Колодцы ада

9

Неожиданно бурилка ускорила свое движение, бешено завизжав, завертелась с дикой скоростью и остановилась.

— Что там? — позвал Дэйтон.

Один из его бригады ответил:

— Мы прорвались в какую-то пещеру, мистер Траш. Наверное какая-то полость или туннель. Хотите посмотреть сами?

Дэйтон Траш взглянул на нас загадочно, как в старом кино, и направился по мокрой траве к колодцу. Бурильщики вытаскивали грязную ось бура из земли и наконец вытащили наконечник вместе с фонтаном подкрашенной воды. Дэйтон провел пальцем по оси и стал изучать грязь, подняв руку к ближайшему фонарю. Затем он сказал:

— Джонс, Уокик, раскройте бур, и давайте посмотрим на пробу внутреннего слоя.

Я подошел и встал рядом. Я не знал, желательно ли мое присутствие, но я полагал, то, что случилось с Джимми и Элисон, было также и моим делом, поэтому остался. Он опустился на колени рядом с пузырящимся фонтаном желтоватой воды, все еще бьющим из дыры, похоже, не зная, что делать дальше.

— Дэйтон? — спросил я его.

— Что такое?

— Ты думаешь, там пещера внизу? Или туннель?

— Все может быть. Но я не буду уверен, пока не проверю.

— А как насчет подземных озер и всего такого?

Он вытер нос тыльной стороной ладони.

— Возможно, Литчфилдские холмы образовались вследствие тектонического давления. На докембрийском плато иногда в таких случаях внизу получаются пещеры. Или случается, что вода вымывает нижние слои и тоже получаются пещеры.

— Тектоническое давление? — спросил я его.

— Конечно. Вулканическая активность. Вздыбливает верхний щит, как неубранную постель. В основном здесь преобладают палеозойские процессы.

— Я не знал, что ты дока в геологии.

— А я и не дока. Но когда всю жизнь буришь дырки в земле, приходится разузнать об этой земле побольше.

Начальник бригады подошел к нам со шматком мокрой глины в руке.

— Мистер Траш? Определенно похоже на то, что мы пробурились в какую-то полость внизу. Похоже, что она метров двадцать в высоту.

— На какой она глубине? — спросил Траш.

— Немногим меньше двадцати трех метров. В этом месте мы пробили ее крышу. В других местах, может, и глубже.

Картер Уилкс сказал:

— Вы можете пробурить дыру пошире?

Бригадир взглянул на него.

— Сэр?

— Вы слышали, — ответил Картер своим обычным грубым голосом. — Вы можете пробурить дыру пошире, чтобы человек смог пролезть?

— Ну да, конечно, — неуверенно сказал бригадир. — Все зависит от того, чего вы хотите. Мистер Траш сказал мне, что это не более чем взятие пробы воды.

Картер вздохнул.

— Вам ведь без разницы, зачем это, не так ли, пока вам регулярно платят в конце месяца?

Бригадир сдвинул каску на затылок. Он был молод, с толстой, как у быка, шеей и аккуратно подстриженными усиками.

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь из моей команды лез туда, и это мне не без разницы. Мы не провели соответствующей разведки, у нас нет нужных буров, и если честно, это чертовски опасно. Никто не полезет вниз, не проверив хорошенько крюк безопасности.

— Я не прошу ни вас, ни ваших людей лезть туда, — сказал Картер.

Бригадир моргнул.

— Я также не могу отвечать за тех, кто это сделает, шериф.

— Об этом я вас тоже не прошу. Я прошу пробурить дыру в пещеру такой ширины, чтобы пролез человек.

Бригадир посмотрел на Дэйтона Траша, ожидая, что тот скажет шерифу, что об этом не может быть и речи.

Но Дэйтон кивнул и сказал:

— Начинайте.

Бригадир пожал плечами и пошел обратно к установке, где ждала его команда. После краткого обсуждения дизель опять завелся, и бур передвинули на полметра ближе к дому, чтобы опустить параллельную ось. Я посмотрел на часы, когда бур вгрызся в траву, а затем глубже в землю. Шел седьмой час, и мои глаза так устали, что мне казалось, будто я натер их песком с солью. Я был готов отдать что угодно за бутылку «Джека Дэниела», камин и мягкую постель.

Ушел еще час на то, чтобы пробиться через двадцать метров ассорти из камня и мягкой почвы. В начале восьмого с большим термосом кофе прибыл помощник из полицейского отдела Нью— Милфорда, а дизель вновь выключили и бригада объявила, что бурение почти закончено.

— Грунт здесь опять мягкий из-за утечки воды, — сказал бригадир, вытирая грязь с рук еще более грязным платком. — В некоторых местах он почти провалился в пещеру, так что еще немного — и мы пробьем дыру примерно в метр шириной.

— Стенки выдержат? — спросил Картер.

— Я думаю, да, — сказал бригадир. — Но для того, кто полезет вниз, не должен быть неожиданностью слой грязи на голове.

Картер елейно улыбнулся мне, словно был моим старшим братом.

— Ну что, Мейсон?

— Я!? Ты хочешь, чтобы я туда лез!?

— Ну, ты и Дэн, и, может быть, помощник. Ладно тебе, Мейсон, ты знаешь этих существ лучше, чем кто-либо. Разве краб не повернул, когда ты позвал его по имени?

