Колдун: Сверхновая [СИ]

Глава 1

— Открывай, Паш, давай, или ломать будем? — Спрашиваю у обшарпанной двери типичной союзной панельки, построенной лет пятьдесят назад, когда меня в проекте даже не было.

— Ща. — Наконец раздаётся недовольный рык из-за двери.

Я поправляю форму, галстук, куртку, проверяю погоны, фуражку и папку под мышкой, замок в двери начинает щёлкать, дверь открывается а на пороге стоит зеленокожий здоровяк, который выше меня раза в два, челюсть выпячена вперед, из под которой должно торчать два клыка, но он всего один — я знаю что Павел участвовал в операции «по принуждению к миру» в одной соседней стране, там и получил контузию и кое-какие увечья, не смертельные конечно, но ему хватило что бы начать пить, и жизнь пошла под откос. Хоть официально и не сообщалось что срочники были на той войне, но получилось, как получилось. Мускулистый голый торс, в старых тренировочных штанах и босой, смотрит зло, глаза красные — вот-вот впадёт в берсерк. А орк в состоянии берсерка страшное дело, уж можете мне поверить, у меня батя орк — знаю о чем говорю.

— Где Маш? — Спрашиваю, и добавляю: — Мне бригаду вызвать, что бы тебе укольчик сделали?

— Да тут она, ничего с ней не будет. — Говорит зло он, но чувствую, как успокаивается.

Прохожу в квартиру с ободранными давно обоями, вместо люстр и светильников — тусклые, свисающие на проводах лампы. Бедненька обстановка, а мебель ровесница самого дома, такая же обшарпанная и старая, на грани того, чтобы просто осыпаться прахом, от линолеума осталось одно название. Квартира большая, трёхкомнатная, досталась орку от бабушки, но счастья не принесла. Прохожу дальше по коридору, в дальнюю комнату, и наконец вижу, как на старом диване сидит Маш, орчиха, жена Павла, и подобрав ноги под себя — безучастно смотрит в окно.

Стройная, мускулистая, лицо у орчанок женственное, даже красивое, не эльфы конечно, но и не люди с их разными чертами лица, челюсть тоже немного выдвинута вперед, но клыки тонкие и небольшие, выразительные губы и красивые глаза с синей-синей радужкой, да вытянутыми по звериному зрачками. И что вот она забыла с этим…

— С тобой всё в порядке, не бил? — Спрашиваю участливо.

— Вот чё ты всё ходишь и ходишь, а, Стас? — Спрашивает она.

— Кхм. — Покашливаю. — Товарищ участковый, пожалуйста.

— Ой мля, товарищ участковый. — Говорит она раздражённо: — Чё те надо от нас, думаешь без тебя проблем не хватает?

Поправляю фуражку, говорю спокойно:

— Работа такая, вы на учёте в отделе стоите.

— Нормально у нас всё, вали давай отсюда. — Рычит она, всё так же смотря в окно.

Осматриваю комнату, иду к выходу, орк закрывает за мной дверь, и слышу из-за неё тихое рычание:

— Выродок.

Вздыхаю, сверяюсь с документами в папке, ставлю галочку напротив номера квартиры, в которой только что был, и поняв, что это на сегодня последняя семья, иду к выходу. На улице снег, а до отделения топать и топать. Иду по спальному району, мимо скопления однотипных панелек, детских садов и школ, выхожу на хорошо освещенный проспект, и убираю руки в карманы. Разумные проходят мимо — эльфы, орки, люди, гномы, иногда попадаются такие же как я — выродки. Полуэльфы, квартероны, полуорки, но по большей части им повезло больше, чем мне, так что я завидую, но по-доброму — хорошо, что хоть кому-то повезло больше, чем мне, не хотел бы никому такой жизни. Прохожу мимо большого магазина одежды, сколько его помню, всегда пустой и покупателей там не видно, но уже который год продают дорогую одежду — костюмы, свитера, брюки. Откуда у живущих тут деньги на такое, одни носки, наверное, стоят как зарплата какого ни будь работяги местного, не иначе деньги отмывают. Хотя есть один район рядом, но там и своих магазинов хватает.

