Глава 4

Отчаянно болела левая нога, ныл разбитый локоть, а от рези в боку хотелось взвыть не хуже побежденной волчицы, но архимаг держался. Рядом с ним стояли хищники куда серьезнее неразумного зверя, такие как они, не прощают проявления слабости. Связанные нитями клятвы, спутники все еще оставались опасны – существует множество способов обойти любое обещание и всего одна защита от предательства – быть сильным и готовым мстить. Тогда – побоятся.

Как же он пропустил, как же смог купиться на маску, довериться и пойти на поводу у врага? Жена-толстушка, злая родня? Бред, какой же бред! И он этому поверил, впустив тьму в новый мир! Вместе со злостью, душу вновь терзала тоска одиночества. Не первый раз его предает близкий человек, увы – даже не десятый.

Было еще одно чувство – усталость. За сотни лет приедается все – вкус редкого вина, мягкость перин, доступность женщин. Ореол славы – не исключение. Воин света даже изобразил старение, чтобы мир наконец-то отстал от своего спасителя и дал ему жить спокойно, как положено любому на исходе лет. Как на зло, вместо покоя, реальность предложила ему новый поединок.

Совсем не так он представлял новую жизнь. Архимаг был согласен на средний достаток, небольшой городок на окраине и тихое детство. Вместо этого – нищета одежды и лес без следов пребывания человека. Даже в самом захудалом городке королевства не потерпели бы под своими стенами такую чащу, да еще и с хищником-людоедом – мигом повыбили или наняли охотника. Здесь же – ни одной хоженой тропки, ни одной засеки, отметки, борти или ловчей снасти. Слишком много событий для одного дня, и слишком мало хороших новостей.

Сейчас, когда вместо истинных сущностей напротив него стоял щуплый мальчишка и худенькая рыжая девчонка, оставался еще один поединок – за лидерство в группе. Какими бы могущественными и сильными соперники не были в прошлой жизни, здесь их опыт пасовал – на забытой всеми богами прогалине, без еды и прошлого. В таких случаях люди охотно идут под командование того, кто знает, что делать – или показывает, что знает. Совершенно неважно, если отряд разрушится сразу же, как опасное место будет пройдено – тут и сейчас он будет главным, со всеми плюсами и преимуществами такого положения.

– Ты – очищаешь поляну от травы, – архимаг тыкнул в мальчишку пальцем и следующим движением указал на волчицу.

Фил на секунду замер, но все же неохотно кивнул и подчинился. Без защитника будет гораздо сложнее. Грубые пальцы, с черной полоской земли под ногтями, оказались привычны к подобному труду, да и тело явно помнило долгие часы, проведенные над огородом. Работать приходилось исключительно руками, за неимением каких-либо приспособлений. Ритуалы терпеть не могли запах посторонней магии и частенько сбоили – причудливо, а зачастую и вовсе опасно. За спиной парня дед азартно переругивался с Аркадией, разбавляя монотонную работу интересным диалогом.

– Преврати пальчик в коготок, будь лапочкой, – архимаг в очередной раз перешел на ласковый тон, до этого пытаясь достучаться исключительно едкими фразами.

– Нет, – девушка спрятала руки за спину.

– Как я, по твоему, шкуру с волчонка снимать буду? – плюнул от досады архимаг и огляделся. Собственно, никакого острого железа за время беседы на поляне не прибавилось. Да и на теле ни единой застежки, не то, что ременной пряжки, которую хоть как-то можно было заострить. Оставался вариант с обжигом расщепленной деревяшки, но зачем все эти сложности, если девочка напротив может просто обратить ладонь в демонический вид? А там целых пять отточенных до бритвенной остроты когтей!

– Нет, – в этот раз Аркадия совсем по-девичьи скрестила руки на груди и смотрела исподлобья.

– Предложи ей договор, – подал голос Фил, не отрываясь от работы, – совсем разучился общаться с демонами?

– Я – не демон! – буквально выкрикнула Аркадия.

– Если она согласится – дашь ей слово, что не станешь подчинять ее, – продолжил Фил, игнорируя крик.

