Коракс

Четвертая глава

Под управлением наилучших навигаторов флота военные корабли Имперской Армии вынырнули из варпа на дальней границе звезды Яранта, частично замаскированные ее излучением. Несмотря на меры предосторожности, их прибытие не осталось незамеченным. Встревоженные появлением врага, хоть и не зная его точной численности и цели прибытия, вращавшиеся на орбите флотилии разделились. Одни продолжили поддерживать сражение на поверхности Яранта-3, но часть отправилась изучить новую угрозу.

Приближавшиеся боевые корабли и крейсеры как будто совсем не испугались размера флота, шедшего навстречу. Миновав звездную границу, они выстроились в боевые порядки, готовясь к встрече с кораблями отступников. Возможно, посчитав тэрионцев и натоллианцев отчаявшимися или спятившими, предатели сформировали такой строй, чтобы взять военные корабли лоялистов в клещи. Два флота двигались к неизбежному столкновению, орудийные палубы были наготове, щиты потрескивали.

Определив свои цели, предатели уже ничего не могли сделать, когда Коракс приказал кораблям Гвардии Ворона отключить отражающие щиты.

К каждому тэрионскому военному судну крепилась боевая баржа, крейсер или фрегат. Протащившись на тихом ходу через варп, каждый из них миновал границу перехода в Ярант в тот же момент, что и его корабль-близнец, невидимые для всех средств обнаружения, даже чувств библиариев и навигаторов.

Корабли легиона имели достаточно времени, чтобы отсоединить швартовочные когти и кабели от своих суррогатов, перенаправив мощность с энергетической защиты на модули пустотных щитов.

Пустоту наполнили торпеды двух схлестнувшихся флотов. Предатели выпустили из летных палуб десантно-боевые корабли и перехватчики, а лоялисты продолжали ускоряться, держась сразу за волной смертоносных зарядов.

Гвардия Ворона и ее ауксилии имели одну простую цель: прорваться к орбите Яранта-3. Их атаке не хватало изящности, но ее здесь не требовалось. Корабли последователей Гора включили ретродвигатели и начали маневрировать, пытаясь лечь на новый курс, но они уже не могли избежать удара молота, который был направлен прямо в сердце их флота.

Невзирая на то, что находившийся в системе флот предателей сильно превосходил их по численности, благодаря гениальной уловке Бранна Гвардии Ворона и союзникам удалось выманить треть врагов. Когда головные корабли Альфа-легиона разошлись в стороны, чтобы уйти от направленной на них плотной волны торпед, корабли Коракса рванулись вперед и накрыли их смертоносным перекрестным огнем.

Корабль за кораблем проходил по центру расколовшегося флота предателей, расходуя последние снаряды бомбардировочных орудий и бортовых пушек, и непрерывными залпами извергая плазму и лазерные лучи. Пока предатели пытались восстановить хотя бы подобие порядка, их гранд-крейсеры запылали, а боевые баржи разламывались от кормы до носа под непрерывными обстрелами.

Бранн, находившийся на мостике «Мстителя», торжествовал. Он не мог держать себя в руках, настолько сильно его обрадовало то, что план и в самом деле сработал. Командор не задумывался над тем, что Коракс ясно дал понять – стратегия требовалась им лишь для того, чтобы добраться до Яранта. О том, как они будут выбираться из системы, речь не велась. «Мститель» шел на острие атаки вместе с боевыми баржами «Провидение» и «Затененный стражник» под командованием Агапито и Соухоуноу соответственно, их каскады десантных капсул и летные отсеки были наполнены судами со всего флота, готовыми послать Рапторов и Черную Гвардию на поверхность планеты одной опустошительной волной.

- Превосходная работа, командор, - тихо произнес стоявший рядом с Бранном Коракс. Примарх в последнее время был настолько молчалив и отстранен, что эти три простых слова показались ему едва ли не таким же поводом для празднования, как успех плана.

Корабли Гвардия Ворона продвигались к сражению на Яранте-3, не задумываясь об ответном огне, их пустотные щиты вспыхивали от канонад врагов. Натоллианцы и тэрионцы развернулись, их магазины все еще были полными после недавнего пополнения припасов, а орудийные расчеты полностью укомплектованы. Военные корабли выстроились для защиты легиона Коракса, создав преграду из торпед, истребителей-бомбардировщиков и линейных судов, чтобы не дать предателям броситься в погоню. Эскадрильи истребителей и фрегатов охотились за обездвиженными вражескими кораблями, многократно превосходившими их по размерам, и добивали залпами из лэнс-турелей и батарей масс-двигателей.

Рассеянный флот Космических Волков, отогнанный предателями с орбиты, выступил из внешней системы – догадавшись о намерениях Коракса, они воспользовались прибытием Гвардии Ворона, чтобы вернуться обратно к миру, в котором кипела война. Столкнувшись с приближающимися с двух сторон врагами, корабли, которые до сих пор стояли на высоком якоре, предстали перед невозможным выбором: бросить позицию над планетой, или угодить в ловушку между двумя мстительными флотами.

Их командиры выбрали наихудший вариант – разделить силы.

Многие корабли Альфа-легиона и Тысячи Сынов, которые решили отступить прежде, чем попадут в капкан, пытались выбраться из гравитационного колодца Яранта. Пожиратели Миров, как обычно, предпочли сражаться, при поддержке нескольких оставшихся крейсеров Альфа-легиона и вассальных кораблей из Имперской Армии.

Долго они не продержались.

Когда «Мститель» вышел на высокую орбиту, Коракс сразу же узнал голос, который поприветствовал его из приближающейся эскадры Космических Волков.

- Капитан Ратвин, рад, что тебе удалось доставить посылку, - ответил примарх.

- Жалко, что она не помогла. Впрочем, это другой разговор, Лорд Воронов, для других времен.

- Как идет битва? С тобой связывалось верховное командование?

- Лишь изредка. Надеюсь, это из-за того, что мои братья больше хотят сражаться, чем отправлять сообщения.

- Мне нужно найти брата. Предварительное сканирование указывает на то, что битва идет по всему фронту. Где может быть Леман Русс?

- Не знаю, Лорд Воронов, но найти его будет несложно.

- Почему, капитан?

- Ищите самое большое скопление врагов, самую большую битву. Он будет где-то в ее гуще.

Небеса озарились импульсом зенитного огня. Отблески синевы и зелени замерцали на выбеленных костях – скелетах огромных зверей, что на многие километры устилали Красные Барханы. Исполинские грудные клетки и позвоночники торчали из земли, подобно обломкам военных машин. Красноватые пески испещряли фаланговые отложения и холмы бедренных костей, о которые разбивался мягкий, однако непрестанный ветер, задувавший с пенящихся, темных южных морей.

Погибли ли эти монстры размером с жилой блок в результате катаклизма, или же их в минувшие столетия привела в Карадекскую долину гибельная миграция?

