Князь Изгой

Глава 19

Ушли без погони. Дядьку несли Горын с Тихоней, сам же помогал Радиму, который едва ноги передвигал. Протиснулись через лаз, выбили «пробку», по сигналу Никиты спустились по приставной лестнице в ров, а после, по ней же поднялись наверх, где нас ждали сани. Сделав крюк, пересели в другие, чтобы по следам не нашли нас. К утру были в Ивани. Не думал не гадал, что так обернётся, а крови вона сколько вышло. До сих пор лицо того парня перед глазами стоит…

Пожилого мужчину именовали Владислав Мечиславович, и он действительно был мой дядя, точней дядька. Воспитатель, что с шести годков прикреплялся для вразумления наследников князей да бояр родовитых. И такие дядьки частенько становились воеводами при князьях. Плох он был, думал не довезём. Возраст, то по местным меркам, солидный. Пятьдесят два года, а держали его в холоде, да в сыром подполе, вот и подхватил воспаление лёгких. Пришлось звать Лукерью. Надеюсь, общими усилиями выходим.

И с Радимом беда. Нет, в плане здоровья с ним всё более-менее, недоедание, авитаминоз, простуда, рана, плохо заживающая… Мелочи, по местным меркам. Проблема в том, что как только он меня увидел в работе его чуть кондрашка не хватила. Радим ведь знает «меня», как облупленного. Обороты речи, жесты, мимика, ужимки, даже походка чёрт побери. А я как разговариваю? Как селянин! А как я ещё могу разговаривать, у кого мне языку было учиться? Ну не у Марфы же спрашивать, она и сама не богата на барские замашки. Говорю не как князь, веду себя не как князь, выгляжу не как князь. Баб обучал и чёрной работой не гнушался, поруха то какая княжеской чести! Нет, я говорил Радиму, что здесь меня как Прохора с погоста на море знают, что не надо князем прилюдно называть, что памяти лишился. Всё одно, ходит, смотрит словно сыч. И чем больше про дела прознаёт, тем мрачнее становится. Ему сказывают, что Прохор мол и у ромеев был, и у фрягов, и у немцев. Много мудрёных слов знает, учит уму разуму. Простые люди, всё по-своему понимают и рассказывают. Говоришь, а вот у франков так-то делают, так они на полном серьёзе считают, значится, самолично у франков бывал.

Ошибся здорово, не стоило «аристократию» в лагерь привозить. По-иному встречу с побратимом представлял.

— Оборотень ты, а не Мстислав! Ничего в тебе от княжича нету, окромя тела. Не токмо память отняло, но саму суть княжескую, саму душу!

Ох, как он надоел поучениями. Разворачиваюсь и жестко пробиваю в солнечное сплетение, а тот не ожидал, падает и только ртом воздух ловит, словно рыба на берег выброшенная.

— Достал ты меня… побратим! В кого таков уродился? Ума как у курицы! Зри — кидаю перед ними листы, где записывал родословную. — После сечи при Неруче, не то, что тебя, мать родную не помню. Отца, сестру… Никого! Да я тебя первый раз токмо в порубе увидел, а кто сам таков, узнал две седмицы назад! Понял сие?! На руку смотрю, помаю, что рука моя, а как назвать ту не ведаю. Слова чудные сами на ум приходят. Ты поди у Данилы спроси, как он меня словно дитя малое глаголить учил. Вона, — достаю книгу, — видал каков букварь составил? Я ведь даже не знал, кто в порубе у боярина сидит. Токмо гадал. Людей своих на верную смерть вёл ради тебя, а ты како свинья нос воротишь. Не нравится?! Тако могу сызнова в поруб к Олегу Брониславовичу спровадить!

— Мстиша…

— Нет больше Мстиши и Мстислава, дружка твоего больше нет. Считай новый человек я, но токмо помалкивай об том. Что тебе я обещал? Земли в Белёве? Хлопов новых? Думали Новосиль обратно в удел вернуть. Верно?

— Тако и было.

— Забудь про сие. Ныне, другие думы. Ежели со мной пойдешь до конца, не то, что в Белёве, в Новгороде князем посажу! Разумеешь, оттого я чёрным делом промышляю, что умом тронулся? То, что невместно сие и без тебя знаю. А ведаешь ли ты, что короли франкские самолично мечи ковали, что пращур мой, Святослав Игоревич не брезговал за молот браться? Вот тебе моё слово. Память старые боги у меня взяли, а заместо неё дали знания великие. Думаешь я про отца с дедом забыл? Знай, Сарай калёным железом выжгу! В мелкий порошок сотру и Узбека, и войско его, и всех полично и поимённо, кто наговор на родичей навёл, а меня памяти лишил! Понял сие?!

Он коротко кивнул, а я продолжил:

— Ежели нужно для сего навоз мешать, буду мешать! Нужно молотом бить, буду бить! Не дурак я, и не оборотень понял? Ежели хочешь помогать, подсказывай, как вместно вести, а не попрекай каждый раз. А нет, так дам резан на дорогу и езжай к отцу, в Пронск.