– Подчинять? – повторила девочка, не понимая, но тут же сосредоточившись.

– Дед – демоноборец со стажем в тысячу лет, – парень с удовольствием выпрямился и потянулся вверх, – Если он захочет, будешь голенькой танцевать у него на столе. Когда наберет силы, конечно. Но договор лучше заключать сейчас, пока ему что-то от тебя нужно.

– Правда? – шепнула магиня, делая шажок назад, будто бы столь малое расстояние способно защитить от заклятий, которым плевать на пространство.

Архимаг неохотно кивнул, но тут же вставил фразу.

– Я считаю подобное неприемлемым.

– Оцени красоту оборота, – фыркнул его родич, – Ни единого прямого обещания!

За что удостоился насупленного вида от парня-ровесника – новое тело архимага еще не научилось выдавать испепеляюще-гневный взгляд.

– Договор, – кивнул глава рода и абсолютно спокойно продиктовал стандартный контракт между демоном и вызывающим.

– Добавь еще не причинение вреда мужу и детям, – Фил с интересом смотрел на дуэль взглядов между мальчиком и девочкой.

– Не дождешься, – шикнула Аркадия, прекрасно понимая, для чего темный решил напомнить о сохранности мужа.

– Ну и зря, – хмыкнул парень и продолжил пропалывать участок возле павшей волчицы.

– Превращай уже свою пятерню, – проворчал архимаг и со старческим кряхтением, вовсе несвойственным новому телу, присел возле убитого волчонка.

Аркадия преобразила указательный палец в длинное острое лезвие, отливающее багровым цветом, остальные же пальцы сжала в кулачок. Девушка села боком, протянула руку к главе группы, а сама стала рассматривать верхушки деревьев, вовсе не желая рассматривать внутренности зверя.

Архимаг перехватил руку и с изрядной сноровкой, за минусом не особо удобного инструмента, принялся свежевать тушу. Мясо хищника не годилось в пищу – мало ли какую падаль ело создание, так что вся затея была ради шкуры – плотной, мягкой и крепкой. Силы магии вполне хватало на простенькое заклинание дубления из арсенала кожевников, постепенно, участок за участком превращавшим снятую шкуру в готовый продукт.

– Ой, а что это такое теплое? – полюбопытствовала Аркадия, все же разжав кулачок.

– Сердце. Стой, куда руку дернула! Чуть живот мне не вскрыла, – прорычал архимаг, перехватывая мокрое от крови запястье в самый последний момент. – Все, завершил уже, – буркнул он, возвращая девочке контроль над рукой.

– И где теперь ее вымыть? – с досадой произнесла Аркадия, пытаясь оттереть ладонь листом лопуха. Одежду пачкать совсем не хотелось.

– Оближи, что как не демон.

– Своему волчонку предложи, – посоветовал Фил, не отвлекаясь от своего занятия.

– А что ты делаешь? – обратилась Аркадия к архимагу, шикнув на заинтересовавшегося питомца и оттерев руку о кору дерева.

– Обувь, – кратко ответил парень, прикладывая куски шкуры мехом вовнутрь к ноге. Широкая полоса ткани обернулась вокруг лодыжки и надежно зафиксировала шкуру на ноге.

– Мне можно такие же? – робко поинтересовалась девочка. Ноги нового тела были привычны ходить по голой земле, но когда это добавляло здоровья, особенно девушке? И это еще без колючек, острых веток и ползучих гадов под ногами!

– Вон, у тебя волк бегает. Возьми да сделай, – буркнул Иннокентий и принялся мастерить веревки из разорванной рубахи.

Девочка гордо отвернулась, не желая и слышать о подобном, но почти сразу повернулась обратно, с видом гордым от придуманной пакости.

– Назову его Кешей.

Волчонок радостно гавкнул и от радости стал виться рядом с хозяйкой.

– Долго он не проживет с таким именем, – мальчик с душой древнего старца аж побагровел от сдерживаемой ярости, резко дернул ткань, разрывая полотно на новые полосы.

