Контракт

1.2

Гелла

Гелла подозревала, что что-то было не так с её последним контрактом. Хотя что? Исполнен, оплачен и был бы уже забыт, как полагается. Но…

Прошло два дня, и за это время разводящий бригады изменился. Нет, Ферганец не носился как ужаленный с претензиями и приказами, не пытался укрыться от дел или что-то в этом роде: его одолевали какие-то тяжелые мысли, и девушка видела это по лицу. Попытки расспроса были, но много ли в них пользы, если ответ всегда один: «Всё в порядке»? Гелла едва сдерживалась, чтобы не пустить в ход свой дар убеждения, но вот проблема: между ней и разводящим был уговор, что на нём использовать свои таланты девушка не будет. Поэтому оставалось только смириться с переменой настроения у Ферганца и дальше плыть по течению.

Краем уха она слышала от остальных наёмников, что им так же поступали заказы без обозначения заказчика. Не каждый - один из пяти примерно. Если это массовый глюк в системе, то, может, с ним надо как-то бороться, нет?

К слову, никакие странные совпадения не останавливали работу бригады, а её у них было предостаточно. После объединения групп в общий Синдикат, на Затонскую бригаду возлегла миссия по получению и распределению провизии, снаряжения и прочего, что поставлялось с Большой земли. Отдел снабжения в их маленькой фирме, так сказать. Логистика, резерв – всё было налажено самим Ферганцем; он не приложил руки только к пустым зданиям на территории станции переработки отходов, которые теперь служили складами – они тут до него были.

Большие помещения, с эхом, как в каком-нибудь концертном зале, временами были заполнены ящиками разного калибра, которые составляли из себя целые башни под потолок. Оставшиеся части техники от прошлого станции, которые не удалось убрать, не мешали его складскому настоящему. Так же не мешали и тренировкам.

Некоторые из наёмников предпочитали заниматься в одиночестве: стрелять уходили далеко за высыхающую реку, а то, что не касалось стрельбы, тренировали здесь. Поодиночке или попарно, просиживали на складе часами, пока не наступала очередь нести дежурство, идти на выполнение контракта или просто не оставалось никаких сил.

К слову, проводить большую часть времени в замкнутом пространстве не самая приятная доля, когда на улице царит прекрасная для Зоны погода. Солнце проникало внутрь склада через окна и отверстия на их месте, показывая летающие крупинки пыли и дразня тех, кто был вынужден находиться внутри.

Гелла совершенно точно была уверена, что Ферганец просто поднимает себе самооценку за счет тренировок с ней. Нет, она не была обладательницей какого-нибудь привилегированного права тренироваться с разводящим – он делал это практически с каждым – и удовольствие от этого девушка получала минимальное.

Она снова проиграет, как проигрывала каждый раз до этого, сомнений нет. Хоть девушка и сжимала в руке нож уверенно, и махать им могла «будь здоров», навыков, чтобы хотя бы формально победить именно этого оппонента, у неё не хватало. Быстрый как выстрел, Ферганец то и дело оказывался на шаг впереди, что бы Гелла не предпринимала. А выбор приемов ножевого боя был богат: из каждой тренировки, девушка впитывала новые движения разводящего как губка воду, чтобы в следующий раз опробовать их на практике.

Только что стоящий напротив и пожимающий её ладонь мужчина, уже был за спиной. Длинный клинок просвистел над головой Геллы, когда та пригнулась и ушла от удара. Иногда во время тренировок она задумывалась: а если рука дрогнет и нож ранит всерьез? «Шайтан» казался ей большим и тяжелым, когда девушка сама заносила руку, чтобы рассечь воздух рядом с разводящим. Будучи «Наёмником» тот, что странно, признавал только эти ножи российского производства, считая другие игрушками для деток, о чём не поленился сообщить при первой тренировке. Оставалось только смириться и тоже полюбить грубую силу вместо опасной лёгкости.

Минуло много занятий и нож в руках девушки вертелся вполне сносно, но ни один способ его удержания, ни её позиции не спасли Геллу от подлого удара по ногам. Не ножом, поэтому такой приём казался ей нечестным, неуместным, но ты поди, скажи найму, что он что-то делает нечестно. Да, лежащей на пыльном полу девушке только смеха над ней ещё не хватало.

