Глава 14

Я устал как собака, но продолжал идти вперед, зная, какая участь ждет отставших.

Легионер Эжен Амиабль, Мексиканская кампания. Французский Иностранный Легион, 1863-67.


– Доброволец Карл Вольф. Четыре недели службы. Лэнс Дельта, Второй Взвод, Тренировочная Рота Одинцева. Прибыл в ваше распоряжение, сержант!

Во время ритуала переклички подразделения, Вольф напряженно вслушивался в звуки, доносящиеся из его кубрика. За месяц добровольцы практически свыклись с этой процедурой шмона. Два раза в день, перед завтраком и вечером накануне отбоя, унтер-офицеры проводили осмотр казармы. Если сержант или капрал пребывали в дурном расположении духа – что бывало нередко, – они могли «обнаружить» много чего неположенного. В этом случае, даже если шкафчики и койки были на вид безупречны, капрал Ванек попросту выворачивал их содержимое на пол и наказывал рекрута, а часто и все лэнс-отделение. Как-то раз Ванек пять раз подряд провел вечернюю перекличку и отпустил всех спать лишь в 26.00.

Этим утром осмотром занимался лично комендор-сержант Ортега. Вольф надеялся, что старший НСО будет удовлетворен тем, что увидит в его кубрике.

Ортега поворошил содержимое шкафчика добровольца Вольфа шоковой дубинкой и неохотно кивнул.

– Уже лучше, слизняк. Гораздо лучше, – процедил он сквозь зубы. Затем подошел к Вольфу вплотную. – Только вот я по-прежнему чувствую запах этих твоих чертовых духов! Двадцать раз отжаться, слизняк!

Двадцать отжиманий, после многодневных изматывающих тренировок – это был просто пустяк. Вольф растянулся на полу…

… и понял, что слишком рано обрадовался. Капрал Ванек поставил ногу в тяжелом ботинке ему на спину и надавил.

– Начинай, слизняк, – сурово приказал НСО.

Вольф весь напрягся под дополнительным весом. Не без труда ему удалось выполнить упражнение, и Ортега перешел к следующему кубрику.

Вольф очень удивился, увидев, что Ванек подал ему руку, чтобы помочь подняться.

«В какой-то степени это – характерная примета того, что задание выполнено правильно», – подумал он про себя, вставая в строй. Когда инструктора заходили слишком далеко, заставляя рекрута работать на пределе возможного, в конце следовал небольшой жест вежливости вроде этого, и сразу жизнь переставала казаться чересчур мрачной.

Последние две недели рота упражнялась в боевых действиях против голографической модели вражеского лайтера, обучаясь правильно обращаться со всеми видами спецэкипировки. Ко времени окончания этой фазы учебного процесса Вольф неплохо разбирался в устройстве фактор-ракеты и онагра, МЕКа и лазерного снайперского ружья. Ну и, конечно, мог с закрытыми глазами разобрать кинетический ФЕК – основное оружие легионеров.

Новобранцы научились пользоваться всеми функциями боевых шлемов, а также на практике познали эффективность климатического контроля и хамелеоновой окраски полевой униформы. Их также познакомили с более сложным оборудованием, таким как противопехотная мина «галахад»[69], портативные ранцы с ком-установкой[70]. Некоторые сведения носили лишь ознакомительный характер, поскольку передовые системы вооружения были скорее уделом легионеров, прослуживших как минимум пять лет и прошедших курсы усовершенствования. Тем не менее рекруты в большей или меньшей степени ознакомились практически со всем, что применялось на поле боя. Подкрепляя чип-лекции практическими упражнениями, они быстро совершенствовали свое мастерство, хотя и с разной скоростью.

Вольф начал замечать, что его успехи наконец заметили и капрал Ванек, и другие НСО, однако Керн и, как ни удивительно, доброволец Лиза Скотт заслужили куда большую похвалу. Керн проявил себя великолепным стрелком-онагром, в то время как хрупкая блондинка выказала уникальные способности к управлению боевыми вездеходами с магрэповыми модулями[71], вызвав зависть многих опытных мэггеров[72].

Антонелли продолжал свою борьбу. Хотя по личному приказу Ванека Керн не менее часа в день уделял дополнительным занятиям, успехи итальянца были минимальными. Особенно остро Марио переживал свое неравенство с другими членами лэнса. Конечно, и Вольфа могли забраковать, но он бы просто ушел с тем, с чем и пришел. Но если неудачу потерпит Антонелли, то ему предстоит провести пять долгих лет в штрафном батальоне, потеряв всякую надежду на восстановление гражданства.

