Колхозный помещик образца XIX века

Глава 17

На следующее утра он снова проснулся с чувством новизны. Но на этот раз она была с оттенком радости и оптимизма. Он, наконец, за две свои жизни сумел женится. Слава тебе яйца, дождался!

И жена его красавица и богачка, из доблестного дворянского рода. Да и он сам далеко не урод и не бедняк, и не из простонародья, ха-ха.

Андрей Георгиевич поднялся на локте и на этой высоте, нет, не птичьего полета, а существенно ниже, пожрал взглядом свою невесту. Да что там невесту, настоящую жену! Они не только обвенчались в церкви, но и с помощью прилетевшего и улетевшего фельдъегеря подали весточку в Зимний дворец. Уже муж и жена и сами, без императорской четы!

А жена у него прелестна, как она лежит, ах! Иные так встают в позу художнику. А она так естественно уже в постели и такая красавица. И все это его!

Не в силах сдержаться, он легкими поцелуями, чтобы не дай Бог не разбудить Настеньку, покрыл лица, потом шею, потом прелестные грудки.

Прекрасная жена его, конечно, была разбужена, но не обозлилась и даже не удивилась.

— Ах, как это прекрасно и романтично, проснуться в объятиях мужчины — мужа и он бы посыпал тебя поцелуями! — прокомментировала она немного хриплым со сна, но все равно чудесным голосом действия Андрея Георгиевича.

В постели они не смущались, ни он, ни она. Вот еще, законные же супруги, она — жена ему, он — муж! Господом Богом поклялись вчера в церкви и чего теперь, Господа будем стесняться?

Хотя Бога, конечно, сюда втаскивать нехорошо. Как говорится, либо трусы надо одеть, либо крест снять. Иначе нельзя. Обидишь еще Бога.

Куда, кстати, он убрал вчера, перед, так сказать, первой совместной ночью. Так сказать, поскольку близость у них уже была и чтобы он этого еще стеснялся! Да ни в жизть! Скорее, будет гордиться, что эта красавица теперь его.

Сноровисто одел крест. Иначе нельзя. Лучше трусы не надеть, но крест днем должен быть всегда! Таков нынешний дресс-код и не ему указывать аборигенам XIX века, как им вести себя.

— Если ты будешь приказывать накладывать завтрак на стол, то вели положить посолиднее. Что-то я сегодня голодна, — попросила она, видя его действия.

Еще бы, милая моя, ты не голодна. Он тоже готов хоть корову съесть. Знатно они ночью сегодня пошалили! он смачно чмокнул Настю в знак согласия, оделся и вышел из спальни. Леонтия сегодня здесь не было. Тоже был при исполнении, хи-хи. Молодая жена и тоже красавица. Если бы не любил Настю, фиг бы отдал Анюту! Была бы цветком его гарема!

Впрочем, пусть. Чего не быть, того не миновать, а гарема ему, православному, уже не видеть. И пусть другие помещики хвастаются, он чист, целомудренен и имеет прелестную жену!

— Вели завтрак приготовить хороший, как обед, — велел он Опросу, — кушать хочется. Но чтобы не валандались там. Через час чтобы все было на столе. А что не успеется, то не успеется. Понял?

— Да, барин, не извольте беспокоиться, первые блюда будут принесены сей секунд! — поклонился Опрос с понятливой улыбкой. Сам он, несмотря на молодость, был уже женат и сейчас готовился стать отцом первого ребенка. А ведь едва успел шестнадцать лет встретить, паразит.

Вернулся обратно с надеждой пообниматься и так далее с женой в постели. Куда там, Настя уже одевалась! Однако, служанки Анюты сегодня не было и, пользуясь этим, он просто взял жену на руки и умыкнул обратно в постель, несмотря на крики и вопли, что у нее французское кружевное белье, что она уже постаралась одеться сама, что какой он сволочь и последний гад.

Хотя звуки она издавала недолго и, скорее всего, не очень-то искренне. Он ее муж, а она его жена, и супруга не только убоится своего законного мужа, но и старается его всемерно ублажать. Ведь он же муж!

В столовую они вышли с заметным опозданием. И никто не удивился, будто сами новобрачными не были. А они и не стеснялись. Во-первых, они здесь почти всем господа (кроме благородных гостей) и будете, крестьяне, важничать, то пойдете в конюшню, во-вторых, но то они и новобрачные.

