Колдун-3

Глава 6

Оставив Варю заниматься домашними делами, я погрузился в крузак и отправился в Орловку. Давненько не общался с черной ведьмой Ниной Петровной Хромковой! Она же «Нина», она же «Петровна». Денег я ей решил дать с трехсот тысяч баксов. В конце концов — это я воевал с ордами супостатов! По мне палили из гранатометов! А она всего лишь направила клиентку ко мне. И надо еще отметить — очень даже проблемную клиентку. И об этом ведь знала, уверен!

Ну что же…настоящий политик всегда отсидится в стороне, сделав так, чтобы жар загребали чужие руки, а он поимел бы только печеную картошку. Не одобряю, но понимаю и не виню. «Каждому свое!» — как сказал один исторический персонаж, затоптанный злыми нетолерантными ордами русских солдат. Жаль на кол не посадили…

Долетел до места быстро, остановил машину возле калитки дома ведьмы. Ведьму как обычно снаружи видно не было, подозреваю, что она всегда вначале выглядывает из-за занавески и только уже потом выходит встречать посетителя. Осторожная, в этом ей не откажешь. В принципе ей и нужно быть осторожной — это я могу остановить врага словом, перекодировать его, установив лояльность в свою пользу, а она не может. Она снадобья делает, а вот такого прямого воздействия на клиента как у меня, насколько я понимаю — у ведьм практически и нет. Хотя…не так, все-таки оно есть, но…слабенькое, не сравнимое с тем, что могу сделать я.

Мда…чувствуешь себя эдаким монстром, великаном среди карликов. И тут сразу такой интересный вопрос — великана-то хорошо видно со всех сторон, а вот карлики…они попрятались по норкам, и живут себе, поживают, добра наживают. И если вот так прикинуть — вполне себе неплохого добра! Та же Нина Петровна ездит на новеньком лендкрузере-200! Вот тебе и ведьма из глухой деревеньки.

Первым меня встретил черный кот, внимательно посмотревший из темноты и посверкавший желтыми глазами. Кот был слишком уж черный для кота, сплошной сгусток тьмы, и я невольно усмехнувшись сказал:

— Сидор, доложи хозяйке о моем прибытии!

Кот тут же исчез, растворившись в воздухе как известный персонаж, и когда я постучал в дверь, молодой голос пожилой ведьмы тут же мне и откликнулся:

— Входи, Василий!

Я пригнулся, чтобы не врезаться головой в притолоку, вошел, и оказался в знакомой горнице, увешанной рушниками, пучками трав, черепами непонятных животных и фарфоровыми тарелками всех возможных видов и расцветок. В прошлый раз я как-то не особо разглядывал, что там навешано по стенам, да и темновато было, а вот сегодня вдруг разглядел: а керамика-то непростая!

— Это селадон — усмехнувшись пояснила Нина Петровна — Китайская керамика. Древняя. Вот тот чайничек видишь? Я даже и говорить тебе не буду, сколько он стоит. Если придется бежать, я его прихвачу прежде всего остального. Его продать, и можно безбедно жить несколько лет. А вон тут тарелку я на Ебэе купила — за смешные десять евро. Дураки! Они бы хоть посмотрели, что это такое! Такая только в Эрмитаже есть, и то — с отколотым краем. Ее тоже бы прихватила. Да все бы прихватила! Хе хе хе… Я эту коллекцию собирала сотни лет! Особенно много экземпляров дала революция. Ну и в войну кое-что перепало. Люди за копейки продавали то, что им казалось совсем не стоящим внимания. А я от себя отрывала, недоедала, но керамику покупала. И вот — целая сокровищница!

— Не понимаю — честно признался я — Вас, коллекционеров — не понимаю! Ну что такого в этих зелененьких тарелках?! На кой черт они нужны?! Поел, помыл — сунул в шкаф. Вот и все ее предназначение! А вы…

— У твоего…хмм…предшественника, некогда была очень солидная коллекция старинного оружия, начиная с времени Владимира Красно Солнышко и заканчивая Златоустовскими саблями времен первой мировой. Он держал ее в квартире в Питере. Так вот — тем оружием ведь давно никто не воюет! Так зачем было покупать такое старье? Развешивать по стенам? Вот насчет оружия — ты ведь понимаешь его коллекционеров? Вы, мужчины, все тянетесь к этим железкам, будто в них вся ваша душа! А они ведь предназначены для убийства. Они крови попили — будь здоров! А чашки…чашки — они для добра. Для дома! Они кормят. Так что же лучше — чашки, или оружие?

— Не будет оружия — ваши чашки перебьют — пожал я плечами — чашки вторично. Оружие первично!

— Если бы миром правили женщины — оружие было бы вторично! — поджала губы ведьма — Это вы, мужики сделали его первичным! Достали своими войнами!

— То-то же войны начинались из-за женщин…вспомнить только Троянскую войну! Так что не надо про злых мужчин. Женщины и так всегда правили, только исподтишка!

— Ты еще про пещерное время вспомни! А что касается Троянской войны, так там другие причины были, а Елена только повод. Ладно, чего пришел?

— Денег вам занести. Вот! — я положил на стол пакет с пятитысячными купюрами и пододвинул его к ведьме. Она развернула, прикинула на глаз, кивнула — Все-таки ты ее дожал. Думала — грохнет она тебя.

— Думала?! — возмутился я — Вы знали, что это такая мразная тварь, и направили ее ко мне?! А если бы и правда грохнула?!

— Ну не грохнула же — ухмыльнулась женщина — Ты же колдун, колдуна убить…это не поле перейти! Вредные вы существа, колдуны, и очень живучие. Вас надо на части разрубать, а потом каждую часть сжечь, чтобы уничтожить. Да и то не факт, что потом части не сползутся вместе! Хе хе хе… Как я поняла, проблемы у тебя с ней все-таки были.

— Скажите, а зачем вам иконы? — не ответив, я кивнул на красный угол, где виднелся иконостас и горел огонек лампадки — Вы что, верующая? В бога верите?

— В какого из них? — остро взглянула женщина, и потом улыбнулась — Бог един, парень. Род. И как хочешь его назови — Христос, Аллах, или Вицли-Пуцли — он все равно Род, родоначальник всего сущего. Мы ему служим — его адепты. Я Чернобогу, Нюрка — Белобогу, а такие как ты — сразу обоим, то есть — самому Роду, единому в двух лицах отцу всего сущего. Так что когда я возжигаю лампадку перед ликом на иконе — я молюсь тому богу, которому служу. А кроме того — эти все современные чучела, клиенты наши, сделались такими якобы богомольными! Посты соблюдают, считая что это диета такая, в проруби купаются — сделав из таинства крещения дурацкий спорт-моржевание, и когда видят что у меня в углу иконы — думают, что ведьмовством здесь и не пахнет. Типа — с молитвой я творю приворотные зелья, да отворотные снадобья! Идиоты! Пусть так думают. А я спокойно работаю. Это антураж, понимаешь? Тебе, кстати, тоже нужно завести свой кабинет, в котором будешь принимать клиентов. Да слышала я, слышала — как ты разошелся. И ожирение лечишь, и алкоголиков, и даже перевоспитываешь. Ну что тебе сказать — каждый сам кузнец своего несчастья. Скоро твои рыжие кудри примелькаются и тебя начнут бить. Помнишь, откуда это?

— Помню — насупился я. Слова ведьмы мне очень не понравились по понятной причине. Кому хочется слышать о том, как его будут искоренять.

— Ну вот и замечательно, что помнишь. Не совсем пропащий мальчик! Слышала, клиентами начал обрастать?

— Ну…типа того. Не сказал бы, чтобы очень, но…есть, да. А у вас как дела? Больше-то таких жирных клиентов нет? Я ведь еще и лечить могу.

— Знаю, знаю…учту — женщина задумалась, потом посмотрела на меня и с непонятной интонацией добавила — ты развиваешься не по дням, а по часам. Берегись, парень. Рискуешь. Женщиной обзавелся…это твое слабое место. Захвати ее — и ты сделаешь все, что угодно, чтобы ее освободить. Лучше бы тебе не привязываться ни к кому. Один…оно как-то свободнее, безопаснее.

— Мне что, проституток нанимать, что ли? — фыркнул я раздраженно — Я мужчина! Мне женщина нужна!

— А хоть бы и проституток. Что у тебя, денег мало, что ли? — парировала ведьма — Ладно, поезжай, занимайся своими делами. Если что — я тебя навещу. И постарайся больше так не делать…как с этой банкиршей. Деньги всегда вперед. Иначе другой раз не гранатометы приволокут, а чего-нибудь покруче.

