Глава 29

Размыто. Размыто. Стало совсем мутно… а потом картинка прояснилась, когда камера автоматически подобрала фокусное расстояние.

Небольшой горный луг. Его окружают холмы. На их склонах видны разинутые пасти пещер. «Сделай поправку, — сказал Стэну его разум. — Ты в центре города». Земля на лугу была искусственной, как и холмы. А разинутые пасти пещер — на самом деле дверные проемы, ведущие в огромные жилые комплексы. Ближе к концу луга он увидел развалины низкого здания с арочным входом. Боевой имперский корабль сознательно совершил на него посадку.

Перед зданием — платформа. Нет. Эшафот.

На нем стоял человек, одетый в черное. На голове — капюшон. В руке — пистолет.

Перед ним — два имперских солдата в полной форме. Они крепко держали крупное существо с золотистым мехом.

Гомон: весь «луг» заполнен существами с золотистым мехом, и еще имперские войска в пятнистой, коричневатой полевой форме. Их оружие наведено на толпу.

Смутное изображение мохнатой головы попало в поле зрения камеры. Короткое движение — и Стэн уже смотрит на эшафот.

Послышался равномерный стук: бой барабанов.

Пронзительный свист.

— Вот этот парень, сэр Танжери, — объяснил Алекс, — наверное, тебе известно, что кал’гаты общаются при помощи свиста. Видишь, им не нравится, что их лидера сейчас отправят к праотцам. Мы находимся в том месте, которое кал’гаты называют Общий Дом. Эквивалент парламента. По крайней мере так было до сих пор.

С имперского корабля донесся оглушительный голос.

— А теперь можно даже различить слова. У того типа совсем старый усилитель. Кал’гатам сообщают, что это кара за измену и что за ней последуют новые казни.

Эхо смолкло, Танжери повернулся к толпе. Неожиданно палач поднял руку и выстрелил. Череп Танжери разлетелся на куски, и он рухнул вниз. Солдаты сбросили тело с эшафота.

— Смотри, — продолжал Килгур, — сейчас будет интересно.

Свист становился все пронзительней, хотя аппаратура слежения контролировала его интенсивность. Темнота.

— Парень с записывающим устройством подошел поближе.

Размытые контуры. Кто‑то бежит. Вместе с толпой. Стрельба. Крики. Движение вперед. Вопящий кал’гата, покрытый кровью мех, в лапах зажат имперский виллиган.

Оглушительный рев.

Темнота.

— С имперского корабля начали стрелять из автоматического оружия.

Появилось изображение. Небо. Точка… предмет… атакующий ястреб… взрыв… Полная тишина… земля… темнота.

— Очевидно, — продолжал объяснять Килгур, — кто‑то из кал’гатов сумел подняться в воздух на каком-нибудь приспособлении, умеющем летать, а аппаратура слежения на имперском эсминце не заметила его. Он решил, что будет разумно поменять свою жизнь на имперский корабль. И не ошибся.

Снова появилось изображение. Имперский корабль в огне, сразу за капитанским мостиком — огромная дыра.

Размытые силуэты. Кто‑то куда‑то бежит. Выстрелы. Снова небо, а потом Стэн вскрикнул, когда его пронзила боль. Темнота.

Он видит. Кто‑то еще видит.

Теперь он уже далеко от Общего Дома. Имперский корабль в огне, площадь опустела. Несколько имперских эсминцев появились в воздухе. Неожиданно один из них превратился в огненный шар, и изображение снова пропало.

Стэн снял шлем принимающего устройства.

— Что случилось с первым кал’гатом, с тем, что начал вести запись?

Алекс мрачно пожал плечами:

— Откуда мне знать? Убили, наверное. В противном случае он бы сам продолжал вести запись. Разведчики докладывают, что линейный корабль назывался «Одесса». Империя потеряла два батальона Второй гвардейской дивизии. Дружок Вайлда, который доставил нам пленку, сказал, что около десяти тысяч кал’гатов погибло. Официальные имперские новости, естественно, ничего сообщать про эти события не станут.

— Так вот что они называют «барабанный патруль», — возмущенно проговорила Синд. — Убийцы из Гвардии, наверное, долго искали подходящее название тому, чем они занимаются на самом деле.

— Гвардейцы, конечно, настоящие ублюдки, если выполняют подобные приказы, — проворчал Ото. — Только я считаю, что в данном случае гораздо хуже то, как Император понимает справедливость.

Стэн поднялся, подошел к экрану и задумчиво уставился на него. «Победа» и корабли сопровождения висели в глубоком межзвездном пространстве, далеко от миров людей.

— Итак, я умер, — задумчиво проговорил он, — а восстание продолжается.

— Словно летний пожар в оазисе среди льдов, который не удалось до конца потушить, так что он может в любой момент разгореться снова, — подтвердил Ото. — Вспыхивает то тут, то там. Где‑то возникает сражение, а где‑то имперские гвардейцы получают камнем по башке.

— А кал’гаты, которых ты видел, — добавил Алекс, — не желают отступать. Так же, как и загинозы. Вероятно, Императору придется послать туда войска, чтобы их утихомирить. Но я не думаю, что ему удастся это сделать в ближайшее время. Кое‑кто из твоих союзников решил, что мир все‑таки лучше, чем война, но есть и такие, кто отправились на баррикады или посчитали, что им не стоит иметь дело с Империей по причинам, известным только им самим. Плюс бесконечные аресты и казни на Прайме, среди гвардейцев, в вооруженных силах, даже в Парламенте. У Императора возникли очень серьезные проблемы, приятель.

Тут Алекс не ошибался. Император, конечно, убил Стэна, но заплатил за это гораздо более высокую цену, чем рассчитывал. Уничтожение мирных манаби, расы, которую все уважали и которой восхищались, считая идеалом, взбудоражило всю Империю.

Пропагандистские заявления типа: Стэн готовил для Вечного Императора ловушку и тому лишь чудом удалось спастись после того, как он убил вождя восстания в рукопашном сражении, — в эти глупости мало кто верил.

Стэн погиб, а Император остался жив. Иди торгуй своим товаром в другом месте, приятель.

Многим было ясно, что предложенное Императором перемирие и разделение власти было не чем иным, как наживкой для ловушки, в которую Стэн и угодил.

Восстание полыхало, затихало, снова разгоралось… Империи приходилось все сильнее растягивать свои и без того разбросанные по разным галактикам войска.

Стэн не стал тратить время, оплакивая манаби или проклиная себя за то, что не вступил в последний бой с Императором, не считаясь с последствиями. Он не мог. Потом его предали. Ну и что из того? Война еще только начинается.

Он не заметил, что произнес эти слова вслух, однако услышал одобрительное рычание Ото.

— Вот именно, начинается, — сказал Ото. — Пришла пора показаться. Ты не умер. Настало время твоим силам нанести настоящий удар.

И Алекс, и Синд покачали головами. Алекс хотел было что‑то сказать, но уступил это право Синд.

— Если мы так поступим, — произнесла она, — сначала нам придется собрать наш боевой флот — те корабли, которые не были уничтожены имперскими силами или не разбежались в самые разные уголки Вселенной, — и тогда получится, что мы просто вернемся к тому, с чего начали. Возникнет еще один Аскулум, где все погибают и нет победителей. Так сражались мои предки дженнисары. Существует множество великих сказок и баллад о том, как мы стояли до последнего. Очень впечатляюще, — в ее голосе звучал сарказм, — и вдохновляет юных героев. Только вот теперь, когда я выросла, мне стало очевидно: проигрывая сражение, мы очень часто проигрываем и саму войну. Алекс тоже так бы сказал.

Килгур кивнул.

— Барышня даже лучше это объяснила. Я бы еще добавил: Куллоден, чтобы Ото было о чем подумать после этого разговора.

Стэн согласился с Алексом и Синд, вспомнив слова своего первого сержанта, почтенного ветерана по имени Ланцотта, который заявил новичкам в первый же день их учений:

«Какой‑то генерал сказал, что работа солдата заключается не в том, чтобы сражаться, а в том, чтобы умирать. Если кто‑нибудь из вас доживет до выпуска, вы будете помогать солдатам вражеской стороны умирать за родину… Мы создаем убийц, неудачники нам не нужны…»

— Рикор, — сказал Стэн. — Логическая проверка.

Психолог помахала плавником из своей лохани. Она переживала гибель манаби, особенно сэра Эку, больше, чем все остальные.

«Возможно, — думала она, стараясь справиться с горем, от которого ее щеки постоянно покрывались слезами, — другие потеряли больше друзей и любимых, чем я, — ведь они опытные солдаты. Все эти годы, целые десятилетия я делала для Императора грязную работу, и поскольку я многократно видела, как умирают многочисленные существа, подвергающиеся сканированию мозга, я думала, что знаю горечь утрат. Вот для тебя урок, Рикор. Запомни: все, что ты проповедуешь, может быть логичным и практичным. Только не следует думать, что пациент, который не в состоянии принять твои доводы и утешения, глуп или упрям».

— Давай, Стэн.

— Если я неожиданно восстану из мертвых, к нам могут присоединиться старые и новые союзники. На время забудем об этом. Приведет ли преследование Императором моих бывших друзей к увеличению числа жертв — погибнет ли большее количество живых существ, если я объявлю о своем спасении?

Рикор задумалась.

— Нет, — сказала она наконец. — Твои доводы вполне приемлемы. Преследование… неразумная месть, к которой прибегает Император… ужасна. Однако открытая война приводит к большему количеству жертв, при этом гибнут невинные существа.

— Я так и думал, — со вздохом ответил Стэн. — Ну что ж, друзья. Вот мой план. Мы попытались нанести прямой удар, однако к успеху он не привел. Может быть, виноват я — все мои успешные операции в прошлом производились тайно, под покровом темноты. Сияющее оружие и открытый бой — не для меня.

Стэн немного помолчал. Он снова познавал жестокий урок войны — если ты слишком долго будешь горевать о погибших друзьях, то очень скоро присоединишься к ним.

— На этот раз мы поступим по‑другому. В темноте, в тумане, из‑за спины, с кинжалом. И то, что все считают меня мертвым, должно нам помочь. Больше не будет сражений — только если нас вынудят. Теперь мы займемся Императором, захватим его или убьем — как получится.

Он посмотрел по сторонам. Рикор молчала. Ото нахмурился, а потом неохотно проворчал, что он согласен. Синд и Алекс кивнули. Капитан Фрестон тоже не имел возражений.

— Рад это слышать, приятель. Да здравствуют «Богомолы»! — сказал Алекс. — Хорошо согласуется с моими планами. Я бы хотел получить разрешение на проведение одной операции. Мне нужен Пойндекс.

Алекс объяснил. Он проанализировал последние аресты и казни. Часть жертв были открытыми или тайными союзниками Стэна. Другие каким‑то образом нанесли оскорбление Вечному Императору. Однако были смерти и аресты, которые не имели никакого очевидного объяснения.

— Я попытался задать компьютеру программу на предмет наиболее распространенных ошибок тиранов, — продолжал Алекс. — Только компьютеру почему‑то не понравился мой вопрос, и он попросил меня переформулировать его.

Алекс переформулировал и получил ответ — Пойндекс. Сначала он подумал, что Пойндекс увеличивает число врагов Императора за счет собственных врагов — главы тайной полиции всегда так поступают, когда их правитель нуждается в кровавых жертвах. Только Пойндекс был намного умнее, он разбирался со своими врагами сразу, как только они возникали на его пути. Император дал ему огромную власть и право расправляться, с кем он пожелает, не прикрываясь высочайшим именем.

Объяснение оказалось совсем простым. Алекс решил, что Пойндекс стремится стать незаменимым для Императора человеком.

— Стараясь при этом, — добавил Алекс, — проделать все так, чтобы Император не догадался о его амбициозных замыслах, хотя рано или поздно это произойдет.

Алексу стало известно, что гурки были уволены со службы. Сначала он решил, что Император мстит гуркам, которые добровольно вызвались служить под командованием Стэна еще до того, как тот восстал против Императора. Затем предположил, что Пойндекс убрал их, чтобы заменить собственными людьми — новым подразделением, которое он назвал Внутренней Безопасностью. Это отчасти объясняло то, что происходило на Прайме, — Пойндекс посчитал нужным заменить «Богомолов» и «Меркурий» на ВБ.

Однако Алекс прекрасно понимал, что в деятельности Пойндекса это не самое главное. Он собирался стать единственным связующим звеном между Императором, его офицерами, вооруженными силами, парламентом и народом.

— Естественно, этот болван не понимает, — сказал Алекс, — что прежде, чем ему удастся подобраться к трону Императора, тот открутит его маленькую симпатичную головку. Вспомните историю: Бисмарк, Ежов, Гиммлер, Киссинджер, Джоне. Единственный среди них, кто пользовался влиянием и сохранил его, — кардинал Ришелье. Пойндекс способный парень, но он не Ришелье.

Однако все это в будущем. А сейчас Пойндекс довольно успешно сумел изолировать Вечного Императора от всех остальных. Учитывая, что Пойндекс — предатель, который возглавлял корпус «Меркурий» во время смуты, а затем стал членом Тайного Совета и предал его, когда Император вернулся…

— У меня есть план, — заключил Алекс, — в котором главную роль играют Император и Пойндекс. Как в одном старом стишке:

Стэн посмотрел на своего приятеля. Он знал, что Алекс заговорит о подробностях только в том случае, если ему прикажут. Пусть поступает как считает нужным.

— Как ты до него доберешься? — спросил Стэн. — Насколько мне известно, этот ублюдок практически не выходит из Арунделя, если только не отправляется куда-нибудь с Императором.

Алекс ухмыльнулся:

— Марр и Сенн теперь мои главные друзья. Они, конечно, ушли в отставку и у них не очень хорошие отношения с Императором, но эта парочка не раз бывала в Арунделе. В новом Арунделе. Они утверждают, что знакомы с архитектором, который отвечал за реконструкцию. Так вот, нынешний замок построен в точности как старый. А им был известен каждый коридорчик и закоулок в той старой куче камней еще до того, как появился ты со своими картами и схемами.

Стэн нахмурился. Арундель был крепостью Императора на Прайме — в три раза увеличенная копия земного замка, с огромными садами, коммуникациями, бункерами и жилыми помещениями, выстроенными под землей. Его разрушили в самом начале таанской войны во время неудачного покушения на Императора. Вернувшись, властитель восстановил замок.

А потом Стэн понял, что имел в виду Алекс. Он вспомнил подробные карты замка, которые видел, когда возглавлял личную охрану Императора. А еще он вспомнил один побег, совершенный из подземелья Арунделя, несколько месяцев спустя.

Стэн кивнул.

— Давай, начинай действовать, Алекс, — сказал он. — Какая тебе потребуется помощь?

— Да у меня все есть. Корабль, который Вайлд одолжил мне. Пилот. А на Прайме меня уже ждут. Дальше все просто.

Килгур отсалютовал, четко, словно они со Стэном вернулись на военную службу. Стэн удивился, встал по стойке «смирно» и отсалютовал в ответ.

Алекс сказал не всю правду. Он считал, что его операция против Пойндекса имеет больше шансов на успех, если ее попытается реализовать одиночка. Но дело тут было не только в этом. По спине у него пробежал холодок.

Он старался насладиться каждым днем, каждой минутой, потому что у него возникло ощущение, что они могут оказаться последними. Он привел в порядок свой дом — обширные поместья и замки на Эдинбурге. Если, конечно, можно надеяться, что Император рано или поздно не доберется до них. Теперь Алекс был готов.

«Во всяком случае, — подумал он, — я прислушаюсь к своему предчувствию и не возьму с собой Стэна».

Он постарался отогнать от себя дурные мысли. «Не стоит предаваться мрачным предчувствиям, словно ты глупый северянин. Многие века назад мы не обращали внимания на стоны врагов, пробирались в их стан и перерезали им глотки. Сделай это с улыбкой, приятель».

Килгур остановился перед дверью в свои покои. Положил ладонь на ручку двери. И когда дверь приоткрылась, услышал хихиканье.

Первой, кого он увидел, была Марль.

«О Господи, я считал, что барышня строила мне глазки, когда готовил ее в агенты, она ведь хорошенькая, сильная, и с мозгами все в порядке. Мне именно такие нравятся, и у меня были на ее счет кое‑какие планы».

Но крошка Хотско первой сделала ход, и Алекс, добросердечный головорез, не знал, что сказать Марль, если считать, что они и в самом деле испытывали взаимное влечение, — поэтому‑то он старался держаться подальше от подразделения контрразведки, где теперь работала Марль.

Сейчас Килгур отметил, что девушка выглядит особенно привлекательной в узенькой юбочке с разрезом и кружевной блузке.

Как и Хотско, одетая в рубашку Алекса, от которой к тому же изумительно пахло.

«О Боже мой! — подумал Килгур. — Живым я отсюда не выйду».

— Леди. — Больше он ничего выдавить из себя не смог.

Марль и Хотско переглянулись и расхохотались. Алекс заметил пустую бутылку в ведерке со льдом.

— Похоже, — заметила Хотско, — наш герой не знает, что ему предпринять.

— Я полагаю, — прохрипел Алекс, — мне надо немного выпить.

Хотско встала и налила полный стакан стрегга. Со льдом.

— Твоя подружка Марль заявилась сюда пару часов назад. Она рассказывала мне истории о том, как вы шпионили. И мы… поговорили.

Хотско высунула язычок… и облизнула губы.

— Оказалось, что у нас есть общие интересы, — продолжала она. — Ну, кроме тебя, я имела в виду.

— О Господи.

Теперь пришел черед смеяться Марль.

— После гибели Стэна, — сказала она, — работы в нашем разведывательном управлении почти совсем не стало. А с тем, что есть, прекрасно справляются бхоры. Так как я являюсь главой отделения, то решила немного сама с собой побеседовать. Сказала себе, что слишком много последнее время работаю и, следовательно, заслужила отпуск.

Алекс залпом осушил стакан со стреггом и, пока его внутренности возвращались из гиперпространства в нормальную жизнь, налил себе еще.

— Марль пришла сюда, — продолжала Хотско, — и я пригласила ее войти. Знаешь, она потрясающая женщина.

— Знаю, — сообщил Алекс, но в его голосе прозвучала нотка подозрительности.

— В ее мире есть несколько… очень интересных обычаев, — промурлыкала Хотско. — Нам обоим они понравятся.

— О Господи.

— Алекс, ты повторяешься.

Марль и Хотско ужасно старались — хотя у них ничего не получалось — сделать серьезный вид.

— Я решила, что она, возможно, захочет отправиться с нами на Прайм, — продолжала Хотско. — Путь туда такой далекий!.. Она решила, что это просто замечательная идея. Так что я помогла ей сложить вещи. Она готова стартовать в любой момент. Замечательно, да?

Алекс пришел в себя.

— Да. Конечно. Мы будем тебе ужасно рады, малышка Марль. Правда, с моей точки зрения, только сумасшедший может считать путешествие в глотку разъяренной акулы веселеньким развлечением. Но если ты так хочешь, мы будем рады тебе.

Марль подошла к Алексу и скромно поцеловала его в щеку в виде благодарности.

— А когда предполагаемое время отлета?

— Ну, я думал, — начал Алекс, — что мы стартуем сразу. Корабль Хотско заправлен и все такое.

— А разве так обязательно отправляться в путь прямо сейчас? — поинтересовалась Хотско. — Я поговорила с Марром и Сенном… они собираются послать нам какой‑то потрясающий прощальный обед. Лично я считаю, что в путь лучше отправляться рано утром.

— Почему? — спросил Алекс.

Хотско подошла к огромной круглой кровати и улеглась на нее. Затем потянулась, перекатилась на край — симпатичный, гибкий котенок.

