В поезде наша беседа продолжилась, и начал её Сергей:
- Папа́, помнишь мы говорили об управляющих системах для тракторов и машин?
- Да, помню. У тебя возникли какие-то мысли?
- Именно, что кое-какие. Такое управление было бы хорошо примерить на самолётах и дельтапланах. Жаль, что его пока не существует.
- Угу. Я вижу, что ты у нас растёшь большим сторонником планирования управления. Это хорошо. Давай с тобой разберём, какие факторы воздействуют на самолёт в полёте. Перечисляй.
- Ну, во-первых, сам самолёт. Его параметры непрерывно изменяется в течение полёта. Изменяется центровка, крен, тангаж. Очень сильно изменяется вес, так как расходуется топливо. Все изменения нужно как-то парировать. Внешние обстоятельства также воздействуют на самолёт.
- Какие обстоятельства?
- Сопротивление воздуха, ветер - встречный, попутный или боковой. Дождь, обледенение... Масса факторов!
- Основные ты перечислил, молодец. А теперь перечисли приборы, которые использует самолёт.
- Указатель воздушной скорости, авиагоризонт, высотомер, указатель поворота и скольжения, указатель курса, указатель вертикальной скорости, он же вариометр.
- Совершенно верно. Задача пилота, таким образом, учитывая показания приборов, при помощи ручек и педалей управления выравнивать эти показатели. Так?
- М-м-м. Да.
- А теперь представь, какие операции должна совершать управляющая система самолёта, чтобы обеспечить, скажем, равномерный прямолинейный полёт.
Сергей задумался, а потом спросил:
- Равномерный прямолинейный полёт - это для упрощения задачи?
- Нет, Серёжа, это главная задача задуманного тобой прибора, назовём его автопилот. Как ты знаешь, дальность полётов самолётов всё время увеличивается. То есть, самолёт взлетает, и движется по прямой к своей цели. Большая часть полёта для пилота - простое удержание самолёта на курсе и высоте, и как ты понимаешь, это утомительно и скучно.
- Да, такой прибор снимет нагрузку с пилота. Так в чём моя задача, папа?
- Твоя задача, сынок, хорошо продумать последовательность действий органов управления самолёта без участия человека. То есть к примеру: приборы отметили крен. Какими движениями управляющих поверхностей парировать возникший крен, и не допустить заваливания самолёта в противоположную сторону.
- Кажется я понимаю.
- Я бы тебе посоветовал создать крупную модель самолёта, скажем в пятую часть реального размера, и отрабатывать на нём сначала описание работы элементов управления. Потом ты составишь список требований к несуществующему пока прибору.
- Я обязательно этим займусь. Могу ли я привлечь к этой работе своих друзей?
- Разумеется, можешь. Более того, разрешаю не использовать твои личные деньги, а использовать счёт в банке.
- Угу. В банке. Счёт. Угу. Ты хочешь, чтобы я потренировался в управлении финансами?
- Не только. Мне любопытно, не пустишься ли ты в растраты.
- В растраты?
- Ты уже взрослый парень. Мужчина. У тебя уже была женщина?
- Ах, ты об этом? Понимаешь, папа, первые несколько раз это увлекательно, но потом понимаешь, что простая девчонка и дорогая проститутка из Мариинского театра не различаются ничем. Вернее так: простая девчонка лучше, потому что ты у неё если не первый, то по крайней мене не пятидесятый. Скажем, подсунули мне Малечку Кшесинскую, а я взял и поинтересовался её послужным списком.
- Ну и как?
- К восемнадцати годам в её ягдташе девятнадцать посетителей. Жертвами я их не назову.
- А ты?
- А я брезгливый, папа́. Если тебе не докладывали, сообщаю: на Петроградской стороне живёт Герда Борисовна Крохина, вдова полковника Крохина, двадцати четырёх лет от роду. Я познакомился с ней на благотворительном балу в прошлом году, и теперь регулярно бываю у неё.
- Не знал.
