Колдуны и герои

Глава вторая Неожиданные сложности

Кастелян подошел к знакомству нового хозяина со старым замком весьма основательно, и экскурсия, начавшаяся в десять утра, закончилась далеко за полдень. Они слазили на все четыре башни, прогулялись по стене, спустились в подвалы, прошли километры по галереям и внутренним анфиладам крепости, заглянули на кухню и в конюшни и даже совершили небольшую прогулку верхом. В целом Ланс остался доволен увиденным.

Замок был стар, и у его прежних хозяев не хватало денег на полноценный ремонт, однако они делали все, что могли.

Жилые и подсобные помещения содержались в чистоте, кладовые хранили достаточный запас еды, пусть особых деликатесов там и не было, винный погреб тоже не пустовал. Лошади в конюшнях не выглядели истощенными, впрочем, как и парочка крыс, на которых Ланс наткнулся в одной из кладовых.

А вот людей в крепости было маловато.

Большую часть способных держать оружие мужчин граф Риттер забрал с собой на войну, и вряд ли кто-то из них сможет сюда вернуться. Кроме самого сэра Ганта и привратника Джори в замке было лишь несколько стражников, а все остальную работу выполняли женщины.

Известие о том, что старый лорд и его отряд так и не придут с войны, опечалило обитательниц замка, Ланс пару раз слышал сдавленные рыдания и поймал на себе несколько косых взглядов. И ведь это они еще не знают, что победой на Золотом луге молодой король обязан именно их новому хозяину. Хотя вряд ли их неведение будет долгим. Скорее всего, оно продлится ровно до тех пор, пока Ринальдо не выползет из своей постели.

Под самый занавес экскурсии сэр Гант снова вытащил Ланса за пределы замка и показал ему искусно замаскированный подземный ход, ведущий прямиком в апартаменты старого лорда.

— Разумеется, пройти по нему до конца с этой стороны у нас не получится, — сказал кастелян. — Помимо двух дверей, которые можно отпереть только со стороны замка, там есть еще несколько ловушек. В общем, я бы не советовал вам прогуливаться там без проводника.

— А кто, помимо вас, мог бы меня сопровождать?

— Боюсь, что никто, милорд. Ход очень старый и в последние годы за его состоянием никто не следил.

— Зато теперь он просто идеально замаскирован кустами и всей этой выросшей травой, — заметил Ланс. — Сэр Гант, давайте поговорим начистоту.

— Конечно, милорд.

— Вы кажетесь мне ценным человеком, — сказал Ланс. — Замок в довольно приличном состоянии, люди вас уважают и мне хотелось бы, чтобы вы продолжали нести свою службу при мне так же, как вы несли ее при графе Риттере. Однако, если вы захотите присоединиться к старому хозяину в изгнании, я не стану вас удерживать против вашей воли. Дайте мне только пару дней, чтобы войти в курс дел, и посоветуйте человека, который может вас хотя бы временно заменить.

— Это сложный вопрос, милорд. Я присягал на верность графу Риттеру, — сказал сэр Гант. — Но когда я приносил свою рыцарскую клятву, я также присягал на верность короне. Долгое время эти клятвы не вступали в противоречие друг с другом, но когда пришла пора выбирать…

Ланс молчал, предоставив кастеляну время, чтобы собраться с мыслями.

— Мы со старым графом хорошо понимали друг друга. По крайней мере, до тех пор, пока он не решил поддержать Алого Ястреба и выступить против молодого короля, — сказал сэр Гант. — Наверное, с тех пор, как король лишил его титулов, у меня больше нет вассальных обязанностей перед графом Риттером. Черт побери, эту звучит так, будто я ищу себе оправдания!

— Эти внутренние войны всегда создают много сложностей, — сказал Ланс.

— Я слишком стар, чтобы отправляться в добровольное изгнание, милорд, — признал сэр Гант. — Я родился в этих краях, я вырос здесь, здесь прошла вся моя жизнь, если не считать двух коротких отлучек на войну. Я знаю этот замок так, как не знает его никто, я заботился о нем последние двадцать лет. Пожалуй, я предпочел бы остаться здесь. Мне не так долго осталось, и я хотел бы, чтобы меня похоронили здесь, а не в какой-то чужой незнакомой стране.

— Вполне понятное желание, — согласился Ланс. — Я буду рад, если вы останетесь.

— Могу я также задать вопрос, милорд?

— Конечно.

— Как у вас с деньгами? Замок, как вы видите, нуждается в некотором ремонте.