Этот праздный интерес отвлекал Корина, пока тот ждал следующей возможности для перемещения. Мор Дейтан сидел в тени берцовой кости вдвое выше его роста, выступавшей из песчаного наноса и уходившей вниз куда глубже, чем могло показаться. В этом песчаном укрытии он и ожидал, отсчитывая секунды до того, как ближайшая лазерная пушка умолкнет для цикла перезарядки.

Обычно Повелители Теней охотились отделениями, пользуясь своими уникальными, унаследованными от Коракса умениями, дабы сеять среди врагов хаос и ужас. Теперь же они действовали поодиночке, ибо среди легионеров Гвардии Ворона их осталось всего ничего.

Орудийное укрепление «Небесный молот» в десятке метров от него замолчало. Корин бесшумно покинул свою позицию и, словно пустынная змея, заскользил по дюнам. Казалось, он мелькал, подобно теням, отбрасываемым огнем дальних батарей, как будто перепрыгивая из одного участка тьмы прямо в другой.

За несколько секунд орудийный расчет оказался в радиусе огня из пистолета, однако оружие оставалось у него на поясе, встроенные в запястья клинки не вспыхивали светом. Его целью были не они.

Очередной залп продлился тридцать секунд. Предатели слепо палили в небо, пытаясь попасть в незримо парившие над ними «Шепторезы» и «Теневые ястребы». С громким воем орудие снова стихло. Три солдата из Имперской Армии, расчет орудия, вполголоса сетовали на промозглую ночь и дули в руки, пытаясь согреться.

К тому времени, как пушка снова открыла огонь, Корин уже давно миновал границу и направлялся к цели. Теперь, оказавшись внутри кордона бронетехники и патрулей, которые охраняли штаб одного из командиров Пожирателей Миров, он двигался быстро. Вдоль всей линии фронта другие Мор Дейтан схожим образом проникали в порядки предателей.

Найти командный центр Пожирателей Миров не составило труда. Взломать их шифры и коды для Гвардии Ворона было проще некуда. Смятение, вызванное их атакой, привело к буре сообщений, передач по всем каналам связи, а также настоящему шквалу из посланий, полетов кораблей и кипучей деятельности. Вычленение узловых точек подобных всплесков помогло идентифицировать ключевые элементы во вражеской командной сети так же легко, как если бы они подняли флаги, указывавшие на их присутствие.

Впрочем, конкретно этот командир и в самом деле вывесил флаги – два знамя легиона на скрещенных шестах, установленных на крышах пары тяжелых «Спартанцев», что стояли возле отштампованного десантируемого бункера, который служил им командным центром.

Корин нашел себе новое укрытие, где его не могли заметить ниоткуда, кроме бункера. Он настроил авточувства специализированной военной брони, отключив все показатели, за исключением аудиоданных, которые наоборот усилились, чтобы доносить бессчетные звуки с пустыни. Пару секунд Повелитель Теней существовал в чистом звуковом пейзаже – даже шипение ветра по песку придавало форму его окружению. Он легко отсеял сторонние шумы, чтобы сосредоточиться на человеческих звуках.

Корин услышал разговор Пожирателей Миров. Многого он не понимал, это было либо местным жаргоном легиона, либо боевым кантом, разработанным для секретности. Впрочем, раз за разом он слышал повторяющееся слово – Делеракс. Имя лейтенанта-командора. По всей видимости, он находился в бункере.

Повелитель Теней скользнул ближе к краю, его облегченные доспехи издавали шума не больше, чем хлопанье флагов и гул батарей «Спартанцев».

Возле двери охранников не было, хотя пара легионеров стояла за орудиями на крыше. Корин оказался под ближайшим из них, скрытый от Пожирателя Миров щитком автопушки. Оказавшись на расстоянии вытянутой руки от стены бункера, Корин достал с пояса маячок размером с монету и установил его у основания феррокритовой структуры.

Он сразу отступил, поскольку вражеский легионер мог обнаружить импульс сигнала низкого спектра от маячка. Спустя двадцать секунд Корин находился уже в сотне метров от бункера, скрытый среди бескрайнего костяного пейзажа.

В темноте вспыхнула искорка, синяя точка, которая быстро увеличилась до плюмажа ракетного двигателя. В лагере предателей взвыли сирены. Взревели зенитные турели, однако те были недостаточно быстрыми. Корин улыбнулся и проследил за ракетой-палачом до того момента, когда она врезалась в основание бункера.

Подобно штурмовым таранам «Цест», что предназначались для преодоления защиты, на конце палача располагался мелта-детонатор, который в мгновение ока прожег два метра феррокрита. Спустя полсекунды стена здания взорвалась в расширяющемся облаке плазмы.

Этого было недостаточно, чтобы уничтожить штаб, но у ракеты и не стояло подобной задачи. Впрочем, стена исчезла, а крыша частично обрушилась, оставив пятиметровую дыру.

Над головой, мерцая в огнях ракетного удара, бесшумно пролетел «Шепторез». С его корпуса начали падать бронированные фигуры – отделение Темной Ярости, предназначенное для операций по устранению целей. Их прыжковые ранцы взвыли за миг до того, как воины коснулись земли, услышанные только Корином среди возгласов гнева и смятения, которые доносились из руин бункера. Сверкание молниевых когтей разогнало тени. Сержант Гельт, Избирающий Павших, повел Темных Фурий в алый сумрак внутренностей бункера, их когти потрескивали смертоносной жизнью, лазурные искры отражались от сглаженных плазмой краев бреши.

Корин направился обратно во тьму. Отойдя на полкилометра, он дал сигнал десантно-боевому кораблю «Темное крыло», из которого командор Агапито координировал операции по обезглавливанию.

- Цель Четыре-альфа уничтожена, - доложил он.

- Принято, Гнев-четыре. Ожидайте «Шепторез» для транспортирования к следующей цели.

Предатели потеряли дюжину командующих офицеров. Авгуры и вокс-установки начали страдать от статических помех, когда флот Гвардии Ворона над Ярантом-3 применил стратегию «отбрасывания тени» и забил каналы и частоты прерывистыми разрядами энергии и сообщений, сделав невозможной любую связь и сканирование в радиусе километра.

Гвардия Ворона не нуждалась в связи, так как легионеры заранее прошли тщательный инструктаж, и все, вплоть до отделений, знали свою роль в грядущем сражении. Когда над боевыми порядками занялась заря, там, где предатели наседали на осажденных Космических Волков, Коракс начал основное наступление.

Мор Дейтан и отделения Темной Ярости, уже находившиеся на поверхности, напали на врагов сзади, перехватывая и уничтожая избранные цели. Под прикрытием новых атак с орбиты упали десятки «Грозовых птиц», «Громовых ястребов», «Теневых ястребов», первые несколько километров с отключенной энергией, чтобы стать невидимыми для авгуров.

Когда их двигатели, наконец, ожили, корабли вылетели из сияния встающего солнца, став размытыми силуэтами на фоне тускло-синей звезды Яранта. Об их прибытии возвестили снаряды, ракеты и лазерные лучи – цепочка взрывов прокатилась по отделениям предателей и танкам, собиравшимся для очередной атаки на легион Лемана Русса.