— Как это «почему»? — нежно проворковала она. — Здесь так много места. Гораздо больше, чем на моем корабле. Даже если мы сдвинем койки в моей каюте. Правда, Марль?

Все, что Алекс сумел выдавить из себя, было очередное:

— О Господи!

Глава 30

— Долой Императора! — вопила женщина. Ее лицо перекосила ненависть.

— Смерть убийце манаби! — кричало другое существо, его органы речи распухли и стали пунцовыми.

— Убить великого святотатца! — взвыл громадный, похожий на медведя мужчина. — Убить его!

Эти трое находились среди пятидесяти агитаторов, старавшихся распалить толпу. Впрочем, особой нужды в этом не было. Около двадцати тысяч разъяренных существ стояли перед зданием Парламента. Их сдерживала линия штурмовиков в черной форме — служба Внутренней Безопасности.

Плакаты размером с небольшой дом висели над головами демонстрантов. На самом большом — в центре — было крупным планом изображено лицо Императора, а на нем кроваво-красными буквами шла надпись: «УБИЙЦА».

Демонстранты принялись дружно скандировать:

— Долой Императора! Долой Императора!

Гравитолет Пойндекса завис над толпой. Шеф службы безопасности включил переговорное устройство.

— Давайте начинайте, — спокойно приказал он. — Активируйте отряды «Альфа» и «Дельта».

— Есть, сэр, — ответил адъютант.

Пойндекс с профессиональным интересом наблюдал за появлением огромных транспортных гравитолетов. Они зашли с трех сторон, прижимая толпу к зданию Парламента. Тучи перечного газа вырвались из бойниц. Когда демонстранты закричали и в ужасе шарахнулись в сторону, откуда‑то появились сотни солдат ВБ и принялись крушить всех подряд дубинками и станнерами.

На поясе Пойндекса взвыл коммуникатор. Он опустил глаза. Рассердился. А потом заметил мигающий красный огонек. Его вызывал властитель. Даже в самый разгар разгона демонстрации у Императора приоритет.

Он соединился со своим заместителем и передал ему командование операцией. Затем развернул гравитолет и направился в Арундель.

Пойндексу совсем не хотелось встречаться сейчас с Императором. Учитывая, что эта возмутительная демонстрация устроена прямо у него под носом, вряд ли властитель будет пребывать уж очень в мирном настроении.

Пойндекс приготовился к неприятному разговору.

— Меня тошнит от их глупости! — прорычал Вечный Император. — Разве они не знают, что проиграли? Стэн мертв. Их дурацкое восстание обезглавлено. Им остается только умереть, черт подери!

Он указал пальцем на Пойндекса:

— Ты не оказываешь на них достаточного давления. Сидишь и наслаждаешься моими лаврами. Моей победой.

— Мятежники долго не продержатся, Ваше Величество, — проговорил Пойндекс. — Вопрос времени.

Кулак Императора с грохотом опустился на стол. Листки отчетов разлетелись по кабинету.

— Время? Не смей говорить мне о времени! Мои корабли болтаются по всей Империи. Не проходит и дня, чтобы загинозы, хондзо, бхоры или еще какие-нибудь ублюдки вроде них не нашли бы нового и весьма интересного способа доставить мне неприятности. Более того… это безумие дорого стоит. Деньги рекой текут из моей казны. Каждая неделя вынужденного сражения с идиотами прибавляет год к тому времени, за который мы сможем навести порядок в Империи. — Император посмотрел на Пойндекса, словно тот был виновником всех его несчастий. — Они думают, мы ослабели. Даже после нашего наглядного наказания манаби они не верят, что Империя сможет продолжать в том же духе.

— Еще несколько побед, Ваше Величество, — заговорил Пойндекс, — и оппозиция сдастся. Все компьютерные прогнозы утверждают одно и то же.

— Дерьмо они, а не прогнозы! — взорвался Император. — Чутье подсказывает мне совсем другое. Гнусная демонстрация перед Парламентом — один из примеров. Раньше никто не осмелился бы на подобное. Кстати, а как, черт подери, им удалось попасть на территорию дворца?

— Мы это скоро выясним, Ваше Величество, — поморщившись, ответил Пойндекс. — Зачинщики предстанут перед судом.

— Да будь он проклят, этот ваш суд! — взорвался Император. — Я — самый главный судья. А заодно и присяжные заседатели.

Он замолчал, погрузился в свои мысли. Затем посмотрел на Пойндекса и заговорил — так тихо, что шефу ВБ пришлось напрягаться, чтобы понять слова:

— Почему они все время меня злят? Я могу быть добрым. Великодушным. Спроси у любого из моих друзей.

Император оглядел пустую комнату, словно пытался найти в ней своих друзей. Рука его потянулась к коммуникатору — совершенно бессознательно. Потом повисла в воздухе. Ему некого было позвать. Он опустил руку.

Пойндекс не шевелился. Сейчас нельзя привлекать к себе внимание. Ни в коем случае. Он только смотрел, как на лице Императора сменяют друг друга разные чувства. Прошло несколько мгновений, и черты великого владыки окаменели.

Он повернулся к Пойндексу.

— Я должен обеспечить безопасность своей божественной персоны. Немедленно. Растоптать это чудовище раз и навсегда.

— Да, Ваше Величество, — ответил Пойндекс.

— Они отправятся вслед за манаби, — объявил Император. — Я хочу, чтобы были уничтожены родные планеты мятежников. Корабли и солдаты вернутся… и увидят, что их дома превратились в пыль.

— Слушаюсь, Ваше Величество, — ответил Пойндекс, прикидывая, как побыстрее исполнить приказ. Он решал, какие корабли, команды и надежные офицеры в состоянии сделать все быстро и без лишнего шума.

— Нет никакой необходимости в том, чтобы взрывы произошли одновременно, — продолжал Император. — Небольшой промежуток — не более нескольких часов — между запуском распылителей планет. Чтобы эти ублюдки сообразили, что происходит. Чтобы поняли, что такое настоящий ужас. И что я страшен в гневе. Захотели лучшей жизни? Отлично. Пусть поищут ее в загробном мире.

Властитель сердито посмотрел на Пойндекса.

— Почему ты еще здесь? — рявкнул он. — Ты слышал, чего я желаю? Выполняй!

— Спешу, Ваше Величество, — ответил Пойндекс, потом вскочил на ноги и бросился к двери.

— И еще, Пойндекс, — остановил его Вечный Император.

— Слушаю, Ваше Величество.

— Если возникнет еще одно подобное безобразие, еще одна демонстрация… К черту газ. Применяй оружие. Ясно?

— Безусловно, Ваше Величество, — ответил Пойндекс.

Император не сводил взгляда с двери, которая с тихим шипением закрывалась за шефом службы безопасности. Возможно, он слишком много позволяет этому типу. Последнее время Император стал видеть вокруг себя только солдат ВБ. Солдат, которыми командует Пойндекс.

Император вдруг понял, что оказался в изоляции. Он лишен возможности узнавать, что думают другие. Его окружают какие‑то чужаки. Неправильно.

Почему он допустил, чтобы это произошло? Император с неудовольствием вынужден был признать, что боится. Умереть. Пропади он пропадом, тот двойник, что заменит его! Это ведь и вправду будет не он, разве не так? Свобода от машины-судьи принесла с собой проклятье. Проклятье смертности.

Значит, без Пойндекса и солдат, которые охраняют жизнь Вечного Императора, никак не обойтись. Необходимо создать такое плотное кольцо охраны вокруг его персоны, чтобы никто не смог проникнуть.

«Да, а что, если Пойндекс тебя предаст? Ведь он же предал Тайный Совет… Вряд ли. Пойндекс амбициозен. Даже слишком. Но не из тех, кто стремится быть на виду. Он предпочел бы править, находясь в тени. За троном. И все же… он хочет править, не так ли? И мечтает превратить Императора в марионетку в своих руках».

Властитель решил судьбу Пойндекса. Следует только немного подождать. Пролить побольше крови. А когда все закончится, будет необходимо найти виноватого.

С точки зрения Императора, Пойндекс очень подходил на роль козла отпущения.

Глава 31

— Каждый раз, как мне удается выйти на новый след, — сказала Синд, — я думаю: вот, нашла. Нашла то, что мы все ищем. — Она набрала полную пригоршню мелкого песка, и он тонкой струйкой посыпался из ее руки. — Потом оказывается, что я снова зашла в тупик, а этот ублюдок одержал очередную победу. Мне даже кажется, что я слышу, как он надо мной смеется.

— Ты не одинока, — попыталась утешить ее Лайза Хейнз. — Я почти наизусть выучила все, что содержится в папках Махони, и нашла там кучу зацепок. Но они оказываются совершенно бесполезными еще до того, как я начинаю всерьез ими заниматься. Я чувствую себя идиоткой.

— И все равно я продолжаю считать, что мы на правильном пути, — настаивал на своем Стэн. — Я уверен, это самый быстрый и наименее кровавый способ победить Императора. Узнав, где он берет АМ‑2, мы сможем взять его за глотку.

— До сих пор это еще никому не удавалось, — проговорила Синд. — История Империи знает множество неудачных попыток. Вспомни Кайса.

Все замолчали. Они сидели на одном из уютных пляжей Небты. День был тихим и теплым. Волны не спеша набегали на берег. Какие‑то летающие существа, издавая тоскливые крики, парили над водой. Однако заговорщики ничего не замечали вокруг себя.

Все, кроме одного. Добродушный увалень Сэм, муж Лайзы, с интересом слушал разговор, хотя при этом часть его сознания парила в небесах вместе с крылатыми созданиями.

— Открытие — это потрясающая вещь, — сказал он задумчиво. — Существует множество волнующих историй о существах, которые много страдали и демонстрировали чудеса храбрости, чтобы добиться своего. Я читал о них в детстве. Наверное, именно поэтому и решил стать археологом. Чтобы самому принимать участие в приключениях.

Стэн улыбнулся. Ему нравился этот большой, неуклюжий человек. И он давно научился терпеливо слушать, когда тот говорил. Потому что Сэм всегда говорил разумно.

— Ну и как, получилось?

— Да. У меня была масса приключений. Когда-нибудь я выпью слишком много вина и расскажу тебе о них. Потому что они как раз только и годятся… для приятной болтовни. На самом деле величайшие открытия делаются в подвалах музеев. Там иногда прячутся невероятные вещи. Потрясающие размышления, идеи. Сложенные где‑нибудь в углу, в кучу, они веками дожидаются какого-нибудь скучающего студента, который наткнется на них совершенно случайно.

— Ты хочешь сказать, что ответ на все наши вопросы вполне может находиться у нас под самым носом?

— Ну, что‑то вроде того, — кивнул Сэм. — Возможно, нужно просто повнимательнее рассмотреть то, что мы уже имеем. Как следует повертеть в руках, чтобы найти правильное освещение.

— Откуда начнем? — спросила Синд.

— А почему бы не начать с самого элемента? — ответил Сэм. — С Антиматерии‑Два.

— Если бы это было золото, железо или даже империум‑X, — сказала Синд, — у нас бы не было проблем, мы бы знали, где искать. Помогли бы законы планетарной геологии и еще каких-нибудь наук.

— Это уже интересно, — заметила Хейнз. — Иными словами, Антиматерия‑Два не имеет аналогов в природе.

— Возможность номер один, — перебила ее Синд, — заключается в том, что АМ‑2 прибывает к нам из какого‑то не открытого еще уголка вселенной. Он известен только одному Императору. Эту идею я уже рассматривала, и у меня ничего толкового не получилось. Разве что я обнаружила совсем старые и бесполезные следы.

— А как насчет другой вселенной? — предложил мечтатель Сэм. — У которой нет ничего общего с той, о природе которой нам почти все известно.

— Я не хочу показаться невежливым, — начал Стэн, — но с моей точки зрения, те, кто увлекается теорией альтернативной вселенной, немного не в своем уме. Современная наука утверждает, что подобного явления не существует.

Лайза Хейнз немного оживилась.

— В папках Махони про это что‑то было. Только я, когда читала, не обратила особого внимания.

— А что он‑то мог про это знать? — спросил Стэн.

— Ничего особенного, — ответила Хейнз. — Ему показался невероятно интересным тот факт, что Император делал все возможное, чтобы растоптать теорию альтернативных вселенных и помешать исследованиям на эту тему. Нескольким весьма выдающимся ученым подрезали крылышки за то, что они осмелились сунуться в эту область.

— Похоже, пришла пора проснуться, — объявил Стэн, — и обратить внимание на самые странные из идей Яна.

— Например, на вопрос бессмертия? — рассмеялась Хейнз.

— Угу, точно. Возможно, эти вещи взаимосвязаны.

— Вот эта мысль мне нравится, — обрадовался Сэм. — Одно решение сразу для двух проблем. Как правило, именно так и возникают прорывы к новому.

— Это и искал Кайс, — напомнила Синд. — И сумел очень близко подобраться к решению загадки.

— Не знаю, как Императору удается проделывать этот трюк, — проговорил Стэн. — Он умирает. Потом возвращается. Пока не станем брать во внимание предположение Хейнз о том, что на этот раз мы имеем дело не совсем с той же самой личностью. На время отложим это в сторону и постараемся придерживаться тех фактов, что известны нам наверняка. Во‑первых, каждый раз, когда Император исчезает, по словам Махони, он отсутствует три года. В последний раз его не было шесть лет, но пока забудем об этом. Так вот, в течение трех лет о нем не поступает никаких известий, никто не слышит об Императоре и не видит его. Значит, должно быть место, где он прячется. Причем это настолько надежное убежище, что его никому не удалось обнаружить — с этой неприятной истиной придется смириться — вот уже несколько тысяч лет. Во‑вторых, Антиматерия‑Два поступает из такого же абсолютно надежного секретного места. Тайный Совет, к своему несчастью, в этом убедился.

— Было бы полнейшим идиотизмом пользоваться двумя разными тайниками практически для одной цели, — заметила Синд.

— Вот что определенно можно сказать про Императора, — заявила Хейнз, — так это то, что он не дурак.

— Значит, обнаружив одно, — подытожил Стэн, — мы найдем и другое.

— Я не совсем понял: как мы относимся к идее альтернативной вселенной? — поинтересовался Сэм.

— А почему бы не отнестись к ней всерьез? — пожав плечами, ответил Стэн.

— На самом деле для наших целей она подходит даже лучше, чем многое другое, — сказал Сэм. — Императору нужен вход и выход. Иными словами, дверь. Ворота между вселенными.

— И что? — не понимая, куда клонит Сэм, спросил Стэн.

— Если я еще не все забыл из курса физики, который мне читали на последнем курсе в университете, — продолжал Сэм, — вокруг ворот, о которых мы говорим, должны возникать какие‑то необычные космические явления. Разрыв континуума — кажется, это так называется.

Стэн понял.

— Наконец‑то мы заговорили о явлении, которое можно измерить. А не о каких‑то невероятных, не существующих в природе землях и призрачных идеях. Если в космическом пространстве возникает некий сигнал, у нас есть возможность его обнаружить.

— Только неизвестно, в какую сторону смотреть, — объявила Хейнз. — Вселенная огромна. Можно всю жизнь искать один-единственный сигнал.

— А вот в этом я не уверена, — перебила ее Синд.

Все повернулись к ней, надеясь, что хоть на этот раз им повезет.

— Кайса интересовало несколько мест, и часть из них он не успел проверить. Кайс подозревал, что именно там расположены промежуточные станции на пути Императора, когда тот возвращается к нам. Мои компьютерные программы подтверждают правильность его предположений. Все совпадает.

— Я считаю, что нужно соотнести твои данные с теми, что собрал Махони, — сказала Хейнз. — Ян много занимался этой проблемой.

— Отличная идея, — кивнула Синд.

Она улыбнулась Хейнз. Лайза ей нравилась. Бывшая любовница Стэна в определенном смысле подтверждала, что у самой Синд прекрасный вкус.

— Если бы речь шла об убийстве, — продолжала Хейнз, — а это иначе рассматривать и нельзя, причем, не сомневаюсь, преступление было совершено самое отвратительное… так вот, как только я поняла бы, где преступление было задумано, то сумела бы все связать воедино. Подключила бы коммуникационные линии и стала ждать, когда мерзавец позвонит. А потом осталось бы лишь отыскать место, где он прячется.

— Если придерживаться твоих аналогий, милая, — сказал Сэм и погладил жену по руке, — я думаю, тебе не пришлось бы долго ждать. Линия связи была бы постоянно открытой. Императору просто необходимо поддерживать связь со своим убежищем… Слушай, милая, ты заметила, что и я теперь стал разговаривать, как какой-нибудь полицейский из телесериала?.. А еще между промежуточными станциями обязательно должно быть связующее звено, вроде того, что обнаружил несчастный Кайс. Их должно быть несколько, так мне кажется, — Император вряд ли станет рисковать.

Стэн заставил себя успокоиться. Он боялся все испортить.

— По крайней мере это стоит проверить, — сказал он.

— Просто здорово, — проговорила Синд, — интуиция мне подсказывает, что мы на правильном пути.

— Нужно непременно к ней прислушаться, — кивнула Хейнз. — Именно наличие интуиции отличает профессионалов от бездарных идиотов.

И тут снова заговорил Сэм, задумчиво, чуть растягивая слова:

— Вот что интересно: какой стала бы наша жизнь, если бы можно было производить АМ‑2 в больших количествах, как многие другие обычные элементы? Если бы антиматерия давалась так же просто, как наши гостеприимные хозяева бхоры получают свой стрегг, многое изменилось бы. — Он усмехнулся. — Только я думаю, что это вряд ли возможно. Я имею в виду, синтезировать АМ‑2. В моем университетском учебнике, кажется, говорилось, что это бессмысленная затея.

— А вот Махони так не думал, — возразила Хейнз.

Стэн аж подпрыгнул на месте.

— Что?

— Я сказала, что Махони так не считал. В его папках собрано много данных про искусственную АМ‑2. Под заголовком «ДЕЗИНФОРМАЦИЯ». Я совсем недавно начала их просматривать. — Она покачала головой, пытаясь вспомнить. — В одной из папок мне попалось нечто очень интересное. Махони хотел привлечь твое внимание именно к этому месту.

Стэн кивнул. Хейнз уже показывала ему несколько мест, помеченных Махони большой буквой «С», чтобы Стэн обратил на них особое внимание.

— Что‑то про проект «Браво». — Лайза посмотрела на Стэна. — Ты знаешь, что это может означать?

Синд увидела, как Стэн вздрогнул и побледнел. Дотронулась до его руки — она была холодной, как лед.

— Да, — ответил Стэн мрачно. — Я знаю, что такое проект «Браво».

Затем он заметил тревогу на лице Синд. И Лайзы. Даже всегда спокойный Сэм нахмурился.

Стэн заставил себя проговорить совершенно спокойно:

— Только мне нужно проверить, все ли я правильно помню. При помощи Рикор.

Внутри у него все похолодело — да, нужно поговорить с Рикор.

О своем кошмаре.

Он вернулся на Вулкан.

Карл Стэн. Мальчишка, родившийся в семье мигров и ставший дэлинком, которому осталось жить всего несколько часов до того момента, как его поймают палачи Торесена.

С ним Бэт. Такая красивая, такая юная. И еще Орон — гений с выжженным мозгом, которому известно только настоящее.

Махони. Совсем молодой. Уверенный в себе и сильный. Только вот Стэн не знает, можно ли ему доверять.

— Мне необходимо получить подтверждение плана Торесена, — сказал Махони. — Я забрался в исполнительный и центральный компьютеры и ничего там не нашел про проект «Браво», кроме ловушек для тех, кто слишком любопытен.

Проект «Браво»! Стэн почувствовал, как в груди снова заныло. Он всхлипнул. Задохнулся.

