Стрельба прекратилась, и полицейские в тревожном ожидании стали отходить назад. К слову, преступники тоже не предпринимали дальнейших действий по эскалации конфликта. Прилетевший вертолет упал за пределами линии столкновения. Из него вылезли несколько экстра В и С ранга, которые пострадали не так сильно из-за того, что воспользовались своими способностями. Против них выступила полиция, однако, стрельбы не было открыто. Преступники начали идти по направлению к своим союзникам и, не особо беспокоясь, приближались к полицейским. С одной стороны, могли пострадать заложники, с другой — усиление террористов силами экстра было опасно. Полицейские направляли против группы людей все больше стволов и смыкали ряды, а те ехидно улыбались, впрочем, никак не провоцируя полицию, а стараясь осторожно обойти их сбоку.
Вместе с тем, все забыли о третьей стороне конфликта — корпорации Эмбер. Могучей и богатой корпорации, вообще, плевать было на заложников, если могли пострадать ее интересы и ее люди. Над районом Сити пролетел бомбардировщик, из трюма которого на парашюте была сброшена легкая колесная боевая машина пехоты. От полностью военной она отличалась отсутствием крупнокалиберного пулемета или более тяжелого вооружения. На ее башне был установлен обычный ручной пулемет. Но особенной была не сама машина, а те, кто были в ней. В БМП плотно набились экстра В-ранга на службе у корпорации Эмбер. Машина приземлилась в городском парке, быстро выехала на проезжую часть и меньше, чем за четверть часа добралась до района сити. Другие машины и случайные прохожие в шоке разбегались в стороны, вскоре БМП преодолела полицейский кордон и поехала в сторону баррикад террористов, наплевав на все увещевания полиции. Преступники пытались сбить ее из ракетниц и пулеметов, даже с помощью экстра-способности, но вокруг машины образовался невидимый барьер, защитивший ее. Вскоре, полувоенный транспорт просто врезался в баррикаду и раскидал ее в стороны. Всем стало понятно, что переговоров не будет.
Группа экстра, которая медленно шла к своим союзникам террористам, старательно обходя островки полицейских, внезапно оказалась в кольце и немедленно подверглась нападению. Мало кто заметил, что в последовавшем хаосе то тут, то там сновал зеленый грибочек, а крупный мужчина со снайперской винтовкой в одной руке и розовым рюкзаком в другой стоял за спиной полицейских, с беспокойством вглядываясь в гущу событий. Когда дым рассеялся, и стрельба прекратилась, полицейские обнаружили, что почти все преступники мертвы. В это время Боб с Виолеттой уже спешили в сторону здания корпорации, где фургоны сил спецназа уже прорывались через пробитую БМП баррикаду. Но там Виолетта не успела ничего сделать. Сражение на всех фронтах возобновилось, и вскоре террористы вынуждены были отступить под объединенной атакой корпорации Эмбер и полиции. Как бы это банально не звучало, ушли они по подземному ходу, который был частично прорыт заранее с помощью землеройных машин и экстра, а частично был дорыт до конца уже в момент хаоса. Всем предстояло еще много работы по разбору завалов и тушению пожаров, но опасность осталась позади.
По итогам этого террористического акта за проявленную храбрость и многократно оказанную помощь полиции Виолетте выдали медаль почета и несколько благодарственных грамот от местного правительства и полиции Хелвилла. Ну, и обещали компенсировать затраты на ремонт многострадального Лоррс-Лойса. Корпорация Эмбер также официально (для власть имущих, но не для общества) выдала сертификат на пять процедур усиления тела, а тайно передала ей одну ампулу с бустером способности. Без ее помощи они бы потеряли более сотни таких ампул, находившихся в этот момент в здании. И даже уже были готовы уничтожить их несколькими минутами позже, но быстрое продвижение полиции на ранних этапах, а также сбитый вертолет с подкреплением почти в самом конце, позволили им сохранить с трудом и за несколько лет накопленные запасы. Также Виолетта кулуарно договорилась с представителем корпорации, что они могут пригласить ее отдельно на частное задание, награда за которое будет выплачена лично ей. Такое также предусматривалось законами. Частная практика полицейских детективов была весьма распространена и никак не наказывалась, если это не мешало основной работе.