Агапито, летевший в «Темном крыле» первой волны, выпрыгнул из корабля вместе со своим командным отделением еще до того, как машина успела сесть. Толчок от приземления не заставил его пошатнуться, но при виде развернувшейся перед ним сцены он на мгновение застыл.

Склон холма устилали сотни мертвецов, в цветах Космических Волков и их врагов. Ближайшие батареи предателей вели громогласный огонь. Разбросанные останки легионеров словно вцепились в ноги Агапито, заставив его оступиться, а из расколотых шлемов на него обвинительно глядели мертвые глаза.

Командор как будто снова вернулся в Ургалльскую низину, снова попал в окружение. Он открыл беспорядочный огонь, паля по всем, кто не был в черном. Недостатка во врагах он не испытывал. Вокруг ревели и выли тяжелые орудия, озаряя поле боя новыми взрывами.

И, как и на Исстване, с ними был Коракс.

Примарх стоял на рампе снижающейся «Грозовой птицы», его когти ярко сверкали на фоне сумрачного отсека, в кулаке он сжимал орнаментированный пистолет. Коракс шагнул с корабля в воющий ветер, и через миг у него за спиной развернулись крылья. Он полетел вниз сквозь дым и пламя. Летящего примарха окружили атакующие корабли «Огненный раптор», их орудия оставляли за собой мертвых легионеров.

В отличие от дня, когда для Гвардии Ворона началась гражданская война, с Кораксом тут не мог сравниться никто. Ни Лоргар, ни Ночной Охотник больше не могли помешать его мести. Его когти разили молниями везде, где бы он ни приземлился, отрубая конечности и головы бросавшихся к нему легионеров. Его крылья взметывались, их острые края рассекали тела изменников, потроша с каждым взмахом черных перьев.

- Вперед! – взревел Агапито, перезаряжая болтер. – Бей врага!

Соколы, Когти, Черная Гвардия и гладкие Рапторы обрушились на врагов, несясь по телам мертвых Космических Волков и предателей.

Дрогнувшие из-за убийства командиров, с новым и жаждущем мщения врагом в своих рядах, выжившие офицеры Тысячи Сынов, Альфа-легиона и Пожирателей Миров приказали начать отступление. У них оставалось преимущество в численности, артиллерии и танках, им не было нужды ввязывать в тщетную схватку с неистовствующим примархом.

Агапито подгонял своих воинов, отчаянно стремясь броситься в погоню. Он знал, что скоро враг перегруппируется и сметет все перед собой.

Но Коракс считал иначе. Примарх приказал своему легиону закрепиться и прикрыть отход последних Космических Волков. Кипевшему от злости Агапито не оставалось ничего, кроме как подчиниться и велеть своей роте остановиться. Десантно-боевые корабли какое-то время обстреливали отступавших предателей, однако вскоре они вошли в зону поражения их зенитных орудий, и им пришлось уйти на безопасное расстояние.

Именно тогда началась орбитальная бомбардировка. С небес пролился огонь, отгоняя изменников еще дальше, сокрушая их армии, заставляя рассеяться в поисках укрытий.

Корабельная атака продолжала до полудня, после чего Коракс велел флоту сохранить оставшиеся боеприпасы для поддержания финальной атаки. Покрытый запекшейся кровью и с когтями, на которых по-прежнему мерцали молнии, примарх шагал по остаткам вражеской армии, выискивая выживших фенрисианцев и направляя к раненым апотекариев.

Через некоторое время он вызвал своих командоров на совещание, пока их отделения организовывали на склонах холмов оборонительный периметр.

- Русса здесь нет, - растерянно сказал примарх.

- Он уже мертв? – спросил Бранн. – Мы опоздали?

Коракс ничего не ответил, держа свои мысли при себе. Он отвернулся и окинул холмы черными глазами, после чего указал на один из отдаленных горных склонов.

- Там, - заявил он. – Два корабля-очага с Фенриса охраняют крепость. Там мы найдем Волчьего Короля. Поднимите теневую завесу и поприветствуйте наших друзей. Я дам брату знать, что он бьется не один.

- Враги пока не разбиты, мой лорд, - сказал Агапито. – Они придут снова.

- Да, придут, - согласился примарх. – Но пару часов у нас есть. Мы распорядимся ими разумно.

- Меня зовут Бьерн, - сказал воин, явившийся поприветствовать Коракса. Отделения Космических Волков быстро собрались со всего поля боя, преградив путь к фенрисианским кораблям-очагам.

- Ты один из волчьих лордов, Бьерн? – спросил Коракс, когда легионер махнул ему следовать за ним к штабу.

- Нет, не волчий лорд, - лицо Бьерна помрачнело. – Но другие... волчьи лорды думают, что на мне вюрд. Как говорят рунические жрецы, мои пути с Волчьим Королем пересекались слишком часто, чтобы быть случайностью.

- Вюрд? Не знаю такого слова.

- Вам оно известно как судьба. Или проклятье. Гейс[1], к добру или худу, переплетенный с путем, которым идет Повелитель Зимы и Войны. Они надеются, что я его талисман удачи.

Космические Волки сформировали подобие почетной гвардии вокруг Коракса и его командоров, пока они шли к штабу VI легиона. Колонны танков и воинов отступали, многие тысячи Космических Волков стекались с гор и долин. С дальних склонов все еще доносился звон битвы – некоторые роты по-прежнему вели бой.

- Где ваш примарх? – поинтересовался Коракс, когда не смог найти своего брата среди возвращавшихся отрядов. – Мне нужно поговорить с Леманом Руссом.

Бьерн печально кивнул в сторону орбитальных шаттлов.

- Вам следует пройти со мной.

Волчьи лорды отошли, дабы посовещаться насчет защиты своего последнего бастиона на Яранате. Берн и остальные стражи встали сразу за дверью, позволив повелителю Гвардии Ворона уединиться со своим поверженным братом.

Коракс бросил взгляд на дверь, убедившись, что их никто не подслушивает. Он мог не только ходить незаметно для всех, но и скрывать свои слова от восприятия и запоминания. При мысли об этих... умениях... ему стало даже еще больше не по себе.

- Это была ошибка, - зашептал он, все еще прижимая Волчьего Короля к груди. – Мы были ошибкой, брат, теперь я понимаю. Я вижу это в себе, в своих собственных промахах. Я вижу это в глазах тех ошибок, которые сам наплодил, так же верно, как Император видит это в нас самих. Я не чувствую вины, а только то, что добрые намерения привели к беде.

- Этого не должно было быть. Нас не должно было быть. Вселенная восстанавливает себя. Искореняет заразу. Как я мог не видеть этого столь долго? Гордость? Может, гордыня? Мы думали, что мы лучше, сильнее, что мы особенные. Гор просто следует своей истинной природе. Может, мы просто отрицали самих себя?

В голову лезли разные воспоминания, требуя внимания, и каждое из них несло такое очевидное в ретроспективе послание. Он тяжело вздохнул и опустил брата назад на носилки. Затем Коракс поднялся, и почти неслышимо продолжил.