Это вызывало сочувствие многих курсантов, даже некоторые инструктора, казалось, были озабочены его судьбой, но вся доброта мира не могла изменить тот факт, что Антонелли оказался совершенно непригодным для солдатской службы. Через пять недель учебного процесса уже двадцать курсантов были признаны негодными к прохождению службы, и все понимали, что весьма скоро Антонелли присоединится к их числу.

С каждым днем Карл Вольф чувствовал свое сходство с юношей. Несмотря на успехи в тренировках, глубоко в душе он ощущал себя посторонним. Ритуалы, призванные сплачивать легионеров, не достигали его души, как это было у остальных, огромная пропасть культурных, социальных и интеллектуальных различий отделяла его от основной массы. Порой единственным, что удерживало его от ухода, была гордость аристократа-уро. Он не забыл оскорблений майора Нойбека и хотел доказать свою состоятельность всем сомневающимся. Но мысль о том, что перед ним не стоит столь острой дилеммы, как перед Антонелли, иногда расслабляла.

Завтра курсантов ждет новый этап обучения. В прошедшие пять недель главное внимание уделялось основам солдатской службы и, как сказал капитан Одинцев при одной из своих редких инспекций личного состава, курсанты теперь годились для любой армии Земли в докосмическую эпоху. Но они одолели лишь треть курса подготовки легионера, и впереди их ждала более сложная программа. Из задумчивости Вольфа вывел громкий голос комендор-сержанта Ортеги.

– Вы, шишаки, должны сохранять превосходную физическую форму в любых обстоятельствах, – хрипло наставлял он. – Только тогда вы будете настоящими легионерами. Так вот, слушайте! Завтра вы приступаете к первой серии двухнедельных туров интенсивной спецподготовки с многократной сменой окружающей среды. Сначала вас направят на Архипелаг Авроры для проведения десантных и разведывательных операций в джунглях.

Солдаты Содружества несли службу в совершенно различных мирах, каждый из которых был по-своему сложен и уникален, будь то Лаут Безар или Древняя Земля. Разумеется, все ситуации предусмотреть было немыслимо, но обучающие чип-программы Основного курса стремились познакомить будущих легионеров с как можно большим количеством климатических условий. Как пояснил Керн во время разговора в тесном кругу, цель подобных тренировок заключалась скорее в том, чтобы заставить будущих солдат понять такой простой, но часто упускаемый из виду факт, что каждая планета, каждый новый мир обладают уникальными, присущими только им одним свойствами. И таят свои опасности.

– Оставшуюся часть дня вы займетесь подготовкой к отъезду, – продолжил Ортега с едва заметной улыбкой на лице, которую многие сочли дурным предзнаменованием. – Только не заблуждайтесь, что у вас окажется мало работы. Капрал? Ванек проверил данные на браслете:

– Дельта-лэнс… работаете на стоянке шаттлов. Предстоит погрузка на лайтер снаряжения взвода.

– Кроме того, не забудьте собственные вещевые комплекты и наведите порядок в казарме, – монотонно проговорил Ортега. – Прежде чем завтра утром вы покинете базу, каждый курсант должен прослушать чип-лекцию о Форте Маршан, чтобы познакомиться с новым местом назначения. Вопросы?

Вопросов не было. Ортега улыбнулся и бросил взгляд на браслет-компьютер.

– Ах да, чуть не забыл. Антонелли!

– Я, сержант!

– Начиная с сегодняшнего вечера, один час своего свободного времени вы будете посвящать особому заданию.

– Есть, сержант! – Антонелли уже усвоил, что в подобных ситуациях самое безопасное – мгновенный утвердительный ответ. Правда, иногда он все же забывал и задавал сержантам вопросы в самый разгар тренировки, за что неизменно получал «излюбленное» наказание дубинкой. Вольф сомневался, что юный итальянец вытянет еще один взваленный на его хрупкие плечи груз. Антонелли и так почти все свободное время проводил, наверстывая упущенное, а ночью отрабатывал наряды за очередную провинность.

Сержант холодно улыбнулся.

– Такой ответ мне по душе, слизняк, – одобрил он. Обводя взглядом строй, Ортега добавил: – Ровно через пять недель наступит Рождество. Обычно во время этого праздника мы проводим конкурс на лучший макет рождественских сцен. Поскольку ты, Антонелли, неплохо рисуешь, то, надеюсь, достойно постоишь за команду твоего взвода. Ответственным за это мероприятие назначается доброволец Майзар. Сегодня же поступишь в его распоряжение. Работы продолжатся в Форте Маршан вплоть до рождественских каникул. Понял?

– Так точно, сержант! – бойко выпалил Антонелли. По лицу итальянца было трудно судить, рад он или нет своим новым обязанностям.

