Ключик

Глава 5

– Джимми, уймись! – уже почти рычала Пич. – Сейм сказал отдыхать перед заданием, а не скакать, как обдолбанный заяц!

– Пич, легко тебе говорить, а у меня это первое в жизни задание! – не унималась Эмма, пытаясь проверить все по новой. – Это для тебя все в порядке вещей, не для меня!

– Джимми, если ты будешь тупо кунять во время задания, это будет настоящим гемором. Тебе понадобятся все силы и внимание, чтобы оставаться в форме. Это не симуляция и не видеоигра, Джимми, нельзя сначала стратить, а потом начать заново. Бог знает, сколько мы еще в засаде пролежим, пока Сейм команду выдвигаться даст. И очень желательно, чтобы все это время ты бодрствовала, а не уснула, лежа среди всяких ползающих тварей в вонючих джунглях. Если не можешь уняться сама, давай в санчасть сгоняем, пусть тебе успокоитель кольнут!

Эмма, вздохнув, все же взяла себя в руки. Вытянувшись на койке в своей комнате, она сто раз проиграла в голове все возможные варианты событий и вспомнила все, чему училась. От радости очень быстро Эмма скатилась к панике – а вдруг она не справится и подведет не только всю группу, но и отца, и всех тех, кто делал на нее ставки. Но почему-то страшнее всего в ее фантазиях было упрекающе разочарованное лицо лейтенанта. Как она уснула – и сама не заметила. Только когда Пич стала трясти Эмму за плечо, она не сразу и поняла, где находится.

– Вот так и знала, что ты напрыгаешься, а в последний момент тебя обрубит, – улыбаясь, сказала темнокожая красавица. – У меня перед первым заданием та же байда была. Сейму пришлось меня по щекам отхлестать, чтобы в чувство привести. Я ведь еще и боялась до уссачки, видела ведь, как других назад в мешках привозят и не всегда целиком.

– Ты боялась? – удивленно спросила Эмма, продолжая облачаться в ускоренном темпе.

– Конечно. Я, по-твоему, кто? Бессмертный, мать его, горец? Все боятся, и это правильно, Джимми. Страх нужен, или очень легко потерять ощущение реальности происходящего, и тогда все, долго не протянешь сам и остальных можешь подставить. Понятно?

– Понятно, – закивала Эмма.

– Эх, Джимми, ничего тебе пока не понятно, но, надеюсь, сегодня все изменится.

До взлетной полосы пришлось уже бежать рысью, чтобы не опаздывать. Даже издали Эмме было видно, как хмурится лейтенант, глядя в их с Пич сторону. И она внутренне сжалась, ожидая очередной порции обидных высказываний.

– Джимми, подойди, – рявкнул Сейм, и она вытянулась перед ним.

Он, вместо того чтобы отругать ее, молча и с мрачным лицом, отцепил и снял ее парашют, вертя ее как куклу. После осмотрел и своими руками проверил каждую деталь и крепление на вооружении и защитном жилете.

– С этой минуты ты не отдаляешься от меня дальше, чем на шаг, до самого конца задания. Все понятно? – отчеканил он.

– Так точно. Только… как я без парашюта? – неуверенно промямлила Эмма.

– Ты прыгаешь в тандеме со мной. Я же ясно сказал, что во время задания мы приклеены друг к другу, и это именно то, что я имел в виду. Что-то еще непонятно? – Странно, но сейчас тон Сеймаса был на удивление терпеливым и даже, можно сказать, мягким.

– Нет, спасибо за пояснения, сэр. Мне все понятно.

Полет в бесшумном десантном геликоптере занял несколько часов. Эмма сидела впритык к лейтенанту и чувствовала, как жар его огромного тела просачивается сквозь слои их одежды там, где он касался ее бедром и плечом. И это волновало и сбивало с толку, отзываясь где-то в самой глубине ее существа. Что-то словно копило этот ручеек чужого тепла, разогреваясь в ответ и пробуждая к жизни совершенно до этого незнакомые ощущения. Отодвинуться в тесноте геликоптера она не могла и просто старалась отвлечь себя, рассматривая сидящих напротив остальных бойцов, дремлющих с абсолютно безмятежными лицами. Никто даже близко не выглядел озабоченным или нервным, в том числе и сам Сейм, на лицо которого Эмма изредка бросала короткие осторожные взгляды.

