Книга Ночи

1 Голодные тени

Уродливые кроксы Чарли с хлюпаньем прилипали к расстеленным на полу за барной стойкой коврикам. Подмышки у нее вспотели, в ложбинке у основания шеи также скопилась влага, внутренняя сторона бедер сделалась липкой. Сегодня ей «посчастливилось» работать две смены подряд, потому что парень, который должен был выйти после обеда, внезапно уволился, чтобы последовать за своим дружком в Лос-Анджелес, а замену ему Одетта найти не успела, вот Чарли и пришлось взять его часы.

Но какой бы усталой она себя ни чувствовала, деньги нужнее. Да и вообще, лучше делом заниматься – тем меньше схлопочет неприятностей на свою голову.

С Чарли Холл всегда – с самого рождения – что-то было не в порядке. Любая плохая затея в ее исполнении становилась в два раза хуже. Ее пальцы будто специально были созданы для того, чтобы нырять украдкой в чужой карман, а язык – для лжи. И вместо сердца у нее в груди высохшая вишневая косточка.

Будь ее тень магической, вероятно, сбежала бы прочь от такой хозяйки.

Но это не означало, что Чарли не могла хотя бы попытаться измениться. И она пыталась. В последние десять месяцев ей, конечно, непросто было сдерживать худшую сторону своей натуры, но все же это лучше, чем играть роль зажженной спички в городе, который успела основательно залить бензином.

У нее появилась работа – даже с табелем учета отработанного времени – и флегматичный парень, исправно вносящий свою долю арендной платы. Ее огнестрельное ранение отлично заживало. Успехи, конечно, невелики, но она и такими гордилась.

Именно на этой мысли Чарли подняла глаза и увидела живое испытание твердости своего характера, входящее через двойные двери лаунж-бара «Экстаз».

Лицо Дорин Ковальски раскраснелось и от слез пошло пятнами, а тушь размазалась, несмотря на попытки кое-как поправить макияж. Будь они до сих пор в средней школе, эта девица не удостоила бы Чарли вниманием – да и теперь, похоже, не особо хотела этого делать.

Между богатыми людьми и теми, у кого ни гроша за душой, существует бесчисленное множество различий. Одно из них заключается в следующем: не имея средств для оплаты услуг специалистов своего дела, приходится активно задействовать полезных непрофессионалов. Например, когда у отца Чарли на плече обнаружили то, что доктор назвал раком кожи, он хлебнул добрый глоток бурбона «Мэйкерс Марк» и попросил своего друга-мясника срезать пораженный участок, потому что никак не мог позволить себе прибегнуть к услугам хирурга. А когда женился двоюродный брат подруги Чарли, изготовить свадебный торт попросили живущую в трех кварталах от бара миссис Сильву, потому что она любит печь и у нее полным-полно разных кондитерских насадок и прочих приспособлений. Пусть даже сливочный крем в ее исполнении был недостаточно хорошо промешан, а один из коржей подгорел, все же торт получился сладким и таким же высоким, как на фотографиях в журнале, а обошелся гораздо дешевле – по цене входящих в его состав ингредиентов.

В мире теневой магии Чарли Холл была успешной воровкой, но для местных всегда оставалась той самой полезной непрофессионалкой, готовой незаметно украсть обручальное кольцо или вернуть похищенного питбуля.

А еще она обладала поразительной способностью притягивать неприятности, как шерстяной свитер – моль. Стоило только оказаться в людской толпе – и худшая сторона ее натуры тут же являла себя во всей красе.

– Мне нужно с тобой поговорить, – во всеуслышание объявила Дорин, наклоняясь к проходящей мимо Чарли.

Вечер в баре выдался на редкость спокойным, но за столиком у входа, сплетничая со своими приятельницами, сидела Одетта, пожилая владелица заведения и по совместительству доминатрикс, почти полностью отошедшая от дел и сохранившая лишь несколько особо важных клиентов. Она непременно заметила бы, если бы Чарли слишком долго болтала с одним посетителем, а Чарли не могла себе позволить потерять место. Работа барменом в «Экстазе» поистине стала для нее счастливой случайностью, учитывая ее послужной список.

Устроил ее сюда Бальтазар, который держал в подвале теневой салон, действующий по принципу подпольного питейного заведения времен сухого закона, с той лишь разницей, что специализировался он на магических услугах. У него имелись веские причины присматривать за Чарли – не в последнюю очередь потому, что хотел снова заставить ее на себя работать.

