Глава 20 Алтарь Колон

Снег кружился над хрустальными башнями храма, отражая их блеск. Снег — единственное напоминание о том, что где-то в мире наступила зима. Меньше недели оставалось до встречи Келлион. Никогда, пожалуй, в храме не ждали этой встречи с таким волнением: слишком многое изменилось, и слишком важные перемены ожидали еще впереди.

Было уже за полночь, когда Хэйсоа одиноко бродила по балкону в южной, самой пустынной части храма. Снежинки падали на седеющие волосы, не покрытые капюшоном. Замерзшие руки женщина прятала под плащом. Она ждала здесь уже больше часа, но ничего не происходило. И все-таки она продолжала ждать…

Вчера под вечер в дверь комнаты постучали: пришла одна из ее молодых учениц — рыженькая веснушчатая Рэйва. Имя у девушки было настоящее. Искательницы нашли ее в какой-то деревушке в Лесовии. В прошлом году двадцатидвухлетняя Рэйва едва не погибла, поддавшись на провокацию Майхи и участвуя в бунте против управительницы. После этих событий девушка не раз пыталась поговорить с Хэйсоа, но та гнала от себя учениц, боясь, что заговор в храме будет раскрыт. Вот и теперь Хэйсоа укоризненно покачала головой, когда Рэйва прошмыгнула к ней в комнату. Но девушка не обратила внимания на недовольство наставницы. Она была взволнована, напугана, ее светло-карие глаза подозрительно блестели.

— Наставница, я, должно быть, сошла с ума, — начала Рэйва сбивчивым шепотом. — Мне надо попросить Сияющую, чтобы она дала мне какую-нибудь тяжелую работу. Я никогда не думала, что со мной может произойти такое, но… У меня начались видения! Выслушай меня, только не называй, пожалуйста, сумасшедшей…

— Ну-ну, успокойся, сестра, — Хэйсоа сменила гнев на милость и усадила девушку возле стола. — Рассказывай, что бы ты ни увидела. Знаешь, даже видения — это вовсе не сумасшествие. Ты могла устать, или в темноте что-нибудь могло почудиться.

— Я так и знала, что никто мне не поверит, — воскликнула Рэйва, вскакивая. — А я вчера ночью видела Мэтту!

Тут вскочила и Хэйсоа.

— Мэтту! — повторила она, сразу усомнившись, что причина видения — расстроенные нервы девушки. Рэйва мало знала Мэтту. Когда их старая наставница умерла, Рэйве было семнадцать лет, и она только-только училась азам искусства перемещения. Хэйсоа взяла ее к себе в ученицы только пару лет спустя. — Рассказывай, рассказывай! — снова усадила она девушку, сжав ее дрожащие руки.

— Вчера ночью я вопреки приказанию управительницы бродила по храму. Ты ведь знаешь, ее шпионкам сейчас некогда следить за нами, управительница постоянно запирается с ними у себя. А мне не спалось. Мне всегда тревожно накануне появления Келлион — хочется подумать, вспомнить прожитый год… И вот я бродила по южному балкону — там меньше шансов быть замеченной. Вдруг мне навстречу из ниши выходит высокая седая женщина. Я сначала опешила, решив, что это кто-то из старших сестер, и попыталась с ней заговорить. Но женщина приложила палец к губам и прямо у меня на глазах исчезла. Растаяла в воздухе! И только после этого, когда я немного отдышалась, я поняла, что это была Мэтта. Клянусь, наставница, так все и было, я ничего не придумала.

— Я тебе верю, девочка, — задумчиво произнесла Хэйсоа. — Ты правильно поступила, что рассказала мне об этом. И не думаю, что ты сошла с ума. Храм Келлион — необычное место, и здесь возможно все. Скажи мне еще раз, где и когда ты видела призрак Мэтты.