Я не верил своим ушам. Черт побери, последнее, чего мне хотелось

— это лезть в грязную дыру в земле и встречаться с чудовищем, пришедшим из веков страха и предрассудков под именем Дьявола. Того, что я видел около оранжереи миссис Томпсон, — мерцающего и ужасного видения спиральных усиков и омерзительных рогов — было вполне достаточно до конца дней моих. А тут встретиться с Сатаной во плоти — нет, это уже намек на то, что пора потихоньку выходить из игры.

— Картер, — сказал я. — Я бы с удовольствием помог тебе…

— Конечно, с удовольствием. Дэйтон, у тебя есть лишняя каска?

Дэйтон кивнул.

— Есть парочка в багажнике моего «Сильверадо».

— Дэйтон, — вставил я. — Постой, Дэйтон. Я не иду.

Картер притворился удивленным.

— Что ты этим хочешь сказать — «я не иду»? Вся эта чертовщина была с самого начала твоим детищем.

— Картер, я водопроводчик.

— Вот именно. И не говори мне, я это знаю. Но ты ведь интеллектуал тоже, так? Ты знаком с такого рода вещами. Оккультизм и тому подобное. Ты знаешь, что здесь происходит, черт побери, лучше, чем я. Конечно, тебе надо идти.

— Я пойду туда на верную смерть! — заорал я. — Если эта чертова ось не обрушится мне на голову, тогда Звериный Бог утопит меня! А если не утопит, то съест! И ты думаешь, я соглашусь на это?

Картер посмотрел на Дэйтона, как будто я был испорченным ребенком, которого надо убедить делать то, что лучше для него же.

Но Дэн сказал:

— Мейсон прав. Ты не можешь требовать от нас этого. Без определенной защиты это верная смерть.

— Я послал бы с вами помощника.

— А как насчет пойти с нами самому?

— Мне? — сказал Картер. — Мне надо остаться наверху и контролировать все.

Я повернулся и как мог холодно и сурово посмотрел на него.

— Картер, — сказал я ему. — Ты можешь убедить меня спуститься в шахту только если пойдешь туда сам.

Картеру, похоже, было не по себе. Он поднял лицо и уставился в небо, потирая двойной подбородок и вздыхая, как будто призывал кого— то, но не богов, а величайшее терпение. Опять собирались тучи, похожие на черную кровь, а в отдалении бухал гром. Неожиданно подул ветер, закружив в танце опавшие листья.

— Мейсон, — сказал Картер. — Я не могу заставить тебя идти.

Раздался еще один раскат грома. В воздухе запахло электричеством и чем-то еще. Появился слабый, но отчетливый запах рыбы, будто кто-то открыл банку сардин.

— Я не пойду, Картер, — резко сказал я. — Я даже не помощник, поэтому ты не сможешь меня заставить.

Картер опять вздохнул, потер подбородок, пообижавшись немного.

— Ты прав, — сказал он через силу. — Ты абсолютно прав. Я не могу тебя заставить.

— Пока ты это понимаешь.

Он повернулся ко мне спиной, и когда он снова заговорил, его тон был сдержанным, но голос приглушенным.

— Если бы я сказал, что пойду, что сказал бы ты?

Я оглянулся на Дэна.

— Ты хочешь идти, если пойдет Картер? — спросил я его.

Он пожал плечами.

— Да, наверное. Мне особо нечего терять. Ни семьи, ничего такого. А было бы интересно посмотреть, на что похож Чулт.

Я почувствовал, что мне мат. Если Дэн шел за Звериным Богом и Картер тоже был готов, то, похоже, особой альтернативы у меня не было. Я мог отказаться, конечно. Я мог остаться в стороне и благодарить Бога за жизнь и карьеру водопроводчика, но так же, как и Картер, я знал, что если Чулт ухитрится восстать из мертвых, то жизни и карьеры в привычном понимании не будет. Чулт, или Квит, был могучим и ужасным зверем, который заколет или мутирует любого ради собственной безопасности, а теперь, после веков заточения, он был еще сильнее, он был силен, как никогда.

Неожиданно на траву дома Бодинов опустилась стена дождя. Блестящие фонари вспыхнули еще ярче в радугах дождя, и инженеры завели дизель снова, на случай, если придется откачивать воду из дырки.

— Хорошо, — неохотно сказал я. — Дайте мне каску, назовите Самым Храбрым Американцем Со Времен Эдди Мерфи, и я пойду.

Картер кивнул Дэйтону Трашу, и тот пошел к своей машине за касками. Дэн, Картер и я стояли на дожде, осторожно поглядывая друг на друга; каждый думал, идут ли двое остальных потому, что не хотят показаться кроликами, или потому, что действительно не боятся того, что внизу.

Картер сказал:

— Мартино, ты взял противотанковое ружье?

— Конечно взял, шериф.

— Тогда принеси его и проверь, заряжено ли оно.

— Да, сэр.

Дэн сказал:

— Жалко, что мы потеряли миссис Томпсон. Что касается психической стороны, мы тычемся, как слепые котята. Квит может убить нас без предупреждения в любой момент, и мы даже не узнаем об этом.

Картер посмотрел на часы.

— Искать еще кого-нибудь нет времени. Доверимся собственным носам.

— Я знаю один нос, которому доверяю, — вставил я.

— Чей это?

— Шелли.

— Твоего кота Шелли?

Я вытер воду с глаз платком.

— А есть еще что-то по имени Шелли?

— Не знаю, — сказал Картер. — Шелли Винтерс?

