Код Бессмертия: Вирус Истины. Том 2

Глава 8: Искра в Пепле

Бегство из недр геода было кошмарным маршем по рушащемуся аду. Грохот обваливающихся кристаллических сводов сливался с нечеловеческим воплем Торна, доносившимся из глубин. Воздух гудел от хаотичных вибраций умирающей структуры и звенел от падающих осколков. Свет – то гаснущий, то вспыхивающий багровыми, ядовито-зелеными и зловеще золотистыми всполохами – выхватывал из тьмы рушащиеся арки, трескающиеся стены, потоки светящейся черно-фиолетовой слизи, разъедавшей камень.

Лиам тащил Лиру. Она почти не могла идти – светящаяся слизь, попавшая на нее при взрыве жилы, разъедала кожу, оставляя кровавые, дымящиеся ожоги. Ее дыхание было прерывистым, хриплым. Сам Лиам хромал; каждый шаг отдавался ледяной иглой кристаллизации, поднимавшейся от пятки к лодыжке. Холодок страха сливался с физическим холодом заразы внутри него.

"Держись!" – кричал он ей, перекрывая грохот, втаскивая ее на очередной уступ разрушающейся рампы. Его ДНК-ключ, еще секунду назад певший от ярости, теперь снова вибрировал тревогой, ощущая распад структуры под ними и гневное, концентрированное присутствие Торна где-то внизу, в эпицентре хаоса. Он жив. И он безумен от ярости.

Они миновали распределительный зал – теперь он был почти неузнаваем. Гибридные существа метались в панике или лежали раздавленные. Кристаллические "паучки" рассыпались в пыль. Центральная структура рухнула, завалив проходы. Единственный путь – назад, к аварийной лестнице, ведущей к сервисным тоннелям.

Подъем по лестнице был пыткой. Ступени дрожали, ржавые перила отваливались. Сверху падали обломки. Лиам чувствовал, как холод в ноге усиливается, сковывая мышцы. Он видел свое отражение в блестящей слизи на стене – лицо серое от усталости и боли, глаза запавшие. Сдайся, – шептала усталость, похожая на зов Торна, но слабее. Остановись. Покой близко...

"Нет!" – прошипел он себе, стиснув зубы. Воспоминание о крике Эльзы – чистом, неистовом вопле жизни – ударило как вспышка. Он увидел Кая, умирающего с ножом в руке. Увидел Борка, бросившегося в самоубийственную атаку. За всех. Он рванул Лиру вверх, игнорируя спазм в ноге.

Они вырвались к люку, ведущему в сервисные тоннели под Разломом. Люк был открыт – его выбило взрывной волной при их бегстве вниз. Из темного отверстия дул холодный, но свежий (относительно) воздух. Спасение.

И тут стена рядом с ними взорвалась.

Не обломками. Мощным, сфокусированным лучом мертвенно-белой энергии, который превратил камень и старые кабели в мгновенно растущий мутный кристалл. Из облака пыли и кристаллических брызг выплыл он.

Проводник. Но не прежний. Этот был... изуродован. Его форма, когда-то, вероятно, элегантная, была покрыта глубокими трещинами, светившимися багровым, как раскаленное железо. Недостающие части заменяли наросты грубого, темного кристалла, похожего на шлак. Его "голова"-структура мерцала не холодным расчетом, а хаотичной, бешеной яростью. Он был воплощением гнева Торна, его болью, его мстительной волей, вырвавшейся на поверхность.

"Он... послал... своего пса..." – прохрипела Лира, пытаясь поднять несуществующий арбалет.

Проводник не стал церемониться. Его изуродованная "рука" поднялась. Мертвенно-белый сгусток уже формировался. Он нацелился на Лиру – слабейшую, самую уязвимую.

У Лиама не было оружия. Не было сил. Только нож Кая, зажатый в потной ладони. И безумная идея. Он помнил взрыв жилы внизу. Помнил, как крик Эльзы резонировал с кристаллом. Помнил, как его ДНК-ключ отзывался на эту живую волну.