Успокоив Рэйву и отправив ее восвояси, Хэйсоа той же ночью выбралась на южный балкон. Никого она там не увидела, хотя прождала почти до рассвета. Неужели девушке все-таки почудилось? Но несмотря на сомнения, Хэйсоа и следующей ночью отправилась на прогулку. Если все же призрак появляется в храме, это значит, что Мэтта хочет что-то сказать именно ей, Хэйсоа. Просто по каким-то причинам она не может явиться прямо к ней в комнату. И если это так, ей следует подождать…

Ночь озаряло сияние далеких звезд; хрустальные башни горели голубым огнем. Холодный воздух приносил приятную бодрость. В последнее время Хэйсоа чувствовала себя помолодевшей — и это несмотря на боли в сердце. Она с удовольствием вспоминала воздушное сражение над Ловижем. Тогда все искательницы, отправившиеся во главе с Сияющей на поиски Шайсы, были заодно против общего врага. Однако Хэйсоа быстро поняла, что легкой победы сестрам не видать. А значит, будут еще жертвы, кроме несчастной толстухи. С большим трудом она убедила ослепленную азартом боя управительницу прекратить сражение и вернуться в храм. Однако та ее послушалась.

Сияющая вызывала у Хэйсоа сложные чувства. С одной стороны, она отдавала должное ее уму. Хватило же у нее, несмотря на молодость, рассудительности не только увести сестер с поля боя, но и не совершать в дальнейшем неосмотрительных действий… Молодые искательницы, такие, как Рэйва, с негодованием приняли приказ: ничего не предпринимать и ждать, когда Шайса сама появится на алтаре Колон. Но Хэйсоа понимала, что управительница поступила верно: нельзя воевать вслепую неизвестно с кем, не представляя себе ни истинную мощь, ни цели своего врага. Вот только как узнать это? Как выяснить, что на самом деле угрожает Шайсе?

Да, Сияющая была мудра. Но с другой стороны… Разве мудрость может оправдать злое сердце?

Призрак появился в тот миг, когда Хэйсоа уже никого не ждала, погруженная в собственные мысли. Чувствуя, как сердце летит вниз, она едва не закричала при виде знакомой фигуры, тихо стоящей у стены, в тени. Призрак молчал. Когда Хэйсоа набралась смелости и подошла ближе, она увидела, что умершая сестра прозрачная и слегка колышется, словно туман на ветру.

— Мэтта, — прошептала Хэйсоа.

Призрак приложил палец к губам, но не исчез, как при встрече с Рэйвой. Напротив, Мэтта сделала знак рукой, приглашая Хэйсоа следовать за собой. Взволнованная Хэйсоа послушалась, хотя с трудом сдерживала вопросы, рвущиеся с языка. Сестра велела молчать. Все, что сочтет нужным, она объяснит в надлежащее время…

Оказалось, что призрак вел Хэйсоа к хранилищу древних книг. Дверь, разумеется, была закрыта на замок. Хэйсоа нерешительно остановилась, ожидая, что будет дальше. Мэтта подула на замок, и дверь бесшумно отворилась. Призрак скользнул вперед, из кромешной темноты полилось бледное голубоватое свечение. Хэйсоа без колебаний последовала за своей бывшей наставницей.

В призрачном свете, исходящем от рук и одежды Мэтты, книжные шкафы тянулись ввысь, словно уходили в бесконечность. Хэйсоа как всегда ощутила трепет перед тысячелетней мудростью, сокрытой в этих стенах от суетных глаз. Но призрак уверенно скользил вдоль полок. Что за книгу хочет показать ей умершая сестра?

Мэтта вдруг замерла, протягивая руку к корешку одной из книг, она указывала на тот самый древний фолиант в черном, окованном бронзой переплете, откуда Хэйсоа узнала о королевском происхождении Шайсы. Какое разочарование! Неужели призраки не всевидящи, и Мэтта просто не знает, что ее ученица уже раскрыла эту тайну? А призрак продолжал настойчиво указывать на книгу.

Хэйсоа достала ее с полки. Вот следы от вырванных страниц, потом — знакомый текст. А дальше начинались чистые листы. Хэйсоа хотела уже поставить книгу на место, но Мэтта протянула полупрозрачную руку, и на пустую страницу хлынул голубой свет. И тогда на чистом пергаменте вдруг выступили какие-то темные знаки. Они двигались, сплетались и, наконец, превратились в письмена. Хэйсоа, не веря своим глазам, уставилась на первую строчку: «И родится смертная женщина, и возродится, и усилится в ней сила Звезд… И взойдет она на алтарь Колон…» Книга едва не выпала из ее рук. Забыв про Мэтту, ощупью найдя ближайшую скамью, при странном голубом сиянии она начала читать.

