Книжные черви 3

Глава 42

Евгений Онегин пересчитал оставшиеся патроны. Теперь это точно были последние. Василий Тёркин время от времени заводил ручной фонарь. Павел Кирсанов при помощи подручных средств накладывал шину еле живому Павлу Чичикову. Герасим с Муму на руках подпирал спиной баррикады. Мэл и Александр Чацкий осматривали хозяйственное помещение, ища то, что могло бы оказаться им полезным в дальнейшем.

– Есть идеи, как от них вообще избавляться? – нарушил молчание Чацкий. – Это головотяпство какое-то: мы убиваем одного, ему на смену приходит ещё десяток.

– А может, – предположил Герасим, – может, он говорит правду; может, его действительно нельзя убить и можно только бежать? – Слова эти прозвучали печально и обречённо в свете последних событий.

– Ну, сбежать он нам уже не даст, – покачал головой Тёркин. – Можно испробовать крайние меры… – Василий пересчитал, сколько у него осталось гранат.

– Ага, нашёл шахида! Я знаю, как эта хрень работает! Она же тут всё разнесёт! – воскликнул Чацкий и в этот самый момент встретился взглядом с Василием. И вот теперь Саше стало по-настоящему страшно. Судя по выражению лица, Солдат не шутил.

– Подожди, давай не будем пытаться самоубиться, – решил поумерить пыл Васи Онегин. Он сел на пол по-турецки и попытался собраться с мыслями. – Итак, что мы имеем. Есть Чёрный Человек – неведомая хрень непонятно откуда, но, судя по его весьма толстым намёкам, откуда-то из параллельной реальности. Его цель в нашем мире – уничтожение творцов. Я, честно говоря, так и не понял, хочет ли он истребить их под корень или просто сократить поголовье, но, кажется, для воплощения этого замысла в жизнь он собирается устроить большую бойню, которая затронет ни больше ни меньше весь мир. И хотя подлинной его мишенью являются только творцы, под раздачу, видимо, во множестве попадут и обычные люди. С этой целью он наводнил наш мир своими братишками-близнецами, ради прихода которых мы и воевали друг с другом всё это время. Ожерелье, даже если оно и не бесполезно, нам ничем не поможет, его создатель Калиостро или как его там, тоже, поправьте меня, если я что-то понял не так.

– То есть, «концепция изменилась»: теперь мы должны спасти мир? – шевельнул бровью Чацкий.

– Ну, судя по тому, что он там болтал, мы его больше не интересуем, и он нас отпустит, при условии, что мы не будем мешать его плану и просто смиримся с происходящим. Но мы же не смиримся? – обвёл взглядом присутствующих Тёркин.

По «сейвруму» пронеслись нестройные возгласы поддержки.

– Тогда возвращаемся к прежнему вопросу: как от него избавиться?

– Он сказал, что, если нет магии, они не могут питаться, – вспомнил Кирсанов. – Когда они касаются нас, они, похоже, усиливаются.

– Значит, нужно лишить себя магии, – решительно предложил Малыш.

– Каким образом? – поинтересовался Чичиков.

– Пусть ожерелье впитает, или как-нибудь ещё! – поморщился Некромант, хотя, судя по выражению лица мужчины, его силы и так были уже на исходе.

– Супер план – «или как-нибудь ещё». Так мы можем хоть что-то, а без сил? – язвительно заметил Кирсанов.

– Мы – это не наши силы. Мы – это их горящие идеи. Это их переживания и восприятие мира, – возразил Павлу Петровичу Тёркин. – А вот то, что там, за дверью, это те, кто хочет, чтобы никаких идей больше не было.

– Меньше патетики, господа, – вклинился в разговор Женя. – Нам нужно отнять у Чёрного Человека шкатулку. Видимо, пока что придётся покинуть музей.

– Кстати, господин Онегин, а с чего вы вообще решили, что для того, чтобы ожерелье исполнило желание, нужно предложить ему что-нибудь взамен? За все те годы, что Тень пичкал нас сказками о его силе, о таком условии никогда не шло речи.

Евгений растерянно пожал плечами.