«Спокойно, Стэн, — донесся до него голос Рикор. — Это прошлое. Все кончилось. Время скорби прошло…»

Он почувствовал легкий укол. Стал успокаиваться — транквилизатор делал свое дело. Услышал едва уловимый шум. Рикор занималась клавиатурой. Вызывала образы. И веселое, большое лицо Махони пропало…

Один из стражников Торесена расхаживал возле своего поста. Стэн подобрался к нему сзади, обхватил рукой за шею. Блеснул нож. Он услышал тихий крик и почувствовал, как жизнь покидает тело. Он не испытывал никакого раскаяния. Только странную радость.

…Постепенно его охватило отвращение к себе. Сколько смертей он принес в этот мир! Сколько совершил убийств!

Донесся спокойный, тихий голос Рикор: «Оставь это, оставь, друг мой».

Но он не мог. Человек умер. Его раздавили. Точно насекомое. Стэн застонал. «Господи, прости меня…» Почувствовал новый укол, ложь транквилизатора побежала по венам. Образ начал превращаться в…

Они внутри Ока, у только что обнаруженного потайного сейфа Торесена. Стэн обработал замок. Жидкость, температура которой была ноль градусов по Кельвину, закристаллизовала сталь. Бэт с молотком в руке сделала шаг вперед и ударила. Металл рассыпался. Дверь открылась. Стэн снова почувствовал возбуждение, которое испытал тогда. Посмотрел на Бэт и Орона. Ухмыльнулся, радуясь тому, что им удалось победить Торесена в игре, на которой тот специализировался.

…И снова укол транквилизатора. Стэн сражался с ужасом, ждавшим его впереди. Прогонял летучих мышей из темных уголков памяти. Сердце стало биться немного ровнее. Он начал получать удовольствие от ощущения жесткого стола, на котором лежал. Даже от электродов, прикрепленных к голове, рукам, ногам.

Всплеск — Рикор пошевелилась в своем бассейне. «Нет, тебе нечего бояться. Ты должен доверять Рикор. Если она проводит сканирование мозга, ты в безопасности». Стэн позволил образам и воспоминаниям всплыть на поверхность…

Он засунул руку в сейф Торесена. Нашел папку среди кучи бумаг и имперских кредиток. Солидная папка. Толстая. Красная. Теперь образы возвращались медленнее. Флип. Флип. Флип… Орон берет папку. Флип! Бумаги рассыпаются по полу. Флип! Стэн наклоняется, чтобы собрать бумаги. Засовывает их обратно в папку — как придется. И тут он увидел… Флип! О Господи, один из дэлинков падает… в его груди огромная дыра…

Образы замерли. Стэн почувствовал, что его тошнит. Услышал тихий лик Рикор, слишком далеко… Возвращаться… Стэн вздрогнул от укола транквилизатора и…

Флип!

Вернулся к бумагам… наклонился к ним… медленно… Флип! Еще медленнее… Теперь он видит. Страница за страницей. Флип! В глаза бросился заголовок: «ГОРОДОК РАЗВЛЕЧЕНИЙ №26. ОТЧЕТ О ПРОИЗВЕДЕННЫХ ДЕЙСТВИЯХ»… Флип!

«Подожди. Нужно остановиться. Я должен посмотреть. Вернуться…» Он услышал голос Рикор: «Не делай этого, Стэн. Отложи в сторону. Продолжай…»

Стэн не подчинился. Он вступил в борьбу с этим голосом. С добрым, успокаивающим голосом.

Укол. Теперь придется сражаться еще и с транквилизатором.

Стэн отбросил занавес в сторону. Заставил образы вернуться. Он контролирует ситуацию!

И боль о том, что произошло в Городке Развлечений, вернулась к нему.

Сердитые голоса. Карманники занимаются своим делом. Продажные мальчики и девочки опустошают карманы мигров, изо всех сил работая на Торесена. Игровые автоматы только что не дымятся от перенапряжения. Пьяницы затевают шумные ссоры. Патрульные, размахивая дубинками, врезаются в толпу.

В тот день в Городке Развлечений находилось тысяча триста восемьдесят пять живых существ.

Среди них…

Стэн почувствовал, как крик радости вырвался из его груди. Там был его отец, Амос. Мать, Фрида. Брат и сестра. Он крикнул. Но они не услышали.

«Прекрати немедленно, Стэн!» — прошипела Рикор.

Но он не обращал на нее внимания. Он не мог… потому что знал, что сейчас произойдет…

Стэн попытался еще раз позвать своих близких. Страх охватил все его существо, и голос превратился в едва слышный шепот. Он увидел, как они вошли в кино. Двери за ними захлопнулись.

А он стоял на месте. Словно окаменел. Он ждал.

Услышал какие‑то голоса.

— Ну так перекройте Двадцать Шестой, — сказал Торесен.

— Но там почти тысяча четыреста человек.

— Это приказ.

Купол содрогнулся от взрыва.

Тело Стэна забилось на операционном столе. Наблюдавшая за экранами Рикор почувствовала себя совершенно беспомощной. Если она сейчас вмешается, последствия для Стэна будут весьма тяжелыми…

Стэн подпрыгнул на месте, услышав, как ревет воздух, стремительно уходящий в открытый космос. Он стал свидетелем, попавшим в ловушку из‑за собственной глупости, словно…

Словно при замедленной съемке, ураганный вихрь подхватил хлипкие строения Городка Развлечений вместе с находившимися там людьми и выплюнул в черную пустоту.

Стэн услышал голос оператора:

— Перестань. Это были всего лишь мигры.

Старший оператор ответил ему:

— Да. Ты прав, старина. Всего лишь мигры.

Стэн плакал.

Рикор занималась им несколько часов, ей пришлось призвать на помощь все свое мастерство психиатра и самые сложные медикаменты, чтобы вернуть его в некое подобие нормального состояния.

А затем они снова нырнули в прошлое. Прошли мимо Городка Развлечений к секрету Торесена, который в конечном счете стоил ему жизни.

Секрету синтеза АМ‑2.

Стэн закутался в одеяло. Тело покрывал липкий пот, и он никак не мог согреться. У него было ощущение, что его выпотрошили, а потом выбросили на помойку.

Он взял кружку, которую протягивала ему Рикор, и сделал несколько глотков густого, питательного бульона. Рикор коснулась панели управления, зазвучала тихая успокаивающая музыка. Стэн закрыл глаза и надолго погрузился в спокойные ласкающие волны.

Затем открыл глаза и сделал еще глоток. Увидел, как большие добрые глаза Рикор внимательно его изучают.

— Больше ни за что на свете не стану этого делать, — с трудом проговорил Стэн.

— Я тебе очень сочувствую, мой дорогой друг, — сказала Рикор. Пустые слова в ее устах звучали искренне.

— Да уж… По крайней мере теперь мы знаем. Искусственную АМ‑2 можно сделать… и у нас есть формула вместе с описанием процессов. Я не химик, и мне кажется, что это довольно дорого. Но что из того? Как только начнется производство, цены сразу упадут.

Он задумался.

— Именно благодаря этому топливу наша Вселенная продолжает существовать, не так ли?

— А что ты намереваешься сделать со своим знанием? — спросила Рикор.

— Понятия не имею, — сказал Стэн. — Все изменилось.

Он умоляюще посмотрел на Рикор.

— Не говори больше ничего, мне нужно подумать.

Рикор внимательно на него смотрела. Размышляла. «Он мой друг. Друг, которому я доверяю. Но некоторые тайны, словно черви, разъедают и уничтожают все самое лучшее, что есть в человеке».

— Если со мной что‑нибудь случится, — произнес Стэн, — у тебя есть все данные. Делай с ними то, что посчитаешь нужным.

— Отлично, — отозвалась Рикор. — Я подожду.

— Спасибо, — слабым голосом поблагодарил ее Стэн.

Голова его упала на подушку. Рикор протянула плавник и подхватила кружку прежде, чем пролился бульон.

Стэн спал много часов, и ему ничего не снилось.

Глава 32

Хотско передала управление кораблем своей помощнице, и та незаметно подводила его к Прайм-Уорлду. Хотско столько раз тайно ввозила и вывозила самые разнообразные товары, что для нее это перестало быть волнующим приключением. А помощница уже начала возникать по поводу того, что ей давно пора получить корабль в собственное распоряжение. По крайней мере хотя бы после того, как закончится эта дерьмовая муть, в которую ввязался Вайлд, — социальная справедливость, лучшее будущее…

Кроме того, Хотско было чем заняться — вместе с Марль и Алексом, который, приближаясь к столице Империи, не переставая, хвалил себя за то, что старался уделять внимание поддержанию хорошей физической формы и благодаря этому сумел показать себя крепким парнем.

Хотско оказалась совершенно права: в мире Марль существовали порой даже чрезмерно интересные обычаи. «Она просто красотка, — нежно подумал Алекс. — Так же, как и Хотско. Интересно, что сказала бы любимая мамочка, если бы он привез домой и представил ей своих подружек. Да, пришлось бы сначала ее немного подготовить. Впрочем, ты все равно погибнешь на Прайме», — напомнил себе Алекс.

Недалеко от первого из хитроумных экранов, защищавших Прайм, Хотско вошла на капитанский мостик и взяла управление кораблем на себя.

Стэну нужен был весьма хитроумный отвлекающий маневр, чтобы подвести «Победу» к Прайм-Уорлду и вытащить из лап Императора Хейнз и ее компанию. Хотско в этом не нуждалась. Она незаметно снижала свой корабль, продвигаясь мимо механических устройств, показавшихся Алексу старыми и проржавевшими, мимо патрульных приемников, явно настроенных на другие волны… Один раз они даже заметили имперский эсминец, который нес караульную службу, но почему‑то не обратил на них никакого внимания.

Хотско вошла в атмосферу и под прикрытием полуночного мрака скользнула на посадку в самое глубокое место реки Уай, которая текла посреди зеленой равнины Уай. Если бы их корабль заметил какой-нибудь полоумный фанатик-рыболов, для которого река Уай является чем‑то вроде Мекки, он посчитал бы приятелей Стэна исчадиями ада, а Вечный Император наложил бы на них серьезное наказание — приказал бы выпороть нарушителей порядка. Килгур, многократно обращавшийся с молитвами к лососиным богам, славился тем, что ни разу в жизни не поймал ни одной трехметровой рыбины. Впрочем, теперь в его душе шевельнулись некоторые угрызения совести — весьма незначительные.

Надев скафандр, он выскользнул из корабля и поплыл к берегу. Корабль сидел на глубине семи метров под водой. Не так чтобы очень много, но специальное камуфляжное покрытие должно сделать корабль относительно незаметным на речном дне. Конечно, если над рекой появится патрульный катер с сенсорными установками, ни камуфляж, ни вода не помогут. Но зачем сразу думать о плохом?

Алекс спрятал скафандр под торфом так, чтобы его можно было быстро забрать, и направился прямо в Эшли‑на‑Уай, маленький городок, расположенный в самом центре равнины. Там Алекс рассчитывал устроить что‑то вроде базы. Город показался ему каким‑то уж слишком пустынным. Тихие, безлюдные улицы. В одном заведении он заметил признаки жизни, бар уже давно должен был закрыться, но изнутри доносились песни, визг официанток — очевидно, перебравшие посетители пускали в ход руки — и стук кружек. Килгур, не обращая внимания на неожиданно возникшую жажду, пошел дальше… В «Голубом бхоре» было темно.

Килгур решил, спрятавшись в кустах неподалеку, подождать до рассвета. Либо приятель уехал, либо обанкротился, либо его арестовала служба ВБ за старые грехи, а может быть, он попал в руки егерей. Он вообще мог отправиться бродяжничать. Да мало ли что еще могло взбрести ему в голову…

Перед самым рассветом Крис Фрай, служивший с Килгуром в спецотряде «Богомолов», владелец гостиницы «Голубой бхор», отчаянный рыбак, прекрасный повар и любитель пропустить стаканчик, вышел с удочкой в руке из боковой двери своей гостиницы. Прошел мимо куста и напрягся. Остановился, затем стал копаться в небольшом рюкзаке, точно проверяя, не забыл ли чего.

— Ладно, хватит тут изображать, — заявил Алекс, — я хотел проверить, заметишь ли ты меня.

Фрай положил в карман крошечный цветной металлический кружок, который вполне мог быть бутоном какого-нибудь цветка, когда Алекс выбрался из кустов.

— Ах ты мерзавец, Килгур! Кого ты проверяешь? Я занимаюсь этими делами с малолетства, еще до того, как пошел на службу к Императору! Ты‑то что делаешь на Прайме? Считается, что ты и твой дружок-предатель умерли — так, во всяком случае, постоянно трубят по телевизору.

— Слухи о моей смерти сильно преувеличены. Расскажи‑ка, как тут обстоят дела.

— Дерьмово, — тихо сказал Фрай. — Каждый, кто имел хоть какое‑то отношение к «Меркурию» или «Богомолам», даже очень давно, считается неблагонадежным. Особенно нас не трогают, но следят за нами внимательно. По крайней мере так рассказывают приятели, которые время от времени заезжают меня навестить. Ребята, живущие тут, в долине, не помнят, на какой службе я состоял, а если бы им и было что‑нибудь известно, они бы не стали никому про это рассказывать. Эх, Алекс, не знаю, что произошло с Императором, пока его не было, но я уверен — с ним не все в порядке. Говоря по правде, когда он расстрелял Махони, а Стэн поднял черный флаг, я чуть не заколотил свою дверь и не отправился к вам на подмогу. Меня остановила только природная трусость и мысль о том, что я слишком стар для подобного рода развлечений.

Килгур и Фрай внимательно посмотрели друг на друга. Прошло много лет с тех пор, как они служили вместе в отряде «Богомолов», да и гостиница «Голубой бхор» давно уже не использовалась в качестве явочной квартиры. Тогда Стэн расследовал покушение на жизнь Вечного Императора.

— Ты немного постарел, немного потолстел и немного поседел, — сказал Фрай.

— Это случается со всеми, старина, — ответил ему Алекс. — Ну, а ты как поживаешь?

«Двери моей гостиницы всегда открыты» — девиз Фрая. Он готовил обеды, продавал готовые завтраки и спиртное тем, кто любил приходить именно в «Голубой бхор» и спускать там свои денежки. Однако любовь Фрая к хорошей еде, напиткам и тот факт, что он никогда не разрешал друзьям платить в своем заведении, так же быстро опустошали его карманы.

— Насколько я понимаю, тебе что‑то нужно?

— Не много. Место, где могли бы остановиться несколько моих друзей.

— Сколько?

— Двенадцать.

— Похоже на команду небольшого космического корабля, — задумчиво проговорил Фрай. — Мне казалось, я слышал какие‑то странные звуки за полночь… Добро пожаловать в ряды врагов короля. Чертов Император!.. Один только вопрос — чтобы я мог со спокойной совестью поднять по тревоге всю округу… Стэн будет среди них?

— Нет. Я самый знаменитый из всей компании, но я не останусь.

— Ладно, давай приводи своих друзей. Я знал, что в моей жизни в последнее время чего‑то не хватает. Надоело ждать тяжелой поступи и стука в дверь. Знаешь, я страшно рад, что снова впрягаюсь в эту упряжку, особенно учитывая, что все это называется изменой. Как же здорово, что вы появились, сержант Килгур!

Поскольку жители Эшли‑на‑Уай привыкли поздно вставать, Килгур без проблем провел Хотско, Марль и остальную команду в гостиницу.

Там они дождались наступления темноты. Фрай беспрерывно кормил их и все время спрашивал, что еще он может для них сделать. Транспорт? Деньги? У него есть парочка интересных штучек, которые отлично взрываются. Фальшивые документы? Проклятье, может, Алексу нужно прикрытие?

Алекс отвечал отрицательно: что потребуется, всегда можно украсть. Он поцеловал на прощание Марль и Хотско.

— Приказ ясен? Если от меня не будет никаких известий в течение недели, или у вас возникнут подозрения, что я провалился, или вами кто‑то заинтересуется, вы обещаете мне, что помчитесь отсюда прочь так, словно за вами гонится целое стадо Кэмпбеллов?

Женщины пообещали.

Проследили за тем, как Алекс скрылся в темноте — еще один простой крестьянин, направляющийся в центр города, на стоянку транспорта. Затем посмотрели друг на друга.

— Сколько? — спросила Марль.

— Подождем, пока река не замерзнет, — сказала Хотско.

— Хорошо. А если его поймают?

— Отправимся за ним, — тихо ответила Хотско. — Даже если придется вытаскивать его из самого Арунделя.

Хотско и Марль соединили ладони — договор заключен.

Глава 33

«А вот и еще одна расчудесная ситуация, в которую ты меня втравил, Стэн. Жила я себе спокойно — симпатичный, невинный, юный снайпер. Мне и нужно‑то было, чтобы адреналин немного поиграл в крови, когда пуля пролетает слишком близко и появляется возможность доказать, что я могу обмануть любого, кто захочет меня подстрелить. Ну, может, еще не отказалась бы от маленькой медальки и премии, чтобы энтузиазм не пропал… Так нет же, появился Стэн и вдохновил меня на грандиозные подвиги. Теперь я отдаю приказы и отправляю других выяснять, верят ли наши враги в переселение душ. Я прячусь в темных аллеях, не считаясь ни с какими правилами ведения наземного боя, — нынче в цене способность обмануть и перехитрить. Я стала врагом величайшего в истории правителя. Научилась шпионить, обманываю, ворую и убиваю. Жуть, да и только.

И все потому, что бросила один-единственный взгляд на великого полубога войны, решила, что он чувствует себя одиноким и что у него симпатичная задница».

Однако, решила Синд, вглядываясь в зеркало, в такой войне тоже есть определенные преимущества. Вот, например, ей ужасно нравилось то, как она выглядела в данный момент. От головы до пят. Она источала ощущение богатства. Вся одежда и аксессуары были сделаны специально на заказ после того, как Синд незаметно приземлилась в одном из городов мира под названием Престонпас.

Килгур говорил, что когда играешь какую‑то роль, нужно стать этим человеком. И начать с собственного сознания. «Я стартовала с внешней стороны вопроса», — подумала она. Четырехмесячная зарплата отдана за то, что Стэн, будучи мужчиной, назвал бы простеньким симпатичным костюмом и через мгновение перестал бы обращать на него внимание. Теперь что касается самой внешности. Синд сходила к косметологу, массажистке и парикмахеру. Она с интересом обратила внимание на тот факт, что короткие волосы, которые не дали парикмахеру возможности особенно развернуться, совершенно не повлияли на счет за его услуги. Богатым тоже совсем не сладко живется.

Синд подняла спортивный катер, взятый напрокат и оставленный так, что его не было видно из окон особняка, и направила к главным воротам. «Богатство, — подумала она, посмотрев на обитые натуральной кожей сиденья и отполированные вручную внутренности катера, сделанные из настоящего дерева, — богатство может стать дурной привычкой».

Хотя, конечно, как и все остальное в жизни, богатство тоже имеет свои недостатки. Вот, например, крошечная сумочка, лежащая на сиденье рядом. Стоит положить туда коммуникатор, кое‑какие необходимые инструменты, записывающее устройство и пистолет, и совсем не остается места ни для чего другого. Кошмар! Она решила, что богачи окружают себя слугами, чтобы те носили за них косметички и ключи от гравитолетов.

Затем Синд опустила машину перед закрытыми воротами особняка. Стальные, с каменной отделкой. На столбе загорелся красный огонек переговорного устройства.

— Мы можем вам чем‑нибудь помочь?

— Бретт из Моуатта, — сказала она. — Архитектурное общество Плата. Меня ждут.

— Добро пожаловать, — голос стал более нежным. — Пожалуйста, следуйте прямо к главному входу. Вас там встретят.

