Конец материи

3

Они выехали из Бангалора на двух джипах. В зеленом джипе, на котором они удирали из аэропорта прошлой ночью, ехали аспиранты. Клэй с Патилом и Сингхом ехали в синем. Клэй опять лежал на заднем сиденье, подальше от любопытных глаз. Вокруг них дрожало знойное марево.

Они проезжали мимо выжженных полей, лишенных всякого цвета. Повсюду торчало только серое высохшее жнивье. Деревья стояли поникшие и голые, ветви свисали, как усталые руки. Закутанные в лохмотья фигуры прятались в тени. Некоторые шевелились, провожая взглядами джип, и белки глаз неожиданно посверкивали в полумраке навесов. Клэй заметил большие наросты на ветвях деревьев, похожие на грубо связанные узлы, покрытые бурой оболочкой.

- Это какая-то фитопатология? - спросил он. Сингх поджал губы:

- Боюсь, что это гнезда, вроде осиных, как сообщали в прессе. - Он не отрывал взгляда от серых, засохших деревьев, пока Патил не сбросил скорость.

- Это опасно? - спросил Клэй, заметив желтый сок, сочащийся из-под бурых оболочек.

- Нет, пока они не вырастут, - сказал Сингх. - Тогда они становятся смертоносными.

- Выглядят уже довольно большими.

- Говорят, это крупные твари, но, разумеется, о них мало что известно.

Патил надавил на газ, и они помчались дальше. Мотор изредка чихал, когда случался перебой в зажигании. Клэй надеялся, что у них есть запасные свечи. Поля по обеим сторонам дороги производили безрадостное впечатление.

- Это все из-за генной инженерии и биоэкспериментов? - спросил Клей.

Сингх кивнул:

- По-моему, все началось с европейских исследовательских программ. Вначале они посадили экспериментальные формы растений, но вредители взяли свое. Тогда стали изобретать новые способы защиты от вредителей - и в результате появились эти «осы». Мне кажется, что какая-то ошибка в эксперименте или мутация привели к тому, что эти твари стали опасными для людей и даже коров.

Клэй нахмурился:

- Эти «осы», они ведь появились в ходе японских программ?

Патил загадочно усмехнулся:

- Вы довольно хорошо осведомлены о наших проблемах, сэр.

Все замолчали. Клэй теперь отчетливо представлял, что в Вашингтоне его инструктировали главным образом по части технических подробностей, но ни слова не было сказано о том, как смотрят на свои проблемы сами индусы. Ни Сингх, ни Патил не проявляли особой озабоченности, но, может, они просто смирились? Их высказывания словно исходили из какого-то скрытого -центра, как сейсмические волны из земных недр.

- Не стоит беспокоиться по поводу этих гнезд, - сказал Сингх, когда они уже проехали значительное расстояние. - Они поспеют не раньше, чем мы закончим нашу работу. В любом случае в Коларе поля полностью поражены эрозией, и только в нескольких местах созревают эти гнезда.

Клэй махнул рукой вперед, указывая за ветровое стекло:

- А вон те пузыри на стенах - это не гнезда?

К его удивлению, оба спутника расхохотались. Отдышавшись, Патил посоветовал:

- А вы присмотритесь к ним, профессор Клэй. Обратите внимание на знаки, изображенные на них.

Патил замедлил ход, и Клэй с любопытством оглядел круглые пухлые нашлепки тускло-бурого цвета на беленых стенах вдоль дороги. Они были покрыты узором радиальных линий. Клэй нахмурился было, но потом отругал себя за глупость: узоры представляли собой отпечаток ладони.

- Сушатся, - весело хихикнул Патил.

- Сушится что?

- Навозные лепешки, коллега. Мы используем коровий навоз.

- Для чего?

- Топливо. Когда лепешки высыхают, их складывают в кучу - видите, вон там?

Они проезжали мимо такой груды; женщина закончила укладывать ровный слой сухих навозных лепешек поверх остальных и аккуратно прикрывала кучу полиэтиленом.

- Зимой они хорошо горят.

- Значит, для отопления?

- Ну да, и пищу можно готовить.

Заметив выражение лица Клэя, Сингх нахмурился и поджал губы. Его брови буквально сошлись на переносице, узлом стянув две вертикальные морщины.

- Старый добрый способ, ничуть не хуже новомодных выдумок.

«Да уж, - подумал Клэй, - и старый добрый источник холеры, чумы, детской смертности». Но вслух вежливо спросил:

- Например?

- Три года назад в главную реку страны были запущены разные породы рыб, в том числе крупная рыба с Амазонки, чтобы увеличить поголовье.

- В Ганг? Я считал, что это священная река.

- Что может быть священнее, чем спасение голодающих?

- Тоже верно. Ну и что из этого вышло?

- Крупная рыба расплодилась. Очень вкусная. Настоящий деликатес.

- Надо будет попробовать, - заявил Клэй, вспомнив очень постное овощное жаркое, которое ел за завтраком.