- Слишком невнимательна. - Ферганец говорил всегда «в лоб», если что-то было не так. Может оно и к лучшему. - Сосредоточься.

Разве она не пытается - не думать ни о чём, кроме ножа в руке и движений? Пытается, но не так то это просто, когда есть вещи, волнующие сознание чуточку сильнее, чем движение безбликовой стали в воздухе. Удар, уклонение, выпад – «Шайтан» резал пространство, оставляя после себя быструю звенящую ноту. В тандеме с ножом разводящего, они создавали целое музыкальное произведение, сопровождаемое балетным представлением двух «Наёмников».

Ферганец не орудовал ножом как мясник: он двигался плавно, легко, словно и в самом деле танцуя, что дало девушке повод задуматься – а не был ли в обычной жизни её командир фехтовальщиком? Такая манера ведения боя привлекла Геллу сразу, с первого дня, поэтому и обучение давалось достаточно легко. В облаке поднявшейся пыли девушка крутилась как юла, наступая на противника: режущий удар на уровне ног, на уровне головы - но разводящий не уступал в скорости и отходил с такой же завидной прыткостью. Да, её действия были похожи на попытки выяснить подробности про нависшую над Ферганцем тучу, а его - на ответы, не несящие смысла и только лишь обороняющие. Поэтому этот бой Гелла собиралась выиграть не смотря ни на что.

Она то и дело нападала, вложив в тренировочные движения свой смысл, и бой длился достаточно долго. Девушка устала, чувствовала, как начинают болеть мышцы от частых резких движений, но останавливаться не собиралась. «Пусть поймёт, что я всё равно не отступлю» - повторяла наёмница себе, смакуя в голове момент, когда настанет долгожданная победа. В обоих случаях.

Раскаленная близким успехом, она вычертила ножом в воздухе быструю восьмёрку и вывернулась из-за спины в пируэте, режа «Шайтаном» наотмашь. Как бы эффектно это не выглядело со стороны по её мнению, самонадеянность и желание произвести впечатление сыграли с Геллой злую шутку: её рука в полете была грубо перехвачена, кисть вывернута и нож извлечен. Мужчине потребовалось несколько секунд, чтобы остановить атаку и приставить к шее девушки оба клинка. Обида обожгла глаза: как сильно наёмнице не хотелось-таки победить, очередной бой был проигран.

- Как ты можешь быть смертоносной, если мыслями где-то в другом месте? – Произнес Ферганец, сильнее прижимая холодную сталь к теплой девичьей коже. Неверно шевельнись – и будет рана. От своей слабости в таком случае, менее обидной она не становилась. В мышиных глазах был задор: может ему нравилось наблюдать со стороны свои же приёмы и парировать их? – Ты всё не угомонишься насчет контрактов? Настолько тебе важны мои мысли, что ты готова разделать меня как свинью?

Гелле казалось, что он сам сейчас её именно так и разделает. Что ему стоит, лишний раз махнуть руками и выпнуть из неё жизнь? Ничего ровным счетом. Ответ она оставила при себе, тем более, что разводящий итак его знал.

Удара не последовало, вместо этого мужчина убрал от шеи наёмницы ножи и бегло, скорее для галочки, осмотрел место, куда их прикладывал. Девушка пальцами притронулась к шее, дабы ощупать то на наличие возможной раны, и облегченно выдохнула, когда не обнаружила ничего. Тем не менее, когда Ферганец снова двинулся к ней, Гелла решила, что всё же невредимой не уйдет, но вместо удара мужчина пальцами приподнял её лицо за подбородок так, чтобы взгляд был направлен только на него.

- Любопытство – это не плохо, - проговорил разводящий тоном, словно вдалбливал неразумному ребенку какую-то истину, усмехаясь, - но в некоторые вещи лучше не лезть.

Ферганец отпустил её лицо и пошел прочь, унося с собой клинки и, в придачу, удивленный взгляд подопечной. Девушка знала, что тот может убедить человека в чём угодно, но чтобы так… с осторожностью? Пожалуй, именно этого получить Гелла и не ожидала, больше уповая на удар в печень или что-то подобное.

