Дейдара. Колыбель

Глава четырнадцатая. Обретенная дочь.

Сколько мы не виделись? Шестьдесят три года. Когда меня не стало, ей было едва восемь. Она прожила долгую жизнь и теперь с уровня своего семидесятилетнего возраста смотрела на меня совсем по-другому. Нет больше тех восторженных глаз, которые встречали меня из дальних поездок, нет той малышки, которая желала мне спокойной ночи и жалела, когда я ругался с женой. Разве обнимет меня эта старенькая девочка также как та, наивная малышка? Когда я вырезал ее барельеф, то думал о той, и какой будет эта? Насколько изменила ее жизнь?

Я зашел на кухню и сел за стол, на меня смотрели два абсолютно перепуганных глаза. Ее можно понять, ведь через окно она видела, как огромный мужик возлагает на алтарь окровавленные головы. Что мог подумать человек, попавший сюда с земли? И на сколько она осознала, что с ней происходит?

- Подойди ко мне, - я поманил ребенка к себе, хотя какой это ребенок, я сам был таким же маленьким взрослым, - не бойся.

- Ты маньяк? – голос дочки изменился, он стал старше, хотя и казался детским, - ты меня тоже убьёшь?

- Ты изменилась, - ком подкатил к горлу, нет больше той девочки, - я помню тебя другой.

- Как ты меня можешь помнить? – подошедшая было девочка отшатнулась назад, - я не верю, что это происходит со мной!

- Почему? – мне нужно обязательно во всем разобраться, - что тебя так испугало?

- Ты сейчас издеваешься надо мной? – лицо девочки стало злым, а свою дочку я не помню такой, помню веселой, милой, обиженной, но не злой, мой цветочек ни когда не злился, - я вчера читала лекцию, а сегодня очнулась маленьким ребенком не пойми где! Что происходит?

- Пойдем со мной, и ты все поймешь, - я встал и пошел на улицу, - не бойся, в этом мире тебя ни кто не обидит.

Я шел не оборачиваясь, но слышал, как сзади шлепали маленькие ножки, но не весело, вприпрыжку, а как-то обреченно. Это меня очень сильно расстроило. Но тем не менее, мы вышли из дома и я уселся прямо на адамантовые плиты лицом к дверям. Так и разговаривать будет удобнее, да и мне так проще не свалиться от внутренних переживаний.

- Смотри, - я показал на барельеф дверей, - ни кого не узнаешь?

Она долго рассматривала картины, но так ни чего и не сказала.

- Посмотри на верх, видишь два портрета, - я не хотел говорить все прямо, я хотел, чтобы она сама дошла до понимания, - никого не напоминает?

- Напоминает, - ее лицо начало меняться и стало совершенно потрясенным, - но откуда тут эти изображения? Ты украл наши фотографии?

- К сожалению в этом мире нет фотографий, - я опустил голову, скорее всего это все ложные надежды и свою дочь я уже не обрету заново, - да и не мог я взять их из твоего мира.

- Из какого моего, - она посмотрела на меня как на сумасшедшего, - и какого этого?

- Есть два пути, - я посмотрел на такие же ясные, но такие чужие глаза, - можешь посмотреть летописи у Мастера Ковалли в библиотеке, а можешь сейчас узнать от меня.

- Какой, нахрен мастер? – девочка довольно резко говорила, совсем по-взрослому, - давай сам все говори!

- Ну хорошо, Машуля, - я специально назвал ее так, как звал дома, - последний раз мы с тобой виделись примерно шестьдесят три года назад…

- Какого хрена! – моя дочка, чувствуется нрав, - как мы могли встречаться шестьдесят лет назад?

- Тебе тогда было восемь, - я начал отчаиваться, - и мы довольно часто встречались.

- Как это часто встречались? – недоверчиво-недоуменный взгляд диссонировал с внешностью девочки, - ты бредишь?

- Так, часто. – пора уже говорить всё как есть, а тот я буду первым богом, умершим от инфаркта, - с рождения и до восьми лет. Только я выглядел по-другому. Был значительно ниже, с лишним весом, да волос на голове не хватало.

- Что? Что ты такое говоришь? – по лицу девочки потекли слезы, - перестань надо мною издеваться!

- Думай что хочешь, но на Земле я умер шестьдесят три года назад от инсульта, в возрасте сорока лет, у меня осталась жена и двое детей, девочки – если и теперь она не поверит, то дальше можно рассчитывать только на время, - я как и ты очнулся здесь маленьким мальчиком, вот только тут ни чего не было. Только горы и лес.

- Ты хочешь сказать, что раньше был моим отцом? – девочка плакала не останавливаясь, я сгреб ее в охапку и прижал к себе, как там, на земле, - этого не может быть! Нет!

- Ну почему же был. Я и есть твой отец - я почувствовал, как по моим щекам текут слезы, - ведь благодаря мне ты снова живешь в этом мире.

- А почему ты не вернулся, - самый ожидаемый вопрос. А действительно, почему? Ведь мог же на самом деле, - почему оставил нас одних?

- Я не могу вернуться на землю, - я гладил дочь по голове и целовал ее в темечко, - я привязан к этой планете.

- Почему привязан? – девочка подняла заплаканное личико, - это тюрьма?

- Нет, - я погладил ее по голове, - потому, что на этой плате я теперь бог, и не могу без не существовать, а она без меня.

