно ли было совпадением то, что мы забыли рассказать Дезине об этом разрушенном портале, или же Милосердие ждало нас, чтобы мы отнесли его в храм. Для меня изгоняющий меч был способен на что угодно.

Внутри оружейного склада было мало следов наводнения. Здесь был затхлый воздух и пахло сыростью, а ещё повсюду мокрые пятна, но крепкие и хорошо построенные стены выдержали воздействие воды. Но когда мы вышли из оружейного склада, перед нами предстала картина опустошения. Всего в четырёх шагах от двери в нашу сторону торчал таран разбитого меченосца, сцепленного с другим кораблём.

От барака, в котором была размещена рота Бликса, остался только фундамент, другие здания также были повреждены или полностью разрушены, только старые имперские здания остались почти нетронутыми.

Комендатура тоже устояла, ворота были помяты, но стены выдержали. У одной из стен лежала разбитая охотничья лодка, словно великан бросил её туда, и повсюду были видны следы катастрофы, хотя даже ночью Морские Змеи занимались расчисткой территории.

Гавань представляла собой хаотичную картину. Корабли, беспорядочно врезавшись друг в друга, сцепились и потонули, мачты сломались, как дрова. Стена гавани также показалась мне изменившейся. Затем я понял, что из одной из стен торчат ворота, как будто кто-то еще пытался их задвинуть. Однако это не увенчалось успехом, поэтому они оказали лишь незначительное сопротивление наводнению.

Я содрогнулся при мысли о том, какой урон вода должна была нанести Янасу; Огненные острова находились от этого портового города менее чем в шестидесяти милях.

Если в самой гавани разрушения были ужасны, то на суше они выглядели ещё хуже. На другой стороне портового бассейна, напротив военно-морской базы, стояли фахверковые дома. Большая часть этих домов были скверными кабаками и притонами, с затерявшимися парочкой складов среди них. Лишь некоторые из этих домов уцелели, однако ни один из них не остался без повреждений, большинство рухнули, как карточные домики.

В воздухе витал едкий запах, и причина была очевидна: на другой стороне гавани был воздвигнут большой погребальный костёр. Вытащив из кармана подзорную трубу, я посмотрел через неё и увидел, как двое мужчин с закрытыми шарфом ртами бросают в огонь раздувшийся труп.

То тут, то там в руинах наблюдалось движение. Я увидел, как кто-то вскрывает топором ящик, а позади две женщины из-за чего-то ссорятся. Когда я уезжал отсюда на Огненные острова, Алдар даже ночью был весь освящён. Факелов и фонарей было в избытке, но теперь в городе было в основном темно.

Чего я не увидел, так это гвардейцев, которые раньше железной рукой поддерживали порядок, но кроме разграбления руин, признаков восстания практически не было. В направление города небо побагровело, что свидетельствовало о многочисленных пожарах. Не было слышно звона пожарного колокола, а ворота и крепостные волы были тёмными.

На базе на якоре стоял один единственный меченосец на положенном ему месте и выглядел невредимым. Это был «Метеус», спасший моё «Копьё» после бедствия на море. Он выглядел достаточно годным для плаванья, но, чтобы отплыть, сначала нужно было убрать обломки другого корабля, лежащего в воде вверх дном перед носом меченосца.

В принципе, это было возможно, но на данный момент попытка переправить принца в безопасное место морским путём, скорее всего, была безнадёжна.

Я услышал над головой карканье и поднял глаза. Воронов было трудно заметить ночью, но их было много, и они дрались с чайками за добычу. Но с каких пор они летают по ночам?

Я проследил за стаей, затем сложил подзорную трубу, и мы направились к майору Копья Вендису.

Вал, отделявший базу от остальной части города, имел две невысокие башни с бойницами для арбалетчиков. Левая из этих башен была повреждена, на правой стояли мы и смотрели на тёмный город из своих подзорных труб, пока майор Копья Вендис докладывал мне о том, что здесь случилось.

Несмотря на поздний час, когда мы вошли в комендатуру, майор все еще был на службе, но у него было мало общего с человеком, которого я менее трех недель назад видел в последний раз. Этот Вендис был небрит, под глазами образовались круги, а его униформа выглядела так, будто он часто в ней спал. Но это была не только его вина, поскольку наводнение унесло прачечную, а чистой воды не хватало. Только один колодец не был загрязнен наводнением, воды в нём должно было хватить для питья, для стирки она была слишком ценна.

Мрачное выражение на его лице и то, как он смотрел вдаль, были не просто внешними признаками.

― У нас было мало времени после предупреждения о наводнении, ― рассказал он, ведя нас к башне у ворот. ― Колокол застал нас врасплох. Он висит в прихожей на протяжении веков, и мы забыли о его существовании. Когда он начал звонить, мы сначала не сообразили, что это значит. А когда поняли, я приказал поднять всех больных в оружейную. Мы передали сигнал тревоги алданскому флоту, но сначала они не отреагировали. И уже позже попытались закрыть морские ворота, но они технически не обслуживали их должным образом и не проводили ежегодных учений, поэтому никто не знал, что нужно делать. А потом одну створку ворот заклинило. ― Вендис глубоко вздохнул. ― Есть книга с инструкциями для такого случая, но я слишком поздно нашёл её в коробке. Мы о многом подумали, в том числе о том, чтобы наполнить мешки песком и укрепить ими ворота оружейной. Слишком поздно я прочитал, что колодцы тоже нужно накрыть. У нас их здесь три и колонка в оружейной. Времени хватило только на один, и вода хлынула еще до того, как солдаты прибили последнюю доску. Она унесла их. Мы наблюдали за катящейся в гавань волной с крыши оружейной. Это случилось поздно вечером, сразу после захода солнца, ей предшествовал глубокий гул, и когда воды хлынули через морские ворота, земля задрожала под нашими ногами. Поток врезался в морскую стену, и та задержала его, но вода, прорвавшаяся через ворота, поднялась еще выше, как мачты наших кораблей. Она просто смыла все на своём пути и унесла в сторону города.

― Вон, ― он указал рукой на дальний вал, отделявший гавань от города. ― Корабль, из-за которого обрушился вал, всё ещё там. Тем не менее, вал защитил город, он не пострадал так сильно, как гавань. До этой стены всё было погребено под наводнением, повсюду плавали обломки и безжизненные тела, и когда вода наконец отступила, я сначала подумал, что никто не выжил. Но по милости богов многие пережили потоп, хотя большинство были ранены.

