Когда отцветут ирисы

— Когда я с родителями здесь жил, дверь была открыта. — Тихо сказал я. — Только замок висел.

— Сколько себя помню, она всегда такая была. — Подруга наконец-то подала голос. — Видимо, после твоего переезда заварили.

— Охренеть, а работы ремонтные у вас как проводят?.. — Данил на секунду задумался, но резко поднял на нас возбуждённый взгляд. — Точно! Подвал же проходит по всему дому. Нужно из другого подъезда зайти.

Мы перешли в другой подъезд, открыв домофон специальной комбинацией, которую быстро нашёл мой друг. В нём нас ждало разочарование — дверь тоже была заварена. Точно такая же картина ждала нас в третий раз. Зайдя в последний подъезд, мы расслаблено выдохнули. На двери висел электронный замок, но она хотя бы была открыта.

— Прекрасно. — Раздражённо сказала Таня. — И что делать будем?

— Надо вырубить щиток. — Сказал я, оборачиваясь на подругу. — Останешься здесь. Как только мы зайдём — вернёшь электричество, чтобы не привлекать лишнее внимание. Как будем выходить — наберу тебя, снова выключишь.

Таня недоверчиво посмотрела на меня, но не став спорить, беззвучно кивнула. Я глянул на Данила, спрашивая без слов, пойдёт ли он с нами. Товарищ сверил меня тяжёлым раздражённым взглядом, на что я слабо улыбнулся. По команде, подруга резко обрубила всю электроэнергию в подъезде, и мы быстро зашли внутрь. Через секунду магнитная дверь притянулась и запищала.

— Ну всё, назад дороги нет. — Артём истерично хихикнул.

Подвал встретил нас кромешной темнотой и звуками журчащей воды. Все трое мы включили фонарики и начали медленно двигаться вперёд. Мы с Артёмом шли рука об руку, а Данил крался за нашими спинами, нервно мотая головой по сторонам.

— Не нравится мне тут… — Прошептал он.

— Правда что ли? — Артём саркастично глянул на друга через плечо. — А мне показалось, отличное место для всей семьи.

Над головой и по бокам, плотно к себе, стояли бесконечные трубы. Пол был пыльным и в маленьких бутылочных осколках. Иногда на стенах мелькали выцветшие кривые граффити и маленькие подвальные окна, которые совсем не пропускали свет. Проходя всё дальше, мы начали чувствовать еле уловимый запах разложения.

— Бля, пацаны, может ну его… — Данил прерывисто задышал, сильно вцепившись в свой телефон. — А если тут реально трупы?..

— Так на это и расчёт. — Артём устало выдохнул. — Не бойся, они не кусаются.

Я не заметил, как наступил на мёртвую тушку голубя. Брезгливо морщась, я пнул его в сторону.

— О, а вот и первый пошёл. — Артём подавил в себе смешок.

— Возможно, это действительно от животных так несёт. — Сказал я, внимательно смотря себе под ноги. — Даже не знаю, радоваться или…

Я заметил красный развод на полу. Я медленно провёл фонариком по его следу и замер на месте. Определенно, этот месяц очень сильно закалил меня, ибо раньше я бы точно сел от увиденного. Данил схватился за рот и отвернулся, выпуская из себя остатки непереваренного завтрака. Артём медленно приблизился ко мне, вплотную прижавшись своим плечом к моему, и тяжело задышал. Единственное, что я смог сделать — это приоткрыть рот, не в силах отвести глаза.

Все трубы и стены были перепачканы засохшей кровью. Клочки разорванной одежды и волос свисали с тонких змеевиков отопления, покачиваясь от еле уловимого сквозняка. В самом углу лежали человеческие останки, подвергшиеся разложению. У мужчины была оторвана рука и вспорот живот, из которого вываливались почерневшие кишки и другие органы. Он был полностью раздет, скальп был содран. На месте глаз красовались чёрные глазницы, в которых копошились опарыши, спадая на пол. Его кожа была чёрно-синей с редкими жёлтыми пятнами. Он застыл в крике, сильно вытянув рот, из которого выглядывали сломанные зубы и вывалившийся наружу язык. Труп весь был покрыт каким-то белым налётом, похожий на мелкий снег. Он сидел, опёршись на стену, пока внизу лежал второй несчастный, в котором я сразу же узнал Кузьмича. Старик лежал с закрытыми глазами, точно также без одежды, на его теле виднелись следы клыков и куски оторванной плоти. Все кости дворника были сломаны, и он выглядел слово тряпичная кукла, застывшая в неестественном положении, покрывшись чем-то белым. Переведя взгляд в сторону я увидел то, чего так боялся. Женщина лежала на боку, словно спала. Её голое тело лишь слегла побледнело, показывая большие синяки и следы когтей. Её запястья были странно вывернуты, а стопы ног отсутствовали. Аналогично другим, она вся была покрыта белым налётом, который слабо поблёскивал от света фонарика.

Я медленно выдохнул, задрожав. Я сильнее сжал телефон в руке, боясь пошевелиться. Сознание начал заполнять страх, голова закружилась, а больное плечо сильно загудело. Из оцепенения меня выдернула сильная рука Артёма, сжимающая моё предплечье.

— Уёбываем отсюда. — Прошептал он осипшим голосом.

Данила, казалось, накрыло истерикой. Парень сел на пол и накрыл голову руками, покачиваясь из стороны в сторону. Артём сильно затряс его, но товарищ не реагировал. Мы силой подхватили его и потащили назад. Когда мы дошли к выходу, Артём принялся сильно колотить по железной двери, пока я дрожащими руками пытался набрать подругу. Долго ждать не пришлось — красная лампочка на замке погасла и мы вывалились из подвала. Таня шокировано смотрела на нас, сжимаясь в стену.

— Нет… — Тихо произнесла девушка, медленно скатываясь на пол. — Нет, не говорите…

Я судорожно провёл рукой по лицу, пытаясь успокоиться. Сердце выпрыгивало из груди, а перед глазами всё ещё стояло кровавое месиво. Артём выволок на улицу Данила, а я подхватил сидящую Таню. Оказавшись во дворе, мы усадили друзей на лавочку, а сами сели на детскую песочницу напротив. Я накрыл голову руками, опираясь на свои колени. Сконцентрировался на дыхании и начал отсчитывать до десяти, пока в мыслях я всё ещё стоял в подвале. Я только сейчас осознал, как глупо и несерьёзно относился к ситуации до этого момента. Даже личная встреча с тварью не вразумила меня, и я спокойно подвергал свою жизнь опасности. Неосознанно я начал винить во всём себя. Если бы безымень убил меня, продолжил ли он охотиться на других людей? Если бы не моя мать и прабабка, ничего этого бы не случилось. Я сильно сжал свои волосы и стиснул челюсти. В воспоминаниях маячила Танина мать, которая всегда радушно пускала меня в их дом. Человека, чья семья виновата в гибели многих людей, включая её саму. Успокоиться не получилось, я снова порывисто задышал и сильно зажмурил глаза.

Я почувствовал на своих плечах сильную руку, отчего захотелось разрыдаться, как ребёнок. Бледный Артём сочувственно смотрел на меня, усиливая хватку. Я не понимал, почему он на моей стороне, почему даже сейчас он не отпускает меня, негласного виновника всего произошедшего. Я поднял на него глаза, полные тоски и раздирающей вины, на что он лишь заботливо пододвинулся ближе. Я опустился голову на его руку и опустошенно наблюдал за сидевшей Таней, которая выпрямилась, как струна, и молча смахивала быстро идущие слёзы, не проявив ни одной эмоции. Я больше не видел в ней ребёнка, маленькой девочки. Я видел лишь человека, которого сжирает скорбь и жгучая ярость изнутри. Я увидел в ней себя.

Данил понемногу пришёл в себя и накрыл голову руками. Мы долго сидели в тишине, в воздухе витали лишь тяжёлые вздохи. Первый заговорил Артём.

— Надо вызывать ментов. — Сухо сказал друг.

— И ч-что мы им скажем? — Горько спросил Данил, не поднимая головы. — Зачем мы вообще в этот подвал полезли? Да они нас самих упекут…

— Артём прав. — Я поднялся с плеча друга и безэмоционально заговорил. — Хотя бы из уважения к умершим.

— Есть одна идея. — С тяжёлым лицом сказал Артём. — Позвоним в коммуналку, скажем, телефон в подвал упал. Пускай приезжают и сами его открывают.

Таня сидела, не шевелившись. Мы не сказали ей про мать, но она всё поняла без слов. Слёзы перестали спадать с её щек, она была похожа на неподвижную статую. Я медленно встал и сел рядом с девушкой, заключая её в объятья. Сидевший с другой стороны Данил выпрямился и тоже крепко обнял подругу. Я заметил, как дрогнул уголок её губ.

— Уничтожу. — Хрипло и низко произнесла она.

Я сильнее сжал её в руках, пока Артём жалостливо смотрел на нас.

— Я уничтожу эту тварь. — Продолжила девушка. — И весь ебучий Полуночный следом.

Я снова почувствовал укол вины, ослабляя хватку, на что Таня тяжело посмотрела на меня.

— Ты здесь не при чём. — Сухо сказала она. — Не ищи проблему там, где её нет.

Девушка вышла из наших объятий и встала на ноги. Она начала что-то быстро печатать в телефоне под наши непонимающие взгляды.

— Скоро наряд приедет. — Безэмоционально сказала Таня, не отрываясь от телефона. — Вы трое уходите, если не хотите как свидетели идти.

— Хочешь одна тут сидеть? — Артём поднял на подругу серьёзный взгляд. — Я останусь.

— Артём. — Таня грозно посмотрела на моего друга. — Уж точно не твоей фамилии фигурировать в этом деле. Дураком не будь.

Он ничего не ответил ей, лишь рассеяно отвёл глаза и слабо приоткрыл рот.

— Уходите. — Подруга обвела нас раздражённым взглядом. — Я непонятно что ли говорю?

Я в последний раз сочувственно посмотрел на неё и направился к машине, друзья плелись за мной следом. Сев в автомобиль, Артём не стал медлить и быстро уехал подальше от моего дома.

— Может, Данила у нас оставим? — Я грустно посмотрел на Артёма. — Боюсь, после такого…

— Всё нормально. — Раздался вялый голос товарища с заднего сиденья. — Разберусь как-нибудь. Ссоры с роднёй уже вообще не кажутся чем-то серьёзным.

Я потупил глаза и налился тоской пуще прежнего.

— Ребят… — Тихо сказал я, не поднимая головы. — Простите, что втянул вас во всё это. Если бы тогда, когда я нашёл эту газонокосилку…

— Прекрати. — Прошипел Артём, сильнее сжав руль. — Если бы, блять, да кабы. Какая уже, нахуй, разница, Кирилл? Сейчас это касается нас всех.

— Я бы тебя не бросил… — Данил еле слышно заговорил. — Если бы эта тварь сделала тоже самое с тобой…

Артём сильно ударил приборную панель, прервав товарища.

— Прекратите, блять, оба! — Друг громко и низко начал. — Примите это как данность. Да-а, всё, блять, теперь только жить с этим! Долго и счастливо, будто ничего, сука, не было! Нравится вам, не нравится — это уже абсолютно, блять, неважно. Взяли и смирились, конец. Ничего больше не сделаешь. А если будете разгонять — быстро сойдёте с ума. Люди и не с таким бэкграундом живут, сука.

Мы с Данилом опешили и замолчали. Я понимал, какие правильные и важные слова говорит мой друг. С другой стороны, во мне начала зарождаться тревога за него. Я даже не представлял, что есть вещи, которые я о нём не знаю. Я решил не думать об этом, чтобы снова не лезть ему в душу. Я просто доверял ему, вне зависимости от того, что происходило в его жизни, мне было абсолютно всё равно.

Мы въехали на улицу Данила и остановились. Друг сказал, что дальше дойдёт самостоятельно. Я серьёзно попросил его написать, когда он вернётся, и что если вдруг, мы всегда готовы его приютить. Он слабо улыбнулся и кивнул, выходя из машины. Мы же двинулись к дому Артёма.

Зайдя в квартиру, мы натянули на себя самые естественные улыбки, на которые были способны. Мама друга сегодня была дома и привычно стояла за плитой. Мы отказались от обеда и быстро зашли в комнату, устало падая на кровать. В носу всё ещё стоял сладковатый запах, поэтому я надолго засел в душе, смывая с себя этот тяжелый день. Из запотевшего зеркала на меня привычно смотрел рыжеволосый молодой парень с шрамом под бровью и разбитой губой. Я снова подумал, что во мне ничего не выдаёт всего, что произошло в этом месяце. Взгляд не стал тяжёлым, морщины на лбу не проступили, волосы не поседели. Я слабо улыбнулся, вспоминая слова Артёма. Чтобы не происходило, я верил, что в конце нас ждёт счастливый финал. Даже если будет тяжело, даже если придётся ещё не раз пролить слёзы. Я твёрдо решил, что сделаю всё, чтобы защитить своих друзей, чего бы мне это не стоило.

Вечером мы накупили себе много вредной еды, чтобы поднять наши просевшие эндорфины. Мы включили лёгкий ситком, чтобы полностью отключить голову от произошедшего. В мыслях засела Таня, которая так ничего мне и не написала за весь день. Заметив мой понурый взгляд, Артём бросил в меня пачку чипсов.

— Ешь давай. — Сказал друг, устало смотря на меня. — Не ответит она тебе сегодня. Да и вообще перестань думать об этом.

— Легко сказать. — Я нехотя открыл пачку.

— Ну, а ты попробуй хотя бы. — Артём вернул взгляд в экран. — Ты на это никак повлиять не мог, прошлого не изменить, тыры-пыры, все дела.

Я слабо усмехнулся.

— Мне бы твои нервы. — Сказал я, кладя закуску в рот. — Как ты остаёшься таким позитивным?

— Да никак. — Артём буднично скривил губы. — Я не позитивный. Просто голову себе лишний раз не ебу. Тебе, кстати, тоже советую.

— Хотелось бы… — Сказал я, вяло пережёвывая. — Вот только не получается.

— Сложный ты человек, Кира. — Сказав это, Артём закинул орешек себе в рот. — Привыкай к новым реалиям. И начни в первую очередь о себе думать, а не нести на себе все грехи человечества. Дети не должны расплачиваться за ошибки родителей.

— Танина мама не заслужила этого… — Я печально опустил глаза. — Да вообще никто не заслужил. Я не могу представить, что заставило пойти мою мать на такую хуйню…

— Вот и не представляй. Видишь, как всё просто? — Артём повернулся ко мне. — Зачем ты сейчас себе ебешь голову тем, чего не знаешь и на что не в состоянии повлиять? Ты не защитишь всех людей на планете. Что, надо было было твоему дядьке про безыменя рассказать? Или сразу всему дому табличку повесить? Было очевидно, что эта хуёвина утащит ещё кого-то и будет утаскивать в будущем. Просто прими это, а там уж разберёмся.

