Корниловъ. Книга вторая: Диктатор

Глава 31 Зимний

Очередное заседание совета министров началось в Зимнем дворце, и генерал Корнилов, как председатель этого совета, расположился во главе стола. Новый состав правительства наконец-то утвердился окончательно, все кадровые перестановки прекратились. Чехарда, начатая ещё при царе, когда министерские портфели тасовались, как карты в колоде, и продолженная правительством Керенского, теперь закончилась, и генерал Корнилов надеялся, что этот состав задержится в своих креслах хотя бы на пару лет.

По большей части правительство теперь состояло из беспартийных, народников и кадетов, но и несколько представителей левых партий тоже присутствовало. Правые эсеры, открестившись от своих воинственно настроенных товарищей, теперь всецело поддерживали Верховного Главнокомандующего.

Министры терпеливо ждали, когда генерал соизволит начать, и если раньше министры могли саботировать заседания, опаздывать, называть его узурпатором и прочими нелестными эпитетами, то теперь, когда несколько бывших министров упорным трудом зарабатывали себе право на освобождение из лагерей после того, как их махинации вскрылись и стали достоянием общественности, все они сидели тише воды и ниже травы. Многим прозрачно намекнули, что если они не умерят пыл, то тоже съездят в путешествие на север, в один конец.

— Кхе-кхе, — прочистил горло Верховный и оглядел собравшихся на заседание.

Весь кабинет министров замер в ожидании.

— Добрый день, уважаемые коллеги, — произнёс он. — Сегодня у нас основной докладчик — барон Нольде, министр иностранных дел. Вопрос большой и важный, но об этом Борис Эммануилович расскажет сам.

Министры пошелестели бумагами, делая вид, что готовятся внимательно слушать, генерал Корнилов, прищурив глаза, насмешливо смотрел на опытного дипломата, который благодарно кивнул и оглядел всех собравшихся.

— Добрый день, господа министры, добрый день, Лавр Георгиевич, — произнёс барон, исполненный аристократического достоинства и чувства собственного превосходства. — Постараюсь быть кратким. Сотрудничество с нашими союзниками привело к одним только разочарованиям.

Министры начали обеспокоенно переглядываться. Один только генерал внимательно наблюдал за каждым из них. Если кто-то из них поёт на сторону, а это практически доказанный факт, содержание этого доклада будет известно в посольствах уже вечером. А так как за каждым из министров и их близкими установлено негласное наблюдение из КГБ, то сразу станет очевидно, кто именно докладывает союзникам. Содержание сегодняшней речи Нольде обязательно понесут в посольство, не удержатся.

— Страны Антанты саботируют выполнение союзнических обязательств, — продолжил Нольде. — Должен признать, ориентация внешнеполитического курса на Францию и Британию была ошибкой.

Министры зашептались между собой, взволнованно и возмущённо. Слишком у многих из них бизнес был завязан на указанные страны. Французский и английский капитал слишком глубоко проник в экономику России.

— Сейчас, во время войны, участие России в военно-политическом блоке стран Антанты пересмотру не подлежит, но после окончания боевых действий внешняя политика России будет изменена, — сказал Нольде.

— Да Антанта нас спасла! Это Германия объявила нам войну! И если бы не союзники с их вторым фронтом, нас бы раскатали в тонкий блин! — выкрикнул министр торговли Коновалов.

— Если бы не союзники, войны могло бы и не быть, — пожал плечами генерал Корнилов. — Попрошу воздержаться от выкриков с мест, время для обсуждения будет выделено чуть позже.

Коновалов молча скрестил руки на груди, поворачиваясь к докладчику.

— Благодарю, — кивнул Нольде. — Новым внешнеполитическим курсом станет нейтралитет. России нужны те самые двадцать лет мира, о которых просил Столыпин.

Члены правительства снова зашептались. Отношение к Столыпину у них было крайне неоднозначным. Кто-то считал его гениальным политиком и равнялся на него во всём, а кто-то считал его царским обер-вешателем, душителем свобод и реакционером.