– Дилетант, – веско приговорил Фил, бросив взгляд на получившуюся обувку, и с деловым видом утащил часть шкуры к себе.

– Испортишь – больше не дам, – буркнули ему в ответ.

На десяток минут установилась деятельная атмосфера созидания, перемежаемая деловитыми хмыканьями и шиканьями занятых мастеров в сторону любопытствующей девчонки. В итоге ее подрядили заниматься ритуальным кругом – у волчонка на диво хорошо получалось разравнивать площадку, раскидывая лапами небольшие холмики и остатки травы. Не то, чтобы все мигом забыли увиденное во время клятвы и решили относиться друг к другу по-прежнему, но возраст, когда эмоции брали верх над разумом, требуя устроить скандал и истерику, давно прошел. Каждый из троих попросту отметил старт обратного отсчета длиною в две тысячи дней.

– Дорогая, извольте вашу ножку для примерки.

Рядом с Филом лежали туфли-лодочки, неведомо как смастеренные парнем из шкуры и воздуха – такие же, как и на его ногах. Как бы не остерегалась Темного Аркадия, уступить перед изяществом обувки она не смогла.

– Как хорошо, – девочка буквально нежилась в мягкости завернутой внутрь шерсти. Правда, было изрядно жарковато, но куда как лучше, чем вообще без обуви. Зато, если время от времени снимать обувку – ощущения становились просто чудесными, когда слегка вспотевшую ступню охлаждал легкий лесной ветерок.

Между тем, вокруг волчицы закружили парни, изредка переговариваясь. Вражда была временно забыта перед лицом общего противника – хищников леса – и общей миссии – выживания.

– Ты чего чертишь? – возмутился лидер, когда рассмотрел, что ваяет на своей стороне пентаграммы парень.

– Временный возврат души в тело, – пожал плечами Фил.

– Это – запрещено! – гаркнул архимаг, затирая руками десяток символов между лучами звезды.

– Мне? Кем? – деланно удивился темный, – Зато у зверя будет прошлая память и навыки. А твоя пародия только маршировать умеет и грызть по команде.

– Этого вполне достаточно.

– А обратно нас кто выведет, ты об этом подумал?

– Эти дети сюда бежали, сломя голову, – не отступал архимаг, – Полно следов.

– Хорошо, а путь до встречи с волчицей? Как ты выйдешь на дорогу, если тут вообще где-то есть дорога?

– Разберусь, – проворчали в ответ.

– Фил прав, – девочка завершила собирать разбросанные по поляне ягоды в корзины и сейчас поставила все три в один ряд. Ягод было немного, видимо, вылетели большей частью во время бега или были выкинуты сразу, чтобы не уменьшать скорость, – От поляны ведут три следа, первый сделали дети, два других – ты на волчице, когда дрался с ней и возвращался обратно. Если честно, я не помню, какой из путей верный.

– Я тоже, – кивнул парень.

– Демон с вами… впрочем, демон действительно с нами. И черт…тоже с нами. С кем я связался, – плюнул архимаг и отошел в сторону.

Фил сноровисто восстановил руны и повторил их еще три раза.

– Готово, старый. Поднимай, – на всякий случай двое отошли ближе к дереву, архимаг же шагнул ближе к кругу.

– Нужно жертвенное животное, давай сюда Кешу, – заявил маг.

– Старый, а такой врун, – Фил опередил гневный ответ девушки.

– Стоило попробовать, – хмыкнул дед и сосредоточился на рисунке.

Прошли те времена, когда он кричал или шептал что-то над гексаграммами, ныне же достаточно было стальной воли в качестве проводника мощи. Земля под рунами почернела, словно над ней долго, неделями, жгли костры. Рисунки же окрасились багровым, отражая в себе пламя тех глубин, откуда извлекалась душа и мелкий полу-разумный демон, что будет контролировать своевольное создание, подпитывая умершее тело в недолгие часы новой жизни.