От слов друга мне стало ощутимо легче. Оставшийся вечер мы смотрели бессмысленные сериалы и лениво подъедали наши запасы. Ложиться спать не хотелось, я боялся, что мне приснится картина, которую я увидел утром. Пока друг замотался в одеяло и лёг к стене, я молча сидел с краю и смотрел себе в ноги.

— Ну, что сидишь? — Буркнул он, не отлипая от телефона. — Тебя обнять что ли, лапушка, чтоб не боялся?

— Ой, да иди ты нахуй. — Я шумно упал на постель, натягивая одеяло с головой.

Удивительно, но я уснул практически моментально. Вместо окровавленного подвала, мне снилось до боли привычное ирисовое поле, от чего по телу распространялся комфорт. Я сидел в цветах, пока тёплый ветер перебирал мои волосы. Я чувствовал себя дома, в безопасности, словно в объятьях матери. Я не видел её, не слышал её голоса, но всё это место будто было ею. То, что так сильно волновало меня сегодня, понемногу начало угасать. Меня ничего больше не пугало, только красивые фиолетовые цветы приятно щекотали мои руки.

Я проснулся от телефонного звонка. На моём лице лежала рука друга, сильно давя мне на нос. Скинув её с себя, я потянулся к мобильнику. Звонил Сергей.

— Алло, Кирилл? — Раздался тихий и тяжёлый голос.

— Д-да… — Я мгновенно напрягся, моментально открыв сонные глаза.

— Спишь что ли? — Поинтересовался голос, но сразу продолжил. — Тебе Таня не писала?

— Нет… — Я напряжённо сглотнул. — А что сл…

— Вот как. — Сергей не дал мне говорить и горько вздохнул. — Ох, малой… Мама… То есть, тётя Света… Умерла.

Я ошарашенно заморгал. Конечно, я со вчерашнего дня знал, что она мертва, но слышать эту новость от дяди было страшно. Меня всё ещё удивляло, что Таня ничего никому не рассказала.

— В смысле… — Сказал я искренне, на секунду забыв, что произошло. — Как…

— Не телефонный это разговор. — Голос дяди понизился. — Похороны через два дня.

— Вот как… — Я протёр лицо, пытаясь смахнуть напряжение. — Может, мне зайти сегодня?..

— Мы с дочерью сегодня к отцу. — Сухо ответил Сергей. — Так что давай потом на месте поговорим.

Я согласился, и дядя сразу же сбросил звонок. Внутри заныло неприятное предчувствие. Я вспомнил, как две недели назад говорил Сергею про пропавшего дворника. Конечно, меня подозревать никто не стал бы. Как минимум, меня даже не было в городе. Но, определенно, так просто дядька не отстанет.

Я сел на кровати и ещё раз посмотрел на телефон. Время близилось к полудню. В комнате стоял лёгкий полумрак, на улице тихо стучал дождь. Вяло потянувшись, я встал на ноги и занялся обычной «утренней» рутиной. Есть не хотелось, зато третья кружка кофе подряд заставила меня слабо улыбнуться. Я зашёл в диалог с Данилом и спросил, как у него дела. Вчера товарищ лишь написал, что всё в порядке. Ответа долго ждать не пришлось.

— «Забей, всё хорошо. Бабушка порыдала и попричитала, но в целом ничего необычного. Комп на месте.» — Прочитал я вслух, тихо хихикнув с последнего предложения.

Отложив телефон в сторону, я принялся сверлить взглядом дно кружки. Я не понимал, что делать. Начало казаться, что я зашёл в тупик. Информации было много, даже слишком, но толку от неё было мало. После сегодняшней ночи, чувство вины полностью отпустило меня, что, честно говоря, немного пугало. Несложно было догадаться, что все мои сны давно вышли за рамки обычной проекции мозга. Я слабо улыбнулся от мысли, что мама даже после смерти защищает меня. Я начинал понемногу верить в то, что она, действительно, всегда рядом. В голове бурлило чувство, сравнимое с творческим кризисом художника. Во мне не было сил думать и строить догадки, развлекаться я тоже не хотел, а люди вызывали тоску.

Зайдя в комнату, я быстро и бесшумно оделся, не разбудив друга. Взяв рюкзак, я вышел из квартиры. Дождь усилился, я открыл свой чёрный зонт. Прохожие спешили, доносились весёлые голоса. Подростки столпились под козырьком остановки и снимали свои нелепые танцы на телефон. Тучный мужчина громко ругался, стоя у помятой машины. Маленький мальчик быстро нёсся по тротуару, накрыв голову пакетом. Две девушки, завидев меня, начали оживлённо перешёптываться. Я шёл сквозь толпу, устало опустив веки. Десять минут, двадцать, пятьдесят — я шёл, игнорируя окружающее пространство. Я остался наедине с собой, пробегающим пейзажем и музыкой в наушниках.

Дойдя до кладбища, я сразу же нашёл нужную мне дорогу. Я стоял у железной оградки, с которой на меня смотрели четыре надгробные плиты. Камни были грязными, с выцветших искусственных цветов спадали капли дождя. Достав из рюкзака салфетки, я отложил зонт и принялся вытирать грязь с могил. Я протёр каменный крест, с которого на меня смотрела бабушка. Закончив с ней, я принялся за такой же массивный крест своего деда. Они были очень набожными людьми, поэтому я не скупился на их церковные памятники. Дойдя до своих родителей, я почистил куски гранита с их изображениями. Отбросив салфетку, я сел на мокрую скамейку. Последний раз я был здесь в в начале года на похоронах бабушки. Она быстро «ушла» за дедом, когда тот скончался от инфаркта. Ей было невероятно тяжело без него, даже не смотря на то, что я оставался с ней. Настолько, что здоровая, практически всю жизнь, женщина быстро «сгорела» от рака. Я был рад, что она не мучилась и снова была вместе со своим мужем. Даже если ради этого ей пришлось оставить меня. Наверное, это и есть настоящая любовь. Мне всегда казалось, что это чувство точно не то доброе и светлое, чему учат нас с детства. Любовь опьяняет, ломает, заставляет жертвовать. Я ещё не до конца понимал, готов ли я к тому, что однажды придёт момент, когда настанет моя очередь что-то терять. В голове сразу всплыл образ Артёма, который не так давно стоял здесь вместе со мной на похоронах. Следом представился Данил, закидывающий меня новыми играми, чтобы я не грустил. Я невольно вспомнил Таню, которая через несколько дней будет стоять на этом же кладбище и таким же понурым взглядом сверлить памятник своей матери. Я слабо усмехнулся, осознавая свой ответ.

Из транса меня вывел телефонный звонок. Не глядя, я ответил.

— Охереть. — Раздался сонный недовольный голос моего лучшего друга. — Ты с первого раза трубку взял?

— Очень смешно. — Я устало опустил веки.

— Ещё бы сообщения сразу читал, чтоб тебе названивать не пришлось — вообще бы цены не было. — Артём вымученно вздохнул. — Где ты?

— На кладбище. — Сказал я, сверля взглядом могильную плиту.

Друг немного помолчал и цокнул языком.

— И что ты там забыл в ливень? — В голосе друга промелькнуло раздражение. — Ты хотя бы зонт взял?

Я опустил взгляд на давно закрытый зонт. Я только сейчас заметил, насколько сильно промок.

— Ага, взял. — Я смахнул капли дождя с лица. — Решил прибраться тут.

Артём снова шумно вздохнул, что-то бормоча себе под нос.

— Давай я за тобой заеду. — Сказал Артём. — Ты сколько там ещё сидеть собираешься?

— Да я уже всё. — Ответил я. — Я сам доехать могу.

— Ну смотри. — Недоверчиво протянул друг. — Только давай чтоб по дороге снова какая-нибудь хуйня не произошла.

Я слабо рассмеялся и попрощался с ним. Убрав телефон в карман, я взял маленький веник, лежавший у забора и принялся смахивать опавшие листья и старые цветы с могил. Дойдя до места матери, я немного опешил. Под моими ногами лежали давно засохшие, но не менее фиолетовые листки ириса. Рассмотрев находку, я неспешно обошёл всё место захоронения. У других людей цветов не было, лишь те, которые когда-то приносил я. «Кто-то сюда приходил» подумал я, кладя веник на место. Я обернулся последний раз на могилы и вышел с кладбища.

Зайдя в квартиру, в нос ударил приятный запах еды на плите. Как только я закрыл дверь, в коридоре сразу же показался Артём, сверлящий меня тяжёлым взглядом.

— Я не понимаю, тебе мало что ли одного похода в больницу? — Сказал он, недовольно щурясь. — Хочешь ещё с какой-нибудь ангиной ебаной туда попасть? Нахуя ты брал зонт, если не пользуешься им?

Я ничего ему не ответил и сразу же зашёл в ванную. Приняв горячий душ, я обмотался в полотенце и вяло поплёлся в комнату под непонимающий взгляд Артёма. Я упал на кровать, накрывшись с головой и расслаблено выдохнул, немного покашливая. Если я действительно после этого заболею, то друг не перестанет меня нравоучать ещё очень долго. Через некоторое время, он зашёл в комнату и встал надо мной, выставив руки в бок.

— Ну, и что это? — Спросил Артём, выгнув бровь. — Вставай давай, я поесть погрел.

— Не хочу я есть. — Буркнул я, не поднимая одеяла с головы.

Друг шумно выдохнул и потянулся к сигаретами, лежавшим у окна, взяв в руки пепельницу. Закурив, он сел на кровать рядом со мной. Немного помолчав, он негромко начал говорить.

— Кирилл… — Сказал Артём, затягиваясь. — Ты самобичеванием ничего не добьёшься. Никому не будет лучше от того, что ты перестанешь есть и будешь целыми днями лежать в кровати.

Я опустил одеяло до глаз и грустно уставился на друга. Он повернулся на меня и продолжил курить.

— Не заставляй меня по пять раз повторять тебе одно и то же. — Сказал он серьёзно, но беззлобно. — Давай просто разберёмся со всей этой хуйней и оставим её в прошлом.

— Я просто не понимаю, что делать дальше. — Ответил я, полностью убирая одеяло с лица.

— А у нас раньше какой-то гениальный план был? — Артём по-доброму улыбнулся. — Придумаем что-нибудь коллективным разумом.

— Ещё на похороны послезавтра идти… — Я понуро отвёл взгляд. — Не представляю, как буду дяде в глаза смотреть.

— Не ссы, вместе пойдём. — Сказал друг, хмурясь от моего непонимающего взгляда. — Что? Я думаю, никто против не будет.

Закончив фразу, Артём встал и выжидающе посмотрел на меня. Я вяло улыбнулся и поднялся с кровати, надевая одежду. Аппетита всё ещё не было, но я заставил себя поесть. После этого друг засел за компьютером, а я отправился в ближайший магазин электроники. Наконец-то я взял себе ноутбук и ещё несколько гаджетов, которые пригодятся на учёбе. Я поймал себя на мысли, что начинаю очень хотеть побыстрее уехать из родного города. Мысленно осадив себя, понимая, что мне ещё очень рано о подобном думать, я направился обратно домой. Казалось, Артём был рад покупке больше меня и оживлённо разглядывал ноутбук, вертя его во все стороны.

— Нормальный такой аппарат. — Сказал он, разглядывая экран. — А помощнее не захотел взять?

— Мне ещё окно вставлять. — Я устало скривил губы, отводя глаза в сторону. — А этот и так допустимый бюджет превысил. Ну, на мои игрушки и учёбу его хватит.

— Кстати… — Артём поднял на меня заигрывающий взгляд. — Давай врубай, сейчас будем тебе настроение поднимать.

Я ухмыльнулся и повёл бровью. Я уже, если честно, забыл, когда играл в последний раз. Ещё в начале месяца, это занятие было для меня рутиной, но сейчас реальная жизнь додавала мне все эмоции сполна. Некоторое время я настраивал систему и загружал весь необходимый софт. Зайдя в свой аккаунт, мои брови поползли вверх. Когда Данил сказал, что «проштудировал мой список желаемого» он, определенно, не приукрасил. Даже приуменьшил.

Мы зашли в нашу любимую игру, Даня был очень рад и сказал, что уже готов был лично купить мне новый компьютер, лишь бы не оставаться вдвоём с Артёмом. Я не знаю, сколько времени мы провели играя, но за окном начинало понемногу светать.

— Тём, принеси чая попить, пока «афк» стоишь. — Сказал я, отодвинув наушники.

— Ещё что-нибудь? — Друг отодвинулся от стола и раздражённо глянул на меня. — Бутербродов с красной рыбой? Блинчиков?

— Бутеров нарезать можешь, да. — Сказал я, широко улыбнувшись и игнорируя сарказм друга.

Артём шумно выдохнул и вышел из комнаты, причитая что-то матное.

— Ну что, как ты? — Раздался голос Данила из наушников.

— Да сойдёт. — Ответил я, не отрываясь от игры. — Завтра на похороны.

— Пиздец, братан. — Друг устало вздохнул. — Надеюсь, Таня узнала что-нибудь об этой Айке.

— О, реально. — Я буднично повёл губой. — Я даже и забыл. Хотя, сомневаюсь, что ей сейчас до этого.

— Бедняжка… — Данил немного замялся. — Может, её гулять позвать, чтоб развеялась?..

— Ага, удачи. — Я саркастично скривился.

— Ну, а что ты предлагаешь? — В голосе друга промелькнула печаль. — Боюсь, что после такого она совсем в себе замкнётся…

— Не знаю, ничем тут не поможешь. — Я глубоко вдохнул. — Просто надо пережить, со временем станет проще.

— Ты так спокойно об этом говоришь. — Тихо буркнул друг. — Я не представляю, что было со мной на её месте…

— Ну, а я представляю. — Я раздражённо повёл губой. — Не надо её жалеть, братан. Это точно не тот человек, кому это нужно. Тем более, её лучше вообще сейчас лишний раз не трогать и ничего ей не рассказывать, чтобы она в порыве злости херни не наделала. Хватит уже жертв.

— Не знаю, всё равно не могу такого понять… — Печально ответил Данил. — Просто не представляю, чтобы я так легко относился к смерти. Тем более, родительской…

— И слава богу. — Ответил я, начав сильнее сдавливать мышку. — И хорошо, если представлять не придётся. Просто дай ей время, прошлого уже не изменишь всё равно.

Мне в лоб уткнулся холодный край тарелки. Я поднял глаза и увидел недовольно скривившегося Артёма, протягивающего мне бутерброды.

— Что, шушукаетесь, пока я ушёл, девочки? — Ядовито сказал друг, пока я брал тарелку из его рук.

Я бесшумно хохотнул и закатил глаза. Артём вернулся за компьютер и мы продолжили наши игровые похождения все вместе.

— Кстати… — Начал я, жуя бутерброд. — Я сегодня когда на кладбище был, заметил кое-что странное.

— Что там? — Спросил Данил, пока я ловил вопросительный взгляд Артёма, повернувшегося в мою сторону.

— Да я там подмёл немного… — Сказав это, я отхлебнул чай. — Заметил на маминой могиле ирисы. Ну, такие, не первой свежести уже. Но если лепестки прям окончательно не сгнили, значит, не так давно их приносили.