Но все это дремотное спокойствие слетело в один миг, когда замелькала красная лампочка. Все вокруг пришло в движение. Каждый знал, что ему делать, и никто не суетился. Эмма затаила дыхание, когда оказалась тесно прижата и пристегнута к мощному телу лейтенанта. Самого прыжка она не боялась, так как делала это и раньше неоднократно, но никогда в паре. Это был тот самый момент, когда она будет полностью зависеть от этого мужчины, доверяя ему свою безопасность и жизнь. Была ли она готова? Ох, как будто у нее был выбор или время на подобные раздумья. Прыгали они с малой высоты, поэтому само падение даже не запомнилось, настолько быстро закончилось. Безмолвными тенями они опустились среди огромных деревьев и быстро свернули и спрятали парашюты. Место их десантирования находилось в паре километров от заброшенного стадиона. Двигаясь в неторопливом темпе, они выдвинулись по направлению к объекту. В предрассветные часы все окружающее пространство наполнилось щебетанием, стрекотом, воплями разнообразных живых существ, делая тяжелый влажный воздух джунглей еще плотнее. Остановились они, когда достигли прямой видимости самого стадиона. Незаметное движение руки Сейма, и оба близнеца буквально растворились в сереющем воздухе предрассветного леса. Остальные же улеглись на землю, сливаясь с подлеском, ожидая результатов разведки. Сейм опять оказался лежащим вплотную к Эмме. И, несмотря на всю бурю предвкушения и волнения, игнорировать факт его такой непосредственной близости у Эммы никак не получалось. Даже сквозь терпкий насыщенный запах лесной подстилки, на которой они лежали, она чувствовала собственный аромат лейтенанта, абсолютно однозначно говорящий, что рядом сильный самец, словно заполняющий и изменяющий все вокруг самим фактом своего присутствия. И это сбивало с толку и мешало сосредоточиться. Спустя какое-то время, показавшееся раздерганной Эмме целой вечностью, в общей какофонии животных звуков послышался негромкий, но отчетливый мелодичный свист. Сейм тут же пришел в движение, вздергивая Эмму на ноги. Буквально метров через сто прежние джунгли сменились местом, которое явно было когда-то очищено от растительности. Сейчас же природа отбирала обратно украденную у нее территорию, и вокруг виднелась густая поросль деревьев немного выше человеческого роста. И как только они ступили туда, стало неожиданно очевидно, что здесь, в отличие от остальных джунглей, царит мертвая тишина. Ничто не двигалось, не шелестело и не издавало никаких свойственных данной местности звуков. Как будто кто-то или что-то изгнало отсюда все живое. Пройдя еще около двухсот метров, Эмма увидела впереди словно иллюминацию в бледном сыром утреннем воздухе, прерывисто и хищно мерцающую на одной из боковых стен того, что должно было стать трибунами. Оглядевшись, она поняла, что никто в группе больше этого не видит, и все продолжают быстро двигаться в этом направлении. Поэтому Эмма дернула лейтенанта и знаками объяснила ему, что остальным следует остановиться. Сейм издал короткий повелительный свист, и бойцы замерли, присаживаясь и ощетиниваясь во все стороны стволами.

– Наружную охрану парни уже сняли, так что можешь приступать, – у самого уха прошептал Сейм, и Эмма почувствовала, что ее сердце пустилось в такую дикую скачку, что его оглушительный перестук должен был быть слышен на мили вокруг, перекрывая вопли просыпающегося леса.

Эмма приблизилась к светящемуся сплетению пульсирующих чужеродной энергией нитей. Это больше всего напоминало сеть из тончайшей проволоки под огромным напряжением или некую паутину, по линиям которой то и дело прокатывались волны злобной силы. Ощущение абсолютной смертоносности прямо-таки било в грудь, исторгаясь из этого творения чуждого разума и сковывая в теле Эммы каждую клетку животным страхом. Все в девушке противилось каждому шагу, приближающему ее к этому сплетению агрессии. И это ни черта не было похоже на те простенькие и почти безобидные имитации, с которыми ей приходилось иметь дело при обучении. Те заклинания, которые она распутывала тогда, были статичными, искусственными и совершенно понятными. Эта же мерцающая паутина более походила на живой самостоятельный организм, который затаился в засаде, жаждая новой крови глупцов, решивших столь опрометчиво подойти ближе. Дыхание пресеклось, легкие отказались работать, а сердце вместо крови погнало по венам ощущение полного и неисправимого краха. Эмму затрясло так сильно, что скрыть это просто было уже нереально. Она облажалась! Провалилась, даже не начав! Захотелось спрятаться, исчезнуть, убежать туда, где никто не увидит ее грандиозное фиаско.