И народ это чувствует. Хоть и господа, а все одно православные! И на завтрак была положенная курица, ну и еще с полсотни мясных блюд, холодных и горячих, кухарка и без напоминания знала, что молодым надо сытно поесть, особенно жене, вдруг уже сразу понесет!

Ну а вместе с блюдами появились и благородные гости. Все двое, как и было на венчании — фельдъегерь и писарь Георгий. Чины пока не большие, но зато настоящие дворяне!

Пришлось слегка повиниться. Впрочем, первый коротал с неплохим вином, а второй, не имея возможности вкушать вина по малолетству, с первым.

Обильно позавтракали. Потом гости уехали в столицу (служба!), а хозяева занялись своими новобрачными заботами. Настя по молодости полагала, что муж снова потащит ее в постель и сама была не против, честно говоря. Она была почти права, молодое тело Макурина так и полагало, но вмешался Андрей Игоревич со своим довольно-таки старческим разумом. И им пришлось согласится на небольшой — в несколько дней — визит. Официально в честь бракосочетания молодых, неофициально — для хозяйственной ревизии. Насте всю правду, естественно, не говорили, она бы его буквально сожрала за такой прагматизм. То есть она, конечно, не против хозяйства, но не за ее же счет!

А так, немного обмана, немного лести и они мирно поехали — три брички, четверо слуг и они, двое господ в еще розовом настроении. По крайней мере, Настя точно. Андрей Георгиевич, как мог, поддерживал ее на таком уровне. Так, по крайней мере, она и никому не мешала, и мужу настроение скрашивала.

Первым делом заехали в уезд. Официально — в уездный собор, очень старинное красивое здание. Помолились, порадовались вместе с отцом священником. И между делом, пока жена отдыхала, Макурин заехал в каретную мастерскую. Там было все в порядке. Настолько, что пришлось распорядится увеличить финансирование. Мастерская стала весьма популярна, это предполагала значительный рост доходов в будущем и, к сожалению, увеличение расходов в настоящем. Поблагодарил всех за хорошую работу. Кухарку по стародавней просьбе мастера навсегда оставил при мастерской. Кухарка была любовницей старика, они уж и не скрывали этого. Не был против и барин, но только потребовал обвенчаться. Дело это весьма сквалыжное, оба не раз были под венцом, а супруги их оказались живы.

Но Макурин стал жестко ЗА и предупредил мастера, что если сам не начнет бракоразводное дело, то он сам потащит за бороду. XIX век уже, не замшелое средневековье, если надо, он его императорскому величеству доложится!

При словах об императоре, старый мастер начал заикаться и искренне обещал в этом же году обязательно начать дело.

Проехал по торговым точкам — три лавчонки, место на базаре и еще кое-что не важное. Кое-где побранил, кое-где похвалил. Процесс явно пошел, но опять же было ясно — хозяйственный пригляд нужен обязательно. Люди такие — не своруют, так потеряют.

А потом вернулся обратно домой. Настя как раз уже проснулась. Для нее он находился у уездного начальства разного уровня — местный городничий, уездный предводитель дворянства, исправник и прочее.

Так себе бюрократы, даже штатских генералов нашлось всего два, куда им с его-то влиянием, чинами и орденами. Ему статского советника сам император дал! А все проходится, ведь никто не поймет, ни здесь, ни в столице, если просто поедет и не поклонится.

Но жизнь она ведь динамичная даже в XIX веке, без диалектики никак. Вот и он в прошлые года не раз приезжал к ним пусть с мелкими, но просьбами. Как-то и равенство было в чинах и чиновники кланялись, а все равно было понятно, кто просит, а кто барствует. Теперь же и будто и он снова приезжает и чиновники то же и по тем же вопросам, только просителями уже они, хе-хе.

Андрей Георгиевич с удовольствием расцеловал свою жену Настеньку в румяные ланиты, потом ее же в сахарные уста. Ах, хороша, чертовка! И смотрит как, с интересом. Дескать, целуй, раз муж, а потом обязательно подарок. Или ты не муж?

Он вручил ей золотые сережки с крупными изумрудами и с улыбкою произнес:

— А ты, голубушка, зря не поехала к местным чиновникам. Посмотрела бы, как бегемоты умудряются сидя показывать разные танцы. Право, умора!

Настя с интересом прислушивается к его словам, и как-то уже не против, но муж строго объявляет, что им, к сожалению, уже пора. Счастливое свадебное путешествие не может долго ждать!

Ах, как жаль, — радостно вздыхает новобрачная, — а после путешествия мы можем их посмотреть?