― Что было дальше? ― тихо спросил я.

― В книге также содержались советы о том, что нужно установить посты, охранять зернохранилища и другие. Всё с тех времён, когда это ещё был имперский город. Но сегодня он уже не имперский, поэтому нам ничего другого не оставалось, как запереть ворота и позаботиться о себе, по большей части. Я боялся, что нас могут осадить ― здесь, в гавани только у нас есть чистая вода, но никому до нас не было дела; все бежали в город. На данный момент они забросили гавань, здесь почти никого не осталось, кроме мёртвых и нас.

― А верхний город?

― Там обстановка мрачная. Сразу после наводнения, а также на следующий день, гвардия следила за порядком. Раздавали хлеб и воду, вешали мародёров, священники помогали, исцеляя или давая последнее благословение. Порт сильно пострадал, но большая часть города осталась невредимой, поэтому сначала я думал, что худшее уже позади. Но в настоящее время у гвардии много работы в верхнем городе, где проповедники Белого Пламени ходят совершенно открыто и будоражат народ. Они говорят об развращённости и о том, что в жилах принца течет эльфийская кровь и что это по его вине на нас обрушился потоп.

― Послушав вас, можно подумать, что люди даже понимают, как использовать стихийное бедствие в своих целях, ― сухо промолвила Зокора.

― Это провозглашает Белое Пламя, ― проворчал я.

― О, а разве они не люди? ― невинно спросила Зокора.

― Мы с Гренски будем сопровождать вас, ― сообщил мне майор Меча Бликс, глядя на женщину-сержанта, которая уставилась на нас холодным взглядом. ― По её мнению в последнее время мало что происходило, а когда она скучает, то становится несносной, лучше этого избегать. Кроме того, мы знаем город лучше, чем вы.

― Мы собирались поехать верхом, ― сообщил я ему, и он широко улыбнулся.

― Мы позаимствуем доспехи у Морских Змей. И лошадей. Матросы все равно не умеют ездить верхом. Удивительно, что они вообще у них есть.

― Я думал, у Быков есть своя гордость?

― Штрафная рота не может позволить себе иметь гордость, ― объявил Бликс. ― Кроме того, меня всегда обвиняют в том, что я не придерживаюсь правил. Зачем разочаровывать ожидания?

― Тогда вы отлично поладите с генералом, ― заметил Варош.

― Это лучшие лошади, которые у нас есть, ― сказал конюший, открывая для нас ворота конюшни. Конюшни находились в стенах комендатуры и после потопа остались более-менее невредимыми. ― Это Летящий Ворон, сэр генерал. ― Конюший показал мне великолепного чёрного жеребца. ― Он хорошо обучен и будет знать, что вы станете его новым хозяином, когда я скажу ему об этом. ― Он вложил мне поводья в руку, и Летящий Ворон подозрительно посмотрел на меня, пока конюший что-то шептал ему на ухо. ― Вы знакомы с боевыми конями, сэр генерал? ― спросил он.

― По крайней мере, с расами моей родины, ― ответил я, любуясь гордым животным. ― Мы уж как-нибудь придём к согласию.

Коня Зокоры невозможно было убедить словами; он скалил зубы и уже собирался взбрыкнуть, но, прежде чем жеребец успел это сделать, она засунула ему в ноздри два пальца. Он замер и начал дрожать, пока Зокора шептала ему что-то на своём языке. Затем она отпустила его и сделала шаг назад, а благородное животное с вытянутыми по струнке передними ногами склонило перед ней голову.

― Боги, ― вырвалось у конюшего, который непонимающе уставился на неё. ― Это волшебство? ― Он отпрянул от неё, поспешно сделал знак Борона и положил руку на рукоять меча.

― Нет, ― ответила Зокора. ― Я рассказала Ширтану о своих правилах и о том, что я от него требую. Он принял их.

― Его зовут Карган фон Штайербах, ― поправил её конюший. ― Это его кличка.

Она одарила его тёмным взглядом.

― Это не верная кличка. Ширтан подходит больше. Не пытайся объяснить мне, что такое лошади. Я знаю их гораздо дольше, чем ты живёшь.

― А как зовут моего жеребца? ― с любопытством спросил я ее.

― Для тебя он ― Летящий Ворон. Тебе не хватает с ним связи, чтобы использовать его другое имя.

― Какой связи? ― спросил Варош, который как раз протянул своей лошади яблоко.

― Теперь мне тоже стало интересно, ― заметила Серафина, держа поводья белого коня.

― Связи между творцом и творением. Когда-то они были не больше ваших собак. Мы по своему желанию придали им форму, и лошади это знают.

― Этих животных создали эльфы? ― с изумлением спросил конюший.

― Кто создаёт дом? ― спросила в ответ Зокора. Строитель выдалбливает камень, но боги создали горы. Мы все творим из того, что создали для нас боги. Если здесь появится бог, то лошадь будет следовать скорее за ним, чем за мной. Но пока его здесь нет, она следует за мной. ― Она многозначительно посмотрела на меня. ― Создание узнаёт творца и склоняется перед ним. Так было и будет всегда. Вы, люди тоже формировали этих лошадей, поэтому они подчиняются и вам. Но моё право на послушание ― старше.

― Поэтому ты не кланяешься людям? ― тихо спросил я.

― Мы, по крайней мере, частично, ваши создатели и участвовали в том, чтобы сделать вас теми, кем вы являетесь сегодня. Почти как с лошадьми. Боги создали вас, но именно мы дали вам язык, огонь и знания, которые вы в значительной степени забыли. ― Она посмотрела на Ширтана и улыбнулась. ― Наша ошибка была в том, что мы не поняли, что именно через этот акт творения люди несут наше наследие. Но этого недостаточно, чтобы я склонилась перед тем, чьего предка я ещё вчера видела, как он поедает содержимое своего носа.

― То, что вы говорите, сэра ― это богохульство! ― выпалил конюший.

― Нет, ― спокойно ответила Зокора. ― Всё еще хуже. Это правда. Моя госпожа ― Соланте, аспект богини, которую вы знаете как Астарту. В наших книгах и снах Астарта ― эльф, а не человек, хотя я всё ещё могу видеть её в её человеческом облике. ― Она заворожила своим взглядом конюшего. ― Таков естественный ход вещей, человек. Ибо есть и другая истина. Когда Астарта впервые ступила на эту землю, она не была эльфом. Боги преображаются вместе с нами, а мы вместе с ними. ― Она на удивление дружелюбно улыбнулась. ― На этом твой урок закончен. Найди священника своего народа и спроси его, он объяснит тебе всё остальное.