— Мое финансовое положение зависит от того, в каком состоянии сюда прибудет мой обоз, — ухмыльнулся Ланс. — Надеюсь, королевские гвардейцы, которых Леонард отрядил для защиты, доставят его сюда в целости и сохранности.

— В первую очередь нам стоило бы укрепить стены, милорд.

— Стены, — повторил Ланс. — Не люблю я крепостные стены. Когда ты атакуешь замок, со стен на тебя летит всякая гадость. Стрелы, кипящее масло, горячая смола. Ты лезешь по лестнице, которая шатается под твоими ногами, сверху падают трупы тех твоих товарищей, и какая-нибудь засевшая там гадина так и норовит проломить тебе череп топором. С другой же стороны, когда ты защищаешь замок, стены только продлевают агонию. У Алого Ястреба были очень высокие стены, но они ему не помогли.

— Есть замки, которые выдержали несколько осад, милорд, — сказал сэр Гант.

— Но замков, которые пали, гораздо больше, — сказал Ланс. — Мне нравится Нарда, но давайте будем реалистами. Против шайки разбойников он годится и в нынешнем состоянии, но если нас будет осаждать целая армия, замку не устоять даже если мы поднимем стены вдвое от их нынешней высоты. Замок недостаточно велик, чтобы разместить в нем гарнизон, который может сопротивляться долгой осаде. Не говоря уже о запасах провианта для этого гарнизона. Так что стены меня вполне устраивают и в теперешнем своем состоянии. Давайте обновим кладку там, где это необходимо, но ничего радикального со стенами делать не будем.

— Как вам будет угодно, милорд, — если это решение нового владельца замка пришлось кастеляну не по душе, внешне он это никак не выказал.

— Зато я заметил, что в замке явно не хватает рабочих рук, — сказал Ланс. — Как только прибудет мой обоз, наймите тех, кого посчитаете нужным.

— Да, милорд.

— А теперь давайте вернемся в крепость и пообедаем, — сказал Ланс. — После этой прогулки у меня разыгрался зверский аппетит.

— Да, милорд. А как вы намерены поступить с молодой леди?

— Стоп, — сказал Ланс, и они действительно остановились. — Что еще за молодая леди? Впервые слышу о молодой леди.

— Леди Катрин, дочь графа Риттера, — пояснил сэр Гант. — Девица на выданье, накануне войны должна была состояться ее свадьба с сыном нашего соседа, наследником лорда Монро, но потом родители решили повременить до конца войны.

— Война кончилась, — сказал Ланс. — Пусть женятся.

— Сэр Хью Монро должен был участвовать в битве на Золотом луге, — сказал сэр Гант. — О нем уже больше месяца нет никаких известий.

— А на чьей стороне он воевал?

— На стороне Алого Ястреба, милорд. Он отправился на войну вместе с графом Риттером.

— Я вижу, молодой король не очень популярен в ваших краях.

— Когда-то наша провинция была богатой и процветающей, — сказал сэр Гант. — Но потом королевство расширилось, столицу перенесли на ее нынешнее место, и древние семейства, многие века служившие опорой трона, пришли в упадок. Возможно, выступая на стороне Алого Ястреба, они хотели как-то улучшить свое положение. В случае победы…

— Весьма странная логика, если вспомнить, что Алый Ястреб был первым министром при отце Леонарда, — заметил Ланс. — Если людям хотелось перемен, им стоило выступать на стороне молодого короля.

— Большинство здешних лордов стары, — сказал сэр Гант. — Король Леонард для них — всего лишь мальчишка, а первый министр был человеком их поколения.

— Консерваторы, радеющие за перемены, — пробормотал Ланс. — Жизнь довольно причудлива, но это наблюдение ни на шаг не приближает нас к ответу на вопрос о том, что делать с молодой леди. Почему вы не сказали мне раньше?

— Простите, милорд. Я думал, вы знаете.

— Когда король даровал мне этот замок, он просто ткнул пальцем в точку на карте и спросил, устраивает ли меня это место, — сказал Ланс.

— Вы отличились в бою, милорд?

— Что-то вроде того, — сказал Ланс. Я выиграл для короля чертову войну, хотя это совсем не входило в мои планы. И в качестве награды я получил, что хотел — замок в глухой провинции, зато на берегу моря. А про небольшой довесок в лице дочери прошлого владельца мне рассказать забыли. Или просто не сочли нужным. В конце концов, почти у каждого, кто выбрал в этой войне не ту сторону, могли быть дети. — У лорда Монро больше нет сыновей?