«Будто бы зоопарк какой, а не присутствие», — мысленно радостно скалится попаданец, но вслух согласно обещает:

— Конечно, дорогая, потом обязательно посмотрим, благо денег они много не берут, так натурой — вина и закуски. А сейчас пора ехать.

Настя отчасти согласна, хотя и не понимает, почему так быстро, они же господа! Почему нельзя завтра, или хотя бы послезавтра!

Это, кстати, их принципиальное разногласие и Андрей Георгиевич понимает почему. Что делать, когда семья существует из представителей разных веков, при чем даже не последующих, а в разрыв, скажем XIX и XXI века. тогда обязательно начнутся сложности. Но ведь они не дети и любят друг друга, а потом могут просто промолчать.

Настя, хотя и являлась женщиной, думала примерно так же. Во всяком случае, не разоралась громко и сердито. Вот и прекрасно, моя дорогая, можем неспешно ехать.

Его красавица, как уже отмечалось выше, все же была женщиной. Поэтому, пусть все было логично и он был на двести процентов прав, но, тем не менее, начало пути она поехала в обиженном виде, показывая, как она страдает и мужчина должен ее пожалеть.

Но хорошая летняя природа, усилия Макурина, а он ее, конечно, пожалел, сделали свое. И на второй десяток верст она была уже весела и весьма счастлива. Ведь они все же были в свадебном путешествии и ехали (официально) на реку, чтобы там без людей, слуги не в счет, накупаться и загореть на теплом солнышке что для этой почти северной местности очень даже было редко.

На самом деле они ехали на солеварню, но вы же не скажите об этом Насте? А она сама, скорее всего, не догадается.

На реке же было хорошо. Теплый воздух, приятная вода, замечательная природа всех привела в хорошее настроение. Тем более, и Андрей Георгиевич внес свой вклад. Еще в поместье по его настоянию изрядный кусок молодой говядины был положен в пряно-соленый раствор. Бр-р, как приятно пахнет. И теперь оставалось только испечь его и сьесть. Аборигены XIX века, по крайней мере, крестьяне, слыхом не слышали, что такое шашлык и как его надо готовить. Но ничего, в прошлой жизни Макурин не раз готовил это блюдо и под его руководством Гаврила, Леонтий и даже Федор быстро выросли в прекрасные шашлычники.

Добавили к этому несколько капель хорошей водки (для женщин прекрасного легкого вина из Франции) и в итоге от места недавнего отдыха все поехали в замечательном настроении.

А там попаданец загрузил всю кампанию в «случайно попавшийся» корабль, на самом деле уже третий день карауливший Макурина и Ко, и они со всеми удобствами поплыли дальше. Женщины, разумеется, тут же стали эксплуатировать кровати, а Андрей Георгиевич с Гаврилой (Леонтий с разрешения барина остался около Анюты, тоже ведь молодожен) поднялись на палубу. Там Гаврила принялся любоваться проплывающей местностью, Макурин же дотошно допрашивал капитана, как важного свидетеля экономической деятельности.

Прежде всего, помещика интересовал масштаб перевозок. Тут-то капитан должен знать?! И тот действительно все обозначил, ибо с какого это, хм, хрена он будет хозяина обманывать?

Андрей Георгиевич только удовлетворенно кивал головой. Его мужики и арендованные люди, а крестьянам разрешалось заменяться, работали уже полным ходом. От солеварни уже привозили сотни пудов соли. Обратно же везли грузы (дерево, продовольствие и прочие товары) не только солеварам, но и местному населению. Иезуитский замысел Макурина подработать и на перевозке груза полностью сбылся. Оно ведь как? Дешевизна перевозки речными судами и почти полное отсутствие себестоимости продукции привозили к тому, что товары было проще отдавать вообще даром! Естественно, население, как только узнало, стало покупать только с солеварен. Целые дороги из дерева сюда протоптали.

Так что помещик с удивлением узнал, что и без соли он уже очень хорошо стал зарабатывать. И то есть, не то, что он совершенно «вдруг» не знал и сейчас ему открылся весь масштаб обогащения. Тем более, капитан суденышка знал только то, что видел, а цифры для него были полностью скрыты, но всю картину он получил полностью.

Ему даже не испортило настроение нижайшая просьба (по другому и не скажешь) Настеньки ей самой не заворачивать на солеварню. Жена его, хоть и молодая женщина, то есть разумным человеком была относительно, но не тупа абсолютно и дважды два, по крайней мере, посчитать могла. И быстро вычислила, зачем сюда приплыл в действительности ее муж. Пусть сам страдает! С тем и начала разговор в каюте.