Ворота открылись, и Синд направила гравитолет по длинной, извивающейся, покрытой гравием дороге, мимо недавно выкрашенного щита с надписью «ШАХРИЯР», мимо подстриженных аккуратных газонов, кустов, каменных фонтанов и подкатила к огромному особняку.

Она была потрясена.

Кроме всего прочего ее приводил в восторг тот факт, что это — один из перевалочных пунктов на пути Вечного Императора. Согласно данным компьютера Кайса и весьма ограниченной информации Махони, этот особняк и еще несколько таких же разбросаны по всей Вселенной с одной-единственной целью.

Когда Император «восстает из мертвых» — Синд стало немного не по себе, хотя она и не верила в подобные россказни, но все равно вспомнила бхорские легенды о тех, кто уходит в загробный мир, — этот особняк является первой остановкой. Здесь, если считать предположения Кайса верными, Император узнает обо всем, что случилось в Империи со времени его смерти.

Еще одна вещь поражала, точнее, возмущала Синд: как только Император приходил к мнению, что достаточно подготовлен и может появиться на людях, он приказывал сровнять особняк с землей.

«Вот ублюдок! — подумала Синд. — Почему бы, например, не подарить его местным жителям, чтобы они устроили на территории парк? Стэн говорил мне, что этот подонок сотворил то же самое с провинцией Орегон на Земле. Ну, хорошо, проваливайте с моей реки. Оставьте дома, работу, все, чем вы жили до сих пор. Вот, возьмите деньги и не морочьте Великому Императору голову. Он хочет половить рыбу!»

Синд заставила себя думать о том, что собиралась здесь сделать… Имея определенные данные, найти этот особняк было совсем несложно. Их интересовали большие дома с постоянным обслуживающим персоналом или чем‑то вроде того, принадлежащие какому-нибудь семейству, которое редко туда наезжает. В особняке обязательно должен находиться солидный библиотечный компьютер и соответствующий персонал. Кроме того, туда должны поступать все технологические, военные и научные публикации.

Император изобрел практически безопасный способ маскировки. Потому что, как сказал Алекс, никто особенно не интересуется тем, что делают богачи. Он говорил, что Ян Махони сформулировал эту идею гораздо лучше: «Хочешь получить надежную явочную квартиру, иметь наготове отряд, перевалочный пункт или что‑нибудь в таком роде? В жизни не найдешь ничего подобного в трущобе, если только ты не имеешь дело с любителями или новичками. Поищи богатого, симпатичного любителя богемы, и лучше всего, чтобы он жил в таком районе, где никому нет дела до посетителей и того, что они вытворяют…»

Полная безопасность. Ведь для того, чтобы поверить в возможность существования подобного особняка, сначала нужно принять гипотезу, что умерший человек может вернуться обратно.

Это был всего лишь третий особняк, который мог бы удовлетворять всем требованиям Синд, причем если остальные подходили процентов на пятьдесят, то этот, так во всяком случае утверждал компьютер, соответствовал всем параметрам на девяносто три процента. Согласно легенде (к которой периодически возвращались средства массовой информации на Престонпасе), семья Шахрияров в прошлом занималась торговлей, но ее члены всегда отличались экстравагантностью. Они могли купить поместье в каком-нибудь далеком мире, о котором почти ничего не знали, полностью переоборудовать его, а затем целые поколения Шахрияров так там и не появлялись. А если и появлялись, то требовали, чтобы соблюдалась полнейшая секретность.

Перед огромным входом в центральное здание Синд ждала какая‑то женщина.

«Наверное, имеется специальный противовес, или они держат на службе бхора, чтобы открывать эту кретинскую дверь в здание, — подумала Синд. — Или обитателя мира с повышенной гравитацией».

Мисс Анализа Очио оказалась библиотекарем — что вполне соответствовало анализу Кайса. Она ничего не знает и должна свято верить в легенду о Шахриярах — вероятно, ее наняли потому, что она отличный специалист и любит уединенную жизнь, а также из‑за некоторой наивности.

— Как, м‑м‑м, к вам следует обращаться, миледи?

— Просто Бретт. — Синд улыбнулась. — Титулы, конечно, помогают получить хороший столик в дорогом ресторане, но не более того. Иногда.

Мисс Очио пригласила Синд войти. Хотите что‑нибудь выпить? Мы можем предложить вам практически все что угодно. Возможно, наша жизнь несколько уединенна, но устроена очень удобно. Может быть, немного кофе?

Они поболтали; потом:

— Ну, а не могли бы вы рассказать мне немного подробнее, Бретт? Мне ужасно любопытно, почему вас так заинтересовало это поместье.

Синд объяснила. Плат собирается опубликовать целую серию статей о самых богатых обитателях Престонпаса. Нет, ее просто интересуют размеры обеденной залы, из каких миров доставлены хрустальные канделябры, какими редкими минералами вымощены бассейны, да и вообще насколько удобны для жизни подобные необъятные особняки. В каждом выпуске будут опубликованы не только детальные планы всего поместья, но и объемные фотографии каждой комнаты. На звуковой дорожке «B» обитатели особняка или обслуживающий персонал расскажут о том, как спланирован особняк, а на дорожке «C» один из архитекторов Плата даст необходимые комментарии.

Улыбка мисс Очио исчезла.

— Каждая комната?

— Ну, — ответила Синд, — я не думаю, что нас заинтересуют ванные, если только они не окажутся уникальными.

— Очень жаль, — заявила мисс Очио. — Это совершенно невозможно. Парки… некоторые пристройки… первый и большая часть второго этажа, а также библиотека практически открыты для посетителей. Всего три недели назад закончилась целая серия экскурсий, которые организовало Общество садоводов. Вы вполне сможете повторить эту экскурсию и сделать фотографии. Однако остальная часть поместья, в особенности личные покои владельцев, закрыта для посетителей. Семья Шахрияр очень старательно оберегает свою частную жизнь. Когда меня принимали на работу, я получила предельно четкие инструкции. Так что… если вы хотели заснять все, то мне придется вас разочаровать, наверное, вы зря проделали весь этот путь.

— А нельзя связаться с кем‑нибудь из членов семьи? Чтобы убедиться наверняка? — спросила Синд. — Ах да, я забыла, они же затворники. Ну ладно. Слава Богу, мой гонорар не зависит от результатов поездки.

Она встала.

— Могу я немного привести себя в порядок? А потом, может быть, вы покажете мне, просто ради удовлетворения моего любопытства, те части поместья, которые разрешено посещать публике?

— С удовольствием. Вы найдете все, что нужно, вон за той дверью, — сказала мисс Очио.

Синд открыла дверь и сделала шаг внутрь. Однако в самый последний момент она незаметным движением положила маленький предмет на стол перед библиотекаршей, закрыла глаза и скользнула за дверь, защитив лицо рукой от вспышки голубого пламени. Несколько мгновений Очио с удивлением смотрела на крошечный овальный предмет — а затем граната взорвалась. Мисс Очио медленно опустилась на стол. Пройдет два земных часа, прежде чем она придет в себя, даже не подозревая о том, что теряла сознание.

Вернувшись в комнату, Синд осторожно опустила женщину на пол. Она была уверена, что сигнализация не могла сработать, — Синд несколько раз, будто бы случайно, толкала Очио, чтобы убедиться в том, что на ней нет никаких датчиков, коммуникатора или иной специальной аппаратуры. Синд оттащила беднягу к маленькому диванчику.

Вынув пистолет, но так, чтобы он не слишком бросался в глаза, Синд скользнула внутрь дома.

Посмотрела на дверь библиотеки. Вполне возможно. Судя по данным компьютера Кайса, которые он получил, разговаривая с другим императорским библиотекарем, в особняке должно быть два хранилища информации. Один из них — центральный, библиотечный, а другой — закодированный и имеющий доступ к определенным, секретным файлам. К которым получит доступ только будущий Император.

Если у Синд будет время и ее к тому моменту не раскроют, она попытается что‑нибудь выяснить. Однако у нее была иная задача.

Она стала подниматься вверх по лестнице, решив не пользоваться лифтом из опасений, что какое-нибудь устройство может подать сигнал тревоги, и направилась на самый верхний этаж. Судя по тому, что сказала ей Очио, именно там должно находиться то, что она ищет.

Предварительный осмотр местности с воздуха показал, что на крыше нет ничего похожего на передающую антенну. Следовательно, она должна быть спрятана либо в одной из комнат, либо — Синд поморщилась — где‑нибудь под карнизом. Ну, хорошо. Это будет не первый чердак, по которому ей придется полазать. Может, повезет и она сможет осмотреть пристройки. И почти наверняка встретит охрану — пролетая над территорией особняка, она заметила людей в форме, которые разгуливали по парку.

Синд пробежала по верхнему этажу особняка, двигаясь с быстротой и точностью прекрасно подготовленного профессионала. Чисто… чисто… чисто…

Все комнаты производили совершенно безобидное впечатление — они были великолепно обставлены, чтобы в любой момент принять возвратившихся домой многочисленных представителей семейства Шахрияр и еще более многочисленную прислугу.

Чистота. Яркое освещение. Идеальный порядок.

Синд подошла к двери, выходящей на винтовую лестницу, и осмотрелась — бхорские боги, это, наверное, спальня какой-нибудь третьестепенной горничной, ничего тут интересного нет. Она собралась уже было уйти…

И остановилась, прежде чем дверь успела закрыться.

Внимательно огляделась по сторонам. Лестница. Тот, кто настилал здесь пол, был либо пьян, либо плохо знал свое дело. «Либо я уж совсем ничего не понимаю в геометрии».

Она вернулась обратно. Нет… комната явно слишком мала для любого нормального человека. А может быть, она предназначена для того, кто помешан на испражнениях? Невозможно представить себе существо, которое нуждалось бы в такой огромной ванной. Дверь в которую, между прочим, заперта.

Синд достала два из «необходимых инструментов», которые лежали у нее в сумочке. Первым провела по двери в районе замка. Маленький определитель «жучков» сообщил ей, что внутри нет никакой охранной сигнализации. Второе устройство она приложила к «замку», рассчитанному на определенную структуру кожи, — ну какому нормальному человеку придет в голову закрывать свою ванную таким образом? Приборчик тихонько загудел, проанализировал ситуацию, а потом замок открылся.

Синд толкнула дверь. Коммуникационная установка, находившаяся внутри, была очень сложной и к тому же автоматизированной. Синд быстро проделала операции, которые Фрестон заставил ее выучить наизусть, и установка заработала. Синд не являлась специалистом по связи и не была уверена, что нашла именно то, что искала, — очевидно, приемное антенное устройство, спрятанное где‑то в другой части поместья, позволяло принимать пучки направленных откуда‑то сигналов.

Вполне возможно, что сигналы шли из самого убежища Императора.

Она внимательно осмотрела передатчик, стоящий рядом. Он был полностью автоматизирован, и Синд побоялась до него дотрагиваться. Весьма вероятно, что передатчику надлежит послать сигнал тревоги в случае, если кто‑нибудь чужой попытается им воспользоваться.

Похоже — во всяком случае, Синд очень на это рассчитывала, — она нашла то, что искала. Конечно же, девушка не оставила следов, ее пальцы и ладони были покрыты специальным составом, так что не сохранилось никаких отпечатков даже на тех немногих вещах, которых она касалась. Синд закрыла за собой дверь. Ну а теперь десерт.

У Синд был еще час в запасе, и пока она не слышала ни криков, ни сигналов тревоги. Если потребуется, можно спуститься вниз и сделать так, чтобы Очио потеряла сознание еще на два часа.

В коридоре по‑прежнему было пусто. Синд приоткрыла дверь в библиотеку. Огромная галерея уходила вверх к куполообразному, светлому, полупрозрачному потолку. Микрофиши, кассеты, файлы, даже книги стояли на полках, которые поднимались на десять метров от пола до потолка. «Наверное, — подумала Синд, — именно такую библиотеку хотел бы иметь Стэн. Когда все это закончится. Если это когда-нибудь закончится».

Рядом с дверью она увидела стеллаж с микрофишами, вероятно принадлежащими Очио. Ну а где другой? Тот, в котором должны находиться суперсекретные файлы?

Синд вышла из библиотеки и нашла другую неприметную комнату, имеющую общую стену с библиотекой. Распахнула дверь и вошла внутрь. Радость, радость, радость!

Она села за компьютер и коснулась клавиши «пробел». Экран засветился.

«ЕСТЬ КОНТАКТ. ВВЕДИТЕ НЫНЕШНЮЮ ДАТУ И СТАНЦИЮ».

Она немного подумала и застучала по клавишам:

Дата и «ШАХРИЯР».

«ВКЛЮЧЕНИЕ. НАБЕРИТЕ ПАРОЛЬ».

Проклятье!

Хм… Император. Нет. Империя. Нет. Одну минуточку.

«ВВЕДИТЕ ПАРОЛЬ. У ВАС ЕСТЬ ТРИДЦАТЬ СЕКУНД ДО ВКЛЮЧЕНИЯ ТРЕВОГИ».

Она вспомнила одно имя. Бормоча короткую молитву, Синд набрала:

«РАШИД».

«ВЕРНО. ВЫ ДОПУСКАЕТЕСЬ ВНУТРЬ СИСТЕМЫ».

Нет, не может быть так все просто!

На экране появились буквы:

«ВВЕДИТЕ КООРДИНАТЫ, ПЕРЕДАЙТЕ ИХ НА ПРИЕМНИК ШАХРИЯРОВ. ПОЖАЛУЙСТА, ПОДОЖДИТЕ».

Свет начал мигать.

«Я в ловушке», — подумала Синд, а потом, услышав топот бегущих ног, скатилась со стула как раз в тот момент, когда два охранника вбежали в комнату. Оба были в газовых масках и бронежилетах, но им это мало помогло, потому что Синд успела выстрелить им под маски, а потом послала два заряда в лживый экран компьютера и нырнула сквозь дверь.

Она упала на живот, перекатилась, сбила с ног третьего охранника, притаившегося возле двери, дважды выстрелила в четвертого, спускавшегося с лестницы, — промахнулась, но заставила его отступить. Жалея, что у нее нет более эффективного оружия, засунула свой пистолет за пояс, схватила ружье мертвого стражника — имперский виллиган, как она успела заметить, какой позор, они совсем не заботятся о секретности, — перевела оружие на автоматический огонь и послала короткую очередь в дверь библиотеки.

Теперь сирены завыли вовсю, послышались отчаянные крики, и Синд увидела лицо, высунувшееся из‑за угла. Она послала в его сторону несколько зарядов, потом выстрелила в огромное окно: стекло, провода охранной сигнализации, рама — все рухнуло вниз, образуя дополнительный выход.

«Проклятье, — думала она, продираясь сквозь кусты, — ну в точности полоса препятствий для новобранцев». Чувствуя, как ее невероятно дорогой костюм рвется, рвется…

Она покатилась по земле, продолжая посылать в сторону преследователей одну очередь за другой.

Так, им пришлось залечь или, во всяком случае, взять минутную передышку; в конце концов хоть охранники и прошли специальную подготовку, их рефлексы наверняка были уже не те.

Синд скользнула за руль катера. Зажигание… генератор на полную тягу… «Ну, давай, мне плевать, выдержит ли перегрузки твой супердвигатель или сгорит, как чайник…» Готовность… готовность.

Взлет, полная тяга! В этот момент дверь со стороны пассажирского сиденья взорвалась, обломки полетели в разные стороны, но гравитолет был уже в воздухе и помчался по прямой — черт с ними, с этими извилистыми дорожками — к воротам. Синд выскочила из машины на высоте три метра, ловко сгруппировавшись, приземлилась на траву, перевернулась и спряталась за кустом, который был подрезан так, чтобы изображать какое‑то кретинское животное. Уже в следующий миг она бросилась бежать, используя для прикрытия каждый бугорок.

Катер вспыхнул, не долетев десяти метров до ворот, за это время машина успела подняться в воздух на высоту в пятнадцать метров — у вонючих ублюдков, видать, была противовоздушная защита, — а потом рухнул на тщательно ухоженную лужайку.

«Ограда… еще нет, подожди секунду, женщина… Ну, давай, болванский ты гравитолет…» Мина, которую она спрятала в багажнике спортивной машины, наконец взорвалась — каменную ограду и металлические ворота поглотил огненный шар. Синд взорвала сигнализацию, которая шла вдоль ограды, — оставалось надеяться, что среди возникшей паники никто не обратит на это внимания.

«Ну в точности полоса препятствий», — подумала она, держа наготове виллиган и перекатываясь через голову. Она уже могла стрелять. Однако противника нигде не было видно.

Синд не стала его дожидаться и бросилась прочь, к кустам — теперь можно поблагодарить Императора за то, что он так удачно выбрал место для своего поместья.

Остается добраться до запасного гравитолета, надежно спрятанного не слишком далеко отсюда.

Синд быстро подвела итог операции: испорчен дорогой костюм, а в остальном… все нормально. Император и его люди продолжают считать, что Стэн мертв, а она сама не пользовалась особой известностью. Поэтому императорские силы ВБ, скорее всего, посчитают, что это был какой-нибудь специалист по компьютерным кражам. А если даже и найдется толковый офицер Внутренней Безопасности, который сумеет сообразить, что все это значит, — тоже хорошо, потому что Стэн сказал: «Вечному Императору будет только полезно узнать, что кто‑то идет по его следу».

«Ну, я попробовала хитрые игры с переодеваниями в роскошных красоток, — подумала Синд. — Для любителя у меня совсем неплохо получилось. А главное — мы еще на один шаг приблизились к Императору».

Глава 34

Вечному Императору не слишком бы понравилось, если бы он узнал, как используют Стэн и Синд его личную каюту на борту «Победы». Роскошная поляна его огромной постели была усыпана микрофишами, распечатками и стопками исписанных листков.

Стэн и Синд, примостившись на самом краю, планировали, как покончить с Императором. Они тщательно просмотрели всю информацию, которую удалось заполучить Синд. А потом еще раз все перепроверили. Наконец дело было сделано. Не хватало последнего кусочка головоломки.

— Я вижу лишь один вариант, — сказал Стэн. — Эта направленная антенна — ключ ко всему.

— Что даст нам только первую часть пути, — заметила Синд.

Стэн поморщился.

— Верно. Чтобы двинуться дальше, нам необходимо определить следующий шаг. Сейчас мы можем лишь утверждать, что тайник Императора находится между точкой A и бесконечностью.

Синд кивнула и с усталым вздохом улеглась на постель. Пока одна часть сознания Стэна продолжала пытаться решить загадку, другая обратила внимание на стройные формы Синд. На девушке был обтягивающий черный комбинезон, покрывающий тело от шеи до пяток. Прошло уже много часов с тех пор, как они последний раз оставались наедине.

Ему вдруг захотелось невозможного. Чтобы их жизнь была совсем другой. Чтобы он и Синд превратились в нормальных людей с самыми обычными проблемами. В реальности же Стэну постоянно приходилось рисковать жизнью тех, кто был ему особенно близок.

— Быть мне матерью без бороды! — вдруг воскликнула женщина его мечты, резко сев на постели. — Подожди‑ка одну минутку!

— Тебя осенило?

Синд нетерпеливо покачала головой и принялась быстро перебирать листки с записями.

— Я не уверена… но если ты немножко помолчишь, любовь моя, тогда…

Она замолчала и, схватив очередную пачку бумаг, начала просматривать их страницу за страницей. Стэн послушался и с растущим интересом наблюдал за Синд, которая, непрерывно бормоча что‑то себе под нос, углубилась в записи.

Наконец она подняла на Стэна заблестевший от возбуждения взгляд.

— Кажется, я знаю второй шаг. Точнее, как его найти.

С маленьким компьютером в руках Синд подвинулась ближе к Стэну, чтобы он тоже мог видеть экран.