Тело поверженного зверя дернулось в судороге, потом еще в нескольких, пока демон «примеривал» оболочку на себя и укрощал душу волчицы. Наконец, мощная фигура уверенно встала на лапы, подняла каждую из них по очереди, пробуя, шагнула вперед, попятилась назад и перекатилась через спину. При очередном движении взгляды волка и архимага пересеклись, зверь тут же рухнул на пузо, словно подрубленный и пополз к ногам мальчика.

Иннокентий довольно хмыкнул, оперся телом о высокое, даже в таком положении, тело волка, и перекинул ногу через торс зверя, оседлав поднятого монстра. Волк тут же поднялся на четыре лапы и жадно втянул воздух, выполняя невысказанную команду.

– Счастливо оставаться, – архимаг шутливо приложил руку к непокрытой голове и легонько приударил ногами по бокам волка.

Зверь остался на месте. Более того, вовсе перестал слушаться команд.

– Какая досада, – хмыкнул Фил, – наверное, что-то случилось?

– Ты? – уже понимая, кто виновник произошедшего, спросил архимаг.

– Сам же разрешил добавить пару рун, – улыбнулся внук. Волк снова рухнул на пузо. – Двигайтесь, папаша.

Фил подсадил Аркадию, дав ей опереться ножками на руки, сжатые в зацеп, а потом уже и сам прыгнул на широкую спину волка. Снизу негодующе тявкнул волчонок.

– Догоняй, хвостатый, – обратился к псу парень и вернул контроль над волком.

Бронированным големом возрожденное создание неспешно ступало сквозь лесную чащу. Медленный шаг совершенно не укачивал и все равно был куда быстрее, чем идти пешком. К тому же, трое никуда не спешили и с интересом пытались разглядеть что-либо через чащу леса – выходило так себе, уж больно дико все разрослось. По ветвям стремительно проносились белки и иные пушистые создания, отчего-то как на подбор огромные и с явно хищными пастями – если такие и питались шишками, да орехами, то только в качестве гарнира к мясу. Благо, животные опасались нападать на поднятого зверя и рассматривали седоков с безопасного расстояния. Волчица легко шла по следу обратно, не особо то и собирая колючки и разнообразную грязь на шкуру – подселенная обратно душа знала, как и куда ступать, чтобы не щелкнуть лишний раз сухостоем под лапой. Под лапами одержимого зверя вился волчонок, умудряясь не попасть под следующий шаг, но и не вылезая из под брюха – то ли условный рефлекс, то ли нежелание стать обедом более сильному хищнику. Словом, лес оценил путников, как трудно-съедобных, и продолжил жить своей жизнью.

Через десяток минут всадники вышли на малинник, где наверняка и состоялась памятная встреча – на ветвях крайних к ним кустов остались зацепки оторванной ткани, подходившей к недостающему куску на рубахе Фила.

– Давайте, соберем? – Аркадия обернулась назад, справедливо решив, что хоть парень и темный, но в качестве временного союзника вполне годится.

Ягоды на кустах отличались от привычных тем же, что и все окружение – размером. Словом, малина была с детский кулачок величиной и превосходила по вкусу обычную родственницу – компания уже успела это оценить, основательно подчистив то, что было собранно детьми раньше и не растерялось в процессе бегства.

– Дед? – Фил обратился к старшему, предлагая разделить ответственность. Скорее, из-за желания дать ему иллюзию власти, тем самым замяв недавние проколы. Пока было рано ссориться, а уж учитывая то, что в этом мире они братья и, быть может, жить им в одном доме – и вовсе глупо.

– Согласен, – кивнул без особого желания старший из мальчиков и спрыгнул с волка, перекидывая с пояса зацепленную корзину. Ягоды были действительно вкусными, к тому же голод активно стучался в сознание, хоть и привычно удерживался силой воли. Молодой организм стоило хорошо кормить.

Первый десяток минут трое просто ели, не заморачиваясь сбором ягод – нервная обстановка минувших часов придала аппетита. Поднятая волчица зорко приглядывалась в подступающую чащобу и принюхивалась окровавленным носом, защищая компанию. Волчонок Кеша занимался тем же самым, успешно совмещая с поеданием ягод – собственно, волком он был уже весьма условно, так как в недавнем прошлом уже умер и успел воскреснуть, потому к еде был непривередлив.