Я так нервничал, что шуток не воспринимал. Я резко сказал:

— Ты думаешь, надо взять с собой Шелли Винтерс? Конечно, я имею в виду своего кота. Этот дьявол и его слуги-мутанты воняют рыбой, а от этого запаха Шелли заводится, как мадам из Нью-Йорка после семи порций вишневого бренди.

— Ты хочешь пойти взять его? — спросил Картер.

— Ему не понравится дождь, — предупредил я его.

Картер развернулся к одному из помощников.

— Чэф, — с ужасно преувеличенной терпеливостью сказал он. — Я хочу, чтобы ты сходил к моей машине и открыл багажник. Внутри лежит запасной плащ. Ты не принесешь его сюда со страшной скоростью?

— Хорошо, шериф, — сказал Чэф и ушел за дом.

Мы немного подождали. Бригада инженеров расширила отверстие специальной насадкой, и у них не было особых проблем, потому что земля была мягкой. То и дело обваливался пласт торфа, вызывая легкий оползень, и к тому времени, когда Чэф пришел с плащом, обвалы расширили отверстие до полутора метров в диаметре.

Мы осторожно подошли к краю, и инженер угодливо посветил фонариком вниз, в темноту. Ничего, кроме мокрой земли, не было видно, ну, если только корни, камни и тени. Внизу, на дне ямы, в двадцати трех метрах от нас, ничего кроме темноты не было.

— Должно быть, пещера довольно большая, — сказал бригадир. — Мы не могли ничего разобрать с фонарями. Широкая, глубокая и к тому же воняет рыбой.

— Это точно, — резко сказал Картер. — А теперь, как вы собираетесь спустить нас туда?

— Это достаточно просто, — сказал ему бригадир. — Мы наденем на вас ремень и привяжем к буровой установке.

— А если нам хочется подняться, и быстро?

Бригадир пожал плечами.

— Боюсь, быстро не получится. Вам придется свистнуть, вам спустят веревку, вы прицепитесь и будете ждать, пока мы будем поднимать вас по одному.

Дэп сказал:

— Давайте надеяться, что полчища ада не будут дышать нам в спину, когда нам нужно будет подняться.

Картер вытер кончик носа.

— Я начинаю удивляться, как вам удалось уговорить меня даже начать это.

— Шериф, — улыбнулся я. — Это тот самый героический поступок, за который шерифов упоминают в списках отличившихся.

— В задницу эти списки. Смотри, вот твой плащ.

Я взял плащ у промокшего и дрожащего Чэфа и пошел вокруг дома к подъездной дороге, где припарковывал «Фольксваген». Я посмотрел сквозь залитое дождем стекло и увидел Шелли — он лежал уютным комочком на переднем сиденье и видел во сне мышей. Я постучал по стеклу, и он зашевелился. Открыв дверь, я впустил холодный ветер и дождь, отчего он зевнул и потянулся, изобразив гнев на ощетинившейся мордочке.

— Шелли, — сказал я ему, — настал час платить за три года бесплатной еды, мокрых пятен на стульях и беспошлинных ночных добыч. Вот твой плащ. Пойдем и всыплем этому дьяволу прежде, чем он выйдет и сделает то же самое с нами.

Я нагнулся в машину, чтобы завернуть его в плащ, и когда сделал это, то услышал первое сотрясение. Это было смутное, неприятное ощущение, больше похожее на гигантский поезд, проходящий внизу, чем на нормальное землетрясение. Я достаточно часто бываю в Лос— Анджелесе, чтобы знать, что такое легкое сотрясение по шкале Рихтера, это же было незнакомым, странным и продолжалось почти полминуты. Даже землетрясение, уничтожившее Сан-Франциско в 1906 году, длилось всего двадцать восемь секунд. Я в тревоге поднял руку и треснулся головой о дверной проем. Я чертыхнулся, и Шелли неприязненно посмотрел на меня, будто я был виноват в понижении температуры и в этих забавах с плащами.

— Отлично, все улажено, — сказал я ему. — Пойдем-ка.

Он мяукнул, когда я вытащил его из машины. Затем я сунул его под мышку и прошествовал вокруг дома, а он свободно покоился в это время на моей согнутой руке. Но я не был настроен симпатизировать кому-либо. Я был слишком напуган, возбужден и озадачен проблемой собственного выживания. Я поднес Шелли к темной дыре в земле, которую пробурили инженеры, и подержал его над ней, чтобы он мог почувствовать запах рыбы, поднимающийся из пещеры. Его розовые ноздри раздулись, и он сильно дернулся, но я не отпускал его.

Бурильная бригада стояла вокруг, глазея на нас так, будто у меня окончательно съехала крыша. Один из них с сардонической заботой сказал:

— Вам нужна каска для кота?

Я проигнорировал замечание.

— Кот чувствует, что там внизу, — сказал я ему. — Чего не скажешь о вас.

— Да? Ну и что там? Что он говорит?

Шелли дернул ушами. Я с сарказмом в голосе сказал:

— Он говорит, что это похоже на окружного инженера— бурильщика, ведущего умный разговор. Но считает, что может ошибаться.

— Ладно, осади, — сказал инженер.

Дэйтон Траш подошел с нашими касками. Я снял бейсболку в первый раз за несколько дней и заменил ее на черно-красную каску, которая делала меня похожим на Человека-Ракету на выходных. Дэн подошел в желтом шлеме, а Картеру достался ядовито-зеленый. Картер кивнул в сторону ямы и сказал:

— Ну, и как она нравится Шелли?