- Двойная победа. – Наёмница направила фразу пустоте, в которой осталась, сраженная и боем, и последующими действиями командира. «Похоже, всё гораздо хуже, чем я думала» - возникла в её голове мысль, в ответ на произошедшее. - «Или же тренировки не совсем для поднятия самооценки».

Гелле не хотелось сегодня больше попадаться на глаза Ферганцу: то ли от стыда, то ли от смущения – та не знала. Но, к её удобству, как раз сегодня пришлось принимать снабжение, и всю вторую половину дня разводящего видно не было.

Отдежурив, та слонялась оставшуюся часть дня по станции, наблюдая за тем, как какие-то люди носились с ящиками: от склада к автомобилям, туда и обратно. Вечер прошел скучно, как и остальные, в принципе, когда приходится сидеть на базе без контракта, и на Зону опустилась ночь. Будучи свободной от ночного караула, девушка приготовилась отправиться спать, но у начальства на этот счет было другое мнение. Ферганец вызвал её к себе по внутренней связи, попросив при этом прихватить с собой скрипку, и эта его просьба дала понять Гелле, что поспать ей придётся не скоро. Девушка жалела, что не стала отдыхать ранее.

К тому времени, когда наёмница поднялась в комнату к разводящему, на базе признаки активной жизни подавал только караул; остальные либо спали, либо залипали на игру в карты.

Тесная комнатушка, лишенная окон, освещалась сейчас только яркой настольной лампой и тусклым светом от экрана ноутбука. Ферганец сидел за столом в окружении бумаг, врывшись в них, но появление девушки из внимания не упустил.

- Сыграй, пожалуйста, что-нибудь. – Озвучил он свою итак понятую просьбу. Обычное дело: фон из радиоприемника для работы с документацией ему, видимо, не подходил, и Гелла его заменяла.

Она знала, что потом на неё снова будут кидать кривые недовольные взгляды, ибо звучание скрипки не оставалось только лишь в кабинете разводящего, а распространялось по станции. Если уж не по всей, то по второму этажу точно, хотя и несколько тише, чем в эпицентре. Лишние звуки, мешающие спать, всегда бесят, а вместе с ними и человек, который эти звуки создает.

Мелодия заполнила комнату, которая из-за полутьмы казалась ещё теснее. Медленная и несколько печальная, она выходила по велению Геллы из инструмента и, казалось, скребла ей душу; настроение от этого портилось, но хотелось именно чего-то неторопливого.

Девушка вздрогнула и остановила игру, когда Ферганец грохнул по столу ладонью. Внезапность ввела её в ступор: что-то не получилось в бумагах или её творчество вывело его из себя? На этом агрессия разводящего, казалось, закончилась и ненадолго наступила полная тишина.

- Присядь. – Ещё немного и голос мужчины мог бы превратиться в шепот, но не злой. Разводящий сидел за столом, и его лицо тронула усмешка, горькая настолько, что, казалось, её вкус ощущался в воздухе. – Хорошее оружие – музыка.

- О чём ты? – Присаживаясь на стул, уточнила непонимающая Гелла. Скрипку она уложила на коленях, а внутри проснулась внезапная тревога: вдруг он решит избавиться от инструмента? Нет, просто так отдавать ту девушка не собиралась, и сейчас крепко сжимала её руками.

- Этот разговор должен остаться между нами, поняла меня? – Когда наёмница кивнула, Ферганец продолжил. – «Наёмники» не вмешиваются ни в какие посторонние дела, если не заплатили – так всегда было. Но… Раньше я занимался в основном поиском документов разных, сведений, и оплата меня не волновала – больше волновала информация, понимаешь? «Наёмники» так не поступают. – Девушка видела, как поникает собеседник, глядя на её ошарашенное выражение лица. А удивляться было чему. Столько лет он лично учил её, что первое, что должно интересовать наёмника – это оплата. Интересы, мотивы и прочее – всё пыль, важны только деньги. Услышать от разводящего, что он сам отступал от главного принципа, было словно получить внезапный удар из-за угла. – Я с этим покончил, когда должность получил: всё же надо создавать должную репутацию. А тут это, чёрт… У этих контрактов не только заказчика нет. Убитые связаны одной целью. У них задача – осмотреть подземелья, разные, и как только мы убираем одного – появляется другой. В основном кого-то «Военные» отправляют, а кто-то идёт сам, ну, по крайней мере нет информации о том, кто отправил. Кажется, они ищут что-то важное.