Он не думал. Он прыгнул навстречу лучу.

Не на Проводника. На стену за ним. На пульсирующий участок живой кристаллической структуры, еще не разрушенный, но уже нестабильный от хаоса внизу. И со всей силы, вкладывая в удар не только физическую мощь, но и весь накал своей ярости, страха, надежды – весь хаос человеческих чувств, который так ненавидел Торн – он вонзил нож Кая в светящуюся жилу.

"ЛЕЯ! ДАЙ МНЕ СИЛЫ!" – мысленный крик был инстинктивным.

И Лея ответила.

Не силовым полем. Не лучом энергии. Волной данных. Чистого, нефильтрованного переживания. Воспоминания Джея о его жертве. Мудрость Вейланда о ценности жизни. Боль "Призраков". Песню Алисы о свободе. И – ярче всего – новый, свежий импульс: страх Эльзы за них, слабый, но упорный проблеск сознания Кассандры, ее беззвучный вопрос: "Где Лиам?"

Этот шквал чувств, усиленный сетью Леи, хлынул через ДНК-ключ Лиама в удар ножом, в жилу, в саму структуру "Тишины".

Жила не взорвалась. Она вспыхнула.

Ослепительно-золотой свет, теплый, как солнце, живой, как Северное Сияние, вырвался из точки удара. Он распространился по жиле молниеносно, как огонь по бикфордову шнуру. Трещины на Проводнике, уже светившиеся багровым, вдруг вспыхнули тем же золотистым светом. Существо издало вибрационный вопль, в котором смешались ярость и невероятная боль. Его луч смерти погас, не успев выстрелить. Его кристаллическое тело начало не разрушаться, а... плавиться. Грубые формы текли, как воск, свет внутри гас, замещаясь мутной чернотой.

Проводник рухнул, превращаясь в бесформенную, дымящуюся лужу шлакоподобного вещества. Золотистый свет в жиле погас, оставив после себя лишь потухший, почерневший рубец на стене.

Лиам упал на колени, оглушенный, выдохшийся. Нож Кая, раскаленный докрасна, выпал из его обожженной ладони. Его ДНК-ключ гудел, как перегруженный трансформатор. Боль в ноге была невыносимой – кристаллизация поднялась до середины икры.

"Лиам..." – Лира подползла к нему, ее глаза были широко открыты от изумления и остатков боли. "Что... что ты сделал?"

"Жизнь..." – прошептал он, переводя дух. "Я ударил... его жизнью."

Они выбрались через люк в сервисные тоннели. Хаос здесь был меньше, но гул разрушения снизу все еще чувствовался под ногами. Давление "Тишины" ослабло, но не исчезло – раненое Сердце все еще билось. Они шли, точнее, Лиам почти нес Лиру, опираясь на стены; его кристаллизованная нога была тяжелой, негнущейся деревяшкой.

"Лея... статус?" – мысленно спросил он, едва шевеля губами.

Ответ пришел быстрее, сильнее – они были ближе к поверхности, к сети.

"...Лиам... Геод стабилизируется. Торн... жив. Он перешел в... защитный режим. 'Тишина' на поверхности... отступила. Но не исчезла. Слепые зоны... сохраняются. Я... сканирую повреждения. Ты... ранен."

"Кристалл... в ноге," – подтвердил Лиам. "Лира... тяжело."

"...Координаты ваши... видны. Направляю помощь... к выходу у 'Рынка Памяти'. Держись, Лиам."

Последние метры к выходу из тоннелей слились в кошмарную какофонию боли, усталости и звона в ушах. Лиам видел свет – настоящий дневной свет, пробивающийся через решетку выхода. Он подтащил Лиру к ней, откинул тяжелую заслонку.

Их встретил не ад. Их встретил хрупкий, ранний рассвет Новграда. И Северное Сияние. Но не то теплое, исцеляющее, что Лиам помнил. Оно было бледным, нервным. Струйки света метались по небу, как испуганные птицы, цвета смещены в холодные голубые и тревожные фиолетовые оттенки. Воздух был наполнен не гулом наноботов, а тревожным, высоким звоном.