Никто не посчитал странным, что доброволец Хосни Майзар, уроженец планеты Мекка Гайдид, девяносто процентов населения которой составляли мусульманские экстремисты, был назначен ответственным за изготовление макета сцены Рождества Христова. Независимо от веры, все посещали воскресную мессу у капеллана-католика, соблюдая порядок, принятый в Легионе.

– Те, у кого нормально со слухом, будут под руководством капрала Ванека готовить праздничный концерт, – продолжал Ортега. – Каждый из вас должен разучить со своими товарищами хотя бы один рождественский гимн вашей родной планеты… если, конечно, там отмечается этот праздник.

Задержав взгляд на Маяги, сержант расплылся в широкой улыбке. Даже мрачный фанатик Ортега понимал, что в некоторых случаях инструкции бывают нелепы.

– Прекрасно, это все, что я хотел сообщить. Всем построиться на плацу и шагом марш в столовую! Живо!

Вольфу показалось, что Керн уже напевает себе под нос какую-то ирландскую песенку. «Возможно, – подумал он, – что-то и есть в странном процессе приобщения новобранцев к общественной жизни Легиона».


Приготовления к отъезду отняли немало времени и сил, но к вечеру работа была закончена. Шатаясь, Вольф доплелся до своей койки и с наслаждением растянулся на одеяле. Подъем протрубили на час раньше, и вся рота в составе четырех взводов проследовала по левитационному туннелю к месту стоянки шаттлов.

По приказу сержанта Конрада личный состав Второго Взвода разместился на борту сверхзвукового транспортника «Пегас». Обтекаемые контуры летательного аппарата успели поднадоесть лэнсу Дельта за предыдущий вечер. «Пегас» был устаревшей моделью и редко использовался в приграничных мирах, разве что – Легионом. Любой точки на планете он достигал менее чем за час, однако комфорт в нем явно уступал место эффективности.

Вольф запихнул свой полевой вещмешок под сиденье между Керном и Лизой Скотт и пристегнулся, но прошло еще порядочно времени, прежде чем «Пегас» получил разрешение на взлет.

Накануне Вольф внимательно познакомился с лекцией об их новой базе, зная, что во время перелета один из НСО наверняка устроит зачет. Архипелаг Авроры представлял собой островную гряду к востоку от континента. Эти острова располагались изогнутой дугой почти на экваторе планеты. Из бесплодной пустыни Форта Хантер рекрутам предстояло окунуться в мир тропической жары и влажности, мир, который ветераны Легиона называли Котлом Дьявола.

Большую часть территории островов покрывали густые чащи джунглей, однако места эти нельзя было назвать необитаемыми. Скорее наоборот.

На Архипелаге Авроры изготовляли один из наиболее важных продуктов экспорта Дэвро – древесный сок арбебарила, – и огромные площади были заняты плантациями невысоких многоствольных деревьев. Аванпост Легиона, куда направлялся Второй Взвод, чтобы научиться вести боевые действия в условиях джунглей, располагался на самом крупном из островов и служил, кроме всего прочего, для защиты плантаций. Роль базы для тренировок была вторичной.

Впервые курсантам предстояло столкнуться с реальными полевыми условиями, в которых присутствовал некоторый элемент опасности. Район Форта Хантер был плотно заселен и цивилизован, но этого никак нельзя было сказать о восточной островной гряде. Как и большинство отдаленных районов планеты, Архипелаг Авроры являлся местом скопления племен винсаризов, многие из которых относились крайне враждебно к земным колонистам.

Винсаризы не были аборигенами планеты, а лишь потомками гвиррнанцев, образовавших на Дэвро колонию почти за тысячу лет до открытия планеты землянами. Они находились под протекторатом древнего Конклава Семти, тщательно контролировавшего своих вассалов абсолютно во всем, от межзвездных перелетов и промышленных технологий до структуры общества. Так происходило до тех пор, пока семти не проиграли войну энергичным и непредсказуемым людям.

Дэвро стала яблоком раздора в конфликте между Конклавом Семти и Содружеством. Гвиррианцы – массивные, неповоротливые, медленно думающие, обладали качествами великолепных воинов. Они выходили победителями даже в схватке одип на один с убренфарами, но оказались неспособными достичь благополучия и процветания в мирной жизни. Колонисты вскоре опустились до уровня дикарей, что весьма приветствовалось расчетливыми семти.

Когда на планете впервые высадилась экспедиция Содружества, ученые обнаружили, что местное население весьма немногочисленно и слишком примитивно, чтобы играть сколь-нибудь значительную роль в развитии планеты. И земляне быстро организовали колонию.

Новая колония на Дэвро сильно пострадала во время войны. По указке семти наемники из числа гвиррианцев высадились на планету, намереваясь сломить сопротивление людей. В этой борьбе мир стал свидетелем героической гибели Четвертого Иностранного Легиона, которому было доверено защищать колонию. Кучка бойцов диверсионного отряда во главе с комендантом Хантером вступила в неравный бой… однако своим подвигом они позволили Содружеству выиграть время, необходимое для подготовки контрудара, в результате которого Конклав Семти рухнул.

