Коловарант. Книга 3. Часть 1 [СИ]

Глава 7

Кстати именно этот вопрос меня и заинтересовал. Ведь придётся как-то пересекать границу данным обозом немереной длинны.

— Богдан Ростиславич а почему тут КПП нет? А как же таможня? — обращаюсь я к Звереву.

— Да какая тут таможня, когда мы чуть ли не звериными тропами едем. Купцы так не ездят. Им и постоялые дворы нужны и обслуживание соответственное. Не у всех же такие дилижансы как у вас — поясняет Зверев мне как маленькому и несмышленышу.

Нуда. Мог бы и сам додуматься. Сам же приказал свернуть на местную тропку, с дороги идущую куда-то в направлении границы.

— Но, а как же тогда контрабандисты пересекают границу? — не сдаюсь я.

— Своих всех они знают. А за чужими обычно только пограничники следят, их уже после австрийские жандармы ловят. Да контрабандисты, как правило, вьючно лошадей ведут, а не караваном телег ездят — Зверев.

— А у вас же, по-моему, не так? — продолжаю расспрос.

— Да, австрийцы своих следопытов очень берегут. А у нас вечно людей не хватает. Вот и приходиться… рисковать — огорченно махнул рукой Зверев.

Дальше мы некоторое время едем молча. Я обдумываю дальнейшие планы, а мои бойцы зыркают по сторонам. Такая тишина никому не нравиться. Вдруг бойцы преображаются, сильнее сжимают своё оружие. Впереди показался пригибающийся и бегущий от одного куста до другого Архип. Наука моя и Фатея пошла впрок.

— Дядька Фатей передал, что впереди прусаки устроили засаду. Сейчас лучше туда не соваться, а дождаться ночи. Он будет нас там ждать и наблюдать, а я провожу– подскочив ко мне, отрапортовал Архип.

Вот же. Не успели мы толком отъехать от границы, как нас настигли первые неприятности. Распоряжаюсь искать укрытие для дилижансов. А ничего особо подходящего поблизости как не печально и нет. Не зря прусаки тут организовали засаду, впереди расположился большой луг с небольшим вкраплением кустов. Размещаемся за несколькими кустами «Пузырного дерева» где ещё видны оставшиеся поздние желтые цветы. Сами кусты очень напоминают нашу акацию. Надежно спрятать наши дилижансы опять помогают маскировочные сети, за что я себя лишний раз похвалил. Придется дожидаться ночи.

Опять выручила колбаса с тушенкой, что не пришлось разводить огонь. Ветер тут постоянно меняет направление, и для опытных солдат если не увидеть, то унюхать нас вполне возможно. Запиваем всё местным чешским фруктовым вином, купленным в одной из деревень. Сначала нам предлагали самогон, сливовицу. Но я выбрал перебродивший сок из нескольких фруктов. И алкоголя меньше, а пить приятнее, ну и плюс наша возможность его везти, большое количество. Вот и хапнул я литров сто напитка. А то постоянно приходиться ругаться, чтобы не пили не кипяченую воду. Утром и вечером ещё туда-сюда, а вот днем когда солнце припекает так и норовят хлебнуть холодной водицы из попутного ручья. Пришлось пригрозить, что если кто подхватит дизентерию того сам тут же и пристрелю. Но кроме угроз приходиться и покупать вот такие напитки. Хотя в полевой кухне постоянно есть кипячёная вода, но пить её кроме чая утром и вечером бойцы не желают. Вот так и приходиться мне постоянно решать большие и маленькие вопросы в походе. Вообще не представляю, как раньше воеводы рати водили по несколько тысяч человек с плохим снабжением. Я тут с небольшим отрядом упарился, уже пол блокнота себе исписал. Как-то прошлые мои похождения мне давались не легче.

Наконец начало смеркаться и оставив под охраной дилижансы и коней, мы выдвинулись в сторону засады прусаков. Не думаю, что Фатей ошибся. Всё-таки в прошлом он служил в Польше и разных иностранных соседей повидал немало.