— Россия выйдет из состава всех военно-политических союзов, чтобы проводить самостоятельную политику, а при необходимости сформирует собственный союз, в котором будет играть определяющую роль. Слепо выполнять указания наших английских и французских друзей мы больше не будем. У России есть свои собственные интересы, часто идущие вразрез с желаниями наших союзников, — сказал барон.

— Проливы… — тихо буркнул кто-то из министров.

Черноморские проливы, надёжно запертые для российских кораблей, позволяли Англии и дальше оставаться владычицей морей. А если Россия получит свободный проход в Средиземное море и сможет торговать с половиной Европы в обход Балтики, это её слишком сильно усилит. По мнению англичан, конечно же. В прошлый раз, когда Россия угрожала забрать проливы и выйти в Средиземное море, ей пришлось в одиночку воевать с половиной мира.

Корнилов прекрасно понимал, что Антанта нам не друзья, даже близко. Это же понимал и барон Нольде. Но многие министры из числа англофилов и франкофилов так не думали, искренне считая Париж и Лондон нашими верными друзьями и не понимая, что Англия и Франция преследуют только свои собственные интересы. Западники всегда были проблемой российского общества. Что в девятнадцатом веке, что в двадцатом, что в двадцать первом.

— Нас просто раздавят всем миром, — произнёс министр народного просвещения Мануйлов.

— Не раздавят, если мы будем сильными и самодостаточными, — произнёс Корнилов. — Согласитесь, сильная Россия гораздо выгоднее нам всем, чем слабая и зависимая.

Некоторые из министров могли бы с этим поспорить, особенно те, которые были связаны с экспортирующим бизнесом, но все благоразумно промолчали.

— Продолжайте, Борис Эммануилович, — попросил генерал. — Прошу прощения.

— Спасибо, — кивнул дипломат. — Таким образом, отказ от следования политике Антанты принесёт России только выгоду. Недостаток высокотехнологичных товаров будет компенсироваться сотрудничеством с Северо-Американскими Соединёнными Штатами.

Почти все министры, особенно из партии кадетов, насупились.

— То, что вы предлагаете, просто неприемлемо, — заявил министр торговли.

— Это неосуществимо, — сказал министр финансов.

— Если у вас есть возражения, можете высказать их после, — повторил Корнилов.

Барон Нольде, как опытный дипломат, и бровью не повёл, демонстрируя полное равнодушие к выкрикам других министров.

— Может, сразу Германии продадимся? — фыркнул Коновалов. — А что? То, что вы называете действиями в интересах России, я бы назвал иначе. Это предательство наших союзников, вот что это такое.

— Александр Иванович, позвольте барону закончить доклад, — нахмурился генерал.

— Да-да, прошу прощения, — поднял руки Коновалов. — Давайте, послушаем, что ещё новенького приготовил нам МИД.

Нольде скользнул по Коновалову холодным взглядом, но тут же продолжил доклад тем же ровным тоном.

— В первую очередь сотрудничество с Североамериканскими Штатами будет налажено в сферах станкостроения и машиностроения, и министерство торговли и промышленности обязано будет подготовить делегацию, которая отправится в Штаты совместно с дипломатической миссией, — продолжил Нольде.

Коновалов, которому предстояло это сделать, только хмыкнул, глядя на барона, который только что подкинул ему работы. Министерство промышленности, по-хорошему, стоило уже давно выделить отдельно, но пока до этого ещё не дошли руки.

Генерал Корнилов рассчитывал провести индустриализацию как можно скорее, направив все усилия именно на неё. И без иностранных специалистов тут не обойтись. Именно поэтому он приказал министерству иностранных дел искать выходы на американских промышленников. Если нужно учиться, то учиться нужно у лучших, а американские бароны-разбойники, строители финансовых империй и настоящие отцы-основатели США как независимой силы на этот момент были действительно лучшими из лучших.

— Ну и напоследок стоит добавить. По дипломатическим каналам уже прорабатывается вопрос заключения сепаратного мира с Германской Империей, — сказал Нольде. — Если всё пройдёт гладко, то новый 1918 год наконец-то будет мирным.