- Оно может дорого стоить. – Гелла выдала самое простое, что пришло в голову, чтобы оправдать нездоровый бескорыстный интерес Ферганца. Ей хотелось этого, да и мужчину, похоже, такое оправдание устроило.

- Да, именно. – Ответил он, но выглядеть при этом стал разочарованным. – Я знаю, чему учил тебя, но не всегда в человеке всё могут заменить деньги. Ты хороший «Наёмник», если не понимаешь этого. Можешь быть свободна.

Позже, ночью Гелла ещё долго прокручивала в голове диалог снова и снова. Дальше искала оправдания разводящему, его целям и открывшимся ей взглядам. Рассматривала ситуацию с обеих сторон, извлекая и положительное, и отрицательное. Прежде, чем уснуть, всё же девушка пришла к выводу, что Ферганца в его стремлении она прекрасно понимала.

Вермут

- Подземелья, значит. – Мужчина слушал Физика уже битый час. Тот с энтузиазмом посвящал его в новые открывшиеся подробности, которые касались тех самых беззаказчиковых заказов. Много, долго, парнишка словно разжевывал информацию, которую получил в ходе самоличного исследования. Кто снаряжал сталкеров, как и куда отправлял – всё было тут, перед Вермутом, на экране ноутбука и в горе бумаг разного калибра и состояния. Если бы он знал, что разговор, начинающийся с фразы «Я тут пытался вычислить заказчика…», так затянется и привнесет с собой кучу хитросплетенных на первый взгляд линий, мужчина бы даже не стал заводить разговор. К чему вся эта бесполезная теория, когда и без неё всё ясно? – Конкуренты завелись.

- Какие конкуренты? – Явно не это пытался Физик ему донести, но вся информация только к этому и сводилась.

- Резвые. – Фыркнул разводящий, смотря на растерянное лицо подчиненного. – Какая-нибудь группа, отряд, нанимаются к воякам. Причем, достаточно большой, если они успевают взаимозаменяться после встреч с нами. Подозреваю, что их услуги выходят дешевле, чем наши, поэтому доблестные воины и соглашаются. А какая разница? Лаборатории уже перечесаны по десять раз всеми, кому только не лень.

- Значит плохо перечесаны, если всё ещё продолжают лезть. – Вставил Физик, но Вермут его прервал:

- Я к тому, что им проще нанять кого-то постороннего, чем профессионала. Сейчас один род деятельности, завтра – второй добавится, и Синдикат останется без работы. Мне эта перспектива не очень нравится.

- Ну да. – Хотя наёмник и согласился, разводящий видел, что на самом деле он имел в виду нечто другое. Важность, ценность того, что находится в подземельях? Это он уже понял и завладение этим «чем-то» - всего лишь вопрос времени. Информация – важное оружие, которым желательно завладеть перед действием.

По договоренности, в Мертвый город доставили одну цель, которая была заказана аналогичным с остальными контрактом. Когда парня привели в «Пыточную», Вермут внимательно изучал его взглядом: не из интереса, а чтобы приметить что-то, что сможет рассказать о нём. К неудачи, сталкер был совершенно обычным без своего снаряжения: такие по Кордону пачками обитают. Необремененный интеллектом взгляд, угрюмое выражение лица, кричащее «Не подходи – порву!», и дрожащие руки: разводящий принял это на счет страха, а бояться было чего. После того, как пленного усадили на стул и приковали к нему, в помещении остались только он, Физик и Вермут. Хлопок двери это подтвердил.

Запах сырости пробивался даже через балаклаву, которой разводящий снова закрыл лицо: а как иначе? Конечно, вероятнее всего, бедолага умрет, но ему не хотелось, чтобы сталкер видел его. Рта и глаз вполне достаточно.

Мужчина обошел пленного вокруг, придерживаясь границ света лампы, висящей над сталкером. Он знал, с какой стороны подступиться и что спросить, но нагнетал напряжение специально для допрашиваемого.

- Ну-с? – Наконец выдал Вермут, нагнувшись к сталкеру на безопасном расстоянии, и обдав того запахом перегара. – На кого работает ваша шайка?