- Как женщина она вполне удовлетворяет все мои потребности, а я, в свою очередь, обеспечу ей хорошее приданое, когда она соберётся замуж.
- Разве твоя Герда бесприданница?
- Да. Её муж с позором вылетел со службы, пропил остатки сбережений и утонул в Малой Невке три года назад. Собственно, на благотворительный бал Герда пришла в надежде получить хоть какую-то сумму на дальнейшую жизнь. Я её заметил среди обслуживающего персонала.
- Ты просто содержишь эту женщину?
- Не вполне. Я помог ей поступить на библиотечные курсы при Женском Педагогическом институте нашего Университета, и теперь она работает в Публичной библиотеке.
- Это ты правильно поступаешь, сынок. А с Петей тебе не скучно возиться?
- Петя мой брат, это моя обязанность. Кроме того, дела, которые мы затеваем с Петей всегда увлекательны. Кстати, я и не знал, что дельтаплан может оказаться полезным, а вот Петюнька увидел новое свойство. Ты разрешишь мне покатать Петю на дельтаплане?
- Разрешу. Только прошу тебя: будь осторожнее: это всё-таки авиация.
- Я понимаю. Дельтапланом я буду заниматься и для составления алгоритмов автопилота.
- Понимаю. Но не забывай, что дельтаплан такой же самолёт, только проще и дешевле. Да. Ты прав, выработку алгоритмов лучше проводить на таком вот лёгком и простом аппарате.
- И я тебя попрошу, папа́, напиши всё что тебе известно об управляющих системах, а также о вычислительных системах.
- Серёжа, ты меня удивляешь. С чего это ты решил, что мне что-то известно о таких системах?
- Всё просто, папа: я люблю наблюдать за людьми, и, ты уж прости, но ты у меня один из главных объектов наблюдения.
Я вскинулся.
- Не тревожься: если о других людях я делаю заметки, то о тебе - никогда. Я понимаю, что такие записи могут очень навредить и тебе, и нашей семье и России.
- И что же ты углядел?
- Нечто такое, о чём разве что Власьев догадывается, да и тот вряд ли доверяет эти знания бумаге.
- И всё же.
- Я вижу, что тебе известно очень многое. Иногда, когда тебе докладывают о тех или иных международных событиях или кризисах, у тебя такой вид, что ты это слышишь не впервые. Скажем так: как будто ты когда-то читал, прочно забыл, и вот тебе напомнили. Такой же вид у тебя, когда ты слушаешь сообщения учёных или изобретателей. А когда ты ставишь задачи конструкторам, я вижу, что ты видел то, что сейчас только получаешь создать.
- И многие ли видят то, что видишь ты?
- Вряд ли, папа. Насколько я понимаю, у меня талант видеть такие вот тщательно скрываемые человеком порывы, эмоции, движения. Я даже задумываюсь: может быть имеет смысл пойти работать в контрразведку или в полицию, чтобы разоблачать шпионов или преступников? Как ты полагаешь, папа?
- Я полагаю, дорогой сын, что использовать твой талант в разведке или в полиции - всё равно, что забивать гвозди микроскопом: и неудобно, и расточительно дорого. Твой талант выше. Я уверен, ты станешь полезен в области государственного управления. Наследником престола тебе не быть, сам понимаешь почему.
Сергей понимающе кивнул, а я продолжил:
- Зато тебе нужно набраться знаний и опыта, и ты станешь фактическим руководителем нашего государства. Очень может так сложиться, что пост министра ты займёшь через несколько лет, а вот премьер-министром станешь годам к тридцати пяти - сорока. Но предупреждаю сразу: с этого дня твоё детство и юность закончились, изволь начинать жить по-взрослому.
В дверь постучались, и вошедший в салон Андрей Ефимович доложил:
- Пётр Николаевич, к Вам просится на аудиенцию посол Второго Рейха Герберт фон Бисмарк.
- Просите его через минутку, я должен закончить важный разговор с сыном.