— Звини, княже, понял, что ошибался, — Радим поклонился в пояс. — Норов твой лют, как и прежде. Одно растолкуй, ежели умыслил против самой Орды, выходит и против Москвы станешь? Скажи, а порошок, что за слово чудное?

— Пыль то мелкая, — ответил ему.

— Пыль… Но неужто не разумеешь? Пусть Новосиль на копьё возьмем, пусть дядю твого из Глухова выгоним, а Елец и Карачев под руку заберём. Всё одно не ты, а Иван Данилович дружину твою в порошок-пыль сотрёт. Ибо в княжестве его, люда против наших втрое больше!

— Иван Данилович. — передразнил я его. — Иван Данилович твой умрёт следующим летом.

— А ты откуда ведаешь? — он снова выпучил глаза. — За деда решил мстить?

— А почему я за деда должен мстить? А ну ка сказывай, что знаешь.

Едва распустились листья, городники отправились на Залегощенку сушить лес «на корню». Тиун тама другой сидел, но Андрейка его знал, посодействовал. За рубль да воз рыбы решили вопрос с разрешением на валку леса, копку глины и каменьев. Больших денег не взяли. Земли по левому берегу Неручя не были заповедными, а погостов там мало. Сани и Андрейке, и отцу Лаврентию под самый конец зимы передал. Андрейке, конечно, попроще, без возка и отделки. Объяснил, что случится, когда на таких санях к князю приедет. В лучшем случае отнимет, а в худшем… Это тоже самое, что какой ни будь работяга к офису босса подъедет на Aston Martin. С одной стороны официально не запрещено, а с другой стороны лютое нарушение статуса. Здесь к этому делу совсем по-другому относятся. И у отца Лаврентия их тоже отожмут, к бабке не ходи. Но на то и рассчитан крючок, таких и у самого митрополита нет.

Для новой базы и путей потребуется чудовищное количество древесины, оттого и озаботился заготовкой леса заранее. Договаривался с артелью Прокла. Если со ствола снять широкое кольцо коры ближе к корню, поступление влаги в крону прекратится и дерево высохнет на корню. Получим качественные лесоматериалы за три копейки, без всяких сушильных камер.

Организовал артели заготавливать мочало и луб из ивы, берёзы и липы. В зоне затопления целые заросли этого добра, так чего ему пропадать?

Речонка Легощь шириной метров пять-шесть, но в отличии от моего времени, куда глубже. Причудливо извиваясь в овражках, торит путь на юго-запад, к водоразделу Оки и Дона. В заповедной грамоте с вислой печатью сказано, что Богдану разрешено валить лес от оврага Поганый до речонки Легощь. Неплохо так осыпали, считай два квадратных километра…

Запруды заложу однотипные. Поперёк русла набьют сваи фрезерованные, а в них брус заложим. Три метра ширины для сдерживания давления хватит с избытком, а для верности засыплем грунтом поплотней, с трамбовкой.

Пруды будем заполнять снизу вверх, по очереди. Объём стока у Легощи около пяти кубов в секунду. Если поторопимся, до морозов успеем. Благо, поднимать стенку невысоко, метра на три-четыре. Рядом с плотиной устроим сруб под роторное водяное колесо. Забетонируем бутоизвестью выносной кирпичный трубопровод и трубу слива паводковых вод. Если ресурсы позволят, заложим две тромпы.

Имелся риск что Ипат не решит вопрос с землей под «мануфактуру», но я посчитал тот оправданным. На лето-осень на «базе номер два» запланирован колоссальный объём работ. «Чудить» со снежными домами не хотелось, от слова совсем. В случае чего лес продам, да и всё. Товар ходовой, не залежится.

Ангары будем ставить по каркасной технологии. Будем собирать каркас из толстого бревна на шипы. Чтобы закрыть стены сойдёт любой материал: кирпич сырец, кирпич римский, саман, землебитные блоки или тонкие брёвна. Крыши из досок, пропитанных глиняной болтушкой и пропиткой воска и олифы. От непогоды чёрным варом изолируем, устроим дренаж и зелёную кровлю. Второй вариант, черепица.

Цеха, пять плотин, колодцы, шахта и котлованы, стена, лежнёвки, причалы… Ой-ой-ой. А ещё уголь и поташ, смолу гнать, дрова на зиму. Десятки тысяч кубов леса. При этом на опоры, тын и плотины нужно бревно по шестьдесят и более сантиметров диаметром. Городники с такими великанами стараются дел не иметь, тяжело тягать. Вот хожу, с Курьяном, по оврагам и балкам, обдумываю:

— Здесь и здесь бревна потолще уложите, а тута, через овражек столбов набьёте, — говорю старшине городников.

— Прохор, зачем бить столбы в лесу? — удивился Курьян. — Никак в толк не возьму.

— Бревна, смотри, какие потребны? — показываю чертежи.

— Н-да. Под сотню пудов.

— И я о том, как ты волочить собрался?

— На городовые ворота тягали. Лошадьми да всем миром управимся, — парировал Курьян с задором.

— В густом то лесу! По бурелому и оврагам?

Курьян закинул голову и почесал затылок.