Сингх продолжал:

- Но в этих крупных амазонских экземплярах находились икринки рыб-паразитов, которые сохранились, несмотря на тщательную обработку. Маленькие такие рыбешки. Кажется, называются кандиру, или Hemicetopsis, да? - обратился он к Патилу.

- Совершенно верно, - ответил Патил, - мелкие рыбы-паразиты, кормятся главным образом мочой крупных рыб. По мнению специалистов, икринки содержались внутри взрослых особей и потому не были обнаружены.

Голос Патила звучал невозмутимо и размеренно, хотя он в то же время выполнил весьма рискованный маневр, чтобы не сбить случайно выбежавшую на дорогу козу. Клэй ударился о дверцу машины, а Патил заложил новый крутой вираж, чтобы не угодить в грязную лужу, откуда ни возьмись возникшую прямо перед ними. Они с грохотом выскочили на обочину, а затем вернулись на дорогу, не снижая скорости. Патил сидел за рулем прямой как палка, небрежно поворачивая руль и явно не обращая внимания на эффектность виража.

- Представьте себе, профессор Клэй, что вы один из «преданных», - сказал Сингх, - и вы скопили денег, чтобы поселиться у Ганга лет на десять, а то и на двадцать. Может, вообще на всю жизнь.

- Ну? - Клэй не понимал, куда он клонит.

- И вот вы в полном восторге входите в реку, чтобы омыться. Может, даже в экстазе. Событие в духовной жизни. И вы просто сливаетесь с рекой. И совершенно неумышленно мочитесь в воду.

Сингх развел руками, как бы подтверждая, что такое происходит само собой.

- Но моча тут же привлекает кандиру. Столько пищи, поистине она исходит из очень большой рыбы! Кандиру принимает вас за очень крупную рыбу. Кандиру стремится вверх по потоку мочевой кислоты, проникает к вам в уретру, словно змея, пробирается по ходу как можно глубже. И чем мощнее ваша струя, тем сильнее стремится внутрь уретры кандиру. Когда эта тварь добирается до предела и не может двигаться дальше в силу игры эволюции, она высовывает наружу целую кучу шипов. Причудливое создание!

Сингх помолчал, улыбаясь такой шутке природы. Клэй покачал головой, во рту у него пересохло.

- Эти шипы глубоко вонзаются в стенки уретры, позволяя кандиру держаться возле желанного источника питания.

Сингх слегка повел пальцами. Клэй открыл было рот, но промолчал.

Патил объехал упряжку волов, тянувших деревянную повозку, и добавил свое слово:

- Боль ужасная. Практически никакого лекарства. Женщин, простите за нескромность, приходится вскрывать, чтобы добраться до этой рыбки-малютки, прежде чем она обожрется и разбухнет настолько, что полностью перекроет проход. А некоторым мужчинам приходится и того горше. Их мочевой пузырь переполняется, потому что обычно не полностью опорожняется к тому времени, когда туда заберется кандиру и начинает кормиться. Им остается только применить медленную процедуру отравления этой твари и ждать, пока она сморщится и втянет свои шипы. Однако мочевой пузырь может не выдержать и лопнуть, и тогда моча зальет брюшную полость, отчего человек, естественно, погибнет. Если времени мало…

- Да? - напрягся Клэй.

- Тогда остается только отрезать пенис, - сказал Сингх, - вместе с кандиру.

Последовало долгое молчание. Машину потряхивало и подкидывало на выбоинах; дорога петляла между бесконечными высохшими полями, кирпичными руинами и белеными хибарами. Наконец Клэй хрипло произнес:

- Я… понимаю, что вы справедливо возмущаетесь теми, кто… кто навлек на вас все эти беды. «Преданные»…

- Они убеждены, что все зло происходит от мировоззрения, на основе которого развивалась современная наука.

- Но послушайте, тот, кто развел эту рыбу-паразита… Сингх широко раскрыл глаза от удивления. Он даже

слегка улыбнулся:

- О нет, нет, профессор Клэй! Мы не виним за ошибки, а то нам пришлось бы винить и за успехи!

Клэй был полностью обескуражен, когда Патил глубокомысленно покивал в знак согласия.

Клэй решил промолчать. Инструкторы в Вашингтоне предупреждали его о нежелательности каких бы то ни было политических дискуссий, и, хотя он не был уверен в том, что эта тема носила политический характер или что Патил и Сингх выразили свое действительное отношение к тому, о чем рассказывали, было ясно, что слова здесь неуместны. Клэй вновь испытал странное ощущение от того, что здесь, в Индии, простые факты западной биологической науки как будто растворялись, деформировались, становились сложными, запутанными, неподвластными привычным для него меркам внешнего мира. Оловянно-серое небо простиралось над мертвой равниной. Масштабы разложения воздействовали на него гораздо сильнее, чем те абстракции, с которыми он привык иметь дело, вроде графика, отражающего процесс распада протонов.