Ио сорвал также и большой куш в виде Очков Заслуг, на которые мог пока купить только три ампулы с самой дешевой сывороткой. В такую же цену было и копье из суперсплава, который невозможно было воспроизвести на планете Нуар, и поэтому информационное поле планеты неохотно, но допускало его телепортацию. Однако, Ио вообще не знал, что с этим копьем делать в условиях отсутствия масштабных боестолкновений в ближнем пешем строю на планете, вступившей в цифровую эпоху. Чтобы постепенно привыкать к новым силам, а также, чтобы не нанести вред молодому телу, Ио решил растянуть прием ампул и процедур на несколько месяцев.
За круглым столом сидели игроки. Парень по имени Бэн — любитель риска. Серьезный мистер с сединой на висках, с черными бровями и тяжелым взглядом. Дама-аристократка с прямой осанкой и строгими манерами. Молодой человек полной комплекции.
— Я ставлю десятку, — сказал Бэн.
Парень часто выигрывал, удачно считывая эмоции игрока. Это помогало угадать примерный расклад карт у оппонента. Отчего усиливалось чувство азарта. Но иногда Бэн ошибался, и деньги уходили.
— У тебя слабая карта, — ответил с прищуром достопочтенный мистер.
Мистер Харви держал подпольный карточный клуб, делая на этом большие деньги.
— Я пас, — сдался полный молодой человек.
— Я поддерживаю. Поднимаю еще на десятку. Это приличная ставка, — ответила дама.
— Поддерживаю и поднимаю до пятидесяти тысяч, — сказал мистер Харви, нацеливаясь на горячую игру с Бэном.
— Я продолжаю, — ответил Бэн, — и поднимаю до ста.
Он предчувствовал выигрыш.
— Поднимаю до пятисот, — сказал мистер уверенным голосом.
— Я пас, — сдалась дама. — Слишком высокая ставка, я не готова рисковать.
— Я готов вскрыться, — предложил Бэн.
Его сердце бешено застучало.
— Я тебе одолжу деньги, — мистер пристально смотрел в глаза Бэну. — Поднимаю ставку до миллиона.
— Я принимаю вызов. Шоудаун, — ответил Бэн. Капельки пота выступили у него на лбу.
Оппоненты раскрыли карты.
— Ты проиграл сынок. Через две недели жду деньги.
Бэн, наконец, поняв всю серьезность ситуации, вышел из бывшего бойцовского клуба пошатываясь. Его ноги и руки стали ватными. Голова была как в тумане. В глазах помутнело. Телефон дал сигнал. Бэн прочитал сообщение: «Если не отдашь долг в срок, Гризли займется твоей подружкой. Когда он вдоволь ей натешится, займется тобой».
Мистер Этвуд был солидным мужчиной, который не любил привлекать к себе излишнее внимание. Он любил серый цвет в одежде. Носил шляпу и кожаный портфель с бумагами. Его любимая дочь собиралась на квартиру, которая временно была без квартиросъемщиков. Она позвала друзей, чтобы поиграть им на скрипке со знакомыми ей музыкантами. Мистер Этвуд был недоволен, так как такие посиделки могли затянуться на сутки и более.
— Там опять будет этот недоумок Бэн, — то ли спросил, то ли констатировал мистер Этвуд.
— Этот недоумок мой жених и будущий муж, папа… — возмутилась девушка.
— Не говори мне об этом. Не дай бог. Сколько он уже мне денег должен? Не считала? Он опять играет. Ты пойдешь за него замуж, только через мой труп. — Отец Дейзи стряхнул пепел с сигарет в пепельницу.
— Ну паап… — попыталась состроить моську Дейзи. — Он мне обещал, что завяжет.
Дочь нежно обняла отца со спины.
