Глава 3

Сколько лежал в беспамятстве, неизвестно. Временами сознание прояснялось, и тогда видел отблеск багрового пламени на бревнах, чувствовал запах сгорающих углей, слышал мерный стук и звяканье, прерываемое шипением воды. И вновь уходил в забытье, растворяясь в дергающей боли. Приходили неясные фигуры друзей. Склонялся Вячеслав, улыбчиво интересуясь, куда запропал приятель. Падал на угли костра пробитый стрелой Александр.

Разгоняя тени, проносились всадники во главе с рыжебородым главарем.

Но однажды он открыл глаза не чувствуя ни тяжести, ни боли. Сфокусировал взгляд на громадном человеке. В руках здоровяк держал деревянный ковш. Седые, перетянутые по лбу узеньким ремешком волосы, гремящий, словно жесть, пятнистый фартук из толстой кожи. И белоснежная, матерая, бородища. Гигант всмотрелся в раскрытые глаза раненого, и произнес вроде по-русски, но совершенно непонятную фразу.

— Нихт ферштейн — Автоматически отозвался Олег. Что заставило так поступить, не понял. Однако, кузнец, поднял бровь, и на ломаном немецком предложил выпить настой.

— Травник знатный. — Пояснил он на — русском, протягивая ковш. Аль, с руки поити. — Пробурчал хозяин.

— Немчин, значит, будешь? — Поинтересовался он, и тут же добавил. — Даст ист Дойче.

— Я, я — Закивал гость. — Их бин Дойчланд. Дальше разговор шел уже на немецком. Причем язык кузнец знал гораздо хуже Сергеева. Он то и дело чесал в затылке, и, забывая слова, переходил на родную речь.

— Счастье твое, немчин, что к языкам я способен. — Пояснил собеседник не надеясь, что больной поймет его. По младости лет на Ладоге с вашими изрядно пришлось. Как же тебя в наши края занесло?

Он повторил вопрос, уже на ломаном языке Шиллера и Гете.

Слово "турист" хозяин понимать отказался. Олег кое как заменил его на "путника". На ярмарку в Новгород ехал. Подыграл Сергеев.

— Надо-же было тебе на князя нарваться. — Невнятно посочувствовал коваль раненому. — А неча по лесам шастать, человеку полагается в дому жить.

Тем временем душистый отвар начал действовать, погружая пациента в дремоту.

— Спи. Завтра вконец оздоровишь. Тогда и потолкуем. — Удовлетворенно кивнул головой лекарь, забирая пустую посуду.

Видимо привычка разговаривать с собой так крепко въелась в его натуру, что даже отойдя от засыпающего он продолжал говорить, словно заканчивая беседу.

— Ишь, налетел. Шум, гам. Не видал-ли, беглого? Нет, баю. А сам думаю. Мне подручный нужон. Егорка уже с луну как пропал. Беляк ляжет, кто меха дуть станет? А тебя подлечу, да к делу приставлю. Вот и наказ успею в срок сладить.

Олег зажмурил глаза, и перебарывая дремоту, попытался осмыслить сказанное.

Ничего путного в голову не приходило. Опыт профессионала отказывался постигнуть нелогичность происходящего.

"Ну, всадники, возьмем за основу, ряженые. Хорошо, предположим, это подручные того, оставшегося невыявленным противника Андрея. Узнав, что его конкурент набрал команду, решил разделаться с помехой, но не обычными, принятыми в цивилизованном обществе способами, а этак. С подходцем. Тут в памяти аналитика всплыл роман известного беллетриста. Там новый русский развлекался подобным способом. Правда, дело происходило в Сибири, да и ряженые были попроще, начала двадцатого века. А тут, прямо древняя Русь какая-то. Хотя, это дело фантазии и достатка заказчика. Перекинуть раненого куда ни будь подальше от цивилизации, и оборудовать этакий антураж вполне по силам средней руки олигарху. Вопрос — зачем.

— А хрен его знает. — Сам себе ответил он. — Логика абсурда. А кузнец хорош. Колоритен. И как играет, шельма. Верю. — Как сказал бы маэстро. И кузня. Это прямо как с гравюры.

— Стоп. Гравюра. — Замер, припоминая, Олег. — Новгородская икона "Видение пономаря Тарасия". Точно. Один в один. И чурбак, в который вставлена наковальня, и двойные меха. Все сходится. Даже сопла. Сергеев, который имел одну характерную черту, видимо свойственную его профессии, все чем он интересовался, или изучал, он делал до тонкости. И свой интерес к мечам не ограничил только изучением исторических трактатов. Изучил и теорию и практику ковки, и технологию. Многое конечно подзабылось, но тренированный мозг контрразведчика легко выдергивал из тайников памяти все новые и новые подробности.