Смотрюсь в зеркало, расположенное близко к витрине, сняв фуражку и поправляя волосы — рост полтора метра, зеленоватая кожа, чуть заострённые уши, нос картошкой, глаза пуговки, тонкая полоска губ, короткие седые волосы и намечающаяся лысина. Из-за витрины на меня брезгливо смотрит эльфийка — красивая, высокая, стройная, с длинными распущенными чёрными волосами и в облегающем коротком платье. Когда замечает, что я на неё обратил внимания, дежурно улыбается, но я-то вижу — брезгливость из глаз никуда не ушла. Просто отворачиваюсь и иду дальше, уже привык.

Мама у меня гномка, отец заезжий вояка орк-шаман, после афгана осел в деревне, где жила мать, там они и познакомились — гномка и орк, все отговаривали мать, но ей было всё равно, как бабушка рассказывала — любовь там была такая что батяня чуть на нож будущего тестя не насадил. Долго у них детей не получалось сделать, даже бабушка моя, лекарка с опытом еще со Второй Мировой Войны, не могла помочь — но в итоге таки наколдовали что-то, чтобы всё получилось. Появился я. Больной, убогий, не приспособленный к жизни, нити ауры при рождении так были сплетены что врачи замучилась эти узлы исправлять, хотели под суд всю семью отдать — нельзя так гены смешивать. Сколько себя помню — по врачам да лекарям-генетикам с матерью до годков этак четырнадцати бегали, но ничего, выходила, поставила на ноги, даже в восемнадцать признали годным к воинской службе, правда только стройбат.

Мать потом тоже в армию пошла, как раз когда мне пятнадцать стукнуло и состояние стабилизировалось. Благо, как и бабушка, лекарем была, устроилась к бате во взвод, и вот после очередной засекреченной миссии в неизвестной стране, они не вернулись, а нам принесли пару коробочек с наградами и немного денег. И остался я с бабушкой и дедом жить, потом объявилась вторая бабка — орчиха, по отцовской линии, сначала не признала — уродом назвала, но потом прощения просила. Ничего, общаемся потихоньку, хоть и напряжение между семьями осталось.

А потом училище, работа в милиции, и вот — капитан Стас Горкин. Зарплата маленькая, перспектив никаких, куча хронических болезней — начиная от плоскостопия и заканчивая язвой. Но ничего, живу как-то. Женщины так и не нашел, было пару увлечений, но взаимности не встретил — да и кому такой урод нужен? А если по-честному — хочется, конечно, но мне размножаться нельзя, своим детям я такой судьбы не желаю, а значит и детей быть у меня не должно.

Перехожу дорогу на зеленый свет, и оказываюсь прямо у участка — старого здания времён Союза Совета Архимагов, закуриваю и стою, смотрю на большие хлопья снега. Опять, наверное, приболею, зиму не очень люблю, ко мне сразу и простуды всякие цепляются, и грипп, а с такой работой максимум на один-два дня отпросится можно.

Захожу в старый участок, прохожу мимо дежурки, где сейчас сидит Никитаэль, полуэльф, махаю ему и поднимаюсь на второй этаж, к себе в маленький кабинет. Рабочий стол, старенький компьютер, кассетный магнитофон, пару стульев и шкаф с сейфом, где лежит табельный пистолет и кое какие документы. В углу еще стоит столик с чайником и печеньем, для перекуса.

— На меня уже все давят — и федералы, и мэр, обещали, что через пару дней оттуда… — Представляю как многозначительно показывает указательным пальцем вверх Михалыч, и продолжает: — Начнут додавливать, пожалей старика, ради Богов, Андриэль.

Это полковник Иван Михайлович Броцкий, старый орк, сейчас отчитывал нашего главного следователя по убийствам. В районе уже месяц орудует маньяк, убивает молодых не прошедших инициацию женщин-целителей, в основном людей и эльфов. Стены тут картонные, поэтому если он кричит и рычит я всегда слышу, иногда даже мой стол трясётся, когда он топает или по своему столу кулаком бьет. Здоровый орк, хоть и старый, уже под сто лет — но фору и молодым даст.