— Интересно… — Процедил Артём, возвращаясь к игре.

Было забавно слышать его голос из комнаты и из наушников одновременно.

— Может, родственники заходили? — Спросил Данил. — Или друзья семьи?

— Ага, конечно. — Я вяло усмехнулся. — Из родственников остались только родители отца, которые маму терпеть не могли. Да и вообще, их даже на похоронах не было.

— А то, что там ирисы валялись, вообще никого не смущает? — Раздражённо сказал Артём. — Кто вообще на могилу такие цветы приносит? Я до всей это истории даже не знал, как они выглядят, о чём речь-то.

— Логично… — Задумчиво ответил Данил. — Нет, ну мало ли, надо было спросить всё равно.

— Очень интересно кто это был. — Сказал я, не отрываясь от игры. — Возможно, в этой всей истории замешаны не только прабабка и мама.

— Да сто процентов. — Сказал Артём. — Не знаю, весь ли ебаный Полуночный был в курсе, но какая-то часть жителей точно. Надо эту бабу из книги искать.

— Думаешь, она нам что-нибудь расскажет? — Я на секунду поднял саркастичный взгляд на спину друга. — Может, это вообще какая-нибудь древняя бабка, которая умерла давно. Или такая же поехавшая, как мужик, который мне по лицу дал.

— Ну, если тебе девка по лицу даст… — Друг рассмеялся про себя. — Извини, Кирюх, в этот раз я тебя спасать не буду.

— Артём, ты такой дурак ебаный, я не могу просто. — Я весело захохотал.

— Что ты ржёшь-то, дурачок? — Друг перевёл на меня быстрый весёлый взгляд. — Потише давай, пока мать не разбудил.

— Блин, спать пора… — Данил разочаровано выдохнул. — Мне завтра в шарагу ехать, пропуск новый оформлять, надо встать пораньше.

— О, вали. — Хихикнул Артём. — Хоть руинить перестанем.

— Ты сейчас меня вынудишь с вами до завтрашнего утра сидеть. — Злобно процедил Данил.

— Давай, иди спать, Дань. — Сказал я, устало глянув на спину друга. — Потом наиграемся ещё.

Чуть погодя друг отключился, мы с Артёмом немного поиграли вдвоём и тоже вышли. Я устало откинул наушники, разминая шею. Было начало пятого утра, поэтому мы быстро легли спать.

На следующий день я наконец-то дошёл до больницы, где меня обрадовали постепенным выздоровлением, даже несмотря на мою недавнюю драку. Чуть позже написал начальник, попросив подменить его на несколько часов. Я согласился и до вечера просидел на работе, ловля ностальгию. Когда начало темнеть, я направился домой к другу, и мы ещё долго развлекались с моей покупкой, тестируя все возможности ноутбука и запуская все игры, которые мне подарил Данил.

На следующее утро я проснулся от раската грома. Дождь шёл уже третий день. Разбудив Артёма, мы позавтракали и подготовились к сегодняшнему дню. Друг надел свой костюм, который в последний раз я видел на выпускном из школы. Он давил ему в плечах, а рукава были сильно малы, с чего я весело рассмеялся. Сняв пиджак и выбросив его в самый дальний угол комнаты, Артём направился к выходу, я пошёл следом. Доехав до моего дома, мы поднялись в квартиру, где я надел свой чёрный костюм, который уже привычно носил на похороны. Не став долго задерживаться, чтобы меня снова не окатило странным всплеском эмоций, мы поехали в сторону кладбища. У входа всегда было немало машин, но в этот раз их количество заполонило всю парковку. Я увидел Сергея в компании каких-то взрослых мужчин, они встречали приезжих и помогали им пройти к месту похорон. Артём тяжело вздохнул, закатывая рукава чёрной рубашки, а я поправил пиджак. Мы вышли из машины, открывая зонты.

— Кирилл, Артём. — Дядя поочередно протянул нам руку. — К десятому сектору проходите, там налево и до конца. Увидите.

Мы молча кивнули и направились к месту похорон. Людей было очень много, от чего я немного удивился. На похоронах моей семьи были лишь самые близкие. Когда мы начали подходить к месту, мои глаза невольно округлились. Перед нами стоял роскошный памятник, огороженный толстой золотой цепью. Участок захоронения был очень большим, поэтому существенная часть людей смогла подойти непосредственно к гробу. Мы встали чуть поодаль, но я всё равно смог увидеть тетю Свету, лежавшую внутри. Она не изменилась с того момента, когда я нашёл её в подвале. Глаза на бледном лице закрыты, будто она просто спала, только теперь она лежала в красивом чёрном платье, закрывающем её ноги. Всё её тело было накрыто цветами, а сбоку от гроба стояли огромные венки. Люди громко плакали, прикладывая ладони к губам. Я пытался найти в толпе Таню, но не смог этого сделать.

Через некоторое время пришёл Сергей и священник. Он начал отпевать покойницу, пока все смотрели себе в ноги. Я поймал на себе обеспокоенный взгляд Артёма, но без слов заверил его, что всё в порядке. Похороны не пугали меня, вид гроба не вызывал слёзы. Наверное, это звучит жестоко, но я привык. Лишь лёгкая тоска расползалась по телу, когда я заходил на кладбище.

Когда святой отец закончил своё действие, несколько мужчин вместе с Сергеем закрыли крышку гроба и опустили его тросами в землю. Первый горстку земли кинул дядя, после это начали делать гости. Когда очередь дошла до меня, я в последний раз посмотрел на спокойное лицо женщины и быстро ушёл в сторону. Толпа направилась к выходу, готовясь ехать на поминки. Мы с Артёмом шли чуть поодаль от всех самыми последними. Когда мы почти вышли на парковку, дорогу перегородил Сергей. Я жестом сказал Артёму, чтобы он нас оставил. Он недовольно прищурился, но ушёл в машину, наблюдая за нами из лобового окна.

— Дядь… Ты как? — Обеспокоенно спросил я.

— Да как… — Он тяжело вздохнул и провёл рукой по опухшему лицу. — Хреново, Кирилл. Но не тебе мне это рассказывать, и так понимаешь всё.

Я с тоской посмотрел на него и отвёл глаза.

— Свету маньяк убил. — Не церемонясь начал дядя. — Полиция подвал у нас в доме проверила, там её и нашли. И ещё двоих мужиков.

Я, незаметно для дяди, напрягся, возвращая на него взгляд.

— Помнишь, ты мне тогда говорил, что дворник пропал… — Дядя твёрдо смотрел мне в глаза. — И мужик этот, который траву косил. Их тоже в этом подвале нашли.

— Пиздец… — Еле слышно сказал я.

— Пиздец — это слабо сказано. — Сергей достал сигареты и протянул одну мне. — Ты когда тогда за дом пошёл разбираться с кем-то… Расскажи всё, что ты слышал и вообще всё с подробностями.

Я изначально понимал, что теперь дядя плотно займётся этим делом. Я на секунду задумался о том, чтобы сказать ему правду. Конечно, это всё звучит как бред шизофреника, но, может быть, его помощь будет полезна? Я отмёл эту мысль, но начал побаиваться, что тварь утащит и его. Намеренно запутывать его было чревато, поэтому вариант с тем, чтобы увести его совсем в другую сторону, тоже был отметён. Косить под дурочка — хорошая тактика, но Сергей не настолько глупый и прекрасно знает меня. В моей голове остался только один более-менее приемлемый вариант — ограничиться полуправдой.

— Даже не знаю, что конкретно сказать. — Я глубоко затянулся сигаретным дымом. — Проснулся утром, газонокосилка одна лежала, я сходил выключил. Потом из дома на работу выходил, а у подъезда метла валялась. А тогда на пустыре… Не знаю, щелчки какие-то, вроде тех, что у «бабочки» услышал. Пошёл, постоял, никого не увидел… Но ощущение нехорошее было. Не знаю, будто зло какое-то…

— Что значит «зло»? — Сергей внимательно изучал меня взглядом.

— Не знаю… — Я смущённо отвёл глаза. — Бывает такое, когда интуитивно опасность чувствуешь… Я правда никого живого там не увидел, только этот звук слышал.

— И что, думаешь… — Дядя скептично нахмурился. — Это нечисть какая-то?

— Н-не знаю… — Я смутился пуще прежнего. — Я как бы понимаю, что ничего такого не существует и…

— Когда трупы нашли… — Сергей перебил меня и напряжённо уставился мне в лицо. — Они все ледяные были, как будто их из холодильника достали, снегом покрытые. Поэтому их сразу и не нашли, замерзшие толком не пахли. Экспертиза показала, что они умерли именно на тех местах, на которых лежали. Понимаешь, Кирилл? Они были замёрзшими насквозь в тёплом подвале.

Я ошарашенно округлил глаза и молча смотрел на дядю.

— Как думаешь, возможно такое? — Сергей не спускал глаз с меня. — Они настолько замёрзли, что их не сразу оторвали от пола.

Меня начали терзать сомнения. Я искренне не хотел впутывать дядю, но мне начало казаться, что вскоре он сам дойдёт до истины.

— Ещё у меня вопрос такой… — На его лицо легла пугающая тень. — Мы когда дом осматривали, заметили, что у тебя окно разбито. Каким образом ты насквозь разбил двойной стеклопакет, Кирилл?

Ладони покрылись холодным потом, я больно прикусил разбитую губу. Глубоко затянувшись, я серьёзно посмотрел на дядю.

— Сергей… — Мой голос заметно понизился. — Если я скажу, что это правда… «Нечисть», ты поверишь мне?

Он внимательно смотрел мне в глаза, пытаясь понять, говорю ли я сейчас правду. Дядя тяжело вздохнул и стал ещё серьёзней.

— Объясни. — Сухо сказал он.

— Эта херня пыталась попасть ко мне. — Сказал я, не моргая. — Последствия сейчас сам на мне видишь. У меня амулеты дома висели, они помогли прогнать.

Я снял пиджак и начал быстро расстёгивать рубашку, от чего глаза дяди округлились. Я перестал перевязывать плечо, так как оно больше не кровоточило, поэтому, обнажив руку, Сергей смог увидеть огромный след укуса на моём теле. Я быстро надел всё обратно и потянулся за второй сигаретой в карман.

— Оно разбило окно, когда я амулеты снял. — Продолжил я, глубоко затягиваясь. — Я успел всё обратно повесить, но, как видишь, не без потерь. После этого я дома больше не живу.

Сергей молчал, переваривая услышанное. Я видел, как в нём бурлит скептицизм, но произошедшие события заставили его мне поверить.

— Почему оно пыталось попасть к тебе? — Сергей наконец-то заговорил. — Как оно выглядело?

— Не знаю, почему. — Я опустил глаза, нервно кусая внутреннюю сторону щеки. — Выглядело… Тяжело описать, что-то среднее между человеком и каким-то животным с длинной пастью. В пальто Кузьмича ещё.

— И что это за амулеты такие? — Сергей снова принялся сверлить меня взглядом.

— «Одолень-трава» называется. — Я придал себе будничное выражение лица. — Древний языческий амулет от злых сил. Я просто не так давно увлёкся историей древних славян… А оно, оказывается, правда работает.

Сергей хмыкнул, выбрасывая бычок себе под ноги.

— Ладно, разберемся. — Грозно сказал он, смотря на парковку. — Поехали на поминки.

Сказав это, дядя ушёл в свой автомобиль, в котором я заметил Таню, внимательно наблюдающую за нами. Я, незаметно для Сергея, кивнул ей и направился в машину друга. Артём сидел с шокированным лицом, сверля меня пугающим взглядом.

— Только не говори, что ты ему всё рассказал. — Сказал друг, не меняя эмоций.

— Не всё. — Я шумно сел и пристегнулся. — Только про то, что тварь убила его жену. Он всё равно уже сам до этого догадывался, врать было опрометчиво.

— Замечательно, блять. — Раздражённо сказал Артём, заводя машину. — Просто ахуительно.

Мы тронулись, и я принялся пересказывать другу наш с дядей диалог.

— Пиздец. — Артём сверлил тяжёлым взглядом дорогу. — Только его нам, блять, не хватало.

— Сам не в восторге. — Затянувшись, я выставил руку в окно. — А что мне надо было ему сказать? Было видно, что он что-то подозревает. Всё равно он не узнает, что в этом замешана моя семья.

— Да? — Артём быстро глянул на меня и вернул взгляд на дорогу. — Если твой батя тогда семь убийств этой твари покрыл, думаешь, дядька два плюс два не сложит?

— Да хер пойми, что тогда вообще происходило. — Я засмотрелся на сигаретный дым. — Может, и не тварь вовсе тех людей поубивала. А если и она, то отец не был глупым и не мог не замести следы. Сомневаюсь, что он стал бы посвящать Сергея в ведьмовские делишки моей матери.

Мы приехали к ресторану, в котором проходили поминки. Выйдя из машины, мы заметили Таню, стоявшую неподалеку. Она медленно подошла к нам. Её длинное чёрное платье развивалось на холодном ветру, а усталое понурое лицо прикрывал зонт.

— Ты рассказал отцу? — Не поздоровавшись, грозно начала девушка.

Я тяжело вздохнул и рассказал то, о чём недавно говорил Артёму. Таня немного помолчала и подняла на нас серьёзный взгляд.

— Плохо. — Сухо констатировала подруга. — Не надо, чтобы он в это лез.

— Он всё равно не дойдёт до того, что узнали мы. — Сказав это, я снова принялся курить. — Но так хотя бы будет вероятность, что безымень не дойдёт до него.

— Ну, или он просто теперь считает тебя поехавшим. — Артём слабо ухмыльнулся, смотря на меня.

Я заметил, как Таня привычно закатывает глаза, и с моих плеч свалился груз. Я был очень рад видеть её такой, какой она была раньше. Я боялся, что эта ситуация полностью изменит её личность, но этого не случилось. Девушка была невероятно стойкой. Пока все гости плакали, вытирая щёки платками, которые выдавали на входе, она лишь безэмоционально наблюдала за всей этой картиной.

— Ты хоть на поминках хуйни не вытвори. — Сказала она, поднимая вялый усмешливый взгляд на Артёма. — И шутки свои умственно отсталые на входе оставь.

— Слушай, если ты думаешь, что я тебя осаживать перестану из-за всей этой ситуации… — Артём раздражённо нахмурился.

— Я на это и не рассчитывала. — Перебила его подруга, слабо поведя губой.

Все трое мы зашли в ресторан и сели на свои места. Мы с Артёмом сидели рядом, а Таня напротив нас. Я заметил, как на меня оглядываются мужчины, с которыми на кладбище стоял Сергей. Я немного напрягся и начал пристально смотреть в их сторону, что они сразу же заметили. Они жестом подозвали меня к ним, я нехотя поднялся и медленно подошёл ближе.

— Привет, Кирилл. — Самый плотный мужчина протянул мне руку.

Я крепко сжал её, от чего костяшки хрустнули. Он удовлетворено хмыкнул.

— Ты нас не знаешь, лично не виделись. — Начал мужчина, слабо улыбнувшись. — Мы с папой твоим хорошо дружили. Ты на него так сильно похож, что я аж сначала не понял. Только волосами в маму пошёл.