И тут его озарило. "А не пошел ли неведомый шутник тем же путем? Нет ли связи с тем давним делом. И тогда иезуитский оттенок мести становится понятен. Представился специалистом, вот и побудь в шкуре. А наиграется, так можно и на правило. С них станется. При нынешнем развитии техники поставить камеру, и даже вести трансляцию в реальном режиме пара пустяков. Могли и в сеть выложить. А что, логично? Вполне. Но если все так запущено, то дело мое худо. Продумав такие мелочи, как крицы настоящего железа и уклад стали того времени, уж о невозможности побега, шутник, наверняка позаботился.

Отыскав ответ, Олег успокоился. Недаром говорят, нет ничего хуже неизвестности.

И ладушки. Кто предупрежден, тот. — Уже засыпая пробормотал опер.

Утро следующего дня встретил во всеоружии. Покрутился на жестких досках скамьи. От войлока, постеленного взамен матраса воняло одуряющее. "Где только нашли такой"? — Удивился в очередной раз подопытный.

Попробовал пошевелить рукой. — Легкая боль совершенно не мешала движению. — "А вот тут вы ребята прокололись. — Усмехнулся обнаруженному, наконец, "косяку" разработчика и режиссера постановки. Сепсис за неделю? — Без антибиотиков? Ни в жизнь не поверю. Хотя, зашили вполне правдоподобно. Грубые стежки из жил, неведомого зверя стягивали разрыв, стилизованный под кромсание достаточно тупым ножом. Ох, артисты. — Невольно восхитился Серегин, признавая высокий профессионализм оппонентов.

Ну, что-же, поиграем. Хотите в подмастерье у кузнеца, можно и в подмастерье. Главное спокойствие и терпение. Когда, никогда, им это надоест. Проявятся. Будет и на нашей улице КАМАЗ с пряниками. И, бог даст, перевернется.

В духоту кузни вошел хозяин. Он уже запалил горн, и теперь принялся раздувать огонь, пользуясь нехитрым приспособлением, обеспечивающим равномерность нагрева.

Поманил гостя ближе и показав, как нужно управляться с мехами, занялся подготовкой инструмента.

Не отрываясь от работы, кузнец в двух словах обрисовал перспективу. Или выдача беглеца княжеским нукерам, которые немедленно устроят пленнику секир башка, либо устройство на подсобные работы к нуждающемуся в помощнике мастеру. Немецкий его был слегка старомоден, но вполне доходчив. "Предусмотрели и это"?

Простота древних нравов была передана актером безукоризненно. Да-да. Нет, не обессудь.

Олег изобразил было отчаяние, но быстро сломался. К чему этот спектакль? — Решил он. — "Вам в удовольствие, ради бога. А мне и так сойдет. Все равно, вариантов нет. Откажусь. Придумают другое издевательство.

Работали несколько часов. С непривычки закружилась голова. Устал всерьез.

Однако плотный обед, простой но калорийный, поддержал силы. Недолгий отдых, и вновь к мартену. После обеда пошла ковка. Мастер, умело обращаясь с незамысловатыми инструментами, покрикивал на подмастерье, не делая поправку на неопытность. Вот тут Олег взмок. Уже через час руки начали отваливаться, заныла рана, в глазах замелькали мухи. Он еле смог завершить поковку очередного куска железа, и рухнул на чурбак.

Кузнец, однако, не рассердился, а поощрительно хлопнул по плечу. — Вижу умотался, однако урок исполнил. Добро. Толк будет.

В этот день он Олега больше не беспокоил. Едва дойдя до лавки, провалился в сон. Уже без сновидений, и рассуждений о вариантах, и коллизиях.

Теоретические познания, освоенные, пусть даже и с применением мультимедийных технологий, от практических навыков отличались также, как виртуальный секс от телефонного. С толь глубокая мысль посетила его уже на третий день приобретения новой профессии. Однако знания помогли освоиться гораздо быстрее, чем, если бы начинал с нуля. Даже немногословный кузнец кивал головой, удивляясь сноровке подмастерья.

Тяжелее всего пришлось работать с молотом. Руки дрожали, спина гудела. Но, понемногу крепатура прошла, стало легче.

А вот, к чему не мог привыкнуть, и с чем не желал примиряться, так это отсутствие удобств, и средств гигиены. Чесался отчаянно.

Олег занес этот долг в перечень претензий к неведомым шутникам, и постарался отнестись к неудобствам философски.

Бриться он в принципе не терпел и в прежней жизни, поэтому отросшая щетина ничуть не тяготила. А с мытьем решился, отыскав неподалеку ручеек. И каждое утро оттирал руки и тело песком.

На пятый день мастер объявил выходной. С утра выскребли кузницу, наведя относительный порядок, а после обеда новый знакомый повел Олега к себе. Комната хозяина, если можно назвать так конуру, пристроенную к кузне, почти не отличалась от мастерской. Разве что пол укрыт толстой кошмой, да маленькое окошко, затянутое мутным слюдяными кусочками. Из мебели только стол да лавка у стены. А еще небольшая печь в углу. Сложенная из небольших камней она больше походила на каменку в бане.