Вскоре и корзины были наполнены почти до верхнего края, чтобы не растрясти по пути. Руки слегка саднили от соприкосновения с иголками, но в целом, отряд был доволен и уверенно смотрел вперед. Правда, не все.

Фил в этот момент смотрел назад, прямо в глаза матерому медведю, что умудрился абсолютно бесшумно приблизиться с подветренной стороны от кустов.

– Пш-ш, – шикнул он, привлекая внимания спутников, и тут же шагнул назад, повторяя в обратном направлении движение медведя. Неприятных чувств добавляло отношение зверя к волчице – хозяин леса посмотрел на нее и пренебрежительно отвел морду, мол, видели и покруче. А это было плохо, если говорить вежливо и тактично.

– Вот и хозяин малины объявился, – скучающим голосом прокомментировал архимаг, пытаясь взглядом найти подходящее оружие. На свою беду, дубинку он оставил у дерева, как лишний груз, на фоне поднятого охранника, – Предлагаю натравить на него Кешу, а во фланг ударить взрослым волком.

– Какая шуба пропадет, – вздохнул Фил.

Медведь ответил низким рыком и шагнул к цели.

– Отвлекаем на себя, – скомандовал архимаг, не услышал ответа и, обернувшись, заметил знакомые фигуры на вершине высокого деревца в десятке шагов.

– Я болею за тебя! – поддержали из кроны.

В ответ только оскалился, подавая волчице команду атаковать – справится и сам. Беззвучно ринулось с метра серебристое тело – и с шумом рухнуло на бок, сметенное невидимой волной, прокатилось по поляне, врезалось в малинник, застряв сломанным телом в переплетении ветвей. До мага донесся отзвук разорванного призыва – волчица умерла во второй раз.

Мгновение архимаг стоял шокированный, прикипев взглядом к набирающему разбег медведю. Он многое повидал, в том числе чудовищ гораздо опаснее, чем зверь, способного вот так, походя, выдать воздушный толчок с силой среднего адепта. Но то было не в обычном лесу, не в зарослях малинника!

Потерянное время болезненно аукнулось – крупные, массивные деревья уже были вне досягаемости. Рывком достигнув ближайшее из доступных, маг буквально взлетел по тонкому, всего в два обхвата ладоней, стволу, и чуть не рухнул от сильного толчка – медведь оказался не на много медлительней.

– Предлагаю помощь, недорого, – донеслось справа-сверху.

– Душу мою не получишь, – выдавил старший, перемещаясь с ветки на более высокую.

– Мои запросы гораздо скромнее – всего лишь жизнь. Моя. – уже без бравады завершил Фил.

Архимаг кинул взгляд на зверя, затем на дерево с родственником и демоницей поодаль. Ствол резко дернулся от очередного удара, едва не скинув мага вниз.

– Согласен, – кое-как усмирив дыхание, он заставил себя спокойно и с ленцой принять сделку.

– Один момент!

Фил перебрался вниз, встав вровень с Аркадией, по другую сторону ствола.

– Дорогая, можно ваш пальчик? – подмигнул он черными глазами, без намека на зрачки, протянув руку ладонью вверх.

Лезвие преобразованного ногтя прочертило на ладони парня черно-алую линию, тут же закрытую оторванным рукавом. Кровь моментально пропитала тряпку, делая ее скорее черной, чем красной.

Фил с тревогой посматривал то на тряпку, то на разбушевавшегося хищника – дела на соседнем дереве шли совсем скверно. Под тяжестью медвежьей туши, вцепившейся передними лапами на доступную им высоту, ствол почти пригнулся к земле.

– Медвежонок! – Гаркнул Фил, кидаясь вниз ветками и громко голося, привлекая внимания.

Получилось – зверь вальяжно развернулся и направился к новой мишени. Торопиться ему совершенно не куда, а обедать лучше в тишине и без обидного осыпания трухой.

Обмотав часть сломанной ветви кровавой тряпкой, парень скинул ее перед мордой зверя.