– Да я как-то и сам не знаю, откровенно говоря… Наверное, я слишком много смотрел «Стального алхимика»: если хочешь получить что-то стоящее, нужно предложить что-то равноценное взамен…

– Яс-с-сно… – задумчиво протянул Кирсанов.

– Паша, как там твой горемычный тёзка? – вдруг поинтересовался у Павла Петровича Василий.

– Слаб ещё, – отозвался Кирсанов, бегло взглянув на Чичикова. – Меня настораживает, что Тень не применяет свои кошмары… Что-то изменилось. А ещё он ведь в таком виде никогда не был. Всё время в цилиндре, а теперь в балахоне, раньше постоянно язвил, а сейчас особо нет. А может, это вообще не наш Чёрный Человек?

– Стой, ты усложняешь, – сходу отмёл такое умозаключение Онегин. – Он же сказал, что не собирается нас убивать, потому что он и так уже всё сделал. А ещё он говорил про какую-то большую жатву. Что это, по-вашему, может быть? Война? Голод? Чума?

– В общем, что-то, что затронет вообще всех… – подвёл итог Герасим.

Какое-то время все переваривали эту мысль, потом Онегин продолжил:

– Вася, ребята, во время боя кто-то ещё заметил что-нибудь странное?

Мужчины покачали головой.

– Д… да… эти не тянули ко мне руки… – подала голос Мэл. – Не знаю, связано ли это с тем, что он… он там сказал…

– Или с тем, что у тебя нет и не может быть никаких сверхспособностей, – высказал своё предположение Кирсанов. – У меня есть одна мысль. Возможно, ты их не интересуешь и у тебя, как у человека, получится отсюда выйти.

– И что мне с этим делать? – с горьким вздохом спросила Мэл.

– Полагаю, предотвратить неизбежное у нас не получится, но есть кое-что, что мне не даёт покоя. Но мы можем сообщить остальным. Возможно, узнав правду, они также захотят выступить против Чёрного Человека, – пробормотал Тёркин.

Евгений Онегин кивнул.

– А кто у нас «остальные»? Павел Петрович говорил: Мери и Карамазов решили выйти из игры. Каренина, правда, без способностей, но тоже жива, – проговорил Стрелок, вспоминая, что у Бендера в записной книжке был указан номер «Анна без шеи».

– Вот так сюрприз! – улыбнулся Павел Петрович. – Не думаю, что после всего случившегося госпожа Каренина готова будет выйти на связь, но я знаю, что ей и Княжне точно от него досталось. Так что они помогут.

– Как? – непонимающе посмотрела на него Мэл. – Их совсем мало.

– Возможно, не в России. Возможно, по ту сторону границы кто-то есть, – предположил Онегин. – Можно попытаться разыскать их и предупредить. Предупредить и предотвратить то, что готовится.

– Есть «мстители», а мы будем «предотвратители», – попытался добавить немного юмора в беседу Тёркин. – Но идея дельная чуть более, чем полностью. А если без шуток, то пускай Саша сейчас сливает свои силы в ожерелье, а затем берёт Мэл, и они отсюда уходят. Как люди.

– Что? – Мэл была в растерянности. – Но если Женю…

Онегин ногтем уколол обожжённую ладонь и поморщился.

– С того момента, как я потерял силы, полагаю, и наша связь тоже исчезла. А значит, моя смерть тебе больше не угрожает.

Маше нечего было возразить. Зато активно завозмущался Чацкий:

– Спасти Мэл – это хорошо, но я вернусь сюда, к вам.

– Да, вернёшься, – кивнул Василий. – Ожерелье дай сюда!

Чацкий протянул Солдату артефакт, который тускло светился в темноте. Вася принял предмет и ещё долго вглядывался в центральный рубин, вспоминая, с каким трудом его пришлось доставать, а затем улыбнулся.

– Я хочу, чтобы Александр Чацкий стал обычным человеком, без своих сил, а взамен – возьми мои! – твёрдо произнёс Солдат.

На миг Чацкому обожгло горло, словно он глотнул кипящего масла. А Тёркин стоически держал ожерелье, пока по его пальцам стекала кровь. Он сел на корточки перед Чичиковым и молча протянул тому ожерелье. Некромант принял его.

