— Жизель, — сказала она Влюбленному Бернсу[1]. — Жизель Смит. А ты…?
— Aлек Килкурт. У тебя красивое имя.
— Да, спасибо. Кстати. Непрекращающиеся комплименты. И к чему это? Сейчас, когда я без костюма, ты видишь, что во мне ничего особенного.
Алек рассмеялся. Она нахмурилась, но сдержалась от комментария.
— Слишком быстр, слишком напорист…
Он засмеялся еще сильней.
— … но ты продолжаешь дарить комплименты, и я сражена. Проводишь перепись населения, так? Продавец? Ты хочешь продать мне холодильник. Таймшер. Почку. Перестань смеяться!
Наконец он успокоился, хотя продолжал фыркать. Мужчина схватил Жизель за руку, и хорошенькая рыжая за соседним столиком, которая рассматривала его, притворяясь, что пудрит носик, сосредоточила на Алеке все внимание. Ее ресницы затрепетали. Она облизнула свои красные, блестящие губы.
Aлек, к недоумению рыжей, твердо накрыл ладонь Жизель.
— Благодарю, — произнес он небрежно. А затем резко убрал руку и показал на Жизель. — Вот это мои люди считают неотразимым, — холодно сказал Алек с резким шотландским акцентом. — И не надо больше тратить время, глядя на меня одного.
— Я знаю, что такое «неотразимый», ты, губ[2], — огрызнулась она. — Чертовски хорошо. Прекрати трясти этим передо мной или не получишь подарка на Рождество. — Жизель толкнула мешок у ног, в котором лежал ее костюм. — У меня есть высокопоставленные друзья.
— Ты сердишься на меня? — спросил Алек, приходя в восторг. Он бросил на рыжую пренебрежительный взгляд.
— Да, немного, но ты не должен выглядеть таким счастливым от этого.
— Извини. Просто… Я намного больше тебя.
— И почти такой же умный, — сказала она весело.
— Большинство женщин находят меня пугающим.
Он улыбнулся ей. Жизель почувствовала, как в животе все напряглось, а затем перевернулось. «Боже, какая улыбка».
— В моей… семье… мы ценные и умные женщины. Поэтому ты сегодня выиграл лотерею, друг. Но так и не ответил на мой вопрос. Что ты задумал?
Он потянулся и накрыл своей большой рукой ее маленькую, прогоняя холод. Большим пальцем стал поглаживать ладонь. Желудок сделал еще один маленький кульбит.
— Почему, соблазняю тебя, конечно, — прошептал Алек.
Внезапно все внутренние тревоги исчезли.
— Кто ты? — почти задыхаясь, спросила она.
— Да, так, просто лорд, ищущий свою леди.
— О, у тебя и титул есть? Ну, конечно, ты сам. Вот как это бывает.
— Лорд Килкурт.
— Но тебя зовут Kилкурт. Разве твоему титулу не полагается быть совсем другим? Как, Алек Kилкурт, лорд Толл Хаус? Или что-то вроде этого?
Он рассмеялся.
— Что-то вроде того. Но в моей семье все немного по-другому. Твой вариант неплох… Но мне больше нравится «лорд шоколадных чипсов».
Подошел официант, освежил их напитки и записал заказ Алека на две дюжины устриц. Жизель потянула назад свою руку, но не без его сопротивления. Это было в первый и последний раз, когда она сделала заказ так неосторожно. Ему, наверно, придется проявить терпение, когда принесут счет. Пожалуй, все деньги потратил на одежду, а, учитывая тонкую талию, вообще ел раз в день и то только овсянку.
Снова неверно. Он одобрительно кивнул, глядя на огромный размер своей закуски. Откинувшись назад на стуле, Алек изучал ее. С утра он смотрелся, насколько это возможно, даже лучше. Дорогое пальто и темно-серый костюм подчеркивают совершенство стиля. Его акцент, как она заметила, появлялся и исчезал в зависимости от темы разговора.
— Ты прожил в Шотландии почти всю жизнь, — заметила девушка, потягивая свой второй дайкири[3].
Обычно она много не пила, но сегодня почувствовала потребность в хмеле.
— Нет. У моей семьи бизнес на Кейп-Коде[4], так что я провожу много времени в Массачусетсе. Окончил аспирантуру в Гарварде. И, наверно, прожил в Америке столько же, сколько и в Шотландии.
Титулованный, великолепный, богатый, умный. Может её снимают на скрытую камеру, или как?
— Это имеет смысл… Я обратила внимание, как твой акцент то появляется, то исчезает. Но имею в виду, иногда он действительно слабый, а иногда — красивый, тяжелый.
— Тяжелый, — ответил Алек, — когда я устаю. Или злюсь. Или… возбуждаюсь.
— Ладно, — сказала Жизель, постукивая по своему бокалу. — Кто же ты? Что ты хочешь от меня? Я заработала $18,000 в прошлом году. Я бедная, простая, мучимая детьми на коленях — и в задницу — с еще меньшими перспективами. Ну что, ты удовлетворен мною?
Его глаза сузились.
— Мне нужно найти людей, которые убедили тебя в этом. И провести длинную беседу с ними.
— Отвечай на вопрос, Садовник Вилли[5], или я уйду.
Он посмотрел на нее в недоумении, но пожал плечами и достаточно легко ответил:
— Я намереваюсь потратить на тебя весь день, но заполучить в свою постель. И думаю о вступлении с тобой в брак. Теперь, надеюсь, ты удовлетворена, моя хорошенькая маленькая шоколадная радость.
Она почувствовала, как ее рот внезапно раскрылся. Почувствовала, как покраснело лицо. Если это была шутка, то злая. Если он серьезен, то не в своем уме. Она ухватилась за одну вещь, о которой могла бы спокойно спросить.
— Шоколадная радость?
— Твои глаза цвета очень хорошего шоколада… молочный «Годива», думаю. А волосы похожи на помадку. Богатую и темную. Это хорошо сочетается с твоей бледной, бледной кожей. Розовые щечки… вишенка сверху.
Девушка двумя глотками допила свой напиток.