— Нет, милорд.

— А сам он не женат?

— Он вдовец и слишком стар для еще одного брака, милорд.

— Ну и как мне быть?

— Простите, милорд, — старый рыцарь сокрушенно развел руками. — Я не знаю.

— Вообще не понимаю, в чем проблема, — заявил Ринальдо, бодро обгрызая баранью ногу. — Ее отца отправили в ссылку, и ей, как хорошей дочери, подобает отправиться за ним.

— Она даже не знает, где его искать, — заметил Ланс. В обеденной зале их было двое. Сэр Гант, которого Ланс приглашал остаться, отлучился, сославшись на срочные дела в соседней деревне.

— Не знает, — согласился Ринальдо. — Но твоя ли это проблема?

— То есть, ты предлагаешь просто выставить ее на улицу?

— Чем не выход?

— Это недостойно.

— Ты стал рыцарем меньше месяца назад, — заметил Ринальдо. — И я тебя уверяю, слухи об истинном благородстве этого сословия несколько преувеличены.

— В данном случае меня заботит отнюдь не моя репутация.

— А что еще тебя может заботить? Ты этой девицы еще даже не видел. Вот почему она не спустилась к обеду? А я тебе скажу, почему. Она пренебрегает твоим обществом, стремиться показать, что ты недостоин сидеть с ней за одним столом. Потому что она представительница древнейшего, пусть и опального рода, а ты только вчера вылез из грязи палаточного городка.

— Ты тоже ее еще не видел, но уже берешься рассуждать о ее мотивах?

— Все женщины одинаковы, — сказал Ринальдо. — Вчера одна служанка отказала мне, потому что я карлик. Я пытался убедить ее, что в постели рост не имеет никакого значения, а внизу у меня все, как у обычного мужчины, но она и слушать ничего не хотела.

— Может быть, она отказала тебе, потому что ты — похотливая свинья? — поинтересовался Ланс.

— Ты так говоришь «похотливая свинья», как будто в этом есть что-то плохое, — сказал Ринальдо. — Я вырос в борделе, если ты не помнишь. Именно похотливые свиньи приносят борделям девяносто процентов от их общего дохода.

— Но это не значит, что везде надо вести себя так, словно ты находишься в борделе.

— Я и не вел, — возмутился Ринальдо. — Неужели ты думаешь, что я предлагал ей деньги?

Ланс вздохнул.

— Если тебя так заботит судьба этой девицы, то ты вполне можешь сам на ней жениться, — сказал Ринальдо. — Это будет очень благородно, учитывая, что именно ты являешься главным виновником ее теперешнего положения.

— И многим ты уже успел об этом рассказать?

— Нет. С той служанкой, которая мне не отказала, мы были заняты отнюдь не разговорами.

— Избавь меня от подробностей, — попросил Ланс.

— Я и не собирался, — Ринальдо прополоскал рот вином и вернулся к бараньей ноге. — Но скажи мне честно, ты на самом деле думаешь, что тебе удастся скромно умолчать о той роли, которую ты сыграл в этой войне, и никто здесь ничего не узнает? Я-то промолчу, но в обозе десятки людей, которые будут общаться с местными слугами и главной их историей будет именно рассказ о твоих похождениях. А еще через месяц, ну, может быть, чуть позже, это все-таки глухая дыра, сюда доберутся бродячие музыканты с кучей баллад, восхваляющих твои подвиги.

— А ты знаешь, что почти все древние семейства, населяющие этот край, выступали на стороне Алого Ястреба? — поинтересовался Ланс.

— Это не прибавит нам популярности, — сказал Ринальдо. — Похоже, даровав этот замок, король подложил тебе приличных размером свинью.

— Я сам его выбрал.

— И я уже говорил тебе, что думаю об этом выборе. Мягко говоря, это было не самое умное твое решение.

— В моем списке не самых умных решений оно занимает уверенное второе место, — сказал Ланс. — Сразу после решения о том, что ты можешь ко мне присоединиться.

— Без моей компании тебе было бы скучно.

— Зато я бы изрядно сэкономил на вине.

— Вино — это моя кровь, — торжественно заявил Ринальдо. — Лишь благодаря вину я до сих пор жив. А также не стоит забывать о приличной жратве и сговорчивых женщинах. И, возвращаясь к вопросу о нашей популярности… ты осмотрел замок? Выдержит ли он визит дружелюбно настроенных соседей, которые захотят лично выразить тебе благодарность за то, что ты сделал?