— Архип, а как вас прусаки только не заметили? — только сейчас до меня дошло задать этот важный вопрос.

— А мы это место объехали по впадине — махнул он рукой в сторону. — Тут верст пятнадцать будет.

Опять убеждаюсь, что в Фатеи я не ошибся. Очень, очень хороший следопыт и разведчик. Я бы никогда такого в запас не списал. Подумаешь баз левой кисти. Правы австрийцы, что берегут своих пограничников, не посылая их в разборки. Их задача найти, увидеть и доложить…

Оставив основную группу дожидаться невдалеке от вражеского, как оказалось немаленького лагеря, мы с главными у меня специалистами, а именно Максимом и Леонидом, по тихому снятию часовых подползаем по высокой траве к месту лежки Фатея. Он же выбрал место под колючим кустарником. Молодец. Мои внушения восприниматься им достаточно хорошо, раньше бы сюда никогда бы не полез, остановился бы где-нибудь за деревом.

«Так скоро у меня появиться и настоящий Гойко Митич» — хмыкнул я, очень аккуратно присоединяюсь к нему. Вот и чужие солдаты абсолютно не смотрели в нашу сторону. Я беру свою подзорную трубу, которую передавал Фатею и в наступающих сумерках пытаюсь рассмотреть их лагерь.

Сам неприятельский лагерь, а союзников у нас тут точно нет, расположился довольно грамотно по нынешним временам. Тоже большая полу поляна, вдоль которой так же растёт «пузырчатое дерево» колючий кустарник с редкими деревьями. А чуть дальше проходит просёлочная дорога, по которой двигалисьи мы, да не доехали сюда. А вот как раз с той стороны посты этих вояк стояли, как я успел заметить. Так же на поляне расположились закрытая карета, очень ладное ландо и три большие груженые телеги. Причем, похоже, что владельцы всего этого добра находились под арестом. Они сидели недалеко в двух разных кружках рядом и возле них тоже находились солдаты с винтовками.

Ещё чуть отдельно были офицеры, которые тут всем командовали. И как раз одному помогали снимать кирасу. Еще несколько каких-то бедолаг под присмотром солдат ковыряли землю, наверное, готовили место для костра. Сейчас уже практически во всех армиях мира костры разжигают в небольших ямках или среди камней. Хоть плохо, но тоже пытаются соблюдать маскировку.

— Ну, прямо наши гаишники в засаде — тихо вырвалось тихо у меня.

— Кто в засаде? — тут же так же тихо переспросил Фатей.

— Вот и я не пойму. А где их кони? Почему наблюдаем только трёх офицерских коня? — повернулся к нему и прикрыл ладонью «лодочкой» рот, на всякий случай.

— Вот чёрт — повторил моё любимое тут ругательство Фатей. Он тоже полу прикрыл рот ладонью. — А я как-то и не придал этому значения. Но вот то, что военные саксонцы с пруссаками вместе я это выяснил. А командуют пруссаки, вон те офицеры — легко кивает головой в сторону противника.

Даю налюбоваться по нескольку минут Леониду с Максимом чужим лагерем ипоказываю им жест головой. Отходим, а вернее будет сказать, отползаем. На месте остаётся ползущий на наше место Архип. Мы же направляемся к нашим людям.

— В общем ситуация совсем не понятная. Как рассмотрел Фатей — киваю в его сторону — там сборная солянка военных. Очень похоже, что поймали каких-то дворян драпающих от беспорядков в Саксонии. Только не совсем понятно, почему саксонцы подчиняются пруссакам и где их лошади? Всего военных человек тридцать. Нас скорее, да и из-за тех же лошадей никто не пропустит. Отберут. Кто что предлагает, и что будем делать? — «рисую картину» перед своими основными помощниками. Не то чтобы я уже не принял решение, но хочется и других послушать…но и присмотреться. К тому же Звереву и Семёну-Сильверу ещё раз. В принципе, из последнего должен получиться неплохой командир конного ударного звена. Слегонца только немного дури выбить и тому чему ему раньше учили. Конных атак с саблей наголо нам тут не надо.