— Вот как… — Я удивлённо заморгал.

— А то ж, малой. — Он пошуршал по карманам пиджака и протянул мне визитку. — Вот, возьми. Звони как-нибудь, поболтаем с тобой, расскажем тебе о молодости папки твоего.

Я сразу же понял, что за люди передо мной стояли, от чего ладони слегла вспотели. Я никогда не был посвящён в эту «жизнь» своего отца и не мог себе представить, какие ужасы там происходили. Если к ним получше приглядеться, то всё сразу же становилось очевидно: дорогие смокинги, часы за несколько миллионов валюты, невероятно уверенный взгляд. Откровенно говоря, я думал, что времена, подобные таким людям, давно прошли. Видимо, я ошибся. Я вернулся на своё место, пряча визитку в карман. Артём непонимающе нахмурил брови, а Таня хитро прищурилась и лукаво улыбнулась.

Начались поминки. Я ковырял вилкой тарелку, а Артём начал понемногу засыпать. Таня безэмоционально смотрела в окно, полностью игнорируя происходящее. В середине п-образного стола стояла большая фотография тёти Светы с чёрной лентой. Гости по очереди выражали соболезнования и начинали рассказывать о том, какой прекрасной женщиной была покойница, доходя до даты их знакомства. Всё это действие продолжалось, наверное, не меньше четырех часов. Когда мы вышли на улицу, я сразу же достал сигареты, протянув одну своему другу. Гости начали подходить к Сергею, выражая соболезнования. Я заметил, как снова заслезились его, и без того красные, глаза, пока он спешно вытирал лицо платком. Таня стояла рядом с нами, не обращая на всё это никакого внимания.

— Тань… — Осторожно начал я. — Я понимаю, что тебе сейчас никакие соболезнования не нужны. Но, пожалуйста, если будет плохо — пиши или звони, не оставляй это всё в себе.

— Знаешь… — Начала девушка, слабо улыбнувшись и опустив глаза в пол. — Если бы мне это сейчас сказал кто-либо другой, я бы точно разозлилась. Но, наверное, ты единственный здесь действительно понимаешь, что я чувствую.

— Мне очень жаль, что тебе пришлось это испытать… — Я поймал её печальный взгляд и сочувственно кивнул. — Просто помни, что ты не одна. То, что тебе будет дерьмово — это нормально, не замыкайся в себе.

Не дай ей ответить, я порывисто притянул девушку к себе и крепко обнял. Немного постояв без движений, она сильно обняла меня в ответ и уткнулась в мою грудь. Я почувствовал, как слегла намокла рубашка. Артём не переставал курить и понуро наблюдал за нами. Мы стояли обнявшись, пока к нам не подошёл Сергей. Увидев слёзы дочери, он поджал губы, пока его глаза наполнялись печалью пуще прежнего.

— Танюш, поехали домой. — Он взял девушку из моих рук и обнял её за плечи. — Давай, Кирилл, на связи.

Мы пожали друг другу руки, а Таня махнула мне и Артёму на прощание. Перекурив, мы вернулись в машину и направились в сторону дома. Настроение заметно упало. Зайдя в квартиру, к нам привычно выбежала вернувшаяся Лиза, от чего я немного улыбнулся и принялся тискать девочку. Мама Артёма лишь сочувственно посмотрела на нас, не став спрашивать, как прошли похороны.

Зайдя в комнату, мы сразу же переоделись и расслаблено сели на кровать.

— Нахуй эти похороны. — Устало сказал Артём, шумно откидываясь на кровать. — Никогда такие мероприятия не любил.

— Понимаю. — Ответил я и, аналогично другу, упал на спину. — Надо было сходить всё равно, хотя бы из уважения к Тане.

— Да она, вроде, сама не в восторге была. — Буднично подметил Артём.

— Можно понять. — Я устало прикрыл глаза. — Половина гостей даже толком её мать не знали, а слёзы лили, будто близкий родственник умер. Парад лицемерия.

— Бля, можно когда я умру, вы без всей этой хуйни всё это организуете? — Спросил Артём, слегла ухмыльнувшись.

— Если ты ещё раз какую-нибудь подобную хуйню скажешь… — Я рассерженно повернулся на друга. — Я тебе лично сейчас поминки организую.

— Да что ты начинаешь-то? — Артём обиженно скривился, поворачиваясь ко мне. — Ну не люблю я всю эту хуйню, хоть после смерти можно моё мнение учесть?

— Артём… — Я вымученно задрал голову и шумно вздохнул. — Ты умирать собрался что ли? Зачем ты сейчас это говоришь-то? Тебе жить и жить, прекрати чепуху нести.

— Да ладно тебе… — Артём вернул голову в исходное положение. — Я просто на будущее сказал…

— А я говорю, что я тебе это будущее сейчас, блять, организую. — Раздражённо буркнул я, закрыв глаза. — Не думай о таком вообще.

Оставшийся вечером мы отдыхали и не занимались ничем полезным. Ближе к ночи мне позвонила Таня, я моментально ответил.

— Алло, привет. — С беспокойством начал я. — Как ты?

— Жить буду. — Безэмоционально ответила девушка. — Можешь на громкую поставить, у меня для вас новость.

— Э-э, ладно… — Не став спорить, я включил громкую связь.

Артём моментально развернул компьютерное кресло, на котором сидел, в мою сторону.

— Эта Айка… — Серьёзно начала Таня. — Я, если честно, думала, что это тоже какая-то бабулька, поэтому не сразу сообразила местные школы проверить. А зря. Это молодая девушка, ей двадцать четыре года. По всем школам Полуночного была лишь одна с таким именем. Сомневаюсь, что я ошиблась.

— Так… — Артём заметно заинтересовался.

— У неё прописка в посёлке, но в трудовой книжке запись из Серова. Адрес организации есть, надо выдвигаться туда.

— Ты уверена, Тань? — Я замялся и сжал губы. — Может, попозже это всё…

— Уверена. — Холодно ответила подруга. — Завтра днём поедем, всего два с половиной часа пути. Артём, если надо, я тебе на бензин скину.

— Опомнилась. — Артём ухмыльнулся. — Ничего мне от школьницы не надо. Во сколько выезжаем?

— Где-то ближе к обеду, когда отец уедет. — Ответила Таня. — Часов до десяти вечера у нас время будет, но надо действовать оперативно. К слову, он сегодня принёс амулеты, про которые ты ему рассказал. Видимо, он отнёсся к твоим словам серьёзно, Кирилл.

— Вот и хорошо, хотя бы дома в безопасности будете… — Я облегченно выдохнул.

— Ну, в любом случае, скоро ещё мои придут. Да и вообще… — Подруга немного замялась. — Мы переедем из этого дома. Наверное, примерно тогда же, когда вы на учёбу уедете.

— Хорошая новость. — Буднично сказал Артём. — Нехуй там ловить вообще, мало ли.

— Ага. — Ответила подруга. — Но пока что будем так спасаться. Отец мне, кстати, ничего про ваш разговор не сказал.

— Неудивительно. — Сказал я.

— В любом случае… — Таня тяжело вздохнула. — Надо подумать, как Айку с работы выцепить и на камеры не попасться. Ну ладно, я ещё поразмышляю над этим.

— В смысле «на камеры не попасться»? — Я немного напрягся. — Ты что с ней делать собралась?

— Зависит от ситуации. — Подруга лукаво усмехнулась. — Не переживай, если ей мозгов хватит сразу всё выложить, ничего с ней будет. В любом случае, лишняя осторожность нам не помешает. Какие-то мудаки и так на нас зуб точат.

— Если кто-то и в этом городе драться полезет… — Артём негромко рассмеялся. — Ну нахуй, надо будет перепоступать на другой конец страны.

Я бесшумно хохотнул.

— Ну ладно, до завтра тогда… — В голосе подруги на секунду промелькнула прежняя нежность, от чего моё тело покрылось мурашками. — Спокойной ночи, ребята.

Отложив телефон, я уставился на своего друга и тяжело вздохнул, поджав губы.

— М-да, даже сейчас не успокоилась. — Сказал он, поворачиваясь обратно к монитору. — Совсем неугомонная.

— Она и не успокоится, пока мы от этой твари не избавимся… — Я вымученно уткнулся в подушку. — Как бы она херни не натворила. Мне кажется, она только на ненависти сейчас и держится.

— Ой, да ладно тебе. — Артём вернулся к игре. — Что она сделает-то, прям на работе её пристрелит? В багажник я эту бабу засовывать не дам.

Я громко хохотнул, переворачиваясь на спину.

— Я вот вообще не удивлюсь, если пристрелит. — Сказал я, подавив смешок. — Чёрт пойми, что от неё вообще ожидать можно.

— Не девочка, а настоящая загадка. — Ядовито сказал мой друг, посмеиваясь. — Завидная невеста.

Я рассмеялся ещё больше, запустив руку в волосы.

Пока мой друг сидел за компьютером, я неспешно подготовился ко сну и вернулся в кровать, накрываясь одеялом. Под его бормотания и клацанья мышки, я быстро провалился в сон. Я полюбил спать, потому что вновь оказывался на ирисовом поле, где отдыхал от всей своей жизни. Завтра будет сложный день.

— Ты почему так поздно лёг-то? — Я укоризненно смотрел на своего друга за рулём.

— Да бля, как-то не заметил… — Артём зевнул и прикрыл рот рукой, не сводя взгляда с дороги. — Надеюсь, мы в этих ебенях не просрём весь день.

— Ага, надейся. — Я тяжело вздохнул и уставился в окно. — Если честно, меня вся эта история уже настолько доебала, что желание таскаться, ответы искать как-то пропадает…

— Если даже ты устал, Кира… — Артём ухмыльнулся. — Просто представь, как заебался мотать километры я. Если «коробка» отъебнёт прямо перед отъездом — я вот вообще не удивлюсь. У меня уже передача вылетает.

— Ну, на поезде поедем, что сказать… — Я устало прикрыл глаза, опёршись на стекло.

— Ага, обязательно. — Друг недовольно скривился.

В начале одиннадцатого утра, мы доехали к моему дому. У подъезда уже стояла Таня, скрестив руки на груди. На её плече висела большая спортивная сумка. Девочка быстро села назад, скидывая свой багаж под ноги.

— И что это? — Спросил Артём, выруливая со двора.

— Что, зрение просело? — Подруга устало повела глазами. — Сумка.

— Да ну, правда? — Артём раздражённо поднял губу. — Какую хуету ты туда запихала? Утюги? Ствол?

— Всё-то тебе расскажи. — Таня хитро сверкнула глазами в зеркало заднего вида. — Тебя твоё «любопытство» ещё до греха не доводило, Артём?

Мой друг нахмурился пуще прежнего, злобно выдохнув.

— Тань, серьёзно. — Я поймал глаза подруги в зеркало. — Давай без глупостей. Я прекрасно понимаю твою злость, но обойдёмся без лишнего насилия.

Девушка понуро отвела глаза к окну. Всю дорогу она практически не разговаривала, тишину нарушали лишь наши с другом голоса. Въехав в Серов, Таня протянула Артёму телефон с картой. Положив мобильник на колено, он принялся двигаться в сторону нужного здания.

Мы подъехали к небольшому детскому саду. Маленькие воспитанники оживлённо бегали по площадке под внимательный взгляд воспитателей. Мы с другой непонимающе переглянулись.

— Объясни, как ты упустила такую незначительную деталь… — Холодно сказал я, не отрывая взгляда от окна. — Что она, блять, работает в садике?

— Не упустила. — Спокойно ответила Таня. — Просто решила лишний раз вас не нервировать.

— Если ты решила устроить резню прямо здесь… — Артём медленно повернулся к подруге. — Я тебе сразу же наряд санитаров вызову, папка не спасёт.

— Да с чего вы вообще это решили?! — Таня обиженно нахмурилась. — Я что, по-вашему, совсем дура неадекватная?!

Артём хотел съязвить, но я его перебил.

— Ну и? — Я повернулся к девушке. — Какой план?

Подруга подняла сумку и спешно открыла её, вынимая изнутри большой букет сухоцветов, от чего наши с Артёмом брови поползли вверх.

— Сейчас позвоню ей. — Сказала она, забирая свободной рукой телефон с ноги друга. — Скажу, доставочку организовал тайный поклонник, пускай принимает.

Артём весело хмыкнул, а я удивлённо проморгался, не сводя глаз с большого красивого букета.

— Ла-адно… — Сказал я, смахивая с себя ошарашенное выражение лица. — Выйдет она к нам, что дальше-то?

— А дальше варианта молчать не будет. — Сказав это, Таня вышла из машины и набрала девушку.

Я тяжело вздохнул, потирая вспотевшие ладони. Артём сильно сжал руль, напряжённо смотря на здание сада.

— Что-то не нравится мне эта идея. — Сказал он, кидая на меня встревоженный взгляд.

— Аналогично. — Я ответил ему той же эмоцией.

Минут через десять, к машине из здания направилась молодая девушка. В её внешности не было абсолютно ни одной примечательной черты, кроме длинной русой косы, доходящей ей до пояса. Я невольно вспомнил фотографию своей маленькой матери. На лице незнакомки красовалась шокированная гримаса. Завидев букет, она опешила ещё больше.

Мы, словно онемевшие, начали наблюдать за развернувшейся картиной через лобовое стекло. Таня, в своей привычной манере, мило улыбнулась, протянув девушке букет. Она стала оживлённо рассматривать его, что-то неразборчиво спрашивая. Пока незнакомка читала вложенную записку, Таня вплотную подошла к её спине, не убирая своей невинной улыбки.

«Садись в машину» прочитал я по губам подруги. Глаза девушки моментально округлились, залившись немым ужасом, уголки её рта нервно подрагивали. Таня повторила свой приказ, улыбнувшись ещё шире и добродушней. Она стала незаметно подталкивать незнакомку к задней двери.

— Ёбаный ты насрал… — Ошарашенно прошептал Артём, сильнее вжавшись руками в руль.

Девушка дрожащими от страха руками открыла заднюю дверь и медленно села в салон, отодвинувшись в самый край. Таня села следом и быстро захлопнула дверцу.

— Двери заблокируй. — Грозно приказала подруга.

Артём сильно нахмурился, но выполнил её просьбу, от чего мои ладони намокли ещё больше.

— Поехали отсюда. — Низко сказала Таня, вцепившись ледяным взглядом в незнакомку.

— Куда, блять?! — Злобно процедил Артём, внимательно смотря в зеркало заднего вида.

— Хоть куда. — Таня слабо ухмыльнулась. — В какой-нибудь глухой двор, пустырь, не знаю… Куда угодно, но подальше отсюда.

Пока она ненадолго перевела глаза на Артёма, незнакомка начала медленно тянутся к карману, что сразу же заметила моя подруга.

— Жить надоело? — Она перевела на девушку пугающий ледяной взгляд. — Не заставляй тебя связывать. Телефон мне отдала быстро.

