Коловарант. Книга 3. Часть 1 [СИ]

Глава 10

Тут разбор полетов страивать не слал. Нужно срочно менять нашу стоянку. Увеличивавшийся караван на ещё одну единицу со всей осторожностью двинулся в сторону Дрездена. Вот, наконец-то я и почувствовал себя настоящим барином, сев в ландо. Но усовершенствовать его мне всё же его нужно. Внимательно его рассмотрел, перед тем как садиться.

Сразу не понравилась подножка, очень похожая на стремя лошади. В скользкую погоду или при заморозках запросто можно сломать себе ногу. Ручку на двери тоже надо заменить, как и сам механизм закрывания. За неё запросто можно зацепиться одеждой, особенно это касается женщин. Само ландо сделано, чтобы удобно было ездить вдвоём. Скорее всего, и двери придётся менять. Вот какого черта их уменьшили по сравнению с кузовом? Чтобы грязь от встречных летела? Покачался. Неплохо, было бы лучше, если ещё и пружины поставить под задние колеса. Стоп. Проще уже новое ландо для себя сделать, чем тут тюнинг такой наводить. В Москве я тоже думаю, если его не угроблю в поездке, пару тысяч возьму. Правда, только рублей. Но и две тысячи рублей…тоже о-го-го.

Решено. Всё равно надо свои грузо-пассажирские дилижансы переделывать, ну и ландо для себя сделаю. Правда, скорее всего так вылизано не получится…но что-то да придумаем.

Тут ещё одна возникла проблема, это передвижение каравана по вражеской территории с конями. К их поту я уже привык, хоть и гоняю своих подчиненных, чтобы они хорошо мыли лошадей. Не знаю, кто, как считает…но лошади потеют и сильно, особенно летом. Мало того постоянно приходиться заваривать травы для их нормального мытья.

Вторая проблема, это они много пьют воды. Не зря говорят… «пьют как лошади». Наш караван тоже, к моему сожалению, привязан к источникам воды, что само по себе плохо. Приходиться в двойне быть осторожными.

Григорий Ремез уже привычно сел на козлы. Постепенно он превращается у меня и в слугу и в охранника. С отцом я договорился, что раз уж он так сильно рискует, то его сына я лишний раз подвергать опасности не буду. Нет, никаких поблажек как Николаю племяннику Шварца нет…и не будет. Просто он ещё молодой и не подготовленный, хотя отец и я его постоянно учим…просто не зачем. А Николай то человек пришлый…«завтра» уйдёт, а Гриша со мной навсегда.

В ландо я сел со Зверевым, взяв с собой распоротую трофейную куртку, с плохо отстиранной кровью, две разные винтовки и одно охотничье саксонское ружьё. Ну и боеприпасы и снаряжение к ним. Я обратил внимание, что эти винтовки Дрейзе несколько отличались, от того что мне привёз Морозов. Эти более совершеннее что ли. Появились и дополнительные скобы для пальцев. Наверно мне тогда достался один из первых или один из опытных образцов. Вот мы на пару и решили посмотреть и разобраться с новым вооружением. Нужно же мне придерживаться выбранное линии…да и просто интересно.

— Это не просто шаг вперед в вооружении…это целая дистанция — качаю я головой, как только мы хоть немного разобрались с затвором. — За этой винтовкой явно будущее. Нужно срочно купить лицензию, а главное оборудование для производства вот таких винтовок у нас — объясняю я свою позицию Звереву. Сама же винтовка очень напоминает мне мосенку. Бердан явно большую часть своей винтовки «слизал» с винтовки Дрейзе.

— Да немцы всегда были горазды на выдумки — подтвердил Зверев.

Только вот калибр сразу нужно делать меньше, да и немного улучшить кое-что тоже. Всё-таки дальность и точность этой винтовки ещё желает оставлять лучшего. Штуцеры, насколько я помню, стреляли дальше. Тут главное станки нормальные купить, что называется от А до Я. Пули пока у пруссаков тут ещё яйцевидные…но так продолжаться долго не будет. Так что есть куда улучшать…но сильно это делать мне явно не стоит.

— Нужно их пристрелять — качаю я головой.

— Хорошие винтовки — подтвердил Зверев. — Я бы от такого тоже не отказался…но вот с боеприпасами.

— Для себя любимого придётся делать вручную…хотя вот эти явно фабричной сборки — показываю я бумажные патроны. Рассмотрели и набор игл к затвору. В каждом патронташе по две запасных в специальном отделении. Продуманно все достаточно разумно. Это я, зная историю, понимаю, что кожаные патронташи не лучшее что нужно, тем более для бумажных патронов.

