Королева Летних Сумерек

8

На подъезде к людной площадке перед музыкальным клубом начал накрапывать дождь. Спрыгнув с сиденья, Джанет шепнула Тому:

– Увидимся внутри.

Тот кивнул, а затем, лавируя на мотоцикле в поисках места для парковки, задался вопросом, отчего он проводит столько времени с этой бренной женщиной.

«Да простит меня Королева за такое небрежение истинным долгом».

«Клуб 320» Джанет выбрала из уверенности, что единственная порода монстров, которая здесь водится – человеческая, а опыта в обращении с таковой у нее более чем достаточно. Кроме того, хозяйка клуба была ее доброй приятельницей, возможно, единственной.

Сверху нависал невысокий потолок с балками, а окон в помещении было всего два, по обе стороны от входа. Вдоль стены длинного зала в полумрак уходила старомодная дубовая стойка, оставляя достаточно много места для ярко освещенной сцены, повидавшей за эти годы немало исполнителей. Сейчас на ней, поверх веселящейся аудитории, высокими голосами пела молодая группа в дредах; было шумно, но вполне себе мирно.

Джанет уютно расположилась возле стойки бара, с ленцой изучая толпу. Прямо перед сценой под упругий ритм музыки оттягивались наиболее ревностные поклонники группы. Остальная часть зала была плотно заставлена столиками, за которыми почти везде сидела молодежь всех форм, размеров и цветовых оттенков, что благотворно сказывалось на расслабленности Джанет.

«Здесь цвет моей кожи никогда и никого не волновал.

Интересно, а заметил ли Том, сколько сволочей пялилось на нас там, возле Несса?»

Услышав, как ее окликнул знакомый голос, она с охотой обернулась. За стойкой, протирая пинтовый стакан, улыбалась хозяйка заведения.

– Ну что, не смогла удержаться?

Джанет разулыбалась в ответ:

– Сама видишь. Приятная публика, отличная музыка. Как тут удержаться?

Владелице бара было слегка за тридцать; по черной блестящей коже ее обеих рук вверх взбегали татуировки, исчезая под туго закатанными рукавами. Голова представляла собой буйное облако волос, выкрашенных в различные оттенки розового и голубого.

– Как группа, нравится?

– Тексты прикольные. Как называется?

– «Уэйдаунские странники». Из Штатов, сейчас у них небольшой тур по Британии. Сеть про них гудит, вот я и подумала: а не словить ли их, пока они еще не прославились? А то потом сюда к нам и не заманишь.

На сцене наступил перерыв между песнями. Белокурый фронтмен, настраивая инструмент, наполнял зал отвязной болтовней – в частности, рассказал скабрезную историю про банджо и мандолину, которые назначили друг дружке свидание. Когда байка дошла до кульминации, обе подруги с ухмылкой переглянулись.

– Симпатичные ребята…

Колкое окончание фразы вызвало у Джанет улыбку, которая, впрочем, сошла на нет, когда приятельница продолжила:

– Мне пришлось заколотить окошко в туалете, после того как ты из него ночью сбежала. Замок отлетел начисто.

– Ой, извини. Давай я за него заплачу?

– Не помешало бы. В наши дни много денег на группах раскрутки не срубить. Мой отец много лет заправлял этим заведением с верой и упованием, а теперь вот я следую по его стопам. Выгнать нас нельзя, потому что это здание у нас в собственности.

– У нас?

– У нас с отцом. Вот он, на другом конце. Эй, пап, поздоровайся с моей подругой Джанет!

Метрах в пяти отсюда худой седовласый мужчина в летах был так занят разливом пива, что даже не обернулся, а только энергично махнул в их сторону.

– Если бы мы сегодня не зашивались, я бы тебя встретила как подобает. Только без продажи выпивки мы обанкротимся в два раза быстрее. Тебе, кстати, чего-нибудь плеснуть?

– Разве что тоник.

– А что так скромно?

– Сегодня без отвязки. Как-никак, свидание, типа того.

– Тогда все правильно.

Со стаканом в руке Джанет села вполоборота к стойке и задумалась о том, как ее сегодня сюда занесло.

«Хорошо, что здесь сегодня никого из частной армии отца. Интересно, смог бы кто-нибудь из них реально справиться с тем троллем или жутким кошаком?

Может и да. Но не иначе как с каким-нибудь офигительным шумом, гамом и пальбой во все стороны».

На дальнем краю стойки за непринужденной беседой с молодой женщиной сидел Тед Локерби, приветливый молодой человек. В службе секьюрити Джона Рэйвенскрофта он был новеньким, так что его лицо было Джанет незнакомо. Как раз поэтому ему и поручили сегодняшнюю работу.

Новобранцы вроде Теда, ждущие появления Джанет Рэйвенскрофт, рассредоточились по всему центру Инвернесса, но в засаду она забрела именно к нему, что его несказанно радовало.

Чуть ранее быстрый поиск клуба в Google подсказал ему, как слиться с местной толпой. Одетый, как большинство остальных, в рваные джинсы, черную футболку и кроссовки Nike, он смотрелся просто еще одним завсегдатаем, поддерживающим непринужденную беседу за пинтой пива.

Вверх от полированного пола исходила вибрация громких басов группы, легонько щекоча ноги. Локерби этого не замечал; он оглядывал лица собравшихся в переполненном баре. Забавное разноцветие этносов и культур, именующих в последние годы Инвернесс своим домом. Локерби втихомолку радовался, упиваясь удачей, которая ему сегодня улыбнулась. Отвернувшись от линии взгляда Джанет, он осторожно скинул сообщение боссу о том, что обнаружил добычу. Теперь можно спокойно откинуться на спинку стула и ждать прибытия подмоги.