Всё это время в руках Тани красовался наточенный армейский нож, направленный на девушку. Незнакомка начала громко рыдать, сильнее вжавшись спиной в окно. Она медленно протянула моей подруге телефон, та сразу же его вырвала и убрала к себе в один из многочисленных карманов широких штанов.

Артём быстро уехал от детского сада, двигаясь в неизвестном направлении. Вены на его руках выступили пуще обычного, а ладони побелели от того, с какой силой он сжимал руль. Я начал тяжело дышать, сильно вцепившись пальцами в свои штаны.

— Ч-то вам от меня нужно?.. — Промычала девушка, не прекращая горько рыдать.

— Узнаёшь? — Таня протянула к лицу девушки телефон с открытой фотографией, где была изображена книга прабабки.

— Н-нет… — Ответила она, налившись рыданиями пуще прежнего.

— Ай-ай-ай… — Таня зловеще улыбнулась, убирая телефон. — Не учили в твоём ебливом Полуночном, что врать нехорошо, Айка?

Услышав это, Айка испуганно всхлипнула, широко распахнув глаза. Она поднесла дрожащие руки к губам, пока по с её щёк градом лились слёзы.

Артём резко остановил машину. Мы стояли на территории какого-то недостроя.

— Выходи из машины. И без глупостей. — Таня сверлила ледяным взглядом девушку, поднося нож ближе. — Не хочу в случае чего салон запачкать.

Казалось, от последней фразы, Айку полностью накрыло истерикой. Мы вышли первые, встав около двери, за которой сидела напуганная девушка. Глаза Артёма налились сталью, челюсти были крепко сжаты. Я не переставал напряжённо и часто дышать, сильно сжав кулаки. Выйдя из автомобиля, Айка хотела пуститься бежать, но врезалась в меня, упав обратно на дверь. Открыв глаза, она шокировано уставилась на меня, начав прерывисто дышать. Она хотела закричать, но смогла издать лишь глухой стон.

— Ну что ты, девочка? — Таня медленно подошла к ней, безумно улыбнувшись. — Будешь хорошо себя вести — поедешь домой целая и здоровая. Я же сказала, давай без глупостей…

С лица подруги слетела улыбка и она вцепилась в девушку ледяным взглядом, не моргая.

— А теперь по порядку. — Лицо Тани пугающе осунулось, голос сильно понизился. — Расскажи всё, что знаешь о Полуночном и ебучих языческих сектантах, которые там живут.

Айка страшно рыдала, но не обращала внимания на мою подругу. Она лишь пристально смотрела на меня, прикрыв рот руками.

— Что, язык проглотила? — Подруга злобно оскалилась. — Или ты им пользоваться не умеешь? Может, отрежем его, раз он тебе не нужен?..

— Таня. — Я бросил в неё стальной взгляд. — Хватит.

— Кирилл, я сама разберусь. — Ответила она, не меняя страшной физиономии. — Не лезь.

— К-кирилл… — Раздался шёпот девушки, от чего мы все моментально повернулись на неё.

— Ты знаешь меня?.. — Я ошарашенно уставился на Айку, разжимая кулаки.

Она ничего мне ответила и тиха сползла вниз по машине на асфальт. Таня лишь презрительно повела губой, смотря на неё сверху, и сильнее сжала нож. Я аккуратно приблизился к плачущей девушке, опускаясь на корточки рядом с ней.

— Прости за всё это… — Тихо произнёс я, кладя руку на её предплечье. — Просто у нас нет выбора.

Я быстро встал и взял свой портфель из автомобиля, вернувшись обратно вниз к девушке.

— Смотри… — Я протянул ей книгу, спешно достав её из рюкзака. — Моя прабабушка должна была отдать её тебе.

— П-прабабушка… — Тихо и прерывисто сказала девушка, пыталась совладать с рыданием.

— Да, прабабушка. — Спокойно ответил я. — Ты знаешь её?

Айка начала судорожно вытирать слёзы с лица. Я протянул ей носовой платок, который носил в кармане на такие случаи. Она приняла его и немного успокоилась, внимательно вцепившись глазами в моё лицо. Через несколько минут, она смогла тихо заговорить.

— Ванору все знали… — Айка накрыла лицо руками, опустошенно смотря сквозь меня.

— Ванору? — Сзади меня раздался голос Артёма.

— Видимо, прабабкино имя. — Ответил сухой голос Тани.

Я внимательно наблюдал за девушкой, смотря ей прямо в глаза. Чуть отдышавшись, она продолжила говорить.

— Т-ты… Ты так… — Из её глаз снова прыснули слёзы. — Так похож на неё…

— На кого? — Спокойно спросил я, продолжая пристально смотреть ей в глаза. — На прабабку?

— Нет… — Айка грустно опустила глаза, смахивая платком слёзы. — На Радку.

Я заметил, как девушка хочет встать, и протянул ей руку, не меняя спокойного выражения на лице. Она взялась за меня и медленно поднялась, прислоняясь к машине.

— Такой же добрый, как она… — Сказала Айка, вытирая слёзы. — И волосы, энергетика… Я как только тебя увидела, сразу поняла, что ты этот ребёнок.

— «Этот ребёнок?» — Спросил Артём, выставив руки в бок и сверля напряжённым взглядом девушку.

— Да… — Тихо ответила она, не поднимая глаз. — Тот, из-за которого это случилось.

— Что случилось? — Я напряжённо сжал челюсти и серьёзно уставился на неё.

— А ты не знаешь?.. — Она подняла испуганный взгляд на меня, не переставая лить слёз. — Я думала…

— Неправильно думала. — Злобно перебила её Таня, не прекращая скалиться. — Рассказывай всё, что знаешь. От начала и до конца.

Я достал сигарету и быстро закурил, Артём повторил за мной. Айка тяжело вздохнула и тихо всхлипнула, закрывая глаза руками.

— Лес… — Дрожащим голосом начала она. — Тогда в лесу…

Я старательно вплетала ленты в волосы, ловко держа их во рту. Мама копошилась у печки, готовя нам всем ужин. Закончив с прической, я оживлённо побежала к своему шкафу, вытаскивая самое красивое охобнишко, которое мне сшили на прошедший день рождения.

— Куда намылилась? — Грозно спросила мама, не отрываясь от готовки. — Ещё и что надеть собралась, совсем ополоумела?! Положи быстро, пока не запачкала.

— Ну ма-ам! — Я жалобно надула губы, поворачиваясь на неё. — Уже все в лес пошли, одни мы дома сидим…

— Не пойдём мы туда. — Строго и сухо констатировала мама. — Нечего нам там делать.

— Но почему?! — Я обиженно нахмурилась и повысила голос. — Ты же мне сама сказала, что наконец-то Радка приехала! Почему мы…

— Поэтому и не пойдём. — Мама серьёзно посмотрела на меня, от чего по спине побежали мурашки. — И орать прекрати, пока отцу выпороть не сказала. Марш в комнату, Айка! Лучше с братом поиграй, хоть какая-то польза от тебя будет!

Мои глаза заслезились, и я убежала в спальню, закрыв лицо руками. На полу в комнате сидел братик, собирающий пирамидку. Я села на корточки рядом с ним, смахивая слёзы. Увидев меня, он широко улыбнулся и протянул мне игрушку.

— А я всё равно сбегу… Даже если выпорют. — Прошептала я, улыбнувшись ему в ответ. — Веришь в меня, Ванька?

Братик весело залепетал, а я погладила его по голове. Взгляд упал на окно, выходящее в сторону леса. Я медленно, практически не дыша, подошла к нему и принялась аккуратно открывать шпингалеты. Распахнув окно, я отодвинула давно подрезанную мной решётку. Сначала я сбросила вниз свою накидку, а после выползла сама. Последний раз глянув на брата, который непонимающе уставился на меня, я словно молния помчалась в чащу.

Дорога была привычной и знакомой каждому из нас с детства — я спокойно бежала, не сбиваясь с пути, не смотря на то, что единственным источником света была лишь полная луна. В крови бурлил адреналин и радость от скорой встречи с любимой внучкой Ваноры. Последний раз я видела Радку, когда мне было всего три года. Я запомнила её длинные рыжие волосы и тёплые руки, которыми она всегда обнимала меня, заходя в гости к маме. Она была настолько же красива, насколько умна. Самая прилежная и мудрая преемница Ваноры, которую уважал весь посёлок. Люди верили, что она умеет творить настоящие чудеса. Когда дядька Василий засунул руку в комбайн, врачи сказали, что поможет только ампутация. А Радка взяла и за неделю его на ноги поставила, только шрам остался! Я любила её, как своего кумира и неназванную старшую сестру. Когда Рада уехала из посёлка, Ванора принялась учить меня вместо неё. До успехов её внучки мне было очень далеко, от чего бабуля часто сердилась и била меня прутом. Конечно, это не помогало, и я допускала только больше ошибок. Я так хотела поговорить с Радкой, узнать её секрет! Как, как она так быстро всё схватывала? Мне очень хотелось попросить её научить меня, чтобы Ванора перестала злиться и бить меня. Радислава не была такой, как её бабушка, она была доброй и мудрой девочкой не по годам. Я была уверена, что она с радостью согласиться помочь мне. А, вдруг может, она бы позвала меня с собой? Мысли о городе сразу же взбодрили меня, и я начала бежать ещё быстрее. Через некоторое время, я была на нашем месте — поляна, скрытая от посторонних глаз густым лесом, про которую кроме нас никто не знал. Я никого не увидела и непонимающе остановилась, смотря по сторонам и тяжело дыша. Я услышала хор голосов чуть поодаль в чаще и, запыхавшись, медленно поплелась в ту сторону. Войдя дальше в лес, я увидела слабый свет факелов и облегченно выдохнула. Я хотела закричать, помахать и подбежать ближе к толпе, но ошарашенно остановилась, открыв рот. Радость быстро сползла с моего лица, сменяясь непониманием. Я увидела двух человек, стоявших на коленях, пока вокруг них летали злые восклицания толпы.

Ветка под моей ногой хрустнула, и я моментально спряталась за широкую ель. Я знала всех этих людей, но в груди заныло плохое чувство, говоря, чтобы я не показывалась. Люди ненадолго подняли глаза в мою сторону, но быстро потеряли интерес, продолжив разговор. Я села на колени, пригибаясь, и аккуратно высунула голову из-за дерева. Видимо, их обсуждения начались задолго до того, как прибежала я, поэтому смысл их слов до меня практически не доходил.

— Зачем ты это делаешь?.. — Раздался до боли знакомый голос Радки, стоящей на коленях напротив толпы.

Она злобно смотрела исподлобья на людей, которые слабо усмехались и сыпали ругательствами. Чуть в стороне, также на коленях, стоял мужчина, которого крепко держали за плечи деревенские. Впереди всей толпы я узнала статную и надменную фигуру Ваноры, которая брезгливо смотрела вниз на свою внучку.

— Не прикидывайся дурочкой, Радислава. — Ванора не меняла эмоций. — Ты же не глупая девушка.

Бабушка развернулась к ней спиной и принялась расхаживать из стороны в сторону. Деревенские жители с уважением расступились чуть поодаль от неё.

— Думаешь, такое с рук сходит? — Сказала Ванора ледяным голосом. — Ты — настоящее позорище всего рода!

— Бабушка… — Прошептала Рада.

— Не бабушка я тебе. — Женщина резко и злобно повернулась в сторону внучки. — Не смей так называть меня, дрянь! Нет у меня больше внучки!

Толпа рассерженно и насмешливо заулюлюкала, пока Ванора горделиво скрестила руки на груди, поворачиваясь обратно к девушке.

— Что ты хочешь? — Радка твёрдо и громко отчеканила каждое слово.

— О, Радислава… — На лице женщины проступила слабая улыбка. — Ты же должна понимать, что не я этого хочу. Они хотят.

— С какого это, интересно, перепугу? — Рада злобно оскалилась, обнажая зубы.

Я впервые видела такие эмоции на её лице. Через мгновенье раздался оглушительный хлопок. Рада дёрнулась в сторону, но устояла на месте. Её щека окрасилась красным.

— Дрянь такая! — Лицо Ваноры налилось яростью. — Гордыня затмила твой разум. Думаешь, умнее богов?! Думаешь, имеешь право оставить себе то, что им обещано?!

— Я не обещала им его! — Голос девушки сорвался на крик. — Это ты! Ты обманула меня!

— Заткнись! — Женщина сильно схватила внучку за волосы, поднимая её голову ближе к своему лицу. — Не смей клеветать на меня!

После этого действия, стоявший на коленях мужчина, резко дёрнулся одну из рук на его плече. Когда один из деревенских мужиков упал, он принялся бить его по голове.

— Отойди от неё, старая мразь! — Громко прорычал мужчина, пытаясь встать на ноги. — Если ты что-нибудь ей сделаешь…

Ему не дали договорить. Разъярённая толпа повалила его на землю и принялась запинывать. Мужчина слабо стонал, пока всё его тело начинало истекать кровью.

— Нет! — Радислава истошно закричала. — Прекратите!

— А то что, Радка? — Ванора достала из кармана нож и направила его на внучку. — Запомни, у всего есть своя цена.

Мужчина перестал издавать звуки. Его тело принимало удары, словно полный мешок. Изо рта текла алая кровь, а нос съехал в сторону. Его глаза были открыты и смотрели прямо на девушку, полностью заплыв красным. Это был взгляд полный любви и нежности. Последний в его жизни.

Рада перестала кричать, её начала бить мелкая дрожь. Глаза девушки широко раскрылись и залились слезами, а лицо пугающе осунулось. Я, не в силах сдержать крик, плотно закрыла рот и нос рукой, пока моё лицо дёргалось от рыданий. На секунду, мне показалось, что глаза Радки блеснули ярким оранжевым огнём, словно зажглась спичка. Она медленно, словно змея, повернулась на свою бабушку. Девушка не моргала и, казалось, не дышала. Меня затрясло ещё сильнее, когда я пристально всмотрелась в её лицо. Я не узнавала в ней свою любимую Радиславу. Сейчас на земле сидело что-то тёмное, готовое растерзать свою жертву. Что-то, более не походившее на человека.

— Ты… Вы все… — Неестественно низко начала девушка. — Вы пожалеете…

Ванора насмешливо скривилась и хотела ответить, но Радислава не делала ей этого сделать.

— Вы все умрёте. — Сказав это, глаза Рады засияли пуще прежнего. — Все. Вы, ваша семья, ваши любимые. Все умрёте.

Женщина немного опешила, открыв рот.

— Да услышит великая мать смерти… — Радислава медленно вставала на ноги, не спуская диких глаз с бабушки. — Да услышит она крик своего дитя. Видит она, смерть ваша будет страшной и мучительной… Истошной настолько, что сама ночь не стерпит ваших рыданий…

Я заметила, как из прикрытого руками рта, начинает идти густой зимний пар. Меня начало трясти от внезапного мороза. Рада, встав, начала медленно двигаться на ошарашенную Ванору, словно львица, готовая сожрать добычу. Вся толпа в мгновенье затихла, испуганно переглядываясь. Люди начали тереть свои плечи, пытаясь спастись от накатившего холода.