Я вышел от ведьмы в слегка растрепанных чувствах. Она мне не друг, это ясно…хотя и врагом назвать не могу. Просто равнодушна. Буду я жить на свете, нет ли меня — ей абсолютно все равно. Такая отрешенность, такое безразличие ко всему, что не касается ее лично — это эгоизм, возведенный в квадрат. Неужели и я превращусь в эдакое существо? Лет через сто. Или двести.

Кстати, вот не верится, что я столько проживу, да и все тут! В голове не укладывается. Как это — прожить пятьсот лет? Или семьсот? Кем становится человек, прожив столько? Что-то я особо могучего ума не увидел ни у черной ведьмы, ни у белой. Живут себе старушки, ну и живут. Звезд с неба не хватают, и научно-исторических трудов не пишут. Как растение — сосут себе питательные соки из Земли, да и слава богу.

Домой вернулся в задумчивом, и даже печальном состоянии. Варя даже спросила — не случилось ли чего у меня? Я сказал что не случилось, и тут же в свою очередь поинтересовался — как тут Варя без меня обитала. Само собой, она тут же раскололась и рассказала, что не выдержала, пошла и посмотрела, как там поживают наши пленники. Решила дать им чего-нибудь поесть. В общем — получила она порцию отборного мата, обещаний сексуальных утех в особо извращенной форме, а еще — половинкой буханки хлеба в лицо, от чего у нее под глазом образовался небольшой, почти незаметный синяк — незаметный, если его как следует попудрить и не поворачиваться к свету этим самым боком.

Я напомнил Варе о Синей Бороде, рассказал, кто был его прототипом, и напомнил, как плохо кончила Жанна Дарк, его славная подружка. Не все двери нужно открывать, и не всех людей нужно жалеть. Особенно — если это и не люди.

— Как не люди? Почему не люди? — заинтересовалась Варя, и я постарался ей разъяснить:

— Они выглядят как люди, но на самом деле — они нелюди. Человек тем и отличается от нелюдей, что у него есть определенные понятия о человечности. И этих — такого нет. И когда смотришь на таких тварей, начинаешь искренне верить, что сторонники теории рептилоидов были в чем-то и правы. Что некоторая часть людей на самом деле произошла от ящеров, потому у них и совершенно иные понятия о гуманности. Вернее — полное отсутствие тех самых понятий.

На этой почве мы с ней немного поспорили — Варя утверждала, что эдак можно и до фашизма докатиться, до расовой теории, на что я ей возражал тем, что рептилоиды ни под какую расовую теорию не подходят. Ибо — мерзкие ящеры, которых надо уничтожать.

Потом мы поцеловались (споры и разногласия между половыми партнерами почему-то всегда возбуждают), а затем я излечил ей синяк под глазом, хотя и хотел его оставить, как напоминание о совершенной Варей глупости. А если бы попали буханкой как следует? Если бы оглушили, и она упала в яму? Башкой-то надо соображать! Это же нелюди! Что бы они с ней тогда сотворили — страшно подумать! И держать их постоянно под заклятием я не могу — в этом состоянии они просто нагадят себе в штаны, а я потом вези их обгаженных в своей чистенькой замечательной машине! Кстати, насчет синяка — еще и потому излечил, что так себе и представил Варю у сельского магазина, и толпу местных баб, ехидно рассматривающих ее характерный фингал. Мол, «бить уже начал участковый! Гы гы гы…»

На болото решил ехать часов в девять вечера. Само собой — нечисть боится солнечного света (за исключением моих бесов, эти ничего не боятся!), а значит разговаривать мне с кикиморой болотной придется как минимум в сумраке вечера. Или ночью.

В принципе ничего страшного в этом нет — я сам можно сказать нечисть, и в темноте теперь вижу почти как днем (только в даль не очень хорошо), так что никаких проблем с этим у меня не возникнет. До болота придется идти пешком, но бесы заверили, что от дороги болото совсем даже недалеко — рукой подать. Шагов двести по лесу, не больше. Ну раз говорят, значит, так оно и есть.

Пока доехал до черной ведьмы, пока поговорил, пока вернулся назад, вот время и прошло. Уж и ехать пора. Подогнал машину, заколдовал «жертв», приказал садиться в машину. Сели спокойно, как роботы — уже привычная картинка, не удивляющая и не вызывающая эмоций. Так просто посылать людей на смерть — даже сам себе удивляюсь. Так на то я и черный колдун, чтобы творить черное!

Болото находилось в пойме реки — видимо здесь когда-то эта самая река и проходила, оставив за собой череду так называемых стариц — небольших озер, некогда бывших руслом речки. Болото, насколько я выяснил у моих проводников, питалось и от речки, и от подземных источников, позволявших болотине не высыхать даже в самые засушливые дни.

Кстати, на днях выяснил очень интересное свойство моего амулета физической защиты — он не давал кусать меня ни комарам, ни слепням, ни всякой такой кровососущей твари! Они кидались ко мне, тут же разворачивались и валили от меня куда подальше, так и не добравшись до сладкой колдунской крови. Укус — нанесение физического вреда. Амулет этого самого вреда не допускает. Замечательное побочное свойство! Только ради этого можно было бы сделать эдакий амулет. Представляю — север, люди, облепленные комарами (видел картинки — там летом просто невозможно существовать без накомарника и плотной одежды!) и я — в одних трусах, загорающий под северным незаходящим солнцем! Класс? Класс!

Шучу, конечно. Слишком уж вызывающе. Я бы на такое не решился — чтобы не привлекать внимания.

Действительно, идти было совсем не далеко и даже приятно. Нужное мне болото — оно называлось Матренино болото — было видно с дороги сквозь голые стволы высоких елей. И да — оно когда-то было частью реки. Только теперьлишь человек с большой фантазией мог бы сказать, что здесь когда-то была текучая вода. Затянутая ряской ровная поверхность, над которой жужжит рой насекомых (спасибо, защитный амулет!), запах болота и тишина…мертвенная тишина. На это болото не садятся утки, здесь не живут никакие теплотворные твари — Матренино болото не для живых. Чем и как тут живет кикимора — для меня загадка. Впрочем — бесы тоже загадка, но ломать голову в бесполезных размышлениях о том, чего все равно никогда не постигнешь — это не для меня.

На ту мысль, что болото образовалось из старицы реки, наводил твердый берег, по которому можно было дойти прямо до края болота. Очень удобное место для общения с болотной нечистью. Ну в самом же деле — не в трясину же лезть, чтобы поговорить с кикиморой?

Два зомби тащатся позади, когда подхожу к берегу болота — приказываю им встать под елкой чуть поодаль и ждать. Ну, вот все и готово. Солнце ушло за горизонт, в лесу темно, почти как ночью — самое время для нечистой силы. Пора!

Когда впервые прочитал этот вызов, вначале не мог понять — а почему два в одном? Но после нескольких минут размышлений — понял. Она одновременно и человек, и дух болота, нечистая сила. И не стоит обольщаться ее видом, пусть даже она и будет похожа на человека — не человек это. Совсем не человек!

Что-то плеснуло. Тихо-тихо…на пределах слышимости! Будто с дерева упал сухой сучок прямо в покрытую зеленой ряской болотину. И больше ни звука. Ни ветерка, ни движения, и только темный водоворот мошкары над болотом. Никого. И ничего.

— Чего ты хочешь, колдун?

Опа! Вот это ни хрена себе! Подкралась со спины! Глаза желтые, как у кошки и светятся в темноте. И зрачки…где я видел такие зрачки? У русалки! Я их видел у русалки!

— Я хочу принести тебе жертву… — голос у меня сделался хриплым, еле проталкиваю слова. И звучат они как-то…гадко. Как сатанист какой-то — «жертву»!

— Жертву? — «девушка» приближает свое лицо к моему и заглядывает мне в глаза, и я сразу же замечаю острые, как у кошки зубы, белоснежные клыки, обнажающиеся, когда она говорит.

— И что же ты хочешь за жертву? — кикимора вдруг протягивает руку и дотрагивается до моего лица — мягко, едва касаясь. Я чувствую запах болота…рука холодная…гладкая…а на концах пальцев острые когти! Одно движение, и она распорет мне шею, как бумажный лист!

— Не бойся…я тебя не трону — шепчет кикимора, и губы ее раздвигаются в улыбке, снова обнажая кошачьи острые клыки — На тебе печать Чернобога! Ты служишь ему. Как и я. Мы с тобой…родня!