— Такие люди никогда не сдерживают своих обещаний. Это больные люди. Смотри, ты попадешь из-за него в неприятности. Ты знаешь, что за ребята в клубе, с которыми он связался? Ходят слухи, что они связаны с криминалом. Если твой Бэн влипнет в историю, я ничем ему помочь не смогу. И тебе тоже. У меня все честно, я в темные дела не лезу. И боюсь за тебя. Даниэль тоже, еще тот странный товарищ. Вечно ходит, как обкуренный, рассуждает о жизни и смерти. Смерть для него, освобождение. Какое освобождение? Амелия, по-моему, вообще не ровно дышит к твоему Бэну. У тебя из друзей, вообще, кто-то адекватный есть? — не переставал возмущаться Этвуд.
— Зато у меня самый лучший на свете папа, — Дейзи, как обычно, не обращала внимания на увещевания отца. Она поцеловала того в щеку, взяла скрипку и вышла из дома.
Девушка пришла на квартиру, временно занятую для посиделок, легла, задрала ноги на спинку дивана, набрала номер и стала обсуждать свою подругу по телефону:
— Да, у нее всегда проблемы, это же Амелия. Она вечно в кого-то влюбляется, и теперь жертвой ее чувств стал мой Бэн. Представляешь? Хотя бы скрывала это, а то вообще, ни стыда, ни совести. Пишет ему, днем типа по-дружески, а ночью, пьяная, в любви признается. Потом приходит, кается, что мол выпила лишнего. А у меня это, вот уже где сидит. Встретимся, выскажу ей все, что об этом думаю. Либо ставим точку в этом вопросе, либо нашей дружбе конец. Сегодня все у меня соберутся.
Дом из красного кирпича стоял на небольшой садовой территории. На треугольной крыше были дымоходные трубы. Дом украшал полукруглый остекленный балкон. У художника сегодня были гости. Первый пришедший гость обменял купюры на мягкую упаковку с известным ему содержимым. Вторым гостем, после ухода первого, была девушка, которую звали Амелия. Она обратила внимание на сад и сказала, что в нем хорошо дышится. Друзья сели на землю рядом с домом. Даниэль посмотрел в глаза Амелии и провел пальцем от ключицы до первой пуговицы глубокого выреза декольте голубой блузки. Предложил ей раздеться и попозировать ему обнаженной для его картины. Амелия смутилась и ответила что для этого ей нужно выпить чего-нибудь крепкого. Даниэль провел ее в дом и предложил коньяк с сыром и лимоном, который придерживал специально для гостей. Девушке хватило немного, чтобы совсем расслабиться.
— Я тебя повешу вон на той стене, — указал пальцем Даниэль, на висящие подрамники с холстами на рейке.
— Звучит, — девушка икнула. — Угрожающе…
— Ляг на тот диван, я тебя порисую, — попросил Даниэль.
Девушка подошла к дивану, легла и стала расстегивать пуговицы. Даниэль вышел на порог своего дома, посмотрел в сторону и подумал вслух:
— Сегодня лопата не нужна, — после этих слов он вытащил лопату, которая была вкопана в землю, и занес ее в дом.
Девушка была без блузки. Она, шатаясь, подошла к художнику и потащила его на диван. Даниэль сел, Амелия залезла на него сверху. Художник недовольно фыркнул от алкогольного дыхания девушки и стащил ее с себя. Она сделала обиженное лицо, упала на подушку и закрыла глаза, задремав. Даниэль снял с подруги штаны, до конца блузку, развернул ее в нужную ему позу. Потом достал шкурку лисы с головой и разложил ее на девушке. Художник принялся за работу. Через четыре часа работа была закончена, а девушка очнулась. Даниэль ее успокоил, сказал, что он просто ее порисовал. Она увидела работу, ей она понравилась. Амелия напомнила, что они собираются к друзьям на квартирник.