В этот момент сильная рука обвилась вокруг ее талии, и трясущееся тело Эммы было плотно прижато к твердой, как гранитная скала, груди лейтенанта. Энергия всепоглощающей уверенности буквально влилась в Эмму вместе с этим объятием, останавливая ее дрожь и практически вталкивая внутрь девушки спокойствие.

– Успокойся, Джимми! – тихий приказ, произнесенный прямо у ее уха, мгновенно прояснил ее голову. – Ты справишься! Ты это умеешь! Только ты и больше никто! Соберись и кончай паниковать!

С каждым словом, проникающим в мозг Эммы, страх откатывался, как отлив, освобождая все больше пространства ее разума для нормальной работы.

– Ты в порядке? – еле слышно спросил Сейм, когда дыхание Эммы выровнялось, и она кивнула. – Уверена?

– Да.

– Тогда давай, иди работай, чтобы мы могли войти и расхерачить там все к чертям собачьим.

Рука исчезла с тела Эммы, и она вздрогнула, лишившись поддержки.

Шагнув ближе к светящемуся заграждению, она оживила в памяти все, что происходило на бесконечных тренировках. Создавая такое заклинание, его творец всегда должен с чего-то начать и чем-то закончить. И степень сложности плетения тут не важна. Основное – найти в этой хитрой путанице исток и завершающую точку. Только захватив их и замкнув друг на друге, можно было нейтрализовать опасность. Заграждение не исчезало совсем, но теряло силу и смертоносность. Проблема была лишь в том, что только тот, кто сотворил заклятье, знал, как выглядят оба этих самых важных узла, а главное – к чему можно было коснуться первому, не рискуя лишиться конечности или получить смертельный удар энергии. Можно стоять и гадать тут хоть целую вечность и ни на что не решиться.

Эмма еще раз просканировала взглядом всю сеть и наконец обнаружила два узла, отличавшихся от остальных скоростью пульсации и интенсивностью свечения. Выдохнув весь свой страх, она протянула руку к ближайшему.

– Джимми! – тихий хриплый шепот Сейма прямо за спиной заставил ее ладонь замереть в воздухе. – Ради бога, будь осторожнее!

Эмма зажмурила глаза, делая еще несколько долгих вдохов и выдохов и погружаясь глубже в себя, позволяя исчезнуть всему налету эмоций и оставляя лишь ее дар в чистоте. Распахнув их снова, она неожиданно увидела все настолько отчетливо, что даже пришло удивление, как она вообще могла сомневаться до этого. Все ведь было на поверхности! Уверенно шагнув, она осторожно просунула руку между смертоносными, видными только ей одной нитями и схватилась за устье заклятья. Под ее ладонью оно мгновенно стало горячим, не желая признавать власть никого, кроме создателя. С силой потянув узел наружу, Эмма сжала зубы и зашипела от нарастающего жара, понимая уже, что без ожога не обойтись. Злобная энергия потекла рекой по ее телу, и в этот момент сама Эмма была не менее смертоносна, чем творение магии, в которое она вцепилась, превозмогая боль.

– Что случилось? – раздался обеспокоенный тихий голос лейтенанта, и она почувствовала его слишком близко.

– Прочь!!! – Голос Эммы в эту секунду был больше похож на угрожающее сиплое рычание, и мужчина совсем чуть-чуть отступил.

Пока еще были силы не кричать от ожога, Эмма рванула узел устья заклятья к истоку и соединила их решительным движением. Паутина замерцала и дернулась, как в конвульсии, потухая, и в этой последней судороге рассекла одной из нитей одежду Эммы, глубоко разрезая кожу и мышцу на запястье. Болезненный импульс подкосил ее ноги, и она повалилась на задницу, шипя и сжимая кровоточащее запястье на уже и так обожженной руке здоровой.