Сестричка, мать ее за ногу! Интересно, как образуются такие чудовища?! Кстати, если забыть о когтях, о звериных клыках, о глазах с вертикальными зрачками — красивая получилась бы девушка! На вид лет шестнадцать, максимум — стройная, длинноногая, бедра круглые, за мальчика точно не примешь. Впрочем — все первичные признаки указывают на принадлежность к женскому полу. И что с того, что цвет кожи зеленый? В темноте все равно цветов почти не видать — как выгорают. И зелень волос тоже…почти не видна. Не выдерживаю, и неожиданно для себя говорю:

— Ты красивая…ты очень красивая!

Глаза кикиморы расширяются, она отступает на шаг и неуверенно мотает головой:

— Давно мне такого никто не говорил. С тех пор, как я была человеком. Зачем ты это сказал?

— Я очень честный человек — улыбаюсь я — Когда вижу красивую девушку, я ей так и говорю — ты красивая!

— А ты забавный… — улыбается кикимора — Я уже давно ни с кем не говорила. Так странно…

— Можно я у тебя спрошу? — снова не выдерживаю я.

— Спроси… — серьезнеет кикимора, и ее глаза немигающим взглядом смотрят мне в лицо — Что хочешь спросить? Как я здесь оказалась? Как стала кикиморой? Это хочешь спросить?

— Да — покаянно киваю я — Прости, если я тебя как-то задел. Мне правда хочется знать. Ты такая прекрасная, такая…желанная! Как ты могла здесь оказаться? Как ты здесь живешь? И вообще — зачем ты живешь?

— А зачем живешь ты, колдун? — усмехается кикимора, и вдруг садится на берег, скрестив поджатые под себя ноги в позе лотоса — присядь. Побудь со мной. Я ТАК долго ни с кем не говорила! Что там, в мире?

— В мире? Люди! — улыбаюсь я, опускаясь на траву напротив кикиморы — Всю планету загадили, леса вырубают, друг друга убивают — все, как обычно. Как всегда. По-моему, с пещерных времен ничего не изменилось. А ты разве знаешь, что делаешь в мире? Разве тебе интересно, что у нас делается?

— Последний человек, которого я попробовала (при слове попробовала я слегка поежился), передал мне все, что он знает. Когда я съела его мозг. Но это было давно. Очень давно. Ко мне приходил старый колдун, он отдал мне жертву. С тех пор ко мне никто не приходил. Люди здесь не любят ходить. А я…правда красивая?

— Очень! — искренне ответил я, и тут же добавил, опять же, сам не знаю почему — Только страшная. Ты убиваешь людей.

— Да. Я убиваю людей. Такова моя суть! Я ведь нечистая сила! — улыбка обнажает клыки — Но я не сразу убиваю. Он еще долго живет. Столько, сколько я захочу. И я его ем. Вначале руки. Потом ноги. А он все живет. И знает, что я его ем. А потом, в самом конце, выедаю мозг. Мозг — это самое вкусное! В нем знания. А что может быть вкуснее знаний? И потом я лежу в безвременьи…годы и годы…и живу жизнью жертвы. Просматриваю его жизнь, смакую ее… Вот так я и живу, колдун! Я и теперь тебе нравлюсь? Я и теперь красивая?

— И теперь — вздыхаю я — Красивая, и несчастная. Я могу как-то тебе помочь? Сделать так, чтобы ты отдохнула? Чтобы начала новый круг?

— Нет — глаза кикиморы на секунду закрылись, и снова засветились в сумраке ночи — Мое время еще не пришло. Я наказана, колдун. Много, очень много лет назад я была девушкой. Невинной девушкой. И меня…меня снасильничал один человек. И я зачала от него. Утягивалась, скрывала живот. Хотела вытравить ребенка…девочку. Но она все равно выжила. И тогда я родила ее вот тут, на этом самом месте. А потом…утопила в реке. Мою доченьку…она была такая красивая! Такая славная… А когда утопила, поняла, что наделала — утопилась сама. И прокляла того человека смертным заклятием. И стала нечистью. Вначале я была русалкой, а когда река отсюда ушла — сделалась кикиморой болотной. И нет для меня лучшей еды, чем плоть человека. И нет мне ни отдыху, ни покою!

— Мне очень жаль… — лепечу я, не зная, что сказать, и тут же оказываюсь на земле, сбитый невероятно сильным, упругим холодным телом. Лицо кикиморы у моего лица, страшные зубы скалятся то ли в улыбке, то ли с оскале ярости.

— Не надо меня жалеть! Я заслужила то, что со мной сталось! Каждый в этом мире заслуживает того, что получает!

Дыхание кикиморы пахнет чем-то сладким, будто я нюхаю расцветшую лилию, но этот запах…он не радует. В нем будто бы нотка тлена…как если бы цветок расцвел на разложившемся покойнике.

— Я бы могла сейчас разорвать твое горло, выпить твою кровь, а потом медленно съесть твой вкусный-превкусный мозг! — красный язычок, раздвоенный на конце, облизал губы кикиморы — И потом долго-долго смотреть картинки твоей жизни! Наверное у тебя бурная жизнь, колдун. У тебя было много женщин? Ты любишь женщин?

Кикимора один слитным движением, как атакующая змея — наклоняется к мне и…целует в губы. Я не чувствую омерзения, не чувствую возбуждения — ощущение такое, как если бы к моим губам приложилась огромная холодная рыбина. Беру себя в руки и отвечаю, глядя в близкие желтые глаза нечисти:

— Ты меня не убьешь. Сама сказала — почему. А женщин я люблю. Сколько у меня их было — я не помню. Не считал. Но ни одна женщина не осталась обиженной, клянусь!

— Не клянись, колдун! — шипит кикимора и ее острые когти прохаживаются по моей груди, я чувствую, насколько они остры — Откуда ты, мужчина, можешь знать, что чувствует женщина? Обиделась она или нет?! Страдает, или нет?! Вам бы только схватить ее, вогнать в нее свой отросток и отвалиться, когда дело сделано! А потом…потом вам уже все равно.

— Кстати, я тебе двух насильников привез — сразу же нахожу благодатный способ сменить тему разговора и направить его в нужное русло, а то все как-то зашло…не туда.

— Насильников? Ну-ка, расскажи! — кикимора таким же неуловимо быстрым движением покидает мое распростертое тело, и я облегченно вздыхаю: она очень тяжелая. Странно тяжелая. На вид — как небольшая худенькая девушка, со всеми соответствующими габаритами, но весит — как взрослый мужик за сто кило весом. Ну что сказать…магия-шмагия!

Я рассказал — вкратце, упомянув, что троих бандитов убил руками одного из них. И что эта банда отметилась серией изнасилований и разбоев. Кикиморе рассказ явно очень понравился. Она облизнула губы, и улыбнулась, чуть прищурив глаза:

— Хорошо! Это очень хорошо! Ты заслуживаешь награды. Что ты хочешь в подарок?

Ну само собой — я уж тут не стал стеснять, назвал все виды трав, которые знал, и которые хотел получить с болота, плюс попросил прядь волос от бывшей русалки. От обычной русалки волосы у меня есть, а вот волосы болотной кикиморы — все покончались.

Я даже камень со дна болота попросил — как сказано в рецептах, он хорош для усиления эффекта физической защиты. Если добавить несколько грамм хорошо вылежавшегося болотного камня, над которым кикимора убивала своих жертв — эффект защиты сохраняется дольше и усиливается процентов на тридцать. Это мне сказали мои бесы, которые подслушивали, что говорил старый хозяин. Судя по их рассказу, амулет с применением этого камня смог бы выдержать и удар гранатомета — как мой дом, к примеру.

Хмм…интересно, сколько жертв переправил в болото старый колдун, чтобы получить достаточное количество камней?

Кикимора выслушала мой запрос совершенно спокойно и деловито, видно было, что торговля «подарками» ей была не впервой. Когда я закончил, она кивнула головой и сказала:

— Ничего нет невозможного. Жди здесь, я скоро! — шагнула к болоту, и без всплеска, красивым нырком ушла под ряску, будто ее никогда и не бывало.

Ждать пришлось минут двадцать. Я посидел, потом встал и проверил — как там за кустами поживают мои «зомби». «Зомби» сидели тихонько и выражали свое недовольство моими действиями только вращением глаз — туда-сюда, туда-сюда, ну и по кругу. Они все понимали. Хмм…нет, не все — они понимали то, что происходит нечто очень для них плохое, очень страшное, но что именно — этого они не знали и знать не могли. А я не стал им рассказывать. Можно было бы конечно поглумиться, мол, вот скоро вам тут кровушку выпьют а мозги выедят, но зачем? Я не садист, и не буду ради удовольствия мучить даже таких мразей, как эти негодяи. Пусть ими займется кикимора.