Недолгое время оккупации Дэвро наступательной армией Семти винсаризы чувствовали себя вольготно, получив ряд преимуществ. Но после падения империи семти были разоружены и лишены всех владений. Большая часть их вернулась к мирной жизни, став добропорядочными членами общества, но находились упрямцы, которые отказывались подчиняться новой администрации. Они продолжали вести партизанскую борьбу, совершая грабительские набеги на отдаленные поселения. Поэтому Пятый Иностранный Легион и остался на Дэвро, охраняя населенные регионы. Один из гарнизонов охраны располагался в Форте Маршан.

Это значило, что курсанты будут тренироваться в районе, где в любой момент могут вспыхнуть волнения. Густые джунгли архипелага создавали благоприятные условия для повстанцев, надежно скрывая их лагеря от орбитальной и воздушной разведки. Хотя випсаризы и не вступали с легионерами в открытый бой, любой, кто заходил слишком далеко от форта или отставал во время марша, мог оказаться легкой добычей для бандитов.

Вольф не ошибся: большую часть полета заместитель командира взвода сержант Барам задавал вопросы о Форте Маршан, Архипелаге Авроры и условиях, которые ждут их в регионе. Перелет занял менее получаса, но показался втрое длиннее из-за сурового опроса. К счастью, Вольфу досталось рассказать о роли старшего сержанта Ги Маршана в последней битве на Дэвро, вопрос, который он тщательно изучил с помощью чипа. Антонелли был менее удачен и тут же схлопотал пять дополнительных нарядов за то, что не смог вспомнить процент национального дохода от экспорта древесного сока арбебарила.

Первым впечатлением курсантов были жара и влажность, столь непохожие на сухой климат Форта Хантер. Там, на окраине Великой Пустыни, было жарко, но здешний зной облеплял тело, словно тяжелое мокрое полотенце. При первом же вдохе Вольф закашлялся.

Форт Маршан был довольно большой военной базой, по периметру огороженной стеной с наблюдательными башнями, с сенсорными устройствами обнаружения и, вероятно, минным полем вокруг. «Пегас» приземлился на северо-западном конце лагеря. То, что место парковки находилось внутри укрепленной базы, настораживало. Обычно транспорты садились на достаточном удалении от жилых районов во избежание аварий.

Оглядевшись, Вольф понял, что все здесь отличалось от Форта Хантер. Вид лагеря и сосредоточенные лица часовых настраивали на серьезный лад… Форт Маршан был аванпостом Легиона во враждебном мире.

– Так, слизняки! – гаркнул капрал Ванек. – Довольно глазеть! Вперед! Вперед!

Подгоняемые унтер-офицерами, курсанты зашагали через плац, сгибаясь под тяжестью туго набитых вещмешков. Временные казармы, предназначенные для Тренировочной Роты, оказались настолько тесными, что отдельные кубрики в Форте Хантер выглядели по сравнению с новым жильем просто роскошью. Но расстраиваться и, тем более, жаловаться было некому и некогда. Менее четверти часа было отпущено на то, чтобы уложить вещи. После этого взвод построили перед зданием, и курсанты, истекая потом, слушали монотонные наставления сержанта Конрада.

– Добро пожаловать в гарнизон! – начал он. – Пока еще вы, слизняки, жили весьма неплохо и думали, что это – ад. А теперь мы покажем вам, как живут истинные легионеры, как проходит каждый день их службы. Уверяю вас, вы очень скоро вспомните беззаботные дни в Форте Хантер, затоскуете по нормальной жизни, – он помахал дубинкой. – Форт Маршан – это боевая застава, где несут службу настоящие легионеры, и вы, шишаки, будете делать все, чтобы не попадать под их горячую руку. Помните, что эти люди выполняют свою работу, а на поле боя малейшая неточность стоит жизни.

– Отчеты последних нескольких недель свидетельствуют о возросшей активности винсаризов в этом районе, – сурово продолжил Конрад, переводя взгляд с одного курсанта на другого. – В этом нет ничего особенного, и это не помешает тренировочному процессу… но вы постоянно должны помнить о том, что здесь все обстоит далеко не так, как в Форте Хантер. Вы обязаны вести себя так, словно находитесь в боевой обстановке, когда малейшая ошибка грозит смертью, причем не только вам, по и вашим товарищам».

Взгляд сержанта остановился на Вольфе:

– Никогда не ослабляйте бдительность. Даже на секунду. Легионер, потерявший бдительность – мертвец.

Загрузка...