– Вася, зачем, заче-е-е-е-ем… – Александр плакал.

– Этого хотел Родион, – отрезал Тёркин. – Забирай Машу, и уходите отсюда. А мы расчистим для вас путь.

– Каким способом?! – взревел Малыш.

– Божьим словом и пистолетом, – твёрдо произнёс Онегин. – Муму и Некромант останутся здесь, вместе с ожерельем.

Тёркин потянулся.

– Разделимся. Паша, который теперь наш, Женя и я будем первым рубежом. Если нас не станет… когда нас не станет, сдерживать натиск придётся Герасиму. Я надеюсь, Некромант успеет хоть чуть-чуть восстановиться. Муму, если мы все здесь погибнем, вместе уничтожьте ожерелье. Попробуйте пожелать, чтобы оно исчезло. Возможно, так мы ослабим Чёрного Человека хотя бы ненадолго. Возражения?

Ответом была тишина.

Василий Тёркин подошёл к Мэл и похлопал её по плечу.

– У тебя всё получится. Не плачь о нас. И не вини себя. Выживи и создай кого-то вроде нас. Это приказ, боец, – улыбнулся Тёркин.

Маша вытерла навернувшиеся слёзы и кивнула.

– Саша, я обещал Родиону, что ты выживешь, – значит, так и будет, – сказал Евгений, заряжая револьвер.

– Квартира Марго записана на твоё имя, Саша. Это ещё Маргарита Николаевна решила. Все бумаги в тумбочке, – добавил Некромант. – Мэл, Саша за собой-то ухаживать не умеет, позаботься о котах Марго, пожалуйста. Мне никогда в жизни не было так стыдно перед… котами.

– Хорошо, – кивнула девушка.

– Мария, можно вас на минуту, – обратился к молодой особе Павел Петрович и замялся: – У меня к вам есть одно очень деликатное дело… На моём рабочем ноутбуке имеется файл «Неотправленное письмо». После моей смерти, пожалуйста, передайте этот документ Лилии Николаевне. Только как-нибудь подготовьте её…

– Я поняла, – Мэл слегка улыбнулась.

Чацкий сидел на полу, уткнувшись носом в шерсть Муму. Та облизывала ему лицо.

– Она говорит, что хотела бы забрать твою боль, но не может, – тихо сказал Герасим.

И Малыш ещё крепче обнял собаку.

Мэл подошла к Онегину.

– Добавишь меня в историю? – спросил Женя.

– Сам добавишься, – держа его за край куртки, дерзко проговорила девушка. – А ведь мы где-то недалеко от Ленинки… Где всё началось.

Стрелок кивнул. Затем он снял с головы свою шляпу и надел на голову Мэл.

– Проложи свой путь, Маша. Я понятия не имею, как живётся вам, людям, но думаю, не сильно лучше, чем нам, персонажам. Но смотри, мы с трудом справляемся со всеми тяготами жизни, хотя обладаем столькими силами, а вы это без всяких магических умений на себе тащите всё это время, – горько улыбнулся Евгений. – Вам пора.

Онегин хотел обнять Мэл, но та остановила его.

– Не нужно. Ненадолго прощаемся, – уверенно произнесла девушка.

Чацкий подошёл к Мэл.

– Мы выходим отсюда и бежим по течению реки. Не оборачивайтесь на нас и не пытайтесь помочь – ступайте. Понятно? – чётко скомандовал Солдат.

Мэл и Саша кивнули.

– Тогда погнали! Как там? Если это будет наш конец, пусть он будет таким, чтобы о нём слагали легенды вечно! – сказал Онегин. Посмотрел на окружающих, которые не оценили пафос высказывания, и развёл руками. – Что? Вспомнил цитату из какого-то вестерна. Очень в тему.

– Это из «Властелина колец», дурень, – иронично отозвался Кирсанов и стал помогать разбирать баррикады.

***

Когда дверь отворилась, перед ними возникло чёрное ничто. Не было видно ни кирпичей, ни земли, ни воды. Весь коридор заполонили Безликие. Они были повсюду: их двухмерные тела тонким слоем облепили стены и потолок, а на полу они лежали в несколько слоёв и тела их шли мелкими волнами, наводя на мысли о жуткой подземной реке.