Запах рыбы значительно усилился, и мы опять почувствовали вибрацию под землей, вибрацию, от которой зазвенели цепи и крюки бурилки, а дизельный двигатель вздрогнул и кашлянул. Над нашими головами сверкнуло, и молния из облаков ударила в землю в нескольких милях к северу. Мы все еще были ошеломлены, когда прямо возле наших ушей взорвался гром, и Шелли в страхе поглубже закопался в плащ.

— Похоже, Звериный Бог двигается или собирается двигаться, — сказал Картер.

Он перекинул ремень противотанкового ружья через грудь, пока Чэф подвешивал две ракеты ему на пояс.

— Может быть, крабы принесли Квиту достаточно пищи, чтобы тот ожил, — сказал Дэн. — Мы убили Джимми, но остались Элисон и Карлен.

— Как они могли туда попасть? — спросил Дэйтон. Его сигарета намокла так, что почти просвечивала, но он все так же держал ее приклеенной к губе. — Только не говорите мне, что они пробурили шахту в двадцати метрах от нашей.

— Им это не нужно, — сказал я ему. — В этих пещерах существуют входы и выходы на поверхности. Был раньше такой мужик на Бормандском мосту в 18 веке, который их обнаружил.

— Я о них не слышал, — подозрительно сказал Дэйтон.

— Не будем спорить, — подвел я черту. — Давай-ка лучше спустимся в эту чертову шахту и посмотрим, что там.

Дождь был проливным и шумным, и водопады грязной воды лились в шахту, смывая все больше слоев грязи и камней.

Бригадир подошел к Дэйтону Трашу и сказал:

— Если вы хотите проделать этот трюк, мистер Траш, то лучше бы поторопиться. В такой ливень, да еще когда трясет, мы не можем держать шахту открытой долго. — Как бы желая усилить его предупреждение, земля вновь затряслась, и велосипед Оливера Бодина, прислоненный к стене дома под крышей веранды, с грохотом упал. Мы нервно обернулись на шум, а затем переглянулись.

— Первым лучше идти тебе, Мейсон, — сказал Картер. — Ты единственный с детекторным устройством.

— Картер, — начал я предостерегающе, но двое бурильных инженеров подошли ко мне с мотком мокрой веревки и без лишних церемоний обвязали меня брезентом. Затем я оказался на полпути к дыре, к моей талии приделали крюк с тяжелой застежкой. Кто-то дал мне тяжелый фонарь.

В такой близи от дыры исходил холод, который был неприятнее, чем дождь или ветер. В облаках опять блеснула молния, и опять театрально громыхнуло. Сотрясения волновали их больше, чем я. Возможно, Господь двигал у себя мебель, но мы-то знали, что это дьявол ворочается во сне, и это больше всего пугало меня.

Бригадир засунул два пальца в рот и громко свистнул. Дизель взвыл, мое тело оторвалось от земли и мы с Шелли потихоньку закружились в воздухе, а все смотрели на нас, как будто нас только что повесили и они пришли посмотреть, как мы болтаемся на виселице.

— Ты в порядке? — проорал Картер. — Готов идти?

Я приложил руку к уху и закричал:

— Что ты сказал? — когда медленно пролетал мимо него.

— Ты готов опускаться? — заорал он снова.

Я посмотрел под ноги, которые висели над загадочной темнотой. Мой желудок сжался, как чувствительный морской полип, а сердце медленно и громко билось в ушах, оглушая меня почти полностью. Земля опять затряслась, и трос задрожал и закачался. Я вытянул руку, чтобы уравновеситься, но, конечно, держаться было не за что. Все, что я мог, — это крутиться, качаться и чувствовать тошноту.

— Опускайте меня! — закричал я. — Что угодно, лишь бы не висеть здесь под дождем. — Картер подал знак, и дизель заработал, лебедка заскрипела и дюйм за дюймом рывками начала опускать меня в дыру.

В какой-то момент я был над землей. В следующий миг мои глаза были уже на уровне ботинок и сырой травы, а затем я погрузился в студеную зловонную темноту на пути в дьявольскую пещеру. Шелли попытался вывернуться, когда рыбный холод пожрал нас, но я крепко прижал его и щелкнул по носу пальцем, чтобы он вел себя тихо. Удар по носу пальцем был единственным наказанием, которое он понимал.

Когда нас опускали в шахту, шум дизеля и гром становились постепенно глуше и глуше. Скоро я уже почти ничего не слышал, кроме ударов сердца и отдаленного поскрипывания лебедки. Отдельные капли дождя еще падали на меня, и когда я посмотрел вверх, чтобы проверить, как низко меня опустили, одна из них попала мне прямо в глаз. Но наибольшая сырость исходила от земли и гнилостного дыхания Квита.

Казалось, прошла вечность, прежде чем я достиг дна шахты. За время спуска я насчитал не меньше трех сотрясений, камни и грязь без конца падали мне на голову, отскакивая от каски и плеч, а один раз от спины Шелли. Я отцепил фонарь и посветил на стенки шахты. Мы были уже в слое камня, сначала вкрапленного, а затем сплошного. Затем неожиданно мне показались, что свет фонаря потускнел. Мы достигли основной пещеры, и луч фонаря, вместо того, чтобы падать на стенки шахты, теперь бесшумно пытался осветить пространство большое, как средневековый собор. Откуда-то шел воздух, потому что я чувствовал поток на лице, а запах был сногсшибательным. Как в кладовой с недельной выдержки тунцом. Шелли ощетинился и замяукал, и если я не держал бы его крепко, он, наверное, прыгнул бы вниз и пушистой молнией помчался за этим тухлым дьяволом.