— И за седмицу с таким великаном не управитесь. А мне таковых бревен многие сотни треба, — продолжил я его убежать.

Он же взял бумагу и продолжил складывать латинские цифры. Тяжеловато ему давалась математика.

— Никак крепость собрался ладить?

— Острожек.

— Хочешь волоки класть, а по тем лес тянуть аки струги?

— Верно сие, но не брёвна с желобком класть хочу, а венцы цельные, по ним телегу и покатим. Смотри.

Я показал городнику набросок звеньевого пути из бруса:

— Поприщ пять таковых ладить придётся.

— Ты в своем уме? — от души возмутился Курьян. — Широко шагаешь, гляди кабы штаны не разошлись. Таковую работу и все новосильские мужики не осилят.

— Мужики и не надобны. Пазы станут механикусы пилить, а телег много не треба. По новыми путям одна тянуть будет, как дюжина.

— Ишь ты, хитро удумал. Но всё одно сперва дорогу проторить надобно.

— А мы тута зачем? Разметим по первой, где сподручней, а летом начнём торить.

Так и общаемся.

Две сотни батраков начнут отсыпать полотно под лежнёво-колейные дороги, валить лес и ставить стенки запруд. Чтобы справиться малыми силами, потребуется обеспечить артели инструментом и техникой. Цеху Добрына наказал ковать лесорубные топоры, блоки, рольганг для брёвен, багры, клещевые захваты и крюки…

Одних лебёдок барабанных по плану тридцать штук. Не деревянных, а металлических, что кратно удобней в работе, несмотря на высокую цену изготовления. Катушка под ленточный трос из парусины рассчитана, а он три тонны выдерживает. Похожие используем для кантовки, специально под это дело лентоткацкий станок собрали.

Ролики, шестерни и звёздочки уходят как горячие пирожки, а делать их в кузне… Долго и тщательно обрабатывать — дорогое удовольствие, литьё из бронзы ещё дороже.

Синюю огнеупорную глину в небольших количествах поставили гончары-игрушечники, у которых подчистую скупал все их изделия. Выстроили печь, нажгли шамота, который пустили на тигли, футеровку и фурмы. Потихоньку, помаленьку начали крицы на чугун плавить. Добавки меди здорово понижали температуру плавления и убирали шлаки. Ещё выше качество отливок поднял малый миксер для выдержки с ручным перемешиванием и продувкой паром.

Правильная выдержка чугуна, литьё в чугунный кокиль и водяное охлаждение, возможность подпрессовки в особом кокиле и правильный отжиг-закалка на ковкий чугун нивелировали посредственное качество материала. Новые отливки превосходили по качеству китайский чугун.

Литьё в металлический кокиль кратно проще, чем в песок и технологичней, а стойкости форм хватит на пару сотен отливок. Может и больше получится, ещё льём и полёт нормальный. Сложные изделия, вроде картера, нам без надобности, оттого и кокили простецкие, не сложней отливок, разве что добавлены каналы для выхода газов, подпрессовочный узел и литейники. Быстрое затвердевание отливки, вследствие более высокой металлической теплопроводности приводит к получению лучшей структуры отливок и на треть повышает количество годных отливок. Брак падает, да и пригара куда меньше.

Из-за высокой скорости охлаждения из расплава не успевают выделяться газы, что приводит к кратно меньшим показателем поражения газовыми раковинами отливки. Балуясь со скоростью затвердевания и охлаждения, мы легко и непринуждённо сумели получить отливки с разными структурами. Самые топовые выходили при остывании в солях. Если плотно с литьём поработать, через месяц другой научимся понижать размеры и число графитных включений, увеличивая тем самым содержание перлита и уменьшая его зёрна, что в свою очередь улучшит механические свойства чугуна.

Так как механообработки отливкам почти не требовалось, то всего три наших литейщика за смену выдавали больше продукции, чем весь цех Добрына вместе взятый.

Не менее важные изменения произошли в столярном цехе, где наладили массовый выпуск рам, осей, шкворней и прочих элементов телег. Самое массовое изделие — универсальная платформа, сбитая из бруса на шпильках и деревянных нагелях трёх типов: прямоугольные, цилиндрические и конические, последние ещё и с прямой нарезкой для лучшего склеивания.

Оси вытачивали из клеёного бруса и обжимали кольцами. Колёса пяти тпоразмеров и различаются по нагрузке. Литая чугунная ступица с подшипниковым узлом намертво насаживается на шестигранный шлиц вала. На неё одевают собранное колесо. Оно само по себе довольно крепкое: спицы прямоугольные с усиленной основой и фиксируются к ободу стальным уголками-хомутами, на особом приспособлении внешнюю сторону колеса обхватывали металлической шиной и скрепляли с ободом болтами в трех-четырех местах, а на стыках накладывали железные обоймы. Закрепляли его кованной кольцевой накладкой, прикручивая болтами с шестигранной головкой. Дороговато выходит по металлу, но зато очень удобно и нагрузку такое колесо выдерживает колоссальную. Под тяжёлые вагонетки колёса делали сдвоенными и усиливали кольцом.