Мне до этих убийств дела нет, у меня своя работа — алкоголики, неблагополучные семьи, наркоманы, воришки мелкие, и прочее по мелочи. Складываю из папки документы в стопку, расписываюсь в бумагах, и иду к маленькому столику с электро-чайником, включаю и жду как закипит вода, не дожидаясь пока этот агрегат сам выключится, наливаю в кружку кипятка и завариваю пакетик — эльфийский зеленый, мой любимый, подарил мне один местный квартерон, на четвертинку человек а в остальном эльф, когда я ему помог найти ласточку его — средней паршивости американское авто. И вот теперь, когда настроение совсем плохое — завариваю и получаю удовольствие, успокаиваюсь, осталось еще пакетиков двадцать, и что делать, когда он кончится — не представляю, дорого, пол зарплаты моей стоит, усталость снимает, изжогу убирает, и вообще немного оздоровляет организм.

— Хорошо. — Довольно говорю сам себе, делая очередной глоток, и тут раздаётся громкий и частый стук в дверь.

От неожиданности проливаю кипяток на себя.

— Ой мля-я-я! — Вскрикиваю, потом спокойней, вытираясь платком: — Войдите.

Встаю с кресла и жду кто же это такой был, и, если окажется что знакомый — устрою взбучку, такой чай пролить, это умудриться надо, что они вообще в конце рабочего дня забыли?!

— Здравствуйте! — Заходит молодая эльфийка в тёмно-зеленом дорогом пальто до колен, волосы белые и длинные, сейчас сплетены в косу, красивое и правильное, как и у всех чистокровных эльфов лицо с яркими зелёными глазами, немного макияжа усиливают эффект, маленький вздёрнутый носик и красивые губы.

— Привет. — Говорю я, проверяя одежду, и показывая нервно на стул, поправляюсь: — В смысле здравствуйте!

Вот тоже странная шутка моих генов — людских или эльфийских в них не капли, но меня страшно тянет на эльфиек или женщин людей, орчанки тоже нравятся, и даже некоторые гномки, но это исключение, а вот человеческие женщины — если стройные и красивые, и не говоря об эльфийских — просто сносят мне голову.

— Слушаю вас. — Уже спокойней говорю ей. — Пальто можете повесить на вешалку у входа.

И зря это сказал — она сняла одежду, и я увидел короткую облегающую юбку, чёрные чулки, краешек которых видно было из-под юбки, высокие сапоги, блузка, и до невозможности стройная фигура с осиной талией. Я непроизвольно сглотнул, и взял лист бумаги что бы записывать жалобу гражданки.

— Я неинициированный маг-целитель. — Говорит она. — И кажется, маньяк охотится сейчас за мной.

Тяжело вздыхаю, кладу ручку, прислоняю ладони к лицу — похоже очередная шутка следователей и оперов из отдела расследований убийств. Молча встаю, и подойдя к двери приоткрываю её, выглядываю — и правда, стоят двое людей и их начальник Андриэль, увидели меня — и заржали в голос.

— Уроды. — Бурчу себе под нос.

Наверное, просто молодая девушка нервничает, а тут уже шестое убийство, вот и пришла к ним жаловаться, нет что бы взять под наблюдение, а они уверены, что ей ничего не грозит. Хотя я знаю Андриэля — хороший спец в своей области, и маг неплохой, выше среднего, поэтому просто так не стал бы отсылать, так что скорее всего и правда ничего серьезного и просто перенервничавшая эльфийка отвлекала их от работы, и они решили подшутить надо мной.

— Скажите имя, фамилию, отвество. — Спрашиваю я, уже успокоившись и смотря на неё.

— Кариниэль Игориэльевна Веткая. — Говорит она и я недоверчиво смотрю на неё.

Это что же — дочь того самого Игориэля Веткого, владельца сети эльфийских ресторанов?

Встаю и иду к чайнику, жалко, конечно, но девушка явно волнуется, завариваю ей эльфийского зеленого, и протягиваю чистую кружку для гостей, она с благодарностью берёт, а я говорю:

— Сейчас вернусь.