— И ничего вам не поможет… — Продолжила девушка, плавно наступая на Ванору. — Ни один оберег не защитит, ни один дом. Не будет места в мире, где вам будут рады. И после смерти душа покоя не обретёт. Вы навечно останетесь здесь, не в силах унять свою боль… И ничто, никто не сможет спасти ваш дух. Одинокие, в вечной скорби и боли, на которую вы обрекли невинного…

Рада резко выхватила выставленный в её сторону нож из рук женщины. Через секунду все присутствующие шокировано ахнули и начали пятиться назад.

Белая рубашка девушки быстро окрасилась красным. Она вонзила лезвие глубоко в живот, проведя им в сторону, словно японский воин из моих книжек по истории. Она ухмыльнулась, пока из её рта начала стекать ярко-красная кровь.

— Умрёте… — Тихо прошептала она. — Когда отцветут ирисы.

На этой фразе тело девушки рухнуло в траву. Я заметила, как её повёрнутая голова смотрит прямо мне в глаза, от чего я залилась слезами пуще прежнего, но не смогла отвести взгляд. Мне показалось, что она улыбнулась мне, последний раз сверкнув оранжевым огнём. Она перестала дышать, а её лицо застыло в этой слабой улыбке навсегда.

На мой нос упало что-то холодное. Подняв глаза вверх, я увидела тысячу белоснежных снежинок, летающих в воздухе. Деревья, вся поляна и её тело начали быстро покрываться холодным снегом. Снегом, в тёплую майскую ночь.

После этой ночи, я больше не смогла провести ни дня в посёлке. Мама горько плакала, обнимая онемевшую меня в своих руках. Я не разговаривала больше двух месяцев, отказывалась от еды и воды. Каждый день мне снились глаза мёртвой Радки и её нежная посмертная улыбка. Родители водили меня к врачам, клали в дорогую клинику, но ничего не помогало унять скорбь и раздирающий изнутри ужас. Мама переехала со мной в город, отец решил остаться в деревне, не видя ничего зазорного в действиях Ваноры. К концу августа он умер, как и все, кто был на поляне в ту ночь. День за днём из посёлка выносили новый труп. Кто-то умер от инфаркта, кого-то сбила машина, а кого-то убили природные явления с особой жестокостью. Последней умерла бабушка Ванора, глава нашей общины. На неё напала стая воронов, разодрав тело и лицо до костей. Она долго мучилась в реанимации, ей не помогало ни одно обезболивающее. Врачи боролись за её жизнь, но ничего не смогли сделать. Первого сентября её похоронили немногочисленные последователи, ограничившись лишь деревянной табличкой с её фотографией. В этот день я наконец-то смогла самостоятельно поесть и провела ночь без кошмаров.

Время шло, я вычеркнула из головы всё, что было в прошлом. Мы с мамой и братом начали понемногу налаживать свою жизнь. Я выучилась на педагога, пошла работать с детьми, которых очень любила. Иногда я приезжала в город, в котором жила Радка. Я долго бродила по кладбищам, ища её могилу. Я знала, что у неё была семья, сын, друзья… И что её смерть не осталась в тайне. Местные сожгли её вместе с мужем, закопав останки на поляне. Мне было больно от того, что близкие не смогут похоронить её как положено. Но душу грела мысль, что она проведёт вечность вместе со своим любимым, ради которого пожертвовала жизнью, оставив сына. В один из дней, я случайно наткнулась на их фотографии, гуляя по кладбищу. Я знала, что ирисы — это любимые цветы моей любимой Радиславы, поэтому изредка приносила их к ней на могилу.

Позже мама рассказала мне, что произошло в прошлом и из-за чего Рада уехала из посёлка на десять лет. Она не знала подробностей, но знала главное — она заключила договор с силами, пообещав самое дорогое, что у неё будет, и что она найдёт также внезапно, как умрут те, на кого будет послан этот рок. Несложно было догадаться, что «дорогим» оказался её сын, который полностью перенял все самые лучшие черты матери. Сделав обряд на своих любимых ирисах, по совету Ваноры, девушка родила сильного и смелого наследника, впитавшего в себя всю энергию и мудрость цветов петушка. Я не представляла, что происходило дальше и не знала, почему Рада вернулась на «наше место» спустя столько лет. Откровенно говоря, это всё было слишком тяжёлой ношей для меня. Я лишь спрятала эти воспоминания в самый тёмный ящик своего разума, никогда к нему не притрагиваясь вновь. Но, видимо, пришло время приоткрыть дверь в мои страшные воспоминания.

Я начал отходить назад, теряя связь с реальность. Моё тело уткнулось в стоящего позади меня лучшего друга. Злое лицо Тани сменилось шокированной гримасой. Рука Артёма с невероятной силой сжалась на моём предплечье, пока я пытался вспомнить, как дышать. Перед глазами стояло ночное поле в слабом свете факелов. Моя мать, с глазами полными слёз и ножом в животе. Запинанный до смерти отец в попытке защитить жену. Мерзкое лицо прабабки, исказившееся яростью. Девочка-подросток, захлёбывающаяся в рыданиях за деревом. На мгновенье мне показалось, что картинка перед глазами размылась, и я оказался посреди леса. В нос ударил запах хвои и тёплой весенней ночи. После поляну заполонил запах железа и морозной зимы. Всё моё тело покрылось мурашками, ощущая присутствие… Чего-то. Что-то или кто-то родной, большой, но невероятно пугающий, заставляющий кричать в страхе и биться в истерике от беспокойства за свою жизнь. Из видения меня вывел голос подруги.

— Кирилл… — Глаза Тани начали блестеть влагой, пока она горько смотрела на меня.

Оно подошла ко мне и крепко сжала ладонь руки, предплечье которой не переставал держать Артём. Друг с нескрываемым беспокойством пристально смотрел на меня. Я видел, как в его глазах загораются огни ярости.

— Это всё… — Подруга поднялся рассеянный взгляд на Айку. — Просто какое-то безумие.

Та лишь утвердительно качнула головой, сильно зажмурившись, пока по её щекам не переставали течь слёзы.

— Зачем… — Голос Артёма пугающе захрипел. — Зачем они всё это сделали?..

— Я не знаю… — Ответила Айка, закрывая лицо руками и не переставая всхлипывать. — Мама лишь сказала, что у неё было плохое предчувствие, поэтому и не пустила меня…

Я всё ещё не мог выдавить из себя ни слова. Внутри меня не было сил на слёзы, крики или на любую другую эмоцию. Я лишь растеряно смотрел перед собой, глубоко дыша.

— Ты знаешь что-нибудь о безымене? — Спросила Таня, напряжённо смотря на девушку.

Айка подняла озадаченный взгляд на мою подругу, быстро смахивая слёзы.

— Вестник смерти, принимающий человеческий облик. — Тихо ответила она, пока по её лицу разливалась тревога. — Такое существо только сильный колдун вызвать может…

— Это мы уже поняли. — Твёрдо сказал Артём. — А то, что эта ебень людей жрёт, а потом их замораживает — нормальное явление?

Айка удивлённо захлопала глазами, пытаясь унять сбившееся от рыданий дыхание.

— Что?.. — Её глаза округлились от страха. — Никогда не слышала о таком… Почему вы…

— Эта тварь убила мою мать. — Перебила её Таня, на её лицо упала тень. — И этой тваре нужен Кирилл. Думаю, не стоит объяснять, что безымень связан с Радой…

Айка уткнула глаза в пол, рассеяно мотая головой.

— Видимо, под «заключением договора» имелся ввиду вызов безликого… — Еле слышно произнесла девушка, не поднимая глаз. — Не представляю, почему он так странно себя ведёт. Хотя…

Айка принялась быстро протирать своё лицо, пытаясь сохранить спокойствие.

— Некоторые «сущности» питаются энергией своих хозяев. — Сказала она, глубоко выдыхая. — Вы, наверное, уже поняли, что я во всём этом разбиралась намного хуже Радки… Но, могу предположить, что в момент проклятья, безликий напитался ею и стал сильнее, чем когда-либо. Она была невероятно сильной ведьмой, ребята. На самом деле, её даже Ванора побаивалась…

— Но не побоялась её убить. — Артём злобно оскалился.

— Не уверена, что она правда планировала её убивать. — Айка снова накрыла лицо руками. — Я не представлю, что ими двигало… Это всё полнейшее безумие.

— Что, попугать хотели? — Холодно спросила Таня. — Поэтому убили её мужа?

— Не знаю… — Айка начала сильно качать головой. — Наверное, хотели показать ей, что не боятся её. Ванора была очень страшной женщиной, которой нужно было держать марку. Она в конец обезумела от своей власти…

— Это мы уже поняли. — Артём опустил беспокойный и ласковый взгляд на меня. — Кирилл…

Я вымученно прикрыл глаза и глубоко вдохнул, собирая волю в кулак.

— Вот как. — Низко сказал я. — Это многое объясняет. Спасибо, Айка.

От моего голоса девушка снова пустилась в горькие рыдания, не сводя с меня печальных глаз.

— Кирилл… — Задыхаясь от слёз начала она. — Рада очень сильно любила тебя и твоего отца. Она должна была занять место Ваноры, её готовили к этому с рождения… Но она бросила всю свою жизнь ради вас. Я уверена, что она пошла на сделку тоже ради семьи… Не обижайся на неё за этот поступок…

От слов девушки у меня неприятно защипало в носу, а к горлу подкатил тяжёлый колючий ком. Я глубоко вдохнул, сильно сжав челюсть.

— Не обижаюсь. — Я открыл глаза и спокойно посмотрел на неё. — Я знаю, что мама была хорошим человеком, не смотря на то, что ей пришлось сделать.

— Так и есть… — Айка принялась судорожно вытирать слёзы платком. — Она была очень доброй, Кирилл. От одного её присутствия в посёлке у всех быстро расцветали саженцы, а скот жил непривычно долго. Я уверена, что сейчас она наконец-то обрела покой вместе со своим любимым…

— Обрела. — Я горько улыбнулся, спрятав взгляд в пол. — Поверь мне, сейчас она в лучшем месте. Там, где нет боли, только ирисовые поля.

Ладони моих друзей сильнее обхватили мою руку. Зубы Артёма сильно заскрипели, а губы сжались в тонкую линию, пока он с невероятной тоской и тревогой сверлил меня внимательным взглядом. Таня не скрывала слёз, жалобно смотря на меня. Она выдавила из себя ласковую улыбку, легко погладив мою ладонь. Я ободряюще улыбнулся им и вернул взгляд на Айку. Она прекратила страшно рыдать, лишь изредка всхлипывала, обняв себя за плечи.

— Ты необычный юноша, Кирилл… — Начала она, подняв на меня заплаканные глаза. — Не знаю, что задумывала Ванора, но в тебе очень много силы от матери и петушка. Это странно, потому что мальчикам такие способности никогда не переходили… На моей памяти.

— Что ты имеешь ввиду? — Мои глаза озадаченно расширились.

— То, что ты можешь общаться с Радой — очень необычно. — Ответила Айка. — И то, с каким рвением хочет заполучить тебя бестия. Ты ему обещан, но я не думаю, что причина только в этом… Тем более, я не поверю, чтобы Радка не заплатила ему. Он бы так просто не дал вам жить.

— Мальчик… — Таня быстро перевела шокированный взгляд на Айку. — За несколько дней до его рождения пропал мальчик трёхлетний, жил рядом с её домом…

Айка накрыла губы руками, громко ахнув.

— Это… — Она рассеяно замотала головой. — Подменила… Подменила своего сына на чужого.

Я сильно зажмурился, пытаясь сохранить спокойствие. Я не хотел думал, что моя мать специально убила невинного ребёнка. Я вспоминал её ласковое лицо и с каким трепетом она ко мне относилась, ревностно защищая от любых опасностей мира. Если при ней отец поднимал на меня голос — она очень громко и страшно осаживала его, пряча меня в своих объятьях. Я понимал, что она легко смогла бы убить за меня или за своего мужа. Она была очень юной, соседи считали её глупой и легкомысленной девочкой, которая по неосторожности рано родила, но она не была такой. Слово «мать» прекрасно описывало её во всех смыслах. Действительно, умная не по годам, мудрая женщина, окутывающая заботой всех людей поблизости. Её очень любил Сергей и его жена, соседи завистливо перешёптывались, а отец за все мои десять лет жизни ни разу не поднял на неё голос, в его глазах была только непроходящая нежность. Мне стало интересно, каким образом они вообще познакомились.

— Правильно сделала. — Тяжёлый голос Тани вывел меня из транса. — Я бы поступила точно также, если бы моему ребёнку или мужу угрожала опасность. Я не могу её осуждать.

Артём кинул быстрый ошарашенный взгляд на подругу, но ничего не сказал.

— Я не знаю, что сказать… — Айка опустила растерянный взгляд в пол. — Я уверена, что она пошла бы на любые методы, чтобы спасти свою семью.

— Только это не помогло. — Я наконец-то открыл глаза и хрипло заговорил. — Безымень вернулся через десять лет и уже убил троих человек.

Айка тяжело вздохнула, сильнее обняв себя за плечи. Её рассеянный взгляд блуждал из стороны в сторону, она что-то тяжело обдумывала.

— Я не уверена… — Тихо заговорила она. — Десятка — целостное число, совершенное. Именно столько лет нужно, чтобы полностью восстановиться, напитаться силой. Гнев твоей матери мог «разбудить» бестию, призывая её к расправе над всем живым. Я даже не представляю, что нужно делать… Как я уже сказала, в колдовстве у меня успехов не было.

— «Лишь отдав то, что дорого — обретёшь свободу. Лишь вернув, что одолжено — обретёшь то, что дорого» — Я повторил давно заученную фразу. — Что это значит?

— Это тебе Радка сказала? — Девушка подняла на меня удивлённый взгляд. — Не знаю, не слышала такого. Ну, очевидно, что это связано с договором.

— Это мы и сами поняли. — Артём устало припустил веки. — Отдашь дорогое — отдашь своего сына, освободишься от договора, все дела. Что значит «вернёшь, что одолжено»?

— Мы все — лишь одолженная частица духа у богов. В ком-то связи с ними больше, в ком-то меньше, но смысл не меняется. — Айка рассеяно повела глазами, приоткрыв рот. — Отдав свою жизнь, сможешь сохранить её дорогому человеку. Не знаю, правильно ли я поняла. Просто у всего есть своя цена, как и сказала Ванора.

— Но ведь она уже отдала свою жизнь… — Я устало выдохнул. — Как нам победить эту тварь?

— Кирилл, я сказала всё, что знаю… — Айка печально посмотрела на меня. — Меня не успели обучить настолько, чтобы я умела справляться с нечистью. Это делать умела только Ванора и Радислава.

— Прекрасно. — Раздражённо прыснул Артём. — Просто замечательно.

— Единственное… — Глаза Айки оживлённо округлились. — Ты её сын, в тебе есть всё, чтобы стать не менее сильным ведьмаком, чем твоя мать. Я уверена, что ты справишься.

— Спасибо, конечно… — Я вяло рассмеялся. — Но «ведьмака» мне в книгах хватает, в реальности мне такого не нужно.