Лебедка опускала нас все ниже в подземную темноту, пока мои ноги не дотронулись до земли. Исходя из времени, за которое лебедка опустила нас от потолка до дна, я бы сказал, что пещера была около двенадцати метров высотой. Я подергал за веревку, подавая знак бригаде, что я внизу, а потом посмотрел вверх, на слабый свет в конце грязной шахты, через которую меня опускали. Он был даже более чем слабый. Он был голубоватым и далеким, и это был единственный известный мне выход. Я отцепил свою упряжь, снова подергал за веревку, и ремни с пронзительным скрипом стали потихоньку подниматься вверх. Когда они окончательно исчезли, землю сотряс мощный удар и вниз посыпались осколки камня. Посветив вокруг фонарем, я обследовал свое новое окружение, как говорится в историях о кораблекрушениях. А это было похоже на кораблекрушение. На самом деле даже хуже. Я был в большем одиночестве и страхе чем любой потерпевший кораблекрушение. У Робинзона Крузо, по крайней мере, были солнце и попугай на плече. А у меня была темнота, страх и неспокойный кот.

Я прошел немного вперед, вглядываясь в мрак, и что-то хрустнуло у меня под ногой. Я отступил с отвращением и посветил вниз. Я наступил на белый скелет величиной с голубя. Я посветил фонарем вокруг и увидел, что пол был завален сотнями скелетов, в несколько слоев. Я посмотрел вверх, следя за лучом — и обнаружил их. С потолка такими плотными и молчаливыми гроздьями, что их можно было принять за сталактиты, свисали тысячи и тысячи летучих мышей— альбиносов. Эта пещера была им домом, наверное, веками, и они становились все белее и белее из-за недостатка света и кормились насекомыми и животными, которые попадали в подземные тоннели. Когда они умирали, то падали вниз, и их скелеты превратили пол пещеры в хрустящее под ногами кладбище. Не очень приятно было по нему ходить, особенно в кроссовках.

Я ждал, смотря с неприязнью на белых мышей, пока снова не услышал позвякивание лебедочной упряжки. Я посветил фонариком вверх, в сторону тусклого подобия света, где шахта прорывалась сквозь потолок пещеры, и увидел Картера Уилкса, похожего на огромного паука на тонкой паутине. Он помахал мне рукой, когда опускался, и уже через несколько секунд встал на землю и начал расстегивать ремни.

— Посмотри на пол, — сказал я, подходя и помогая ему с ремнями. — Все эта чертова пещера полна летучими мышами. На потолке мыши, на полу — мыши, и я не удивился бы, если бы снаружи тоже строем стояли мыши, приветствуя освободившихся.

Картер включил свой тяжелый и мощный светильник и огляделся. Похоже, пещера была метров пятьдесят шириной и метров двенадцать высотой в самом высоком месте, в том самом, где пробурились мы. Она суживалась в одном конце, и там была видна еще одна полость, ведущая, вероятно, в еще одну пещеру или тоннель. Вся пещера образовалась из складок в сером камне и была больше похожа на естественную, чем сделанную человеком или чудовищем, но все равно в ней присутствовала липучая вонь, от которой нам было не по себе.

— Думаешь, Шелли подскажет нам, где может прятаться этот Квит? — спросил Картер.

Я посмотрел вниз, на заостренную мохнатую мордочку у меня под рукой.

— Я не знаю. Он с самого начала ведет себя так, будто испуган.

— Может быть, лучше отпустить его и пойти за ним?

— Да? А если он потеряется? Судя по тому, что сказал Джошуа Уолтерс, пещеры бесконечны.

Картер расстегнул кобуру.

— Если он потеряется, я куплю тебе другое животное. Может, водяную черепаху?

Прошло еще несколько минут, и появился Дэн, раскачивающийся на конце веревки. Он тяжело упал на колено, когда добрался до земли, но протестующе заявил, что он в порядке. Мы помогли ему отцепиться и поставили его на ноги.

Он огляделся.

— Это, очевидно, верхний резервуар водной системы, — сказал он, пользуясь фонарем Картера для изучения серых каменных щитов. — Маловероятно, чтобы он затапливался последние сотни лет. Но однажды это случалось — смотрите.

Он провел лучом по толстому налету минеральных солей, который шел прямо под потолком. Соли сверкали и блестели на свету белым, оранжевым и зеленым.

— Магний, сульфат меди, немного серы. Они выпали в осадок, когда поднялась вода. Скорее всего, следующая палата затоплена.

— А возможно, что убежище Квита прямо под водой? — спросил я его.

— Я тоже об этом думаю, — сказал Дэн. — Я пытался понять, почему именно сейчас он возвращается к жизни, может быть, из-за высокого уровня воды в этом году.

— Я не понимаю, — сказал Картер. — Какая ему разница?

Дэн опустил фонарь.

