Конечно, кровь (СИ)

Глава 1 ВЕЛИКОЛЕПНО БЕЗ ТОРГА!

Даже убелённый сединами мудрец не всегда способен предсказать, что гигантские неприятности умеют увеличиваться вдвое. Причём внезапно и крайне несвоевременно. Такое постигаешь исключительно на собственной шкуре, подчас не веря глазам и ушам…

Ясен хвост, в силу определённых (и весьма непреодолимых) обстоятельств, я не хотел включать устройства связи и отвечать на входящий вызов. В силу других, не менее непреодолимых — мне пришлось откликнуться.

Разумеется, ведение привычных дел в моей ситуации было… мягко скажем, оно было не совсем своевременным. Да что там? Любовный трёп с супругой по гаппи в момент наяривания кукуга славным муженьком был бы куда уместнее моего ответа на настойчивые вызовы Сапфир.

Но, как любит повторять подвыпивший сааду Пикири — судьбу не переиграешь в моннго, и слишком много непредсказуемого может случиться, когда мы отвечаем на внезапную пульсацию запястной «болтушки».

Сапфир обошла мою параноидальную блокаду старым добрым способом — прислала малыша-вестника, осторожно, но с упорством поскрёбшегося во входную дверь. Через примитивный оптический глазок убедившись, что за порогом не ожидает новая напасть, я открыл. Совсем чуть-чуть, не снимая цепи, но этого хватило, чтобы сопляк бросил в щель:

— Сапфир велит тебе включить *бучую «болтушку»!

И умчался со всех ног, осеняя себя охранными знаками.

Что поделать? Вот я и включил… Основную, разумеется, по понятным причинам вторая секретная работала в круглосуточном режиме. Пролистал десяток безответных вызовов, и всё же развернул канал.

Наверное, уже тогда меня должно было насторожить, насколько странным был тон любимой Сапфир. Или факт, что помощница воспользовалась маркировкой высшего приоритета, хотя мы уговаривались поступать так только в самых крайних случаях. Но мысли были заняты совсем другим, а потому я прокрался в пищевой блок, принял вызов и постарался говорить как можно тише.

— Какого беса ты отключил гаппи⁈

— Что стряслось? Это срочно?

— Решишь сам! — раздражённо отрезала она.

Дочь хозяина комплеблока казалась расстроенной. Возможно, чем-то подавленной. Непривычно отстранённой. Но времени разбираться не оставалось, потому что уже через секунду она добавила:

— К тебе на приём рвётся одна особа. Высокопоставленная, если так можно сказать. Она уже битый час почему-то греет мои уши с несгибаемым, байши, упорством.

Я вздрогнул, но тут же успокоил себя железным аргументом, что если бы Алая Сука захотела нарушить установленные протоколы и вломиться в моё убежище, то уже давно была бы внутри.

— Логично, — почти шёпотом прокомментировал я, поглядывая в тёмную комнату. Суть разговора никак не хотела выстраиваться в стройную линию, и тому была веская причина, — ведь ты же моя помощница…

Вместо привычного игривого фырканья Сапфир осталась невозмутимой, будто играла в престарелую и умудрённую вистар:

— Ты сам это выдумал, Ланс… Но до сих пор не заплатил за секретарские услуги ни единой рупии. Сисадда?

Пожалуй, мне стоило насторожиться и сейчас. Ланс? Вместо привычного «Малыш»? Но я… я оставался глух.

— Детка, — ответил как можно мягче, и ещё сильнее понижая голос, — ты же знаешь, только попроси…

— Я бы поддержала игру, Ланс, но и так потратила кучу времени на попытки достучаться. А ещё у меня слишком… много дел.

Я нахмурился. Дремота, усталость, страх и потрясения минувшей ночи постепенно сдавались под напором необычности разговора.

— Ты назовёшь имя? — спросил я, невольно переходя на деловой тон.

И взмолился всем известным божествам, что делаю крайне редко. О, могущественная и милосердная Когане Но; о, безжалостная в своём мнимом смирении Двоепервая Стая — пусть это будет блаженная? Пусть это будет пришибленная, потерявшая связь с реальностью богачка, от чьих заказов я отказывался без зазрений совести?

Нет, уважаемая, я не умею общаться с душами умерших родственников. Нет, достопочтенная, я не умею предсказать результаты собачьих бегов. Нет, блистательная госпожа, я не могу лечить смертельные заболевания домашних питомцев. На такое я не способен даже за самые большие деньги, хотя обычно чу-ха с ветром меж ушей просят проделать подобный трюк бесплатно.