Мэл посветила себе под ноги и сделала первый шаг, проваливаясь в нефтяную жижу по щиколотку. Чацкий тоже продвинулся вперёд на несколько шагов. Словно издалека он услышал выстрелы, крики и какой-то восточный язык.

– Вы это слышите? – нервно поинтересовался юноша.

– Да тут же абсолютная тишина… – удивилась Мэл.

Ступив в жижу, Онегин тоже услышал шум: кто-то то звал лекаря, то кричал: «Воды!». И далеко были слышны женские причитания.

Кирсанов, вступив в чёрную жидкость, словно опять оказался в Париже и смотрел в окно дома, где в муках корчился Иван Сергеевич.

А Тёркин тоже различал тишину, ту самую, которую ощущал у кровати Александра Трифоновича.

– Я понял: кажется, оно будет напоминать нам о смертях наших создателей! Ох, это будет прогулка не из лёгких, – с горечью проговорил Тёркин и направился вперёд. Позади них Герасим закрыл дверь.

Никаких глаз по стенам не было, а был только чёрный коридор. Они шли по нему, казалось, целую вечность. Чёрная вязкая масса высасывала из них все силы.

– А ты что чувствуешь? – спросил Онегин у Мэл.

– Вообще ничего. Какую-то пустоту, абсолютную пустоту. Покой, может быть, даже…

Они двигались вперёд, поддерживая друг друга, а тёмной жижи становилось всё больше. Выше щиколотки. Почти по колено. По пояс. А они шли сквозь черноту этого кокона. Вязкие капли падали с потолка, и чем дальше герои пробирались сквозь море Безликих, тем больше отвратительной субстанции становилось, она уплотнилась настолько, что её приходилось буквально рвать, так, словно все пятеро находились в холодце, а затем путники услышали шум воды.

– Туда! – скомандовал Солдат. И в этот момент прямо из стены вылезла рука с глазами, вцепилась в Тёркина и стала втягивать его в стену. Кирсанов бросился на помощь Василию, а Онегин стал буквально выталкивать из тоннеля Чацкого и Мэл, которых уже по грудь заливало мерзкой жидкостью, а молодые люди увидели вдалеке что-то, отдалённо напоминающее свет.

– Уводи их! – крикнул Тёркин, отбиваясь от рук Безликих.

– Чтоб вас, твари! – кричал Кирсанов, разрубая их на куски.

А затем конечности впечатали и Кирсанова, и Тёркина в стену и стали поглощать.

Из последних сил Онегин, увязая в чёрных руках, толкнул Мэл и Чацкого к выходу и рухнул в чёрную жижу. И руки тут же накинулись на него, утягивая куда-то в глубину неизвестности.

…Чацкий удержался на ногах и успел подхватить Мэл, а затем они, не оглядываясь, побежали на свет. Впереди были видны огни. Они бежали до самого выхода, пока вдруг не оказались над Москвой-рекой: рукав канализационного коллектора вывел их под Москворецкую набережную. Река ещё не замёрзла. У них не было времени на размышления. Саша выглянул в поисках причала, а затем крепко взял Мэл за руку и прыгнул в ледяную воду.

***

Онегин открыл глаза, лёжа в коридоре, который показался ему смутно знакомым. Судя по проломленной стене, он был недалеко от того места, где находились Чичиков, Муму и Герасим. Онегин осмотрелся и понял, что одного револьвера не хватало.

Дойдя до пролома, Онегин увидел, что все коридоры покрыты чёрной слизью с глазами. Всё было в Безликих, но сейчас они не нападали. Онегин побежал в сторону выхода, и тогда тени потянули к нему свои руки, а он начал стрелять. Они просто выжидали. Играли с ним и, одновременно, охотились на него.

Запасы патронов стремительно подходили к концу, и Онегин бежал к выходу, на ходу отстреливаясь. Ему казалось, что он петляет в лабиринтах подземелий, или Безликие специально скрывают от него дорогу. Онегин стал понимать, что устаёт, он постепенно начал промахиваться, всё же силы покинули его, и теперь в ходу были просто опыт и хорошее зрение. Он сделал ещё один выстрел, когда одна тень схватила его за ногу, и Онегин понял, что начинает проваливаться в сон, а не в неизвестность, как это было ранее.