— Взгляни. Вот этот маленький фактор, который так смущал нас раньше. Мы думали, что это статические помехи или какое‑то прикрытие. На самом деле все совсем не так.

Она с беспокойством посмотрела на Стэна, который взвешивал новую информацию.

— Может быть, я совсем спятила, — проговорила она, ее вдруг охватили сомнения. — Может быть, мой мозг превратился в питательное желе…

— Нет, — возразил Стэн, сразу запустивший программу проверки. — Я совершенно уверен, что с головой у тебя все в порядке. Да, это второй луч. Иначе и быть не может. Сигнал передается на другой частоте и направлен совсем в иную сторону!

Стэн быстро связался с главным компьютером «Победы» и проверил догадку Синд. Через несколько секунд они получили ответ.

— Ты совершенно права! — воскликнул он. — Другого объяснения нет.

Синд торжествующе закричала:

— Теперь нужно только проследить это бородатое чудо… и найти точку B — полагаю, одну из релейных станций вроде той, что нашел Кайс. Будем надеяться, что она не окажется расплавленной. Оттуда мы сможем сделать следующий шаг — прямо на мошонку Императора!

Она встала на колени и шутливо отсалютовала. Сейчас Синд выглядела еще более привлекательной, чем всегда.

— Сэр! Очень прошу разрешить мне вести дальнейшее расследование.

Стэну ужасно не хотелось произносить это слово, но он должен сказать ей «нет». И придется долго объяснять почему.

Причем ни в одну из приведенных им причин Синд не поверит. На этот раз он отправится сам. Один.

Не потому, что любит Синд. Или боится ее потерять. Ну… не совсем поэтому.

Когда Кайс встретился с Императором на той выжженной станции АМ‑2, его поддерживал целый отряд бывших оперативников «Богомолов». И тем не менее была совершена какая‑то ошибка, и станция самоуничтожилась.

Несмотря на то что Синд опытный солдат, по сравнению с высококлассными специалистами-разведчиками она самый настоящий ребенок. Кроме того, у автоматической станции гораздо больше защитных приспособлений, чем просто способность к самоуничтожению.

Стэн не один год провел среди «Богомолов». И без ложной скромности мог утверждать, что является самым лучшим специалистом в своей области. Так подсказывал ему инстинкт.

Только он мог справиться с этой задачей.

Однако Стэн не знал, как сказать об этом Синд, чтобы она его поняла. Чтобы она оценила ситуацию спокойно и ясно и не старалась приводить ему собственные доводы, в надежде защитить человека, которого любит.

Стэн увидел волнение на ее лице, сияющие глаза. Он ненавидел себя за то, что вынужден огорчить Синд.

А потом он все объяснил.

Сначала Синд рассвирепела. Потом принялась приводить доводы. Затем стала умолять. Стэн твердо стоял на своем.

Наконец они пришли к решению. По крайней мере заключили перемирие и договорились не обсуждать эти проблемы некоторое время.

Объяснив Синд, что нельзя есть и сердиться одновременно, Стэн позвонил на кухню, чтобы обед принесли в его каюту. Первую половину обеда оба молчали. Затем затеяли легкую беседу. Когда дело дошло до ликера и десерта, разговор стал серьезным.

Стэн рассказал Синд про Рикор, сканирование мозга и проект «Браво».

— Я по‑прежнему не понимаю, как распорядиться этим знанием, — сказал он.

— Кое‑кто наверняка организовал бы парочку надежных патентов на свое имя, — проговорила Синд. — И получил бы в результате хорошие денежки.

— Я не стану этого делать, — ответил Стэн.

— Так я и думала, — проговорила Синд, чуть улыбнувшись.

— Да и вообще, — сказал Стэн, — возможность производить АМ‑2 не имеет отношения к проблемам, с которыми нам необходимо разобраться в данный момент. Знаешь, еще неизвестно, чем все это кончится, так что пока нам не до универсального топлива.

— Да, я понимаю, о чем ты, — проговорила Синд. — Иногда я просыпаюсь в холодном поту и думаю… а что, если Император победит?

Стэн промолчал. Снова наполнил рюмки.

— С другой стороны, — продолжала Синд, — какой смысл предаваться подобным идиотским размышлениям? Он или победит, или нет. Иногда фатализм, который исповедуют бхоры, оказывается весьма полезной вещью.

Она повертела в руках рюмку, что‑то обдумывая. Стэн видел, что Синд хочет задать ему вопрос и не решается. А потом, не поднимая глаз, она заговорила:

— А что произойдет, если мы победим? Кто — или, может быть, что — заменит Императора?

Стэн покачал головой:

— Меня это не касается. Я участвую в революции, а не в заговоре. Решения о будущем Империи будут принимать другие. Ведь это их будущее. И им предстоит сделать выбор.

— Мне кажется, ты стал чрезмерно романтичным, — проговорила Синд. — Неужели ты думаешь, что все так просто? Ты же станешь героем дня. Спасителем. Кроме того, а это гораздо более существенно, возникает проблема АМ‑2. Синтезированной или натуральной. Из альтернативной вселенной или из цехов какого-нибудь завода. Ведь только ты владеешь ключами… к королевству.

— Меня эта мысль совсем не радует, — ответил Стэн совершенно спокойно.

Синд накрыла рукой его руку.

— Я знаю. Именно поэтому я тебя и люблю. И именно поэтому я хочу, чтобы ты как следует все обдумал. Потому что, когда придет время принимать решения, раздумывать будет уже некогда.

— Я заметил, что ты не высказываешь своего мнения по поводу того, как мне следует поступить, — проговорил Стэн.

— Ну, меня нужно спрашивать в самую последнюю очередь, — ответила Синд. — Считаю ли я, что ты станешь хорошим правителем? Да. Предпочла бы я, чтобы ты принадлежал только мне? Вдвойне да. — Она сжала его пальцы. — У меня несколько предвзятое мнение, разве ты не знаешь?

Стэн смущенно покраснел, а Синд фыркнула.

— Как мило, — рассмеялась она. — Ты краснеешь! Ага, теперь у меня есть на тебя компрометирующая информация. Великий вождь революции краснеет, словно мальчишка.

— Шантаж, — объявил Стэн.

— Точно, — согласилась Синд.

Она соскользнула со своего кресла и забралась к нему на колени. Стэн вдруг обнаружил, что руки у него заняты. Синд в это время, тихонько покусывая, целовала его в шею.

— А что мне будет за то, что я никому не скажу? — прошептала она.

Стэн пытался справиться с комбинезоном, плотно облегающим ее тело.

— Узнаешь через минуту. Но сначала скажи‑ка мне вот что: как ты снимаешь эту чертову штуку?

Синд взяла его за руку и прошептала — тихо и горячо:

— Вот здесь. Нужно нажать… вот‑вот… здесь!

Глава 35

Топот солдатских сапог раздавался все ближе и ближе. Алекс висел, точно паук в своей паутине, над громадными воротами в стене замка, через которые можно было попасть в Арундель с учебного плаца. Он терпеливо ждал, поглядывая на таймер и стараясь не обращать внимания на дурные предчувствия. Чем ближе он подбирался к замку Императора, тем ситуация становилась сложнее. Оснований предполагать, что его миссия закончится провалом, не было. Пока все шло просто прекрасно. Пока. Так, во всяком случае, расценивал ситуацию сам Килгур.

На общественном транспорте он добрался из Эшли‑на‑Уай до ближайшего городка. Проверил, не вносились ли за последнее время какие-нибудь изменения в систему идентификации личности на Прайме; его фальшивые документы оказались в полном порядке. Затем он отправился в район города с дурной репутацией и купил на одном из черных рынков зарегистрированный на чужое имя гравитолет. Никто не задавал ему неприятных вопросов типа: «Ваше местожительство?», «Где вы работаете?», «Почему покупаете за наличные?», никого не интересовали ответы на вопросы, которые принято задавать, когда подобные сделки совершаются официально.

Двигатель гравитолета был в кошмарном состоянии — генератор Маклина сможет поднять машину метра на три над уровнем земли, не более того. А скорость, которую гравитолет был в состоянии развивать, не превышала пятидесяти пяти километров в час.

Алекс заплатил еще сто кредитов типу, который назвался братом продавца, за то, чтобы тот наладил гравитолет. Он знал, что «братец» преувеличит размеры работы и вместо высококачественного топлива зальет в бак какой-нибудь дряни. Ну и что из того? Машина нужна Алексу всего для одной поездки.

В двадцати кликах от Фаулера, города, расположенного ближе всего к поместью Императора, недалеко от одного из вечнозеленых парков Прайма Алекс нашел громадную свалку. «Просто великолепно, — подумал он. — Развесьте в парках объявления о штрафе за мусор, и обязательно найдется какой-нибудь болван, который станет бросать всякую дрянь в двадцати метрах от ворот. Впрочем, это как раз то, что мне нужно».

Килгур приземлился прямо посередине поля, испортил самые важные части двигателя, снял регистрационные номера, закопал их и отправился в город. Этапы один, два и три выполнены успешно: он прилетел на Прайм, нашел надежную явочную квартиру и добрался до Фаулера. Теперь следует немного посидеть тихо. Существовала возможность, что за ним следят с самого момента прибытия, а имперская служба безопасности просто хочет посмотреть, какую гадость он задумал. Конечно, не похоже, чтобы это было так, но добровольно совать голову в петлю Алекс не собирался.

Он снял комнату, которая понравилась ему только потому, что у нее было два отдельных «запасных выхода»: один вел на проржавевшую, старую пожарную лестницу, которую Алекс незаметно укрепил, а второй — от угловой комнаты на крышу, откуда можно было перебраться на другие здания. Кроме того, там была своя кухня, так что не требовалось слишком часто выходить на улицу.

Килгур провел в этой комнате целую неделю, не высовывая из нее носа, питался консервами, которые были ничем не лучше солдатского рациона, и только после этого решил, что слежки за ним нет. Настало время действовать.

Он купил бутылку дорогого коньяка, напомнив себе, что нужно выбросить бутылку где‑нибудь подальше, чтобы ни у кого не возникло подозрений, поскольку жители этого района предпочитали куда более примитивные удовольствия, такие, как очищенный промышленный спирт или самогон. Алекс пил коньяк и строил планы.

Четвертый этап заключался в том, чтобы как можно ближе подобраться к Арунделю. На пятом этапе нужно проникнуть в замок Императора. Шестой этап — возвращение домой, желательно целым и невредимым. Уж он помчится…

План Алекса — на раз попасть внутрь, на два выскочить — заключался в том, что на обратном пути у него будет партнер. Пойндекс.

Килгур не сомневался, что у его будущего напарника возникнут возражения, он даже может начать сопротивляться и уж по меньшей мере выразит свое несогласие словами.

Любой из этих вариантов Килгура не устраивал, в особенности если учесть, что результат мог быть совсем для него нежелательным, иными словами — смерть. В планы Килгура входило совершенное, без лишнего шума исчезновение Пойндекса. А потом, в тот момент, когда это будет выгоднее всего для Алекса, Стэна и восстания в целом, они поставят всех в известность, кто проделал такую хитрую штуку с шефом ВБ.

Алекс планировал доставить Пойндекса прямо на борт «Победы». Там ему будет предложено выбирать, точно так же, как и его агенту на Ви, Хоне: поменять хозяина или подвергнуться сканированию мозга.

Килгур не сомневался, что, поскольку Пойндекс является профессионалом и специалистом по измене, он даже и тратить время на раздумья не станет — в отличие от Хоне.

Все источники информации, имеющиеся у Алекса на Прайме, единодушно сообщали, что Пойндекс стал правой рукой Императора. Его знание тайн властителя поможет мятежникам в решительном сражении.

Именно перед решительным сражением по плану Алекса Пойндекс должен был всплыть на поверхность. Что, естественно, будет тяжелым ударом для Императора.

Нужно только заманить мышонка в мышеловку…

Алекс в очередной раз прогнал уже успевшие надоесть ему строчки шотландской песенки, в которой довольно подробно рассказывалось об очаровательной девушке, что ждет своего возлюбленного. Зря ждет.

Может быть, на этот раз его все‑таки убьют. Очень даже может быть. И значит, это последнее задание… Ну и что из того? Он никогда не забивал себе голову пустяковыми мечтами о том, что умрет в глубокой старости в постели под шелковым покрывалом или что он вообще бессмертен. Однако в его планы входило сначала разобраться с Пойндексом и лишь потом отправиться в долгое путешествие на Остров счастливых.

Алекс что‑то пробормотал, допивая коньяк. «Ты ведешь себя будто старая калоша, которая стенает, не зная, как подступиться к горячему котлу, стоящему на очаге, думаешь только о неприятностях и подобной муре. Займись‑ка делом, приятель!.. Но если этот план и утром покажется тебе разумным, в Фаулере скоро возрастет уровень преступности. Неожиданно».

С этими мыслями Алекс погасил свет в своей убогой комнатенке, завернулся в одеяло и мирно заснул.

Он спал крепко, и если ему и снились сны, утром он о них не помнил. Не обращая внимания на головную боль, возникшую после употребленной накануне бутылки коньяка, Алекс снова принялся обдумывать свой план. И пришел к выводу, что он совершенно разумен. Тогда Килгур отправился в какую‑то забегаловку, выпил там кружку пива, съел омерзительную на вкус яичницу, а затем вернулся домой и проспал до наступления темноты.

Первая кража была совершена им из машины «Скорой помощи», которая стояла у служебного входа в больницу. Когда Килгур служил в отряде «Богомолов», он прошел дополнительную медицинскую подготовку и точно знал, что ему нужно. Возмутился, что один из необходимых ему предметов слишком надежно закреплен, затем вышел из машины и аккуратно закрыл за собой дверцу.

Спрятал добычу и посмотрел на часы. Остался очень доволен тем, что увидел. Решил, что успеет, если поторопится. До того момента, как начнут закрываться рестораны, оставалось еще около трех часов.

Алекс под прикрытием ночных теней направился в другую часть городка, где любое неосторожное движение не грозило синяком под глазом. «А жизнь тут кипит», — подумал он, заглянув сквозь металлическую ограду на стоянку, где перед явно дорогим рестораном поджидали своих хозяев роскошные гравитолеты. Один… нет, два охранника… никаких проблем. Воспользовавшись небольшим лазером, он проделал отверстие размером с Килгура в ограде и забрался на парковочную площадку. Снял регистрационные номера с шести машин — и поставил назад пять из них. Естественно, предварительно хорошенько все перепутав. Затем поправил решетку и с шестым номерным знаком в руках направился в свою каморку. Легко и просто. Килгур решил, что имеет право наградить себя за ловкость парочкой кружек пива в баре, который не закрывался дольше остальных. Он завел там несколько новых друзей и тут же всех угостил.

На следующий день Алекс ничем особенным не занимался: сделал зарядку, вышел, чтобы поесть и кое‑что купить. Консервов на три дня, рюкзак, фонарик, флягу, защитного цвета комбинезон и такую же накидку. Килгур ужасно жалел, что здесь невозможно достать фототропный костюм, которым пользовались в отряде «Богомолов». Придется обойтись охотничьим снаряжением. Он сознательно не взял ничего, что могло бы вызвать хоть малейшие подозрения при тщательном обыске. В самую последнюю очередь обзавелся маленьким, но тяжелым ножом «на все случаи жизни». Затем отправился в магазин для любителей-электронщиков, где купил самые невинные приспособления и инструменты, с тем чтобы дома их как следует переделать.

А затем позволил себе одно из двух послаблений, о которых заранее договорился сам с собой. Нашел продуктовую лавку и взял три килограмма постной говядины, соль, свежую петрушку и набор сушеных специй. Вернувшись домой, нарезал мясо тонкими кусочками, шириной примерно в три сантиметра, и отправил их в маринад, приготовленный из соевого соуса и специй — чеснока, ягод можжевельника, пряностей и перца. Чеснок, пряности и перец он предварительно немного потушил и только после этого очень горячими положил в маринад. Мясо должно было находиться там целый день.

Около полуночи Килгур отправился в тот бар, где накануне завел друзей. Один из них уже поджидал его. Он достал то, о чем просил его Алекс. Можно было даже выбрать. Килгур демонстративно фыркнул, увидев мини-виллиган, хотя именно это оружие предпочел бы иметь при себе. Но сообщил своему новому приятелю: «Если меня возьмут с любимой игрушкой Императора, стреляющей АМ‑2, со мной вряд ли станут церемониться, а я что‑то пока не очень расположен встречаться с предками».

Таким образом тип, предлагавший оружие, не заподозрит, что у Килгура на уме какая‑то серьезная мерзость, и не настучит на него в местный полицейский участок. Он ведь не обязан Килгуру ничем, значит, от него можно ждать всего что угодно.

По этой же причине Алекс отказался от массивного пистолета и складного карабина, хотя они и были самым обычным огнестрельным оружием. Он выбрал — а потом еще целых полчаса торговался о цене — небольшой револьвер.

— Знаете, ребята, мне ведь эта штуковина нужна, только чтобы кое‑кого припугнуть, — соврал он.

Довольный тем, что ему удалось убедить всех в баре, что он всего лишь искатель дешевых приключений, Килгур отправился домой спать.

Рано утром на следующий день он занялся мясом. Вытащил кусочки из маринада и положил их на стол. Посыпал солью, мелко нарезанной петрушкой, затем хорошенько смазал специями. Тимьян. Перец. Сладкий базилик. Чесночный перец. Травяной перец. Майоран. Тмин — ну просто так, за компанию. Как следует размазал специи по мясу лезвием ножа, потом полил все соусом и отправил в старенькую печку, которую включил на самый медленный огонь, приоткрыв дверцу духовки на пару сантиметров.

Пока мясо высушивалось, Килгур занялся своим электронным оборудованием, превратив его в сложный инструмент опытного взломщика. После этого улегся спать, чтобы набраться сил на будущее.

Когда он проснулся перед рассветом, мясо уже высохло, почернело, скрутилось, стало совершенно омерзительным и весило не больше килограмма. Килгур ужасно гордился своей выдумкой. «Я, конечно, не такой замечательный повар, как Император, Марр с Сенном или даже дружок Стэн, но это легко жуется, особенно если ты застрял в лесу во время дождя». Засунул получившийся «деликатес» в водонепроницаемый мешок, а потом навел порядок в своем убогом жилище. Если ВБ доберется сюда, никакой обыск ничего им не даст, разве что они узнают, что здесь жил тип, помешанный на чистоте.

Затем Алекс отправился в поисках второго послабления, которое решил себе позволить. Он забрал с собой весь мусор, начиная от пустой коньячной бутылки и кончая инструментами, купленными в лавке. Выбросил их на помойку.

Потом нашел достаточно большой ресторан, где бывало много посетителей и его наверняка не запомнили бы. Впрочем, существенное значение имело и то, что из ресторана довольно приятно пахло. Там Алекс поел. Сначала как следует запасся протеином, хотя и понимал, что это не самый лучший способ подготовиться к долгому пути, но решил на время забыть о наставлениях специалистов по правильному питанию. «Заправляясь травой и веточками, я по крайней мере смогу вспомнить кое‑что приятное». Заказал три морских коктейля. Два громадных бифштекса, с кровью. Тушеные грибы. Целую груду салата с соусом. Полбутылки вина — для пищеварения.

Официантка удивленно посмотрела на него, когда он все доел, вздохнул и объявил, что готов ко второй части обеда, но ничего не сказала. Вторая часть состояла из паштетов — Килгур съел их столько, что даже сам смог заметить некоторое увеличение собственного живота. Он много пил. Воду. Кувшин за кувшином. Он запасался и водой тоже.

К тому моменту, как Алекс выкатился из ресторана, щедро, ведь он же все‑таки был лордом, наградив официантку чаевыми, он подумал, что этот обед может оказаться по‑настоящему последним.