— Как я понимаю, Чулт, или Квит, водное животное. Он может набрать силу только если окружен водой. Когда Атлантида затонула, уровень вод должен был быть высоким из-за вулканической активности и беспокойного океана. Поэтому тогда Квит проник в водную систему материка, чтобы продлить свою жизнь, и залег в ненормально высоких водах. Легенды не говорят, как он проник в колодцы. Книга легенд Литчфилда гласит, что боги внедрили свое семя в подземные воды и что семя было микроскопическим, как человеческое. И все же Джошуа Уолтерс говорит, что он наткнулся на Квита в восемнадцатом веке, поэтому к тому времени он, наверное, уже вырос или, по крайней мере, подрос. Я думаю, что Квит начал расти почти сразу после инфильтрации семени. Пещеры, вероятно, были затоплены, и Квит быстро окреп и вырос. Но когда беспокойство океана улеглось, уровень вод упал и оставил Квита на мели, слишком большого, чтобы убраться вглубь. Он потерял силу и впал в некое оцепенение, летаргию. Высох, как ракушка на берегу, и так лежал веками.

Картер моргнул.

— Ты хочешь сказать, что он ожил только после дождливого года, когда вода поднялась и хорошенько его подмочила?

— Можно сказать и так. Но это теория. Когда вода поднялась и он опять начал расти и жить, он выбросил в воду больше семени, чтобы животные и люди превращались в его слуг. Они превращаются в крабов, которые таскают ему пищу с суши в воду и кормят.

Я погладил Шелли по голове.

— Еще одно, Дэн. Если он под водой, то как мы его выманим? У нас нет аквалангов, гарпунов, и всего того, с чем гоняются за Звериными Богами под водой. — Пещера опять угрожающе завибрировала. Несколько кусков камня упали на пол.

— Я не знаю, что мы сможем сделать, — сказал Дэн. — Прежде всего надо его найти, а потом придумаем, как от него избавиться.

— Понятно. И здесь выходит на сцену мой преданный котенок.

— Боюсь, так, — сказал Картер. Я не хотел отпускать Шелли, но выхода у нас, похоже не было. Я опустил его из плаща и поставил между мышиных скелетов, и он стоял на свету с напряженным хвостом и нюхал воздух, и мне вдруг расхотелось терять его ни за что ни про что.

— Пойди, найди его, Шелли, — прошептал Картер. — Он где-то есть. Ты найдешь его.

Медленно, тщательно выбирая дорогу, Шелли пошел к узкому концу, где виднелся темный проход. Фонарь Картера следил за ним. Он повернулся один раз, и его глаза блеснули зеленым, а потом он исчез в темноте.

Мы хрустели как можно тише по костям летучих мышей, пока не дошли до прохода и посмотрели в него с растущей неуверенностью. Он был немногим больше метра высотой и круто вел вниз, сворачивая налево. Я мельком увидел хвост Шелли, когда он аккуратно перепрыгивал через камни, а потом и хвост исчез.

— Как говорится в соответствующих фильмах: «Похоже, он хочет, чтобы мы шли за ним», — сказал Картер.

— Ты думаешь, мы действительно можем пролезть туда? — спросил я его. — Она узкая, как задница ламы.

— Откуда ты знаешь, какой ширины задница у ламы? — поинтересовался Картер. — Помоги мне снять со спины ружье. Я не смогу ползти с этим насосом.

Пока Дэн помогал Картеру снять противотанковое ружье, я обследовал вход в расщелину с фонарем. Камень сверкал от вкраплений минералов и был твердым. Но когда я пошарил лучом по левой стене входа, мне показалось, будто я увидел что-то не естественного происхождения. Я нагнулся и стер соли, образовавшиеся на стене за годы, — и нашел подтверждение того, что Шелли шел верно.

На камне было нацарапано неверной и торопливой рукой «Дж. У., 87» и стрелка в направлении, в котором ушел Шелли. Я повернулся и сказал Картеру:

— Это убежище дьявола. Джошуа Уолтерс оставил здесь свои инициалы.

Картер, разминая плечо, после ремня ружья, подошел и уставился на царапины.

— Невероятно, — сказал он. — Подумать только — он сделал отметку 200 лет назад, а она свежа, как будто сделана сегодня утром.

Опять тряхнуло, короче, чем раньше, но сильнее, и я чуть не упал. Мы услышали камнепад и оползень, и Картер быстро посветил на крышу пещеры. Дыра, через которую мы пробрались, потихоньку обваливалась. Мы увидели луч света с поверхности, но упал еще один слой земли, и луч пропал.

Картер посмотрел на меня. Его лицо, подсвеченное снизу фонарем, было похоже на трагическую театральную маску.

— Остается надеяться, что нам не нужно будет в спешке смываться, — хрипло сказал он. — У них уйдет минимум час на то, чтобы расчистить шахту, по оптимистической оценке.

— Обойдешься без оптимистической оценки, — сказал я ему. — Теперь пошли за Шелли, пока не потеряли его окончательно.

— Ты первый, — сказал Картер, — в конце концов, это твой кот.

Я нагнулся и вполз в расщелину. Когда я прошел через входное отверстие, пещера немного увеличилась в высоту, но все равно оставалась неудобной и узкой и вызывала клаустрофобию. Спотыкаясь, ворча и чертыхаясь мы пробирались вниз по гладким и зазубренным камням, царапая руки, проталкиваясь в щели, устроенные специально так, чтобы лишь впустить человека, но уже не выпускать. Мы вспотели и измучились уже после первых нескольких минут, а туннель все так же шел вниз.

— Иногда, — прохрипел Картер, — я очень сожалею о выпитом пиве.