Сестра сразу поняла, что ее глазам предстал полный вариант того пророчества, которое было переписано на свитках, отнятых у пленника. Немудрено, что никто не знал о нем: текст был написан каким-то забытым способом, и только потустороннее вмешательство Мэтты помогло его прочесть.

Видения из далекого прошлого заполнили ее мозг. Высокие, неприступные горы… Стены величественного храма, сложенные из хрустальных плит… Храм кажется холодным, в его единственном зале гуляет горный ветер… Но в ночь, когда приходят Звезды, хрустальные стены вспыхивают тысячами разноцветных огней — так, что его видно издалека. И ярче всего сверкает хрустальная глыба, похожая на гребень морской волны, устремленный к небу, — это алтарь Колон, расположенный в главном святилище Риррел.

Здесь каждый год, в день Звезд, совершали главный обряд. Только тогда, кроме главного жреца, в святилище поднималась женщина из королевского рода. Она ложилась на алтарь и своим телом замыкала круг, обновляя связь между земным миром и Звездами…

Но в эту ночь небо беззвездно, и хрусталь устало сияет холодным блеском. Алтарь расколот надвое, и возле него на полу лежит умирающий человек — последний жрец Звезд. Он готовился к радостной службе в день Звезд, когда мир вдруг покинула создавшая его сила. И он посвятил последние мгновения своей жизни молитвам, глядя, как последние Звезды покидают черное опустевшее небо.

В ту ночь на него снизошло откровение. Макая хрустальный обломок в собственную кровь, он пишет прямо на алтаре слова, которые нашли потом смельчаки, решившие сразу после ухода Звезд посмотреть, что стало со святилищем. Они с трудом разобрали буквы, наполовину смытые дождями и ветрами, гулявшими по заброшенному храму, записали текст, а потом унесли с собой тело последнего жреца.

Этот документ не сохранился, но с него было сделано две копии. Одна стала заключительной главой в книге о королях Риррел.

Черный фолиант был написан почти пять тысяч лет назад. Подробно рассказав обстоятельства, при которых стало известно пророчество, а также дословно передав откровение последнего жреца Звезд, автор делился еще одним секретным знанием. Оказалось, что не все восприняли уход Звезд как катастрофу. Еще во времена Риррел существовала тайная секта, проповедовавшая преимущество естественного пути развития. Сектанты называли себя фаринтами — уничтожителями. Фаринты считали, что неведомая сила, вторгшаяся в мир в незапамятные времена и превратившая его в процветающую Риррел, была враждебной человеку. Поэтому они считали падение Риррел неизбежным. Но для того, чтобы развитие человечества восстановилось, необходимо было, чтобы Звездная сила полностью покинула мир. Однако частицы этой силы, словно вырванные клочки шерсти убежавшего зверя, проявляли себя то здесь, то там. Например, в голубоглазых женщинах — потомках Данерия и его матери Шесель. С каждым поколением их все больше становилось в мире.

И тогда фаринты основали храм, где должны были обитать все эти женщины. Пользуясь забытыми ныне возможностями, они выстроили его в некоем ином измерении. С первых дней сложилась жестокая традиция: приносить в жертву девушек, в которых Звездная сила была особенно велика. Это и было предназначением храма до тех пор, пока в его стенах не окажется девушка из рода Данерия, о которой говорилось в пророчестве. А после ее умерщвления на алтаре Колон храм, выполнивший свою миссию, перестанет существовать.

Голубой свет горел то приглушенно, то ярко. Хэйсоа читала, не замечая, как на древний пергамент падают ее слезы. Она ни мгновения не сомневалась, о каком храме идет речь. Храм был создан, чтобы найти Шайсу — девушку из рода Данерия. Итак, задача храма Келлион на самом деле была не сохранить, а уничтожить остатки Звездной силы, именно для этого здесь совершали жертвоприношения. Но со временем знание превратилось в бессмысленный жестокий обряд.

Потрясенная прочитанным, Хэйсоа подняла глаза на Мэтту. Ей показалось, что призрак слегка улыбнулся.

— Мэтта, что мне делать? — спросила она наставницу.