И опять я не заметил, как она подошла. На траве уже лежал ворох всевозможной болотной растительности, и рядом с ней — здоровенный, больше моей головы размером булыжник. Кикимора стояла рядом с дарами, прекрасная, и опасная, как очковая кобра. Если бы не клеймо, которое поставил мне Чернобог…я к этому болоту ночью и на километр бы не подошел!

Отдельно лежала длинная прядь, в которой я узнал волосы кикиморы — шелковистые, мягкие, и зеленые. Ногтем срезала?

— Давай сюда свой подарок! — сказала кикимора, и снова уселась на землю, скрестив ноги. Видимо, это была ее любимая поза.

Я привел бандитов, поставил перед кикиморой. Она одним текучим молниеносным движением встала, подошла к тому, что стоял справа — это был накачанный здоровяк, которому некогда очень понравилась задница Вари, протянула руку, сунула палец за воротник майки негодяя и медленно, плавно повела руку вниз. Майка расползалась под напором когтя кикиморы так, как если бы это был не коготь, а остро отточенная бритва. Даже удивительно — как она не располосовала мне ни грудь, ни даже рубашку, когда водила по мне своими такими красивыми и опасными руками.

Потом движения кикиморы ускорились, она буквально размылась в воздухе — жжих! Жжих! Жжих! Секунды, и бандит был догола раздет, а на земле валялись лишь обрывки того, что на нем было надето перед экзекуцией. И в воздухе запахло кровью. Парень весь был покрыт небольшими кровоточащими порезами.

Кикимора подошла, шумно вдохнула воздух, раздувая ноздри аккуратного, красивого женского носика, а потом с видимым наслаждением слизнула с груди обнаженного «клиента» капельки темной, остро пахнущей железом жидкости.

— Вкусно! — улыбнулась она, оглядываясь на меня и снова облизнулась — Спасибо, колдун! Я уже давно не пробовала свежей крови. Он будет умирать долго, очень долго! У него много вкусной крови.

Второй бандит был раздет еще быстрее — руки кикиморы мелькали как лопасти вентилятора — рраз! И вот он уже стоит голый, как в момент рождения. И правильно — зачем ей их одежда? Только болото запакощивать всяческим таким мусором.

Я сделал шаг по направлению к дарам, которые она принесла — пора и честь знать! Домой поеду! Не хочу смотреть, как она слизывает кровь и довольно ухает, будто обитатель марсианских треножников, но кикимора меня остановила:

— Подожди уходить, колдун…хочу тебе сделать еще один подарок.

Она подошла ко мне, посмотрела снизу вверх — кикимора ростом была с мою Варю, так что едва дотягивалась головой мне до переносицы, протянула руки, цепляясь за шею, а потом вдруг чиркнула по моей шее своим кривым когтем! Я даже боли не почувствовал, только ощутил, как потекла за шиворот тонкая струйка крови.

— Тихо! Не бойся! Сейчас все пройдет! — улыбнулась кикимора и прильнула к моей ране. Секунда…жар…головокружение…и вот она уж отступила, облизываясь и щуря глаза — ты вкусный! Очень вкусный! И в тебе много Силы! Хочешь остаться со мной? Мы будем вместе лежать в тихом, теплом болоте, видеть сны людей, которых высосали досуха, а когда надоест, будем заниматься любовью…нам будет хорошо, клянусь! Века идут, люди куда-то стремятся, торопятся, суетятся…а мы — вечны! Тихая радость…тихая любовь…

— Извини! Меня дома ждут дела. И женщина, которая меня любит. Я же не могу ее обманывать? Я сказал, что обязательно к ней вернусь! — сбрасываю я с себя одурь, наваждение. Это просто какая-то птица Феникс из фильма про Садко! «Спите отважные воины! Тихая радость…тихая радость!» Брр…

— Женщин нельзя обманывать — кивает кикимора — ты приходи ко мне, колдун! Обязательно еще приходи. Ты…хороший. С тобой можно иметь дело. А теперь сними заклятие с этих негодяев. Я хочу насладиться их ужасом, прежде чем они уйдут в трясину.

Первый, этот самый «качок», надо отдать ему должное — решил, что нужно продавать свою жизнь как можно дороже, и с ревом бросился на кикимору, вероятно думал что сломает зеленую нечисть одним ударом, уж больно она выглядела хрупкой и маленькой по сравнению с его огромной тушей. Но он ошибался. Кикимора сделала всего лишь маленький шажок в сторону, рука ее дернулась к затылку жертвы и парень упал на землю парализованный, и на его затылке у границы волос осталось небольшое темное пятнышко там, куда вонзился парализующий коготь. Может он был покрыт ядом? Но скорее всего, нет — возможно, этот коготь полый и яд поступает в него через каналы, как заведено у змеиных зубов.

— Хорош! — свистящим шепотом сказала кикимора — Его надолго хватит! Люблю таких, что сразу не сдаются.

Второй даже не попытался бежать. Он стоял, трясся, и похоже — даже обмочился от страха. В воздухе явственно повеяло запахом аммиака.

— Покорные мне тоже нравятся! — просвистела кикимора, и ткнула когтем второго. А потом обратилась ко мне:

— Ну что же…прощай, колдун! Ты мне сделал хороший подарок. Рада была тебя увидеть.

— И я был рад тебя увидеть, красавица! — не думая, не соображая что говорю сказал я, и кикимора вдруг засмеялась слегка хрипловатым, но вполне себе мелодичным голосом:

— Хе хе хе…нет, ты мне определенно нравишься, дамский угодник! Я бы хотела с тобой заняться любовью…но…в другой раз. Сейчас у меня два подарочка, и мне не терпится ими как следует заняться. О! Это будут веселые недели…а может месяцы? Это уж как аппетит у меня разыграется!

Я молча собрал колдовскую траву в заранее приготовленный для нее пластиковый мешок — большой получился мешок, хотя и нетяжелый. В другой мешок положил булыжник, удивившись тому, что он не заляпан грязью. Волосы кикиморы положил в карман. Повернулся, чтобы уйти, и тут вдруг вспомнил:

— Подожди…а какой ты еще подарок мне сделала, когда…ну ты поняла.

— Какой подарок? — снова хихикнула кикимора — Потом узнаешь. Поймешь. Иди к своей женщине. Ночь пришла, она уже тебя небось заждалась. Негоже заставлять женщин ждать — от этого они тоскуют, и у них появляются морщинки. Иди…герой-любовник.

— Подожди! — вдруг всколыхнулся я, сунул руку в карман и достал оттуда пластиковый прозрачный пакетик. В этом пакете лежал тонкий витой браслет, а еще — полупрозрачный пластиковый гребень. Я когда сдавал уазик начальнику и просматривал салон, нашел их на полу — они вывалились, когда я возил все это барахло к русалкам. Вот и захватил браслет и гребень с собой. Бижутерия, да пластик, ничего особенного. Но так-то выглядит красиво, и если русалкам мои подношения понравились, почему бы им не понравиться и кикиморе? Все равно девать некуда — вот и захватил их с собой.

— Возьми! Я для тебя захватил!

Кикимора взяла пакет, достала оттуда браслет, осмотрела его, улыбнулась, и…надела на руку. Взяла гребень и стала медленно, осторожно расчесывать свои слегка спутанные волосы. Движения ее были плавными, и такими…женскими, что я невольно ей залюбовался. Ее груди, пусть и зеленые, были совершенной формы и торчали вперед как два упругих холмика. Плоский живот (и кстати — с пупком, как ни странно!) так и просил, чтобы его погладили, а округлые бедра…холмик между ними…ох, черт! Я даже стал возбуждаться! Магия какая-то, точно! Волосы расчесывает — об этом я что-то где-то читал! Она завораживает расчесыванием волос!

— Иди к своей! Нечего на меня пялиться! — фыркнула кикимора и вдруг положила мне руку на пах — Сегодня ты ее очень сильно обрадуешь! Сегодняшнюю ночь она запомнит навсегда! Сделай это…ради меня. Порадуй свою женщину.

— Скажи, как тебя звали, когда ты была человеком? — уже отойдя шагов на десять от кикиморы, не выдержал я.

Кикимора улыбнулась (она стояла ко мне лицом, дожидаясь, когда я уйду), и укоризненно помотала головой:

— Я уж и не помню, колдун. Вроде как Матреной меня звали.

И я глупо закивал головой. Вот оно что…болото-то Матренино! Кем ей еще быть-то, кроме как Матреной!

— До свидания, колдун! Приходи, поболтаем! — услышал я вслед, и помедлив, крикнул в ответ:

— Обязательно! Ты очень красивая! Я был рад с тобой познакомиться!

Вслед мне донесся смешок, нечто среднее между шипением змеи и фырчанием рассерженной кошки.