– Ложись!

Онегин упал на землю. Последовали выстрелы. Существа стали разваливаться на части и исчезать. Стрелку резко стало легче. Когда твари в коридоре исчезли, Онегин различил рядом с собой человека в длинном чёрном плаще.

– Что разлёгся, Женя, вставай! – приказал незнакомец.

У Онегина перехватило дыхание. Он ожидал увидеть здесь кого-угодно, но только не Владимира Ленского.

– Вставай давай! – рявкнул Ленский.

Онегин откатился в сторону и встал, направив на Ленского револьвер и готовясь к драке.

– Убийца! Что ты здесь делаешь?!

– Да плевать, кем ты меня считаешь, Женя! Хочешь выжить и вернуться к своим друзьям – ты заткнёшься сейчас, возьмёшь свой чёртов револьвер и продолжишь сражаться против этих тварей.

Чёрная тень, похожая на птицу, мелькнула над ними. Владимир выстрелил в тень.

– Вставай! Иначе я застрелю тебя следом!

Евгений не понимал, что происходит и почему Ленский здесь. Была ли это его очередная уловка? Новый план? Женя встал. Отряхнулся. Владимир протянул ему потерянный револьвер.

И они направились в глубь подземелья.

***

Долгое время они шли по подвалам молча: никто не осмеливался сказать и пары слов. Наконец Ленский закурил и вымолвил:

– Он обманул нас всех. Меня. Варвару. Ивана. Мери. Павла. Всех остальных. Ожерелье – всего лишь безделушка для отвода глаз. Всё это время он просто стремился собрать нужное количество смертей, чтобы погрузить этот мир в хаос.

– Я уже знаю это. А ты от него в курсе? – колеблясь между желанием наброситься на Ленского прямо сейчас и обещанием, что больше не убьёт никого из героев, потому что это делает сильнее Чёрного Человека, зло спросил Онегин.

– Нет, от Кирсанова. А если ты думаешь, что я пришёл тебя убить, то мне ничто не мешало сделать это десять минут назад.

– Может, сейчас тебе выгодно оставить меня в живых, и это часть твоего плана?

– Старый друг, неужели ты стал разбираться в людях и относиться к ним с подозрением? – усмехнулся Ленский.

– Только к тебе. – Онегина покоробило от выражения «старый друг».

Повисла пауза. Они свернули. Теней становилось меньше. Наконец Онегин не выдержал: резко развернулся и схватил Ленского за грудки.

– Ты убил Виолетту! Ты похитил Машу! В тебе не осталось ничего от того Владимира, которого я знал! – закричал Онегин, а затем ударил Ленского в челюсть. И ещё раз. И ещё. Но Владимир игнорировал удары.

– Напсиховался? – вытирая с губы чёрную кровь, спросил Ленский, когда Евгений его отпустил.

Онегин стоял напротив него и скалил зубы.

– Поэты считают, что все наши чувства живут в сердце. Возможно, они правы. Я пришёл в сей мир без этого чудесного органа, – отстранённо сообщил Шутце.

Женя тяжело посмотрел на Владимира. Владимир схватил Онегина за руку и с силой прижал к своей груди. Евгений на мгновение отшатнулся, но Ленский держал его руку железной хваткой.

– Чувствуешь? Чувствуешь? Там пусто. Оно не бьётся!

Сердце Владимира действительно не стучало, а руки его были холоднее горных ручьёв.

– Отпусти, – только и смог выговорить Евгений.

Владимир кивнул. Онегин тяжело дышал. Он не знал, что сказать. Просто пошёл вперёд. Он торопился к Чичикову.

– Чего ты хочешь теперь? Отмщения за то, что Чёрный Человек предал вас? – тихо спросил Стрелок.

– Искупления, Женя – твёрдо сказал Владимир.

– Не думаю, что ты сможешь его заслужить хоть чем-то.

– Не сомневаюсь. Прошлое не изменится. Это не под силу ни нам, ни людям – никому. Но и мы, и люди, и другие, похожие на нас, должны существовать. Если Чёрный Человек уничтожит таких как мы, этот мир действительно изменится. И, боюсь, не в лучшую сторону.