По сравнению с выпуском рам, осей и колёс прочее оказалось детским садом. Платформы размером примерно метр на три рассчитаны на следующие нагрузки: лёгкие, на пятьсот кило, средние на тысячу и тяжёлые, усиленные стальными пластинами, аж-но на три с половиной тонны! Элементы телег легко комбинировать, надставлять стойки, борта, ставить ящики или бочки, натягивать сетки.

Телеги, они же вагонетки, поэтому и такое внимание к прочности. Земляное полотно с уклоном двадцать метров на километр пути превратит лежнёвку в колёсопровод с массой преимуществ: скорость движения высокая, колёса не летят, а тяга кратно выше. И не надо лепить деревянные колёса с ребордами, точить катушки, сохраняется возможность использовать вагонетки в режиме телеги, ведь на паровозе по лесу то особо не покатаешься.

Для производства лесоматериала запустим несколько линий: торцовка, кантовка, фрезеровка врубов рельса-шпала, сверление отверстий под шипы и прочие. Помимо усиленных тележных колёс «план покорения природы» требовал доступный движитель для поездов и станков, а единственный доступный вариант — конный или боковой конвейер. Их, дорожек, много потребуется: на приводы для молотов кузнечных средних, ибо не справимся с объёмами поковок, на приводы валков, чтобы уклад катать, на лесопилки и прочее. Городники не представляют, какие сюрпризы хитрый Прохор готовит. Сызнова самой сладкой работы лишу. А что делать? Ручная распиловка и выборка пазов-шипов потребует запредельного числа людей. Про каркасы ангаров даже не заикаюсь. Ежели за всё платить и по старинке делать, тысячи батраков потребуются! По миру пойдём.

Не с бухты барахты механизацию затеял. Прежде, тщательно сравнил варианты, найм людей и лошадей со стоимостью постройки станков и дорожек. С механизацией, получалось в четыре раза дешевле, а ко всему, после работ вся техника нам останется. И чего тут гадать? Планов на лежнёвки, громадье: волок Легощь-Туровец, меж и внутрицеховые дороги, ветки к шахте железной, к глиняному и песчаному карьеру, усы в лесные делянки. Была бы дорога, а что по ней катать найдётся: песок и руда, щебень и глина, хвоя и пни…

Циклопед с прямым приводом примитивен, а «Ипульсория» наоборот имеет слишком сложную коробку передач. Потому мухи от котлет отделяем. Конная дорожка на раму устанавливается сверху, а сбоку пристраиваем открытый цепной редуктор. С цепями и связана третья составляющая успеха. Классические кованные цепи трудоёмки и мало пригодны для быстрых приводов, шумные, а их КПД оставляет желать лучшего.

Сделали ковочные штампы под роликовые цепи трёх типоразмеров. Звено такой цепи включает пять элементов и штамповать их наш молот может легко, даже ролик высаживает нормально. Минус в том, что для больших нагрузок их надо делать многорядными, а это влечёт расход металла на звёздочки и требует соединительные звенья.

Однако, решение есть! Цепи с одним повторяющимся звеном или Халфлинк цепи. Их конструкция имеет два преимущества перед классическими: технологическое — все пластины цепи одинаковые, следовательно, для изготовления пластин необходим всего один штамп, эксплуатационное — такие цепи здорово переносят рывки, толчки и удары, нет внутренних и внешних звеньев, все они одинаковые, а значит, цепь легче подгонять под нужную длину, ибо можно укорачивать по одному звену.

Коробка передач цепная. Ну так себе, серединка на половинку. От вала конной дорожки до промежуточного вала прямой цепной привод. От промежуточного вала до колеса второй, тяговый привод также цепной. На осях валов литые звёздочки. Насаживаются по типу кассета на шлиц-шестигранник и винтом к ступице фиксируются. Три звезды на промежуточном и одна на ступице колеса.

Средняя скорость шагания лошади шесть, семь километров в час, это режим прямой бесступенчатой передачи. Повышенная, с передаточным числом два в самый раз для скоростного режима без нагрузки. Пониженная, с таким же числом, вдвое поднимет мощность. Пониженная с передаточным числом четыре — режим тягача, её включают, когда в горку идут или груз тяжёлый.

Для повышения жёсткости, валы охватывали стальными хомутами. Переключение передач, ручное, как на первых велосипедах. Механизм то не сделаешь никакой, крутящий момент там ого-го-го какой. Было искушение сделать коробку с зубчатым отъёмным валом, однако, подумав отказался от такого решения. Рановато нам такие вещи клепать, как и реверс-коробку.

Взял рычаг из велосипедного переключателя скоростей, а кинематику от цепного привода жатки комбайна Нива. Тяговая цепь проходит через промежуточную звезду и прижимается роликом, а он в свою очередь регулируется вручную, винтом на длинной ручке. Для переключения цепи винт, вращением ручки одной рукой, откручивают, ослабляя цепь. На следующем шаге, захватив ослабленную цепь рычагом с Г-образным наконечником и вращающейся на нём звездочкой, отжимают, переводя на нужную передачу. Рычаг возвращают назад, а ролик вкручивают обратно, натягивая цепь.