Андрей вышел, а я продолжил:
- Задание на построение алгоритмов к автопилоту - твоя первая учебная задача, даю тебе на неё год. Вторая задача такая: создание сети аэроклубов в России, а потребуется - у наших союзников, для обучения пилотов дельтапланов. Кстати, найди химиков, они должны будут создать эффективные инсектициды против саранчи и других вредных насекомых. Кроме того, требуются вещества, ускоряющие увядание подсолнечника и кукурузы - они будут применяться перед уборкой этих культур. О, ты записываешь? Правильно. Склерозник - очень полезная штука. Ну и неплохо бы создать удобрения, которые будут распыляться с воздуха. Реализация этой задачи от тебя зависит мало, но подумай, как можно её ускорить. И последнее: твои наблюдения верны. Я подтверждаю их истинность. Но правду я тебе пока сказать не могу. Не время. Когда и если станешь премьер-министром, а этот пост ты должен получить собственными достоинствами, я обещаю тебе рассказать всю правду о себе. Если я к тому времени умру, тебе передадут записи, где будет написана правда. Ты согласен?
- Да, папа.
Сергей вышел, и на пороге возник Герберт фон Бисмарк. Вопреки обыкновению трезвый и не мрачный.
- От всей души приветствую Ваше императорское величество.
- Очень рад видеть Вас, князь. - ответил я вставая в знак уважения к должности и титулу посетителя - Присаживайтесь где Вам удобнее. Коньяк, вино, а может просто кофе или чай?
- Если можно, чай. Здесь я пристрастился к чаю по-русски, с лимоном.
- Да, я тоже люблю такой чай. Вам пирожные или булочку с маслом?
- Если уж по-русски, то с баранками и вареньем. - широко улыбнулся фон Бисмарк.
Я нажал на кнопку, и в микрофон продиктовал заказ.
- О! Вы используете телефон? Это должно быть удобно.
- Да, князь, это действительно очень удобно, рекомендую.
Поговорили о том, о сём, пока нам принесли чай, баранки, варенье и набор узбекских сладостей, до которых я был большой охотник в той жизни, а здесь организовал сеть магазинов узбекских товаров, в том числе и сладостей. Все оказались довольны: поставщики из Бухары, Самарканда, Ферганы и других городов - рынком сбыта, склонного расширяться, а покупатели - высочайшим качеством товаров при весьма умеренной цене. А очередной протеже господина Сытина - хлопотной, нервной, но при этом отлично оплачиваемой должностью.
- Попробуйте халву, князь. Это прекрасная сладость, практически неизвестная в Европе.
Перепробовали всё, после чего перешли к делу.
- Князь, Ваш сегодняшний визит следует рассматривать как официальный, или его можно продолжить в дружеском ключе?
- Я бы предпочёл именно дружескую беседу, хотя не скрою, вопросы будут затронуты весьма важные.
- В таком случае прошу Вас обращаться по имени-отчеству. Кстати, хочу Вас поздравить: Вы прекрасно овладели русским языком, я почти не слышу акцента.
- Благодарю Вас, .
- С чем Вы пришли на этот раз, Герберт?
- Кайзер Генрих просил сообщить, что для его свадьбы всё готово, и теперь Вы, как отец невесты, можете назначить дату свадьбы. Сам он указывает на первое сентября. Устроит ли Вас этот день?
- Конечно устроит. Мы с дочерью уже обсуждали этот вопрос, и насколько я знаю, она переговаривала с кайзером по телеграфу.
- Отлично! Этот вопрос решен, теперь я хочу поговорить о международной политике. Вы не возражаете?
- Нисколько.
- Великобритания разгромлена Вами, САСШ фактически не существуют, чему поспособствовали наши общие усилия, теперь мы полагаем, что пришло время решить французский вопрос. Германия желает получить от Франции кроме колоний, ещё и некоторую часть территории, с центром Дюнкерк.
- Погодите, Рейх желает отсечь Бельгию от Франции?