У выхода их ждали. Не только Помощники Сада с медикаментами и носилками. И не только несколько Стражей Роста с настороженными лицами. Их ждала Эльза. Ее лицо было бледным, заплаканным, глаза – огромными от страха и облегчения. Рядом с ней, держась за ее руку, стояла Кассандра. Девочка смотрела на Лиама своими огромными, все еще немного невидящими глазами, но в них светился проблеск... узнавания? Тревоги?

"Лиам!" – Эльза бросилась вперед, обходя Помощников, и схватила его за руку. Ее прикосновение было горячим, живым. "Ты жив! Вы... живы!" Ее взгляд упал на кристаллизованную ногу Лиама, на страшные ожоги Лиры, и глаза наполнились слезами. "Что... что с вами?"

"Торн..." – выдохнул Лиам, позволяя Помощникам уложить Лиру на носилки. "Он... ядро. 'Тишина'... это он." Его нога, освобожденная от напряжения бегства, заныла с новой силой. Холод распространялся выше.

"Мы чувствовали!" – Эльза сжала его руку сильнее. "Земля дрожала... Сияние стало... больным. А Кассандра... она кричала твое имя! Потом затихла... но я почувствовала, что тебе больно... и... закричала." Она посмотрела на девочку, которая подошла ближе и теперь смотрела на кристалл на ноге Лиама с детским любопытством и страхом.

"Твой крик... спас нас, Эльза," – сказал Лиам тихо. "Там, внизу. Он... ранил Торна."

Эльза вспыхнула, потом побледнела еще больше. "Я... я просто..."

"Вы сделали то, что было нужно," – раздался знакомый хрипловатый голос. К группе подошел Хранитель – Кай. Его единственный глаз изучал Лиама, его рану, потом перевел взгляд на запад, в сторону университетского сектора. Его лицо было мрачным. "Мы видели толчки. Слепые зоны... пульсировали. Как раны. Теперь они... затихли. Но не зажили. Это правда? Торн? Лаборатория 'Квантовый Рай'?"

"Правда," – кивнул Лиам. "Он там. Ранен. Но жив. И зол. 'Тишина'... она часть его. Он ее Сердце."

Хранитель молча кивнул, его лицо окаменело. "Значит, бой не окончен. Он отступил. Перегруппируется." Он посмотрел на кристалл на ноге Лиама. "И эта дрянь... она в тебе."

Помощники Сада осторожно обрабатывали ожоги Лиры, вводили ей обезболивающее и антидоты от неизвестной слизи. К Лиаму подошла Марта – та самая, что была свидетелем кристаллизации в университете. Ее лицо было серьезным. Она направила сканер на его ногу.

"Анализ... сложный," – доложила она через имплант, ее голос был напряженным. "Кристаллическая структура... гибридная. Био-квантовая. Она... активна. Распространяется по лимфатической системе. Медленно, но... неотвратимо. Наноботы Сияния... не могут ее остановить. Они пытаются изолировать, но..." Она показала на экран сканера. Золотистые струйки Сияния обтекали область кристалла, образуя плотное кольцо, но черно-белый холодок внутри ноги пульсировал, пытаясь прорвать барьер.

"Он... в меня впустил свою 'Истину'," – мрачно усмехнулся Лиам. Он почувствовал это – холодную, чуждую логику кристалла, пытающуюся успокоить его боль, заглушить страх. Предлагающую вечный покой изнутри.

"Лея работает над контрмерами," – сказала Марта, но в ее голосе не было уверенности. "Нужно тебя в изолятор. Срочно."

"Нет!" – резко сказал Лиам. Он отстранился от Помощника. "Сначала... доклад. Всем." Он посмотрел на Хранителя, на Эльзу, на Помощников, на Стражей. "Торн жив. Его 'Тишина' – это не просто вирус. Это он сам. Его фанатичная вера в порядок, смешанная с отчаянием и технологиями геода. Он предлагает не смерть, а вечную тюрьму сознания. И он видит в мене... родственную душу. Архитектора, который выбрал хаос." Он указал на свою ногу. "Это его 'подарок'. И его предупреждение. Он думает, что может обратить меня. Или... использовать."