Теперь пришла пора претворить в жизнь замечательный план, придуманный замечательным Килгуром.

В районе, где жили богатые горожане, Алекс украл дорогой гравитолет, с легкостью превратив охранную сигнализацию в зажигание. Установил регистрационный номер, который стащил несколько дней назад возле бара, прямо на старый номер гравитолета и направился прямо в сторону той трущобы, где жил. Он немного рисковал, когда оставил гравитолет на улице, чтобы забрать вещи из квартиры и торжественно попрощаться с этим замечательным местом. Алекс знал — через пару часов он будет мечтать о крыше над головой и ругать себя за то, что не ценил тех великих удобств, которые подарила ему судьба.

Забрался в машину и полетел прочь. Направился туда, откуда собирался стартовать, — в роскошный район Фаулера, где располагались шикарные поместья тех, кто старался находиться как можно ближе к Императору и его дворцу.

Именно сейчас выдумка с регистрационными номерами должна была сыграть свою роль, если вообще кто‑нибудь обратил внимание на это происшествие. Если все‑таки полицейский заметит его гравитолет, он посчитает, что внутри сидит жертва хулиганства, а не преступник. «Бедняги», — подумал Алекс, проверив, удобно ли лежит пистолет на коленях.

Территория замка Арундель была окружена надежными стенами, снабженными всевозможными электронными устройствами. Алекс оставил гравитолет на ближайшей к ограде улице и надел рюкзак. Еще одна причина, по которой было необходимо поменять номера: когда в полицию поступит сообщение о краже машины, ее бросятся искать все, кому не лень, — ведь она принадлежала какому‑то типу с набитыми деньгами карманами. По крайней мере номера будут числиться во всех сводках. А нужный номер в данный момент находится совсем на другом гравитолете и совсем в другом месте. В общем, блюстителям порядка будет совсем не просто разобраться с машинами и их номерами.

Килгуру было необходимо, чтобы эта дорогая спортивная машина оставалась незамеченной в том месте, где он ее припарковал, хотя бы дня три — он знал, что любой район, где живут богачи, а в особенности этот, расположенный так близко к Арунделю, обязательно патрулируется полицейскими, причем весьма тщательно. Он планировал воспользоваться гравитолетом для выполнения финального этапа своего плана — отступления вместе с Пойндексом в Эшли‑на‑Уай.

Да свалится путаница на головы моих врагов, подумал Алекс, сидя в кустах на противоположной от стены стороне улицы и изучая систему безопасности. Пеший патруль появляется каждый час, причем он достаточно хорошо подготовлен, чтобы заметить появление здесь чужих. Один сенсор прямо перед стеной. Один сверху. Острая, словно бритва, проволока тоже наверняка подсоединена к электронным датчикам. На растущем неподалеку дереве, похоже, установлена камера. Воздушный патруль практически каждый час. В промежутках территорию объезжает отряд на автомобилях.

Любители, фыркнул Алекс. Самого низкого класса. Стандартная проверка оперативника спецотряда «Богомолов» заключалась в необходимости пробраться в максимально охраняемую тюрьму (сбежать из максимально охраняемой тюрьмы) за один земной день. Причем этот тест не считался самым сложным из тех, которые проходили «Богомолы».

Пора, приятель!.. Алекс пересек улицу, прошел мимо сенсоров, перелез через стену и оказался вне поля зрения камеры, установленной на дереве.

«Фи, — подумал он, — Император не только сам спятил, но еще и нанимает на службу каких‑то кретинов без мозгов».

Так, теперь нужно сосредоточиться. Между ним и дворцом лежало двадцать семь километров необитаемого леса.

Обычно Килгур именно столько пробегал во время зарядки по утрам, однако на этот раз путь занял у него три дня и четырежды чуть не стоил жизни. Собаки. Автоматические сенсоры самой разнообразной конструкции, начиная от сейсмических и кончая ультрафиолетовыми. В общем, все, до чего мог додуматься глава службы безопасности. Патрулирование через неравные промежутки времени. Наблюдение с воздуха. Слабым местом было то, что Император потребовал, чтобы система безопасности как можно меньше бросалась в глаза. А это означало, что мертвые зоны, смертоносные поля, прожектора, установленные в шахматном порядке, и прочие подобные приспособления были запрещены Его Императорским Величеством.

Алекс вспомнил, как однажды похвастался Стэну, что может сделать кое‑что во сне, даже если его впрягут в небольшое каноэ. У него было такое ощущение, что именно этим он сейчас и занимался, потому что ему приходилось тащить носилки с генератором Маклина, те, что он стащил из машины «Скорой помощи», — Алекс намеревался положить на них Пойндекса, который будет без сознания.

Килгур продвигался вперед на несколько метров, проверял оставленный за собой след, обрабатывал его в случае необходимости. Он не спал, только время от времени прятался где‑нибудь под кустами, накрывшись защитного цвета накидкой, чтобы передохнуть и собраться с силами. Испражнялся в ручьи и не выбрасывал пустые коробки от продуктов. Один раз он спрятался в пруду, пытаясь получить обещанное самому себе наслаждение от запасенного впрок сушеного мяса, в то время как целая стая гончих псов патрулировала берег.

Наконец он увидел Арундель, черным силуэтом выделявшийся на ослепительном небе. Бойницы казались ему глазами, следящими за каждым его шагом. А бастионы… он заставил себя не думать об этом и засунул носилки в непроходимый кустарник.

Алекс прибыл сюда как и рассчитывал — утром первого дня уик‑энда. К вечеру необходимо оказаться внутри замка, иначе придется залечь еще на целую неделю. Он так и сделает, если в этом возникнет необходимость. Но предпочел бы все успеть сейчас.

Между ним и двухсотметровыми, стоящими под углом пятьдесят градусов стенами, за которыми прятался замок, офисы и склады Арунделя, ничего не было. Около пяти часов Алекс услышал шум и представил себе, что дворцовые служащие, которым пришлось работать в выходной, спешат в сторону пневмоподземки, которая доставит их в Фаулер.

Он знал, что среди них обязательно будут счастливчики из службы безопасности, получившие увольнительные. В Арунделе останется только отряд охраны, персонал, который не может отложить работу на два дня, типы, помешанные на своей работе, и громадный штат дворцовых слуг — повара, кондитеры, прачки и лакеи.

«Большое дело!» — презрительно подумал Килгур. Были времена, когда слуг приходилось принимать в расчет, поскольку все они раньше служили в корпусе «Меркурий» или Гвардии. Но дружок Пойндекс этих уволил, заменил новыми. Марр и Сенн сказали, что главным их достоинством было то, что все они пускают слюни, завидев Императора. Плюс служба безопасности.

Не гурки — они уже давно покинули Арундель. И не преторианцы, которых больше не брали на службу после того, как их полковник создал свою собственную небольшую армию, чтобы сбросить Императора с трона. «Твоя проблема, приятель, — подумал Алекс, вспомнив о погибшем полковнике Фоли, — заключалось в том, что ты был так называемым примитивным антифашистом. И пострадал за свои убеждения».

Теперь замок охраняла Внутренняя Безопасность, служба, которую возглавлял Пойндекс. Никто из бывших представителей спецотряда «Богомолов» или корпуса «Меркурий», встречавшихся с Внутренней Безопасностью, не был о ней высокого мнения. «Ну что ж, сегодня ночью выясним точно. Может быть, эти разговоры — чистейшей воды зависть и не имеют под собой никаких оснований».

В замке будет еще два человека.

Пойндекс. Стэн был прав — шеф ВБ редко покидал свои апартаменты в замке.

И Вечный Император.

Килгур обдумывал ситуацию, пока ждал наступления темноты. Может быть, это самое простое решение, которое освободит Стэна от всех проблем? Удастся ли ему подобраться так близко, чтобы получить возможность нанести удар? Почти наверняка нет. «Стоит только дать волю амбициям, — напомнил себе Алекс, — и ты плохо кончишь и уже никогда больше не сможешь наслаждаться хаггисом, компанией симпатичных барышень и прочим в том же духе. Тебе нужен Пойндекс и только он».

Поздно вечером, заметив, с какой частотой появляется воздушный патруль, Килгур двинулся в путь. Он забрался по скале почти до самой вершины — до места, которое называется седловиной. Узкая тропинка заканчивалась у семисотметровой стены с бастионами. Алекс снял ботинки и засунул их в рюкзак. «А теперь превратимся в паука», — подумал он и скользнул в сторону, на стену. Углубления между камнями… здесь можно ухватиться рукой… а здесь поставить ногу… Он медленно приближался к огромным воротам, закрывавшим главный вход в замок.

С хорошим снаряжением сделать это было бы гораздо проще. Но Алекс не хотел рисковать, совершая подобные покупки в Фаулере. А эта стена не предназначалась для тренировок альпинистов-любителей…

Алекс чуть не вскрикнул, когда прямо из‑под руки выпал кусок камня, одна нога соскочила, и он повис на пальцах, едва найдя опору для другой ноги. Крошечный кусочек камня упал на учебный плац, расположенный в тридцати метрах внизу, с грохотом, эхо которого прокатилось по территории замка громче, чем лавина, чем пушечный выстрел, почти так же громко, как дыхание Алекса.

«Следовало попрактиковаться в лазанье по стенам, прежде чем отправляться в путь… Где? Вверх и вниз по стенам главного ангара „Победы“? Давай, давай, не отвлекайся».

Алекс остановился немного сбоку, над воротами. «А теперь найдем себе гнездышко». Что он и сделал. Вставил толстое лезвие ножа в щель, обеспечив себе место, куда можно поставить ногу. И нашел хороший упор для рук, так что все четыре пальца цеплялись за стены.

В таком положении можно и станцевать.

Алекс посмотрел на часы. «До первой смены караула осталось всего несколько минут, я просто здорово все рассчитал», — похвалил он себя.

Ровно в девятнадцать часов пятьдесят минут ворота распахнулись, и началась процедура смены караула. Алекс внимательно наблюдал за происходящим.

Это была церемония, но в то же время — мера безопасности. Весь отряд промаршировал наружу; впереди шли начальник охраны и командир караула. Отряд останавливался возле каждого поста и торжественно салютовал.

«Отличная идея, — подумал Алекс, — натуральные придурки — разгуливают по Арунделю вечером и отдают друг другу честь».

Освобожденный с поста часовой закинул ружье на плечо и занял место в конце отряда, а на пост заступил солдат, стоявший первым. Затем с громким топотом гвардейцы зашагали к следующему посту.

Алекс спокойно ждал, сидя у них над головами. Он прекрасно знал, что когда отряд идет торжественным маршем, никто не смотрит вверх или даже в стороны, никому не хочется получить наряд вне очереди от дежурного офицера, и в очередной раз отметил про себя, что слухи о глупости ВБ подтверждаются.

Учитывая торжественность момента, черная форма ВБ, прекрасно подходившая для ночных операций, была дополнена белыми ремнем, шлемом, эполетами и перчатками; даже ремни виллиганов заменили на белые. «Ну, — справедливости ради отметил Алекс, — они хотя бы избавились от бездарных винтовок, с которыми маршировали преторианцы… Эти уроды ничего не подозревают». Он только утвердился в своем мнении, когда услышал, как стучат кованые каблуки по камням. Звук получался впечатляющий. «Я услышу, что они приближаются, за милю».

Наконец стук подковок, скрежет прикладов о камень, хлопки ладоней по прикладам стихли, и снятые с постов часовые удалились в казарму.

«А теперь проверим, на что они способны. Пора, пора! — Килгур так радовался, что чуть не свалился со стены. — Оказывается, они просто обожают всякие церемониальные штучки… Через два часа я начну наступление, ровно в десять».

Самое лучшее время для того, чтобы броситься в атаку или отправиться в разведку, либо в начале ночи, либо перед самым рассветом, когда все находятся в полудреме. Обычно.

Однако Килгур был хитрым лисом. Именно поэтому он выбрал конец недели — чтобы напасть на мирную крепость. В увольнение обычно не уходят те, кто на данный момент сидят без денег, или попали в черный список, или кому просто некуда идти, ну и, конечно, те, кому выпало нести службу. Кроме того, у начальников выходной…

Соедините эти два фактора, и вы получите людей, которые делают все, что им полагается делать, только чувствуют себя ужасно обиженными судьбой.

Килгур, будучи человеком невероятно серьезным, тщательно выбрал время атаки. Первая смена дежурит с шести до восьми вечера. Эти стражники совсем недавно поужинали и исправно несут службу хотя бы потому, что начальник караула почти наверняка захочет проверить, как они относятся к своим обязанностям. Вторая смена — с восьми до десяти. Совсем неплохо, но все‑таки немного рановато. По территории еще бродят разные личности. Десять часов. Третья смена, самое начало. Солдаты поели, побродили по казарме, не зная, чем заняться, сходили в солдатское кафе, если таковое имеется, — в Арунделе имелось, там подавали пиво и вино, — чтобы пропустить кружечку или перекинуться в картишки. И вот уже пора, четко печатая шаг, заступать на пост, ни на секунду не забывая о том, что в полночь тебя сменят, ты вернешься в казарму для охраны, а не в свою уютную постельку, и в четыре утра тебя поднимут, чтобы ты отстоял вахту перед самым восходом солнца. Великолепно.

Больше всего Килгура беспокоило то, что ВБ могут оказаться такими же хитрыми, как гурки, которые вели себя совершенно традиционно, так же точно стучали каблуками и бряцали оружием при смене караула, превращая ее в настоящую церемонию, хотя парадную форму и снаряжение надевали только по торжественным случаям. Они относились к своей службе настолько серьезно, что в солдатском кафе покупали только чай и сладости, если им предстояло в ближайшие часы заступать на пост. Но у гурков были свои совершенно гнусные манеры, столь характерные для темнокожих жителей Непала. Они всегда были готовы к тому, что какой-нибудь кровожадный тип вроде Килгура может решить, что церемониальный отряд легко перехитрить. Поэтому смену караула прикрывал целый взвод в полном боевом вооружении, готовый в любой момент перерезать глотку каждому, кто без приглашения сунется на территорию Арунделя.

Похоже, службе ВБ об их изобретении неизвестно. Никого, кроме отряда охраны, Алексу заметить не удалось.

Таким образом, в двадцать один пятьдесят… Топот солдатских сапог раздавался все ближе и ближе, а Килгур с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться вслух. Появилась третья смена — кое‑кто, судя по не очень твердому шагу, слишком много времени провел в кафе — и приступила к своим церемониальным развлечениям. Потом смена зевающих солдат на втором посту — им явно не терпелось поспать.

Килгур выбрался из своей паутины, спрыгнул на плац, пробежал сквозь ворота сразу вслед за отрядом охранников как раз в тот момент, когда двери начали закрываться.

И вот он уже внутри замка.

Именно в это мгновение Алекс подвергался максимальной опасности. Мгновение, это самое правильное слово, поскольку в его планы не входило оставаться на виду дольше, чем один миг.

Впереди была казарма для охраны, ступеньки уходили вниз, в большой церемониальный подвал. Алекс рассчитывал на то, что это зал для торжественных церемоний — иными словами, что там никого нет. Он уже однажды сидел здесь в тюрьме вместе с большинством гурков во время заговора Хаконе.

Этот подвал и был целью его путешествия. Алекс ухмыльнулся и тут же удивился тому, что у него такое замечательное настроение. Впрочем, ощущение надвигающегося рока было таким же мощным. Он подвергал свою жизнь невероятной опасности и при этом чувствовал себя сильным. Сильным и веселым. «Неудивительно, — с некоторым отвращением подумал Килгур, — что мы, шотландцы, носим килт, в отличие от англичан. У нас есть песни, и мы умеем веселиться, а они только воюют с мрачными рожами и втаптывают нас в грязь… Ну, ладно. Вали отсюда, смерть».

Казарма охраны. Охрана… остановка. Приказ… исполнено… В колонну по одному… вперед, шагом марш. Солдаты вошли внутрь, за ними последовал офицер. Вскоре после этого Алекс тоже проскользнул в казарму.

Беготня, крики, стук прикладов о пол, громкая болтовня молодых мужчин и женщин, которые в течение двух часов должны были вышагивать в строю.

Никто не обратил ни малейшего внимания на человека, который быстро проскочил мимо открытой двери в большой общий зал. Из зала вела только одна массивная дверь со сложными замками. Сложными, но давно устаревшими. У Алекса ушло менее минуты на то, чтобы открыть те три, что были заперты, и еще минута, чтобы закрыть за собой дверь, не вызвав при этом подозрений. Теперь он оказался на ведущей в подвал лестнице.

Надел ботинки и начал спускаться. Каменные ступени были старыми, целые поколения пленников и тюремщиков прошли по этому печальному маршруту.

Килгур осветил фонариком помещение у основания лестницы. Все соответствовало его воспоминаниям, хотя память — штука весьма ненадежная. Но Марр и Сенн поклялись, что Арундель восстановлен точно в таком же виде, каким он был раньше.

Дверь в огромную камеру открыта — этот замок Алексу не придется взламывать.

«Так, я помню, что Стэн прошел сквозь вот эту стену…» Килгур нажал на камень.

Стена беззвучно скользнула в сторону. Алекс вошел внутрь.

Это был «секрет» Арунделя, впрочем, не такой уж и секрет. Стэн обнаружил проход давным-давно, когда возглавлял личную охрану властителя. В Арунделе масса тайных ходов, которые соединяют императорские апартаменты со спальнями, тюрьмой и некоторыми залами для приемов. В прежние времена, когда Империей правил прежний босс, Алекс со Стэном пришли в восторг, узнав о существовании секретных ходов. Настоящий замок не может обходиться без тайн, и на них произвело впечатление, что Император оказался столь романтической личностью.

Итак, секретные коридоры приблизят его — если Марр и Сенн не ошиблись и замок восстановлен в прежнем виде — еще на один шаг к падению Империи.

Алекс поднимался по винтовой лестнице, шел по узким коридорам с низкими потолками, постоянно держа в уме выученный наизусть общий план замка. Он хотел подобраться поближе к спальням.

Настроение снова изменилось. Теперь, вероятно, на него давили тысячи тонн камня, темнота и спертый воздух подземелий, так что ему казалось, будто кто‑то поджидает его в конце пути. Там, наверху.

Трижды Алекс обнаруживал сенсоры и отключал их. Пройти незаметно, словно крыса, мимо разнообразных штучек, установленных службой безопасности, было совсем не сложно. Эта крыса держалась ближе к стенам, так сделал бы любой опытный разведчик, поднимаясь по лестницам и пробираясь по коридорам. И вовсе не для того, чтобы оказаться в тени; просто иногда пол скрипит и…

Застоявшийся воздух? Нет. Неожиданно свежий.

Алекс стал искать вентиляционное отверстие. Ничего, кроме серого камня или его синтетического заменителя.

Определенно свежий воздух. Килгур опустился на колени, приложил ладонь. Здесь, возле здоровенного камня-плитняка. Потайная дверь. Скорее всего, она приводится в действие простым нажатием. Он достал кредитную карточку и засунул ее в щель между камнями. Легкий скрежет…

Длинный спуск.

Подземная темница?

Алекс хотел сначала отключить механизм двери, затем решил, что лучше не рисковать. Здесь вполне могла проходить сигнализация. Или…

…в темнице мог кто‑то сидеть.

Килгур начал быстро спускаться, пытаясь просчитать возможные варианты. «Я в катакомбах, среди крыс и забытых, давно ослепших узников, которые просидели здесь десятилетия. Это старая помойка. Потайной ход. Или Император устроил эту штуку исключительно для того, чтобы посмеяться надо мной. О, да. Наш приятель так хитер, что делает дыры в стенах, о существовании которых никто, кроме него, не знает, дабы в любой момент можно было вытащить на свет тех красоток или парней, что ему понадобятся в данный момент… Лживый кретин».