Он проталкивался в узкую щель в камне. В неспокойном свете фонарей я видел лишь бледное лицо Дэна, когда он подтягивал свой зад.

— И о сосисках, — добавил Картер.

Дэн сказал:

— И к тому же о гигантских порциях орехового торта с горами взбитых сливок.

Мы пробивались вперед и вниз, все глубже в землю Коннектикута. С лиц лил пот, и мы задыхались от недостатка воздуха. Мне казалось, что я маленький мальчик, ползающий под одеялом и потерявший ориентацию, где низ, где верх, мой мир сузился до темноты, гнетущего веса и паники.

— Сколько мы уже здесь? — спросил Картер.

— Пятнадцать минут, — сказал я через плечо.

— Как далеко, по-твоему, мы ушли? Шестьдесят, девяносто метров?

— Похоже на то. Может, не так далеко. Сложно сказать, не имея ориентиров.

Позвал Дэн:

— Там еще не расширяется?

Я посветил фонарем, но увидел только камень.

— В ближайших пятнадцати метрах — нет, сказал я ему. — Хочешь отдохнуть?

— Давайте не тормозить, — прорычал Картер. — Я начинаю чувствовать консервированным перцем.

Следующие десять минут мы пробирались дальше, с великим трудом и молча. Иногда потолок был таким низким, что приходилось проползать под его острыми каменными выступами, и ощущений от этого и от порезанных рук и расцарапанных лбов было достаточно для дикого желания развернуться и убраться оттуда. Единственная закавыка

— тоннель был слишком узок, чтобы разворачиваться.

Неожиданно, после того как мы пропихнулись мимо двух несокрушимых валунов, туннель стал расширяться. Через минуту или две мы уже вполне свободно шагали по каменистому полу, а скоро наши фонари выловили из темноты блеск сталактитов. Мы вышли на что-то, похожее на естественный балкон над обширной сводчатой пещерой. Повсюду пещера была усеяна закристаллизовавшимися солевыми отложениями и напоминала странный уединенный храм, молчаливое место молитв, где никогда не светило солнце.

Мы осторожно подошли к краю балкона и посмотрели вниз. Похоже, кроме чернильной бездонной темноты там ничего не было. Затем Картер посветил вниз, и мы поняли, отчего такое впечатление — в трех метрах от нас мерцала поверхность подземного озера, такая спокойная, что мы видели отражения своих фонарей и лиц. Вот откуда бралась вода, испив которую Бодины были прокляты злыми микробами семени Чулта. Я услышал мяуканье и посветил в сторону. На сломанном сталагмите, высовывающемся из воды на краю озера, стоял Шелли, махая лапой, и шипел так, будто цель была близка, но недосягаема.

— Видишь? — сказал я Дэну. — Это может означать, что Чулт прямо здесь.

— Проклятым тунцом воняет достаточно сильно, — сказал Картер, вытирая волосатой рукой пот со лба.

— Как будто там рыбный склад. — Дэн уставился вниз, на воду.

— Она абсолютно чистая, — тихо сказал он. — Если бы у нас была достаточно сильная лампа, мы могли бы увидеть все до дна.

— Есть желающие вернуться за лампой? — спросил Картер.

Шелли на своем ненадежном насесте мяукнул и ощетинился. Дэн сказал:

— Твой кот знает что-то, чего мы не знаем?

Я пожал плечами.

— Может, это просто запах рыбы. Я не знаю. Меня не учили кошачьей психологии.

Несколько минут мы изучали темные и кошмарные своды. Их сходство с храмом было жутким, и здесь была даже холодная мертвая атмосфера, как в заброшенной французской церкви, — такая холодная, что можно было представить рыцарей и святых, похороненных под плитами и неподвижных. Когда мы посветили фонарями по белым сталактитам вдоль поверхности воды, они, отражаясь, образовывали почти идеальной формы норманнские арки.

— Похоже на часовню самого дьявола, — сказал Картер. — Вы когда— нибудь видели такую пещеру? Невероятно.

— По-моему, больше подходит слово «сверхъестественно», — вставил Дэн. Я кашлянул.

— Сверхъестественно или нет, мы собираемся сделать что-нибудь из того, ради чего мы сюда явились, или нет? Нет смысла возвращаться, если мы не будем уверены, что Чулт именно здесь.

— Что ты предлагаешь? — спросил Дэн.

— Не знаю. Может, надо попробовать растормошить его.

Картер нахмурился.

— Ты хочешь расшевелить Звериного Бога на глубине шестидесяти метров, имея для отступления лишь кроличью нору?

— Я вовсе не хочу. Но, похоже, нам придется сделать это.

Картер вздохнул.

— Жаль, у меня нет здесь с собой противотанкового ружья. Я бы с удовольствием почувствовал его тяжесть в своих руках.

Я подступил к краю балкона и посмотрел на прозрачную поверхность. Потом я повернулся к Дэну и спросил:

— Это на глубине метров пятидесяти или около того, так?

— Я думаю.

Я задумчиво потер шею.

— Когда ты проверял воду, ты сказал, что организмы и грязь с глубины, так? Около полутора миль, наверное?

— Точно. Там, наверное, лежал Чулт, когда начал оживать. Эти своды и палаты идут вглубь на мили, и все затоплены. Это послужило причиной снов Джимми о плавании в воде под тоннами камня. Но сейчас вода поднялась сюда, и Чулт свободно передвигается здесь по всем водам.