И выхожу в коридор, иду к Андриэлю и его людям, говорю:

— Это ведь по вашему профилю, зачем вы её ко мне направили?

— Ты же в районе участковый — вот и разбирайся что там за алкаш её преследует, тем более такая девушка, а? — Говорит эльф, и вижу, что еле сдерживается от смеха. — И ты такой весь боевой — форма, погоны, выправка какая, ой, что это за пятно у тебя на груди?

Они смеются.

— Ты хоть знаешь кто она, имя то не забыл спросить? — Спрашиваю его всё так же серьезно. — У неё отец с мэром обедает, а с начальником милиции города на «ты», наверное, общается, так что может лучше её выслушать тебе?

— Да успокойся ты, Стас, там типичная ситуация — отец не захотел прихотям дочки потакать, тревожить больших чинов, она сама к нам пришла. — Говорит он. — На ней метки нет, на всех жертвах была метка, появлялась почти сразу как маньяк следить за ними начинал, так что ничего ей не грозит, да и район в котором она живет — там охраны больше, чем на секретном объекте.

— Понятно. — Бурчу я.

— Вот, так что давай иди работай. — Веселится эльф. — Если бы не вызов у нас с ребятами, я бы её может и сам «обслужил», но придётся тебе отдуваться, ты у нас парень видный, так что вперёд.

Он хлопает меня по фуражке, а я смахиваю его руку, они начинают заливисто смеяться.

— Уроды. — Бурчу, возвращаясь в кабинет. Кажется они услышали и им стало ещё веселее.

Захожу, эльфийка уже почти допила чай, беру у неё кружку и хотел была заварить тот же пакетик, как себе часто делаю, но не решился, и скрипя сердце беру новый, говорю:

— Рассказывайте, Кариниэль Игориэльевна.

— Я стала замечать посторонние взгляды на улице, а ночью мне кажется, что за мной кто-то наблюдает, а еще странные сны… — Мямлит она своим красивым голоском, ей бы в шоу-бизнес податься, собирала бы стадионы, тем более отец оплатит всю раскрутку.

— Простите, Кариниэль Игориэльевна, а вы в зеркало давно смотрелись? — Спрашиваю её, потом поняв, что это грубо, добавляю: — В смысле что вы красивая девушка, ваш отец известный и богатый человек, повышенное внимание к вам — это нормально, мне так кажется.

— Вы не понимаете, — говорит она: — Я знаю, что такое повышенное внимание, а сейчас чувствую, что кто-то целенаправленно уже неделю следит за мной.

Прохожу за стол, и вижу её ноги, сейчас, когда она сидит — юбка поднялась чуть выше, обнажая еще край чёрных прозрачных чулок, опять нервно сглатываю и стараюсь дальше смотреть только ей в глаза.

Не говорить же ей про метки — это тайна следствия которую мне выдал Андриэль и обязал проверять всех обращающихся и подходящих по специализации на наличие этой самой метки, и если об этом кто-то узнает, то завтра же новости будут говорить по всем газетам и телевизорам, предупреждая маньяка. Хотя сдаётся мне он и так — «знает, что мы знаем».

Девушка совсем молодая, максимум лет восемнадцать, должен быть уже первый курс меда, так что вот-вот должна пройти процедура вступления в свою стихию.

— Почему вы еще не прошли инициацию? — Спрашиваю её.

— Отец не хочет, чтобы я проходила инициацию. — Говорит она нервно: — Большая сила, большой риск что повредят структуру ауры, хотя и есть возможность нанять лучших специалистов, риск всё равно огромный.

Оглядываю её другим зрением, и отшатываюсь, чуть не падая назад со стула.

— Я же говорю, большая сила… — Повторяет она.

Она в магическом плане светится слепяще-белым светом, как какая ни будь сверхновая, и я сейчас не шучу — сижу протираю глаза и не могу прийти в себя. Мать её женщина, да это же просто нереально, уровень архимага минимум, чёрт.