Отложив понравившуюся нам винтовку Дрейзе, стали рассматривать ударно-капсульную саксонскую винтовку. Да она прогрессивнее многих русских образцов стоящих сейчас на вооружении, но ничем нас особо не удивила. Ну и с капсулами в России всегда были проблемы. Поэтому уже и не удивило охотничье трофейное ружьё. Весь этот разнобой нужно сдать при первой же возможности за полновесное серебро.

Дальше мы просто обсуждали тактику применения разного оружия, ещё раз пересмотрели все оружие, в том числе и кремневый револьвер, выданный Звереву во временное пользование. После он обойдётся и без такого образца, а вот попугать чиновников разных рангов в Санкт-Петербурге само оно. А Звереву после всунем пару кавалерийских пистолетов… и хватит.

Наконец, разведчики нам сообщили, что нашли более-менее подходящее место…но без воды. Ладно, на сегодня нам и той, что у нас вода есть хватит. Впритык, но хватит. Вот и ещё одна проблема нарисовалась. Нужно как-то придумать складывающиеся канистры. Вот только из чего их сделать? Стал напрягать память. Видя, что я задумался, Богдан Ростиславович тоже замолчал. Мне же на ум пришли только баки, из тонкого железа складывающиеся один в один. А крышки сделать на зажимах, наподобие струбцины. Иначе другие варианты по стоимости выйдут на вес золота. Не знаю как там, сейчас в европах…а в России я пока больше наблюдаю ремесленное производство и мелко-фабричное, нежели чем нормальное заводское. Ну, за редким исключением конечно.

Небольшая полянка в окружение разных деревьев укрыла всю «нашу компанию» вместе с дилижансами и лошадьми. Люди несколько устали, как физически, так и морально. Нужен нормальный отдых с горячим питанием, так как я не хотел, чтобы накапливалась усталость. Фатей четко выполнил мою команду, найдя эту поляну.

— А теперь все построились в шеренгу, кроме часовых — отдал я команду, когда мы уже расположились, развесили маскировочные и народ уже думал, что будет просто отдыхать. Я тут же легонько подобранной палкой подравнял народ…пусть привыкают. А потом, как настоящий начальник стал вышагивать вдоль небольшой шеренги воинов.

— Значит так…дорогие мои. Ещё раз хоть одна сволочь — и внимательно обвожу всех взглядом. Командира должны уважать и бояться больше чем противника, поэтому сейчас и проходит накачка личного состава. — Не выполнит договоренности и сделает, как он считает нужным…запорю или пристрелю. Мне надоело, что каждый себе тут считает командиром. Ну, тогда становитесь на моё место — показываю рукой рядом с собой. Все молчат, опустив головы. Но вот с «пришлыми» так не поступишь…и с этим надо что-то делать. Надо их как-то «сломать», чтобы они почувствовали, что они тоже такие, как и все тут. — Да я понимаю, что бывают обстоятельства, когда надо принимать срочно другое решение…но у нас пока таких не было. Ещё раз подчеркиваю, у нас пока не было обстоятельств, чтобы нарушать план атаки. Поэтому последний раз…я подчеркиваю последний раз Назир, ты и твои люди только сейчас отделались лишением доли с трофеев. Больше такого не будет…ни для кого. Надеюсь всё всем понятно…или есть вопросы? Тогда повара ко мне.Савва выдай трем «пришлым» — как у нас с моей легкой руки стали беззлобно называть Зверева, Черкасова и Серова — трофейные кирасы. Пусть подгоняют под себя — они хоть и защищают только со стороны груди, и намного хуже, чем наши, но хоть так. Любомир когда ужин будет готов?

— Скоро — отвечает он.

— Так Андрей, сможешь сейчас обойтись без Любомира? — спрашиваю Скрипника.

— Да там то и осталось — говорит он.

— Отлично. Давай пока сам, можешь вон Николая и Владимира Павловича привлечь, если что. А ты Любомир пойдем-ка со мной. Будешь часами учиться пользоваться…достало меня твое «скоро» и «ещё немного». Вот чтобы это «скоро» было у нас поконкретнее — и мы направляемся к моему дилижансу. Там у меня часы, обнаруженные у одного из прусских офицеров. Они такие же невзрачные, как были мои первые часы, которые сейчас остались у Федора. Минут пятнадцать я потратил на обучения повара, особо ему растолковывая, чтобы не он не перекрутил пружину в часах, а после отпустил. Достал записи, где я виду учет материальных ценностей и отметил. Тут же ко мне подошел Зверев, неся кирасу.