Глядя на Дорин, Чарли ощутила знакомое внутреннее волнение – и вдруг отчаянно захотелось свернуть с выбранного прямого пути на кривую дорожку, которая сулила успех и прибыль, мигая множеством восклицательных знаков.

– Выпить хочешь? – спросила она Дорин, но та отрицательно покачала головой.

– Ты должна помочь мне найти Адама. Он снова исчез, и я…

– Не могу сейчас разговаривать, – поспешно перебила ее Чарли. – Закажи что-нибудь, чтобы отвлечь внимание моей начальницы. Например, горькое пиво с содовой. Или коктейль с клюквой и лимоном. Что угодно. Я угощаю.

Заплаканные, покрасневшие глаза Дорин красноречиво свидетельствовали, что она и без того уже немало времени провела в ожидании. Или что успела основательно принять на грудь, прежде чем явилась сюда. А может, и то и другое.

Один из завсегдатаев окликнул Чарли, и она повернулась к нему, чтобы принять заказ. Смешала в шейкере рубиново-красный «космополитен», перелила в бокал и украсила крошечным шариком сухого льда, от которого поднимался дым, как от зелья. Потом проверила, как дела у парня за соседним столиком – он потягивал пиво и дрожащими пальцами налеплял на внутреннюю сторону руки третий никотиновый пластырь, а просить счет не спешил.

Чарли налила шот «Четыре розы» парню в твидовом костюме и грязных очках, который, судя по виду, спал прямо в одежде. Однако он заявил, что ему не нравится, когда бурбон слишком сладкий. Затем сидящий в дальнем конце барной стойки Бальтазар призвал ее взмахом руки, требуя виски с имбирем.

– У меня есть для тебя работенка, – пробормотал он себе под нос.

Сверкающие глаза, светло-коричневая кожа и кудри, достаточно длинные, чтобы их можно было собрать в небрежный хвост, – таков был хозяин теневого салона, претворяющий в жизнь самые порочные мечты жителей города.

– Меня это не интересует, – тут же отозвалась Чарли, двигаясь дальше.

– Ой, брооось! Найта Сингха убили прямо в постели, а комнату перевернули вверх дном. И его личную записную книжку магических открытий прибрали к рукам, – крикнул Бальтазар вслед Чарли, не убежденный пока ее отказом. – Тебе в такого рода вещах нет равных.

– Я же сказала – нет! – как можно более веселым тоном бросила она в ответ.

К черту Найта Сингха.

Он был первым сумеречником, прибегнувшим к ее услугам, – еще когда она была совсем ребенком. Да пусть гниет в могиле – она и пальцем не шевельнет, потому что вышла из игры. Как бы хороша она ни была в своем деле, сопутствующий ущерб чересчур велик. Теперь она стала обычным человеком.

Три пьяных девицы с размазанной по губам черной помадой – на вид настоящие ведьмы! – отмечали этим будним вечером день рождения. Заказав по стопке дешевого неоново-зеленого абсента, они дружно опрокинули его в себя и поморщились. Одна из них, должно быть, недавно изменила свою тень и теперь намеренно сидела на свету, чтобы на стене проецировалось ее новое «я». У тени имелись рога и крылья, как у суккуба, – Чарли сочла ее очень красивой.

– Мамочка моя ее просто ненавииидит, – слегка заплетающимся языком сообщила девица своим подружкам, после чего подпрыгнула и на мгновение зависла в воздухе, махая теневыми крыльями. Несколько завсегдатаев с восхищением оглянулись на нее. – Она, видите ли, считает, что когда я попытаюсь устроиться на настоящую работу, то пожалею об этом, ведь тень невозможно скрыть. А я ей ответила, что тем самым взяла на себя обязательство не продаваться за деньги.

Впервые увидев измененную тень, Чарли вспомнила сказку, которую читала в детстве в школьной библиотеке. Называлась она «Ведьма и невезучий братец». Начальные строки той истории сохранились в ее памяти по сей день:

Но тени этой девушки удача определенно не улыбнулась, хотя, стоило признать, выглядела она эффектно и дарила своей владелице немного незначительной магии. Например, помогала оторваться от земли и на несколько секунд зависнуть в воздухе. Невысоко – дюйма на три. С помощью каблуков и то можно было бы вознестись повыше.

И сумеречницей тень девушку тоже не сделала.