Работает, и хорошо работает. При определённом навыке легко сменить передачу за минуту, а если работать вдвоём ещё быстрей. Главное, менять скорости можно не останавливаясь. И расположение удобно, ведь коробка вынесена и находится справа от возницы, открытая и все манипуляции с цепями можно производить сидя.

Собрали, опробовали, и хочу вам сказать, замечательный циклопед вышел. На высшей передаче километров до двадцати разгоняется, а на низшей до того мощно прёт, что ползёт по буеракам и болоту, особенно если второе колесо насадить и стальных траков добавить. Застрять в принципе невозможно, моторчик то самоходный, если потребуется сам себя ножками вытянет. Класс!

Три скорости позволяют «идти» с оптимальным темпом. На раму можно надставлять и более широкую дорожку на две лошади. Но если на такую поставить быков, то звёзды придётся другие ставить, мощь на низшей «фантастическая», шестьдесят пять лошадок! У быков один минус — выносливость, но сие можно обойти посменной работой.

Ещё один плюс промежуточного вала — циклопед можно перевести в режим привода. Ослабить цепь, на приводной вал одеть ролики для ремней, звёздочки или напрямую наматывать верёвку на вал. Коробку легко поставить как справа, так и слева или по центру вала, что позволяет легко встраивать его в конструкции, открывая безграничный мир машин и механизмов: станки, водоходы с гребными колёсами, снегоходы, дорожные машины и лебёдки, и краны.

Передачи с конным приводом позволят выполнять полезную работу куда эффективней, потому как лошадь, в среднем, в двадцать два раза сильней человека. Применительно к водоходу: конный привод будет тянуть струг в четырнадцать, шестнадцать тонн, достигая скорости двенадцать километров в час, а циклопед по конке сможет перевозить до двадцати тонн.

Машин строительных делать ой-ой. Краны журавли на поворотной платформе, «путеукладчик», прицепной грейдер, косилки, траншеекопалка и землечерпалка, малые и большие сваебойные копры. Последний собрали уже, как доделаем плавучую платформу сразу отправим его опоры запруд бить. Рама у него усиленная, колёса прикрутил и можно на сушу выкатывать. Точнее он сам себя через канаты и блоки вытянет и без всяких колёс.

Потихоньку строим трелёвочную станцию. Её органично дополнят арочные арбы и телеги, малые сборно-разборные копры, самоходные лебёдки и краны.

Для бытовых нужд лагеря обучаем поваров, координаторов, контролёров. Бригада печников вот-вот начнёт класть фундаменты из бута и гашёной извести под печи и опорные столбы каркасов. Курьяна же, вместе с Авдейкой прочу в геодезисты. У городника глаз острый, да и соображает он быстро. Пока топосъёмку вёл, основные азы втолковал и показал, как работать с школьным топографическим инструментом. Курьян учится углы домов и прямые проверять, а Авдейка уклоны и углы пути. Землемерным метром или саженем земляным Курьян умел пользоваться, но наш, регулируемый, куда больше по душе пришёлся. Кстати, метр городники недолго думая принялись именовать морской саженью. Оставил при «геодезистах» кроки местности, планы укладки дорог и чертежи заплот и срубов. На первое время хватит.

Цеха стремительно пустели. Весенняя страда в разгаре. Большая часть подмастерьев изъявила горячее желание возобновить работу, как только, так сразу. Родителям помимо платы давали небольшие бонусы. Топоры, иголки, лопаты, косы и сошники. Не бесплатно, брали с них обязательство посеять на семена овощи. Такое было в новину и соглашались охотно, тем более семена мы предоставляли. Хотя и без подарков выгоды работы очевидны. Кормят детей аки боярских сынов, цифры и счёт поголовно выучили. Обещался до зимы научить письму и прочим премудростям.

Самых смышлёных оставил. Не дурак ценными кадрами разбрасываться. Родителям денежку сверх положенного отдал на найм, а те и довольны. Отроки то, они может в цеху и работают полноценно за малым станочком, а с плугом как? В таком деле настоящая мужская сила потребна.

Хотя ежели даже сто процентов вернётся, всё одно народу не хватит. За голову хватаешься, когда список дел смотришь: станки новые, конвейеры конные, лесопильные рамы, станины для клетей прокатных, винты для прессов, рамы вагонеток, улитки дутьевые, понтоны и модули плавучие, лодки, водяные колёса роторные, толчеи и мельницы шаровые, дробилки, ящики и лари, бочонки и крепь шахтная …

Четыреста сорок шесть узлов! Большей частью типовые, но всё равно, как на списки смотрю страшно становится. Две трети будущей работы завязано на столярный цех, а значит батраков втрое, против прежнего нанимать… И обучать. Делаю заметку в исписанном ежедневнике. Позаботится о пособиях и учебных плакатах, многое предстоит переработать с учётом горького опыта.