В пяти метрах от него Джанет, погруженная в свои мысли, даже не сознавала присутствия тайного соглядатая. Лучше всего расслабиться и не лезть на рожон.

«От этих адских кошмарных созданий Том отмахивается так запросто, как я хожу за покупками. А еще он, похоже, в неплохих отношениях с той чертовой сукой, которая как к себе домой вламывается мне в голову.

Так кто же или что ты такое?»

Не в силах удержаться, она представила его симпатичное лицо, с легкостью вспомнив морщинки-смешинки вокруг рта и глаз.

В этот момент по трем невысоким ступеням с уровня улицы легко спустился Томас. Возле входа он ненадолго задержался, привыкая к тусклому освещению клуба. Джанет неожиданно поняла, насколько неуместно он здесь выглядит. И дело не только в его причудливом кожаном плаще, но и в том, что, помимо участников группы, он здесь чуть ли не единственный белый мужчина.

Хозяйка-барменша легонько похлопала Джанет по руке:

– Ого. Это он и есть? Поздравляю, достойная находка.

– Ты давай губу не раскатывай. Он мой, ясно?

– Да уж яснее некуда.

Когда он через толпу проскользнул к стойке, Джанет застенчиво представила Томаса своей подруге:

– Лотти, это Томас. Том, это Шарлотта. Поздоровайтесь, что ли.

За разговором Джанет тайком принюхивалась и не могла надышаться медвяным ароматом трав, который, казалось, все время исходит от Томаса. А еще ей стоило недюжинного усилия, чтобы не запустить пальцы в его длинные шелковистые волосы.

Поболтав минуту-другую, Том заказал себе односолодовый виски и снова вернулся вниманием к своей спутнице.

Под его внимательным взглядом Джанет поморщилась, а затем пробормотала:

– Я было подумала, что ты уехал…

Лицо Томаса стало серьезным.

– Ну уж нет. Теперь, когда я познакомился с твоими врагами, мне стало любопытно, где ты будешь чувствовать себя комфортно и кого считаешь своими друзьями.

Снова чувствуя прилив волнения, Джанет быстро спросила:

– А музыка? Как тебе группа?

– В громкости ей точно не откажешь.

Указывая на толпу, толкущуюся вблизи сцены, она бойко предложила:

– А пойдем потанцуем?

– В вашем мире это именуется танцами, Джанет Рэйвенскрофт?

Сквозь свист и аплодисменты после только что отгремевшей песни Джанет прокричала:

– А как бы ты это назвал?

– Танец есть формальное ухаживание меж двумя людьми. Их руки соприкасаются. Соприкасаются тела. Они должны чувствовать, как их кровь течет, словно единое целое. Из того, что я там вижу, ничто не наводит на мысль о чем-то, хоть сколь-нибудь близком к этому интимному действу.

После пристального взгляда на Тома Джанет спросила:

– Томас. Ты вообще настоящий?

– Я такой же человек, как и ты, Джанет. Я смеюсь. Плачу. Я состарюсь и умру. Что еще тебе нужно знать?

– О, много-много чего. За последние несколько дней я повидала существ, которым впору водиться разве что в фэнтезийном фильме, а какая-то сучка отбивала чечетку у меня в черепе без всякого с моей стороны приглашения. Так что же, черт возьми, происходит? Или я совсем сошла с ума?

– Нет, Джанет. Просто тебе впервые открылся мир, который, собственно, был здесь всегда, вокруг тебя, только до сих пор скрывался от глаз. Ты должна простить меня, что открыл тебе этот мир, но разве тебя не донимает любопытство, что еще он может тебе предложить?

– Любопытство? Я видела лишь ужасных чудовищ! Ну уж нет, спасибо.

– Но ведь, помимо этого, есть и еще… Так много, много всего, что я бы мог тебе показать.

Возвышенно-простодушное выражение его лица в этот момент заставило Джанет покачать головой. Ее рациональность уже работала сверхурочно, пытаясь объяснить все пережитое за последние дни каким-то безумным лихорадочным сном.

Внезапно она улыбнулась своему спутнику и, просунув руку ему под мышку, кивнула в сторону танцпола:

– Сейчас я не хочу об этом думать. Почему бы тебе лучше не показать мне, что ты подразумеваешь под настоящими танцами?

– Если таково твое желание, то изволь.

Она улыбнулась, когда Томас нежно обнял ее за талию и повел на тот небольшой пятачок, что еще оставался свободным на переполненной танцплощадке. Там он повел ее под совершенно иной ритм, нежели тот, что исходил от группы. Оглянувшись, Джанет увидела, как за ними наблюдает Лотти и одними губами озвучивает: «Давай, действуй!»

Положив голову Тому на плечо, Джанет решила последовать ее совету.

«Надо же, мы как будто совершенно одни. Как такое может быть?»

Едва она поддалась их общему удовольствию, как глаза Тома резко открылись, а тело напряглось.

Глядя мимо него, Джанет увидела пятерых огромных, кошачьего облика зверей, скользящих сквозь массу танцующих тел так, словно их там и не было. А за зверями, не отставая, крадучись двигалась темно-оливковая фигура, облаченная в гладкую черную кожу. В свете сценических фонарей глаза фигуры мерцали темно-красным, а обтянутая перчаткой рука держала обнаженный меч.