Не то, чтобы я обменивал на хрустящие купюры совершенно все свои умения, но благотворительные заказы (впрочем, всё равно оплачиваемые из карманов Нискирича) принимались только в канун Дня Благодарности и расписывались за два-три месяца до праздника…

Увы, в этом случае всё случилось точнёхонько наоборот, потому что через мгновение Сапфир назвала имя посетительницы:

— Чинанда-Кси фер вис Фиитчи.

Я нахмурился.

Знакомая фамилия. Громкая. Не то, чтобы память мгновенно откликнулась, но упоминания об этом семействе время от времени всплывали в свежих приливах мицелиумных волн…

— Мне уже искать упоминания на прокламаторских станциях?

— Можешь попробовать, — совершенно серьёзно откликнулась синешкурая хозяйка чингайны на первом этаже комплеблока, — у тебя четверть часа, а после госпожа Фиитчи предстанет у твоего порога.

У меня прихватило сердечко. Затравленно оглянувшись на комнату, я облизнул вмиг пересохшие губы и сипло попросил:

— Детка, а не могла бы ты разузнать, возможно ли перенести визит госпожи Фиитчи на более поздний сро…

— Малыш! — достаточно резко, но хотя бы с привычным обращением прервала меня Сапфир. — Напоминаю, что не состою в штате компании «Ланс Скичира и его странные тёмные делишки»…

Она виновато замялась, словно сказанула-таки лишнего, и поспешила добавить:

— А ещё, Малыш, таким не отказывают. Сисадда? Ну, или попробуй сделать это лично.

И Сапфир окончила разговор.

Будь у меня чуть больше времени, я бы задумался. Может, даже спустился вниз и попытался выведать у подруги причины внезапной отстранённости, но… четверть часа — это подчас катастрофически мало, особенно для праздных размышлений.

Мысли пустились вскачь.

Байши, а ведь девчонка права — таким не отказывают. Значит, придётся провести приём. Рассеянно вертя на пальце колечко Аммы, я лихорадочно размышлял. Стройности сознания не помогали ни бессонная ночь, ни приведшие к ней первопричины.

Потеряв почти минуту, я начал действовать.

Опасное сокровище было со всей возможной почтительностью (с учётом обстоятельств) укрыто в стенном шкафу, который я горделиво величал кабинетом. Необычная капсула, доставленная криитами — замаскирована со всем тщанием, на которое я оказался способен за десять минут; вычищена от клановых печатей, с натугой сдвинута в спальную зону и отгорожена раздвижной ширмой, ещё с переезда пылящейся в углу.

Убедившись, что чёрный покатый борт всё же выпирает из укрытия, я прислонил к нему ростовое зеркало с ближайшей стены.

В голове сделалось тяжко и туманно. Я ощущал предательскую слабость. Будущее не сулило ничего доброго, вынуждая спешно подбирать веские (в меру вежливые и не оскорбительные) аргументы для переноса беседы с фер вис Фиитчи на другой день…

В «кабинете» царила тишина, и я метнулся в пищеблок.

Рассыпая душистый порошок, спешно заварил чингу, по консистенции больше похожую на жидкий чугун; отыскал в ящике забытый свёрток с «бодрячком». Недовольно поморщился, почти спрятал зелье обратно, но всё же решился и сыпанул щепотку в горячий напиток.

Разбавил холодной водой, выпил почти залпом, всё-таки обжигаясь и шипя. Но уже через ещё одну драгоценную минуту ощутил в ушах приятный гул. Сознание прочистилось, а сонливость и путаность мыслей отступили, пусть даже ненадолго.

Взвесив риски, я включил системную консоль, цепанулся к ней через гаппи и бросил в Мицелиум горсть поисковых запросов, почти сразу немало поразившись найденному.

Чинанда-Кси фер вис Фиитчи. Частая гостья благотворительных балов, один билет на которые стоил моего месячного дохода; участница многочисленных религиозных паломничеств- ш а мтарров; предполагаемый уровень благосостояния измеряется крайне сочными цифрами; патронесса нескольких домов малютки.

Поверх сухой биографии наслоилось нечто более интересное — свежайшие и донельзя противоречивые слухи о недавней кончине супруга. Причём большинство сомнительных версий на корню опровергались из «надёжных, приближённых к семейству источников»…

Я помассировал виски.

Что могло понадобиться жене… точнее, вдове одного из крупнейших сталелитейных воротил Юдайна-Сити от Бесхвостого Джадуга, живущего в скромном комплеблоке ещё более скромного района? Ладно, допустим, известно что… но до чего же не вовремя!