Встреча была тет-а-тет, без посторонних людей. Копошащихся под ногами служанок Машу и Анюту супруги не замечали. Она, потому что была барыня XIX века, он, так как все-таки житель гуманистического XXI века, где уже собирались давать права выбора коровам и собакам.

Договорились. Настя сумела сказать о своем муже все нехорошее, и ей ничего плохого от этого не было. И более того, Андрей Георгиевич вытащил из несессера заранее приготовленный сверсток и предложил жене развернуть.

Та чуть раздраженно развернула и потом с улыбкой посмотрела. А ее служанки аж завизжали в восхищении. Им такого не получить от слова совсем. Бриллиантовое колье может получить не только красивая женщина и столбовая дворянка, но и имеющая такого богатого и щедрого мужа.

А что получил Андрей Георгиевич? Ну, видимо, получил, если спокойно промолчал. По крайней мере, попаданец-то он был не последний.

На солеварню Настя после этого не ходила. Так, подышала воздухом немножко поодаль от корабля, и ушла обратно на оный, поближе к уютной каюте и богатой кухне. Зато Макурин поработал за двоих, окончательно отрегулировав практическую логистику поставок сразу в Санкт-Петербург и оттуда столичных товаров.

Но сразу же сказалось отсутствие своих лавок в столице и, особенно трактиров. Вот ведь как! Он бы, конечно, хоть завтра, но как? Не хватало денег, пока товаров и, главное, людей. Трактиры ведь сами не заработают, нужны деловые трактирщики и умелые слуги, повара нужны и даже полотеры. А у него только дремучие крестьяне, которые старательно работают, но только в узкой сфере деятельности. А что бы дальше за этим — боже упаси. Мальчики еще ладно, но взрослые ни-ни. Не могу и не хочу.

Вот ведь же ж! Население уже почти хватает, но людей пока нет. Что делать? Курсы открывать деловых людей?

Засопел, недовольно повертев головой. Потом плюнул на дела дальней перспективы, с удовольствием смотря на текущие проблемы солеварни. А та, несмотря на относительную малость, явно процветала. Во всяком случае, несколько сот пудов в год хорошей соли тут будут получать, обогащая хозяина, а больше он и не желал.

Вернувшись, Макурин дружелюбно чмокнул жену:

— Вот видишь, как я быстро. И за все за это ты получила великолепное колье!

Настя отстраненно посмотрела на драгоценную безделушку. Похоже, деловые супружеские отношения у молодой дворянской жены еще не были привиты. И драгоценности она желала получить просто так, а не за что-то.

Ой, как запущено-то как! Растудыть за помидоры!

Предложил ей побывать на обозначенной ранее лесной прогулке. Совращал ее тем, что рибыть и убыть они смогут на корабле, а в лесу будут передвигаться на лошадях, которые передвигаются сюда пешим ходом, не спеша, но целеустремленно.

— И что же, мне надо уже соглашаться? — язвительно спросила Настя, — а раньше ты не пожелал спросить, хочу ли я!

«Эгхм, — огорченно подумал Макурин, — все-таки не только красивая язва, но и еще умная и сообразительная. А ты вот проморгал, молодой человек! Давай теперь бухти, вешай китайскую лапшу на прелестные ушки».

Понадобились несколько часов горячих убеждений и «железных» доводов в его любви, пока Настя не сломалась. Все-таки она при всем при том была представительницей слабого пола, ха-ха. Но в будущем надо быть поосторожнее. Настя, конечно, не Чингачкук, но два раза на грабли может и не наступить.

А в летнем лесу при все при том оказалось здорово, даже Настя перестала на него обижаться. Немного прохладно, хотя и не холодно, очень приятно пахнет и очень вкусны лесные ягоды.

Быстро нашли своих лошадей, уже пришедших и пока объедавших молодую лесную травку. Федор, «поставленный над лошадьми», доложил, что все в порядке, никто не устал и, боже упаси, не болен.

Лошади ржали и бегали, дамы смеялись, охотно дурачась, мужчины им поддакивали. Шумная кавалькада прошлась по лесу, пугаясь зверей и сама пугая их же. Между делом попаданец услышал доклады старших лесорубов, охотников и травников, они же ягодники. Заодно посмотрел на итоги их деятельности. Итоги приятно удивили. Нет, разумеется, соль будет на первом месте, но и лесные ремесла займут достойное место в ряду доходов, как крестьян, так и их помещика.