Различными внешними манипуляциями с тенями занимались альтерационисты, которые из всех четырех разновидностей сумеречников были наиболее известны широкой общественности. Им по силам изменять форму теней и с их помощью пробуждать сильнейшие эмоции, зачастую вызывающие привыкание. Также альтерационисты могли вырезать кусочки из подсознания человека. Конечно, имелись и определенные риски. Иногда люди лишались гораздо большей части себя, чем рассчитывали и на что соглашались, заключая подобную сделку.

Другие разновидности сумеречников были более скрытными. Панцири, например, сосредотачивались на собственных тенях, используя их, чтобы парить в воздухе на теневых крыльях или вооружаться теневыми мечами и кинжалами. А кукловоды отправляли свои тени на тайные задания – настолько грязные и неприглядные, что о них не принято было даже упоминать. Ненамного лучше были и маски, кучка чокнутых мистиков, стремящихся разгадать загадки Вселенной, независимо от того, кто от этого пострадает.

Cумеречников иногда называли темноделами, и не без причины, поскольку им совершенно – ни на йоту – нельзя было доверять. Например, все они приторговывали украденными тенями, как бы яростно от этого ни открещивались.

Вот и у парня Чарли, Винса, украли тень, вероятно для того, чтобы какой-нибудь богатый ублюдок мог в третий раз переделать собственную. А Винс теперь вообще не отбрасывал тени, даже при самом ярком свете. Считается, что люди без тени неполноценные, лишенные чего-то неосязаемого, но очень важного. Вероятно, именно поэтому прохожие на улице иногда обходили Винса стороной.

Чарли дорого бы дала, чтобы и с ней поступали так же, но Винса, увы, подобное отношение расстраивало, поэтому она награждала пристальным взглядом любого, кто шарахался от ее парня.

Когда Чарли снова подошла к Дорин, та сказала:

– Я буду имбирный эль, чтобы успокоить желудок.

Украдкой посмотрев на Одетту, которая, казалось, всецело была поглощена болтовней со своими приятельницами, Чарли спросила:

– Ну, что у тебя стряслось?

– Сдается мне, Адам снова пустился во все тяжкие, – пожаловалась Дорин. Чарли поставила перед ней напиток и подала салфетку. – Его сотовый не отвечает, а тут еще из казино звонили. Если он не появится в понедельник, то может попрощаться с работой: его вышибут оттуда пинком под зад.

Чарли и Дорин никогда не были близкими подружками, но имели одинаковый круг общения, а давнее знакомство с кем-то иногда куда важнее взаимной симпатии.

Чарли вздохнула:

– От меня-то ты чего хочешь?

– Найди его и заставь вернуться домой, – попросила Дорин. – Может, стоит напомнить ему, что у него есть ребенок.

– Едва ли мне по силам, как ты выражаешься, «заставить» его, – возразила Чарли.

– Да ведь это из-за тебя Адам стал таким, какой он сейчас! – вспылила Дорин. – Соглашается на подработки, от которых одни неприятности.

– И в чем именно я виновата? – Чтобы чем-то занять руки, Чарли принялась протирать барную стойку.

– В том, что Бальтазар постоянно сравнивает его с тобой. Адам пытается соответствовать твоей дурацкой репутации. Но не все же такие прирожденные преступники.

Парень Дорин, Адам, был крупье в казино Спрингфилда, а на Бальтазара начал работать, выполняя различные его поручения, после того как Чарли завязала с прошлым. Похоже, Адам считал, что раз ему по силам разобраться с любым сомнительным дерьмом, происходящим за игровым столом в блек-джек, значит, и у темноделов красть сумеет. Чарли также подозревала, Адам не считал это трудной задачей – она же справлялась!

– Давай поговорим, когда у меня смена закончится, – со вздохом предложила Чарли, мысленно перебирая бесчисленные причины, по которым следует держаться от всего этого подальше.

Во-первых, она была последним человеком, которого Адам захотел бы видеть, – при любом раскладе. Во-вторых, барыша это ей не принесет.

Если верить слухам, заработанные у Бальтазара деньги Адам спускал на кайф. Это когда тень человека незначительно изменяли таким образом, чтобы ее владелец мог часами глядеть в пространство, обуреваемый потрясающими эмоциями. Адам, вероятно, валяется сейчас в гостиничном номере, отрывается. Ему определенно не требуется, чтобы Чарли тащила его домой, пока состояние блаженства еще длится.