Все, я сделал дело! И слава богу. Теперь надо будет высушить травы и разложить их по своим ящичкам. Надолго хватит — травы здесь целая куча, а ее надо-то маленький кусочек на одну большую порцию снадобья. И слава богам, что требуется ее немного — честно сказать, с бандитами мне очень повезло. Где потом отлавливать жертв, да еще и таких дельных — русалки обожают развлекаться именно с насильниками! Кикимора — та же русалка, только…хмм…типа — одичавшая. Более опасная.

Хотя…что я знаю о русалках? То, что у них нет когтей, а у кикиморы есть? Кто знает, что делают беловолосые девы в глубинах своего пруда — может они так вообще своих жертв зубами рвут на кусочки? Человеческими зубами. И от этого тем совсем даже не становится легче.

Домой долетел мушкой хлопотливой, постоянно сдерживал себя, чтобы не прижать ногой педаль газа как можно сильнее. И пока ехал, все время думал — что за подарок мне подкинула зеленая красотка? А еще — что она имела в виду, когда говорила, что сегодня у Вари будет особенная ночь. Странно это все, ей-ей.

Варя ждала меня, не ложилась спать. Только лишь машина осветила фарами ворота — бросилась открывать, а потом повисла у меня на шее, впившись в губы долгим поцелуем.

Приятно, когда тебя ждут! Хочется возвращаться туда, где тебя ждут…возвращаться, во что бы то ни стало.

Развешали растения сушиться. Варе сказал, что эти растения можно собирать только в темноте — потому я ночью за ними и поехал. И в принципе — ничем не погрешил против правды. Днем-то кикимора не вылезет! Днем она ловит свои жертвы сидя в трясине…цап! И поволокла к себе на тихое дно болота…

А потом была ночь. И я как с цепи сорвался! Черт подери, я давно не был таким неутомимым, безжалостным жеребцом! И отвалился от Вари только тогда, когда первые лучи солнца коснулись окон нашей старой избушки. Да, похоже что Варя точно запомнит эту ночь навсегда…я даже испугался — какой-то сексуальный маньяк, точно! Теперь гораздо лучше представляю состояние женщин, которые по-полной плеснули своим мужьям приворотного зелья!

Уснули мы совершенно обессиленные, но…довольные. Хотя Варя сквозь сон и проворчала, что я какой-то маньяк, и кто это меня в лесу так возбудил, что…ну и так далее. Само собой, рассказывать о возбудившей меня кикиморе я не стал. Ни к чему это. Может когда-нибудь и расскажу. Но не сейчас…

Как хорошо валяться на кровати и никуда не спешить! Это не просто хорошо, это счастье! «Тихое счастье, тихое счастье»…и даже не на дне болота.

Вари рядом уже не было, с кухни доносился запах чего-то съестного, и после бурной ночи мне ужасно захотелось поесть. Я осмотрелся по сторонам — вся комната была завешана подсохшими пучками травы. Пахло приятно, будто кто-то вывалил на пол пучок свежего лугового сена. Кстати сказать, давно заметил — вентиляция в этом доме на высоте. Вода пролитая на пол испаряется так быстро, будто ее сушат феном, нет ни запаха сырости, ни характерного запаха старых домов, впитавших в себя смрад поколений не очень опрятных людей. Магия, однако!

Сполз на край кровати, сел, почесывая бок. Потом вспомнил и потер то место, куда в прошлый раз угодил коготь зловредной кикиморы, и ничего не ощутил. Никаких следов пореза, никакого шрама. Интересно, что это она такое со мной сделала? Бесы, что она могла сделать?

— А мы откуда знаем? — откликнулся Прошка — Кикиморы не по нашей части! Вот ты как раз и должен бы знать, что она может и что умеет! Это в колдунском ведении! Ты можешь призвать кикимору, она явится на твой зов. А вот ведьмы, например — не могут призвать. А мы с Минькой так и на пушечный выстрел к кикиморе подойти не можем! Она нас вообще может сожрать, как крокодил мочалок!

— А вы откуда про крокодила и мочалок знаете? — удивился я — Мойдодыра читали?

— Ха! — радостно фыркнул Прошка — А телевизор на что? Там все есть!

— Ну, так все-таки, какой она подарок могла сделать?

— Ох, хозяин…спроси чего полегче, а? Раз сказала, что ты сам узнаешь — значит, узнаешь. Чего ты так беспокоишься? Подлянки от нее ждешь? Да не будет подлянки. Похоже что она вообще в тебя втюрилась. Между прочим — старому хозяину она не предлагала залечь на дно болота и заниматься греховными деяниями в промежутке между поеданием мозга своих жертв. Так что цени! Тебе было предложено стать Болотным, то есть — ее мужем. Кстати, надо было потребовать у нее еще каких-нибудь сокровищ. А что, кикиморы хитрые, у них и не то есть! На дне болот много чего хранится!

— Ладно…ну вас. Хрен что от вас добьешься. Пойду завтракать!

— Только трусы надень, хозяин. Там кто-то подъехал, и он вряд ли будет счастлив лицезреть твою вялую плоть.

— Чой-то вялую?! — возмутился я — Ну…вялую! Так я и не страдаю приапизмом! Мне что, весь день ходить в боевой готовности, наперевес?! Тьфу на вас! И нечего ржать! Черти!

Трусы натянул. А еще — штаны-бермуды, майку. Сунул ноги в шлепанцы — готов к обороне от труда! Непривычно так-то без формы, но хватит, надо привыкать жить как обычному гражданскому человеку. Лето, жарко — надеваю шорты и шлепанцы! А не суконные штаны и неуклюжую рубаху.

— Вася! Вась! Там этот приехал…строитель! — в комнату вошла Варя — раскрасневшаяся, красивая, в шортах, которые ей так идут. Надо будет ей еще шорт прикупить, пусть таскает их — мне на радость!

— Чего хочет? — поинтересовался я автоматически, уже шагая на выход.

— Ну…вряд ли предложить тебе стать главной их организации — «искрометно» шутит Варя, и я звонко хлопаю ее по попе. Первый утренний шлепок по попе — это как у некоторых первая выкуренная сигарета. Значит, день начался хорошо!

— Ну ты дал жару этой ночью! — говорит мне вслед Варя, и моя физиономия расплывается в улыбке — Сегодня будешь без секса!

Улыбка моя тут же потухает.

— Чего это? Что за дискриминация по половому признаку?

— Во-первых, у меня все болит! — режет Варя правду-матку — А во вторых…женские дни у меня. Вот.

— А день начинался так хорошо! — тяну я со вздохом, и Варя тут же меня успокаивает:

— Ладно, не плачь…найдем альтернативные способы тебя утешить.

— Ловлю на слове! — снова оживаю я, и спешу навстречу моему будущему прорабу. Похоже, что его начальство все-таки созрело.

— Здравствуйте! — радостно встречает меня Виктор, и тут же протягивает файл с бумагами — Вот! Это проект договора, уже подписанный директором. Если вас все устраивает, подписывайте, и уже завтра можем приступать к работе. Я уже и эскиз нарисовал, а окончательный проект подготовим в процессе работа. Начнем с благоустройства территории, с выгребных ям, ну и пойдем дальше. Единственное условие — пятьдесят процентов предположительной сметной стоимости работ — вперед. Остальное уже по мере исполнения. Параллельно будем готовить проект на подводку газа. Так что — дело за вами!

Я сходил за ключом и открыл бывший пикет, где в течение часа просмотривал, буквально просвечивал рентгеном принесенный мне договор. Уж чего-чего, а работать с бумагами в ментовке я научился на-раз. Конечно, кто-нибудь может сказать, что договор — это все фикция, и попробуй-ка, посудись со строителями, если они захотят тебя кинуть. И будет прав — если все это касается обычного человека. Но я ведь не обычный человек, и потому — особо ничего не опасался. Пусть только попробуют меня кинуть! Ох, и не поздоровится такому негодяю! Если уж я столичную банкиршу сумел раскрутить на такие деньги, то уж наверное какого-то там начальника стройуправления смогу заставить выполнять свои обязательства.

Вслух я этого конечно не сказал, и после прочтения договор все-таки подписал. Что касается денег — перевод обещал произвести в течение дня — двадцать миллионов рублей.

Прораб пообещал завтра же пригнать технику, или даже сегодня к концу дня, ну а я поплелся выполнять свое обещание — перегонять деньги на счет стройуправления согласно договору.

Вот тут у меня возникли ожидаемые проблемы — не так просто перевести деньги со своего счета, если это очень даже приличные деньги. Какие-нибудь десять-двадцать тысяч ты переведешь без проблем, но чтобы перевести двадцать миллионов…пришлось соединяться со службой поддержки банка, долго общаться, дать им данные паспорта, само собой — секретное слово (банкирша мне его сообщила, и я не удивился — это было слово «Анастасия»), но в конце концов меня все-таки заверили, что искомая сумма, которую я перевел через личный кабинет, уйдет на расчетный счет в ближайшее время.