Но от звука ее голоса голубой свет вокруг призрака начал таять. Образ Мэтты затуманился, исказился, начал распадаться на части, а потом совсем исчез. Пропали и буквы на странице фолианта. Засветив огонь Келлион в своей ладони, Хэйсоа еще долго сидела в одиночестве, надеясь, что призрак вернется. А потом тихо покинула хранилище. Как только она вышла, дверь сама собой захлопнулась, как будто никто и не тревожил замок. Никем не замеченная, Хэйсоа вернулась в свою комнату.

До рассвета еще было далеко. Кутая в одеяло озябшие руки и ноги, Хэйсоа чувствовала, как рушится все, в чем она была убеждена раньше. Да, она вместе с Мэттой считала, что в храме забыли свое истинное предназначение. Но оказалось, что заговорщицы тоже были далеки от истины. И как знать, может быть, правы были фаринты, считавшие, что миру лучше обойтись вообще без чудес.

Голова шла кругом. Хэйсоа потерла занывшие виски холодными пальцами. Неужели все, ради чего она жила, ради чего погибла Ниита, было ошибкой?! На сердце вдруг упала свинцовая тяжесть. Хэйсоа схватилась за грудь. В глазах у нее потемнело. Сползая на иол возле кровати, она подумала: «Смерть всегда приходит несвоевременно…»


Склон горы крут, и неловко сделанный шаг может оказаться последним. Но девушка в длинном меховом плаще, с развевающимися по ветру волосами карабкается наверх. В руке у нее длинный охотничий нож, покрытый ритуальными рисунками далекого племени. Иногда из-под ног девушки летят камни, она соскальзывает, падает, опирается на нож, как на посох, и все-таки продолжает путь к вершине горы, на которой сверкают хрустальные стены храма…

Покрытая холодным потом, Хэйсоа открыла глаза. Она лежала в неловкой позе; к тому же побаливала голова, ушибленная при падении. Но она жива! Пережитое потрясение сослужило ей добрую службу: дар предвидения, который она уже отчаялась в себе открыть, вдруг явил ей картину недалекого будущего. Что-то случится, что заставит Шайсу в отчаянии саму искать смерть на алтаре Колон. Как помешать этому? Как помочь девушке, за судьбу которой Хэйсоа чувствовала себя в ответе — ведь это она своими руками отняла ее от матери?

Сестра встала на ноги, борясь с головокружением, и вызвала карту перемещений, призывно переливавшуюся огоньками. Их было теперь так много — сестрам-искательницам был доступен весь мир. Вот южный материк Аникодор и горная область Перонеда. Где-то здесь и расположено древнее святилище. Хэйсоа попыталась вычислить местоположение храма. Это не должно было составить труда — у исследовательницы были все необходимые знания, — но почему-то не получалось. Сестра пробовала снова и снова — итог был один: этого места не существовало.

Женщина устало погасила карту. Наверное, она слишком устала и переволновалась сегодняшней ночью, поэтому не может выполнить простейшие вычисления. Утро вечера мудренее. Надо выспаться, а завтра попробовать еще раз — наверняка ошибка очень проста, и утром она ее сразу обнаружит. Задув свечу, Хэйсоа осторожно устроила на подушке больную голову. И вдруг вскочила, словно подушка оказалась раскаленным листом железа. Разумеется, все очень просто. Это место невозможно вычислить, невозможно увидеть на карте, потому что… Потому что она уже находится там. Алтарь Колон и храм Келлион — это одно и то же место. Именно в древнем святилище основали свой храм фаринты. Именно оттуда вывели его в другое измерение. Но в обычном пространстве координаты этих двух точек совпадали.

Но Хэйсоа некогда было праздновать разрешение одной из величайших загадок храма Келлион. Новое открытие ничем не могло помочь Шайсе. Хэйсоа понимала, что ей нужно узнать как можно больше о еще одной заинтересованной стороне. Похоже, что и управительница была озабочена этим. Но у Сияющей могут быть свои цели. Хэйсоа посмотрела на песочные часы на полке. До утренней трапезы еще оставалась пара часов. Времени мало, но, может быть, если она опоздает, ее отсутствие не сразу заметят. Хэйсоа закуталась в плащ поплотнее, снова вызвала карту. Перонеда! Там она найдет ответы на все вопросы.