– Ты мне отвратителен, – сказал Онегин. Полез в карман за патронами и понял, что там пусто. Совсем…

***

Тёркин и Кирсанов барахтались в чёрной жиже, как вдруг она засветилась, и Безликих стали разрывать изнутри зеленовато светящиеся духи. Позади, рассеивая тьму и опираясь на Герасима, стоял Чичиков. Волосы его стали совсем седыми, а на лице добавилось морщин. Поседела и Муму. Она словно прибавила в возрасте и стала уже старушкой-корги. Герасим осунулся, словно тоже постарел лет на пятнадцать. Как только Кирсанов и Тёркин освободили руки, они, стоя спина к спине, начали саблей и ножом разрубать глазастые тени, пока те с визгом не стали отступать.

Чичиков покачнулся и обессиленно осел на пол. Тёркин подскочил к другу, ожидая худшего, но Некромант захрапел. Последнее колдовство вымотало его окончательно.

– Где Онегин? – спросил вдруг Герасим. Только тут все заметили, что Онегина, который убежал вперёд и тоже запутался в Безликих, не было в коридоре.

***

Онегин осмотрелся. Коридор был ему незнаком. Он выругался и устало сел на землю, прислонив голову к старинной кирпичной кладке.

– Как ты нашёл нас? – спросил Евгений больше просто чтобы не молчать.

– Я искал не вас, а его. А его я в какой-то мере чувствую, так как с этими субстанциями у меня больше общего, чем с вами.

– И что ты собирался делать?

– Убить его.

– Как? Он не стирается ожерельем, Калиостро не пришёл на помощь, он вездесущ, и эти его твари тоже. Мы потеряли почти все силы в драке с ним.

– Ну, это-то как раз меня не удивляет. – Ленский и закурил. – Он запечатал ваши силы. Скорее всего, в какой-то предмет. – Ленский достал из кармана фигурку из камня и кинул её Онегину.

– Это же какой-то человек, да? – догадался Евгений, повертев вещицу в руках.

– Да, – равнодушно ответил Ленский. – Я запечатывал тех, кого нужно было, затем путы распечатывали.

– За что тебе досталось столько сил?

– За необходимостью, – съязвил Ленский и снял с плеча винтовку.

– Мне казалось, мы её уничтожили, – удивился Онегин.

– Так и было. Но я немного поэкспериментировал с силами и решил потратить часть возможностей на то, что мне пригодилось бы в бою: я запечатал своей кровью способность в предмет. Больше я не могу использовать словесные путы, но они и бесполезны против Чёрного Человека. А вот эту штуку попробовать стоит. Кстати, вот держи. Это особые патроны.

– Чем же? – скептически поинтересовался Евгений, всё же принимая подарок.

– Внутри, кроме пороха, строки, написанные моей рукой, и моя кровь, точнее, его же собственная. Они могут запечатывать магические способности.

– С чего ты взял, что патроны от винтовки подойдут к моим револьверам?

– Потому что эти патроны я создавал специально для твоего револьвера.

Онегин зарядил обойму.

– Что мы собираемся делать? – поинтересовался Евгений, взвешивая оружие в руке.

– Встретимся с Чёрным Человеком. А затем… Стреляй, что бы ни случилось, – сказал Ленский.

– Я потерял свои силы. Я могу промахнуться, – устало сказал Онегин.

– Не промахнёшься, – хмыкнул Ленский и направился в глубь коридоров.

***

Чёрный Человек сидел на лестнице, которая вела в подземелья, на нижнем этаже музея. Рядом с ним лежала белая шкатулка. Другие Безликие стояли, словно охрана, по обе стороны ступеней.

Когда Онегин и Ленский вышли в зал, из которого началось их путешествие, раздались одинокие хлопки.

– Вот так тандем! – воскликнул Чёрный Человек. – Решили присоединиться к остальным?

– Не угадал! – ответил Ленский, скидывая с плеча винтовку, и добавил: – Решили поохотиться на тебя.