Когда конюший уходил, казалось, он сбегает.

Копыта наших лошадей стучали по булыжной мостовой.

Мы настороженно оглядывались по сторонам, я держал руку на рукоятке «Искоренителя Душ», но, хотя фигуры убирались прочь, скрываясь в глубоких ночных тенях, никто не пытался напасть на нас. По крайней мере, пока.

― Город как будто вымер, ― заметил Варош. ― Немного похоже на конец света, который нам пророчили.

Зокора покачала головой, развернулась в седле Ширтана и обратилась ко мне.

― Я ношу будущее моего народа под своим сердцем. До рождения детей есть ещё много времени. От тебя, Хавальд, я ожидаю, что ты найдешь способ сделать так, чтобы конец света не наступил, прежде чем это случится.

― Пророчество гласит иначе, ― тихо напомнил я ей.

― Ты меня не понял? Придай написанному другой смысл! ― Её глаза пылали. ― Не может быть, чтобы богиня даровала мне озарение только для того, чтобы потом забрать этот плод. У моих детей будет будущее, и ты, Хавальд, найдёшь его для них! ― Она снова повернулась вперёд.

― Теперь ты знаешь, чего она от тебя ожидает, не так ли? ― прошептала Серафина. ― Это то же самое, что я требовала от Джербила: чтобы он нашёл способ обеспечить будущее.

― Она просит слишком много, ― заметил Варош. ― Зокора тоже это знает. Но это позволяет нам всем надеяться, Хавальд. ― Он пожал плечами. ― Кто знает, может ты найдёшь способ.

― А если нет? ― спросила я, глотая комок в горле.

Летящий Ворон слегка загарцевал, я натянул поводья, оглядывая тени вокруг нас.

― Одно я знаю наверняка, Хавальд, ― убеждённо промолвил Варош. ― Если ты потерпишь неудачу, это не потому, что ты не старался. Твоя судьба ― совершить невозможное.

― И как? ― прошептала я.

Вместо него ответила Серафина:

― Как всегда, Хавальд. Делай то, что должен.

Что могло означать ― броситься на лезвие Искоренителя Душ. Был ли я способен на это? Я сомневался, но Наталия смогла. Я посмотрел на небо, где должны были жить боги. Брат Джон объяснил мне, что война богов начнётся в тот момент, когда невинная душа положит свою жизнь на острие Искоренителя Душ. Он подумал о чистой душе ребёнка, убитого мной, но он ошибся.

«Я иду к тебе чистой», ― сказала Наталия, когда умирала на Искоренителе Душ. Это была правда, и война богов уже давно началась.

Серафина вывела меня из задумчивости, указав вперед, где ехали Бликс и Гренски. Майор поднял руку, вглядываясь в темноту.

Впереди нас из темноты вырисовывались очертания портовых ворот.

А перед ними лежали останки меченосца, смытые сюда приливной волной; он пробил своим таранном два дома и частично преграждал нам путь.

Я коснулся Искоренителя Душ, но если здесь кто и поджидал нас, он был слишком далеко.

― Что случилось? ― спросил я майора Меча.

― Мне показалось, что я что-то слышал.

― Так и есть, ― сказала Зокора, вложив поводья в руку ошеломлённого майора и выскользнув из седла, как тень.

Майор Меча посмотрел на поводья в своей руке, затем раздался приглушённый крик, заставивший наших лошадей беспокойно гарцевать. Словно призрак, Зокора снова появилась из темноты.

― Что произошло? ― спросила Бликс, когда она забрила у него поводья.

― Ничего, ― ответила Зокора.

― А крик?

― Это был вор, грабящий труп. Когда он увидел меня, он закричал и убежал, ― ответила она. — А сейчас мы можем ехать дальше? Ночь не будет длиться вечно.

Одна из створок портовых ворот косо висела на петлях, другая открывалась достаточно широко, чтобы мы могли проехать.

39. Барабанная дробь

Кавалерия принца была этой ночью занята, и мы не раз видели, как двое или трое солдат галопом проносились по улицам. Также нас дважды останавливали.

― Мы направляемся в королевскую крепость, ― ответил я в первый раз. ― Там происходит что-то неладное, и мы хотим узнать, можем ли как-то помочь.

― Я бы сказал, не лезьте не в своё дело, ― последовал ответ. ― Но раз всё так, как есть… удачи, сэр. И если увидите проповедника, говорящего недобрые слова о принце, у вас есть разрешение его убить. Если вам удастся, поскольку эти молодчики сбегают в свои норы быстрее, чем крысы.

Мы дважды встречали таких проповедников, первый раз у колодца, где он толкал подстрекательную речь. Когда он увидел, что мы приближаемся, он потряс кулаком и убежал.

― Наверное, он пытается произвести на людей впечатление своей смелостью, ― заметил Бликс, когда мы смотрели вслед проповеднику, который, петлял как кролик и исчез в ближайшем тёмном переулке.

― Хм, ― сказала Серафина, оглядывая небольшую толпу, которую оставил проповедник. Та рассеивалась лишь медленно, люди смотрели на нас, но никто не размахивал вилами и не требовал наших голов. ― Сейчас середина ночи, большинство людей спят. Это странное время для того, чтобы подстрекать людей к мятежу. И, кажется, они тоже не в восторге от этой идеи. Мятеж я представляла себе иначе.

― Ещё два дня назад у гвардии было дел по горло, и всё обещало стать очень неприятным, ― прокомментировал Бликс.

― Почему же сейчас нет? ― удивлённо спросил я.

Он пожал плечами.

― Появился слух, связывающий проповедников с наводнением. Якобы священники императора-некроманта хотели воскресить военачальника, чтобы тот повёл вражеские легионы на Алдар. И это ваша маэстра убила военачальника. Более того, было доказано, что любой, кто платит красным золотом, связан с императором-некромантом и является врагом народа. И Белое Пламя ― это всего лишь предлог, чтобы высосать душу, золото и честь Алдара. ― Он покачал головой и тихонько засмеялся. ― Я и сам бы не поверил, но с тех пор проповедники потеряли много своих сторонников.