Впрочем, подобные госпоже Фиитчи клиенты всегда приносили хорошие деньги. А они, несмотря на щекотливость ситуации, мне сейчас были ой как нужны. Обстоятельства заставили практически обнулить запасы, и что-то подсказывало, что вскоре (особенно после ночных откровений) мне понадобится пачка-другая рупий крупного номинала…

Выключив консоль, я лишь сейчас удосужился взглянуть на себя в ближайшее настенное зеркало. Увиденное не впечатляло. Скажу больше — оно пугало и вызывало отторжение: Чинанда-Кси вряд ли будет рада излагать суть дела растрёпанному мутанту с чёрными кругами вокруг глаз, к тому же основательно обросшему щетиной.

Нет, вообще-то в обычное время я брился, причём часто. Казалось бы, чем больше шерсти на бледной морде, тем больше я стану походить на хвостатых, хотя бы отчасти, но… Лицо обрастало значительно хуже, чем голова или подмышки, неравномерно и вкось. И в какой-то прекрасный момент отчим лично вручил мне бритву. На которую (по понятным, опять же, причинам) сейчас было откровенно наплевать…

Я торопливо застегнул рубаху, оправил; помассировал виски, прочистил уголки глаз. И едва покончил с остатками тёплой бодрочинги, как в дверь постучали, на этот раз уверенно и по-хозяйски.

Разумеется, Сапфир не обманула — на моём пороге стояла именно она, благородная госпожа фер вис Фиитчи. Со шкурой рыжеватого отлива, вся в коричнево-сером, пошитом из нарочито-грубых с виду тканей, одетая скромно, если не сказать — скучно. Но всё равно одним видом своим транслирующая окружающим и происхождение, и высокий социальный статус.

За спиной хозяйки, хищно осматривая опустевший коридор подъезда, возвышался шкурохранитель-сероспинка, крепкий и широкоплечий.

Дверь я открыл без лишних вопросов и прелюдий. Замер на входе в прихожую, искренне благодаря напиток за необходимый прилив сил:

— Чинанда-Кси фер вис Фиитчи, полагаю? — И чуть заметно поклонился.

— Полагаю, господин Скичира?

Она вошла, осматривая бесхвостого мутанта с любопытством и лёгкой брезгливостью, присущей богачам. Принюхалась, задержала взгляд на бледно-жёлтой подживающей скуле, припухшем ухе, сбитых костяшках.

Я протянул руку в вежливом приглашающем жесте. И тоже рассмотрел потенциальную клиентку: её однотонный костюм из блузы и юбки, сконструированных так, словно от хвоста до подрагивающих ушей Чинанда-Кси была закутана в домотканный балахон чу-ха-хойя.

Гаппи моей гостьи тоже оказался стилизованным, напоминая простенький каменный браслет; из украшений она носила лишь символ Двоепервой Стаи — керамическую фигурку-подвеску на скромном кожаном ремешке.

Когти, хвост и зубы госпожи Фиитчи пребывали в безупречном состоянии. А вот глаза выглядели воспалёнными, будто всю прошлую неделю та вместе со мной бегала от могущественных казоку-хетто, штурмовала стеклянные шпили, изобличала двуличных слибу и участвовала в изматывающих словесных дуэлях с отчимом…

— К вашим услугам, — чуть отступив в сторону, произнёс я, — прошу, проходите.

Она чуть помедлила в пороге, элегантно придержала кончик хвоста и старательно вытерла о коврик босые лапы (вероятно, принадлежность к натуралистам тоже должна была подчёркивать подлинные благочестивость и единение с природой).

Здоровяк-шкурохранитель смерил меня тяжеленным взглядом из-под кустистых бровей, раздраженно повел носом, отвернулся к притихшему подъездному холлу (ох, и сплетен будет в «Куске угля» уже к обеду!) и потерял к происходящему малейший интерес.

«Бодрячок» в организме вступил в преступный и донельзя коварный сговор с крепкой чингой, почти заставив забыть о кабинетных тайнах и на два голоса распевая о лёгком гонораре, способном покрыть мои легкомысленные, но отнюдь не скромные расходы. Прикрыв входную дверь, я с неожиданной лёгкостью последовал за гостьей в главную комнату обиталища.

Чинанда-Кси молча и весьма грациозно присела на край дивана. Уложила хвост на коленях, осматриваясь деловито, но с воспитанным тактом; её влажный нос невольно раздувался и трепетал, выдавая недовольство запахами, но комментировать она, конечно же, не осмелилась.