Тут еще вот какая была проблема — если ее можно назвать проблемой — деньги на счету лежали в евро, а счет управления принимает только в рублях. Деньги пришлось конвертировать в рубли, с некоторой потерей из-за низкого курса покупки банком. Ну это как всегда — банк не упустит, чтобы нажиться на клиенте. Но в конце концов, в общем и целом с этим делом я все-таки завершил.

И только лишь закончил расчеты — звонок телефона. Банкирша!

— Привет, Василий. Это Анастасия.

— Догадался. Привет. Какими судьбами?

— По нашему разговору. Ты готов заняться делом?

— Я всегда готов заниматься делом.

— Не играй словами, тут все очень серьезно. Ты готов вылечить человека?

— Готов. Куда, где?

— За тобой через три часа приедет машина и отвезет в Москву. Ничего с собой не бери, кроме документов и карманных денег — если понадобится, тебе все дадут. И помни, что я сказала в прошлый раз — смотри, не обмани. И повторюсь — десятка тебе гарантирована. Очищенная от налогов. Все, жди!

Телефон показал отключение, а я замер, раздумывая над тем, что мне предстоит. Так-то не опасался — работу сделаю, без проблем, так что… Вот насчет денег опять неясно — как получить с них деньги вперед?

Но вопрос разрешился буквально через пятнадцать минут. Телефон запиликал, сообщая, что на мой счет капнуло десять миллионов долларов.

Честно сказать — у меня даже дыхание сперло. Нереальность происходящего бросала меня в шок. Куда я залез?! Сидел бы себе на месте, да принимал стареющих бабцов, желающих привязать к себе гулящего мужика! И денежно, и спокойно, и безопасно. А я куда лезу? Да за такие деньги не то что башку оторвут — «орла врежут»! Это якобы была такая казнь у викингов — казнимомуразрубали мышцы и ребра на спине, раздвигали их в стороны и вытаскивали наружу легкие, водружая на плечи несчастному. Живому. Честно сказать, я в такое не верю — уж больно сложно, но в сериале я такое видал. В кино и не такое покажут.

Но в любом случае за такие деньги точно угробят, это без всякого сомнения. Но да ладно — народная пословица гласит: «Волков бояться — десять лямов долларов не иметь». А пока надо заняться тем, что нужно сделать в первую очередь. А именно: амулет-накопитель.

Поднявшись наверх, в кухню, я сообщил Варе что должен срочно уехать в Москву — подвернулся один знатный лечебный калым. И что ей предстоит остаться здесь одной на заботе о доме. А еще — она должна сходить к бабе Нюре и поучиться травничеству — я бабке обещал, что удерживать Варю от учения не буду.

Дождался, когда Варя выйдет во двор выплеснуть помои, открыл дверь в лабораторию и заблокировал механизм ловушки. Если его не заблокировать — из косяка с огромной силой выскакивают стальные штыри-копья и протыкаютчеловека насквозь, нанизывая его, как на зубья огромной вилки. Страшная вещь. Но…необходимая. Во все времена находились желающие поживиться чужими сокровищами, а сокровищ тут…не знаю, сколько именно, но…много. Очень много!

Дверь за собой закрыл, чтобы Варя не сунула сюда свой красивый носик. Что ни говори, как ни говори, но женщина не может удержаться, чтобы не влезть в чужую тайну. И не в чужую тайну — тоже. Теперь мы с Варей вроде бы как не чужие…да нет, не вроде как — а не чужие, но кое-что ей пока знать не надо. Я чувствую это — не надо. «Не верю я в стойкость юных, не бреющих бороды! А мне костер не страшен, пускай со мною умрет — моя святая тайна, мой вересковый мед!» Странно, но по сравнению с Варей, фактически моей одногодкой, я чувствую себя старым-престарым стариком, умудренным знаниями и опытом прожитых лет. Может потому, что он почти не выезжала из деревни, а меня помотало по стране? Или потому что я не человек, а черный колдун?

Разгреб в углу старинное оружие, освобождая ящик-сейф. В прошлый раз я его уже разгребал — сейф был укрыт под грудой драгоценного старинного «железа», но когда уходил, почему-то привел все в первоночальное состояние. И сам не знаю — почему. Вроде бы и не ходит сюда никто, только я могу войти, а вот надо же — инстинкт заставил снова прикопать особо ценное барахло. Ну как собачка с костью — мало того, что унесла косточку в укромное место, о котором никто не знает, так еще и закопать, чтобы совсем уж никто не достал! В человеке так много от животного, что иногда даже удивляешься…

Для меня, что бижутерия, что золото-яхонты — один черт. Ну вот не вызывают драгоценности у меня эдакого трепета, да и все тут! Желтое, блестит, камешки сверкают — ну и что? Есть их не станешь в лютый голод, врага ударом этой вот толстой цепи не победишь, да на кой черт они нужны? Хотя…вот этой цепью-то как раз вполне можно победить — в палец толщиной, зараза, и на ней еще хреновина, типа брелок размером с ладонь, усыпанный разноцветными камешками! С килограмм наверное весит. Дикая вещь! Цыгане делали, что ли? Я где-то в сети видал — румынские цыгане соревновались в том, кто больше на себя золота нацепит. Так вот у одного цепь была едва ли не в руку толщиной. Может и это цыганская работа?

Нет, мне такая штука не подойдет. Смешно буду выглядеть — приезжаю такой, а спереди хреновина золотая шириной на пол-груди! Хе хе хе…

Хотя…мантию сшить, шапку как в Гарри Поттере, вот эту дуру на грудь — вот тебе и настоящий волшебник! Бггг…

Но хватит отвлекаться. Ищи, ищи то, что нужно! То что можно приспособить под амулет! Это должно быть что-то компактное, и одновременно вместительное, браслет либо…перстень! Вот! Такой вот перстень!

Держу в руке перстень, в котором посверкивает розовый полупрозрачный камень. Блестит он очень даже хорошо, но алмаз ли это?! Сколько в нем веса? Размер — сантиметра полтора. Сколько это будет в каратах?

— Десять карат, хозяин! — вмешивается Прошка, чувствуя не высказанный вопрос — и он будет сильнее твоего браслета раз в тысячу. А может и больше. Это розовый алмаз, один из самых редких. Ниже по ценности — голубые, еще ниже — бесцветные, и самые дешевые — желтые алмазы. Этот алмаз старый хозяин привез из Индии, и говорил, что он стоит огромных денег. Так что лучшего аккумулятора силы ты не найдешь. И кстати — он тебе как раз на палец подходит, прикинь.

Я прикинул — действительно, перстень будто на меня сделали. Встал на безымянный палец так, как если бы тут всегда и был. Только надо ли таскать на пальце такую драгоценность? Эдак и вместе с рукой оторвут, не то чтобы с пальцем!

— А ты на шею его повесь, этот перстень. На веревочку. Раз на руке носить не хочешь! — подал дельную мысль Минька — Главное, чтобы он тебя касался, а там уже и все равно, хоть ты его себе на уд надень!

— Но-но! — возмутился я пошлыми высказываниями беса, но все-таки невольно фыркнул, представив эту картинку. Распухнет ведь…а как потом снимать? А если распухнет, как Варя бы отнеслась к такому…да…тьфу! Делом надо заниматься, а не пошлые картинки представлять! Беру перстень, иду к столу, и начинаю процесс изготовления амулета.

На все про все у меня ушло час. И еще полчаса я сидел, и тупо направлял в амулет потоки Силы, которые втягивал в себя, собирая из окружавшего меня кокона Силы.

Кстати, я начал видеть Силу. Если сосредоточиться, и захотеть увидеть — то начинаешь замечать что-то вроде сполохов света, эдакое полярное сияние в отдельно взятом помещении. Столбы света перемещаются, утолщаются, истончаются, и когда я протягиваю руку, пытаясь их потрогать, обволакивают ее, все тело, и я физически чувствую, как они впитываются в меня, пронизывают всю мою сущность! И мне хорошо. Я будто в душ попадаю — свежий, бодрящий душ!

Вот что такое Место Силы. Интересно, много ли таких мест по всему миру? Не зря колдуны всех видов стараются построить свои дома именно в таких местах.

Не знаю, сколько Силы я загнал в амулет. Много. Очень много! И ощущение было таким, будто я лью воду из шланга в огромную бездонную яму, а яма все не наполняется, а яма пуста! Только на самом дне едва-едва плещется водичка, но чтобы добрать до самого верха…много надо, очень много «воды»!