Падение сквозь разверзшийся небесный свод началось, как всегда, стремительно. Но Хэйсоа замедлила его, насколько возможно: ей надо было оглядеться, чтобы выбрать место перемещения. Чужой континент поворачивал к ней свое незнакомое лицо.

Вот горный хребет — на карте у пленника он назывался Норра. Своими отрогами он выходит на северовосточное побережье океана. Дороги, которыми исчерчен во все стороны света Аникодор, заканчиваются в Перонеде — селении, взбегающем вверх по южному склону. Три десятка домиков — бедных, приникших к земле, и богатых, двухэтажных, с красивыми флюгерами на черепичных крышах. А вот и река Глэнса, берущая начало в горной расселине и потом пересекающая всю страну, принося влагу на пшеничные и гречишные поля.

Лицом к горам стоит старинный замок, окруженный шестиугольником высокого забора. Над одной из двух башен замка развевается ослепительно белый флаг. Хэйсоа уже видела такой — он взметнулся над одной из летающих машин над Ловижем, после чего вторая последовала за ней и покинула поле боя. А это значит, ей нужно именно в замок. Через мгновение женщина в голубом плаще бесшумно опустилась на балкон, соединяющий башни.

Как жаль, что Келлион, кроме способности перемещаться, не даровала своим сестрам еще и умение становиться невидимыми! Хэйсоа, как и все сестры Звезды, относившаяся к людям свысока и никогда не считавшая их достойными противниками, теперь понимала, что по крайней мере относительно обитателей этого замка она ошибалась. Звездный огонь здесь не даст ей абсолютного преимущества. Как только она проникла в одну из башен, то сразу почувствовала присутствие мощной силы, не уступающей ее собственной. Мертвенный белый свет лился по гулким коридорам замка, порождавшим предательское эхо шагов. Этот белый свет уже скрестился однажды с огнем Келлион и едва не одержал победу. Стараясь быть очень осторожной, Хэйсоа приоткрыла одну из дверей.

В комнате на диване сидели, взявшись за руки, мужчина и женщина. Так сидят, когда ждут чего-то час за часом, день за днем. На обоих блестели странные металлические ошейники. При виде вошедшей сестры черные глаза женщины удивленно расширились; в серых глазах мужчины мелькнула недоверчивая радость.

— Шайса?! — воскликнул он, вскакивая.

Хэйсоа откинула капюшон, и он тут же понял свою ошибку. Черные с проседью пряди вместо каштановых, отливающих золотом волос…

— Ты знаком с Шайсой? — строго спросила его Хэйсоа на языке Лесовии, приготовив руку, чтобы в любой миг можно было обездвижить противника.

— Меня зовут Готто, — представился кудрявый мужчина.

Хэйсоа опустила руку, не веря своим глазам. Готто! Один из спутников Шайсы! Вот так шутка судьбы!

— Шайса в беде, — сказала Хэйсоа, садясь рядом с ним на диван. — Я должна ей помочь. Расскажи мне все, что ты знаешь.

Очень скоро все трое почувствовали себя единомышленниками — имя Шайсы объединило их. Хэйсоа заметила, что чернокожая женщина по имени Роут поначалу грустно взглядывала на Готто, но он крепко прижал ее к себе одной рукой, и она успокоилась. Однако рассказ молодого человека добавил больше вопросов, чем ответов. Ортег, маг Огня, разыскивает Шайсу. Кто он и для чего ему девушка, Готто не знал, а Хэйсоа могла лишь предполагать, что это связано с будущим Риррел. Готто и Роут были пленниками в этом замке. С некоторого времени обращались с ними хорошо, но они чувствовали себя домашней скотиной, которую кормят и холят, чтобы потом зарезать. Ошейники, надетые на них, могли убить их в любое мгновение.

— На каждый скрип двери мы вздрагиваем, — пожаловалась Роут по-люштански, — думаем: это принесли еду или пришли за нами?

— Мне кажется, они держат нас, чтобы как-то повлиять на Шайсу, — задумчиво сказал Готто.

— Я постараюсь вам помочь, — Хэйсоа поднялась с дивана. — Но сначала я должна все выяснить. Где может находиться этот Ортег?