- Откровенно говоря, Рейх желает поглотить Бельгию. Насколько нам известно, Вы тоже не в восторге от существования этого недогосударства?
- Ну в таком случае нужно думать о судьбе Голландии.
- Значит Вы, Пётр Николаевич, не возражаете?
- Не возражаю. Но в знак ответной любезности я бы хотел признания всего Скандинавского полуострова русской территорией. По площади он значительно больше территорий, на которые претендуете Вы, но согласитесь, ваш кусок вкуснее, ибо эти страны намного богаче.
- Соглашусь. Но как мы будем делить колонии Бельгии и Голландии?
- Берите их себе. России пока достаточно Австралии и Юга Африки с Намибией, а также мы кое-что возьмём в Индии. Нам нравится Калькутта. Ну и Шри-Ланку. Для Германии остаётся весьма богатый выбор. Один Мадагаскар чего стоит!
- Выбор впечатляющий, согласен. Откровенно говоря, мы ожидали получить худшие условия.
- Мир пока велик, и нам есть что делить не сталкиваясь лбами.
- Я тоже так считаю. Теперь о войне с Францией. Испания хочет припомнить французам кое-какие обиды, и берётся наступать через Пиренеи. Насколько я знаю, они претендуют на Гасконь и ещё кое-что, но главная их цель - колонии Франции.
- Ну что же, мы не можем отказать друзьям в удовлетворении их маленького каприза: пусть берут. Но я хотел бы спросить: хватил ли у вас сил побить Францию? У Франции солидные вооружённые силы, как сухопутные, так и морские.
- Проблема в том, , что лично кайзер и не хочет этой войны, но он вынужден её начинать: слишком много генералов бредит этой войной, слишком популярна война с Францией в армии и на флоте. Хотя на флоте поменьше: моряки признают, что борьба с лягушатниками не покажется лёгкой прогулкой, но памятуя о Ваших блестящих победах над британским флотом, надеются повторить успех.
Сомнения моряков понятны. Мне докладывали, что французы переделали в авианосцы двенадцать больших пароходов, а кроме них в завершающей стадии строительства находятся ещё шесть авианосцев специальной постройки. Для них мы поставили Франции шестнадцать корабельных паровых турбин и семь стационарных. Специалисты говорят, что стационарные турбины вполне можно использовать как судовые. Учтите это.
- Эти сведения не секрет, по крайней мере для нас. Заводы паровых турбин, как известно, находятся в совместной собственности. Наши моряки считают, что способны разгромить французский авианосный флот, особенно учитывая неопытность экипажей французских авианосцев, а что ещё более важно - пилотов самолётов.
Официальная часть завершена, можно поговорить о личном.
- Герберт, Вы позволите задать Вам личный вопрос? Предупреждаю, вопрос непростой.
- Задавайте, Пётр Николаевич, если я не смогу или не захочу отвечать на Ваш вопрос, я так и скажу.
- Простите, но я привык вас видеть в мрачном расположении духа, и, извините, в различной степени подпития. Но на прошедшем представлении техники Вы выглядели бодрым и трезвым, да и сейчас, я вижу, Вы трезвы и в хорошем расположении духа. Если не секрет, в чём причина?
- Как Вы знаете, Пётр Николаевич, я пережил душевную драму, связанную с женщиной.
- Да, я знаю о чем Вы говорите.
Ещё бы не знать! Мало того, что меня извещали по дипломатическим каналам о бурном романе Герберта фон Бисмарка и княгини Элизабет Наталией Юлией Иоганной цу Каролат-Бейтен. Откровенно говоря, мои симпатии были на стороне этой парочки. Во-первых, Элизабет цу Каролат-Бейтен незаурядная и весьма красивая женщина, а во-вторых, в той жизни я был женат на женщине тоже на десять лет старше. А ведь именно разницу в возрасте ставили в вину Герберту и Элизабет их неприятели.