— Балуете вы своих людей — немного с завистью, так как у самого часов не было или я не видел, сказал штабс-капитан.

— Это не баловство, Богдан Ростиславович, а крайняя необходимость. Без точности нормально воевать уже не возможно — отвечаю ему.

— Но повару то зачем? Да ещё с вашей кухней — крайне удивлен он.

— Нет нормальной еды, нет хорошей войны — отвечаю ему пословицей, вот только не помню, где я это слышал. Что у вас с кирасой?

— Да не подходит она мне… ни одна. Все большие — немного смущенно ответил он.

— Ну, тогда отдайте эту Савве, может что-то из следующих трофеев, подберем — говорю ему.

Наблюдаю как старший Ремез с Савельевым, как самые толковые и хитрые уже установили мой походный столик и пару стульев, для меня и Зверева. Теперь уже устраиваются для себя, включая Григория. Расчищают место для сна, сложив в кучу раскладушки. Потом уже после выполнения всех работ по обустройству лагеря и еды, разложим раскладушки. Бойцы хоть и разошлись после накачки хмурые…но не долго. Вскоре послышались негромкие смешки, ругательство и всё остальное. Пошел и обмен мелкими трофейными вещами, такими как трубками, огнивом, столовыми ножами с ложками, пуговицами, ваксой, расчёсками и даже нижним бельём. Всё ценное соответственно я забрал, а вот личные вещи оставил. Они ещё раз десять будут менять туда-сюда…вот такие развлечения у моих воинов.

Я ел кашу с солониной, и вдруг мне так захотелось тушеной картошки с овощами, аж слюнки потекли…ну, в крайнем случае, я и на борщ был сейчас согласен. Надо что-то делать с разнообразием кухни. Многих привычных мне там блюд, ещё просто не существует. Что там едят аристократы в столицы…понятия не имею. То, что пробовал у Мальцева в Москве…половина не понравилась. Да ещё со специями большая проблема. Дороги. Вот только как это всё преподать? Кое-что не плохое из блюд уже попалось в наших трофеях…и я на это обратил внимание Любомира и Андрея Скрипника. А тот вообще все записывает, что касается кухни. Я ему намекнул, что хочу построить гостиный двор, и что он вполне сможет занять там должность управляющего по кухне. Выше нельзя…если не пробить ему личного дворянства. Хотя и это вполне возможно…надо над этим тоже подумать.

А начинать надо дома с…обычной картошки. Буквально ещё недавно по России прокатились картофельные бунты. Крестьяне не желают сажать картошку…а наши власти как всегда не почухались, чтобы им всё правильно объяснить. Вот вроде бы и правильная реформа Киселева в царских землях, но бестолковым внедрением привела к бунтам. Хоть бы посмотрели, как это сделали за границей, тот же Фридрих Великий в Пруссии. Ну а теперь крестьян тем более трудно заставить её сажать.

Ничего, вот достанется мне часть деревни Кологривовой, вот там я развернусь. Только надо будет выкупить и другую часть…чтобы мне не мешали. Заодно и церковников нагну. И плевать мне на лозунг: за веру, царя и отечество. Либо церковники будут мне приносить реальную пользу…либо останется только одна в деревне церковь. И та будет сосуществовать на подаяния крестьян…если дадут.

— Тимофей Васильевич — после того как поел, позвал я Серова. За прошедшее время я все присматривался к этому представителю купечества. Ну что сказать…с неба звезд он не хватал, но и глупым его не назовешь. Да и не водились такие у наших купцов, а те, что таковыми уродились…их старались прятать в семье и на люди не выставлять. Серов присматривался, что-то даже в тихоря записывал. Вот то, что он записывал меня и заинтересовало. Я аккуратно положил пистолет, чтобы в случае чего выстрелить.

— Слушаю вас, Дмитрий Иванович — подошел к нам Серов.

— Тимофей Васильевич не зачтите за грубость, но мне бы хотелось посмотреть, что вы там такое записываете — и краем глаза смотрю, как этому удивился сидящий рядом Зверев.

— Э…это несколько личное — замялся с ответом Серов.

— Видите ли в чём дело, Тимофей Васильевич. Вас и других «пришлых» — с улыбкой употребил я это слово — мне банально навязали. Поэтому пока вы со мной, у вас не может быть ничего личного. Я всё таки командир особого отряда…так что прошу — протягиваю я левую руку.