- Помимо Императора, нас коснулись и другие силы – тебе ведомо это так же хорошо, как и мне, брат. От того, что рождается во зле, не следует ожидать добра, и не важно, какие были изначальные цели или причины. Я смотрю на Керза и вижу самого себя. А ты видишь в своем отражении Ангрона? Насколько тонок этот наш налет верности и цивилизованности? Кажется, теперь любой из нас способен без труда перешагнуть эту черту. Да и вообще, есть ли та линия или мы сами провели ее перед собой, чтобы просто потешить свое тщеславие?

Он вспомнил слова, выплюнутые умирающим колдуном в городе-платформе Атлас. Верно, колдун. Не псайкер, ибо это существо науки и логики, но обладатель таинственных, сверхъестественных умений. Подобные создания существовали, невзирая на то, Император их отрицал.

- Как мог Император создать полубогов с помощью одной только науки? Воины, которые могут выдержать попадание танкового снаряда? Лидеры, каждому слову которых беспрекословно подчиняются? Существа, сила которых намного превосходит силу Громовых воинов и легионеров? Как думаешь, почему Император просто не воссоздал своих детей после пропажи? Какие уникальные темные дары он передал тебе?

- Я привык считать, что существует высшая справедливость, - продолжил он, переведя взгляд с Русса на воинов у двери. – Что все, что бы я ни делал, служит людям. У нас остался лишь один способ помочь человечеству, и он не включает наше выживание, Король Волков. Это не наша вселенная, никогда ею не была. Нельзя создать легенды и мифы в лаборатории.

В воспоминаниях всплыли новые лица, взывающие о внимании, требующие, чтобы их послание запомнили. Натиан, пустивший себе болт-снаряд в голову. Откуда он мог знать? Как Натиан увидел то, чего не сумел Коракс?

- Ты часто говорил о любви фенрисианцев к доброй смерти, - сказал Гвардеец Ворона. – Если она вообще существует, то я ее хочу. Мне следовало принять ее на Исстване. Снова и снова судьба предоставляла мне такой шанс, но каждый раз я отказывался от него. Схватка с Керзом и Лоргаром. Я ведь мог оборвать их зло. И Ангрон. Скольких он убил с тех пор, как я сбежал от его топоров?

- Рациональные, разумные решения, с взвешенными преимуществами и ценой, вновь и вновь. И все они оказались ошибочными. Мы не нужны вселенной. То, что я выжил – это противоестественно, - он вздохнул, вспомнив Марка Валерия и красную перевязь, которую тот с такой гордостью носил. – Видения. Видения, посланные Императором? Вряд ли. Что-то другое привело тех, кто меня спас. Чужая рука направила моих воинов в Исстван. Силы, которым мы не хотим служить по своей воле, по-прежнему подчиняют нас посредством манипуляций другими. Я не должен был выжить на Исстване, и все, что обрушилось на нас после, это просто коррекция нашего неверного курса. Мы не случайно оказались здесь, снова перед лицом истребления. В этот раз я хочу принять свою судьбу. Я позволю прогнать тьму.

Он тихо прошел к двери.

- Бьерн, я хочу поговорить с вашими командирами.

Амлоди Скарссен, прозванный ярлом Фиф, держал округлый громадный щит высотой в две третьих его роста, с черным символом VI легиона на желтом фоне. На адамантие были видны вмятины и зарубки от яростных ударов такой силы, что поразили даже Коракса. Ярл Тольв, Шрамированный Оки, сжимал в руке золотое копье. Третий ярл, Стургард Йорикссон из Девятой роты Стаи, владел богато орнаментированным полуторным мечом высотой с него самого.

- У вас тридцать минут, - сказал Коракс волчьим лордам. – Враг доберется сюда через полчаса. Мы сохраним орбитальное преимущество еще по крайней мере на час. Эта даст вам достаточно времени, чтоб эвакуировать Волчьего Короля и всех уцелевших воинов. В вашем распоряжении также и наши боевые корабли.

Космические Волки недоверчиво посмотрели на примарха.

- Уйти? – рассмеялся Амлоди Скарссен. – Вы одновременно оскорбляете нашу отвагу и наследие, Лорд Воронов. Зачем нам уходить, если мы еще не напоили свои клинки?

- Чтобы биться дальше, - медленно и взвешенно произнес Коракс. – Я даю вам шанс спастись, чтобы вы встали на стенах Имперского Дворца подле самого Императора. Я отдам приказ своему легиону. Большинство покинет планету. Вы должны уйти с ними.

- Компания Всеотцу не помешает, это верно, - сказал Огвай. – Но так мы не выполним свой верегельд.

От этих слов у Коракса кровь застыла в жилах.

- Верегельд, - тихо пояснил Бьерн, то и дело бросая взгляды на коматозного примарха, - это долг крови. Нарушение равновесия, которое нужно исправить, прежде чем мы уйдем из этой жизни.

- Это наша война, Лорд Воронов, - промолвил Амлоди. – Битву затеяли мы. Там враги, которых мы сами нажили. Мы ни о чем не сожалеем. Но вы лишаете нас права восстановить равновесие.

- Вы хотите умереть? – Коракс оглядел собравшихся легионеров, их помятые войной доспехи и непреклонные взгляды.

- А ты... Лорд Воронов?

Шепот Лемана Русса заставил всех удивленно обернуться. В животе у Коракса словно разверзлась бездна, в которую ему захотелось провалиться. Волчий Король приподнялся на локтях и посмотрел на своего брата. – Ты пришел сюда... биться, или умереть...?

- Что с тобой случилось, брат? – спросил Коракс. Русс ответил через пару мгновений, с трудом приняв сидячее положение.

- Это уже не важно.

Он протянул одну руку к Амлоди, а вторую к Оки. Ярл Фиф отдал тому щит Волчьего Короля. Второй ярл заколебался, и наперед вышел Стургард.

- Вы не возьмете морозный клинок, мой король?

- Не сегодня, - ответил Русс.

- С вами все хорошо? – нахмурившись, спросил Бьерн. – Вы же ненавидите это копье.

Русс хохотнул, однако затем его лицо помрачнело.

- Знаете, в чем дело? В ночь после того, как Император подарил мне это копье, у меня был сон. Мне снился огонь и боль, и шторм, что поглотит меня. Я проснулся с уверенностью, что умру с этим оружием в руках. Было ли это предсказание также часть дара Императора? Я не знаю, но мне кажется, что брать его следует лишь тогда, когда не останется иного выбора.

Он вновь махнул Оки дать ему оружие. Волчий лорд нерешительно протянул копье. Русс бросил взгляд на Коракса и попытался подняться с носилок. Его руки задрожали, и он рухнул назад, ужасное воплощение рвущегося в бой разума, но слабого тела.

- Значит, добрая смерть? – сказал Коракс.

- Если она вообще существует, брат.

- Мы в любом случае не узнаем, так ведь?

- Думаю, что нет.

С минуту они смотрели друг на друга, не желая высказывать своих настоящих чувств. Коракс ненавидел ту частицу себя, которая по-прежнему желала, чтобы Волчий Король взял командование на себя, сказал, что они эвакуируются и возвращаются на Терру.