- Когда я уезжал из Фатерланда, вдовствующая кайзерина сказала мне, что Россия лечила и не такие сердечные раны как моя. Удивительно, но она оказалась права.
- Вы встретили и полюбили другую женщину?
- Девушку, Пётр Николаевич.
- И как её зовут?
- Анастасия Голицына, фрейлина Вашей супруги.
- Я её знаю. Прекрасная девушка. Умница и красавица. И характер лёгкий, Ирина Георгиевна и дочери её очень хвалят.
- Да, девушка она необыкновенная. Но...
- Вы не сумели объясниться?
- Да, Пётр Николаевич, не сумел. Я несколько раз подходил к ней, но даже рта не раскрыл, увы. Я боевой офицер, но рядом с нею я теряю всю свою волю.
- Извините, но тут я помочь ничем не могу. Хотя... Я попрошу дочь поговорить с Вашей избранницей, и если Вы ей не отвратительны, что вряд ли, она как-то даст знать что не против ухаживаний, а там уж сами, Герберт, Вы уже не мальчик.
- Благодарю Вас, Пётр Николаевич, такая помощь мне действительно необходима.
- Скажу больше: если Ваш батюшка снова будет против, я заберу Вас к себе на должность имперского канцлера, так ему и скажите. Отто фон Бисмарк потеряет сына, а Германия выдающегося государственного деятеля.
На том мы и расстались. Герберт фон Бисмарк не того полёта птица, чтобы ради него разводить такой сыр-бор, но почему бы не польстить послу дружественной страны? Да и в беседе с отцом у него будет сильный козырь: всем известно, что я слов на ветер не бросаю. К тому же, этот брак, если он сладится, вполне полезен для межгосударственных отношений, так что похлопочу.
***
А в Петербурге меня встретил посол Японии, приехавший во главе внушительной делегации: военные, промышленники и даже учёные.
Для начала, как водится, посол предъявил свои верительные грамоты, и я провёл парадную аудиенцию, призванную показать, что Японию я воспринимаю как серьёзного игрока в Тихоокеанском регионе. Многие чиновники и вельможи удивились такому вниманию в послу заштатной азиатской страны, до сих пор не демонстрировавшей никаких успехов. Впрочем, многие вспомнили мой отзыв о Японии в памятной статье, ответе на открытое письмо графа Льва Николаевича Толстого. В той статье я хвалил Японию за высокую образованность и предрекал ей процветание, в случае, если она покончит с военно-феодальной верхушкой.
Ну и что бы вы думали? Японцы последовали доброму совету, и собравшись с силами в течение месяца вырезали всех сёгунов, заодно с приближёнными. В яростной мясорубке погибло более двухсот тысяч человек, а после было казнено ещё столько же, это не считая нескольких сотен харакири высокопоставленных вельмож, совершенных по прямому приказу императора.
И вот теперь японцы здесь. Мы провели предварительные переговоры, утрясли позиции, в смысле выяснения что им хочется, и что мы можем им дать. Оказалось, что немало. Японцы решили строить для себя авианосный флот, а ещё они желали приобрести лицензии на лучшие корабли. Кроме того, они хотели строить у себя крейсера наших типов: лёгкие, средние и тяжёлые. Требовались им и грузовые суда, но эти проекты японцы хотели заказывать в Германии. Но паровые турбины для всех кораблей японцы желали брать у нас, правда с условием, что мы продаём им лицензию и строим в Японии заводы по производству турбин. Дело хорошее, я согласился. Часть оборудования, кстати, Япония получала в Англии - это часть наших репараций, уступленная другому получателю.
Ещё Японии требовались авиационные, автомобильные, тракторные и мотоциклетные заводы. Это мы запросто: собственное станкостроение у нас уже оперилось и встало на крыло, так что станки и целые заводы мы производим быстро и качественно. Замахнулись японцы и на моторостроение, но не думаю, что у них ближайшие десять-пятнадцать лет получится что-то внятное: мы начинали не с нуля, но и то моторо- и станкостроение далось нам большой кровью.