Чарли посмотрела на Дорин, которая с самым разнесчастным видом сидела напротив нее за барной стойкой и поигрывала соломинкой.

Едва Чарли потянулась к сифону с газировкой, как раздался грохот, заставивший ее поднять глаза.

Затрапезного вида парень в твидовом костюме, тот самый, которому не по вкусу слишком сладкий бурбон, теперь стоял на четвереньках на пустой сцене, запутавшись в бархатном занавесе. А над ним навис один из головорезов из теневого салона, человек по имени Джоуи Эспиринс, который как будто решал, стоит ли пнуть его в лицо.

Бальтазар, также поднявшийся по ступеням на сцену, вопил:

– Совсем из ума выжил, да? Не стану я это никому толкать! Или ты хочешь представить дело так, будто «Liber Noctem»[1] украл я? Катись-ка отсюда к чертовой матери!

– Нет-нет, все совсем не так, – лепетал парень в твидовом костюме. – Солт отчаянно хочет вернуть хотя бы страничку книги. Он заплатит хорошие деньги…

Чарли вздрогнула.

После всего, что ей довелось увидеть и сделать, ее мало что могло встревожить. Однако произнесенного вслух имени Солта было вполне достаточно, чтобы лишить ее душевного равновесия.

– Заткнись и убирайся. – Бальтазар указал в сторону выхода.

– Что происходит? – спросила Дорин, но Чарли лишь головой покачала, наблюдая, как Джоуи Эспиринс подталкивает парня в твидовом костюме к дверям. Одетта поднялась из-за столика и стала что-то говорить Бальтазару, но ее голос был слишком тихим, так что не удалось расслышать ни слова.

Обернувшись, Бальтазар перехватил взгляд Чарли и, подмигнув ей, начал спускаться обратно в свой теневой салон. Ей следовало бы вопросительно вздернуть бровь или закатить глаза, но упоминание о Лайонеле Солте пригвоздило ее к месту. Прежде чем она успела как-то среагировать, Бальтазар скрылся из виду.

Вскоре после этого пришла пора закрываться, и посетителей попросили сделать последний заказ. Чарли вытерла стойку, загрузила в посудомоечную машину грязные стаканы и шейкеры. Потом пересчитала имеющуюся в кассе наличность, вычла стоимость выпивки Дорин из своих чаевых и добавила к остальным деньгам.

«Экстаз», стены и потолок в котором были выкрашены черной, поглощающей свет краской, а в воздухе был разлит тяжелый запах благовоний, считался заведением весьма необычным. В такие местные жители приходят, чтобы увидеть проблески магии или стать свидетелями каких-то из ряда вон выходящих событий – а то и просто пресытившись спортивными барами, где потчуют чайным квасом в разлив. Однако перед закрытием здесь неизменно совершаются одни и те же действия.

Большая часть персонала уже ушла к тому времени, как Чарли забрала из кабинета Одетты свое пальто и сумочку. Пока Чарли шагала к машине, поднявшийся ветер холодил ее вспотевшую кожу, напоминая, что уже поздняя осень, приближается зима и пора бы надевать на работу что-то более теплое, чем тонкое кожаное пальто.

– Ну? – протянула Дорин. – Хочешь, чтобы я совсем замерзла? Возьмешься за поиски Адама? Сьюзи Лэмбтон уверяет, что ей ты помогла, а ведь ты ее едва знаешь.

Чарли рассудила, что это, вероятно, не сильно ее обременит, да к тому же позволит наконец отделаться от Дорин. Если Адам и правда валяется где-то под кайфом, можно просто свистнуть у него бумажник, что заставит его быстро вернуться домой. Кстати, неплохо бы прихватить заодно и ключи от его машины, просто чтобы показать, что ей это по силам.

– Твой брат работает в университете, верно? В финансовом отделе?

Дорин прищурилась.

– Он представитель службы поддержки клиентов. На звонки отвечает.

– Тем не менее у него есть доступ к компьютерам. Слушай, не может ли он сделать так, чтобы у моей сестры появился еще один месяц на оплату счета? Заметь, я не прошу погасить ее долг, а лишь дать отсрочку.

Ознакомительный взнос, сборы за предоставление доступа к учебным сервисам и платформам и плату за подачу документов нужно было внести прежде, чем поступят деньги, полученные по студенческому кредиту на обучение. И это не считая необходимости обеспечить Поузи хоть каким-нибудь драндулетом, чтобы ездить в кампус и обратно, и учебниками.