— Да, осмотрел, — сказал Ланс. — Нет, скорее всего, не выдержит.

— Это печально.

— Не думаю, что нам стоит беспокоиться о соседях, — сказал Ланс. — Когда они услышат о моей репутации, они дважды подумают, прежде чем выступят против меня.

— Ты еще недавно творил чудеса на поле боя, — сказал Ринальдо. — Но здесь и сейчас это мало что значит. Непобедимых бойцов нет. Все когда-нибудь проигрывают.

— Ты просто пышешь оптимизмом.

— Оптимизм разобрали люди твоего роста, для карликов там ничего не осталось, — сказало Ринальдо. — Впрочем, ты отчасти прав, в первую очередь тебе стоит беспокоиться не об отношениях с соседями. Я думаю, более влиятельные союзники Алого Ястреба подошлют к тебе убийц раньше, чем соседи решаться выступить в поход.

— Ты уверен?

— Я знаю этих людей, — сказал Ринальдо. — Я наблюдал за ними, когда они гостили в замке Алого Ястреба. Они безжалостны, мстительны и у них очень хорошая память. Не все открыто поддержали моего бывшего хозяина, и не все они подверглись гонениям со стороны молодого короля. Многим удалось сохранить и земли и титулы, но они потеряли влияние, и вряд ли очень этим довольны.

— Значит, нам следует ждать убийц?

— Да. А против убийц не помогут ни стены, ни гарнизон. Убийцы — это тени в ночи, это тихие шаги за спиной, это отравленный кинжал, вонзающийся тебе в грудь в тот момент, когда ты совсем этого не ждешь.

— Чудесная перспектива, — сказал Ланс.

— Но в этом есть и приятная сторона, — сказал Ринальдо. — Если тебя убьют, тебе не придется думать, как поступить с молодой леди Катрин.

Во дворе Джори упражнялся с длинным луком, пытаясь поразить ростовую мишень с тридцати шагов. В мишени уже торчало несколько стрел, но у Ланса возникли сомнения по поводу того, как они туда попали. За время наблюдения Джори сделал пять выстрелов и ни разу не попал.

И это теперь моя гвардия, подумал Ланс. Когда (если) сюда заявятся убийцы, о которых разглагольствует Ринальдо, мимо привратника они пройдут с такой же легкостью, как и мимо столба, к которому привязана мишень.

Промахнувшись в шестой раз, Джори выругался, потянулся за следующей стрелой и заметил наблюдающего за ним Ланса.

— С мечом я управляюсь куда лучше, милорд, — сказал он извиняющимся тоном.

— Не сомневаюсь, — сказал Ланс. Потому что куда хуже-то?

— Мой отец говорил, что в бою один мечник стоит трех лучников, милорд.

— Если успеет до них добежать, — согласился Ланс. — Твой отец сейчас жив?

— Не знаю, милорд. Он ушел на войну вместе со старым графом.

Еще один, мысленно простонал Ланс. О чем я думал, когда просил для себя крепость, принадлежавшую мятежнику? Только о том, чтобы убраться подальше от столицы и молодого короля с кликой его советников. Глупое решение, продиктованное моментом. Очередная ошибка из очень длинного списка.

— Вы сражались на Золотом луге, милорд? — самый популярный в последнее время вопрос. Долгие годы история этого королевства будет определяться теми, кто сражался на Золотом лугу, и от ответа каждого конкретного человека на этот вопрос в его жизни будет зависеть очень многое.

— Войска Алого Ястреба дрались умело и храбро, — сказал Ланс. — Они дрогнули только тогда, когда был убит Смеющийся.

Когда Ланс зарубил Смеющегося, ученика Алого Ястреба, молодого рыцаря в сверкающих золотом доспехах. Смеющийся не носил шлема, и черный клинок Ланса снес ему половину головы. Жаль, самого Алого Ястреба не было на том поле, иначе все могло бы закончиться гораздо быстрее, и Лансу не пришлось бы лезть в замок, становиться рыцарем и принимать дары от молодого короля.

А может, бросить все и сбежать, подумал Ланс. К черту этот замок с его старым кастеляном и молодой девицей, к черту похотливого пьяницу Ринальдо, к черту этого Джори, отца которого я вполне мог прикончить на Золотом лугу и даже не заметить этого. Я уже слишком стар, чтобы ввязываться в очередную местечковую склоку, чреватую наемными убийцами и отравленными кинжалами. Но и слишком устал, чтобы снова становиться бродягой. Мне нужна хотя бы небольшая передышка.