- Пошёл нахер, собака. – Зло выплюнул слова пленник и разводящий разочарованно вздохнул: спокойного диалога, похоже, не выйдет. Насмотрятся фильмов и геройствуют, вместо того, чтобы пытаться сохранить свою жизнь. «Кому оно нужно то, твоё геройство?» - вопрос так и остался неозвученным в голове Вермута.

Наёмник повернулся к стоящему в углу Физику. Парнишка скрупулезно раскладывал на столике ножи и иглы, предварительно отодвинув в сторону шприц с раствором – одним из тех, которые заставляют говорить даже самого молчаливого, и говорить только правду. Если бы в процессе пыток тот искал простые пути, разводящий не отдал бы наёмнику эту должность.

- Эй. – Полушёпотом окликнул подчиненного Вермут. Тот отвлекся от инвентаризации, обернулся к нему и поправил спущенные на нос прямоугольные очки с прозрачными линзами. Мужчина отметил, что видок у наёмника тот ещё, не хватает только гадкого смеха добавить. Физик кивнул, мол «Что?», и разводящий ответил. – Приступай.

Худое лицо парнишки озарила довольная улыбка, словно бы тот выиграл миллион долларов и сейчас узнал об этом. Зная, что произойдет дальше, Вермут поправил на лице балаклаву и прикрыл глаза. У всех свои странности, мужчина знал, но вот этот ритуал своего домашнего пытателя понять не мог, поэтому просто ждал, когда можно будет вернуться к работе. Ждал не долго: щелчок - и по комнате разлились ритмы лёгкого попсового диско.

Несколько секунд не происходило ничего – было видно, что сталкер растерян. Как только он пришёл в себя, то нахмурился и криво усмехнулся:

- Серьезно? Вы будете пытать меня Аббой?

- Что-то имеешь против Аббы? – Спросил Физик, пододвигая к пленному металлический столик с инвентарем.

- Да. Говно собачье твоя Абба. – Рявкнул пленник и плюнул в сторону пытателя.

- Зря. – Вермут продолжал наблюдать за действом со стороны, покачивая головой в такт музыке. Ощущал, что весь этот театр – полная нелепица, но действенная, как показала практика. Пытка заключалась не в музыке – Физик включал её постоянно. Может вдохновения искал – разводящий не знал, но прекращать это не собирался.

- You can daaance, you can jiiive, - если музыку Вермут переносил, то пение своего подопечного с трудом, но паренька было уже не остановить, - having the time of your liiife!*

Физик пел, но его исполнение не перекрикивало вопли сталкера, которому паренек поджаривал оголенные ступни. Пламя прожигало плоть, появился запашок жаренного мяса, а когда наёмник остановился, чтобы сменить инструмент – в игру вернулся Вермут.

Было видно, что бывалая борзота и отвага из сталкера начала уходить. «Слабенький» - заключил мужчина, видя, что пленный готов сдаться уже после первого подхода.

- На кого работает ваша шайка? – Повторно прозвучал вопрос, но ответ в этот раз был более мирным:

- Я один, нету шайки.

Гонор сталкер так же снизил, глубоко дыша и наслаждаясь моментом передышки. По-сути, дальнейшая пытка была не нужна - человек расколот, может рассказать всё, что угодно, вплоть до интимных подробностей. Но Вермут хотел, чтобы даже самое маленькое желание на враньё у пленного не возникало, и поэтому смиренно отошёл обратно в тень.

Физика долго ждать не пришлось – тот стремительно прильнул к своей работе. Разводящий не смотрел, когда парнишка совал под ногти сталкеру иглы – он только спрашивал и записывал сказанное. Мужчина успел многого тут насмотреться, каждый раз участвовал в допросе сам, да и в целом был не слишком брезглив, но переносить манипуляций с иглами спокойно не мог. Внутри что-то жужжало и заставляло то и дело сжимать и разжимать пальцы, дабы ощутить, что по его ногтями ничего подобного нет.

Сколько раз по кругу прогналась песня - Вермут не считал, но понимал, что времени прошло достаточно много. А если уж для него сия процедура казалась долгой, то для пленного она наверняка казалась уж совсем вечностью. Парадокс, но эта вечность имела свой конец. Спустя много часов, разводящий наблюдал из окна второго этажа Администрации, как труп сталкера уносят в неизвестном направлении.