― Штофиск, ― восхищённо промолвила Серафина. ― Кто бы мог подумать! ― Она тихонько засмеялась. ― В конце концов, всё превратиться в фарс, и исход войны будет решён слухами.

На мгновение я задумался, как лейтенанту удалось этого достичь, но потом вспомнил, что его отец, барон Кортен, был родом из Алдара и всё ещё имел здесь значительное влияние. Значит лейтенант пристроил к делу всю свою семью.

«Боги, ― подумал я, немного забавляясь, ― этот человек действительно бесценен.»

― Я бы не удивился, ― ответил Бликс, вывив меня из задумчивости. ― По крайней мере, здесь на улицах. Есть ещё один слух из Янаса. И он очень странный.

― Расскажите, ― с любопытством попросила Серафина, пока мы продолжали ехать по тёмным переулкам, и стук копыт эхом отражался от стен.

― Он совсем свежий, только что из семафорной башни. Говорят, что в Янасе прошлой ночью появилось два пустынных духа ― джина. Они обнажены, и их кожа золотистого оттенка, мужчина и женщина. Они вместе прошли по разрушенным улицам, улыбаясь всем, и там где появились, чума отступила, и больные чудесным образом исцелились. ― Он пожал плечами. ― Вы можете думать об этом что угодно, но штаб-полковник Несран из Шестого, который держит оборону перед Яносом, сообщает, что чума действительно отступила. Думаю, если понимать мир и все, что в нём происходит, было бы слишком скучно жить.

Обнажённые мужчина и женщина с золотистой кожей. Я улыбнулся, представляя, что на это скажет Армин, когда узнает. Ладно, возможно, это была другая парочка, но сколько из них ходят по пустыне голыми?

Я посмотрел на полотно Сольтара и согласился с майором: если бы не было чудес, то земной диск был бы намного беднее.

Когда мы достигли храмовой площади, то увидели ярко освещённые храмы и толпы молящихся перед ступенями.

― Хорошо, ― с удовлетворением отметила Зокора. ― Это должно усложнить задачу тёмному священнику. ― Она посмотрела на меня. ― А то я уже подумала, что человеческие священники вообще перестали сопротивляться.

― Что ж, ― заметил Бликс. ― Молитва ещё никогда не вредила, но с её помощью нельзя убить тёмного священника. Вы уверены, что один из них проводит ритуал в королевском замке?

― Если бы я знала всё наверняка, я была бы богиней, и тебе бы пришлось преклонять передо мной колени. Но поскольку это не так, я использую то, что знаю, чтобы предположить то, чего не знаю.

― Ах да, ― сказал Бликс, моргнув. ― И что это?

― Запертые ворота и барабанная дробь. Коларон хочет стать богом, священники которого используют такие ритуалы. Следовательно это тёмный священник, готовящий либо Великий Сон, либо Жертвоприношение Душ, либо Посвящение. Посвящение здесь неуместно, один лишь сон ему не поможет, так что это Жертвоприношение Душ. ― Она посмотрела на меня. ― Видишь, Хавальд, я проявила терпение, чтобы объяснить ему.

― Спасибо, ― поблагодарил я, вежливо кивнув. Гренски, напротив, долго смотрела на Зокору, а затем снова безразлично отвела взгляд в сторону.

Веселье длилось недолго, поскольку не успели мы добраться до верхнего города, как Зокора указала рукой вверх.

― Виверны, ― объявила она. Я посмотрел вверх, но ночь была окутана облаками, и я не смог ничего разглядеть, кроме света одной из наших лун сквозь облачный покров. ― Их четверо, ― сообщила она нам.

― Понятно, ― промолвил Бликс. ― Я ничего не вижу.

― Это потому, что ты слепой, ― дружелюбно заметила Зокора. ― Если я говорю, что они там, значит они там.

― Куда они летят? ― спросил я тёмную эльфийку.

― К королевскому замку. Нам нужно торопиться.

Но когда мы приблизились к королевскому замку, на котором всё ещё вызывающе развевался флаг Алдана, мы услышали вдалеке барабанную дробь, и то, как её выстукивали, показалось нам странным для танца. Она была медленной и неритмичной.

До сих пор я ещё не видел королевского замка; когда я был здесь в последний раз, я не добрался до верхнего города. Он напомнил мне строение домов на моей родине, с широкими крепостными стенами и башнями, доминирующими над широким рвом, с зубцами и оборонительными платформами.

В замке не было света, казалось, там также нет движения, мы слышали только приглушённую дробь барабана. Перед замком располагалась широкая площадь, где проводились парады и съезжался королевский рынок, как объяснил мне Бликс. Здесь несколько гвардейцев и добрых четыре десятка горожан стояли вокруг и смотрели на замок.

Один из гвардейцев направил свою лошадь к нам и остановил нас.

― Имперский генерал, ― сказал он, узнав мои доспехи. ― Что привело вас сюда?

Я указал на тёмный замок.

― Хотим проверить, чем можно помочь.

― Что ж, вперёд, ― мрачно промолвил гвардеец. ― Вы закончите так же, как те, что вереди. ― Он жестом указал в сторону замка, но мне потребовалось мгновение, чтобы мои глаза привыкли к теням. Там, где должен был опускаться разводной мост, стояла пара лошадей. На одном из них сгорбившись сидел всадник, другой лежал на земле, его левая нога всё ещё была зажата в стреме. Ещё двое лежали на спине, как и полдюжины горожан.

― Они мертвы? ― спросил я.

― Кажется, они просто спят, ― сообщил мне гвардеец. ― До сих пор ещё никто не просыпался. ― Он указал на спящего всадника. ― Это сэр Осбрим. Ему пришла в голову светлая мысль заткнуть уши воском. Он думал, что если не будет слышать дробь барабана, то она не причинит ему вреда. ― Гвардеец сплюнул. ― По крайней мере, он был единственным, кто не упал с лошади.

― Воск бесполезен, ― прокомментировала Зокора. ― Барабаны затрагивают душу, а не слух.

― Как скажете, сэра, ― бесстрастно ответил гвардеец. Он кивнул в том направлении. ― Так что если тоже хотите немного поспать, валяйте.

― Есть ли другой путь внутрь? ― спросил я его.

― Через ворота или по крепостному ходу, который соединяет стены замка с валами города. Вам лучше попробовать здесь. У крепостного хода вам ещё придётся преодолеть опускной мост, а там высота двадцать шагов, и если потерпите неудачу и упадёте, то не поздоровиться.