Девушка непонимающе захлопала глазами, пока Артём подавил в себе смешок.

— В любом случае… — Айка опустила руки. — Надеюсь, я смогла помочь тебе. А теперь… Пожалуйста, отвезите меня обратно.

Я кивнул, и мы сели в машину. Всю дорогу мы ехали молча, только девушка изредка смахивала слёзы со своих щёк. Подъехав к детсаду, Таня протянула ей букет сухоцветов и телефон, который забрала.

— Держи. — Она насильно вручила цветы в руки девушки. — Спасибо за помощь. И прости за то, что напугала. Сама понимаешь…

Айка лишь коротко кивнула, в последний раз кидая на меня грустный взгляд. Не произнося ни слова, она пулей вылетела из машины и побежала в сторону здания. Мы все шумно выдохнули.

— Таня… — Пугающе низко начал Артём. — Ты же понимаешь, что будет, если она после всего этого в ментовку побежит?..

— Не переживай. — Спокойно ответила девушка. — Ни с тобой, ни с Кириллом ничего не будет, можешь мне поверить.

— А с тобой? — Я обеспокоенно повернулся на подругу, на что она мило улыбнулась.

— Не думай об этом. — В её глазах промелькнула прежняя нежность. — Ничего серьёзного. Уж сомневаюсь, что теперь отец будет как-то серьёзно меня наказывать.

— Не перестаёшь в любом положении плюсы искать. — Сказал Артём, ухмыльнувшись. — Что же ты за человек-то такой?

— Вот такой. — Таня насмешливо улыбнулась. — Иначе не выжить. Сойти с ума от горя и тоски я ещё успею, уж поверь.

Мы направились в сторону родного города под напряжённые причитания подруги о том, что нужно поспешить и осталось мало времени. В этот раз она оживлённо участвовала в диалоге с нами, привычно препираясь с моим лучшим другом, от чего меня окатывало улыбкой. Со смерти её матери прошло ещё слишком мало времени, чтобы она полностью пришла в себя, но я был рад, что хотя бы с нами она может забыть о своей боли, которую, определенно точно, она скрывала глубоко внутри. Я всё больше восхищался ею, с какой стойкостью и лёгкостью она умеет контролировать свои эмоции, сохраняя холодный рассудок. В этом плане она очень сильно напоминала мне Артёма. Было очень забавно наблюдать за тем, как похожие друг на друга люди раздражаются со своих же собственных качеств, которые видят в друг друге. Мы довезли её до подъезда. Таня в последний раз по-доброму глянула на меня и, попрощавшись с нами, быстро вышла из машины, заходя в дом. Проводив её взглядом, я потянулся за сигаретами, пока друг выезжал со двора.

— Кирилл… — Обеспокоенно начал он, смотря на дорогу. — Ты как?

— Бывало и хуже. — Я выдавил из себя вымученную улыбку. — Надо будет раскопать их с той поляны…

— Мы даже не знаем, где она. — Ответил Артём, кидая на меня быстрый сочувственный взгляд. — Да и как мы…

— Кто сказал «мы»? — Я неспешно достал визитку из кармана штанов.

— Что ты задумал? — Хмуро спросил он.

На это я лишь коротко хмыкнул, вбивая номер в телефон. Записав контакт, как «друг отца», я отложил телефон в сторону. Мы быстро доехали до дома и по очереди отправились в душ. Сев за свежий суп от тёти Любы, я буднично поболтал с ней, пытаясь выкинуть из головы сегодняшний день. Она видела, что мне плохо, но списывала это на мою непереносимость похорон, сочувственно хлопая меня по руке. Когда ко мне привычно прибежала маленькая сестра друга, я наконец-то немного расслабился и искренне улыбнулся. Не став долго задерживаться на кухне, я вошёл в комнату, где нервно курил Артём. Я подошёл к окну, взяв с него полупустую пачку сигарет.

— Ну что, ведьмак… — Сказал он, не отрывая взгляда от окна. — Расчехляй свой бестиарий, надо думать, как хуёвину под окнами убить. Может, заклинание какое есть?

Я негромко хохотнул и затянулся.

— Как там… — Я театрально скривился. — Бледе дхойно, фокус-покус, чары-мары…

Артём громко и весело рассмеялся, поворачиваясь на меня. От смеха на его щеках выступили еле-заметные ямочки, а голос смягчился и повысился.

— Ага, меч маслом смазать не забудь только. — Сказал он, не переставая звонко смеяться. — И отваров выпить, Равикс из Четыругла, блять.

Я взорвался смехом, подхватывая настроение друга. Через некоторое время, Данил позвал нас в игру. Я решил не отказываться, вспоминая слова Тани о том, что сойти с ума от горя и скорби я ещё успею в будущем. Мы погрузились в наши странствия, посвящая друга в курс дела.

— Пиздец, ребята… — Раздался напуганный голос Данила из наушников. — Да по всей этой херне какое-нибудь фентези написать можно… Сложно поверить, что это происходит в реальности.

— Что, надо тебе ещё раз безыменя показать, чтоб поверил? — Весело ответил Артём. — Сходи завтра с утра к хате Кири, расскажешь потом.

— Да пошёл ты нахер. — Рассерженно огрызнулся друг. — Это вообще не смешно всё. Кирилл, ты как?..

— Жить буду. — Буднично ответил я. — Всё равно прошлого уже не изменишь.

— Ага, а ещё всех этих упырей жестоко перебили. — Артём удовлетворено хмыкнул. — Бабку так особенно, мразь старая.

— Какой ужас… — Даня ошарашенно вздохнул. — Какими же надо быть дураками, чтобы пойти против такой сильной чародейки…

— Чародейка. — Я слабо улыбнулся. — Какое слово красивое. Идеально ей подходит.

— Теперь понятно, почему нас так «гостеприимно» в тех ебенях встретили. — Сказал Артём. — Видимо, там ещё живут остатки поехавших фанатов Ваноры. Перебить бы их всех к хуям.

— Странно, что на них проклятье не подействовало… — Задумался я, не отрываясь от игры. — Возможно, они новенькие во всей этой чепухе.

— Да какая уж это чепуха? — Спросил Данил. — Страшно представить, какие ещё вещи в мире существуют, если вся эта дичь реальна…

— Надеюсь, суккубы. — Сказал Артём, подавив в себе смешок.

— Тебе реальных баб мало что? — Я поднял быстрый весёлый взгляд на своего товарища. — Куда ещё суккуба-то?

— Для коллекции. — Сказав это, друг весело засмеялся.

— Интересно… — Задумчиво начал Данил. — А существуют только славянские боги или все остальные тоже? Шива, Аматэрасу…

— Да хер его пойми, Дань. — Я шумно выдохнул. — Мы и славянских лично не встречали.

— Твоя мама к Марене призывала сто процентов… — Ответил Даня. — Богиня смерти, её время — зима. Раз снег в мае пошёл, о чём речь-то вообще… Охереть просто, сама Мара на её просьбу откликнулась, у меня аж тело мурашками покрылось.

— М-да… — Протянул Артём. — Зачем было только себя резать?

— Для жертвы, очевидно. — Устало буркнул Данил. — Вы что, правда даже не читали что ли? Отлично вы к делу подготовились.

— Ну просвети, хули. — Раздражённо сказал Артём. — Что, расскажешь, что её чучело на масленицу сжигают?

— Ага, сжигают. — В голосе Данила появились горделивые нотки. — Вот только в древности внутри этих чучел были настоящие люди, Артём. Ей приносили очень серьёзные жертвы, это тебе не какая-то рандомная слабая богиня. Она одним своим взмахом руки может всю планету в вечную мерзлоту обратить. Именно эти ритуальные убийства в той бабкиной книжке описаны были. К слову…

Мы с Артёмом быстро переглянулись, возвращая глаза в игру.

— Мне тут бабушка мозги делает уже второй день… — Сухо начал друг. — Говорит, что свою тетрадку какую-то найти не может. Вроде в ящике на замке лежала, а тут взяла и пропала. Вы не в курсе, где она?

Я сильно сжал губы, подавливая в себе смех. Мы снова переглянулись с другом, на его лице была точно такая же эмоция.

— А мы-то откуда знаем… — Серьёзно сказал Артём, пытаясь не лопнуть от смеха. — Мы её не видели.

— Да неужели? — Ядовито процедил Данил. — Знаешь, Артём, если я слышу твоё имя и любую ситуацию с замками, у меня сразу возникают определенные подозрения…

— Да ладно тебе, Дань. — Попытался спокойно ответить я, пока мои скулы начало сводить от сдерживаемого смеха. — Правда не видели.

— И ты туда же… — Данил очень шумно выдохнул.

Не выдержав, мы с Артёмом громко засмеялись, настолько, что в комнату заглянула сердитая тётя Люба. Завидев наше хорошее настроение, её лицо немного смягчилось, но она всё равно грозно сказала нам быть потише, чтобы не разбудить Лизу.

— Ага, друзья ещё называются. — Обиженно буркнул Данил. — Вы хотя бы вернёте её?

— Да вернём, нахуй она нам сдалась. — Сказал Артём, негромко посмеиваясь. — Но, знаешь, в ней Таня про нашу нечисть вычитала, так что польза была.

— Дань, прости, пожалуйста. — По-доброму сказал я. — Просто ситуация очень критической была…

— Вы могли бы мне сразу сказать. — Раздражённо сказал Данил. — И шкаф вскрывать бы не пришлось.

— Да это как бы изначальным планом не было. — Ответил Артём. — Чистый экспромт.

— Ага, понятно, кому этот «экспромт» в голову пришёл. — Ядовито сказал Данил. — Я вот почему-то ни разу не удивлён.

— Думаю, нам всем уже хватит удивления. — Я расслаблено выдохнул. — Главное, что мы узнали, что это за тварь такая.

Мы весело играли до полуночи, после чего уставшие собрались спать. Данил расстроился, но отнёсся с понимаем. Мы вместе с другом легли на кровать. Пока он привычно что-то делал в телефоне, я приятно укутался в одеяло и быстро заснул. Меня начало удивлять, с какой лёгкостью я засыпаю, не смотря ни на что.

Сегодня мне не снилось ирисовое поле. Я наблюдал за двумя людьми.

— Серый, ты задрал уже. — Недовольно скривился мужчина, сидящий на капоте автомобиля. — Мы долго здесь ещё торчать будем?

— Да не мороси ты. — Устало буркнул Сергей, не отрывая взгляда от пейджера. — Вон, по городу погуляй сходи.

— Что я тут не видел-то? — Мужчина закатил глаза. — Ты сказал, что быстренько разберёшься со всем, а мы уже вторые сутки тут сидим.

— Все претензии Быку предъявляй. — Сергей поднял быстрый грозный взгляд на товарища. — Сказал же, как только — так сразу. Яш, мне только твоего бубнежа не хватает сейчас, вот серьёзно, сходи проветрись.

Яков тяжело вздохнул, кривя губы и сел в салон своего автомобиля. Заведя машину, он медленно направился вперёд по улице. Маленький Ивдель, в котором он провёл большую часть детства, сидел у него в глотке. Недолго думая, мужчина выехал на дорогу, ведущую на выезд из города. Проехав не больше получаса, его встретила древняя вывеска какого-то населённого пункта. В посёлке не было больших магазинов или рынка, только старые малоэтажные постройки и свободно гуляющий по улицам скот. Мужчина приметил из окна бабульку, сидящую рядом с большими вёдрами, полными ягод и грибов. Он остановился чуть поодаль и заглушил машину.

— День добрый, бабуль. — Низко сказал мужчина, неспешно выходя из салона. — Что у тебя тут есть?

— Да шо уж, милок… — Задорно защебетала женщина. — Земляника есть, шелковица, малина. Грибочки вот, подосиновики, рыжики…

Яков встал над старушкой, сложив руки в бок и внимательно рассматривал содержимое вёдер.

— Давай-ка пару кило лисичек. — Буднично сказал мужчина. — Давно грибницу не варил. И полкило малины ещё.

Бабулька принялась спешно собирать содержимое вёдер в листы газеты.

— Сколько с меня? — Спросил Яков, забирая покупки из её рук.

— За двадцать тысяч всё бери! — Женщина добродушно улыбнулась. — А то ж давно у меня так много не покупали.

Мужчина неряшливо порылся в кармане кожаной куртки и достал оттуда стотысячную купюру, от чего глаза старушки ошарашенно округлились.

— Держи, у меня меньше нет. — Сказал Яков, вкладывая деньги в руку женщины. — Сдачи не надо.

Бабушка ошарашенно ахнула и замотала головой, но Яков уже направился обратно к машине, открывая багажник. Пока он складывал продукты, периферийное зрение уловило небольшой силуэт, приближающийся к бабульке.

— Баба Галя, здравствуйте! — Раздался звонкий и мелодичный женский голос. — Как у вас дела?

Яков перевёл взгляд на звук. Рядом с сидящей женщиной, которая оживлённо махала руками и рассказывала про то, какой у неё сегодня щедрый покупатель, стояла маленькая девушка с яркими рыжими волосами. Она повернулась на Якова и удивлённо захлопала длинными светлыми ресницами. Всё её лицо было усыпано маленькими веснушками, а губы бантиком непонимающе приоткрылись. Она была одета в длинный белый сарафан, а распущенные волосы доходили ей до поясницы, слегка завиваясь на концах. Яков невольно загляделся на неё, но девушка быстро потеряла к нему интерес.

— Понятно… — По-доброму ответила она, возвращая взгляд на женщину. — А вербена есть сегодня?

— А то ж, Радка! — Старушка достала из большой спортивной сумки несколько свежих цветов. — Я ж знала, что ты придёшь. Давай, бери, бабушке привет передавай.

Рада взяла веточки цветов из рук старушки, ничего ей не заплатив. Она развернулась и плавно зашагала в неизвестном направлении, пока мужчина не перегородил ей дорогу. Девушка удивлённо уставилась на него снизу вверх, сильнее прижимая цветы к груди.

— Привет. — Нервно начал он, часто моргая. — Ты здесь живёшь?

— Живу. — Лицо девушки слегла нахмурилось. — А вы ещё кто? Что вам от меня нужно?

— Чего ж ты злая-то такая? — Яков слабо ухмыльнулся. — Просто познакомиться с тобой хотел.

— Вот как. — Веки Радки устало приспустились. — Вы маньяк какой-то или что? Не собираюсь я с вами знакомиться. И вообще я с незнакомцами не разговариваю.

— Так познакомимся — не буду незнакомцем. — Мужчина улыбнулся. — Меня Яков зовут, а тебя?

Девушка сверила его уставшим и раздражённым взглядом исподлобья, ничего не ответив.

— Ты учишься здесь? — Яков не прекращал своих попыток. — Или в город ездишь?

— Нигде я не учусь. — Злобно прыснула она. — И никуда не езжу.

— Тебя же Радка зовут? — Мужчина улыбнулся ещё шире. — Слышал, как ты с бабулькой говорила. Имя такое интересное, а как полное будет?

Рада тяжело вздохнула и обошла мужчину, направившись вверх по дороге. Он неспешно пошёл за ней.