- Бог? Обманываешь? – на лице дочери опять появилось недоверчивое выражение, - думаешь я поверю?

- Неа, не думаю. – я успокоился, теперь можно разговаривать обо всем, - поговори с людьми, почитай летописи. Сама все поймешь. Я оставил тебя маленькой девочкой, но сейчас ты уже не маленькая. Походи, посмотри вокруг.

- А может быть ты сам расскажешь? - это был явный прогресс.

- Прямо тут? – я улыбнулся дочери, - на улице?

- А почему нет?

А собственно, посему нет? А попросил Искру сделать свет вокруг дома по ярче, и водил дочь вокруг моего жилища, показывая барельефы и рассказывая истории каждого из них. Историй за шестьдесят лет накопилось очень много. Потом я показывал купель, алтари, мастерские, сады и даже стену. Показал, как я могу перемещать предметы, рассказал про адамант. Потом мы поднялись на воротную башню, и я показывал дочери громаду детали космического корабля. В итоге, уже под утро она начала клевать носом, и я отнес ее домой и уложил на свою кровать, а сам спустился на кухню, и пил вино не чувствуя хмеля, и никак не мог поверить, что моя дочь вернулась, и теперь снова со мной. Осталось дождаться вторую, и семья будет снова в сборе. Жаль, что не удалось вернуть жену, хотя она и стерва, но в этом мире ее можно было бы переделать. Когда уже совсем рассвело, я решил сходить в душ, и немного освежиться.

Теплые струи воды нежно смывали пыль и ласкали мое тело. А собственно, почему струи? Я открыл глаза и увидел рыжие локоны и тонкие пальцы, гладящие и ласкающие меня. Возможно, у меня новая фаворитка? Похоже, что так! Притянув её к себе, я снова ощутил жар поцелуя. Я обнял ее, прижав к себе упругую грудь, и почувствовал, как она рукой помогает мне зайти в нее. Так мы и стояли в душе обнявшись и снаружи, и внутри. Движения были медленными и плавными, но через несколько толчков я порадовал рыжую бестию крепкой струей. И это было только начало…

После душа мы вместе сидели в гостиной и пили вино. Язычок пламени лениво лизал полено в камине. На столике стоял кувшин с вином. Я сидел, развалившись на диване, а она закинула свои ноги поверх моих и облокотилась на подлокотник. Мы просто сидели и молчали.

Она первая нарушила молчание.

- Ты сделаешь мне ребеночка? – вопрос прозвучал как-то странно, и нелепо. Он всё испортил, но я не стал портить томное утро, - мальчика или девочку?

- Знаешь, я прожил в этом мире больше пятидесяти лет с одной женщиной, но она так и не забеременела, - не стал врать, - но с тобой готов попробовать еще раз.

Она улыбнулась и замолчала.

«Про, скажи мне, а почему Урсула не забеременела?»

«Ну ты же взрослый мальчик, у вас наборы и тип хромосом разные»

«Только с Урсулой?»

«Нет, со всеми простыми разумными»

«То есть забеременеть от меня никому не светит?»

«Именно. Ближе всех к тебе Иона, но и у нее ничего не получится»

«Почему?»

«Тебе для этого нужна богиня или очень сильное желание»

«С богиней понятно, а что с желанием?»

«Ты слышал что-нибудь про гомозиготное деление или партеногенез?»

«Слышал»

«Ну вот и молодец, дальше сам додумаешь. Женщина только лишь выносит ребенка, но мама скорее вего не выживет, да и ребенок будет только твой»

«Жесть»

«Трудно быть богом, да?»

«Спасибо за информацию, Про»

«Обращайся»

- А почему именно от меня? – посмотрел на разомлевшую бестию, - есть куча хороших мужиков?

- Они не боги, дорогой, - тихо ответила рыжая, - и их дети никогда не будут править.

Вот и хорошо, вот и ладненько. Значит ничего не будем желать. А ты только очередная фаворитка. Жаль, такая девка классная. Вот только не люблю я стерв. Я смотрел на обнаженную чертовку и понимал, почему она так возбуждает. Ее дерзость, вперемешку с красотой и силой тела. Сложно не захотеть такую, особенно, когда она невзначай прикасается или показывает кусочек тела. Если бы это была просто страсть, то я бы понял, если бы это была любовь, то я тоже бы понял. Но эта зараза притворялась. Перед поркой она была настоящая, а потом просто строила из себя милую девочку. Холодный расчет. Готова даже терпеть оглоблю между ног, и позы выбирает самые безопасные. Жаль девку. Я посмотрел в ее закрытые глаза, ее вьющиеся локоны. Ее белая кожа с крапинками веснушек была такой привлекательной... Ее ничего не портило, даже её тонкие черты лица и излишняя, по моему мнению худоба. Жаль девку. Хороший был бы мастер. Тереть я придумаю ей такое задание, что ей не придётся думать о господстве.

Я сходил в душ, оделся и вышел на улицу. Еще одна стерва. Почему мне так на них везет? Все оставшееся утро я складывал головы в чашу и собирал кристаллы. В итоге их набралось значительное количество. Я их даже не считал. Одних воинов десятка три. А уж всякой мрази и того побольше. Я собрал все особо яркие и необычные кристаллы и вместе с мразью высыпал обратно в чашу. Количество уменьшилось в трое, но на выходе я получил вполне нормальных жителей. Добрых жен и трудолюбивых мужей. И никаких больше стерв и принцесс. Хватит. Наигрался.