Ну что же…сколько бы не загнал Силы, а все равно ее сейчас гораздо больше, чем в моем прежнем амулете. В разы больше. И пока я жду машину, амулет впитает Силы еще. А я пойду собираться. Надо помыться перед выездом, подобрать штаны и рубашку, в каких поеду в командировку — теперь для меня не все так просто, как раньше. Прежде я бы надел форменную рубашку, нацепил свои ментовские штаны, да и пошел бы куда глаза глядят, скорее, куда начальство пошлет — какая разница, как я выгляжу, если выгляжу всегда одинаково — «ментом поганым», он же «мусор», он же «легавый», он же «волк позорный». А вот сейчас…сейчас хочется выглядеть более прилично и даже респектабельно. Ведь по одежке встречают! Хотя…по большому счету — какая разница, во что и как я одет? Главное — результат. Результата не будет — так хоть ты в соболиной шубе приезжай, кому ты будешь нужен такой аферист? Если только следственным органам.

Вари дома не было, вместо нее на столе записка:

«Ушла к дочке, потом к бабе Нюре. Дома буду вечером. Обязательно позвони, как у тебя дела! Люблю, целую. Варя».

Хмм…идиллия, однако! Семейная идиллия! Так и загоняют меня в лоно семьи…флажками обставили! И гонят, гонят!

Выбрал бежевые смесовые брюки, рубашку с коротким рукавом, светлые ботинки. Маркие, конечно, вещи, но я всегда хотел как Остап Бендер — во всем белом! Ну…нравится мне такой стиль, чего уж тут говорить.

Машина пришла ровно в то время, какое обозначила банкирша — через три часа после звонка. Это был черный лендкрузер-200 с синей мигалкой на крыше (!!!). Крузак развернулся на лужайке возле моего дома, и коротко просигналил своим визгливым кастратным сигналом.

Кстати, всегда было странно — почему штатный сигнал крузака такой мерзкий? Тоненький, жиденький, неприятный! У моего ТЛС-80 между прочим стоял сигнал от фуры — пневматический. Как заревет — в штаны наделаешь! Вот это я понимаю — сигнал, соответствующий крутизне машины. А тут что? Безобразие какое-то!

Я запер дом, положив ключ на условное место — под крыльцо, прижав к земле кирпичом. Варя знает, где его искать. За деньги, оставленные дома не опасаюсь — пока Охрим со мной, ни одна сволочь не посмеет добраться до моих капиталов, только Варя может взять денег, но я сам ей сказал, чтобы брала на хозяйство столько, сколько ей нужно. Но кстати сказать, она к этому относится очень ответственно, и даже скромно — прежде чем взять, спрашивается, и говорит — сколько взяла. Даже смешно — зачем сообщать, что взяла пять тысяч из миллионов, чтобы купить в магазине чего-то для нашего с ней хозяйства. Взяла — да и взяла. Не обеднею. Знала бы она, сколько сейчас лежит у меня на счету…небось глаза бы вытаращились как у мультяшного героя! Хе хе хе…

А вообще — приятно ощущать себя богатым! Ну да, по меркам той же банкирши, или того человека, к которому еду — я нищеброд. Самый что ни на есть обычный нищеброд — для человека, у которого есть миллиард, или даже несколько миллиардов долларов. А для обычных граждан? Для селян, которые работают за двадцать тысяч в месяц? И кстати — двадцать тысяч считается очень даже приличной для провинции зарплатой! За счастье — иметь такую зарплату, да еще и вовремя выплачиваемую!

В машине сидели двое: водитель, мужчина лет тридцати пяти, плечистый, коротко стриженный, чисто выбритый — видимо водитель-охранник (я заметил пистолет у него в подмышке, в кобуре скрытого ношения), и второй, такой же по комплекции как водитель, только как бы это сказать…поинтеллигентнее лицом, наверное так! Видно было, что второй стоит на ступеньку выше водителя на социальной лестнице. Один просто водит машину и стреляет, второй…а вот что делает второй — сразу-то и не скажешь. То, что он еще и стреляет — это без всякого сомнения. Кобура у него имелась. Но вот что он делает еще, кем является в иерархии структур неизвестного мне богача — тут можно было только догадываться. Больше всего он напоминал начальника службы безопасности банкирши — такой же умный, оценивающий взгляд, и такие же экономные, четкие движения человека, умеющего владеть своим телом на уровне олимпийского чемпиона по боксу или борьбе. Крепкий мужик. Не хочется оказаться на его пути, когда он по нему задумает пройти во что бы то ни стало. Бывший «фэйс», без всякого сомнения. Может быть гэрэушник.

— Василий Михайлович Каганов? — осведомился он, вглядываясь в мое лицо — Присаживайтесь, пожалуйста — на заднее сиденье. Если вы голодны — там есть холодильник с продуктами и водой. Если есть какие-либо пожелания — скажите, постараемся исполнить. Но хотелось бы как можно быстрее двинуться в путь. Время не терпит!

Я не стал говорить, что если время не терпит — надо было прислать вертолет. Если бы в самом деле прислали — я бы не успел сделать амулет. А так — он сейчас на моем пальце, повернутый камнем вниз, чтобы огромный десятикаратный бриллиант не очень бросался в глаза.

Что интересно, этот перстень был сделан (видимо нарочно) с некой…хмм…«обманкой», и думаю — специально. В нем кроме основного бриллианта есть еще камешек, который тоже является накопителем энергии, только он расположен ровно на противоположной стороне тонкого, абсолютно ровного кольца. Ну то есть — когда поворачиваешь кольцо большим бриллиантом вверх — маленький камешек смотрит со стороны ладони, разворачиваешь вниз — камешек выходит наверх, и складывается впечатление, что перстень именно так и выглядит — тонкий золотой обруч с однокаратным, совсем даже невидным, простеньким бриллиантом не слишком изысканной огранки. Эдакая хитрость от старого колдуна! Чтобы перстень не привлекал лишнего внимания, точно.

Никаких пожеланий у меня не было, я просто залез на заднее сиденье и могучая машина рванулась вперед, совершенно не жалея ни своих колес, ни подвески, ни окружающую среду, покрывающуюся толстым слоем пыли из шлейфа, тянущегося за нами чуть ли не на километр («Сушь! Идет великая сушь!»). Все молчали, никто не говорил ни слова. Мне эти кадры даже не представились, на что вообще-то было откровенно наплевать Эти люди по большому счету мне и неинтересны. Кто они? Так…фигурки на доске больших игроков. Даже не фигуры — пешки.

А кто тут я? Пешка? Слон? Или может быть ферзь? Надеюсь все-таки не меньше слона — чувствовать себя пешкой как-то уже и поднадоело.

Когда вырвались с грейдера на асфальт и пошла нормальная асфальтированная трасса, я решил кое-кому позвонить.

Ответили после третьего звонка:

— Я вас слушаю.

— Отец Алексей? — на всякий случай переспросил я — Это Василий. Я у вас был не так давно, вы наверное меня помните.

— Еще бы я вас не помнил! — живо откликнулся протоирей — после вашего посещения тут целые легенды ходят! Вы не оставили номера, а я так вам хотел позвонить! И надеялся, что вы позвоните мне!

— То есть? — сделал я вид, что не понимаю причин такого волнения — Что за легенды?

— Ну как же! Те больные, с которыми вы поговорили, выздоровели! Это настоящее чудо! Чудо! Настасья просила меня найти ваш адрес, чтобы послать картину, которую она для вас напишет. Но я ей ничего и сказать-то не могу! Вы не оставили ваших координат! И старик, который уже не вставал — встал, и пошел! И сказал, что чувствует себя, как молодой! Господи, я не поверил своим глазам! Если бы кто-то мне сказал о таком…

— И вы, священник, не верите в чудеса? — искренне повеселился я — В божественное Провидение? Уж вы-то должны были бы верить…и не в такое. Так что ничего удивительного. Ну так вот получилось — бог пожалел, чтобы они выздоровели. И они — встали и пошли! Помните как Христос сказал: «Встань, и иди!» — и больной встал и пошел. А костылями брошенными в сторону пришиб двух сборщиков налогов и одного доносчика игемона. Вот и все.

— Не шутите такими вещами — голос протоирея стал строгим, даже пафосным — То Господь наш Вседержитель, а то — мы, простые люди, которым не досталось господней силы. Хмм…почти всем. Почему-то мне стало казаться, что это вы…виновник выздоровления больных. Очень хотелось бы с вами пообщаться…поговорить откровеннее. Как бы это можно было устроить?