После согласования всех позиций я наконец-то встретился с японским послом. Официально, поскольку до того я раз двадцать разговаривал с ним по телефону, и дважды мы встречались инкогнито. Японцам был предложен вариант раздела региона: Корея остаётся суверенной, и будет находиться в зоне нашей ответственности. Маньчжурию мы оккупируем, а Китай до устья Хуанхэ будет зоной нашей ответственности. От Хуанхэ на юг - зона ответственности Японии, вплоть до Бангладеш. Исключением является только Вьетнам, которые признаётся русским вассалом, и колонии Испании. Японец приехал в расчёте на долгий торг по поводу Кореи, но ему предложили вместо Кореи столько всего вкусного, в том числе и модернизацию армии, что он на неделю заперся в шифровальном отделе посольского телеграфа. В сущности, он мог и не шифроваться, поскольку я получал ежевечерние сводки о его переговорах с Токио, и общий вывод этих переговоров был как нельзя более благоприятный для нас: послу было велено соглашаться практически на всё. Единственное требование Японии было - не оккупировать Корею, поскольку она есть 'кинжал приставленный к сердцу Японии' . Требование для России не принципиальное, и мы на него согласились легко. Впоследствии Россия заставила корейского императора Коджона, он же Кванму , отказаться от армии и флота, оставив только полицейские силы, надо признать весьма мощные, и пограничную стражу с приличным флотом сторожевых кораблей. Таким образом, мы с Японией получали вполне безопасное буферное государство, где и мы и японцы могли вести хозяйственную деятельность.
Поделив Дальний Восток с Японией, мы обезопасили свой тихоокеанский тыл, и появилась возможность его заселять и обустраивать. А кроме Дальнего Востока у нас появилась возможность заселять и обустраивать Австралию. Туда мы отправили почти сто тысяч казаков с семьями из упразднённых Уральского и Оренбургского казачьих войск. Это те, кто решил служить, сохраняя привилегии казаков, а остальные перешли в разряд крестьянства. Бунтовать никто не стал: суровый урок Донского усмирения пошел впрок. В Австралию же отправились и двадцать тысяч горцев Северного Кавказа, которые посчитали опыт своих собратьев, ставших синьцзянскими, уйгурскими и тибетскими казаками удачным. Ещё бы! Каждый получал большой земельный надел, дом с надворными постройками, скот, семена и избавление от налогов, а взамен от него требовалось лишь несение пограничной службы, которая не сахар и не мёд, но всяко лучше прежней жизни.
Кстати, с такими темпами переселений, Северный Кавказу нас скоро опустеет, и нужно будет браться за Южный, правда, из грузин и армян, насколько я их знаю, хреновые бойцы.
В общем, с Японией достигнуто полное взаимопонимание, и японская дипломатическая миссия отбыла домой на подаренном их императору авианосце. Причём подарок был без дураков - не какое-нибудь старьё, а один из новейших серийных, поставляемых и нам, и немцам, и испанцам, и туркам - все они одного проекта, и усовершенствования на них внедряются одинаковые. Этот авианосец был переименован из 'Геи' в 'Мэйдзи', в честь царствующего японского императора. Я даже заказал портрет императора, и он был написан по чудом добытой фотографии. Предварительно портрет тайно показали послу: нехорошо выйдет, если изображение окажется неправильным, но опасения оказались беспочвенными: посол потрет одобрил, и указал какие элементы нужно добавить на полотно, а что аккуратно удалить. После тщательно произведённой правки, портрет был торжественно освящён православным и синтоистским священниками во время церемонии передачи корабля новым хозяевам. С авиагруппой 'Мэйдзи' тоже было всё в порядке: тридцать истребителей, потомков той, первой, 'Сороки' и шестьдесят бомбардировщиков-торпедоносцев, уже и непохожих на своего прародителя, 'Коршуна'. Экипаж, пилоты и механики авианосца были наши, их задачей было перегнать корабль в Японию, обучить японский экипаж и пилотов, и остаться на Дальнем Востоке - для них туда перегонят новейший авианосец. А потом они будут служить на Тихом Океане, чередуя стоянки во Владивостоке, Австралии, на Гавайях , Коломбо и Диего-Гарсия
Теперь бы не разорить страну такой дорогой игрушкой, как океанский ударный авианосный флот: США в моем мире надорвались.