Русс оскалился.

- Каждый из нас несет бремя своего прошлого. Многие пришли, чтобы поквитаться со мной, и мне бы не хотелось разочаровывать их.

Он снова попробовал встать, и ярлы подступили ближе. Однако усилие обошлось ему слишком дорого, и Волчий Король повалился назад. Его глаза закрылись, изо рта вырвалось натужное дыхание.

- Он отплатит каждому, прежде чем это закончится, - заверил Коракс легионеров, но его слова прозвучали как пустая банальность.

По кивку Амлоди Бьерн вышел вперед и взялся за копье Волчьего Короля. Секундное сопротивление. Русс зарычал. Его глаза забегали под веками, но так и не открылись.

Затем пальцы расслабились, и Бьерн высвободил оружие. Он подошел с ним к Оки, но ярл поднял руки и отступил назад.

- Это оружие вюрда. Можешь оставить себе, Бьерн Однорукий.

- Пробил Час Волка, - пробормотал Бьерн. Он провел рукой по золотому наконечнику копья, и когтистые пальцы другой крепко обхватили древко. – Мы все обречены.

Из-за шока Агапито позабыл о всяких приличиях. На секунду звание и легион просто перестали для него существовать. В тот миг он мог только высказать то, что думал, человеку, которого считал своим другом многие десятилетия.

- Уходить без вас? Да вы спятили, если считаете, что мы согласимся!

- Если Волки могут биться до последнего, мой лорд, сможем и мы, - чуть тактичнее добавил Соухоуноу. – И нет причин, по которым мы можем быть выше этих бессмысленных жестов.

В тени «Грозовой птицы», которая казалась крошечной по сравнению с ближайшим кораблем, Коракс мерил шагами землю так, словно по-прежнему был заключенным в камере на Освобождении. Повсюду вокруг них Космические Волки готовились к финальной битве, а отделения Гвардии Ворона бесшумно двигались в кажущейся анархии сбора VI легиона.

На другом конце долины уже отчетливо виднелся враг. Спорадический обстрел начал проверять готовность лоялистов оборонять свою твердыню, пока бронетехника выдвигалась на последний прорыв.

- Вы уйдете, - едва слышимо произнес он, обратив на них темный взор. – Это приказ.

- Рапторы остаются, - сказал Аренди. – Вы хотите оставить Рапторов. Почему именно Бранн? Что в нем такого особенного?

Командор промолчал, его лицо было мрачнее тучи.

- Это мое решение, - повторил Коракс, упершись в Аренди взглядом. – Моя воля.

Командор недавно созданной Черной Гвардии тяжело сглотнул, подавив резкий ответ. Он кивнул, уступая.

- Как прикажете, мой лорд.

- Отныне ты – магистр легиона, Герит, - добавил Коракс, чем еще больше удивил всех командоров.

- Но это ваше звание, мой лорд, - тихо возразил Соухоуноу.

- Оно существовало и до меня, как ты осведомлен лучше остальных.

- Я польщен, но может...

- Это моя воля! – резкая отповедь примарха и вспышка когтей заставили легионеров дернуться. Коракс метнул взгляд на ближайших Космических Волков и снова опустил голос. – Хватит притворяться. У Рапторов нет будущего. Так будет лучше всего. В битве, с честью, как легионеры Гвардии Ворона.

- Ваша правда, - пробормотал Бранн. – Так будет лучше. Для всех.

Агапито со вздохом кивнул, соглашаясь с приказом; так же поступили все остальные. Коракс поочередно посмотрел на своих командоров, его взгляд метался, оглядывая каждого из них несколько секунд, после чего он отвернулся и торопливо зашагал между отделениями VI легиона.

Командоры какое-то время молчали, осознавая важность сказанных примархом слов.

- Я и впрямь думал, будто мы спасаем Космических Волков, - признался Соухоуноу. – Я не догадывался, насколько глубоко в нем угнездилась тьма.

- Вы должны мне поверить, я того не хотел, - сказал им Бранн. Он не стал встречаться с взглядом Агапито, глядя вместо этого на собиравшихся сынов Фенриса. – В смысле, чтобы вас отослали отсюда.

- Все мы рано или поздно умрем, - сказал Агапито, хлопнув Бранна по руке. – Только сначала убедись, что захватите с собой парочку врагов.

- Будь спокоен. Мы за этим проследим.

Соухоуноу покачал головой. Терранин перевел взгляд с Бранна и Агапито, и пожал плечами.

- Оставлю вас наедине.

- Брат, - Агапито хотел, чтобы Бранн посмотрел на него. – Брат.

- Все идет по кругу, верно? – промолвил командор Рапторов, продолжая разглядывать Волков. – Я вытащил вас всех с Исствана. А теперь вы оставляете меня. Однажды ты сказал, что мне никогда не узнать, что значило там умирать. Ты прав. Откуда я мог это чувствовать?

- Бранн... – Агапито протянул руку, однако брат шагнул назад, не дав себя коснуться. Наконец, он повернулся к Агапито.

- Я думал об этом. О своем решении. Я был в шаге... в шаге от того, чтобы счесть Валерия безумцем и бросить на гаупвахту. И что тогда? Ничего! Все бы погибли. И я также. Нас было не так и много, однако мы ведь внесли решающий вклад? Мы же заняли Гора и его мерзких дружков? Но был момент...

Агапито поймал брата за нагрудник и притянул к себе.

- Что было, то было. Это не наказание. Не исправление нарушенного равновесия. Это просто то, что происходит. Мы воины, а это – война.

Братья замолчали, опустив руки друг другу на наплечники и смотря прямо глаза. Так они стояли в ночь перед восстанием, зная, что это мог быть их последний шанс запечатлеть в памяти образы друг друга. Те воспоминания по-прежнему оставались с ними, и хотя оба они были изменены так, как тогда и мечтать не смели, на минуту они снова стали двумя парнями на заре своей судьбы.

Первым отстранился Бранн. Он подавил улыбку.

- Мы завоевали галактику, Агапито. Пара сдохляков из тюрьмы, которых можно было соплей перешибить. Мы увидели звезды, и ходили подле бессмертных. Жаловаться мне не на что.

- Черт, да ты прав, - рассмеялся Агапито. – В иной компании мы стали бы царями!

Его смех погас, когда Бранн ушел, хотя Агапито не сводил с него глаз до тех пор, пока он не затерялся среди Космических Волков.

Коракс перестал воспринимать происходящее вокруг, перестал наблюдать за воинами своего брата. Бранн уже собирал остатки Рапторов, а остальные организовывали легион для эвакуации на орбиту.

- Этот канал защищен? Нас не подслушивают?

- Полностью зашифрован, - сказала Настури Эфрения. – Как вы и просили, я одна, мой лорд.

- Зови меня Кораксом, - ответил он. Он присел на небольшом выступе, с которого ему открывался вид на кипевшую внизу деятельность.

- Много воды утекло с тех пор, как я называла тебя по имени, - произнесла диспетчер. – Что тебя тревожит?