Зокора огляделась по сторонам, затем указала рукой на дальний крепостной ход. Для меня было слишком темно, я ничего не видел.

― Там? ― спросила она, и гвардеец кивнул.

― У вас хорошее зрение.

― Конечно, ― сказала она и обратилась ко мне. ― Мы используем крепостной ход. Там пролёт всего десять шагов.

― Всего? ― заметил гвардеец, затем кивнул. ― Не стоит стоять на пути тех, кто решается на невозможное.

― Нам нужен кто-то, кто будет держать поводья, ― промолвила Зокора, соскальзывая с седла.

40. Служители Омагора

― Я ошибаюсь или солдаты стали здесь дружелюбнее? ― спросил я майора Меча, пока мы шли к следующей лестнице, ведущей к крепостному ходу, а Зокора рылась в своей поклаже.

Бликс рассмеялся.

― Вряд ли. Но я готов поспорить, что едва кто из гвардейцев спал за последние несколько дней, и их волнуют другие вещи, помимо обычных склок. Если они сами не знают, что делать, зачем останавливать нас? ― Он повернулся к Зокоре. ― Раз мы уже взялись за дело сэра, мы знаем, как будем действовать?

― Где-то там находится тёмный священник, бьющий в барабаны души. Его мы должны убить.

― Конечно! ― воскликнул Бликс. ― Интересно, почему я до сих пор об этом не подумал.

― А как же барабанная дробь? ― осторожно спросил я.

― А что с ней? Мы просто не будем её слушать. ― Она протянула ладонь, на ней лежали маленькие черные предметы. ― Просто положите один из экзоскелетов в рот, они освящены, и на них есть руны Соланте. Пока они будут во рту, вы не будите слышать барабанную дробь.

― Экзоскелеты? ― с интересом спросил Бликс, пока мы брали эти штуковины. ― От кого?

― От Пауков-ткачей, ― ответила Зокора. ― Я знаю, что они вкусные и приятно хрустят на зубах, но не стоит их есть, если не хотите заснуть.

― Хорошо, что ты нам об этом напомнила, ― заметил Варош, скорчив гримасу.

― Они бывают и засахаренными, ― промолвила Зокора. ― Но у меня закончились.

― Спасибо, ― вежливо ответила Серафина. Я осторожно потрогал экзоскелет. По крайней мере, на нём больше не было ног. Я смело положил его в рот, и у меня защекотало язык, но дроби барабана больше не было слышно.

― А это работает, ― с изумлением отметил Бликс.

― Естественно, ― прокомментировала Зокора. ― Иначе я не стала бы давать его вам.

Крепостной ход был шире, чем я думал, и сужался только у башен. Здесь мы нашли одного из часовых спящим, больше не было ничего необычного. С этого вала можно было видеть весь расположенный внизу город. Было как-то странно видеть его таким тихим.

Зокора, которая шла впереди нас, подняла руку и указала в темноту. Там, у входа в королевский замок, стоял человек, которого не затронула дробь барабана, и смотрел вниз, на парадную площадь.

Он не носил ни доспехов, ни униформы, а только тёмную мантию, и пока что нас не заметил. Рядом с ним на земле лежали два охранника. Они не спали; под их головами расплывались тёмные пятна.

По моему сигналу Варош подошел к парапету, благословил свой болт, упер оружие в парапет и очень медленно выдохнул.

С громким ударом болт вылетел из направляющей, звук заставил проповедника посмотреть вверх, и таким образом болт попал ему прямо между глаз. Он упал вперёд и остался неподвижно лежать.

― Хороший выстрел, ― невозмутимо отметила штаб-сержант Гренски.

― Спасибо, ― вежливо поблагодарил Варош, заново заряжая арбалет.

Мы продолжили идти вдоль крепостного хода и наткнулись на часть городской стены, в которую он переходил. Здесь стояла широкая круглая башня, диаметром добрых двадцать шагов, а на ней ― две старые катапульты, дерево которых потрескалось, а ремни и канаты стали хрупкими.

― А здесь что произошло? ― спросил я.

― На этот вопрос могу ответить я, генерал, ― с горечью произнёс Бликс. ― Они перестали обслуживать или заменять катапульты, просто бросив их. Они никогда не были нужны, какой смысл в их содержании? Лучше потратить деньги на роскошные здания или один из этих новых замков, которые так любят в Алдане.

― Да, конечно, ― мрачно промолвил я.

Мы подошли к месту, где крепостной ход соединялся с королевским замком, разделял их разводной мост. Там, на расстоянии добрых десяти шагов, другой крепостной ход был заграждён небольшой сторожкой с поднятым разводным мостом, который был настолько утоплен в камне, что за него было никак не уцепиться.

Слева и справа от сторожки были небольшие балконы, там я разглядел двух арбалетчиков в цветах алданцев. Они лежали наполовину на перилах, наполовину на своём оружии и мирно спали.

― Даже не знаю, как нам туда попасть, ― обеспокоенно заметил Варош, почёсывая голову. ― Кто-нибудь взял с собой метательный якорь? ― Он посмотрел на нас, но мы покачали головами.

― Всегда есть выход, ― сказала Зокора, перемахнув на наружную сторону крепостного хода.

― Что ты задумала? ― спросил я.

Сначала она, казалось, не хотела отвечать, но потом Варош тихо произнёс её имя. Она замерла, обернулась, посмотрев сначала на него, потом на нас.

Она указала вверх на крутую крышу крепостного хода.

― Если я спрыгну оттуда, прыжок будет длиннее.

― Она сумасшедшая, ― заметил Бликс. ― Кажется, она мне нравится.

― Конёк крыши такой крутой, что ты не сможешь там разбежаться, ― воскликнула Серафина. ― Один неверный шаг ― и ты упадешь!

― Я не собираюсь делать неверный шаг, ― отозвалась Зокора и подтянулась на крышу.

― Подожди! ― крикнул я, но она ухватилась за что-то, чего я не видел, а затем подпрыгнула, как кошка, чтобы схватиться за край одной рукой. Сам я, держась за балку, вытянулся вперёд, чтобы иметь возможность следить за происходящим.

― Зокора! ― крикнул я. ― Должен быть другой путь!