Несколько молодых людей расслабленно сидели на ковре в квартире у своей подруги Дейзи. Девушки и парни, которым было чуть за двадцать, слушали музыку фолк-рока. Обстановка была домашняя, непринужденная и богемная. После официального концерта, где музыканты отрабатывали свои деньги, было интересно наблюдать за ними в другой обстановке, где им не нужно было развлекать публику, а можно было вести себя естественно. Они шутили, смеялись, пили баночное пиво. Могли себе позволить долго настраиваться на новую мелодию, ошибаться, а потом перестраиваться по новой. Скрипачка Дейзи была в длинном светлом платье с васильками и оборками. Она играла на скрипке и пританцовывала в мягких балетках. У нее были длинные волосы цвета гранат. Мягкие черты лица с плавными линиями носа и щек, зеленые глаза, высокие скулы. По характеру она была общительная, милая, любила пошутить и посмеяться. Ее парень Бэн, который был с ними в компании, любил слушать как она играет на скрипке, и по его взглядам можно было прочесть, что он гордится своей возлюбленной. В тот вечер он смотрел, как она пританцовывала, и старался улыбаться. Когда группа заканчивала играть, Бэн, подняв руки вверх, громко аплодировал своей любимой скрипачке. Он изо всех сил пытался отвлечься от мрачных мыслей и не подать виду, что он в полном дерьме. Для полного «счастья» ему еще не хватало поссорится с подругой.
Бэн был жгучим брюнетом с темными глазами. Среднего телосложения, стильно одевался, любил однотонные футболки и майки, и интересно сам себе декорировал джинсы. На лысой голове носил с завернутыми краями шапочку. Из под шапки торчали немного оттопыренные уши. На подбородке была небольшая борода. Он время от времени разворачивался, и чокался банкой об банки сидящих по две стороны от него двух друзей. Справа сидела Амелия, которая заигрывала с ним, поправляя свою прическу каре. Она пристально смотрела в его глаза, пытаясь увидеть ответные чувства. Амелия была шатенкой, с серыми глазами, с заостренным носом, на котором была небольшая горбинка и широкой улыбкой. Она, сидя на полу, вставала на колени, выпрямлялась, изгибая спину и выпячивая маленькую грудь. Амелия также делала вид что разминалась, уставая сидеть в одной позе. Придвигалась ближе к парню, хохотала. Смешная ли была шутка, ей было это неважно, лишь бы прижаться к нему, от как будто неконтролируемых движений. Почувствовав его тело, она взбудоражилась, у нее участились пульс с дыханием, и в животе было что-то очень приятное. А от излишне выпитого пива у нее стала кружиться голова, дофамин упал до нуля, и у нее начался приступ раздражительности, а потом агрессии. К неосознанным действиям ее подтолкнули градус пива и ревность.
Когда Дейзи подошла к своему парню, они поцеловались и стали обниматься, прямо перед глазами покрасневшей от злости подруги. Амелия поднялась на ноги и вцепилась в волосы Дейзи. Та от неожиданности вытаращила глаза, взялась за кулаки, захватившие ее волосы и попыталась их отцепить, но было бесполезно. Амелия резко дернула ее, опрокинув спиной на пол. Девочки закричали, одна боевым криком, другая от ужаса. Парни стали разнимать их. Бэн резко взял Амелию за талию и оттащил её от Дейзи. Та мотала ногами и головой, пыталась разжать руки Бэна, кричала. Дейзи встала с пола, ошарашенно посмотрела на Амелию. Слезы хлынули из глаз от обиды. Скрипачка взяла свою тканевую сумку и вышла из своей же квартиры. Бэн побежал за любимой и поймал ее на лестничном пролёте:
— Дейзи стой! Я пойду с тобой! Уже ночь на дворе, — крикнул он.
Дейзи остановилась, повернулась и с обидой посмотрела на Бэна. Мысли у нее в голове были самые разнообразные. И обида, и злость, и неприятие случившегося.
— Что это было? — с дрожью в голосе спросила она.
— Я не знаю. Дейзи, солнышко мое. Она мне весь вечер глазки строила. Она мне, а не я ей. Я ей не отвечал. Откуда я знаю, что у нее в голове. Она пьяная. Дай я тебя обниму.
Он обнял не сопротивляющуюся скрипачку и предложил ей пойти к нему домой. В подъезд вышел один из гитаристов.
— Вы уходите? — поинтересовался он дальнейшим развитием событий.
— Да, мы ко мне домой, — сообщил Бэн, оглянувшись на гитариста. — Но мы вернёмся.
Рука Бэна уже лежала на плече у Дейзи. Дейзи обняла его ниже поясницы, и они не спеша вышли из ее дома.