В этот же день уплыли. Первоначально Андрей Георгиевич хотел сразу же вместе с солью уплыть на судне в Санкт-Петербург, но Настя, оказывается, почему-то не взяла часть туалетов и виноватый муж (!), извинившись (!) завернул в поместье.

Ночью Настя, правда, кажется, чувствуя все-таки себя виноватой, а, может, излишне игривой, очень перед ним «извинялась». Так что они почти всю ночь не отдыхали, зато, естественно, компенсировали это крепким сном в первую половину дня. В общем, практика счастливой молодой семьи и Макурину ни в чем не было себя извинить.

После обеда он все же нашел в себе воли и заставил сходить на место стройки. Там было еще небольшие результаты работ. В основном мужики рыли ямы — котлованы под здания, обходные каналы под дождевую воду и т. д. Бревен же оказалось мало, даже одну ферму не построили. Но в лесу срублено деревьев было достаточно, и помещик был доволен — в этом году фермы точно появятся. Благо поголовье скота и птицы было в наличии, пусть и не достаточно. В Санкт-Петербурге должны были приплыть из Дании бык и три телки тамошней молочной породы, один не очень везучий помещик в соседнем уезде, не сумев разводить першеронов, продал ему весьма недорого двух жеребцов. Наконец, из подмосковного имения должны были подвести десяток несушек и несколько петушков.

Все, разумеется, было заранее проплачено и денег ушло у Андрея Георгиевича прилично, но ведь и окупится скоро и обильно, знай только работай!

И все-таки ему было как-то неприятно или даже грустно от такого обильного пока убытка. И поэтому весьма неожиданно он повернулся к мельнице. Один пока его стопроцентный проект, сделанный полностью и дающий доход. Конечно, было еще пчеловодство и сельское хозяйство в целом, но там его вклад был все же небольшой, да и давали они пока денег мало.

А тут уже пара тысяч рублей! И еще ожидается гораздо больше. Можем же, если хотим!

Мельник задумчиво озирал пруд. На мельнице что-то мололи, как всегда. Подобного рода механизмы должный работать постоянно, с техническими перерывами, разумеется, но каждые сутки. Иначе, зачем строили?

Но аврала сейчас не было. И потому, к производству был «прикомандирован» лишь один работник.

— Овес мужик привез, — пояснил мельник, — да к обеду молодую рожь начнем молоть, да и все, пожалуй. А завтрева будем плановый ремонт проводить.

Макурин в ответ кивнул. Об этом ремонте они говорили еще при строительстве. Был он не долгий и не сложный. Плановый, короче, как говорили.

— А ты что смотришь, на воду глядишь? — поинтересовался помещик, — раз большой работы нету, так отдыхал бы, пока время есть.

— А что отдых, — махнул рукой мельник, — сколько не спи, все одно захочешь, — ты мне, барин, лучше скажи, — перевел он на более актуальную тему, — пора уже воду окультировать. Пруд устроили, берега улеглись. Пора уже траву сеять да рыбу растить.

Ха, за душу его взяли затеи хозяина, ишь, как ожил, сам заговорил! Ничего, не забудем, благо ничего нового да страшного в этом для крестьян нет. Мельницы на водяном двигателе всегда ассоциировались у населения с прудом, а как иначе? А раз пруд, то, естественно, рыба. Сама появится из соседних рек по воде и по воздуху на лапах птиц, знай только лови.

Андрей Георгиевич этот процесс несколько модернизировал. Во-первых, рыбу предложил растить озерную да прудовую более ценную, например, карпа. Во-вторых, и самое главное, растить на пруде траву. Оно и рыбе будет веселей и сытней, и крестьяне корм получат. А если не крестьяне, то помещик точно. На фига ему фермы строят?

Всякий нормальный человек этими идеями заинтересуется. Мельник тоже был не дурак и даже в теоретическом аспекте полюбопытствовал. Макурин его не обманул. Карпов ему продали у помещика-рыболова — почти профессионала в ихней же Петербуржской губернии, а семена водной травы, водорослями по-современному, он достал в Санкт-Петербурге. Считай бесплатно, с возвратом.

Посеяли. Попаданец почувствовал, что положил еще один камень в фундамент этой жизни. Хорошей комфортабельной жизни, находящейся между технической цивилизацией и естественной биологической. Жить можно!