- Ты была первой, кого я увидел, Настури. Одинокая, напуганная и всеми брошенная. Твое лицо было первым в том холодном, жестоком месте, где я пробудился.

Она промолчала, понимая, что сейчас предстояло говорить не ей. Пока.

- Я много думал о том моменте. О том мгновении, где прошлое и будущее слились в одно. Что бы случилось, если стражи нашли меня первыми?

- Не понимаю, Коракс.

- Мог ли я стать кем-то другим? Какие семена были во мне изначально, а что взросло в компании, в которую я попал? Что, если бы меня вырастили угнетатели, а не угнетаемые?

- На этот вопрос нет ответа, Коракс, и ты это знаешь.

- Так помоги мне. Скажи что-то хорошее о том, что я сделал. Что-то объективное.

- Ты спас мне жизнь, - без колебаний ответила ему женщина. – Ты говоришь об этом моменте? Секунду спустя ты убил стража, который был моим мучителем столько, сколько я себя помнила. И преподнес мне его голову. Ты никогда не знал, что это для меня значило. Я была так близка к смерти. Даже в том возрасте я уже была сломлена и лишена надежды. Я видела, что они творили с другими, и что ждало меня саму. Было бы хуже, если бы тот страж выжил. Я умерла бы достаточно близко, или от его руки, или от своей собственной.

- Я... Ты никогда об этом не говорила.

- Мне не нужно было. Я увидела, как ты оторвал голову человеку, который ужасал и унижал меня с самого моего рождения, а затем я поняла, что все будет хорошо. Я поняла, что мы можем отбиваться, что справедливость существует, и она имеет бледную кожу и черные волосы.

Коракс вдруг со всей отчетливостью вспомнил их первую встречу, и вспомнил, какая боль была написана на ее детском лице, когда страж волочил ее за волосы. Никогда прежде он не смотрел на произошедшее под таким углом, но теперь явственно увидел абсолютный и личный ужас, который Эфрения испытывала к тому человеку.

И ее полный искреннего облегчения и радости смех, когда примарх оторвал ему голову.

Он окинул взглядом собирающуюся армию, и его глаза остановились на стоявшем в одиночестве Бьерне, который наблюдал за приближающимися врагами, воткнув в мерзлую землю рядом с собой копье Русса.

- Мы назвали тебя Корвус Коракс не просто так, - сказала она ему. – Спаситель.

- Спасибо, - ответил он, и отключил вокс-канал.

В десантной сбруе было неудобно. Она врезалась в грудь Хефа в странных местах, не предназначенная для его противоестественного тела. Он переносил дискомфорт в молчании, сдерживая рык, готовый вот-вот вырваться у него из глотки.

Внутри капсулы царила почти непроглядная тьма. Сквозь корпус доходила вибрация «Мстителя». Гул оживших генераторов пустотных щитов. Размеренный грохот макропушек на орудийных палубах. Шипение массивной дорсальной башни с бомбардировочной пушкой и грохотание выстрелов.

Товарищи вокруг него дышали неодинаково. Некоторые Рапторы шипели, хрипели и кашляли, дыхание вырывалось из их искаженных глоток и челюстей, со свистом выходило из звериных ноздрей.

Хеф давно привык к предбоевому ожиданию. Его жизнь была наполнена им самого вступления в легион. Но сегодня он чувствовал нечто еще, нечто отличное от привычного напряжения, приятного ожидания.

Он чувствовал стыд.

Никто ничего ему не говорил, ни в чем не обвинял, но он знал, что в изменившемся отношении примарха к Рапторам были виновны его действия. Финальный приговор огласил Бранн, когда с каменным лицом разбил собравшуюся роту на грубых и гладких. Все грубые разделились на несколько отделений, чтобы вместе высадиться в десантных капсулах, когда придет время.

Хеф догадывался, какой бой ждал его с обезображенными братьями. Коракс наконец устал лгать и прятать своих монстров. Это станет их последним сражением, неважно, каким окажется его исход.

Они слышали, какая участь постигла Тэрионскую когорту перед прыжком к Яранту – их отправили войну, победить в которой не мог никто. Хеф понятия не имел, чем солдаты Имперской Армии смогли так прогневить примарха, но вряд ли это было хуже того, что Хеф сделал с Раноплетом и его наблюдательной стаей.

Мысли о гибели Космического Волка вызвали новый прилив вины.

Хеф взвыл, не в состоянии больше сдерживаться. Вырвавшийся из его горла хриплый и громкий вопль эхом разнесся в тесной десантной капсуле.

С каждой секундой Хеф ненавидел себя все больше. Он ненавидел себя за то, во что превращался, за то, что слабость внутри него заставила его поддаться тьме. Он соскальзывал вниз и, хуже того, понимал это. Наступит момент, когда черта будет пересечена, и все это станет уже неважным, а до тех пор он осознавал каждый миг своего падения в необузданное безумие. Мучить тело еще сильнее было уже невозможно, но разум Хефа погружался во все большие пучины.

- Хватит, - прорычал он, схватившись когтистыми руками за ремни. Его конечности дрожали, налитые гневом и болью, жаждущие освобождения. – Хватит!

Стоять единым строем против хлынувшей в долину армии предателей было все равно что оказаться камушком, брошенным в надвигающийся прилив, но вместе Гвардия Ворона и Космические Волки встретили угрозу. Бранн увидел, как Коракс появился из крепости подле Бьерна и волчьих лордов. Но Лемана Русса с ними не было, и командор приуныл. Еще один примарх на поле битвы им бы вовсе не помешал.

Сыны Русса превратили свои приготовления в настоящий ритуал, покрывая доспехи и лица кровавыми отпечатками ладоней. Они пели и завывали, утробно выкрикивали клятвы и помечали оружие, давая себе обеты свершать деяния, достойные саг. Во многих глазах Бранн замечал необузданную дикость – звериный взор, слишком хорошо известный ему из-за своих изменившихся Рапторов.

Сторонники магистра войны провели последние часы с пользой, оценивая ситуацию и проводя соответствующую планировку. Это была теперь не охота на остатки легиона вместе с их раненым примархом, это была всеобщая война на уничтожение воинов Коракса и Русса. Они наступали быстро, выделив лишь немного времени для предварительной бомбардировки в надежде на то, что стремительное сокращение расстояния убережет их от атаки с орбиты.

Со странным чувством Бранн, наконец, понял, что означало быть там, на Исстване, и ожидать неизбежного удара. От флота не поступало докладов, но он знал, что большое число вражеских кораблей скоро возвратится к Яранту и в считанные часы лишит Гвардию Ворона последнего шанса на выживание. Он слышал, как Коракс велел уцелевшим натоллианским и тэрионским капитанам кораблей сражаться до последнего, чтобы обрушивать смерть на предателей так долго, как это возможно, а затем перевести огонь на корабли врагов.

Вокруг него вздымались голоса Космических Волков, звуки рожков и боевые кличи.

Он стал удивительно спокойным, смирившись со своей участью.

Командор Бранн Нев приготовил оружие.