– Ты как, Джимми? – Эмма, обернувшись, увидела всех бойцов, окруживших ее со спины, одновременно следящих и за окружающим пространством и поглядывающих с тревогой на нее.

– Заклятье снято, – просипела она, и Сейм опять поднял ее, словно куклу, бегло глянув на ее руку.

– Тогда не могли бы мы уже зайти на хрен внутрь, потому что здесь я себя чувствую просто долбаной белкой в тире луна-парка, которая выплясывает, умоляя прикончить ее, – пробормотал Кирос.

– Сейчас. Дайте я только проверю, нет ли еще каких-то запирающих сюрпризов, – ответила Эмма. – Отпустите меня, лейтенант. Нельзя ко мне прикасаться, когда я работаю.

Огромные, изъеденные коррозией металлические двери легко открылись, повинуясь первому же движению Эммы, правда, издав при этом пронзительный визг несмазанных петель.

– Сука! – прошептала Пич. – Хуже хреновой сигнализации.

– На первый взгляд в этом коридоре все чисто, – сказала Эмма, заглядывая в темное пространство, в котором смутно угадывался всевозможный хлам, щедро покрывающий пол.

Все быстро ввалились внутрь.

– Кир, Пич, проверяете коридор до первого поворота. За угол не соваться, пока Джимми не посмотрит, – скомандовал Сеймас, открывая личный пакет оказания первой помощи.

Быстрым, опытным движением он расстегнул рукав Эммы и задрал его, открывая доступ к порезу.

– Я могу и сама, – слабо возразила девушка.

Лейтенант просто проигнорировал ее слова и, разорвав упаковку универсального перевязывающего материала, очень быстро обмотал ее конечность, начиная от пореза и заканчивая покрытой волдырями ладонью. При этом лицо его было бесстрастным, и только когда он закончил, то поднял на Эмму глаза, в которых даже в полумраке был виден плещущий через край гнев.

– Это всегда должно быть так? – жестко спросил он.

– Я не знаю. Так сильно впервые, – растерялась под напором его злости Эмма.

– Разве не нашли способ как-то защитить тебя? Кевлар, какие-нибудь перчатки – все, что угодно? – раздраженно продолжил мужчина.

– Нет. С защитой это не работает.

Мужчина очень тихо выругался, опуская и застегивая ее рукав. Перевязочный материал меньше чем за минуту размягчился, становясь еще одним слоем кожи, надежно закрывая все повреждения и к тому же полностью обезболивая. Эмма мысленно поблагодарила того, кто его изобрел.

Закончив с перевязкой, они двинулись вслед за Киросом и Пич.

– Никаких признаков охраны не видно. Видимо, здешние обитатели уверены в абсолютной непроницаемости той хрени на входе, – отчиталась Пич. – Только непонятно, куда нам путь дальше-то держать.

Сеймас достал из нагрудного кармана небольшой контейнер.

– Давай, Джимми, найди для нас, где они делают эту отраву.

– Насыпьте, пожалуйста, сюда, – Эмма протянула здоровую ладонь.

Лейтенант щедро сыпанул на нее красновато-бурые кристаллы из емкости, и в спертом воздухе очень быстро распространился специфический запах чего-то приторно сладкого.

Сидда тихонько присвистнул, а Брант удивленно крякнул.

– Пичужка, на твоей ладошке сейчас дурь стоимостью в пару хороших домов в неплохом райончике! – хмыкнул один из них.

– Могу отдать тебе после использования, – усмехнулась Эмма.

– О нет, мелочь, я такому дерьму всегда предпочту хорошую выпивку и трах до тех пор, пока встает исправно!

– Заткнулись! – цыкнул лейтенант. – Вы, на хрен, не в увольнительной, чтобы языки чесать!

Эмма сжала смесь в руке и даже улыбнулась. Поиск чего бы то ни было был ее любимой работой. Это было очень просто и не требовало даже особой концентрации. Она просто пошла вперед по отчетливому следу в воздухе.

– Потише, Джимми! – одернул ее Сеймас. – Дай нам возможность проверять безопасность.