― Это верно, ― крикнула она в ответ. ― Но у нас нет времени! Пока мы здесь болтаем, эти наездники вивернов убивают всех, кого находят. ― Она немного отступила назад, а затем повернулась к нам лицом. ― Это всего несколько шагов, ― сказала она, улыбаясь мне. ― Просто не смотри.

― Да! Десять шагов! Но ни человек, ни эльф не смогут прыгнуть так далеко! А там внизу в воде копья! Ты… ― Что бы я ни собирался сказать, я забыл, когда она достала из рубашки свой тотем. Я мог бы поклясться, что она подмигнула мне, прежде чем поцеловать его. Позже я не знал, действительно ли мои глаза обманули меня, но на мгновение мне показалось, что там стоит не Зокора, а большая призрачная кошка с тёмными глазами и оскаленными белыми зубы, которая присев, побежала, а потом прыгнула!

― Боги! ― воскликнул Варош, увидев, как немыслимо далеко она полетела вперёд и перепрыгнула через пропасть, но там летела не кошка, а человеческая фигура. В тот момент, когда она прыгнула, она уже обратилась обратно.

― Кажется, она не только мне нравится, я начинаю её любить, ― заявил Бликс, чем заслужил выгнутую бровь Гренски и взгляд Вароша, который было легко понять.

Такой прыжок обычно приводит к жесткому приземлению, и когда Зокора упала на парапет левого балкона, мы услышали ее приглушенный стон, так как от удара у нее перехватило дыхание. Долгое мгновение мы все боялись, что она не сможет удержаться, но потом она перелезла через парапет ползком ― на этот раз без своего обычного изящества ― через одного из спящих солдат и исчезла в сторожке. Мгновение спустя мост с грохотом обрушился вниз.

― Как ты это сделала? ― озадаченно спросила Серафина, когда Зокора ухмыляясь, направилась к нам. Они с Варошем не видели кошку, только я высунулся достаточно далеко, чтобы следить за крышей.

― Я позаимствовала силу своего тотема, ― ответила она с тонкой улыбкой, даже не запыхавшись. ― Вы и дальше собираетесь дивиться мной или, поможете, наконец, убить этого священника?

Как только мы оказались на той стороне, она потащила нас в сторону, вдоль крепостного хода, и мы перешагивали и перепрыгивали через спящих защитников, пока не увидели место, откуда доносилась барабанная дробь.

Это было на оборонительной платформе, прямо над воротами королевского замка. На ней стоял тёмный священник, тёмный эльф в чёрных регалиях Омагора. Он был неподвижен, а его чёрный посох с черепом наверху вытянут в сторону королевского замка. Перед ним стояла пара барабанов из чёрного дерева, на которых можно было различить тускло светящиеся руны.

От какого животного была взята барабанная перепонка, я даже не желал знать. Он барабанил не сам, барабанные палочки из бледной кости танцевали на барабанной перепонке без руки, направляющей их.

Он стоял лицом к королевскому замку, за его спиной находились зубцы ворот, позади ров с острыми железными копьями в воде. Перед ним был внутренний двор замка, где сидели четыре виверна, пировавшие боевыми конями в броне и двумя гвардейцами, с которых они с удивительным мастерством снимали доспехи, используя зубы и когти, а затем откусывали куски. Другие части доспехов, пятна крови, отделённая задняя нога с копытом и рука, всё ещё державшая топор, свидетельствовали о том, что пиршество продолжалось уже некоторое время.

Пока я наблюдал за тёмным священником, меня охватила огромная усталость. Я зевнул и прислонился к стене; в следующий момент я выпрямился и посмотрел в горящие глаза Зокоры.

― Не смотри на барабаны, ― тихо прошипела она.

Рядом со мной Бликс сполз на землю; я едва успел удержать его, прежде чем он сильно ударится. А тем временем Варош уже поймал сержанта Гренски. Я нанес Бликсу сильный удар по лицу, его глаза ненадолго открылись, затем он продолжил спать.

Зокора оттолкнула меня в сторону, залезла ему в рот, заглянула внутрь, затем покачала головой.

― Он его съел. Зачем тогда я его предупреждала?

У меня были сомнения. Гренски не съела экзоскелет, а просто выплюнула, когда падала, а потом упала прямо на него.

― От этого нет никакого проку, ― сухо констатировала Зокора и посмотрела на священника, который всё ещё неподвижно стоял. ― Он находится в глубоком трансе, иначе уже заметил бы нас. Но если мы воспользуемся этим крепостным ходом, чтобы добраться до него, он нас обнаружит. Мы должны действовать быстро и решительно, иначе нам не выжить.

― На Огненных островах ты ведь тоже одолела священника без труда. Почему сейчас так боишься?

― Это благоразумие, Хавальд, ― величественно сообщила она мне.

― Если помнишь, то тот другой священник не проводил больших ритуалов.

― Ну хорошо, ― согласился я. ― Как нам это сделать?

― Он стоит спиной ко рву, ― заметила Серафина. ― Мне кажется, я знаю, как застать его врасплох.

― Одного этого будет мало, ― заметила Зокора. ― Мы также должны отделить его от барабанов, иначе он использует их силу против нас.

― Что, если я переброшу его к нам, этого будет достаточно? ― мрачно спросила Серафина.

― Да, ― кивнула Зокора. ― Это должно сработать.

― И какой у нас теперь план? ― спросил я.

― Варош пустит болт ему в лоб, Серафина переместит его к нам, а мы будем наносить удары, ― отозвалась Зокора. ― Если будем делать это достаточно долго, он умрёт.

― Я благословил болт, ― заметил Варош, прицеливаясь.

― Финна, ― спросил я. ― Как…

― Тогда вперёд, ― сказала Зокора, доставая свой чёрный меч.

Арбалет Вароша звякнул, болт отлетел и с непривычно ярким свечением вонзился в висок священника.

Лицо Серафины приобрело жесткое выражение, она закрыла глаза и сжала кулаки. Подо мной вода из рва поднялась с удивительной скоростью, превратившись в руку, которая схватила священника так быстро, что он едва успел закричать. И так же быстро, как схватила его, рука с силой швырнула его к нашим ногам на крепостном ходе, с такой силой, что я услышал, как ломаются его кости.

Он лежал там, мокрый, истекающий кровью, со сломанными костями и болтом в черепе, и не двигался.

Мы переглянулись.

― Это было легко, ― с ухмылкой заявил Варош.