— А сколько тебе лет? — Продолжил Яков. — Почему не учишься нигде?

— Вы от меня не отстанете? — Она кинула в него раздражённый взгляд. — Не буду я с вами разговаривать.

— Скажешь, как зовут — отстану. — Мужчина лукаво улыбнулся.

— Радиславой меня зовут. — Сухо ответила девушка, возвращая взгляд на дорогу. — А теперь оставьте меня.

— А ты всю жизнь в деревне живёшь? — Продолжил он. — Далеко до дома твоего?

Рада резко остановилась и вцепилась ледяным взглядом в мужчину.

— Вы сказали, что отстанете от меня. — Она недовольно скрестила руки на груди, помяв цветы. — И хватит мне эти глупые вопросы задавать.

— Чего ж глупые-то? — Яков хитро сверкнул глазами. — Обычные самые. Может, тебя до дома довезти?

— Какой чудак! — Рада слабо улыбнулась, но быстро вернула себе грозный вид. — Что ты пристал-то ко мне? Не видишь, что не хочу с тобой разговаривать?

— Красивая потому что. — Сказал мужчина. — Правда злая какая-то.

Рада опешила, удивлённо захлопав ресницами. Через мгновенье улица наполнилась её звонким смехом, напоминающим пение птиц.

— И вправду чудной! — Сказала она, не прекращая смеяться. — А какая я должна быть, когда ко мне странные дяденьки на улице пристают?

От смеха Рады, Яков пристальней впился глазами ей в лицо. Ей очень шло улыбаться, от чего девушка становилась только красивее.

— Почему сразу дяденька-то? — Он ухмыльнулся, сцепив руки на груди. — Уж не так плохо я выгляжу.

— Я и не говорю, что плохо. — Рада прекратила смеяться, оставив лёгкую улыбку.

Она впервые внимательно рассмотрела стоящего перед ней мужчину. Он был намного выше, чем она, глаза отливали синевой. Короткая щетина раскатилась по его скулам, а светлые русые волосы небрежно стояли отросшим ёжиком.

— Может, съездить куда-нибудь хочешь? — Яков невинно улыбнулся. — Ты когда-нибудь в «макдональсе» была?

— Где? — Девушка растеряно захлопала ресницами.

— Да ладно, вроде ж молодая, а не знаешь? — Мужчина удивлённо поднял брови. — Телевизор не смотришь что ли?

— У нас нет телевизора. — Спокойно ответила Радка.

— Да ну… — Удивление не сходило с его лица. — Чем же ты тогда занимаешься вообще?

— Книги читаю. — Девушка раздраженно повела губой. — На улице гуляю, по хозяйству помогаю. Много чем.

— Чтоб молодая девчонка книги читала… — Яков хитро ухмыльнулся. — А с ухажёрами не гуляешь?

— Нет у меня никаких ухажёров. — Рада нахмурилась и надула губы.

— Да брешешь. — Мужчина внимательней уставился ей в лицо. — Чтоб у такой девушки и ухажёров не было?

— Рано мне ещё. — Она шумно выдохнула. — Да и неинтересно.

— Сколько ж тебе лет-то, красавица? — Яков засунул руки в карманы кожаной куртки.

— Всё-то тебе расскажи. — Рада слабо ухмыльнулась, поглаживая цветы в своих руках. — Знаешь, что с любопытной Варварой сделали?

— Странная ты. — Мужчина улыбнулся, не сводя глаз с её лица. — Телевизор не смотришь, бабкиными словечками говоришь. Может, ещё шубу себе не хочешь?

Рада снова громко рассмеялась.

— Вот что-что, а шуба у меня есть. — Девушка весело улыбнулась. — В наших краях зимой без неё худо будет.

— А куртку не хочешь себе? — Яков заигрывающе прищурился. — Хочешь, подарю тебе?

— А ты миллионер что ли? — Девушка скептично повела бровью. — Дорогое это удовольствие. Да и не надо мне такого, мне шуба больше нравится.

— А дублёнку? — Мужчина лукаво улыбнулся. — С шапкой норковой.

— Не хочу. — Рада мило улыбнулась. — Мне чужого не надо.

— Так это подарок будет. — Яков не менял хитрых эмоций.

— Ты очень щедрый, Яша. — Девушка вцепилась внимательным, немного пугающим, взглядом в его лицо. — Мне баба Галя рассказала, сколько ты ей денег дал. Нечасто таких людей встретишь, тем более, подобных тебе.

— Подобных мне? — Мужчина опешил. — Это каких же?

— Ты и сам понял, что я имею ввиду. — С лица девушки пропала странная гримаса, сменяясь слабой улыбкой. — Только за дурочку меня не держи. Я такое не люблю.

Яков посмотрел по-новому на свою знакомую. За её невинной красотой скрывалось что-то ещё, начиная манить только больше. В больших зелёных глазах отливала сталь вперемешку с каким-то пугающим синим пламенем. Её лицо было юным, даже слишком, но усталый взгляд выдавал в ней древнего старика. Он не узнавал в ней всех женщин, которые у него были. Взять любую понравившуюся было несложно, достаточно лишь несколько подарков и настойчивых знаков внимания. А сейчас Яков лишь растерянно захлопал глазами.

— Мне пора идти. — Сказала Рада, улыбнувшись чуть шире.

Девушка принялась неспешно шагать вперёд, Яков пошёл за ней следом.

— А до дома проводить тебя можно? — Сказал мужчина, возвращая себе уверенное выражение лица.

— Вот этого точно делать не стоит. — Радка подавила в себе смешок. — Бабушка такого не поймёт.

— Может, погуляем с тобой? — Мужчина добродушно улыбнулся. — Хочешь, в Ивдель съездим? Я тебя со своим другом познакомлю.

— Я занята сегодня, извини. — Она подняла на него быстрый взгляд.

— Ну, не сегодня, так завтра. — Яков улыбнулся ещё шире. — Или когда тебе удобней будет. У вас есть телефон дома?

— Нет. — Рада вернула взгляд на дорогу. — Если позвонить надо — на почту хожу.

— Понятно. — Мужчина смущенно заморгал. — Ну, так что, не против прогуляться?

Они дошли до сворота дороги на каменную тропинку.

— Если ещё раз встретимся… — Рада как-то странно сверкнула глазами. — Так и быть, погуляем.

— Это ж как мы встретимся, если ты ни дома ни телефона не сказала? — Яков непонимающе выгнул бровь.

— Не знаю. — Девушка мило улыбнулась. — Время покажет.

Не дав ему ответить, Радислава быстро зашагала по щебню, кинув напоследок внимательный взгляд через плечо. Яков стоял открыв рот, пока его брови хмурились ещё больше.

— Странная какая… — Пробубнил он себе под нос, поворачивая обратно на дорогу.

Я проснулся от прилетевшей в моё лицо руки Артёма. Друг громко сопел, раскинувшись по всей кровати. Недовольно буркнув, я откинул его руку и протёр глаза. Телефон показывал восемь утра. Я попытался снова заснуть, но мой товарищ начал скидывать на меня руки ещё усердней. Тяжело вздохнув, я лениво встал с кровати и поплёлся к окну. Закурив, я ещё раз прокутил всё, что мне приснилось. Я не до конца понимал, это просто моя воспалённая фантазия или реальная история знакомства моих родителей. Я тихо посмеивался, вспоминая моего нелепого и настойчивого отца, приставшего к маленькой маме. Радость от сна резко сменялась печалью, когда я вспоминал события в лесу.

— Окно-то открой, дурак, блять… — Недовольным сонным голосом пробубнил мой друг.

Я настолько потерялся в своих мыслях, что только сейчас заметил, как выкурил всю сигарету не открыв окно. Артём нехотя встал и потянулся. Посмотрев на время, он шумно выругался.

— Ты ебанулся что ли? — Сказав это, друг громко зевнул. — Что так рано встал-то…

— Если бы ты своими руками, как поехавший не размахивал… — Я саркастично скривился. — Я бы всё ещё спал.

Артём быстро подошёл к окну и открыл его нараспашку, кладя в рот сигарету. Я задумался, стоит ли рассказывать другу про сон, неосознанно потянувшись к пачке снова. Заметив это, он вопросительно выгнул бровь.

— Тебе не много? — Спросил друг. — Что за нервяки-то опять? Что случилось?

— Ничего, вроде… — Я отложил пачку подальше.

— Да я вижу. — Артём нахмурился. — Выкладывай давай, а то как обычно «я думал, это неважно, ы-ы».

Я недовольно скривился, сверля раздражённым взглядом повеселевшего товарища.

— Приснилось кое-что просто… — Я вернул глаза к окну. — Как мать с отцом познакомились.

Брови Артёма удивлённо поползли вверх, и он выжидающе уставился на меня. Я пересказал ему всё, что запомнил. Друг повеселел пуще прежнего.

— Во-первых, почему тебе ответы с экзаменов так присниться не могли? — Артём хохотнул. — Я бы, может, на бюджет так поступил.

— Если отлынивать не будешь, то переведёшься на него. — Я слабо ухмыльнулся. — И без снов.

— Во-вторых, странно как-то. Полторашка говорила, что твои родители в конце девяностых познакомились, а тут точно разница в пару лет есть… Пейджеры, блять. — Продолжил друг. — Если это всё правда, то батёк у тебя, определенно, мощный мужик, ничего не скажешь. Я бы на месте матери сразу ментов вызвал.

Я негромко рассмеялся.

— Ага… — Я лукаво усмехнулся. — На тебя чем-то похож.

Весёлая улыбка Артёма моментально сменилась недовольной физиономией. Мы переместились на кухню, где я принялся лениво пить кофе. Друг куда-то убежал по своим делам, а я остался наедине с собой. Я напряжённо сверлил контакт в своём телефоне, от вида которого у меня начинали потеть ладони. Я собрал всю волю в кулак и нажал вызов. Долго ждать не пришлось, через несколько секунд мне ответил серьёзный мужской голос.

— Добрый день, я… — Неуверенно начал я.

— Привет, Кирилл. — Перебил меня голос.

Я опешил, мои глаза непонимающе округлились. Я только открыл рот, чтобы ответить, но мне не дали этого сделать.

— Так… — В трубке послышалась какая-то возня. — Я тут занят малясь, ты через час где будешь? Дома?

— Ну да… — Неловко ответил я.

— Заедем за тобой с ребятами. — Ухмылку мужчины можно было почувствовать через телефон. — Поболтаем лично. Не люблю я все эти технологии.

— А, окей… — Я глубоко вздохнул, пытаясь снять напряжение. — Я живу у…

— Да знаю, где живёшь. — Снова перебил меня мужчина. — Давай, подъедем — наберу. До связи.

Я хотел попрощаться, но вызов оборвался. Я ошарашено захлопал ресницами, пытаясь понять, что вообще сейчас было. Не став медлить, я быстро оделся и направился в сторону своего дома. Как только я зашёл во двор, мои глаза округлились, и я застыл на месте.

Во дворе стояло две полицейские «буханки», вокруг которых столпилась толпа из местных бабулек и немногочисленных соседей. Люди оживлённо переговаривались, активно жестикулируя. Отойдя от шока, я медленно направился к ним.

— Что случилось? — Спросил я первую попавшуюся бабушку.

— Маньяк ещё одного человека убил! — Старушка тяжело ахнула, махнув рукой. — Женщину из первого подъезда. Только в этот раз в подвал не утащил, а прямо за домом у нас оставил! Господи, спаси наши души грешные!

Я изумлённо открыл рот и глубоко вздохнул. Люди снова начали оживлённо переговариваться, делясь своими теориями. Не став долго задерживаться с ними, я спешно поднялся к себе в квартиру, где меня ждала ещё одна шокирующая находка — на месте моего разбитого окна красовался новый стеклопакет. Я ошарашенно попятился назад и уткнулся ногами в стол.

— Это ещё что за херня… — Вслух сказал я, не сводя взгляда с окна.

Не дав мне осмыслить увиденное, телефон назойливо зазвонил. Друг отца сказал, что я могу выходить. Я рассеяно зашагал вниз по подъезду. На въезде во двор стоял огромный немецкий внедорожник. Увидев, как я вышел из подъезда, водитель «поморгал» мне дальним светом. Я медленно поплёлся в сторону машины, мысленно жалея, что я вообще на это согласился. Как только я подошёл, задняя дверь открылась изнутри, приглашая меня внутрь. Автомобиль был полностью затонирован, поэтому я не видел тех, кто сидит в нём. Глубоко вдохнув, я сел в белый салон и закрыл дверь. Внутри стоял ощутимый полумрак, с потолка горел слабый тёплый свет. Рядом со мной сидел худой лысеющий мужчина, который завидев меня, улыбнулся и протянул мне руку. Я ответил ему крепким рукопожатием.

— Здарова, Кирилл. — Звонко сказал мужчина. — Меня Виталий звать.

— Очень приятно. — Я безэмоционально перевёл взгляд на передние сидения.

За рулём сидел друг отца, который отдал мне визитку. Он внимательно смотрел в зеркало заднего вида, наблюдая за мной. Рядом с ним сидел низкий и смуглый мужчина, который повернулся в мою сторону и слабо повёл губой. По его лицу расползался огромный шрам от брови до подбородка.

— Привет, парень. — Холодно сказал он. — Сейчас до места приедем и получше познакомимся.

— До какого места? — Я немного напрягся, но сохранил спокойное выражение лица.

— Нетерпеливый какой. — Водитель слабо хмыкнул. — Весь в папашу. Тот тоже любил много лишних вопросов задавать.

Мы тронулись и поехали в неизвестном направлении. Я уже тысячу раз пожалел, что вообще сел в машину и начал думать, что мне теперь делать. В салоне играло какое-то ретро-радио, мужчины не разговаривали. К счастью, в сторону леса мы не поехали, а лишь двигались по центральным улицам. Когда мы приблизились к одному из самых дорогих заведений города, я, откровенно говоря, не удивился. Мужчина заглушил машину, и всей компанией мы спешно покинули салон. Виталий заметно повеселел, пока два его друга не меняли холодных эмоций. Я достал сигарету из пачки, на что получил скептичный взгляд от мужчин.

— Что?.. — Я непонимающе проморгался. — Вы не курите?

— Ещё чего. — Виталий ухмыльнулся. — Не на парковке же. Внутрь пошли.

Я невольно выгнул бровь, но спорить не стал. Мы вошли в здание, напоминающее чайхану. Девушка на ресепшене, завидев нас, мгновенно встрепенулась и натянула на себя самую доброжелательную улыбку, на которую была способна. Не став ничего спрашивать, она провела нас через весь большой зал к маленькой закрытой комнате. Внутри было всё, что нужно человеку для удобства — большая плазма, низкий столик, много мягких кресел и, самое интересное, длинный железный шест чуть в стороне. Увидев его, я слабо приоткрыл рот и нахмурился. Мужчины шумно опустились на кресла, приглашая меня к ним. Наконец-то оторвав взгляд от шеста, я медленно опустился на своё место. В комнате стоял слабый фиолетовый свет, от чего меня начало клонить в сон.