– Ну же, – тихо прошептал он, вцепившись руками в кору.

Мохнатая морда ткнулась в алую тряпку, пахнущую лакомым ароматом, зло ревя, поворчала ее по земле, зацепив клыками. Фил всматривался в поведение зверя, подмечая возникшую неуклюжесть, сонную расслабленность в движения, и под конец – к великому его облечению, выраженному глубоким вздохом – медведь рухнул замертво, с черно-алой тряпкой на клыках.

– Гнилая кровь, – плюнул архимаг, спрыгнув на землю. – Такого следует убить хотя бы из милосердия.

Не оборачиваясь, он направился к поврежденной волчице – еще была возможность вытянуть ее к не-жизни в очередной раз.

– Не за что! – Отозвался потомок, осматривая мертвого медведя, и прикидывая, как выудить образец своей крови из пасти – такое преимущество он никому давать не собирался.

– Зачем? – тихо шепнула Аркадия Филу в спину.

– Я выиграл жизнь. – Пожал тот плечами.

– Но он бы умер…

– Ты видела, чтобы он пытался спастись?

– Он был на шатком деревце! Да он еле держался!

– Он убил волчицу голыми руками, – напомнил тот.

– Так зачем тогда он согласился?

– Думаю, сделал ставку на то, что я ошибусь. – Хмыкнул Фил. – Тогда зверь накинулся бы на нас. Вероятнее всего, ударил бы магией, скидывая наши тела на землю. Дед не смог удержаться от легкого решения проблемы.

– Так… Значит, теперь он тебя не будет убивать? – Робко уточнила она. – Девочка, чем ты слушаешь? Это всего лишь одна жизнь, – вздохнул парень, отворачиваясь. – В череде множества смертей.

Аркадия только головой покачала, переводя взгляд со старшего родича на младшего, не понимая – верить ли ей словам или тому, что видела.

Не смотря на очередной пик напряженности в группе, шкуру с медведя все-таки сняли – не всю, но достаточный кусок, чтобы завернуть двоих некрупных ребят их возраста, и даже с магической отделкой все сложилось удачно – хоть дед и продолжал ворчать, но помочь согласился, скорее от природной рачительности, чем из заботы. Оставлять в негостеприимном лесу такую ценность вовсе не хотелось. Свернутая шкура разместилась на изрядно побитой, покрытой мусором и грязью, но ожившей в которой раз волчице, на манер попоны. Две корзины закрепились на веревке по обе стороны от зверя, третью удерживала девушка. Верх корзины прикрывал остаток рубашки Фила, пожертвованной на такое дело – в любом случае, ходить в рванье бывшие архимаги не собирались, а погода выдалась вполне комфортной для перемещения с голым торсом. Естественно, эти рассуждения девочку не касались, кроме как в части обновления гардероба.

Скорость движения снизилась еще сильнее – веры в крепость веревок не было, да и волчица начала подолгу принюхиваться, высматривая следы детей и дорогу обратно. Выходило так, что до нахождения малинника, братья и девочка изрядно поблуждали по лесу, запутывая следы и проходя одну и ту же точку несколько раз, потому путь до опушки леса занял несколько часов, за которые группа успела еще раз поцапаться, условно-помириться и слегка опустошить третью корзину с едой. Изредка они явственно ощущали взоры хищников на себе, но запах смерти от волка-голема надежно отпугивал желающих полакомиться человечиной – единственный же, кто пренебрег бы им, навечно остался у малинника.

– Привал, – архимаг встал ногами на спину волка и напряженно изучал что-то возле самого горизонта.

– Дорога? – предположила девушка.

– Колея, – дед ловко соскользнул вниз, забирая с собой перевязь с корзинами, – Но пользуются часто. Подходить на волке ближе – опасно.

– А вдруг мы легендарные герои и покорили зверя? Как в сказках?

– Таких героев обычно сжигают, поверь мне. Как и все необычное, но неспособное сопротивляться, – неохотно ответил архимаг.

– Еще хочешь стать героем? – спросил Фил, припоминая слова девушки еще там, в старом мире.