Однако священник, по-видимому, смотрел на это иначе, потому что он поднял голову, когда вокруг него собралось темное облако, густое и плотное, как трясина. Даже Искоренитель Душ не смог проникнуть через него достаточно быстро, чтобы отрубить ему голову.

Скорее, мне показалось, что священник спокойно прогибается под моим ударом. Он почти не спеша выдернул болт из головы, который вспыхнул в его руке и разлетелся в виде пепла; только наконечник упал на землю.

― Говорите, легко? ― спросил он, будто вёл светскую беседу и засмеялся.

Порыв ветра отбросил всех нас четверых назад, прижав Вароша и Зокору к стене, обращённой к королевскому замку. Меня самого чуть не перебросило через парапет. Мне едва удалось удержаться, а потом, к своему ужасу, я увидел, как Серафина пролетев мимо меня, падает в ров!

Выбор был прост. Я бросил Искоренителя Душ и потянулся за Серафиной, но успел ухватиться лишь за ее подол, который выскользнул из моих рук; с широко распахнутыми глазами она полетела вниз, где ее ждали десятки острых копий.

При падении она не издала ни звука.

Возможно, я бы и сам бросился вслед за ней, но сильный удар развернул и свалил меня с парапета, так что я остался лежать на земле, тупо уставившись на священника.

Он частично превратился в дым, который клубился вокруг него, его глаза мрачно светились в этом дыме. Одной рукой он держал Зокору за шею, которая обеими руками вцепилась в дымчатую руку. Свой клинок она потеряла, и, судя по тому, как выпучились её глаза, он был недалёк от того, чтобы сломать ей шею.

И это ещё не всё: там, где он держал её, иней покрыл её смуглую кожу, и с каждым мгновением она приближалась к смерти. Теперь проклятый священник размахнулся другой рукой, я вскинул руки, чтобы защитить себя, всё же удар обрушился на меня с силой лошадиного копыта и отбросил назад. В то же время он швырнул Зокору, как куклу, в сторону, где она сильно ударилась о парапет и соскользнув вниз, словно сломанная, осталась лежать, а вокруг неё образовались иней и лёд, захватив в плен.

― Такое со мной не пройдёт! ― крикнул враг, оскалив зубы. Из воздуха в его правой руке сформировался меч из тьмы и дыма. Я бросился в сторону, немного поздно, потому что уже первый его удар попал в мой нагрудник, из-за чего тот зазвенел, и оставил холодный след на моей коже.

Позади него Варош пополз к своему арбалету, но не дотянулся до него. Жест священника ― и он полетел обратно, при этом он тоже покрылся инеем. Но в этот момент священник посмотрел в сторону адепта Борона, и это дало мне возможность, которую я ждал.

Я прыгнул ему на спину и попытался схватить и сломать шею или что-то в этом роде… Но он был словно сделан из твёрдого, холодного льда; мои пальцы соскользнули, не причинив ему ни малейшего вреда, в то же время меня охватил невероятный холод. Затем он нанёс мне такой сильный удар сзади, что несмотря на доспехи, я услышал, как хрустнули мои рёбра, и у меня перехватило дыхание.

На этот раз удар его меча почти перерубил мне шею.

Я почувствовал ледяной холод, когда лезвие прошло слишком близко от меня.

― Узрите силу нашего бога, заблудшие! ― воскликнул он, раскинув руки, пока из него вырывались тёмные полосы, сформировавшие нечто, что невыразимым образом несло в себе фальшивую жизнь. Это нечто жадно смотрело на меня, и, казалось, вышло прямо из преисподней Сольтара.

Оно ещё не сформировалось полностью, но уже наполнило меня безымянным ужасом, заставившим конечности отяжелеть и похолодеть, страхом, от которого у меня перехватило дыхание и который лишил меня мыслей. Что-то внутри меня кричало и бушевало, требуя сделать что-нибудь, но я просто стоял и тупо смотрел, как грозит исполниться моя судьба.

Затем я увидел что-то позади него, что заставило меня улыбнуться от облегчения. Ничто из того, что мы делали до сих пор, не поколебало этого человека, но из-за моей внезапной улыбки он дрогнул.

― Эй! ― крикнул он. ― Ты пытаешься заставить меня поверить, что там что-то есть? Этот трюк настолько древний, что твои предки ещё носили меха, когда… ― начал он, но не договорил.

Лезвие Искоренителя Душ прошло через его шею, священник всё ещё стоял на месте, тёмный дым между его рук развеялся на ветру. Тонкая красная линия тянулась поперёк его шеи, пока он мало-помалу не начал понимать, что произошло.

Затем, с выражением неверия и ужаса на лице, он потянулся к горлу, но было уже слишком поздно. Из него вырвался настоящий поток душ, когда он упал на землю, а его голова приземлилась у ног Зокоры, от которой лёд сначала отступил, а потом и вовсе исчез.

На парапете, вся промокшая, но живая, стояла Серафина с суровым выражением лица и Искоренителем Душ в руках.

― Так! ― сказала она с мрачным удовлетворением. ― Дело сделано. ― Затем её глаза расширились когда дар Искоренителя Душ вошёл в неё. Я поспешно бросился к ней, обнял и спустил с парапета. Она дрожала, свободной рукой цепляясь за мои доспехи, а вокруг неё возникло бледное сияние и погасло так же быстро, как и появилось.

Пока я держал её, царапины и мелкие раны исчезли с её лица и рук, затем всё закончилось, и она вздохнула, когда я поспешно забрал Искоренителя Душ из её рук. Казалось, меч был доволен, погружаясь в ножны.

― Это всегда так? ― благоговейно спросила она, пока я продолжал обнимать её.

― Да. ― Я знал, о чём она говорит, я чувствовал это тысячу раз. ― Боги, я думал, что потерял тебя!

― Хавальд, когда дело касается воды, тебе не стоит беспокоиться обо мне, ― тихо промолвила она, слегка улыбаясь.

Варош и Зокора, с которых сошел лед, снова зашевелились. Мы разомкнули объятья, я подошёл к Зокоре, а Серафина позаботилась о Вароше. Зокора отказалась от моей помощи и встала самостоятельно. Кажется, с ней всё было в порядке, только её левая рука свисала вниз, странно вывернутая. Она посмотрела на меня тёмными глазами, так, будто хотела упрекнуть, затем поспешила к Варошу.