Они продвигались вперед, петляя по лабиринту коридоров. Свет остальным просто не был нужен даже без приборов ночного видения, а для Эммы достаточно было того, что ее вела дорожка следа. Остальную группу она видеть не могла, только ощущала движение воздуха, когда они выдвигались проверять очередной отрезок, после ее подтверждения, что магической опасности нет. И только Сейм постоянно находился в непосредственной близости. Эмма улавливала его запах, ощущала дыхание на своей коже и даже видела его руку, которая не касалась ее, но была готова схватить в любой момент, случись что-то опасное, или просто споткнись она. Эта давящая опека вызывала одновременно и раздражение, и чувство уверенности, что ничего страшного с ней не случится, пока этот здоровенный мужчина буквально окутывает ее со всех сторон своей звериной настороженностью.

Спустя некоторое время в тишине катакомб стали различимы грубые голоса, переговаривающиеся на незнакомом языке. Когда до них остался всего один поворот коридора, Сейм остановил всех знаком, а Кирос быстро вынул из рюкзака небольшой гибкий экран и крошечного, размером не больше таракана, видеожучка. Активировав систему, он отпустил того за угол и уставился на экран, изучая изображение и показывая его остальным.

– Джимми, посмотри и скажи, есть ли там еще ловушка, – снова прошептал в самое ухо Сеймас.

Эмма замотала головой.

– На экране не могу. Должна смотреть, – чтобы ответить, ей пришлось тоже уткнуться носом в его висок, и почему-то от этого контакта лейтенант отчетливо вздрогнул.

Сеймас тихо шикнул, привлекая все взгляды на себя, и потом что-то очень быстро показал знаками. Бойцы кивнули.

– Стой за мной. Двигайся шаг в шаг, как моя тень. Если увидишь ловушку – ори! – приказал он Эмме.

Из-за угла донесся взрыв мужского смеха, причем не совсем адекватного, а сладковатый дурманящий запах стал отчетливей. Сейм посмотрел на крошечный газоанализатор на запястье.

– Всем надеть маски! – последовал следующий тихий приказ.

Как только все были готовы, последовала отмашка для атаки. Первыми за угол выскочили Кирос и Пич, и послышались тихие отрывистые хлопки выстрелов. Потом Сеймас метнулся, прикрывая Эмму широкой спиной, одновременно рявкнув «Смотри!». Коротко глянув из-за его спины, она крикнула «Чисто!», и в тот же момент под прикрытием огня Кироса и Пич вперед рванулись близнецы призрачными тенями. Все было закончено в считанные секунды, и семь охранников стали просто кучками остывающей плоти даже раньше, чем поняли, что происходит. Дальше они уже двигались без остановки. Перед глухой, запертой изнутри металлической дверью первой опять оказалась Эмма. Не найдя никаких признаков магических ловушек или запоров, она просто толкнула ее, распахивая для остальных. Тут же ее прижало к стене мощное тело Сейма, а внутрь помещения молниеносно скользнули остальные бойцы.

Дальше были громкие крики, приказы лечь на пол и прочая суета, присущая подобной операциям. Только со скоростью сослуживцев Эммы все происходило в разы быстрее.

– Командир, можно, – раздался приглушенный маской крик Пич.

Они вошли в довольно обширный зал, где должно было располагаться либо что-то вроде котельной стадиона, либо другое, требующее большого пространства помещение. Даже сквозь маску было видно, что в воздухе витает красноватая взвесь. Хорошей вентиляцией устроители производства не были озадачены. И глянув на лежащих на полу работников этого цеха по производству сладкой смерти, Эмма поняла, почему. Рабочими были подростки, парни и девчонки лет тринадцати-пятнадцати. Все жутко истощенные, с ввалившимися абсолютно безжизненными глазами, они лежали на полу с отрешенными лицами и не осознавали ничего происходящего. Их зеленовато-бледная кожа казалась еще болезненней на фоне растрепанных иссиня-черных волос, свойственных местным жителям. Смотреть на эти живые трупы было поистине страшно.

– Их надо вывести отсюда! – в ужасе пробормотала Эмма.

– Не знаю, есть ли в этом смысл, – мрачно ответил Кирос. – Все это время они же реально все равно что сидели на дозе. Вообще не уверен, что у них есть шанс выжить.