— Берём их всех — воинственно воскликнул Назир и схватился за трофейный турецкий кинжал ханджар контрабандистов, как только его увидел. В него он вцепился, что отобрать обратно кинжальчик теперь можно только «с мясом». Назир его в основном использует как столовый нож. Этот ханджарбыл обычным маленьким кинжалом, который больше использовали арабы. Был он традиционным для востока, и найти его можно было почти у каждого серьёзного мужчины. Размерчиком кинжал, правда, подкачал. Так что никто претензий Назиру предъявлять не стал, но в долю внесли, о чём его и проинформировали при разделе. Я это чётко записывал. Уж не знаю, с чем таким он ассоциировался у башкир этот стальной малец, но остальные его родичи смотрели на него с завистью. Зато я сделал себе пометку, на что обратить внимание следующий раз при разделе добычи.

— Ну, кто бы сомневался — улыбнулся я.

— Я тоже считаю, что надо их брать…и срочно. Раз нет лошадей…значит, они за ними послали — переглянулся Фатеем с Семёном.

— Если там дворяне, то их нужно выручать — теперь уже Зверев переглядывается с Титовым. Ого, у меня по ходу дела уже начинаются складываться разные партии влияния в отряде. Так надо не пропустить это дело. Леонид с Максимом раз, Фатей с Семёном два, но эти и раньше были знакомы, ну и в противовес им объединились Зверев с Титовым. И когда только успели? Но а башкиры…те сами по себе. Для них только я и авторитет.

— Что конкретно вы предлагаете? — опять ставлю задачу.

— Ну, вы же, Дмитрий Иванович все давно решили. Зачем же нас спрашиваете? — хмыкнул Титов.

— Да-а. А учиться вы не пребывали, Владимир Павлович? Или вы и так же по приезду домой в жилище преступников с длинной саблей наголо врываться будете — хмыкаю я. Все на этот мой выпад заулыбались, даже те, кто не участвовал в деле Юмашева.

— Зато с вами я превращаюсь в ночного татя с большой дороги — несколько обиделся становой пристав на мою подколку.

— Что есть, то есть. Главное остаться живым и здоровым. Мне как-то и Степана Кулика во хватило — и показываю себе на горло. — И больше хоронить своих людей я не хочу.

Эта фраза тут же настроила людей на серьёзный лад. Принялись обсуждать план нападения. Тут же ознакомил всех, что у пруссаков могут быть винтовки Дрейзе, позволяющие стрелять им лежа. Поэтому выработали план следующий, в котором я больше командовал, чем слушал других. Всё равно у них нет ассоциаций и с тактикой пластунов из них никто не знаком. Так же никто из сидящих вокруг не воевал на Кавказе, чтобы быть с чем-нибудь похожим и знакомым.

Рисую приблизительный план местности, где расположился вражеский лагерь. Основное нападение производим со стороны колючих кустов. Как показала практика, тут нас точно не ждут. Впереди двигаются Максим с Леонидом. Их задача как можно больше бесшумно вырезать солдат. Леониду я передаю свой кольт, с которым он знаком и с которого он хоть не много, но стрелял. Если сегодняшнее дело выгорит, оставлю ему его навсегда.Ему, как показывает практика нужнее, а мне пока и одного револьвера хватит. У Максима будет два пистолета. Один двуствольный, второй одноствольный, но оба длинных кавалерийских нарезных. Очень кстати не дешёвых. Обычно такие есть только у богатых и знаменитых или у больших военачальников. С револьвером на практике он пока ещё не знаком, вот и отдавать его ему нет смысла.