Рапторы двинулись вслед за примархом, вместе с Волками, словно они приняли Лорда Воронов в отсутствие своего лидера. Фенрисианские роты быстро обогнали отряды Гвардии Ворона, чтобы встретить волну легионеров, которые катились на склоны холмов.

Ветераны из VI легиона заняли высоты и открыли огонь из тяжелого оружия по вражеским воинам, которые пытались зайти им с флангов. Волчья Гвардия Русса и несколько отделений старались держаться возле Коракса и прикрывать его спину, даже когда среди них снова начали падать снаряды и ракеты. Рев орудий кораблей-очагов затерялся среди грохота двигателей десантно-боевых кораблей, орудий и нескончаемого рева тысяч болетров.

Внимание Коракса привлекло движение в небе – боевые корабли в цветах и с метками другого повелителя, чем у воинов, которые приближались с востока. Не синие цвета Альфа-легиона, но темная боевая броня элитной Первой роты XVI легиона.

Значит, Сыны Гора также прибыли во всеоружии. Каким зловещим теперь выглядело переименование легиона. Акт посвящения Лунных Волков магистру войны в ретроспективе казался кульминацией амбиций и эгоизма, что вспыхнули в Горе.

На глазах у Коракса многочисленные корабли извергли отделения воинов в тяжелых терминаторских доспехах и, по меньшей мере, дюжину дредноутов. По каким-то причинам Гор отправил самых лучших, дабы наверняка уничтожить своего брата Русса.

Лорд Воронов перевел внимание обратно на наступающие легионы. Когда предатели почти достигли строя Космических Волков, Коракс взмыл ввысь.

А затем он исчез.

Их ожидание затягивалось. «Мститель» стих, тишину нарушал лишь постоянный гул реакторов и пустотных щитов.

Хеф включил коммуникатор.

- Командование? Это капсула два-семь. Запуска нет. Может, поломка?

- Капсула два-семь. Поломки нет. Приказа о запуске не поступало. Лорд Коракс имеет прямую авторизацию для протокола запуска Рапторов.

- Лорд Коракс?

- Все верно, лейтенант Хеф. Мы ожидаем прямого приказа примарха.

- Вас понял.

Хеф отключил вокс. Он почувствовал на себе взгляды остальных, но не стал с ними встречаться.

Лорд Коракс отнял у Бранна командование над Рапторами?

- Тут только мы, Хеф, - произнес Девор слева от него. – Только грубые. Гладкие ушли с Бранном.

- Чего он ждет? – сипло зашептал Саннад, освещение десантной капсулы окрашивало его молочно-белую плоть красноватым цветом. – Мы можем биться!

Хеф знал, в чем дело. И ему предстояло объяснить остальным.

- Для нас это последняя битва, - при одной лишь мысли об этом его ноздри раздулись. – Примарх отправит нас только в последний бой. Он покажет нас, если только не останется выживших.

Скрывшись при помощи своих неестественных сил, Коракс ворвался в ряды ничего не подозревавших Пожирателей Миров. Его когти и крылья сеяли кровавое разрушение среди наступавших, оставляя за собой просеки расчлененных легионеров. Он развернулся, взлетел и упал снова, следующей атакой обезглавив еще десяток врагов.

Он незримым мечом рубил предателей, ширя по войску смятение. Сосредоточившись исключительно на смерти своих врагов, Коракс порхал, взмывал и нырял обратно, всякий раз оставляя после себя рваные бреши в ротах бронированных врагов, что поднимались на холм. Выстрелы из его пистолета пробивали даже самые прочные доспехи, быстро расправляясь с теми, кто пытался избежать невидимого монстра, рвавшего их братьев по отделениям.

Хотя в первые минуты сражения он положил сотню врагов, вдесятеро больше рвалось вперед, вовсе не обращая внимания на атаковавший их товарищей ужас, дабы окончательно унизить Волчьего Короля и его сынов.

Коракс увидел, как Бьерн и Волки ринулись на надвигавшуюся орду. Копье, принятое из руки лишившегося сознания лорда, казалось полыхающей молнией, после каждого удара его позолоченного наконечника на опаленной земле оставался лежать десяток легионеров.

Волки Фенриса без устали мчались сквозь шквальный огонь из автопушек и болтеров, все время в шаге от попадания, с их доспехов сыпались искры от тех немногих снарядов, которые все же настигали свою цель.

Один из терминаторов Пожирателей Миров вырвался из хватки и бросился к Бьерну, разбрызгивая с двойных цепных кулаков кровь сыновей Волчьего Короля. Бьерн взметнул собственную когтистую перчатку, и ее лезвия без труда пронзили прочный нагрудник воина.

Коракс убил еще десяток легионеров, проложив себе дорогу назад к элитной гвардии брата. Подобно кровавому урагану, он вздымался и кружился, рубя тех предателей, которым удавалось избежать убийственных взмахов и выпадов Волчьей Стражи. Пожиратели Миров ни не секунду не сдавались, имплантаты заставляли их кидаться в одну атаку за другой, дабы пасть от гнева Лорда Воронов и его невероятных союзников, их доспехи и плоть разлетались во все стороны, словно разбрасываемые лопастями автожира.

Рапторы и Космические Волки сформировали вокруг них плотный оборонительный кордон, на который со всех сторон накатывала объединенная ярость Тысячи Сынов и Альфа-легиона, а также еще большего числа Пожирателей Миров.

Только Сыны Гора пока еще не вступили в битву.

Хеф ждал, прислушиваясь к собственному хриплому дыханию. Приказ скоро придет. Для окончания высадки потребуется всего пару минут – примарх наверняка вот-вот вызовет Рапторов.

Он снова включил вокс.

- Штаб, это снова Хеф. Установите безопасный канал с лейтенантом Нерокой.

- Вас понял, лейтенант, - настала непродолжительная пауза. – Ваш сигнал передается.

- Нерока?

- Хеф? – судя по стону и выдоху, лейтенант был занят напряженной деятельностью. – Я в самой гуще боя, где вы?

- В десантных капсулах, ждем.

Следующие слова перемежила череда рыков и проклятий.

- Почему вы не высадились?

- Ждем приказа лорда Коракса.

- Ты бы здесь явно не помешал, друг. Здесь горячее, чем в печке. Чего ждет примарх?

Хефу не хотелось отвечать на этот вопрос, однако сказать что-то требовалось.

- Я ошибался. Насчет Раноплета. Мы не должны ведать страха, но я не мог позволить Космическим Волкам напасать на лорда Коракса из-за нас. Мне так жаль.

Другой лейтенант замолчал.

- Нерока? Ты там?

Ответом ему послужило только шипение статики.

Приземлившись возле закаленного волчьего лорда Стургарда Йорикссона, Коракс тут же почувствовал, как в его доспехи со всех сторон впиваются цепные топоры и болты, но он не обратил на них внимание. С каждым взмахом крыла, каждым поворотом когтя он обрывал жизнь очередного предателя. Каждое мгновение делало его ближе к избавлению от скверны, от порока, который они с братьями унаследовали от рождения.

Пришло время положить этому конец. Пришло время платить кровью.

Он открыл вокс-канал с «Мстителем».