— А я еще не побывал ни на одной войне, милорд, — сокрушенно сказал Джори.

— Оно тебе и не надо, — сказал Ланс. — Я побывал на слишком многих войнах, так что можешь мне поверить.

На лице Джори отразилось сомнение.

— Я понимаю, о чем ты думаешь, — сказал Ланс. — О славе, которую можно обрести на поле боя. Славу там обретают немногие. Гораздо больше тех, кто на поле боя находит лишь смерть.

— Я хотел бы стать рыцарем, милорд, — сказал Джори. — Когда нет войны, человеку вроде меня очень сложно показать себя.

Ланс не стал объяснять Джори, что рыцарство это просто приставка «сэр» к имени человека. Джори бы ему не поверил. Впрочем, были времена, когда и сам Ланс в это не верил.

Честь, доблесть? В большинстве случаев это просто миф. Слава? Она не накормит в голодный год и не согреет кости долгой зимней ночью. Земли и титулы? Одним только мечом этого не заработать. В лучшем случае Джори мог бы стать межевым рыцарем и закончить свои дни, как сэр Гант, служа в чужом замке. Хотя для Джори и это будет слишком большой удачей, потому что вряд ли он справляется с мечом намного лучше, чем с луком. Настоящего рубаки из этого увальня не выйдет и через годы тренировок, а поля брани завалены молодыми дураками, которые хотели стать рыцарями, а стали лишь кормом для воронов и бродячих собак.

А вот Ринальдо никогда не хотел стать рыцарем. Носить на себе железо, протыкать железом других людей и постоянно подвергаться риском быть проткнутым самому? Нет, это удовольствие явно не для него.

Впрочем, сколько он себя помнил, у него никогда не было стремления быть кем-то конкретным. Ему вполне хватало просто быть. Крыша над головой, вино, еда, женщины. Может быть, книга, забытая кем-то из посетителей борделя или украденная из хозяйской библиотеки. Что может быть лучше, чем просто плыть по течению жизни и никогда не хотеть невозможного?

Если ты карлик, то тебе повезло, что от тебя не избавились сразу после рождения. Ты сумел продраться сквозь детство, полное насмешек и издевательств других детей? Тебе повезло вдвойне. Тебе удалось дожить до двадцати восьми, ладно, черт с ним, пусть будет до двадцати семи, лет? Ты просто баловень судьбы.

Когда войска молодого короля осадили Штормовой замок, Ринальдо уже был готов попрощаться с этим миром. Встреча с Лансом, кем бы ни был этот человек, дерущийся, как спущенный с цепи демон, стала для него вторым шансов. Она дала ему возможность что-то изменить в своей жизни. Он стал не героем, нет, карлики никогда не становятся героями, но помощником героя. Может быть, он даже попадет в одну из героических баллад, пусть и в роли комического персонажа.

Ринальдо не нравилось быть шутом, и после войны он перестал им быть. Но теперь он понятия не имел, что ему делать с остатком его жизни.

Он шел по галерее замка с полупустым кубком в руке, когда из тени выступила вчерашняя служанка. И совсем не та, которая согласилась остаться с ним на ночь.

— Пойдем со мной, маленький человечек.

— Карлик, — сказал Ринальдо. — Если тебе так уж нравится акцентировать внимание на моих размерах, то называй меня карликом.

В ответ она молча поманила его пальцем.

— Ты передумала? — поинтересовался Ринальдо. — Интересно, и что же тебя заставило передумать? Подруга рассказала о вчерашней ночи и ты тоже захотела попробовать?

Он последовал за ней на лестницу, и они поднялись на верхний этаж замка.

— Мы могли бы пойти ко мне, — сказал Ринальдо. — Тогда нам не пришлось бы подниматься по лестнице.

Служанка не удостоила его ответом и только прибавила скорости. Чтобы не отстать, Ринальдо пришлось перейти на легкий бег.

— Неужели тебе настолько не терпится? Что же твоя подруга тебе про меня наговорила?

Длинный коридор закончился небольшой крытой террасой. На террасе стояли два очень удобных на вид кресла, и одно из них оказалось уже занятым.

— О, — сказал Ринальдо. — Видимо, я неправильно оценил ситуацию. Леди Катрин, как я понимаю?

— Да. И я рада приветствовать тебя в моем… в этом замке, — у леди Катрин был приятный голос. Если бы он услышал этот голос несколько лет назад, он назвал бы его «волнующим». А десять лет назад один звук этого голоса доставил бы карлику несколько бессонных ночей.