– Заткнись, Кир! – рыкнула Пич. – Шанс есть всегда.

– Брант, Сидда, поднимайте и ведите их наружу, – скомандовал Сеймас. – Пич, Кирос, давайте, ставьте заряды.

Все занялись делом.

– Могу я тоже что-то сделать? – спросила Эмма, чувствуя себя в этот момент бесполезной.

– Можешь стоять рядом и не мешать! – Неожиданно тон лейтенанта стал опять сухим и жестким, начисто уничтожая то недолгое ощущение близости, что заскреблось в душе Эммы за короткое время этой вылазки. Она сжала зубы, сказав себе, что сейчас совсем не время для ее детских обид. Сеймас отвернулся, тоже вынимая из рюкзака взрывчатку и устанавливая ее на больших пластиковых контейнерах, наполненных готовым наркотиком.

– Хотелось бы мне посмотреть в мерзкие зенки того, кто тут этих детей держал, – зло высказалась Пич, проходя мимо Эммы.

«Мне тоже», – подумала Эмма и удивленно моргнула, увидев, как отчетливый след потянулся от нее в сторону одной из дальних стен. Шокированная, она сделала несколько шагов в том направлении, куда вел это странный магический жгут энергии, и уткнулась взглядом в огромные желтые глаза человекоподобного создания, притаившегося в нише, образованной стеной. От остального помещения существо отгораживала некая туманная завеса. А в следующую секунду произошло сразу несколько вещей. Эмма осознала, что кроме нее никто не видит демона. Существо же поняло, что для Эммы его укрытие не является тайной. Эмма развернулась, чтобы закричать о находке остальным. Демон рванул к выходу на сверхъестественной скорости, а прямо на его пути стояла Эмма, и ее подвижности и реакции явно было недостаточно, чтобы спастись. Следующим, что Эмма осознала, был выбивающий воздух из легких удар об пол, огромная тяжесть, что-то жестко сжавшее ее горло и хруст собственных позвонков. А затем был рев, и все исчезло. Опомнившись, она вскочила, чтобы увидеть, как Сейм покатился по полу, вцепившись в напавшего на нее и нанося удары. Все происходило на таких скоростях, что зрение Эммы почти не улавливало отдельных движений. Кирос и Пич устремились в их сторону, перепрыгивая через предметы и меняясь прямо на глазах. Пич в змееподобном виде Эмма уже видела, а вот кожа Кироса залилась сиянием кислотного зеленоватого цвета, а черты заострились и изменились, обращаясь из идеально красивых в устрашающе хищные. Эмме и самой хотелось броситься на помощь лейтенанту, но тут она с пугающей четкостью осознала, что эта драка не в ее лиге. Она даже видеть-то достаточно отчетливо все не была способна, что же она могла бы сделать? Но все равно она выхватила импульсный пистолет и замерла, готовясь стрелять, если понадобится. Прежде чем Пич и Кирос даже на своих космических скоростях достигли места поединка, монстр сбросил Сеймаса и снова рванулся к свободе. Но это было лишь мгновение. В следующее же Сейм, как огромный ягуар, прыгнул ему на спину, сбивая с ног и прижимая опять к полу. В этот самый момент остальные бойцы достигли сцепившихся противников и повисли с двух сторон на руках, помогая Сейму. А потом случилось то, от чего глаза Эммы полезли на лоб. Сейм заорал «Давайте!» и отпрянул, а Кирос и Пич вонзили свои клыки в тело демона, куда придется, и тут же тоже отпрыгнули от него. Существо вскочило, но, сделав буквально пару шагов, упало и забилось в жутких конвульсиях, разнося все вокруг. Не прошло и полминуты, как оно вытянулось в струну и замерло, одеревенев.

– Он умер? – задыхаясь, спросила Эмма.

– Парализован, – ответила Пич.

– Пакуем его и уходим, – отдал приказ лейтенант и повернулся в сторону Эммы: – Джимми, еще раз нарушишь приказ и отойдешь от меня больше, чем на метр, раньше, чем мы выгрузимся на базе, сам прикончу тебя, ясно?

– Так точно, сэр, – опустила голову она.