Наблюдал и перечитывал показания. Как бы Физик над ним не измывался, пленный говорил всё более-менее четко, не путался в информации, а, значит, скорее всего, не врал.

- Выловили в деревне вояки… Это всё мы знаем. - Вермут перечитывал вслух всё, что записал: так было проще понять его неясный кривой почерк, в котором мужчина сам иногда путался. – Они же и снарядили…

Он словно общался сам с собой, то и дело комментируя прочтенное, но не слишком громко, заполняя низким голосом только пространство рядом с собой. Сталкер сомневался, стоит ли ему брать это дело: слышал, что многие пропадают или умирают, но платили весьма много, поэтому отказаться было не просто. «Дешево – сердито» - наёмник изогнул губы в усмешке, ведь ценник, который назвал сталкер, для него был мизерным, в сравнении со стоимостью их услуг.

Никаких специфических указаний: дойти до подземелий, проникнуть, осмотреть, сделать фото и вернуться; отдать получившееся и получить вторую часть оплаты. Указанной половины суммы при сталкере наймы не обнаружили, а где он её оставил на хранение - теперь только его ПДА расскажет. В самом деле - всё элементарно, но где уверенность, что они дойдут до нужного подземелья? Этого сталкера отправили в Х-8, а она вряд ли где-то на Кордоне спрятана. Да и что, чёрт возьми, воякам там потребовалось снова?

Вермут нашел карту Зоны, открыл, надеясь обнаружить там нужную точку. К счастью, та была обозначена.

Ходить в Припять разводящий не любил: всё из-за местной бригады. Припятские наёмники его раздражали своим фанатизмом к силам Зоны – были мысли, что те попали под влияние «Монолита», но люди оставались, в принципе, адекватными, если дело не касалось каких-то явлений, поверий суеверий и прочей чепухи, в которую не верил ни он, ни другие «Наёмники». Контакт те если и поддерживали, то отстраненно и неохотно; контракты брали редко, а увидеть их в Припяти – что-то сравнимое с солнечным затмением – надо очень постараться. Изначально возникла мысль обратиться за помощью к ним, но исчезла она так же стремительно, как и появилась: хочешь сделать хорошо – сделай сам, да и мороки будет меньше.

Чего бы «Военные» в подземельях не искали – это несомненно было что-то ценное: информация ли, артефакт… Может сталкер и не сказал таки, что они ищут, но всегда есть возможность узнать самим и возможностью этой Вермут возжелал воспользоваться.

Бонсай

Свиноферма особой популярностью у сталкеров, как место для базы, не пользовалось: чаще всего пустовало, а если кто и прятался в её стенах, то только редкие группы. Но чтобы большой отряд или что-то подобное – нет; в последний раз такое происходило много лет назад, и из-за чего «Одиночкам» не полюбилось это место как постоянная база - Бонсай не знал. Да его это и не особо волновало.

Сегодня ночью они заняли свиноферму, которая, на удивление, не пустовала. Пятеро сталкеров устроились под её крышей то ли просто для отдыха, то ли для ночевки. Уснуть пришлось им всем и навсегда. Осматривая вещи убитых мужчин, наёмник понял, что возвращались они из глубоко рейда, так как рюкзаки и карманы нет-нет да содержали что-нибудь ценное. Бонсай чувствовал, что ситуация будет стандартная: они захватили точку, побудут на ней какое-то время, а там придут «Одиночки» и выпрут их снова, потому что они скооперироваться ухитряются быстрее, чем к «Наёмникам» приходит подмога. К сталкерам она вообще хотя бы приходит.

Пока его маленькая бригада выстраивала оборону, Бонсай вызывал подмогу. Понимал, что тщетно, но продолжал надеяться и строчить Вермуту один вызов за другим. Спустя время произошло то, чего он не ожидал от слова «совсем» - ему ответили и уточнили местоположение группы. Указав его, мужчина, вроде и обрадовался, но на него снова навалилась обида: столько раз он просил поддержки, а получил её только единожды, сейчас, и благодарить за это никого не собирался.