За ними будут двигаться, так же ползком по двое башкир с луками. Возглавлять их будут Назир с Кидрасом. Исхан с ещё шестью самыми легкими соотечественниками присоединиться к тройке Семёна. В неё вошли, командиром Семён и в усиление Черкасов с Серовым. Они подведут лошадей на поводу, а разгон коней начнут с первых наших выстрелов. Одной стрелой можно и не убить противника, как показывает практика. Но у моих башкир трехгранные охотничьи срезени. Убить может сразу и не убьёт, но из боя противника выведет сразу, да ещё и при стрельбе чуть ли не в упор. Да и сами противники у меня не бронированные, а те три офицера уже сняли кирасы на ночь.

Дальше уже за четвёркой башкиров будут двигаться все остальные, в пересмешку с лучниками охватывая стоянку полукругом. Я же со Зверевым буду двигаться в сторону охраны пленных.

— Два момента. Оружия у нас у всех хватает. Стреляем только лежа или с колена, за исключением лучников. Но им тоже стараться не высовываться. Траву на поляне они уже всю вытоптали…стадо слонов — пытаюсь дать последние наставления.

— А слоны это кто? — вдруг влез Назир.

— Слоны…это слоны. В общем, очень-очень большие животные — смотрю на него и вижу, что не понимает — гораздо больше верблюдов. — А я что знаю, во сколько они больше? Ну, пусть будет раз в десять…для солидности так сказать. — Раз в десять больше двугорбых верблюдов.

— А верлуды это кто? — еле выговорил слово Фатей, да ещё его и исковеркав.

У-у как всё запущенно. Надо как-то будет учить-просвещать своих людей. А то привожу примеры, а у моих людей нет никакой ассоциации…и вообще, они не понимают, про что я им говорю и что пытаюсь сказать.

— Это такое домашнее животное, как лошадь, но с двумя горбами и больше её раза в три — отвечаю я.

— Вот бы тогда таких в наши дилижансы запрячь — мечтательно Фатей.

— Не, не выйдет. Они слишком медленные — отвечает ему Зверев. — Я таких-то раз их видел.

М-х. Интересно только где? И тут же в уме вспоминаю басню…вот только не помню, кто написал и написал ли уже. По улицам слона водили…водили — и продолжил фантазировать уже сам — а верблюда тогда забыли. До Тулы их не довели и наш народ не просветили. И как мне быть, и что же делать?… А теперь уже серьёзно. А не расписать ли мне стену будущей моей швейной фабрики большой картиной с разными животными. Африканскими. Так сказать ударим будущим граффити по не окрепшим умам русских современников. Надо над этим серьёзно подумать.

— Так. Всё. Заканчиваем курс учебы на сегодня. Всем проверить ещё раз своё снаряжение и вооружение. Так же ещё раз переспросить всех, кто что делает. Как говорил Суворов — и поднимаю палец.

— Каждый солдат должен знать свой маневр — чуть ли не хором под изумлённый взгляд Зверева отвечают мои бойцы.

— Молодцы. Вперед. Пару часов у вас есть, пока там все уснут — отпускаю их. — Фатей, а ты останься.

Когда другие отошли, ставлю ему отдельную задачу. — Сейчас берешь Николая Шварца и с ним тихонечко выдвигаетесь в сторону, откуда будет атаковать Семён со своими. Там же где-то секрет противников. Засядешь в кустах и подстрахуешь их на всякий случай. Но не больше по одному выстрелу и сразу же отходите. Ты же знаешь, как я не люблю, когда ты участвуешь в перестрелках.

— Ну-у — мямлит он.

— Фатей, прекращай. В случае чего тебя мне будет заменить неким. Даже башкиры Кидрас с Бурзяном и другие с тобой не сравнятся. А про наших я вообще не говорю. Архипу ещё у тебя учиться и учиться — я специально отправляю этих обоих подальше, опасаясь за их жизнь. Явно отстранить я их не могу. Ни они сами, ни другие этого не поймут…но и лишний раз рисковать я тоже не хочу. Поэтому ставлю именно такую задачу.