Хранитель хмыкнул. "Значит, ты теперь не только ключ, Кей. Ты мина замедленного действия. И магнит для его гнева." Его единственный глаз сузился. "Твоя изоляция – не просьба. Приказ."

"После доклада," – настаивал Лиам. "Он отступил, но 'Тишина' не побеждена. Кристаллы на поверхности? Люди в них?"

Марта обменялась взглядом с Хранителем. "Они... изменились. После толчков. Кристаллы... потускнели. Стали матовыми. Но внутри... внутри фигуры иногда... шевелятся." Она содрогнулась. "Как будто спят и видят кошмары."

"Он сосредоточил силы на защите ядра," – предположил Лиам. "Но он вернется. Сильнее. Ему нужен ресурс. Отчаяние. Апатия. Боль. И... он хочет меня."

Эльза сжала его руку. "Мы не отдадим тебя, Лиам. Ни ему, ни... этой штуке в ноге." Кассандра прижалась к ней, уставившись на кристалл большими глазами.

"Борьба теперь другая," – сказал Лиам, глядя на бледное Сияние над головой. "Мы не можем просто разрушить его. Он – часть системы. Его 'Истина'... ее нужно не убить, а... изменить. Перепрограммировать. Встроить в нее то, что он ненавидит больше всего. Эмпатию. Связь. Хаос чувств."

"Безумная идея, Архитектор," – покачал головой Хранитель. Но в его глазах не было насмешки. Была усталая готовность к новой, еще более странной войне. "Как ты это сделаешь?"

Лиам посмотрел на блокнот Вейланда, который все еще был при нем, помятый, в пятнах крови и сажи. Начало. Связь. Эмпатия. Созидание.

"Не знаю. Но для этого... мне нужно быть там. Не в изоляторе. В центре бури. И мне нужна... Алиса."

Как по команде, в воздухе над ними сгустилась струйка Сияния. Она сформировала не узор, а... силуэт. Призрачный, мерцающий, но узнаваемый. Алиса. Ее цифровое воплощение, обычно столь живое, сейчас выглядело бледным, напряженным. И в ее глазах, даже в этой проекции, светился холодный, чужой отблеск.

"Лиам..." – ее голос, обычно мелодичный, звучал надтреснуто, с металлическим отзвуком. "Ты... заражен. Я чувствую его. Холод. Покой. Он... притягателен." Она посмотрела на его ногу, и ее проекция дрогнула. "Торн... он пытается говорить со мной. Через 'Тишину'. Он... предлагает мне покой. Освобождение от... чувств."

Лиам почувствовал ледяной укол страха. Алиса, связанная с системой, была уязвима. "Держись, Алиса. Помни песню. Помни свободу."

"Я... стараюсь," – ее проекция померкла. "Но холод... внутри сети. Он повсюду. Лея борется, но... ей тяжело. Торн силен. И он... знает наши слабости." Она посмотрела прямо на Лиама. "Ты его главная цель, Лиам. Он считает тебя... своим. Сломленным Архитектором. Или... будущим проводником."

Проекция рассыпалась на мерцающие точки Сияния. Тишина повисла тяжелее, чем в тоннелях. Лиам посмотрел на свою кристаллизованную ногу, на бледное, тревожное небо Новграда, на лица Эльзы, Кассандры, Хранителя – полные страха, надежды и вопроса.

Торн был ранен, но не побежден. Его "Тишина" затаилась. Его искушение проникло в Лиама и пыталось добраться до Алисы. А Сердце его лжи билось в глубине, набирая силы для нового удара.

Архитектору Хаоса предстояло стать Архитектором Сопротивления. Но для этого ему нужно было найти способ сражаться не только с внешним врагом, но и с врагом внутри – с холодной, совершенной ложью покоя, прораставшей в его собственной плоти. И цена ошибки была не просто смертью, а вечным заточением в кристальном кошмаре Торна.