— Это, — Не могу подобрать слов: — Поразительно.

Да я со своими шаманскими и колдовскими способностями просто ничто по сравнению с ней. Да как она жить будет, когда там такая силища заперта, о чём думает её отец?!

— Он придёт за мной, и уже начал следить. — Снова начинает она.

— Кариниэль Игориэльевна, я на девяносто девять процентов могу быть уверенным что никакой маньяк за вами не следит, есть кое какие признаки, по которым мы можем это определить. — Говорю ей. — Да, возможно какой-то не совсем здоровый местный поклонник устроил за вами игру в наблюдение, но не более того.

— Вы тоже не верите мне. — Говорит она грустно, у меня аж сердце сжалось: — Мне страшно, ещё странные сны — что меня куда-то тащат, и хотят умертвить в страшном ритуале.

Девушка накрутила себя по полной, ей бы папа лучше психолога нанял да антидепрессантов купил по рецепту этого самого психолога. А почему бы, собственно, и нет? Попробую выследить психа, который за ней следит, если получится — будет отлично, может ещё пачку чая эльфийского подкинет её отец, не говоря уже про деньги. А сама Кариниэль рано или поздно унаследует империю из ресторанов и прочих архивов, я к тому времени старым уже буду скорее всего, если вообще доживу, и глядишь не забудет того капитана, который когда-то ей помог, устроит охранять будку своей собаки или что-то вроде того.

— И часто у вас это чувство — что за вами следят? — Спрашиваю её.

— Почти всегда на улице, иногда даже дома, когда подхожу к окнам. — Отвечает девушка. — Но когда подходила к участку, этого чувства не было.

— Давайте так, сегодня вы идёте домой, я следую за вами, и, если что-то почувствуете или я почувствую — попробуем в этом разобраться, идёт? — Принимаю решение я.

— Я на машине. — Задумчиво говорит эльфийка.

— Кхм, это немного усложняет дело. — Говорю я.

— Я могу отправить водителя домой, и попробуем действовать по вашему плану. — Наконец после паузы говорит она.

Я молчу, думая — живёт она в нашем районе, только вот на охраняемой территории — этакий район в районе, со своей больницей, поликлиникой, школой и детскими садами для богатых разумных. Куда меня конечно же не пустят, но до забора я её провожу, и там видно будет — следят или не следят, и может даже удастся сразу взять этого придурка и мой билет на дополнительную порцию чая, и возможно неплохой суммы в виде благодарности.

— Скажите водителю что бы ждал у ворот на территорию, думаю этого будет достаточно. — Отвечаю ей.

Она кивает, и спрашивает:

— Хорошо, тогда идём?

Киваю ей, для важности лезу в сейф и достаю кобуру с разряженным пистолетом, открываю и вставляю обойму, вешаю на пояс и сверху прикрываю кителем. Одеваюсь, и мы выходим из кабинета, я закрываю дверь и спускаюсь вместе с ней на первый этаж, мне вслед смотрят некоторые коллеги, а я стараюсь сдержать улыбку. Такая девушка красивая со мной идёт, они-то не знают куда, думают, наверное, невесть что, а мне приятно.

Выходим на улицу, рядом с крыльцом стоит чёрный дорогой немецкий автомобиль, судя по всему, одна из новых моделей, обтекаемые формы, круглые сдвоенные фары, кожаный салон. Девушка что-то говорит водителю человеку, тот смотрит на меня с подозрением, качает головой, но всё-таки слушается и трогается с места. Закуриваю, девушка смотрит с осуждением, а я махаю ей рукой — мол давай, иди, она качает головой и медленно удаляется. Выбросив окурок в урну, поёживаюсь от ночной зимней прохлады, и иду следом.

Выходим на широкий проспект, стараюсь не потерять её из виду, а сам думаю — а может ещё и её отец поспособствует мне по службе, замолвит словечко перед главой города и генералом, звёздочку получу, кабинет новый, подчинённых наконец дадут и тогда заживу. Ну и чай, конечно, куда я без него, хотя с новой зарплатой и деньгами, которые мне подарят — и сам смогу купить такой деликатес себе, да и не только. Права есть — пора и машину покупать, а то, что как не разумный — всё пешком и пешком.