Ленский выстрелил. Перед Чёрным Человеком тут же возник другой Безликий, в которого угодила пуля, и того словно мгновенно затянуло в шкатулку, как в обратной съёмке.

– Ого! – восхитился Чёрный Человек. И открыл шкатулку. Из неё хлынули тени, по которым тут же начал стрелять Ленский. С винтовкой он обращался не хуже, чем Онегин с револьверами. Скорость рук ни в чем не уступала. Затем начал стрелять и Евгений. Онегин и Ленский встали спина к спине, расстреливая тени. Тени с визгом уползали в шкатулку. Чёрный Человек поднял руку, и всё скопище Безликих из подвалов ринулось вверх. В этот момент Ленский бросил винтовку Онегину, Онегин кинул ему один из своих револьверов, и Владимир рванул по лестнице прямо к Чёрному Человеку, стреляя на бегу ему в голову. Но все шесть пуль поглотили Безликие, которые стояли рядом с ним, а другие ухватили Шутце за ноги и повалили на землю. В этот момент Онегин перестал стрелять. Ленский дико закричал. Онегин спокойно наблюдал, как руки Безликих впиваются во Владимира, который выронил револьвер и перед лицом Чёрного Человека был беспомощен. А затем Тень схватил Ленского и поднял перед собой, наблюдая за тем, как Онегин явно наслаждается местью, которую так долго хотел свершить. И вот наконец Ленский мучился прямо на его глазах. Евгений был спокоен. Он стоял с опущенным револьвером, и тени даже перестали трогать его, потому что впереди их ожидала более вкусная трапеза.

Чёрный Человек вцепился в Ленского и начал постепенно поглощать его всем своим телом.

– Смотрите, Евгений: тот, кому вы хотели отомстить, сейчас умрёт. Наслаждайтесь.

Ленский закричал от чудовищной боли: его жрали заживо.

Онегин стоял напротив них и наблюдал. Чёрный Человек был в восторге. У Онегина осталось всего шесть патронов, и больше ничего. Все его друзья, скорее всего, уже были мертвы. Были сожраны так же, как Ленский, или утонули в реке… Всё, что оставалось Онегину, это наслаждаться местью.

И он именно это и делал…

А затем…

Со скоростью, которую сложно было заметить человеческому глазу, Женя вскинул револьвер и выпустил все шесть пуль Ленскому в сердце. Чёрная кровь Владимира забрызгала самого Великого Безликого. Владимир улыбнулся. Рука Чёрного Человека разжалась, и Ленский рухнул на пол. Тело его скатилось по лестнице прямо под ноги Евгению.

Чёрный Человек в упор посмотрел на Онегина.

– Решил облегчить его страдания?

Онегин тяжело дышал. Он готов был броситься на Чёрного Человека с кулаками, лишь бы уничтожить навсегда, но тут это неведомое существо издало глубокий вздох удивления.

Чёрный Человек смотрел, как из его теневого тела сочится кровь. Нет, не кровь – буквы!

– Ублюдок! – взревел Чёрный Человек и подхватил со ступеней шкатулку, желая распахнуть её на полную.

Тогда Евгений таким же стремительным движением подхватил с земли винтовку и сделал последний выстрел. Пуля поразила Корзину Безликих, и та выпала из рук Чёрного Человека. А потом раздался странный треск и разочарованный вой миллионов голосов. Тень взвизгнул, и Онегин увидел, как его затягивает в шкатулку. А затем наступила тишина.

На лестнице одиноко лежала шкатулка. Владимир из последних сил рванулся к ней и захлопнул, а затем та рассыпалась прямо в руках Ленского. И он сполз по ступеням.

Онегин подбежал к Владимиру.

– Запомнил, куда стрелять. Молодец, Стрелок, – улыбнулся Ленский, закрывая глаза.

Евгений смотрел на Ленского, который рассыпался у него на руках. Он хотел что-то сказать. Что это был хороший план. Что им удалось. Но всё это было не к месту. И тишину прервал шелестящий голос Владимира:

– На этот раз ты поступил правильно… Спасибо… Друг.

Онегин чувствовал невероятную усталость. Нужно было выбраться из музея, найти остальных, но глаза закрывались сами собой… И Женя так и остался лежать на лестнице.