Время пролетело незаметно. Отряд потихоньку выдвигается на заранее обозначенные позиции. Глаза постепенно привыкают к яркому свету звёзд и луны. Максим с Леонидом начали с саксонцев. Их всего спит восемь человек и с другого края полу потухшего костерка. Потом уже пруссаки. Ещё чуть дальше расположились офицеры, но что удивительно без палатки на попонах своих лошадей. С другой стороны сейчас и ночи очень тёплые, а люди не такие неженки как в будущем.

Все наши в темных одеждах, за исключением Зверева, который рядом со мной. Каждый из нас ползком аккуратно толкает по два нарезных штуцера. В принципе аккуратно преодолеть двадцать пять-тридцать метров каждому для удобной стрельбы не много, хоть и не всем это понравилось. Но и сильных возмущений в процессе обсуждения не было.

У наших головорезов по нескольку специальных хороших засапожных ножа. Их даже можно хорошо метать. Даже если нож и останется в теле жертвы, то потом их найдём. На это я особо уделял ещё во время тренировок внимание. Иногда бегущая или хлещущая фонтаном кровь из раны может выдать наших разведчиков.

Но как это нестранно, но первым отметился Назир. Чуть приподнявшись, запустив стрелу из своего боевого лука. Причём лук расположил горизонтально земле. Что уж они та увидели с Леонидом, я разобрать не смог. Только услышал легкий хлопок тетивы по его кожаному наручу. Помпоны-глушители на тетиве практически заглушили звук самой тетивы.

Мне показалось, что я даже услышал звук своего сердца, так напряг свой слух. Но вроде всё спокойно. Хорошо, что коней мало и все они находятся в другой стороне поляны. Дальше с саксонцами разделались на удивление тихо. Вижу, как две нечёткие тени стали огибать костёр. Мы, как и оговорено, ползём дальше. Сейчас нам надо оставить, хоть и маленький, но костёр за спиной, чтобы он не мешал целиться. Совсем не большой отсвет, но он даёт, искажая расстояние, если находишься рядом. Промахнуться даже с тридцати-пятидесяти метров с сегодняшнего штуцера можно спокойно, особенно ночью. Но пока всё идёт как надо. Я как один из лучших стрелков перемещаюсь на пару со Зверевым к трём охранникам.

Дальше мы окружаем рядовой состав спящих пруссаков. Для нас они самые главные противники, кроме часовых. Трое часовых у пленных, клевающий носом сидящий денщик у спящих офицеров и двое часовых чуть дальше у дороги. Но там уже будут оба Воробьёвых работать. Ну, может ещё им Фатей с Николаем помогут и подстрахуют. Пленных вояк решили не брать. Нам и их пленных дворян хватит, чтобы выяснить обстановку вокруг.

Всё-таки солдаты у пруссаков хорошие. А может это сказался опыт постоянной службы. Он вырабатывается у всех, кто постоянно находиться на грани опасности.

В дальнем конце поляны раздался выстрел, затем ещё один. Значит воробьёвы, не стали орлами и со своим заданием тихо, даже при помощи башкира с луком справиться не смогли, отметил я про себя. Надо будет срочно за это взяться, промелькнула у меня мысль в голове. А потом события, как часто это и бывает, понеслись вскачь. Я чуть ли не синхронно вместе со Зверевым, вскакиваем на коленку и разряжаем штуцера, по заранее распределённым целям. Ещё раньше жестом выбрал, прежде всего, прусского солдата и того, что стоял полуоборотом к нам. Тут же бросаем разряженные штуцеры и хватаем следующие и так же чуть ли не синхронно стреляем в одну, и туже цель. За это время часовой, который стоял к нам спиной, только успел развернуться в нашу сторону и приподнять ружьё к груди. Две пули Минье буквально смели его с ног. А мы тут же падаем, выхватываем пистолеты и разворачиваемся в сторону офицеров. Если есть подранки, в чём я сомневаюсь, то их уже кинулись проверять пара молодых башкиров, которые именно на этот случай были рядом с нами.