План, что себе зимой нарезал, выполнил на девяносто процентов. Малость не уложился с последним пунктом, доспехами. Кузня вторую неделю работает в ударном режиме. Куют, вырубают шайбы байдан, тянут проволоку для кольчуги, вяжут пластинки бахтерцов. Доспех сей пока неведом на Руси и появится не скоро. На этой почве сцепился с Добрыном, ибо тот обоснованно считал себя лучшим бронником княжества. Предложение ковать доспех из сотен мелких пластинок он назвал дурью, ибо, по его мнению, «доска» такая золотой выйдет.

Броники «низшего разряда» и кольчуги подмастерья ковали, а такие как Добрын только «доски» (здесь ими называлли и ламилярный доспех, и пластины для него). Дешёвая доска из пластин недорого уклада крепилась на льняных шнурках, а стоила от пятнадцати рублей. Хороший устюжский или персидский уклад пришивали на тканевую подкладку. Добрын как-то показал такой, по мне больше на пузатый бронежилет смахивает. Если дощатую бронь дополняли наплечниками и юбкой, то такую броню продавали уже от пятидесяти до трехсот рублей! Охренеть, а я инструментом собрался торговать. Доспехи — вот золотое дно!

Много интересного начальник цеха рассказал. Разъяснил чем дощатая броня от колонтаря отличается. В обеих пластины ламелляра сшиты друг с другом в ряды по горизонтали и вертикали внахлест. За счёт чего он получает повышенную прочность и его трудно разрубить мечом или саблей. На текущий момент доска единственный доспех способный отразить таранный удар копьём, который и на Руси, и в Западной Европе оставался самым эффективным приёмом конницы. Потому брони дощатые исключительно для всадников ковали, а нам к чему эту тяжесть таскать? Минусов у досок и помимо веса хватает. Они недостаточно гибкие. В битве ремешки и шнурки держащие щитки нередко перерубают.

Нам бы более гибкий вариант для пешего боя, потому бахтерец посчитал выходом. Он куда легче доски, но при этом сохраняет её лучшие качества. С кольчугой и сравнивать нечего. Не зря, когда он в обиход вошёл небольшая революция в доспешном деле произошла. Термин, кстати, как и сам доспех пришёл на Русь из Золотой Орды, а оттуда прямиком из Персии, где похоже и возник. Может прямо сейчас и возник. Во всяком случае на Руси никто из ковалей о бахтерце слыхом не слыхивал.

Бахтерец ковали из множества тонких мелких пластинок, кои сцепляли плоскими кольцами формируя ряды. На грудь и спину по шесть вертикальных рядов, на бока — по три. Пустующее пространство заполняли плоским и кольчужным плетением, немного удлиняли подол. На один комплект уходило полторы тысячи пластин тридцати двух типов. Некоторые выпукло-вогнутой формы, с ребром жёсткости. Центральный ряд из стрельчатых пластин. Если ковать такую красоту вручную, Добрын говорит, больше года треба. Ему видней, скорее всего так и есть. Но мы не вручную куём. С молотом да в специальных оправках, с рубилами и штампами. Потому на поковку потребовалось всего две недели.

Не один доспех сладили. Чёртову дюжину! Добрыну с сыновьями, заслужили каторжной работой. Мне и попутчикам: Горыну, Тихону и Деяну, Никите. Дядьке и Радиму, ибо невместно тем без брони. По совету Никиты, наняли шестерых воев за харчи и богатые доспехи. Одного с собой в поход беру, троих с Блудом отправлю в Воргол, остальных на охрану базы. И всем броня так же треба добрая, как и нашим четверым штатным «охранникам» из батраков.

Благо, криц в уклад множество перегнали. В отличии от ручной перековки угар при их «варке» на механическом молоте не больше пятидесяти процентов. Совокупная заслуга флюсов, частоты ударов и массы молота. Количество циклов нагрев-охлаждение заготовки уменьшилось в двенадцать раз!

Из оставшихся тысячи четырехсот килограмм криц выйдет семьсот с копейками кило уклада. Тьфу-тьфу-тьфу, плюнуть через плечо и постучать по дереву. Больше, чем забрал со склада Ипата. Богдан было завёл разговор, чтобы мол надо бы уклад папе вернуть. Ага, разбежался. Хрен ему, а не уклад. Металл на год вперёд расписан. Двести килограмм на шверт, в два с лишним раза больше на доспехи. Не только броню то куём. Штаны кольчужные, шлемы, наручи, наголенники, мечи, накладки на сапоги, ножи… Охренеть, сколько металла на доспехи и оружие уходит. По ценам Новосильского торга полный комплект встанет не менее двух сотен рублей! Итого, почитай четыре тысячи рублей. Безумные деньги для города. Наказал Богдану крицы скупать, ибо как божий день ясно. Не хватит запасов металла на стройку.

Скорость поковки бахтереца, если брать «среднюю температуру по больнице», один в день. Довольно сложную комбинацию с производственным графиком «замутил», чтобы уложиться в столь сжатые сроки. Большой молот работал круглые сутки. Днём пластины и кольца штамповал, ночью крицы проковывал. Слесарка занималась шлифовкой и подгонкой пластин по шаблону, два десятка человек склёпывали пластинки на кольца так, чтобы малость перекрывали друг друга. Один подмастерье сбивал полоску пластин примерно за пару дней. Окончательно бахтерец собирали в том же в слесарном цехе.