– Мы спрячем волка? – Аркадия не подала виду и с интересом посмотрела вокруг – мир выглядел обычной средней полосой, но были и отличия. На месте ровной долины, ныне заросшей сорной травой, в ее империи давным-давно засеяли каждый клочок земли и рачительно ухаживали. Впрочем, если вспомнить обитателей близкого леса, ничего странного.

– Снимем шкуру, остальное доедят местные, – архимаг недвусмысленным жестом указал на пальчик правой руки, которому в третий раз за день предстояло побыть за место разделочного ножа.

Словом, еще через час серебристая шкура волчицы красивым плащом украшала плечи мальчика – для себя старик расстарался на выкройку будущей шубы, плаща, шапки и всего прочего. Архимаг не поленился вычесть из шерсти сор и колючки, набранные в битве и по пути через чащобу и ныне выглядел солидно, выгодно отличаясь от полуголого братца и бедной девочки. Бедное прошлое выдавала худоба лица. В таком наряде уже можно было создавать себе легенду и идти в обжитые края, устраивать будущее.

– Отнимут, – цокнул Фил.

– Пусть только попробуют, – ощерился улыбкой дед, но все таки решил свернуть заготовки в тюк и закрепить веревками за спиной, прикрыв предварительно остатками рубахи. С куском медвежьей шкуры поступили так же – рулоны хоть и выглядели на фоне их роста излишне большими и изрядно отягощали, но давали хоть какую-то надежду на маскировку. В конце концов, куда проще предположить, что за спинами детей хворост, сено, пшеница, чем ценная шкура лесного хищника.

За время хлопот, по дороге так никто и не проехал. Решение идти хоть в какую-то сторону возникло само по себе – путь рано или поздно приведет к людям. Во всяком случае, куда уж лучше, чем ночевать посреди поля в ожидании конного или телеги.

Бряцание и скрежет дерево о дерево настигло троих через час после выбора направления. Дорога изрядно виляла, огибая хлипкие заросли по пути, потому звук опередил появление старенькой деревянной телеги со сверстником-конем в упряжи и древним дедом минуты на три.

– Карета подана, принцесса, – Фил изобразил церемониальный поклон.

Трое отошли к краю дороги и принялись терпеливо ждать. К счастью, транспортное средство шло пустым и легко вместило троих детей вместе с грузом, что запрыгнули в нее на ходу. До этого были попытки установить связь со стариком – жестами и на всех известных троим языках, но тот будто бы спал и равнодушно уставился куда-то на горизонт. Лошадь же неспешно ступала сама по себе, по давно известному маршруту.

– Сложный случай, – архимаг в очередной раз потряс деда за плечо. Старик лишь дернул плечом и продолжил смотреть куда-то вдаль.

– Ты представь, каково ему кататься рядом с тем лесом? – посочувствовал Фил, – Тут легко с ума сойдешь. А может, от лихих людей притворяется? Чудаков стараются не трогать.

– Он, наверное, считает нас мороком, – предположила Аркадия, – Мы ведь даже языка его не знаем.

– Тут и с языком то вряд ли дозовешься, – скептически отреагировал архимаг, – Но можно попробовать.

– Как ты язык изучишь, если он молчит?

– Научим его, – сосредоточился тот, замер, стараясь не шевелиться и компенсировать движениями тела качку телеги. Детская ладошка, сложившись в причудливый знак, прижалась к затылку извозчика.

– Что это? – Аркадия с любопытством шепнула на ушко Фила, не желая отвлекать.

– Язык-паразит четвертого уровня бездны, – шепнул в ответ парень, узнав заклятие, – Цепляется за разум сам. Его придумали высшие демоны, чтобы как-то разговаривать с низшими – промывали им мозги заклятием, перекраивая сознание и способ мыслить. Потом и люди приспособились – на них действует почти без последствий, мозги-то куда крепче. Очень удобно использовать на пленных и чужестранцах, вреда ведь никакого. Мерзкая штука, на самом деле, полностью подменяет знание всех языков собой, хоть и временно.