Впрочем, если госпоже Фиитчи действительно довелось побывать хоть в одной шамтарре и искать кров в сборных хижинах кочевых племён, этот нос должен был познать и не такое. А ещё оставалось надеяться, что он не учует постороннего, очень опасного запаха…

Взгляд её скользнул по закрытой двери в кабинет, по раздвижной нише, отрикошетил от намеренно подвёрнутого зеркала на капсуле, и через мгновение впился прямо в меня.

— Вы ведь знаете, кто я, господин Скичира? — приятным голосом спросила она, не пошевелившись, будто позировала на картину.

— В общих чертах, — честно сознался я.

Прошёлся по комнате, чувствуя неуместное оживление. Сделал вид, что прибираю разбросанные в беспорядке вещи.

— Вы уже слышали, что моего мужа убили? — столь же прямо поинтересовалась Чинанда-Кси, опустив ритуальные для вистар темы о погоде, самочувствии и крепости аппетита.

Я повернулся к гостье всем телом, по-прежнему испытывая будоражащий зуд. Ответил осторожно, уклончиво, постаравшись не допустить и тени лукавства:

— Мои соболезнования, госпожа Фиитчи. Слышал, но весьма поверхностно. Информация об этом трагическом событии крайне противоречива.

— К сожалению, дело обстоит именно так, как я вам об этом повествую, — мягко надавила она, всё ещё сохраняя полнейшую неподвижность, что для всей без исключения братии чу-ха равнялось подвигу. — Мой любимый и любящий Нурсет фер вис Фиитчи мёртв. Убит, если точнее. К счастью, пока нам удаётся удерживать общественность на расстоянии от этого прискорбного факта.

— У семейства имеются причины скрывать обстоятельства смерти? — ляпнул я, не успев обдумать тактичность вопроса.

Тем не менее, Чинанда-Кси повела бровью, причём почти одобрительно.

— Можно сказать и так.

И замолчала. Будто бы заставила себя замолчать. Или не нашла сил говорить дальше. Взгляд Чинанды-Кси был устремлён в одну точку.

Потеряв последние крупицы воспитанности, я обшарил её глазами. Без труда считал волнение, которое богачка пыталась погасить; раздражение от удушающего количества зеркал; жгучую скорбь, без остановки разъедающую её душу; и… страх?

Байши, да она же откровенно боялась! Но ещё сильнее не желала этого показать.

— Вас что-то смущает, госпожа Фиитчи? — осторожно поинтересовался я, едва удержавшись, чтобы не начать грызть ноготь. Вероятно, «бодрячка» в чингу можно было насыпать и поменьше… — В эту самую минуту, в этой самой норе?

— Вы действительно проницательны, господин Скичира. — Она чуть сменила позу и вновь замерла. — Признаюсь откровенно, да.

Я улыбнулся со всей теплотой и дружелюбием, на какие только был способен в состоянии, близком к нервному перевозбуждению:

— Тогда буду ответно откровенен: пьедестал тревог, испытываемых посетителями этой комнаты, венчает несанкционированное воздействие на них моими умениями. Я угадал?

Благородная самка в нарочито скромной одежде промолчала, по-прежнему изучая убранство гостиной и стараясь не заглядывать в зеркала. Впрочем, всё было ясно и так.

— Для тревоги нет причин, — мягко прокомментировал я, сложив ладони в примирительном жесте, — я профессионал. Ведь вы, госпожа фер вис Фиитчи, наверняка навели необходимые справки, прежде чем приказать водителю забраться в сердцевину далеко не самого благополучного района гнезда?

Также я едва не добавил, что в таком состоянии едва ли представляю опасность для вистар и её сородичей вообще. Но вовремя прикусил язык.

— Разумеется, — с величественной выдержкой ответила Чинанда-Кси.

— Тогда прошу — оставьте опасения, — я ещё раз потряс сжатыми ладонями. — И расскажите, чем могу быть полезен.

Ещё мне очень хотелось добавить «и побыстрее», но профессионализм действительно побеждал нетерпение.

Гостья, однако же, оставалась неспешной. Да что там⁈ В пустыне за границами Юдайна-Сити я видел вечно примороженных панцирных ящериц, которые выглядели куда шустрее моей необычной посетительницы.

— Мой муж… — наконец сказала она, снова взглянув мне в глаза. — Мой несчастный любимый супруг Нурсет фер вис Фиитчи. Его убили в родовой норе.