Подогнать доспех под нужный размер талии довольно легко, это не жёсткий рыцарский доспех. Тем более звено чертежников шаблоны для раскроя вычерчивали, снимая с будущих хозяев мерки. К сожалению, прочие элементы требовали длительной выколотки. Вот что вышло: перчатки и штаны кольчужные с включением пластинок и плоских колец. Поножи, налядвенник и наручи шинные, из пластинок на коже, наколенник и налокотник навроде пейнтбольных цельнокованые на ремнях, наплечники сегментные из восьми пластин, ботинки из крепкой кожи защищены кольчужносегментым чулком, перчатки кольчужные. Из оружия готовим арбалеты, чеканы, сулицы, копья, ножи и бронебойные наконечники стрел. На мечи, увы, времени и сил не хватило.

Шлем типа бургиньот, в сравнении местными с клёпанными и паянными шишаками и башнями кратно технологичней в сборке и поковке. Тип шлема, «рачий хвост», то бишь шейная защитная часть и нащёчники собраны из пластин на заклёпки, а сам он сварен кузнечной сваркой из четырёх, гранёных по оправке, полусфер. Забрало тип салад. Откидное, с фиксатором и решётчатыми глазницами. Горжет малый, сегментный, на ремнях. Со стёганками и штанами не успевали. Пришлось пружинную швейную машинку изобретать, с ней уже получалось быстро прошивать наборный «пакет» ткани. Несмотря на то, что в пошивке, поковке и сборке задействовал до семидесяти процентов личного состава цехов, к отъезду закончили только десять комплектов брони. Я был недоволен, а Добрын пребывал на седьмом небе от счастья. Подобная скорость поковок местным бронникам и во сне не снилась. А рецепт прост, мануфактурка с разделением операций и ковочный молот с хорошими флюсами.

Поддоспешник из восемнадцати простёганных слоёв парусины саржевого плетения, вкупе с пластинами доспеха из вязкой стали, закалённой в солевой ванне, гарантированно защищал от девяносто девяти процентов имеющегося колюще-режущего, не говоря про стрелы. Чекан, сии пластины пробивал далеко не с первого удара, а после испытания бронебойным болтом на манекене старой, дощатой и новой «от Прохора» брони Добрын ходил сам не свой. Глазам не верил, что бахтерец, будучи куда легче «доски», оказался вдвое прочней! Даже про булат позабыл. Хотя нам его и так, и так не сделать раньше зимы. Больно много проблем не решено. И тиглей нет, и огнеупоров, да и усилия вальцов для прокатки стальной проволоки не хватит.

Себе и Радиму доспехи украсили. Резали по металлу скандинавский орнамент. Благо образцов вокруг пруд пруди. Эпоха викингов ещё «дышит» на Руси во многих культурных элементах. Гравёры здорово навострились на лампах. Правда со сталью работать куда трудней, потому особо не увлекались. Прорезали узор по краю шейки шлема и забрала, после нагревали и вставляли в рез красную бронзовую или серебряную проволоку, тщательно пробивали молоточком. На втором этапе проволоку зашлифовывали, заподлицо выравнивая поверхность. Украсили и нижний ряд пластин бахтерца. Налокотники, наколенники и наплечники, что в эксклюзивных комплектах цельнокованые, гравировали и воронили в щёлочи. Чернили, через ряд, пластины бахтерца для «полосатого виду». Трудозатраты лишние, но они того стоили. Вид у доспеха шикарный получился. Скажете дурость? А вот и нет. Премиальный сегмент рынка, самый жир. Ходячий рекламный щит.

Из-за задержки с доспехами швертбот спустили на воду девятого мая. В день победы! Тащили к реке по раскисшей грязи на грузовых санях всем миром. Тонна триста, не меньше. Взяв Горына в помощники, подняли геную и штормовой стаксель. Немного покрутились на Зуше, проверили прочность. Опустили шверт. Гидрозатвор не протекал! Ох и намучились с ним. Больше, чем с парусами. Его устройство толком не помнил, так что пришлось городить эксцентриковую систему прижима.

Швертбот в карман не спрячешь. С высокими мачтами и белоснежными парусами он смотрится как космический корабль на помойке. Потому и шифроваться смысла не видел. Гулять так гулять. Борт укрыл белой свинцовой краской, на олифе, да бронзовой, через трафарет орнамент и названия вывели.

Прежде, чем парус на лодке поднимать, недельку с Горыном на тренажере поработал, а-ля качающаяся доска. И не зря. Имея навык, и на парус быстро встали, а по воде шли резво, без зигзагов и рысканий. Подняли неспешно геную и дошли на той до слияния Зуши и Неручи. В Кулиге, в тихой и обширной заводи подняли оставшиеся паруса начали нарезать повороты-развороты. Берег с зимы не изменился, а заветный камень так и не проявился. Ничего. Как вернусь, первым делом сюда наведаюсь с инструментом. Чувствую, тут он где-то сидит, камушек рунный.