— Ты хочешь сказать, что Чулт начал заражать воду в другом месте? — тупо спросил Картер.

— Это только теория. И все же — да.

Картер расстегнул кобуру.

— Видите ли, — сказал он, — я не знаю, как вы, но я достаточно повидал невинных людей, мутировавших в ракообразных, шатающихся по округе и убивающих не менее невинных людей. Если Мейсон говорит, что нам нужно потревожить этого Чулта, чтобы он вышел, тогда давайте потревожим его.

Дэн поднял руку и сказал:

— Картер, я бы не…

Но Картер был раздражен и настроен решительно. Он вынул револьвер, прицелился вниз, в озеро, и дважды выстрелил. Вся пещера наполнилась оглушительным эхом, а Шелли вспрыгнул на балкон и нервно прижался к моим ногам. Последний раз повторившись, эхо пропало, и все стихло.

Вода мало пострадала. Но круги поблескивающей ряби побежали по поверхности, мягко отразились от сталактитов и вернулись. Мы стояли и смотрели, как затихала рябь на воде.

— Похоже, пули его мало беспокоят, — сказал Картер. — Может, надо попробовать камнями.

Я сказал:

— Подожди минутку. Мы все высказались за то, что это место похоже на собор. Может, это преднамеренно. Может, это специальное место для дьявольской молитвы.

— Как можно преднамеренно устроить такое? — спросил Дэн с неприкрытым скептицизмом. — Этим сталактитам нужно двадцать тысяч лет, чтобы достигнуть такого размера. Двадцать тысяч лет.

— Может быть, — сказал я ему. — Но мы имеем дело со зверем, способным затопить комнату на втором этаже и заставить воду исчезнуть, причем ему это ничего не стоит. Мы имеем дело со зверем, которому больше двух миллионов лет, со зверем, существовавшим до зари человечества. С чем-то невероятно древним и могучим. Это Сатана, Дэн. Подумай об этом. Разве Сатана не мог сделать себе такое местечко?

— С большой натяжкой это возможно, я полагаю.

— Хорошо, с натяжкой. А если с натяжкой предположить, что если мы оскверним это место, если мы призовем Бога, силы добра, то Дьявол выйдет из воды и попытается остановить нас?

Картер и Дэн переглянулись без особого энтузиазма.

— Я не очень уверен на этот счет, — сказал Картер. — Что, по-твоему, мы должны спеть? «Возвращение в лоно Господне?» Мое пение гимнов может осквернить любое место, какое захочешь, но я не уверен, что это поможет.

— Давайте просто произнесем благословение. Давайте призовем сюда христианство.

Дэн вздохнул.

— Хорошо. Хотя можно было придумать что-нибудь и поглупей.

Мы склонили головы и молча стояли. Шелли капризно царапал землю и терся о мою ногу, но я намеренно игнорировал его. Я хотел сконцентрироваться на Боге, его сыне Иисусе Христе, Духе Святом и знаке распятия. Я хотел увидеть сияние, что-нибудь, что раскрыло бы сущность этой пещеры — темного собора Ада.

Я поднял глаза. Я сказал тихо, но отчетливо:

— Именем Отца, Сына и Святого Духа мы провозглашаем здесь нашу веру в добро и служение христианству. Мы отвергаем дьявола и деяния его. Мы благословляем это место именем Господа нашего и всем, что правильно в мире этом. Мы изгоняем зло.

Под землей послышались глубокие, сдавленные раскаты. Похоже, начиналось новое землетрясение. Поверхность озера задрожала и покрылась рябью, а позади нас начали падать камни.

— Мейсон, остановись, — сказал Картер.

Но останавливаться было поздно. К тому же, если мы собирались разбудить Квита в одной из его подземных пещер, нам приходилось пользоваться всеми возможными средствами.

— Мы благословляем это место, — повторил я. — Мы просим Господа Бога освятить это место и изгнать отсюда все зло. Мы просим Бога сделать его непригодным для Квита, который есть так же Чулт, или Сатана.

Сотрясение было таким сильным, что мы еле удержались на ногах. Большой сталактит отломился и упал с потолка над балконом, рухнув в метре от нас и разлетевшись на кусочки. Мы оглохли от бесконечного и тягостного грохота, Дэн закричал:

— Озеро! Мейсон! Озеро!

Я поднял фонарь и посветил на темные своды, на бурлящую поверхность воды. Из нее поднималось сгорбленное и мокрое пятнистое ракообразное таких размеров и ужасающей внешности, что я чуть не выронил все из рук и не пустился наутек. Его клешня поднялась из озера с таким шумом, будто из воды подняли автомобиль, а его клюв щелкал и скрипел. А что хуже всего, из челюстей и клешней свисали мокрые остатки одежды, а на усиках висели клочья человеческого мяса. Сквозь сжатые зубы Картер сказал:

— Дэн, я хочу, чтобы ты кое-что сделал, и это приказ. Иди обратно в тоннель и принеси противотанковое ружье. И побыстрей. Мы с Мейсоном попробуем задержать эту тварь, пока ты будешь ходить.

Дэн колебался, но Картер резко бросил:

— Иди! Это наш единственный шанс!

И Дэн ушел. А мы с Картером и Шелли остались на балконе. Краб поднимался все выше — животное, кишащее роговыми пластинками и шевелящимися щупальцами; бездушный монстр с единственным желанием вырвать наши внутренности и отнести в коллекцию своему хозяину.