Долгий спуск кончился, и Алекс оказался в довольно широком коридоре. Искомый этаж? Нужно узнать наверняка. Килгура по‑прежнему грызла одна мысль: этажом выше должны находиться личные покои Императора. И сам Император. Если только он не прячется, как хорек, в каком-нибудь бункере или катакомбах, которые спускаются прямо к дверям ада.

«Может быть, стоит проверить».

Где‑то здесь, подсказывала память, должна быть арка, а под ней мраморная лестница, ведущая прямо в покои Императора.

Арки нигде не было. Только сплошная массивная стена.

Алекс в нескольких местах коснулся ее, чтобы убедиться, что тайного хода нет. «Что ж, значит, они не все восстановили так, как было. Проклятый ублюдок, параноик», — неожиданно с облегчением подумал Алекс. Теперь можно отказаться от навязчивой идеи покончить с делом одним отчаянным ударом, направленным в самое сердце врага.

И тогда он направился к цели, намеченной с самого начала. Нашел панель — возможно, она предназначалась для тайных наблюдений, — которая открывалась в один из главных коридоров замка. Он слегка приоткрыл ее… и выглянул наружу.

Ага. Двое часовых из Внутренней Безопасности стоят на посту перед двойными дверями. Марр и Сенн сказали ему, что весь этаж был разобран и построен заново. Здесь располагались апартаменты Пойндекса. Он один имел право входить в эти двери.

Алекс улыбнулся.

Только улыбка эта отличалась от той, что застыла у него на лице, когда он висел перед входом в замок.

Такую улыбку можно увидеть у тигра, готовящегося к прыжку.

Пойндекс беззвучно выругался. Огорчение, как, впрочем, и другие эмоции не должны отражаться у него на лице. Он выключил программу и вернулся к исходной информации.

В висках пульсировала тупая боль. Глаза жгло.

Самое время покончить с делами и отправиться спать. Было еще не поздно, но ему приходилось работать по двадцать четыре часа в сутки, разрываясь между руководством Внутренней Безопасностью и ответами на бесконечные звонки Вечного Императора. А теперь еще новое задание — уничтожение столиц миров, которые в той или иной форме поддержали повстанцев.

Пойндекс без конца анализировал различные варианты миссии запугивания, придуманной Вечным Императором. Сначала она показалась ему просто абсурдной. Ну, не абсурдной, а в некотором смысле вагнерианской — может быть, «Сумерки Богов». Вроде того земного тирана, как там его звали? Ах да. Адольф Паретический. Но это невозможно. Вечный Император не может быть безумным. Конечно, нет.

Он смутно помнил, что в юности один из учителей рассказывал ему о некоем диктаторе, который свалил босса, а потом заставил своих приспешников написать новую конституцию, которая сделала бы его власть законной. Первый вариант диктатор забраковал, потому что конституция ни в коей мере не должна была мешать ему проводить политику террора. Так что подобный прецедент уже существовал.

Проблема заключалась в том, что Пойндекс никак не мог вспомнить имя этого диктатора, продолжительность его правления и то, насколько оно было кровавым… к тому же он не мог тратить время на долгие исторические исследования.

После некоторых размышлений Пойндекс пришел к выводу, что план Императора очень хорош. Может быть, теперь, когда «освободитель» мертв и восстание приобрело анархический характер, с бунтовщиками удастся покончить одним мощным ударом? В конце концов советовал же Макиавелли, приходя к власти, одновременно покончить со всеми врагами.

Конечно, Пойндекс и не собирался ослушаться или хотя бы поставить под сомнение новый приказ Императора. Он служил ему верно. Может быть, даже не самому Императору, а идее вечной жизни. Жить вечно и… править?

Был составлен список. Главный мир кал’гата, шесть миров хондзо, семнадцать планет загинозов, столица бхоров Ви. И так далее. Проскрипционный список состоял из ста восемнадцати миров.

Вполне осуществимая идея — Империя располагала достаточным количеством кораблей с надежными экипажами, которые без колебаний выполнят любой приказ, даже если им придется распылить целую планету.

Проблема заключалась в другом: Вечный Император хотел, чтобы это произошло почти одновременно.

По каким часам, подумал Пойндекс, какого календаря? Местного? Зулу? Прайма? По идее, этим должен был бы заниматься адмирал Андерс и его штаб. Конечно, военно-морской флот не так хорош, как бы того хотелось, но они вполне в силах прибыть почти одновременно в заданные миры и не возбудить при этом лишних подозрений. Однако Император настаивал на том, чтобы операция проводилась с соблюдением полнейшей секретности, а это означало, что только сам Пойндекс и его люди из ВБ должны были знать о предстоящей кровавой бойне.

Пойндекс встал из‑за своего многоуровневого металлического стола. Стол, как и все в кабинете, был отделан редкими породами дерева и шелком. Ну и что из того? Возможно, настанет день, когда все это закончится и он прикажет переоборудовать кабинет. Сам примет необходимые решения, а не доверится идиоту, который считает, что следует соблюдать традиции. Когда у него появится время, да, когда он не будет так занят…

Впрочем, у него совсем нет свободного времени.

Пожалуй, стоит немного выпить, чтобы добавить сахара в кровь.

Пойндекс подошел к маленькому бару и посмотрел на бутылки. Виски, которое так любит Император, а Пойндекс не переносит. Ужасная жидкость — стрегг, изобретение каких‑то вонючих инопланетян; говорят, раньше Император его любил. Пойндекс однажды попробовал эту мерзость. От одного воспоминания ему стало нехорошо. Только алкоголики и монстры могут пить подобную гадость. Он взял хрустальный графинчик с фруктовым бренди, доставленным из его родного мира, — единственный спиртной напиток, который любил Пойндекс, но употреблял не чаще одного раза в месяц.

Нет. Сейчас не хочется.

Повернулся к двери, ведущей в спальню. Вот чего ему действительно хочется: спать. День, неделю, вечность.

Прошло несколько мгновений, прежде чем он понял, что в дверном проеме кто‑то есть — человек в странном комбинезоне. Лицо покрыто черной краской. А в руках пистолет с длинным дулом, которое направлено прямо в грудь Пойндекса.

— Замри, — спокойно проговорил Алекс. Обычно он не любил никого запугивать, но за дверью находились часовые из ВБ. — Ты даже дышать будешь по моей команде, — продолжал он, подходя к Пойндексу; при этом дуло пистолета ни на миг не отклонилось в сторону.

— Ты Килгур, — сказал Пойндекс, пытаясь сохранить внешнее спокойствие. Он даже почувствовал гордость, решив, что не испытывает страха.

— Угу.

— Ты ведь понимаешь, что моя смерть не остановит Империю.

— Да? — вежливо, но равнодушно переспросил Килгур. — А это не входит в мои планы. Сейчас тебе предстоит хорошенько поспать, если, конечно, ты не сделаешь какой-нибудь глупости. Закричишь, например. Во‑первых, отойди от бара, повернись ко мне спиной, встань на колени, а руки сцепи на затылке. Пошевеливайся!

Пойндекс сделал шаг в сторону, повернулся и начал опускаться на колени. Потом остановился.

— Мне в голову пришла одна мысль. Если это не вендетта… значит, Стэн жив? Это он отдал приказ?

— Я сказал, — повторил Килгур громким шепотом, — что тебе следует встать на колени. Ну!..

Пойндекс начал опускаться на колени и поднимать руки к затылку. Свободная рука Алекса с крошечным шприцем была уже наготове. Правая рука Пойндекса метнулась к бару.

Рефлексы Килгура сработали мгновенно.

Левая рука выпустила шприц и нанесла короткий мощный удар по правой стороне шеи Пойндекса. Раздался хруст. Голова Пойндекса вывернулась под очень странным углом, тело стало падать. Алекс подхватил его за шиворот, прежде чем он рухнул на крышку открытого бара, а потом аккуратно опустил на покрытый ковром пол.

Понимая, что он попусту тратит время, Алекс проверил пульс. Перевернул Пойндекса на спину и осмотрел зрачки. Затем, что было уже совсем глупо, приложил ухо к губам шефа ВБ, надеясь услышать дыхание.

Ничего.

«Вот проклятый кретин! — с яростью подумал Алекс. — Ты ведь знал, что тебе не стоит со мной тягаться. Ты что, полный болван? Не можешь себя контролировать? Что из того, что ты прикончил Махони или помог Императору отправить на тот свет множество живых существ? Ты не профессионал».

Килгур начал подниматься на ноги.

Тут только его взгляд упал на кнопку в основании бара. Он посмотрел внимательнее. На передней панели бара ничего не было. Ага. Вот здесь. Скрытое отделение, такие им показывали во время переподготовки. Что там? Пистолет? Баллончик с газом? Электронный сигнал тревоги? В любом случае, если бы Пойндекс опередил его, катастрофы не миновать.

«Что же это значит: я слишком резко среагировал или успел краем глаза заметить кнопку? Чушь», — подумал он. Потому что не верил в предчувствия.

Только сейчас Алекс понял, что впервые с той бессонной ночи в замке Ото, когда бхоры выбрали Синд своим командиром, его покинуло ощущение обреченности.

«Клянусь Стюартами, я постоянно носил в себе предчувствие смерти, как какой‑то паршивый новичок из отряда „Богомолов“. Оно исчезло в тот момент, когда грязная душонка Пойндекса покинула тело. Ты хочешь сказать, что все это время ты знал: либо Пойндекс, либо ты сам должен заплатить жизнью? Вот кретинизм!.. У меня нет времени на раздумья о шотландских дьяволах и гоблинах».

Килгур закинул на плечо тело Пойндекса и вышел в спальню, а оттуда через потайной ход в коридор. Чувствуя себя заговоренным от пуль, Алекс затрусил к камню-плитняку. «Никаких ловушек и охранной сигнализации, теперь я скоро буду дома». Он бросил труп Пойндекса на камень. Дверь потайного хода открылась, и тело исчезло в темноте.

Ни сирен, ни топота бегущих стражников.

Негромкий стук. Тишина. Еще стук. Снова тишина, только более длительная. И наконец всплеск. Тело покойного нашло последний приют.

«Интересно, — снова подумал Килгур, — что же все‑таки находится на дне этой шахты?»

Он даже посветил своим маленьким фонариком в темноту. Ничего. Алекс коснулся камня, и тот бесшумно встал на место — до следующего раза, когда кто‑нибудь захочет туда сбросить что‑то ненужное.

Так, значит, это свалка? Помойка, куда выносят отбросы? Алекс покачал головой. Этого ему узнать не суждено.

Килгур обдумал все, что произошло, потом медленно кивнул. Предположим, тело Пойндекса не найдут в течение нескольких дней. К чему это может привести? Какое влияние это окажет на службу Внутренней Безопасности, а главное, на самого Императора?

Они будут напуганы, решил Килгур. На самом деле получилось даже лучше твоего исходного, практически безнадежного плана со сканированием мозга. Неплохая работка — и всего за одну ночь! Алекс решил, что вполне заслужил пинту-другую горького. И прогулку в лунном свете с Марль и Хотско. Обуреваемый романтическими мыслями и жаждой, он поспешил домой.

Глава 36

Существо очень долго смотрело на Стэна своими странными огромными глазами. Стэн же неподвижно лежал на океанском дне. Волны, в трех метрах у него над головой, ударялись в скалистый берег острова.

Тело существа состояло из трех сегментов, торчавших в разные стороны. Оно выглядело весьма враждебно настроенным, но, с другой стороны, любую тварь размером более метра и с такими челюстями вряд ли кто‑нибудь посчитал бы дружелюбной. В особенности когда она находится в двадцати сантиметрах от вашего лица.

Очевидно, то, что играло роль мозга у этого создания, принялось за работу: «Ты самый большой в этом океане… Нет, не так. Есть что‑то побольше тебя. Оно сидит перед тобой. Ты хищник. Ты можешь проглотить все, что живет в этом океане… Нет, не можешь. Ты попытался откусить кусочек от этого существа — твои клещи не смогли оторвать даже самой крошечной части. Непонятная ситуация. У тебя неприятности. Следует отправиться в такое место, где этого существа нет».

Огромный «трилобит» — во всяком случае, так Стэн его назвал — засучил «ножками» и исчез среди плавучих водорослей. Отлично. Артропод не представлял для него никакой опасности — особенно учитывая тот факт, что Стэн был в скафандре, — но его клешни так мерзко щелкали по шлему, что мешали думать.

Сигнал, который они чуть не пропустили и который исходил из особняка, привел «Победу» в практически не исследованные районы Вселенной. На протяжении многих световых веков на их пути не встречалось никаких систем или объектов. Но ведь существовала солнечная система. Три планеты, луна и светило. Эта система не была мертвой, как та, на которой Кайс обнаружил промежуточную передающую станцию. Здесь жизнь еще только зарождалась.

Стэн держал «Победу» на самой границе этой солнечной системы. Он боялся, потому что часто самой маленькой ошибки достаточно, чтобы порвать связующую нить; так не раз происходило раньше. И тогда придется искать еще один роскошный особняк — перевалочную станцию — и повторить то, что сделала Синд. Или последовать за другим лучом в неизвестность. Возможно, для того, чтобы узнать, что находится в конце этой бесконечной прямой радуги, понадобится не одна жизнь.

Фрестон снова занялся тем, что он так здорово умел делать, — стал связистом. Капитану удалось совершенно точно установить, что луч из особняка направлен на вторую от светила планету.

Стэн перевел Фрестона, специалистов-связников, Ханнелору ла Сиотат на «Аойф» и перебрался туда сам.

«Аойф» очень медленно двигался к интересующей их планете. Жизнь здесь действительно только зарождалась. Континенты медленно опускались, моря распространялись по поверхности планеты. Кембрийская эра, так, во всяком случае, сказала Синд, предложив Стэну в свободное время заняться геологией.

Они искали очень тщательно. При помощи визуального наблюдения, электроники, активного поиска, пассивного. Но только через неделю Фрестону удалось кое‑что обнаружить. Он заметил какие‑то странности на побережье одного из маленьких субконтинентов в южном полушарии. Там что‑то было — искусственного происхождения. Но сканирование поверхности показывало, что это всего лишь скалистый нарост на лишенной жизни земле.

Фрестон рискнул послать сигнал с борта «Аойфа» на той же частоте, на которой работала аппаратура в особняке. Передача длилась всего секунду. В ответ он сумел принять слабое излучение. По его теории, антенна, а скорее всего, несколько антенн находились где‑то под землей в этом районе. Они были способны принимать, передавать и ретранслировать сигналы.

Стэн обдумал предположение Фрестона. Крошечная луна, на которой побывала Синд, оказалась лишь оболочкой — внутри был спрятан передатчик с антенной, сделано небольшое укрытие с источником энергии и припасами. Император был достаточно умен и располагал свои промежуточные станции на мирах разного типа, однако всюду они были сконструированы одинаково — из соображений безопасности большая часть станций находилась под землей.

Или под водой.

Фрестон возмущенно фыркнул — зачем добавлять дополнительные проблемы: прохождение сигнала сквозь жидкую среду и все такое, не говоря уже о том, что потребуется построить защитное устройство? Стэн кивнул. Станция должна находиться на самом берегу.

Затем Фрестон с гордостью, словно волшебник из шляпы, вытащил на свет еще один факт, который ему удалось добыть. Через несколько часов после наступления ночи он начал плотное сканирование этого района. И получил кое‑какие результаты. Это мог заметить только тот, кто знал, что искать, и изучал очень ограниченную территорию.

Камни сохраняют тепло довольно долго, гораздо дольше воздуха. Благодаря этому Фрестон получил очень интересные образы, в особенности после того, как с ними поработал техник-компьютерщик с хорошо развитым воображением. Вот здесь запрятана антенна — материал, из которого она сделана, сохраняет тепло еще дольше, чем камни. А вот тут овальные очертания, невидимые без специального усиления. Что‑то очень большое. Фрестон считал, что это дверь ангара — рисунок на экране компьютера возникает благодаря тому, что холодный воздух выходит в щели. А это — улыбка Фрестона была такой широкой, что Стэн стал опасаться за состояние здоровья капитана «Победы», — дверь, какими принято пользоваться у людей.

Стэну осталось только добраться до этого входа, придумать, как взломать замок, и — пожалуйста, получайте!

Получайте, мрачно хмыкнул Стэн. Лучше скажи: начинай беспокоиться о том, какого типа бомба запрятана внутри. Фрестон фыркнул. Ну неужели Стэн рассчитывал, что он и это за него сделает? Он ведь всего лишь капитан, которому к тому же не платят зарплату.

Стэн рассмеялся и выставил Фрестона за дверь. А затем принялся обдумывать, что делать дальше. Мысли о воде помогли ему разработать детали. Он послал за ла Сиотат, поцеловал Синд и тронулся в путь.

Тактический корабль вошел в атмосферу по траектории метеорита. Совсем не лучший вариант, но ведь тут ничего не поделаешь. Они начали снижение так, чтобы их не засекли сенсоры, установленные на субконтиненте. Ла Сиотат направила корабль в сторону той части суши, что находилась под водой. При этом Ханнелора все время возмущенно бормотала, что если бы она хотела управлять подводной лодкой, в своем новом воплощении родилась бы дельфином или Рикор.

Примерно в километре от берега над поверхностью воды поднимался небольшой риф. Стэн приказал ла Сиотат опустить корабль прямо за ним. Затем выбрался из люка и отправился пешком к берегу. Если бы дело происходило на экране телевизора, маленькие моторчики, встроенные в скафандр, работали бы в воде и при нормальной гравитации безукоризненно, точно так же как и в космическом пространстве. Он, словно ветер, помчался бы навстречу… тому, что ждало его впереди. Но, даже несмотря на то, что генератор Маклина работал на полную мощность, масса есть масса. Стэн продвигался к берегу со скоростью парома, внимательно оглядываясь по сторонам и изучая окрестности.

Если суша на планете была практически голой, в море дело обстояло иначе. Целые леса водорослей. Какие‑то кусты. Нечто, напоминающее маленьких крабов. Морские улитки. И трилобиты — от едва заметных до таких странных… Стэн почему‑то подумал о том, что они, вероятно, явились результатом брака сороконожки со скорпионом.

Когда дно стало более ровным, он переключил скорость и на глубине трех метров принялся обдумывать ситуацию. Тут в его размышления и вмешался самый большой трилобит, которого ему доводилось видеть.

До сих пор, судя по отсутствию громких звуков, он не попал в поле действия ловушек, которые обязательно должны окружать станцию. Ну что же, очень хорошо. Значит, они поджидают его впереди. Стэн пожалел, что не знает, какими будут эти ловушки. Однако он не сомневался в том, что они окажутся совсем простыми. Император должен прекрасно понимать, что на станции может неожиданно возникнуть пожар и тогда сработают защитные сенсоры, или небольшое землетрясение может быть расценено приборами как человеческие шаги. Такие непредвиденные происшествия обязательно задержат Императора в пути, что вряд ли входит в его планы. Хитроумные ловушки иногда становятся жертвой собственного сложного механизма. «И уж, конечно, — подумал Стэн, — властитель не станет тратить время на разгадывание сложнейших загадок». Ему приходилось видеть, как Император, отчаянно ругаясь, отшвыривал в сторону головоломки, не успев толком взять их в руки, значит…

«Когда все это было, Стэн?.. Не отвлекайся, приятель, тебе есть чем заняться».

Ловушка здесь будет установлена такая, о которой Императору не нужно беспокоиться, но которая разорвет незваного гостя на крошечные кусочки. Замок, настроенный на сетчатку глаза или на рисунок кожи? Вряд ли, поскольку приспособление должно проработать не один век.

Стэн выбрался на берег. Сухие скалы. Ничего, кроме скал различных оттенков серого и черного. Темный песок там, где начинается вода. Береговая полоса пляжа шириной примерно метр.