- Подготовить к атаке каскад капсул. По моему сигналу.

- Вас поняла, мой лорд, готовимся к финальной волне капсул, - из-за напряженности момента голос Эфрении надломился. – Прощай, Коракс.

Он ничего не ответил, погружая когти во внутренности еще одного легионера. Он так сильной увлекся бойней, что не слышал воя падающих снарядов и шипения ракет до тех пор, пока не стало слишком поздно. Стургард также услышал их и едва успел обернуться.

Первый взрыв отделил примарха от Космических Волков. Второй попал Кораксу прямо в грудь, когда тот взмыл в воздух, сбив его обратно на землю. Третий, четвертый и последующие стали оглушительным и всепоглощающим штормом звука и огня, заколотившим по его телу и разрывавшим землю вокруг.

Он почувствовал, как его доспехи трещат от ударов, как плоть раскалывается и горит, как от ярости артиллерийской атаки дрожат кости. Сквозь пламя Коракс смог разглядеть, как Бьерн пытается подняться на ноги, вызывающе сжимая копье, даже когда на его нагруднике взорвалась осколочная ракета и накрыла его раскалено-белыми осколками. Он рухнул среди изломанных тел троих волчьих стражей, выпустив копье из обессилевшей руки.

Коракс вспомнил о сломленном и беззащитном Волчьем Короле, что лежал сейчас в последней крепости Космических Волков.

Беззащитном впервые в своей противоестественной жизни.

Лорд Воронов никогда не отворачивался ни от одной души, нуждавшейся в помощи. Неужели он и впрямь позволит врагам убить раненого примарха? Неужели желание наказать себя так сильно на него подействовало?

С высокой горы упало хорошо знакомое ему знамя – штандарт презренного Первого капитана магистра войны, Абаддона. И хотя сам Гор не пришел на Ярант, он прислал свою правую руку проследить за финальным уничтожением VI легиона.

Образ этого знамени прожег разум Коракса, а следом за ним второй, похожий, однако намного больший, что реял над холмами Ургалльской низины.

Всевидящий символ магистра войны, Око Гора.

«Я – бдительность Императора, - говорил когда-то он, - и Око Терры».

Каким же высокомерным и эгоистичным нужно было быть, чтоб обратить против себя Империум в величайший момент истории? Его тщеславие пугало Коракса и наполняло таким презрением, которого он не чувствовал ко всем своим тюремщикам вместе взятым.

Он перекатился на четвереньки, от его крыльев осталось изуродованное переплетение металла и проводки, свисающее со спины. Он стряхнул с себя их утягивающую вниз тяжесть и поднялся на ноги, а затем резко дернулся в сторону, когда мимо щеки пронеслась ракета и взорвалась среди трупов и выживших командиров его брата.

Гор все еще был жив, все еще угрожал Терре, все еще угрожал самому Императору.

- Что я творю? – прошептал Коракс.

Такова была цена. Таков был его верегельд. Выжить. Бороться.

Чувствовать боль всегда, ежедневно.

Не ему было выбирать свою смерть. Не ему было очищать себя от грехов. Сделать это мог только один человек, и он находился в Тронном мире.

К ним с воем понесся очередной залп ракет и снарядов. Коракс схватил копье Русса, а другой рукой обнял Бьерна. Хотя у Коракса больше не было крыльев, чтоб воспарить, он все еще мог летать. Он включил прыжковый ранец.

Их отбросило от взрывов на пятьдесят метров и обволокло огнем и дымом, когда они врезались в толщу горы.

Коракс перекатился на ноги, не давая Бьерну вырваться из хватки. Космический Волк резко вскочил, ухватил копье с земли, и на мгновение примарху Гвардии Ворона показалось, что однорукий воин его брата вот-вот набросится на него.

- Это не добрая смерть! – рявкнул Коракс, шагнув назад. – Мы так не умираем! Мы не имеем права выбора!

- Ты мне не отец, чтобы мной командовать! – также отступая, крикнул Бьерн.

- Нас ждет война, и если мы победим – когда мы победим – мы должны помнить, кто обрушил все это на нас. Не смертные, не люди, но мы сами. Это война между легионами. Ты, я, и все мои братья скрываем внутри себя потенциал для этой ереси.

- Поздновато менять свое мнение, не находите? – Бьерн указал копьем на битву, что по-прежнему бушевала вокруг них. – Мы окружены и в меньшинстве, наши корабли вот-вот сгорят.

Коракс активировал вокс.

- Командор Бранн.

- Да, мой лорд.

- Начинай рассеивание тени.

Командор с нескрываемым облегчением вздохнул.

- Спасибо, мой лорд.

Спустя десять секунд сумрак прожгли первые залпы с орбиты, всего в сотне метров от разбитого кордона. За ними последовали сгустки плазмы, и сквозь возобновившуюся ярость атаки показались силуэты снижающихся десантных кораблей, ведущих прицельный огонь по врагам.

Космический Волк недоверчиво покачал головой.

- Не волнуйся, Бьерн, - взревел Коракс, дико паля из пистолета по рядам изменников, и освобождение от момента вызвало у него болезненный смешок. – Мы так уже делали.

Когда у Хефа вдруг заболела челюсть, он понял, что бездумно грыз обвязку, впиваясь зубами в ремни на своих доспехах.

Он хотел конца. Благословенного забвения.

В капсуле посветлело, красный сумрак готовности сменился мягкой синевой обычной осветительной полосы. Раздался треск голосовой системы связи, и Хеф узнал голос Бранна, хотя вспомнить командора ему удалось с трудом – сквозь облака, затянувшие его мысли, пробились только поблекшие образы и воспоминания.

- Всем постам, началась эвакуация. Высадка отменена. Повторяю, Рапторы не будут высаживаться.

Кто-то рассмеялся, и Хеф ударил кулаком по рычагу обвязки и припал на четвереньки к палубе. Он прислонился лбом к холодному металлу и, заскребя когтями по стали, зарыдал.

Затем, присев на корточки, он дал выход своему горю длинным, протяжным воем.

Огвай Огвай Хельмшрот, старший выживший ярл, сидел напротив Коракса в отсеке «Грозовой птицы», пристально глядя на примарха. Какое-то время все молчали – безумие эвакуации отняло слишком много сил. Над правым глазом Огвая виднелся порез, и Коракс заметил в ране осколки керамита.

- Пусть тебя осмотрит апотекарий, - сказал он.

- Что дальше? – спросил Огвай, пропустив мимо ушей заботу примарха. – Наши Великие Роты теперь можно сосчитать на пальцах руки. Думаю, вы знаете, каково это. Что нам делать? Где нам сражаться дальше, если Волчий Король не проснется?

- Это зависит от вас. Я не мой брат.

- А вы? Что с Гвардией Ворона?

Коракс издал долгий, уставший вздох. Все это казалось ненавистно знакомым.

- Мы отправимся туда, где нам комфортно, где мы сможем причинить силам магистра войны наибольший вред, пока они движутся к Терре. Мы вернемся в тени.

Примечание:

1. Гейс — распространённая в древности разновидность запрета-табу в Ирландии.