— Ты это. — По привычке заговорил кузнец, не заботясь, понимает ли его собеседник. — Сядь, поговорим. Коверкая слова, повторил на немецком.

Олег закивал, изображая понимание. Покосился в сторону, тщетно пытаясь углядеть пуговку камеры.

Помощника моего, что пропал, Егоркой кликали. Тебя так-же звать стану. Оно привычнее.

Мефодием меня величай. Понял? Ме-фо-дием. — Повторил раздельно. Сказал, будто делясь великой тайною. — Князь урок большой дал. К весне наказал два десятка мечей исполнить. Меч. — Ферштейн? Тверда отвесил, и укладу сколь потребно, однако и спрос будет велик.

Олег замотал шевелюрой. — Я, я.

Если бы не трагичность предшествующих событий, сцену можно было бы счесть комедией.

"Артист незаурядный, и настоящий мастер, а вот приходиться мужику Ваньку валять. — Сочувственно подумал Олег, всматриваясь в звероватый облик мастера. — Сколько они заплатили, что согласился? Хотя, кто знает, может и ему сделали предложение, от которого не отказываются. А что до плена, так зачем далеко ходить. Вон, у абреков, по десять лет русаки не в лучших условиях в пленниках содержатся. И безо всяких там театральных декораций".

Раздумья прервал Мефодий. — Завтра угли жечь идем. На зиму. — Оповестил кузнец. Спать легли рано.

Наутро встали чуть свет. Кузнец протянул Олегу мешок с провизией, сам заткнул за пояс холщевого одеяния приличных размеров топор, в руки взял крепкую, похожую на оглоблю, рогатину.

— "Хозяина "можем встретить. Авось отобьемся, на пару. — Заметив интерес спутника к оружию, пояснил хозяин, и двинулся вперед, не утруждая себя переводом.

По узенькой, едва приметной в зарослях высокого бурьяна тропинке, вышли к лесу.

Отыскав поваленную сосну, кузнец вручил подмастерью топор, наказав рубить сучья.

Сам же, утоптав выворот из-под громадных корней, стал укладывать на дно сухие щепки и траву. Следом навалил сучья.

Тупой и несуразный топор вымотал Олега больше, чем работа молотом. Закончив, тяжело присел на ствол, и стал смотреть, как мастер, набив яму сучьями, стал укладывать поверх нее куски толстого дерна. Закрыв почти всю площадь будущего костра, оставил с краю небольшой проход внутрь. Поколдовал над туеском, и вынул тлеющий огонек. Запалил траву и упихал внутрь ямы. Через несколько минут потянуло дымком.

Мефодий уселся рядом с ним. — Будем ждать до утра.

Сноровисто застелил пространство возле остова сосны куском войлока, и накрыл лапником. Получился уютный шалаш.

Олег заинтересовано хмыкнул. "И все это, чтобы достать мелкого обидчика. Странно". — Вот тут и посетила его невнятная мысль. — "А точно-ли происходящее с ним является делом рук недоброжелателя? Однако, ломать стройную версию оказался не готов. Потому, встал, и выполняя полученные инструкции, принялся наблюдать за кострищем, следя, чтобы не выползли не поверхность язычки пламени.

Дежурство шло спокойно. Дым усилился, но огня не было. Заскучав таращиться на остро пахнущую гарью кучу, Олег поднялся и, уходя под ветер, взобрался на ближайший холм. Взгорок оказался откосом глубокого оврага. Глянув с кручи заметил, что небольшой кусок песчаного склона сполз вниз, и обнажил срез почвы. А примерно на метровой глубине, из песчаника торчит клубок ржавого металлолома. Дело, в принципе, совершенно обычное. Ехал кто-то мимо, заметил овраг, и прикопал, чтобы не возиться. Он шагнул прочь, желая вернуться к выполнению задания. Однако интерес победил. Осторожно сполз вниз, и вытянул ближайшую железяку. При внимательном рассмотрении понял. — "Никакая это не арматура. Ржавый, с громадными зазубринами, согнутый пополам меч.

"Ого". — Уставился Олег на артефакт. — "Ну, если и это задумано, то при всей моей ненависти к организатору остается только поаплодировать. Хотя? Почему сразу специально? А вдруг обычное захоронение? Древний склад оружия, или захоронение. Грунт подмыло, и все дела. Однако запомнить надо. Вдруг удастся вырваться из переделки живым. Отличная вышла бы находка. Подумал, и отметил зарубкой на ближайшей сосне, место. "Пусть полежат. Авось пригодится. И хотя железо совсем заржавело, но исторической ценности наверняка не потеряло".

Вспомнив про обязанности, метнулся к яме. Успел вовремя. Несколько ручейков темного дыма над кострищем указывали на места возможного появления огня. Присыпал землей и уселся неподалеку, ожидая смены.

Загрузка...