Ринальдо склонился в поклоне. Леди Катрин одарила его легким кивком, но руки для поцелуя не предложила. Зато она предложила ему сесть.

Ринальдо втиснулся в свободное кресло и заметил, что служанка, которая привела его сюда, бесследно испарилась. Приватный разговор? Он даже догадывался, о чем эта девица на выданье хочет с ним поговорить.

— Как тебя зовут, маленький человечек?

— Ринальдо. И я карлик, миледи. Если позволите.

— Ты служишь оруженосцем у сэра Ланселота?

— Ну, можно и так сказать. Хотя я должен заметить, что с оружием он прекрасно управляется и без меня.

— Расскажи мне о нем, Ринальдо.

— Что вы хотите знать, миледи?

— Хороший ли он человек?

— Не знаю, — честно сказал Ринальдо. — Думаю, что да, но точно сказать не возьмусь. Мы с ним знакомы меньше месяца, и познакомились при весьма специфических обстоятельствах.

Я был пьян и прощался с этим миром, а он вылез из-под земли и сбросил моего хозяина с башни. Этого Ринальдо вслух произносить не стал.

— Знатен ли он? Влиятелен ли его род?

Ринальдо покачал головой.

— Боюсь вас огорчить, миледи, но сие мне неведомо. Лучше бы вам поговорить об этом с самим сэром Ланселотом.

— О, безусловно, я с ним поговорю, — сказала леди Катрин. — Но прежде мне хотелось бы узнать о нем хоть что-нибудь.

— Он — доблестный воин, не ведающий страха, — сказал Ринальдо.

— Он бился на Золотом лугу?

— Да, миледи.

— Именно там он проявил себя перед королем Леонардом?

— И там тоже, миледи, — сказал Ринальдо, не желая вдаваться в подробности. — А потом еще при осаде Штормового замка.

— А ты тоже участвовал в сражениях?

— Нет, миледи. Я для этого ростом не вышел.

— И ты не знал сэра Ланселота до войны?

— Нет, миледи.

— Как же вы познакомились?

— Во время осады Штормового замка, миледи. Тогда мы увидели друг друга впервые, но по-настоящему мы познакомились уже после того, как замок был взят, — а я хоть немного протрезвел.

— Похоже, ты знаешь о нем не намного больше, чем я, — заметила леди Катрин. — Или просто не желаешь мне рассказывать.

— Я на самом деле не слишком много о нем знаю, миледи, — сказал Ринальдо. — Но я думаю, что он не откажется ответить на ваши вопросы.

— Посмотрим, — сказала леди Катрин. — Ты можешь идти, Ринальдо.

— Всегда вашим услугам, миледи.

Ланс уселся в глубокое кресло рядом с камином, набил трубку табаком из кисета, прикурил от горящей щепки и бросил ее обратно в огонь. Табака в кисете оставалось мало, еще раза на два, поэтому Ланс экономил, как мог. Похоже, что на этом континенте табак не выращивают. По крайней мере, за все время он не видел тут ни одного курящего человека.

И чтобы ему не задавали лишних вопросов — а ему и так задают слишком много вопросов — сам он курил только тогда, когда был уверен, что его никто не побеспокоит.

Зачем я это делаю, подумал Ланс. Зачем я опять это делаю? Какого черта я опять влез в чужую войну, к чему мне этот замок, к чему мне расположение короля, которое принесет мне больше неприятностей, чем благ? Какого черта я сказал кастеляну нанять в замок еще людей, если за мной в любой момент могут явиться убийцы? Чтоб случайных жертв было больше? Или я уже совсем не соображаю, что делаю?

Еще эта чертова девица, которая за все время даже не соизволила показаться мне на глаза. Что мне с ней делать? Да пусть она катится на все четыре стороны, я ничем ей не обязан и не собираюсь взваливать на себя еще и эту ответственность.

Ну почему же я не могу остановиться? Почему вокруг меня все время одно и то же? Войны, интриги, кровь, борьба за власть. Лица меняются, декорации меняются, а действие все одно и то же. Неужели я и в самом деле проклят? Или это вселенная окончательно сошла с ума?

Ланс сидел в апартаментах старого графа, курил и смотрел на огонь. Мысли в его голове текли все медленнее и медленнее. Он устал. Он слишком устал. Черт побери, неужели за все это время он не заслужил хоть немного отдыха?