«Удача сопутствует смелым», — Хэйсоа прочитала древний девиз, начертанный на каменной стене над балконом. Это была чистая правда: ее разведка оборачивалась неслыханной удачей. Она понятия не имела, как будет выпытывать у Ортега, хозяина замка, о его намерениях. А тут, подкравшись к кованым дверям, поняла, что за ними идет совещание, на котором все тайны могут раскрыться сами собой.

Двое стражей в белых кольчугах поверх шерстяных туник бросились навстречу высокой синеглазой незнакомке, хватаясь за рукоятки сабель. Но они не успели даже вскрикнуть, когда молния голубого огня ударила обоих, заставив бессильно скользнуть по холодной стене. Стараясь не смотреть на лица, сведенные в тщетной попытке позвать на помощь, Хэйсоа жадно припала ухом к дверям.

Теперь гулкие своды замка были ей на руку. Каждое слово, произнесенное за дверями, было отчетливо слышно, тем более что голос говорившего был низок и мощен, как снежная лавина. А язык оказался знакомым благодаря усердному труду по переводу бумаг, найденных у пленного аникодорца.

— Итак, Гермил вернулся один, — пророкотал говоривший.

— Господин Ортег, у Иелкона большие неприятности, — тревожно звучал молодой голос. — Придется поднимать ниметоны. Если мы промедлим, девушка погибнет. Кроме того, наш посланец вовсе не намерен отдавать ее нам в руки. Произошло то, чего ты опасался, — он ее жалеет.

— Отправляй ниметоны, Кликон. Если надо, отдай распоряжение, чтобы идер поставили еще на два — у нас же есть запасные на восточном плато. Мне плевать на Иелкона — он позволяет себе слишком много самостоятельности. Надо спасти девчонку. Она должна погибнуть только на алтаре Колон — и ни мгновением раньше. За это ты отвечаешь головой.

— Да, господин Ортег.

Хэйсоа вдумывалась в услышанное. Так вот что задумал этот Ортег! Он хочет лишить мир Звездной силы. Древние сектанты действовали так же согласно своей идее. Какая идея движет магом? Но это не важно. Ведь Звездная сила исчезнет, только когда Шайса умрет на алтаре Колон. Или…

— Эй! Кто ты такая?!

Молодой стражник, наверное, совершал обход замка. Увидев Хэйсоа и двух своих неподвижных товарищей, он, не раздумывая, выхватил саблю. Сестра метнула в него Звездный огонь, но навстречу голубому пламени с острия сабли слетел острый ослепительно белый луч. А на крик стражника уже сбегались люди со всего замка. Еще мгновение — и из дверей выйдет Ортег со своим собеседником, они наверняка тоже не безоружны… Хэйсоа вызвала карту перемещения. Она с жалостью вспомнила о Гот-то и Роут, которым обещала помощь. Но им не угрожает немедленная гибель, а позднее она за ними вернется. А сейчас — назад, в храм, пока ее там не хватились. Поймав рукой самый яркий из трепещущих огоньков, Хэйсоа исчезла на глазах изумленных стражников и разгневанного Ортега, застывшего на пороге.

Оказавшись в неком знакомом для любой искательницы пространстве, Хэйсоа уже видела хрустальные башни храма, выраставшие из темного тумана. И вдруг странное сопротивление толкнуло ее назад: храм был закрыт для возвращения. Значит, угрожающие слова управительницы о том, что после самовольной отлучки нельзя будет вернуться назад, были не пустым звуком. Однако ни у кого еще не было повода это проверить. Наверное, Сияющая что-то сделала с картой перемещений.

В пространстве между двумя точками дул сильный встречный ветер. Он закрутил Хэйсоа и бросил ее обратно — в замок Ортега. Там не успели еще опомниться после ее исчезновения, когда прямо перед распахнутыми дверями, ведущими в кабинет хозяина, заклубилось темное облако, из которого синеглазая женщина появилась вновь… Волосы и одежда Хэйсоа были спутаны, как будто она попала в ураган. Нахмуренный Ортег шагнул вперед, поднимая саблю, сверкающую белым огнем идера. Не дав возможности своим недругам остановить ее, Хэйсоа снова вызвала карту перемещений и поймала рукой первого попавшегося голубого мотылька.

Загрузка...