― Со мной всё хорошо, ― успокоил он её, с трудом поднимаясь. ― Только несколько синяков. Этот парень бил сильнее, чем лягается мул! ― Он посмотрел вниз на останки священника и покачал головой. ― Я почти не могу поверить в то, что здесь только что произошло. Это был служитель ложного бога, и я считаю несправедливым то, что ему дана такая сила.

― Это не совсем правильно, Варош, ― поправила его Зокора, подобрав голову священника. ― То, что даёт тебе твой бог, Варош ― это дар. Однако сила этого нечестивца была украдена. У других богов и принадлежащих им душ. ― Затем она небрежно бросила голову в воду.

― Я что-то пропустил? ― спросил Бликс со стороны, ошарашенно потирая голову, а Гренски рядом с ним села.

― Всего лишь проклятого, ― ответила Серафина и захихикала.

― Мы должны двигаться дальше, ― заметил Варош, с отвращением глядя на обезглавленное тело. Этот мужчина обладал миниатюрным ростом тёмных эльфов, и трудно было поверить в силу, которую он проявил.

― Да, ― тихо согласилась Зокора, но не сдвинулась с места. ― Мы должны остановить этого ложного бога, пока он не стал ещё сильнее. ― Затем она ударила левым плечом в стену, чтобы вправить его на место.

Серафина и Варош уже спешили прочь, я за ними, а за стенами в это время раздался сигнал из рога.

Мы вбежали в сторожку, спустились по узкой лестнице во двор, где находились виверны. Когда я открыл дверь внизу, они как раз поднимались в воздух, кроме одного, который повернул к нам голову на своей длинной шее и широко разинул пасть.

Вонь, ударившая в лицо, уже была достаточно паршивой, но в добавок к этому в задней части его глотки пылало маленькое пламя.

― Назад! ― крикнул я и хотел закрыть дверь перед его огнём, но остальные наседали на меня сзади, и прошли драгоценные мгновения, в течение которых виверн не сводил с меня глаз, напрягаясь…

Сбоку послышался стук копыт, подбитых сталью. Слишком поздно монстр воспринял опасность, тяжело вооружённый всадник уже приблизился. Опустив копьё, он насадил на наконечник зверя в тот самый момент, когда вырвалось первое пламя.

Только горячий воздух омыл нас, огонь прилип рядом с нами к камню, капая вниз. Виверн был отдёрнут назад, всадник выпустил копьё, и его боевой конь ловко перепрыгнул через покрытое чешуёй тело. Затем он натянул поводья, чтобы повернуть коня и остановился перед нами. На заднем плане прозвучал горн, и позади него на землю свалился ещё один виверн, поражённый более чем дюжиной болтов. Первый виверн ещё один раз дёрнулся и остался неподвижно лежать, огонь всё ещё капал из его пасти на булыжники.

Боевой конь нервно гарцевал, но всадник удерживал его без усилий, приподняв богато украшенный забрал, он приветствовал нас сверкающими голубыми глазами и улыбкой.

― Я Тамин, ― представился он. ― Я так понимаю, вы ― генерал, посланный спасти меня?

― Это же очевидно, ― услышал я другой голос. Он исходил от всадника в чёрных доспехах, который теперь осадил лошадь рядом с принцем. Через открытый забрал я узнал широко улыбающегося барона ди Кортия. ― Никто больше не выглядит, как имперский генерал!

С Храмовой площади донёсся звон колоколов, пробивших восемь раз.

Наступила полночь, и осталось всего пять дней до королевского совета.

41. Гордость Алдана

― Итак, если я правильно понимаю, генерал, ― немного позже сказал принц, ― мы должны поехать с вами на эту старую оборонную станцию в земле Рангор и там воспользоваться магическим порталом, который одним махом перенесет нас в Аскир?

После битвы с некромантом он по длинным темным коридорам и по широким лестницам провел нас в оборонительную башню, где были его покои. Комната, в которой мы сейчас находились, была обставлена тяжелой мебелью, с коврами, защищающими стены от холода, и с подсвечниками в каждом углу.

Перед нами на могучем столе, напоминающем боевой корабль, стояли две открытые бутылки вина. Принц раздал девять кубков, прежде чем самому взять первый. Девятый был предназначен для молодой женщины со светлыми волосами и ярко-голубыми глазами, баронеты Левин, несомненно, сестры баронета фон Фрайзе.

Она была одета в обычное для Алдара платье: с высоким вырезом, но облегающим фигуру. Спокойно сидя на стуле, она свободно держала в руке чашу и внимательно следила за окружающими. Принц не представил ее нам и не дал никаких объяснений, но для алднаца было удивительно, что ей вообще позволили присутствовать. С другой стороны, она была дочерью регента и его кузиной. Хотя она сидела тихо и скромно, я почувствовал, что к ней относятся вполне серьезно.

Серафину и Гренски принц также старательно игнорировал, только Зокора ненадолго выбила его из колеи, когда он понял, что она тёмная эльфийка. Он на мгновение уставился на неё, прежде чем вспомнить, что на самом деле её нет.

По крайней мере, кубок он предложил и «невидимым» гостям женского пола.

― Именно так, ― ответил я на его вопрос.

― Выберете себе сопровождающих. Но не очень много, так как придворные могут доехать до Аскира и верхом. Только нам следует поторопиться.

Он и баронет фон Фрайзе могли бы быть братьями. Принц обладал таким же резко очерченным носом и квадратным подбородком, хотя его глаза были немного темнее, что облегчало встречу с его взглядом.

― И вы попали в Алдар через подобный портал, но он разрушен и через него нельзя вернуться обратно?

― Да.

― И я должен этому верить?

― Как вы только что сказали, вы проснулись, когда барабаны затихли, и обнаружили, что солдат в черных доспехах собирается перерезать горло одному из ваших советников. Во дворе вашего замка лежат туши легендарных летающих змей, священники в вашем городе призывают к молитве из-за войны богов… ― Я сделал глоток. ― Я, конечно, не стану оскорблять вас, предписывая, во что вы должны верить.

― Прекрасно сказано, ― пророкотал он, бросив на меня предупреждающий взгляд. ― Но к чему торопиться? У меня ещё есть несколько дней.

― Легион врага движется нам навстречу, поэтому нужно спешить.

― Легион врага?

Я пожал плечами.

― Рангор позволил ему пересечь их землю и даже продает еду. Он движется в сторону Алдара.

― Вы уверены в этом? ― резко спросил он.