Людей из прибывшего отряда он не знал – совершенно незнакомые лица, даже отдаленно кого-то из них он не помнил, чтобы те были в Мертвом городе. Когда зашел разговор, Бонсай понял, что прибыл к нему отряд из Затонской бригады. Странно, ведь вызывал он совсем других. Или Его Алкашнечеству Вермуту настолько противно с ним возиться, что он готов забить на приказ главы Синдиката и спихнуть Кордонскую бригаду другим? Что ж, ему же хуже.

- Предусмотрительно, что прибыли с провизией: на всех нас остатков не хватило бы. Нужно укрепить оборону по флангам и выставить наблюдателей, андерстенд? Или на пальцах показать? – Наём чувствовал себя великим генералом, который старался держать всё максимально под контролем. Недоуменные взгляды новоприбывших ему не понравились, но вытаскивать из них причину тисками не пришлось. Собственно, лучше бы и сами не выдавали…

- Мы должны только доставить провизию и вернуться обратно. Первое, как видишь, мы уже сделали. – Усмехнулся один из затонских. – Так что рот свой не раззявывай.

Всё встало на свои места – это просто снабжение, а не подмога. Держать свиноферму снова придется им в одиночестве, а ему, Бонсаю, остается только продолжать задалбливать Вермута с просьбой. Как долго это будет продолжаться? И какого вообще черта он даже не отвечает?

Разводящий злился и даже не проводил затонский отряд: пусть катятся обратно на своё болото. Он просидел в здании ведь день, отправляя подчиненных по заказам и каждый раз раздражаясь всё больше: лишаться людей, даже на короткий срок, когда нужна оборона – сомнительное удовольствие. Прошла уйма времени, когда из Мертвого города пришел ответ на его запрос. Само собой отрицательный, ссылаясь на то, что многие заняты по контрактам и формируется группа для рейда в Припять. Что Вермуту там понадобилось, Бонсай даже не задумывался: было только желание, чтобы из рейда разводящий не вернулся.

Они продержались без атак полный день и крепко закрепились на позиции, как казалось разводящему. Но ночью, когда он отошел на кратковременный сон, мужчину грубо растолкали. Какой-то заблудший сталкер пытался проникнуть на территорию свинофермы и причин этого не называет.

- Он мне сейчас не только причину назовет. – Ещё более раздраженный от прерванного сна Бонсай уже подумывал, что разорвет попавшегося на куски голыми руками. Всё же из-за него пришлось покинуть сон, а хорошее снилось мужчине не так часто.

Ему снился дом, снился университет, который найм много лет назад окончил. Он выходил из стеклянных дверей счастливым, полным надежд на будущее, которое казалось ему бесконечным и непременно счастливым. Стандартные мысли после защиты диплома, помимо «Фу, отмучился!». Знал бы он, что мучения с того момента только начнутся, не вздыхал бы так. А пока его, юного и полного сил встречала у порога семья – не в полном составе, но по-настоящему счастливая за долгожданную защиту. Спуститься и отметить Бонсай не успел.

Сталкер сидел за решеткой в соседнем корпусе свинофермы и отчаянно держался за металлические пруты, словно надеясь их раздвинуть. Растерянный и, видно, ни черта не понимающий, он вылупился на разводящего практически бесцветными глазами, а из-за встрепанного светлого хохолка на голове парнишка походил на птенца.

- Имя. – Бонсай начал без прелюдий. Может себя залетный уже назвал его подчиненным, но он этой информации не услышал.

- Воробей. – Ответил тот, всё так же пораженно палясь. – Я думал тут наши, честное слово. Мужики, отпустите, я никому не расскажу про вас.

Прозвище встрепанному подходило и даже задумываться не пришлось, из-за чего он его получил. Вел себя парнишка странно, словно бы под воздействием каких-нибудь веществ, но при этом взгляд у него был достаточно ясный.

- Что ты на самом деле хотел здесь найти? – Разводящий не сводил с пленника узких тёмно-карих глаз, но сталкера, похоже, это не смущало, и он смело глазел в ответ.

- Думал тут другие из Деревни, хотел к ним прибиться. Там с командиром невозможно сосуществовать, придирается, задолбал. Он, урод, не понимает, что альбинизм – это болезнь, и я тут не причем! – Сталкер всё цеплялся за решетку и говорил, видимо, чуть громче, чем планировал.