Неожиданно Стэн что‑то заметил и опустился на колени, на мгновение забыв о том, зачем он здесь. На мелководье лежал какой‑то крошечный зеленый комочек. Жизнь. Растение? «Отправляйся назад в море, — подумал Стэн. — Ты само не знаешь, что затеяло».

Затем он поднялся и зашагал в ту сторону, где должна была находиться станция. Сенсоры, вмонтированные в скафандр, показали, что воздухом можно дышать, хотя в нем содержался совсем небольшой процент кислорода. Однако Стэн не стал раздеваться — еще одна предосторожность. Он сомневался, что инфракрасный излучатель используется здесь для того, чтобы включилось устройство, уничтожающее станцию, но скафандр удержит такое устройство, если оно все‑таки имеется, от совершения нежелательных глупостей.

Земля под ногами стала более плоской, и Стэн, спрятавшись за большим камнем, включил дисплей шлема. Внимательно изучил появившуюся перед глазами карту. Вон там должна быть дверь. Скала идет под уклон.

Стэн постарался незаметно, насколько позволял неудобный костюм, перебраться за другой камень, расположенный ближе к интересующему его месту. Тридцать метров. Он приложил бинокль к глазам и стал внимательно рассматривать скалу. Дважды прекращал наблюдение, потому что ему начинали мерещиться вещи, которых там явно не было.

Полное увеличение — примерно треть метра. Стэн вертел головой из стороны в сторону, пытаясь разглядеть спрятавшегося врага. Сейчас он сам себе напоминал дешифровщика, с умным видом рассматривающего мозаику.

Так. Нечто абсолютно круглое. Такое редко встречается в природе. Замочная скважина. В скале, в том месте, где и должна быть замочная скважина… для существа ростом с Императора.

Теперь нужно отыскать ключ.

Стэн прошел по открытому пространству, каждую минуту ожидая взрыва. Опустился на колени рядом с замочной скважиной и расстегнул свою сумку с инструментами. Еще на «Победе», обдумывая эту операцию, он пришел к выводу, что легче всего будет вскрыть замок. Император не может, возвращаясь к власти, иметь при себе сложный кодовый ключ. По крайней мере Стэн так бы делать не стал, если бы оказался на месте Вечного Императора и затеял эту дурацкую канитель. Значит, ключ должен быть таким, чтобы можно было без лишних проблем достать его из кармана или сделать, как только возникнет необходимость. И естественно, ключ не может быть частью суперсложной системы, которая выйдет из строя ко времени очередного возрождения великого правителя Империи.

Стэн взял стандартную электронную отмычку — такими пользовались в отряде «Богомолов». Круглая замочная скважина, да? Он выбрал инструмент подходящего размера, подсоединил к анализатору и вставил в отверстие, с трудом сдержавшись, чтобы не закрыть уши руками в ожидании взрыва, хотя и знал, что отмычка сделана из империума‑X, абсолютно нейтрального материала. Анализатор зажужжал, сообщил, какой код откроет дверь. Стэн вытащил его и нажал на кнопку «ПЕРЕДАЧА»…

Дверь скользнула вверх — Стэн шарахнулся в сторону, исключительно от неожиданности. Увидел спуск вниз, в темноту. Подождал несколько мгновений, пока сердце снова начнет биться ровно, достал фонарик и, прижавшись к земле, на случай если именно это и является ловушкой, осветил лучом проход. Ничего. Он внимательно посмотрел вниз. Самый обычный спуск.

Стэн включил фонарик на полную мощность и начал очень медленно, по миллиметру, продвигаться вперед, так, как он делал это на Вулкане давно, давно… И нашел.

По крайней мере ему показалось, что он нашел.

Инфракрасные детекторы, сенсоры, реагирующие на движение, разнообразные хитроумные приспособления — все ерунда. Вечный Император когда‑то был инженером. Толковым. Следовательно, его защитная система должна соответствовать одному принципу: «ВСЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ДО ТОШНОТЫ ПРОСТО».

Стэн стал спускаться более уверенно. Сделал шаг. Еще один. И еще.

Дверь у него за спиной опустилась на место. Стэн вздрогнул, совсем чуть-чуть — он не сомневался, что прав. Неожиданно у него над головой включился свет. На стене была установлена простая панель с монитором. Внутренние системы жизнеобеспечения заработали и начали приводить убежище в состояние, пригодное для жизни существа с Земли. Еще на панели имелся небольшой счетчик. На нем светился 0. Когда Стэн проходил мимо, он краем глаза заметил, что 0 превратился в 1. Вот в чем дело!

Стэн оказался перед дверью, которая открывалась прикосновением руки. Дверь медленно распахнулась.

Внутри Стэн увидел жилую комнату. Маленькую, но прекрасно оборудованную. А дальше — еще одна дверь.

Стараясь не спешить, Стэн прошел в нее.

И попал в огромное помещение, заполненное приборами и инструментами. Он добрался! Живым и невредимым… В данный момент он находится на промежуточной станции.

Если только в следующее мгновение все тут не взорвется к чертовой матери!

Что способен сделать только Император? Прибыть сюда в одиночестве. Никому другому такая идея даже и в голову не пришла бы. Любой, кому хватило бы ума или храбрости подобраться так близко к самому сердцу могущества и власти, обязательно должен иметь союзников и подчиненных. Стэн не знал, где расположен сенсор — на стене, в полу или на потолке. Их могло быть множество.

«О Господи, ведь если бы Килгур не отправился разбираться с Пойндексом, я бы наверняка взял его с собой». От этой мысли у Стэна похолодело все внутри. Даже убийцы из отряда «Богомолов» любят, чтобы кто‑нибудь прикрывал их с тыла, а Стэн с Алексом дружат уже столько лет.

Раз… Два… И эта сверкающая комната превратилась бы в кучу расплавленных обломков.

Стэн принялся оглядываться по сторонам в поисках заветного ключа от королевства. Четыре второстепенных дисплея — очевидно, передающие установки. На трех из них высвечивались совершенно одинаковые данные, экран четвертого был темным. Он, вероятно, контролировал станцию, обнаруженную Кайсом или его людьми. Ту, что мгновенно самоуничтожилась.

В центре комнаты располагалась огромная круглая панель управления, на которую были выведены самые разные данные.

Стэн внимательно все разглядывал, но ничего не трогал. На большинстве приборов не было видно никаких обозначений — поскольку следил за этими приборами один-единственный оператор, тот, кто сам все здесь придумал. Впрочем, Стэн все равно прекрасно понял, для чего предназначена панель управления.

Это и есть главный секрет Вселенной. Именно отсюда Вечный Император распоряжался благосостоянием своей Империи. Отдавал приказы громадным автоматизированным «поездам» с АМ‑2 следовать на указанные склады. Увеличивать или уменьшать количество АМ‑2, поступающее в те или иные миры. Оставшиеся в целости и сохранности три перевалочные станции просто передавали его приказы по цепочке.

Именно отсюда уходили распоряжения властителя. В другую вселенную. Где‑то там, за границами изведанного, находился разрыв континуума. Теперь нужно только рассчитать координаты луча и передать их Фрестону на борт «Победы». Используя простые законы математики, она смогут при помощи сигнала, исходящего из особняка, определить, где находится разрыв континуума.

— Ну, хорошо, — прошептал Стэн, не заметна, что заговорил вслух. — Отлично, ублюдок. Считай, что с тобой покончено.

Глава 37

Вечный Император мчался по коридорам замка в свой кабинет. Повсюду на его пути по стойке «смирно» стояли ощетинившиеся оружием стражники: подонки из Внутренней Безопасности и ветераны из числа имперских гвардейцев.

Император не убирал руки с пистолета, засунутого за пояс. Он бушевал, не переставая пробегать взглядом по лицам солдат. При малейших признаках опасности он был готов открыть огонь.

Но никто не решался поднять на него глаза, пока он мчался в сторону относительной безопасности собственных апартаментов. Все внимательно следили друг за другом. Атмосфера была так накалена, что если бы кто‑нибудь нечаянно чихнул, началось бы самое настоящее сражение.

Камергер писал что‑то, стоя возле двери.

— Что ты здесь делаешь, Блейк? — прорычал Вечный Император. — Я за тобой не посылал.

Маленькие глазки Блейка изумленно уставились на властителя.

— Я пришел доложить вам…

— Обыскать его! — выкрикнул Император.

Блейк взвыл от ужаса, когда четверо охранников — двое из ВБ и два солдата — швырнули его на пол и подвергли унизительной процедуре обыска. После этого была произведена тщательнейшая проверка комнаты — вдруг враг сумел в отсутствие Императора установить там какие-нибудь опасные для жизни устройства. Когда с этим было покончено, Блейк с трудом поднялся на ноги.

— Приношу вам свои глубочайшие извинения, Ваше Величество, — пролепетал он, — если мое присутствие принесло вам неудобства.

— А ну заткнись, Блейк! — приказал Император. — Я отдал совершенно ясный и четкий приказ. Никто не имеет права входить сюда без приглашения.

— Я думал…

— Разве я разрешил тебе открыть рот?

— Нет, Ваше Величество.

— Вот в этом и заключается твоя проблема, Блейк. Ты пытаешься изобразить мыслительный процесс. Вместо того, чтобы просто выполнять приказы.

Император чуть развернулся, чтобы можно было наблюдать одновременно за Блейком и коридором.

— Ну, хорошо, раз уж ты сюда явился, можешь доложить, что там у тебя стряслось.

— Я хотел… это всего лишь про Пойндекса, Ваше Величество.

— Всего лишь? Всего лишь? Ты что, совсем спятил, приятель? Шеф службы безопасности бесследно исчез, а ты говоришь «всего лишь»? Разве… — Император замолчал, на лице у него появилось отвращение. — Какое вокруг дерьмо!.. Ну ладно, выкладывай. Мне надоело изображать из себя мишень в собственном коридоре.

— Слушаюсь, сир. Я пришел, чтобы сообщить вам, что я закончил тщательное изучение… — Блейк увидел, что властитель вот‑вот снова взорвется, и решил говорить покороче и попроще. — Хм… Вот уже некоторое время его не видел никто во дворце, сир. Я дважды проверил все комнаты и лично присутствовал при допросе слуг.

— А кто допрашивал тебя?

На лице Блейка снова появилось изумление.

— Хм… Меня, сир? Ну… никто, Ваше Величество.

Император жестом подозвал двух охранников. С тех пор как исчез Пойндекс, он приказал страже всегда ходить парами, так что теперь имперский гвардеец присматривал за солдатом из ВБ — и наоборот.

— Отведите его вниз, на допрос. По полной программе. Я хочу быть уверен в том, что они с Пойндексом не сговорились у меня за спиной сделать какую-нибудь мерзость.

Блейк завизжал:

— Но, Ваше Величество, я же доказал вам свою верность за столько…

Мясистая рука заткнула ему рот, так что Императору не удалось услышать всего, что собирался сказать Блейк. Несчастного камергера поволокли по коридору прочь от апартаментов Императора.

Властитель снова повернулся к двери. Подвергся проверке отпечатков пальцев и сетчатки глаз. Затем набрал известный только ему одному код. Дверь раскрылась. Он еще раз огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что ему ничто не угрожает, а затем вытащил пистолет и вошел внутрь. Дверь с тихим шипением закрылась у него за спиной. Он остался в одиночестве.

Тщательно проверил состояние новых сенсоров, которые собственноручно установил в кабинете. Немного расслабился. Все в порядке. Никто не входил в кабинет в отсутствие хозяина. Император спрятал пистолет в кобуру.

Подошел к столу и вытащил бутылку с виски. Налил себе полный стакан, но, прежде чем выпить, достал из кармана небольшую трубочку — какой‑то прибор — и засунул ее в жидкость. На конце трубочки загорелся зеленый огонек.

Можно пить.

Император залпом осушил стакан и тяжело опустился в кресло. Он был на грани нервного истощения. Вынул небольшой шприц, прижал к руке, почувствовал легкий укол, жжение в вене, а затем сердце учащенно забилось. Стимуляторы снова подарили ему силы и всплеск энергии.

Когда Император потянулся к бутылке, чтобы снова наполнить стакан, его рука дрожала. Он поморщился. Еще один побочный эффект амфетаминов.

А другой — паранойя. Император фыркнул. Немного истерично. Ему это не понравилось. Придется более тщательно контролировать себя. Соблюдать осторожность. Следить за тем, чтобы его собственная воля, а не медицинские препараты управляли поступками.

Вечный Император устроился поудобнее в кресле и решил, что пришла пора обдумать ситуацию.

Он только что вернулся из подвалов, где проводились допросы. Император с отвращением поморщился, вспомнив запахи крови, пота и страха. Только отчаянные вопли боли приносили ему настоящее чувство удовлетворения. И дело вовсе не в том, что он получает от всего этого удовольствие. Вовсе нет, ему прекрасно известно, что это один из симптомов безумия.

Удовлетворение возникало от того, что он видел собственными глазами, какие принимаются меры для разгадки тайны исчезновения Пойндекса. Он также особо указал тем, кто проводил допросы, что необходимо выявить всех, кто принимал участие в заговоре. У них уже имелось около десятка признаний. Парочка из них даже может оказаться правдой.

Императору прокрутили запись истеричного лепета Бэсикер. Она призналась, что не верит в божественное происхождение Императора. Сказала, что ее поступками двигала только жадность. А затем сообщила, что Пойндекс ее завербовал и она работала на него. Наверняка она не одна такая. Очень скоро Император узнает много интересного про шефа своей службы безопасности.

Он сомневался в том, что Блейк имеет ко всему этому хоть какое-нибудь отношение. Но не хотел рисковать. Конечно же, когда допросы закончатся, тот уже ни на что не будет годиться, придется найти нового камергера. Ну да ладно. Такую цену за собственное спокойствие Император готов заплатить.

Он снова осушил стакан. Отодвинул бутылку в сторону. Нужно немного подождать, а потом он нальет еще. Пора как следует разобраться с тем, что здесь происходит.

Исчезновение Пойндекса может объясняться несколькими причинами. Все они одинаково не нравились Императору.

Пойндекс умер, убит врагами. Или его взяли заложником.

В обоих случаях существует вероятность, что Пойндекса пытали и он выложил агенту или агентам мятежников все, что ему известно. Несколько самых сокровенных тайн Императора станут известны врагу. Ведь именно Пойндекс отвечал за извлечение бомбы из тела Императора. А этот маленький секрет может привести мятежников в Альва-сектор.

Следующие варианты:

Пойндекс неожиданно решил перейти на сторону противника;

Пойндекс уже некоторое время находился в сговоре с врагами Императора и сбежал, испугавшись, что его предательство будет раскрыто.

Если пункты номер три и четыре правда, значит, у Пойндекса в Арунделе были помощники. Внутренней Безопасности, естественно, нельзя доверять. И поскольку Пойндекс сумел пробраться в такое количество самых разных областей жизни Империи, нельзя доверять никому из тех, кто находится на имперской службе. Потому что тайны Императора в опасности.

Самым ужасным фактом — не вероятностью, а именно доказанным фактом — было то, что в Арундель, самое надежное место Империи, проник враг.

В связи с этим Императора мучила еще одна мысль, которая не относилась непосредственно, к данному делу: мятежникам удалось проникнуть и в один из его особняков. В особняк Шахрияров.

Подробный отчет об этом инциденте только что попал к нему на стол. Агент противника был, вне всякого сомнения, высококлассным профессионалом. Редчайший случай, в его особняки никто не вламывался, в том числе грабители. Агент оказался настолько хорошо подготовленным, что ему даже удалось убраться восвояси целым и невредимым после того, как он разобрался с местной службой безопасности.

Тем не менее в докладе говорилось, что женщина не смогла добыть никакой полезной информации.

Подожди‑ка! А как насчет кодового слова, при помощи которого она пыталась проникнуть в компьютер? Рашид!

Откуда она узнала это имя? Ведь это одно из тайных имен Императора! Пойндекс?

Возможно. Но только если он тайно присоединился к врагу некоторое время назад. Кроме того, откуда это имя может быть известно Пойндексу?

Нет. Весьма сомнительно. И так же маловероятно, что Пойндекс стал двойным агентом. Он мошка. Такое поведение совсем не в его характере. Он затеял свою, невероятно сложную игру за власть, но Вечный Император был абсолютно уверен, что Пойндекс удовлетворил свое стремление к власти, став самым главным при императорском дворе.

А могли мятежники чем‑нибудь его подкупить?

Никаких шансов, подумал Император. Кроме того, Пойндекс из тех типов, что берут деньги и при этом совершенно спокойно не делают то, за что им заплатили. Вряд ли он соблазнился бы обещаниями будущих благ в случае победы мятежников.

Кроме того, существовал еще один довод за то, что Пойндекс не предавал своего Императора: приказ уничтожить планеты, восставшие против Империи. Если бы Пойндекс был заодно с мятежниками, он непременно предупредил бы их, и службы безопасности этих миров предприняли бы какие-нибудь шаги, чтобы обезопасить свои планеты. Разведчики утверждают, что этого не произошло. Все передачи и транспортные перевозки осуществляются как обычно.

Хорошо. Значит, Пойндекс не предатель.

Может ли Император поклясться собственной жизнью в том, что это правда?

Да, может.

Следовательно, и возможность того, что Пойндекса захватили в плен, тоже отпадает. Как и то, что он выдал под пыткой все, что знал. Иначе будущие жертвы были бы предупреждены.

Очень, очень хорошо!

Император позволил себе выпить еще виски.

Когда он наполнял стакан, ему в голову пришла новая идея. Рука задрожала сильнее, и он пролил немного виски. А потом с такой силой стукнул бутылкой по столу, что в разные стороны полетели осколки. На столе растеклась большая лужа.

Император этого даже не заметил. Как и того, что в ладони застрял кусочек стекла.

Особняк Шахрияров! Его тайное убежище!

Что произошло бы в самом худшем случае, если бы тот агент добился успеха? Этой женщине не удалось проникнуть в компьютер, но она могла что‑то узнать.

Там находится передатчик направленного сигнала. Сам по себе он ничего не значит. Однако в особняке есть еще один ключ, который мог обнаружить враг. И этот ключ приведет его к одной из промежуточных станций АМ‑2.

А оттуда мятежники с легкостью отыщут Альва-сектор.

«Да ладно тебе, — рассердился сам на себя Император. — Какие глупости. Это все предположения. Профессионалов такого высокого класса в Империи просто нет. Кто мог бы…»

Внутри у Императора все сжалось.

Стэн мог выкинуть подобную штуку!

Да. Сам или спланировать операцию, чтобы ее выполнил кто‑нибудь из его опытных приятелей. Алекс Килгур, например. Или эта женщина, которая выросла среди бхоров… Как ее зовут?

Может быть, это она была в особняке?

Нет. Просто смешно.

Смешно?

Но…

Стэн был самым лучшим из всех, кто когда-либо находился у него на службе. Ему даже удалось превзойти в мастерстве старого вояку и шпиона Яна Махони. Когда Стэн стал врагом Императора, то много раз доказывал, что он очень способный полководец.

Кроме того, Стэн с легкостью мог проникнуть в Арундель. Верно.

Но Стэн умер, разве не так? Безумие в этом сомневаться.

Безумие?

Императору стало нехорошо. Его затошнило. Какие есть доказательства того, что Стэн умер? Ни тела, ни свидетелей…

Да. Но учитывая все обстоятельства, он не должен был спастись.

Не должен был?

Императора вдруг зазнобило. Ему стало страшно. Неожиданно он понял, что его попытка покончить со Стэном провалилась.

Стэн жив.

Император сделал глубокий вдох. Что следует по этому поводу предпринять?

Впервые за время своего долгого правления Вечный Император не знал, что делать дальше.