В этот момент рука архимага, что до того лежала на голове старика, устало опала вдоль туловища. Мальчик проклокотал нечто с огромным количеством согласных и растянутыми гласными, и напряжённо принялся ждать результат. К его удивлению, хозяин телеги ответил – тем же самым языком.

– Что он говорит? – заинтересовалась Аркадия.

– Пытается выяснить, где мы. Паразит слегка бьет по сознанию и заставляет отвечать честно, – Фил прислушивался к резким и неприятным фразам и легко мысленно переводил на привычный язык; практики в свое время было огромное количество.

– Переведешь? – просительно заглянула ему в глаза девушка.

Фил без охоты кивнул, не желая спорить и пререкаться, тем самым упуская крупицы информации.

– Говорит, раньше жили плохо. Барон последнюю шкуру сдирал, люди от голода загибались. Бежать решили, ушли в дикие земли. Тут зверье хищное, места дикие, нехоженые. Стали в ополчение сбиваться, выборного поставили во главе. Два года жили хорошо, даже не умер почти никто, землю осваивали, лес от зверья отбивали, а потом выборный себя бароном новым назвал и дружину собрал. А бежать то уже некуда, вот он – край земли.

– Грустно, – вздохнула девочка.

– Угу, и скажу тебе, раз дети в лес за ягодой пошли, в наших семьях тех дружинников нет, – нахмурился Фил, – Сейчас дед перечисляет названия стран, океанов и городов, но местный ничего не знает. Теперь старик перечисляет известные ему места, но ни одного названия теперь уже я не знаю. Мы все-таки в другом мире.

– А едем мы куда? – шепнула девочка так, чтобы глава группы услышал.

– У барона деревенька, да мельница на реке. Вот от мельницы та дорога идет, в деревню, и мы туда же едем, – перевел Фил, – В большом мире в ходу медь и серебро. Деревня живет обменом, кроме барона. Тот берет, что приглянется. Зря они ушли, надо было королю на прежнего барона пожаловаться. Король бы обязательно помог, король очень добрый, да вот далеко он. В общем, как всегда все.

– Слезаем с телеги, – распорядился архимаг и первым скинул поклажу на землю, – скоро ворота в эту их деревню будут, нам с нашим грузом не следует через них проходить.

Без лишних вопросов, троица легко и быстро сгрузилась, чтобы продолжить путь пешком, чуть в стороне от дороги – по заросшей по грудь траве. Деревни все еще не было видно, но с местными извивами пути, она могла появиться уже через пару поворотов, что совсем не устраивало путников.

Телега же со стариком продолжила путь. Скрипели несмазанные колеса, меланхолично ступала старая лошадь, сгорбился старик на облучке. Смешно сказать, но было ему всего сорок, а уже – седина и маска из морщин на лице. В очередной раз он остался жив – отметил разум, легко забывая странности сегодняшнего пути. Возле леса всегда было много жуткого.

Поворот сменяется поворотом, пока на очередном из них лошадь не спотыкнулось. Смирное животное покачнулось, шагнуло вперед и упало набок, не в силах удержаться на подламывающихся ногах. Верный друг помер от старости, до последнего мгновения оставаясь кормильцем старику.

Хозяин и друг буквально сполз с телеги и на коленях, помогая себе руками, подполз к морде верного товарища. Сухие руки обняли шею павшей лошади. Старик рыдал, оплакивая своего друга, свою жизнь, свое прошлое и незавидное будущее.

– khraaal /поднимайся! – язык 4го уровня бездны, прим/ – шептал он снова и снова, пока не закричал от отчаяния, – KHRAAL!!!

Нечто волной прошлось по торсу павшего животного, глаза окрасились багровым цветом, в цвет потемневшей шкуре. Лошадь слитным движением поднялась с земли, поднимая вместе с собой и старика.

– Errto kheee /ты мой хороший!/, - старик поцеловал животное в сухой нос и просеменил на свое место, по пути подхватывая упавшие вожжи.

– Wrra!

Телега вновь заскрипела по колее…

Загрузка...