А ведь и правда – посветив на пленника фонариком, Бонсай обнаружил не только светлы волосы парнишки, но и бледнючую кожу, такие же светлые брови и ресницы, и в целом – не совсем здоровый вид. Спрашивать ничего найм не стал – с большой вероятностью сталкер бежал в Зону, чтобы укрыться от насмешек, как часто это бывает с необычными людьми, но всё равно попал не в саму лучшую среду. А уж с дискриминацией от командира он и сам знаком не понаслышке.

Бонсай попросил остальных уйти, ему хотелось побыть наедине с этим парнишкой, которого мужчине стало по-человечески жалко. Не в лучшую компанию он попал, что ж.

- Мы тебя не отпустим и убьём. Мне действительно жаль, но это так. – Разводящий говорил более спокойно – он хотел, чтобы сталкер понял его и, желательно, принял свою участь.

- Но не убили же до сих пор. Мне кажется, потому что ты меня понимаешь. – Ответил сталкер и Бонсай удивился его быстрой находчивости. – Ты тоже другой, не так как я, но другой. А люди жестокие, им плевать в какой степени ты отличаешься – всё равно гнобят.

Может этот белёсый был психологом, раз так начал лезть к нему в душу? Гнобят, да ещё как. Сколько обидных прозвищ он получил в детстве за свое происхождение? Уже все и не вспомнить. Да и потом тоже было, да и сейчас он носит имя, которое было издёвкой.

Изливать душу человеку, который умрет в ближайшее время, легко – там уже никому нельзя будет передать его переживания. Выговориться время от времени нужно каждому, а разводящего ещё и подопнула сегодняшняя ситуация с подкреплением – обманутые ожидания бурлили обидой, хотя ими наградил он себя сам.

Бонсай выдал всё: и про наплевательское отношение к ним, и про конфликт с разводящим из Мёртвого города, и про амбиции, и ему стало легче. Парнишка рассказал ему свою историю в ответ – мужчина не ошибся с причиной появления того в Зоне. За часы разговора, найму стало казаться, что он знает этого сталкера не первый год – настолько его переживания были близки и уже давно никто так его не понимал. Он выпустил Воробья, а тот не убежал, как и обещал. Вместе они выпили и разговор перешел в другое русло: два энтузиаста сошлись во мнениях, что подчиняться без желания сложно и не стоит оно того. Сталкер бежал из-за нежелания подчиняться коменданту Деревни и от проблемы этой избавился, а вот он… Колпак Вермута всё ещё накрывал его, не давая вырваться за границы и действовать свободно. А так хотелось бы…

- Может поэтому он и не дает тебе больше людей – боится. – Захмельневший Воробей вёл себя смело и не стеснялся ни в предположениях, ни в идеях. Разводящий слушал и сам говорил то, что думает: в бригаде никто не поддерживал его мыслей и планов, и от этого новое знакомство казалось ещё приятнее. – Набери людей из каких-нибудь, не знаю, «Ренегатов». Я слышал, что «Наёмники» контуются с бандосами. Не, я понимаю, что это немного другое, но смысл тот же.

- Херовая идея. – Замутненному сознанию было сложно понять, как можно заставить на себя работать людей, которых выбросили из привычной среды как раз таки за неумение подчиняться.

- Сам посуди: у вас ситуация примерно как у них. Вы своего рода «Ренегаты» от «Наёмников» получается, может и получится найти общий язык. – Сталкер цокнул языком и улыбнулся, рисуя Бонсаю красивую картинку. - Представь: у тебя будет много людей, сила, вы займете Кордон. Мне не жаль остальных здешних – рано или поздно, они тоже стали бы проблемой. Ты сможешь наладить поставки через Южный кордон и больше не придется ни от кого зависеть. Вырастишь большую бригаду и тогда уж сможешь надрать задницу этому своему, из Мертвого города.

Сомнительное предложение. Они будут методично захватывать Кордон: с такими удачами и в самом деле можно поднять уважение к себе, думал Бонсай. Но, это же практически предательство будет, если он наберет людей не только для захватнической, но и другой цели. Но кто будет о ней знать, кроме него самого и Воробья? И разве помощь от отдельной бандитской касты кто-нибудь запрещал?...