В марте-апреле изготовили массу полезных мелочей для путешественников. Из парусины пошиты палатка, рюкзаки и тёплые спальники. Одежду сделали из неброской, но качественной ткани. Хлопок, хороший лён и крапива. Штаны тактические с кармашками и пуговичками, куртку кое-где усилили скрытыми вставкам с мелкой кольчугой. Не забыл и про нижнее бельё. Сапожники месяц вымучивали, под шефнадзором Прохора, ботинки со шнурками и стальным супинатором. Пришлось и с клеем попотеть, и с пропитками, и инструмент с колодками с ноля ладить. Справились, ибо до одури надоело камни и корешки ступнями пятками пересчитывать.

В багажных отсеках разместили: походную кузню, ручной бур со штагами, промывочные лотки и сита, ворот с винтовыми свайками и блок-роликами для самовытаскивания бота. Не забыли про ремкомплекты парусов и прочий инструмент для ремонта корпуса. Имелся якорь на кованой цепи, топорики туристические и лопаты сапёрные, мензульный комплект… Взяли и запас продуктов в дорогу. Тушёнка из говядины и оленины в запаянных оловом бронзовых банках, сушёное молоко, мясо и рыба. Мука и армейский норвежский пеммикан с добавки овсяной муки и сушёных овощей, облитый воском, сухари, мёд и макароны… Да-да. Довели до ума насадку тестомеску.

Хорошей защитой от обстрела послужат откидные фанерные борта. Отделки внутри считай нет, так доски шлифанули малость, да олифой с воском покрыли. В каютах кровати откидные имеются, столики и складные стулья. Из новинок лампа скипидарная и кованый умывальник. Белье постельное с полотенцами, шерстяные одеяла, матрасы с конским волосом и даже небольшой барабан для стирки. Комфорт, по местным меркам, запредельный. Особенно поразила спутников небольшая печка и наборы складной бронзовой походной посуды, украшенные сканью.

Перед отплытием отправил в Воргол Блуда и Добрына в сопровождении Никиты и гридней. Им и ушли последние доспехи. Денег собрали двадцать рублей. Зеркал да канители на полсотни. Обещался резан подкинуть, как вернусь из вояжа. Блуду баранов и меринов в степи покупать. А вот выручить дружину не выйдет. Не хватит серебра, но узнать сколь ратников на торге держат, оставить залог, чтобы в Сарай, Азов или куда дальше не угнали, средств достаточно. Все варианты развития событий с Блудом обговорили.

Радима же, отправил в Рязань попутным стругом. Богдан посадил боярина прямо у Ивани. И правильно, нечего его лишний раз светить в Новосиле. После непростого разговора наши отношения с аристократом из состояния кошка с собакой перешли в просто холодные. А куда он денется с подводной лодки? Младший сын боярина, пусть и знатного, куда ему идти? Только в дружину к князю или к боярину побогаче, навроде того же Олега Брониславовича. Но в то же время отфутболить такого кадра неправильно. Радим ценен тем, что поименно знал воинов дружины, родственников сестры, врагов, должников и займодателей. Весь блок информации, необходимой чтобы не быть «картофельным» князем: модели поведения, родственные отношения, что делать вместно, а что нет, чего более чем достаточно для легализации.

Вот только легализацию я ещё не планировал. Ничего, в сущности, не поменялось, кроме того, что в уравнении появился её один противник — Иван Данилович Калита, который состоял в другой «партии» и по каким-то причинам был обижен на моего деда.

После подгона богатого доспеха, уговорить Радима на дипломатическую миссию труда не составило. Передаст родственникам, что князь Мстислав жив здоров, узнает, сколько кому и что я должен, поищет нищих купцов, да гридней без брони и коней. Решит пару вопросов с тиунами, съездит в Тверь и Белоозеро. На торге поспрашивает гипс, серу и ртуть. Денег дал рубль, остальное зеркалами, окнами и прочими товарами.

Продаст, не переломится. В подарки Рязанским князьям и сестре передал лампы, канитель треугольную серебряную и бронзовую. Внушительная пачка бумаги, сургуч и… Пломбираторы с матрицами родовых знаков. С дальним прицелом подарочек.

Последними сами отбыли. Деян вон крутится под ногами. Парень хваткий, оборотистый. Именно такой и нужен, чтобы новое дело в чужом княжестве поставить. Помимо клада хочу в пару мест поблизости заглянуть. Проверить, на месте ли природные ресурсы. В охрану взял и опытного рубаку, городского гридня Олеся. Он и мечом справно владел, и из лука неплохо стрелял. При Деяне останется, чтобы папа был спокоен. Товара последнего наскрёб по сусекам, а вот резанов нет и в кармане полтина. Правда подарочный комплект бахтерца с собой взял на всякий пожарный, если что продать можно. Всё что нажито непосильным трудом пошло на выкуп. Никак не получается клятые монеты накопить. Артельщикам дай, работникам в отпуск дай, еды купи, масло конопляное и медь закончились…

Жаль, расчёт на сверхприбыль не оправдался. Больно мал торг Новосильский для диковинок. Надобно выходить за пределы княжества, а лучше и Руси матушки.