– Не хочу, чтобы у него были неприятности, – чопорно заявила в ответ Дорин, как будто не она только что пыталась убедить преступницу найти ее парня, который также не отличался примерным поведением.

Чарли скрестила руки на груди и заняла выжидательную позицию. Наконец, Дорин медленно кивнула:

– Ладно, спрошу у него.

Такой ответ можно понимать по-разному!

Чарли открыла багажник своей насквозь проржавевшей «Тойоты Короллы». В его недрах валялись вперемежку коллекция одноразовых телефонов, спутанные соединительные кабели, старая сумка с отмычками и бутылка водки «Серый гусь», которую она взяла в баре по закупочной цене. Достав один из телефонов, она набрала код активации.

– Что ж, попробую кое-что предпринять. Проверим, клюнет ли Адам. Какой у него номер?

Про себя Чарли решила, что если он ответит, то она сделает то, о чем просит Дорин. Если нет, откажется. По сути, она просто искала предлог, чтобы снова с головой окунуться в неприятности. Это сравнимо с тем, как если бы она шагнула прямиком в зыбучие пески, намереваясь проверить, засосет ее или нет. Тем не менее она набрала для Адама сообщение:

Если Адаму не хватает мотивации, ее лесть придется ко двору. Суть мошенничества как раз и заключается в игре на человеческих слабостях. А еще это извращенный способ приучить собственный мозг думать о других людях.

– Посмотрим, отреагирует ли он. И тогда… – начала было Чарли, но тут телефон пискнул.

«Кто это?» – значилось в ответном послании.

«Эмбер, – поспешно набрала Чарли. Для своих афер она придумала целый ряд личин, некоторые из них так и остались невостребованными. Эмбер была среди них единственной сумеречницей. – Прости, что беспокою так поздно, но мне правда позарез нужна твоя помощь».

Чарли уставилась на экран, пытаясь решить, не старается ли Адам ее подловить.

Она добавила подмигивающий смайлик, понадеявшись, что двусмысленными фразами сумеет обойти любой из его вопросов.

– Поверить не могу, что он тебе пишет. И что там?

– Посмотри сама! – Чарли передала телефон Дорин. – Видишь? Он жив. С ним все в порядке.

Читая сообщения, Дорин прикусила ноготь.

– Ты не предупреждала, что собираешься флиртовать с ним.

Чарли в ответ закатила глаза.

На другой стороне стоянки Одетта, точно в кокон закутанная в огромную шубу, пробиралась к своему фиолетовому «Мини Куперу».

– Ты действительно думаешь, что сможешь выпытать у Адама, где он сейчас находится?

Чарли кивнула.

– Конечно. Могу даже лично туда заявиться и связать его, если хочешь. Но за это тебе придется оказать мне услугу покрупнее.

– По словам Сьюзи, просить тебя о помощи – все равно что вызывать дьявола. Он исполнит твое желание, а после заберет душу.

Прикусив губу, Чарли посмотрела на уличный фонарь.

– Как ты верно заметила, я едва знаю эту Сьюзи. Возможно, она имела в виду кого-то другого.

– Возможно, – согласилась Дорин. – Но, судя по твоим прежним поступкам – а люди разное болтают, – ты на кого-то сильно зла.

– Или у меня просто весьма своеобразное представление о развлечениях, – подхватила Чарли. – Что значительно усложнило бы дело, ты не находишь? Раз уж я оказываю тебе дружескую услугу, могла бы хотя бы из вежливости не упоминать о моем прошлом.

Дорин устало вздохнула, как частенько делают матери маленьких детей.

– Да. Конечно. Просто верни его домой, пока он не стал таким же, как ты.

Проводив Дорин взглядом, Чарли села в свою «Короллу» и пристегнула ремень безопасности. Она изо всех сил старалась не думать о предложенной Бальтазаром работе и о том, кем она была раньше. Вместо этого она пыталась сосредоточиться на лапше, которую приготовит, как только вернется домой. Надеялась, что сестра покормила кошку. Потом ее мысли обратились к ожидающему на полу в спальне матрасу – и к Винсу, который, как обычно, запутался ногами в простынях, да так и заснул.

Чарли вставила ключ в замок зажигания, но автомобиль не завелся.