***
Пространство мы себе отхватили гигантское, и теперь его нужно осваивать. Главная проблема здесь - люди. В благополучной стране рождаемость естественным образом падает, и поднять её в силах разве что стихийные бедствия, голод и войны. Но не устраивать же искусственный голод и ненужные войны! Попробуем поставить на пропаганду семейных ценностей, в том числе и деторождения. Есть ещё кое-что: в моём мире женщин заставили работать наравне с мужчинами, но здесь у них будет выбор: работать или вести домашнее хозяйство. Если выбирает второе - ей идёт трудовой стаж для начисления хорошей пенсии, но с одним условием: полноценных детей должно быть не менее трёх. Бездетным женщинам и матерям инвалидов с детства, государство ничего не должно.
Второй крайне важный путь - это ассимиляция всех попавших в нашу страну и решивших пустить корни в наших пределах. Здесь стоит учитывать опыт как Соединённых Штатов, так и Советского Союза. Здесь нам очень поможет единая по всей державе школа, с едиными учебниками и школьными программами, с обучением на одном языке. Никаких национальных школ за государственный счёт - только русские. Хотите свою, национальную? Нет проблем: за свой счёт и в свободное от основных учебных занятий время. И обязательно - сугубо добровольно со стороны ребёнка. Если будут жалобы, что его кто-то заставляет, то последует крайне жёсткая реакция со стороны полиции и жандармов. И конечно же, проверки на лояльность всех так или иначе причастных к созданию конкретной национальной школы. Таким образом мы за пару поколений русифицируем всё попавшее в Российскую империю население. Но крайне важно везде создать школы, доступные всему, без исключения, населению. Ирина Георгиевна рассказывала, что в Синьцзяне все без исключения казаки именуют себя русскими. То же мне докладывает и ведомство Власьева. Почему так получилось? А очень просто: генерал-губернатор Синьцзяна, генерал-полковник Мирза Гаджи-бек Али-бек оглы Новрузов распорядился отдельных национальных станиц и хуторов не возводить, а строить только смешанные. И, для исполнения религиозных обрядов, на центральных площадях станиц строить церкви, мечети и дацаны, примерно равной вместительности. Кстати, это привело к любопытному эффекту: свадьбы в Синьцзяне теперь отмечались не иначе, как с приглашением всех трёх станичных служителей культа.
- Так надёжнее. - говорили синьцзянские казаки.
Но на похоронные обряды новая мода не распространилась, хоронили так, как привычно покойному и его родственникам, впрочем, на общих кладбищах. Надо сказать, во время боевых действий погибших отпевал 'ближайший' священник, а поминальную службу после боёв - уже три священника вместе.
В общем, в Синьцзяне шло формирование новой этнической общности, где религия имеет лишь внешние обрядовые функции. Любопытно, но такой же процесс наметился в Маньчжурии и в Австралии, где стали создаваться казачьи войска. Интересно, а какой вид примет религиозное слияние на острове Шри-Ланка с его индуизмом и десятком прочих конфессий и сект? Поживём-увидим. Добавлю лишь, что все англиканские храмы были закрыты. А все служители культа отправлены в Англию или САСШ - по их выбору.
Православные священники из РПЦ приходили ко мне жаловаться на 'бесчинства' генерала Новрузова и других генерал-губернаторов воспринявших его идеи, но я быстренько заставил их замолчать, а заодно изъял из хранилищ РПЦ несколько десятков тонн золота в монетах и изделиях, на нужды Министерства Образования. Попы только зубами заскрипели от ненависти. Воображаю, каким говнищем они будут обмазывать мою память в будущем.