— Сейчас я в командировке, в Москву еду, а по возвращению — обязательно к вам загляну. Тогда и поговорим. Как вам, пригодились мои деньги?

— Очень даже пригодились, очень! Спасибо вам! Благослови вас Господь! Если бы не такие как вы…

— Да…увы, государство не очень-то заботится о тех, о ком уже заботиться вроде как и бесполезно. Но да ладно — при следующей нашей встрече я еще вам помогу финансами. А вы уж постарайтесь, чтобы людей, с которыми я смогу поговорить — было побольше. Особенно тех, кому срочно нужна помощь. Тех, кто доживает последние недели.

— Так это все-таки вы… — голос отца Алексея стал странным, будто он и хотел поверить, и боялся верить в чудо — не могу ничего больше сказать! Слов не нахожу! Единственное, что скажу: мы все вас ждем. Очень ждем! Возвращайтесь скорее!

Я попрощался с протоиреем и разорвал связь. Ну, все, Рубикон перейден. Теперь я засветился так, что назад дороги нет. При желании меня можно вычислить по номеру телефона — легко, и без особых проблем, достаточно только сделать запросто от имени правоохранительных органов. Но я не жалел об этом. Ей-ей, нельзя наслаждаться жизнью и при этом знать, что мог бы помочь тысячам хороших людей, умирающих сейчас от страшной болезни — и не помог. Кто бы я был после этого?

— Черный колдун, кто же еще? — вынырнул из подсознания голос Прошки — В мире миллионы, а то и миллиарды людей недоедают, умирают, гибнут от болезней и войн. И что теперь, ты должен отвечать за каждого? Переживать, что не смог ему помочь? Хозяин, ты так с ума сойдешь, думая, что мог бы помочь, и не помог. Ладно — помог нескольким, пусть даже и себе во вред, но и хватит! О себе думай! О том, как принести пользу своему богу и тем заслужить его еще большее покровительство! Пока ты делаешь все так, как твоим богам нужно, стоишь в равновесии между Чернобогом и Белобогом, но не стоит тебе уходить на белую сторону Силы — эдак можно потерять покровительство Черного бога, и тогда тебе будет гораздо сложнее жить в этом мире. Помнишь про рыжие кудри? Скоро, скоро они примелькаются, и кто-нибудь захочет тебя спросить — а зачем вообще ты живешь в этом мире такой вот хитрый и богатый? А не пора ли тебе отдать все, что у тебя есть? А ты можешь быть не готов! Ты черный колдун, хозяин! Думай о себе! Думай о том, как выжить! Если ты будешь больше думать о том, как принести в мир добро — долго не проживешь!

— А что со старым хозяином? Были у него такие случаи, когда кто-то пытался лишить его жизни? Забрать его сокровища? Я имею в виду не обычных бандитов, или воришек, имею в виду так сказать товарищей по цеху — ведьм, или колдунов.

— Ведьмы нам все равно как мошкара — прихлопнул, и дальше пошел. Колдунам они не страшны. А вот другие колдуны…было, конечно. Примерно раз в сто лет какой-нибудь завистливый придурок вдруг решает, что надо бы прибрать к рукам своего конкурента. Колдунов очень мало, гораздо меньше чем ведьм, даже многократно меньше — особенно сейчас, когда они так хорошо поистребляли друг друга. Только мой старый хозяин убил семерых колдунов, которые пытались лишить его колдовской силы. Долго рассказывать…но первый из тех, что на него нападали — едва его не убил. Хозяин потом долго лечился, отходил от полученных ранений. Тот колдун был старым, опытным, знал достаточно приемов для того, чтобы снести головушку неопытному молодому колдунишке. И если бы не удачливость моего хозяина, если бы не случай…сейчас и ты бы не был таким могучим колдуном, каким теперь являешься. И помогла моему хозяину всего лишь бродячая кошка. Иначе он точно стал бы трупом, а противник получил его магическую силу.

— Это как так? Ну-ка, расскажи! — заинтересовался я. Ехать было еще долго (как я понял), так почему бы не послушать рассказ своего беса?

— Да особо и рассказывать нечего — обломал меня в лучших моих ожиданиях бес — В общем, если коротко: старый хозяин так же как и ты, мой новый хозяин, начал бурную деятельность по заклятию и лечению клиентов. У него образовалась приличная клиентура, и ему платили очень даже хорошие деньги. Но на беду — он сам того не зная залез на делянку одного многоопытного, старого колдуна. Ну вот тот и подстерег моего незадачливого хозяина в темном переулке возле трактира — абсолютно не готового к драке. Даже амулетов защиты у нашего колдуна не было! Все надеялся на силу своей магии и на силу своих рук! Я же тебе говорил — он был высок ростом и очень силен. Ну, так вот: без всяких разговоров, без объявления войны этот самый колдун встретил моего хозяина и выпустил в него заряд смертельного заклинания, который мог просто уничтожить хозяина на месте. Ну что-то вроде чумной болезни, когда человек гниет и разваливается на куски буквально за считанные секунды. Конец бы моему хозяину пришел, если бы не бродячая кошка, которая выскочила из-за кучи мусора и набросилась на чужого колдуна. Тот оказался рядом с ее котятами, а кошки чуют опасность, они видят колдунов, видят магию, и даже могут переходить из мира в мир. Колдун выпускал болезнь, а значит — он опасен. И она налетела на него и вцепилась ему в лицо!

— Подожди…а что толку, если заряд уже был выпущен? Хозяин-то все равно должен был умереть!

— Он успел отбить первую атаку, отразив почти все проклятие, но при этом потратил столько Силы, что при втором ударе ему пришел бы конец. Ах да…ты же темнота неученая! Не знаешь, что колдун может сформировать стену, которая примет на себя удар чужой магии! Вот почему ты не читаешь дневники старого хозяина?! Почему не учишься?! Все рассчитываешь на свою удачливость?! Нарвешься, ох, нарвешься!

— Не каркай, бес! — бросил я, недовольный и собой, и бесом, который ткнул меня лицом в дерьмо. Мое дерьмо. И правда — какого черта я так расслабился? Почему не учусь?

— Ну, так вот — тот колдун использовал для удара и накопитель, и свою личную силу, и мой хозяин, несмотря на то, что он был очень силен в магии, не перенес бы второго удара, это без всякого сомнения. А вот кошка, которая вцепилась во врага, дала время чтобы добежать и свернуть башку супостату. Вот так, мой молодой хозяин! Хорошо хоть ты догадался амулет защиты сделать — ума хватило. Но ума не хватило узнать, как выстраивать стену защиты! А без этого…твоего амулета надолго не хватит. Так-то, хозяин…

Мда…«обрадовал» меня Прошка. Не по себе как-то стало…неуютно! Теперь в каждом темном углу буду видеть по злому колдуну, мечтающему лишить меня жизни…отвратительно!

— А что с кошкой сталось? — вздохнул я, упав настроением ниже плинтуса — Она выжила?

— А что ей сделается, зверине? — хохотнул Минька — располосовала гада, да и скрылась в кусе мусора. Хозяин потом нашел ее гнездо, так она чуть и его не располосовала! Бесстрашная мамаша, просто огонь какая боевая кошка! Так хозяин накупил в трактире еды всякой, отнес к ее гнезду и ей все угощение разложил. А еще нанял полового из трактира, и сказал ему, чтобы тот кошку постоянно кормил и не обижал. Денег дал на это. Сказал, что будет приезжать и смотреть, все ли в порядке с кошкой, и не дай бог ее обидят!

— Приезжал?

— Приезжал. Он часто по этой дороге то в Тверь, то в Москву ездил. Кошка потом при трактире уже жила — довольная, сытая, и даже подобрела. Подпустила его, чтобы погладил — узнала! Котят ее раздали, все брали охотно — она славилась, как крысоловка. Всех крыс в трактире извела! Просто смерть крысам! Поймает, задушит, и трактирщику ее принесет — чтобы похвалил. Он ее сильно уважал, трактирщик, и все посетители ее уважали. Муркой ее назвали. Пестрая такая кошка, рыже-бело-черная. И прожила она больше двадцати лет — хозяин ее подлечивал, и она до конца жизни была здоровой и веселой. А после нее котят много осталось. Наверное, тут во всей округе все кошки ее потомки. Она за свою жизнь много котят произвела, и все с удовольствием их брали — говорили, что Мурка и ее котята приносят удачу. Вот такая история, хозяин!

Настроение мое немножко поднялось, и мне вдруг подумалось — а может кошку завести? Или кота? И правда — кошачье племя удачу приносит, я где-то слышал об этом. Особенно пестрые кошки. Хотя — я бы лучше взял черного кота! Мне по статусу положено — черный колдун — черный кот. Хе хе…