— Сейчас вот опять, я чувствую. — Говорит девушка на которую я натыкаюсь, замечтавшись.

— А? — Спрашиваю удивлённо.

— Я опять чувствую этот взгляд и что он на меня смотрит. — Поясняет эльфийка.

Нахмуриваюсь, но не оглядываюсь, смотрю ей в глаза, а сам в кармане нащупываю небольшой жёлудь, артефакт, который сам и смастерил — простенькая вещица, добавляет новое ощущение, начинаешь понимать, как и кто к тебе настроен поблизости, этакий усилитель эмпатических способностей для тех у кого таких способностей или нет, или они не развиты на должный уровень.

Ничего не чувствую, все куда то идут, на меня не направлено ни одной эмоции, тогда решаюсь и осторожно беру в свою руку ладошку эльфийки — и вот тут немного проясняется обстановка, чувствую заинтересованные взгляды мужчин, и завистливые некоторых женщин, из чего можно сделать вывод что окружающим на меня наплевать, а мне, наверное, так даже лучше. Но сейчас я должен помочь найти психа, который её выслеживает, а пока ничего подозрительного — кроме завистливых взглядов, но, наверное, это нормально — с её то внешностью. И тут на краю сознания чувствую безразличие, показное, полное, кто-то почувствовал и маскируется, и я пытаюсь определить сторону с которой идёт и удаляется это ощущение, но девушка выдёргивает руку из моей ладони.

— Ой, простите. — Говорит она удивлённо. — Я растерялась, это так интересно, что это было?!

Я снова осторожно беру её ладошку в свою, но уже ничего не чувствую, урод ушел, и какой оказался хитрый — почувствовал, что я делаю, сразу выбрал правильную тактику. А может мне показалось?

— Я больше не чувствую ничего, что вы сделали? — Радостно говорит она.

— Не чувствуете, потому что он ушёл, если вообще был. — Говорю я неуверенно, продолжая оглядываться и рассматривать немногочисленных разумных на проспекте, но нет, больше ничего нет, он точно ушёл или затаился так что я теперь его не найду, во всяком случае сейчас.

— И что же, навсегда? — Спрашивает она.

— Я не знаю, идите вперед, но думаю пока он больше не появится. — Отвечаю ей.

— А когда вы уйдёте? — Нервничает она.

Пожимаю молча плечами, и мы продолжаем свой путь. Доходим до высокого дорогого забора, выкрашенного в красный цвет, за которым скрываются несколько многоэтажек и другие здания, для обеспечения разумным которые там проживают всего чем только можно, что бы они как можно меньше пересекались с челядью вроде меня.

— Спасибо вам, — Говорит она, стоя у машины, которая ждала её у въезда на территорию, и смотря сверху вниз мне в глаза. — Если опять возникнет это чувство, можно я ещё раз к вам обращусь?

Сглатываю нервно, отвечаю немного заикаясь от волнения:

— К-конечно, К-кариниэль Игориэльевна — это моя работа.

— Спасибо ещё раз. — Благодарит она снова, и протягивает мне конверт, в котором явно лежат деньги.

— Н-не стоит, я же говорю, работа. — Отнекиваюсь неуверенно я.

— Так, перестаньте, я впервые за последние недели прошла по улице и не чувствовала никакого давления, и просто хочу вас отблагодарить. — Настаивает девушка, и я беру конверт, оглядываясь словно вор.

Чего уж там, деньги мне не помешают, тем более раз помог ей, Андриэль бы, наверное, взял и не задумывался, а я вот задумываюсь — значит можно. Наверное.

Мы расстаёмся, и я смотрю вслед дорогой машине, скрывающейся на территории района, где она живёт, вспоминая её глаза, губы, фигуру. Вот это женщина, да, просто нет слов. Одёрнув себя, разворачиваюсь и иду подальше от пристанища богатых и знаменитых, мне ещё час минимум топать по мокрому снегу до дома, а ноги уже замёрзли, теперь точно заболею.