— Так только поступают жандармы — не спешит выполнять он мое распоряжение.

— А я и служу в третьем отделении — хмыкнул я.

— Да? — удивленный вздох сразу у двоих, Серова и Зверева.

— А что полковник Сахаров вам это не сказал? — теперь уже несколько удивлён я.

— Что вы приписаны к третьему отделению…нет — тут же сориентировался Зверев.

— Это что-то меняет в наших отношениях? — задаю ему вопрос, но не спускаю глаз Серова. Вижу как Максим и Леонид напряглись.

— Вы и за дворянами следите…и за нами? — несколько брезгливо подал голос Серов.

— А почему я должен перед вами отчитываться о своих действиях? Не нравиться…забирайте трех коней и проваливайте…куда хотите — как бы мне не жалко расставаться со Зверевым, но надо до конца разобраться в вертикали власти в отряде. То, что они промолчали во время построения, не о чём не говорит. Пришлые…они и есть пришлые.

— Как же так Дмитрий Иванович? — опешил Зверев.

— А вот так Богдан Ростиславович. Либо мы единый отряд и все подчиняются…либо вы сами по себе — отвечаю я ему.

— Ну а причём тут записи Тимофея Васильевича? — не соглашается Зверев.

— Вот и я хочу понять…причём. Миссия у меня с моим отрядом довольно значимая — медленно я подбираю слова. — И я не понимаю, что и главное, зачем Серов что-то постоянно пишет? И почему так часто? Он что писатель?

— М-да. Действительно…не красиво — согласился Зверев. — Отдайте ваш блокнот, пусть штабс-капитан убедиться, что вы ничего плохого не замышляете, Тимофей Васильевич — обратился Зверев к Серову.

Серов передаем мне блокнот, в который смотрю не только я, но и Зверев. В нем 'купец’как иногда беззлобно дразнят Серова, описывает довольно подробно наше путешествие. Есть даже зарисовки моих дилижансов и кухни. Однако.

— И для чего вы так…м…старались? — даже не знаю, как обозвать такое «произведение».

— Но я ведь тоже когда-то буду водить торговые караваны…вот и пригодиться — немного сконфуженно отвечает Серов.

— Да-а. А то, что вы сейчас не с торговым караваном, а в разведывательной и спасательной экспедиции, вас не смущает? — ничего себе заявочки.

— И что? — не понял он.

— А то, что не дай бог у нас что-то пойдёт не так…и вот это — я трясу блокнотом — попадет в чужие руки. Вы хоть понимаете, что вы описали работу русских корволантов. Тут практически все новые наши наработки.

Я вскакиваю и зло смотрю на зауряд –подпрапорщика. Честно говоря, до меня только самого дошло, что могло бы произойти. Вот бы немцы были рады, попади к ним в руки такой блокнот.

— Значит так… Тимофей Васильевич, ваш блокнот я у вас конфисковываю. Нужно что-то запомните и так. А чтобы вы и Черкасов не скучали, будете на следующей стоянке остальных грамоте учить. Задача ясна? — спрашиваю его.

— Кого учить под…низшее сословие? Вы же знаете, что царь-батюшка это запретил — отвечает мне хоть и смутившись, но, не сдавшись вольнонаёмный.

— Да и кого вы тут низшим сословием — а хотел он явно назвать, подлым — называете? Большинство тут мещане. Титов, так вообще становой пристав и так далее. Все тут в отряде не низшее сословие…а бойцы специальных операций. Если вам это не нравиться, то либо сейчас берете коней и валите, либо можете по возвращению жаловаться на меня полковнику Сахарову. Выбирайте…но если остаётесь, то извольте выполнять мои приказы — и смотрю прямо в глаза. Тут он меня не переиграет…с моим то бывшим опытом.

— Но нельзя же так, Дмитрий Иванович — тут же влез Зверев.

— Только так и надо, Богдан Ростиславович. Только так. Иначе по-другому мы не выживем. А я не намерен терять доверившихся мне людей. Вот поэтому сейчас и распинаюсь тут перед вами — отвечаю ему. — Так что половину людей будет учить Серов, половину Черкасов. А вы…и я будем их контролировать.

— Как-то это всё…- покачал головой Зверев.

— Непривычно — закончил я за него. — А как вы хотели? И живым вернуться…и заработать…и медаль получить… и чтобы вам за это ничего не было. Так не бывает — это уже отвечаю всем.