Ключ к Венудайну

Глава 8

За долю секунды до того, как открыть глаза и заморгать на ярком свету, Фезий спросил:

— Кто такой, черт возьми, Передур?

Лаи, стиснутая в его объятиях, отсутствующе переспросила:

— Что?

Фезий открыл глаза и огляделся, стараясь понять, где он находится.

Он стоял посреди комнаты. Большая комната, обставленная в совершенно ему незнакомом, однако, явно роскошном стиле, заполненная дорогими предметами, картинами и красивой мебелью. На полу мягкие ковры и мохнатые шкуры, вместо окон — одна сплошная стеклянная панель. Фезий никогда раньше не видел такого большого стекла.

Лаи в его объятиях зашевелилась, и он ее нехотя выпустил.

Она тут же пересекла комнату, подойдя к огромному, набитому чем-то креслу, и опустилась в него, обхватив голову руками, с побелевшим, утратившим выражение лицом. Мужской голос произнес что-то на незнакомом Фезию языке. Фезий оглянулся на говорившего и увидел, что тот встает из кресла, расположенного напротив кресла Лаи, тоже весь побелев и странным образом напоминая ее. Фезий уже понимал, что, без тени сомнения, они не перенеслись через найденные Лаи врата обратно в Венудайн. Он, собственно, и так знал это все время, с тех пор, как прикинул высоту врат над почвой, а появление Сэма Роуфа только подтвердило эту догадку.

Медленно, не обращая на остальных внимания, Фезий приблизился к длинному окну. Он выглянул наружу — без особой охоты, просто в поисках информации.

Глаза сразу охватили открывшуюся сцену, но потребовалось некоторое время, чтобы смысл увиденного дошел до Фезия. Невероятно. Чем-то это напомнило ему башни сликоттеров, но здесь никакие испарения не заслоняли землю. Башня за башней вздымались ввысь, блистая стеклами окон, словно пальцы, ощупывающие небо. Внизу на узких улицах теснились движущиеся люди и экипажи, перемещавшиеся без помощи лошадей или ванок — все буквально кипело движением. Над этим скоплением башен раскинулось высокое небо с пухлыми облачками. Окна в стенах зданий весело перемигивались. Летающий домик, поменьше чем те, которые он видел в Сликоттере, издавая отдаленный шум, опустился на плоскую крышу высокого, разделенного на секции здания. На крыше сверкали гигантские иероглифы.

Лаи сказала:

— Вот, Фезий. Эти люди — наши друзья. Надень вот это.

Он повернулся, чтобы взять у нее драгоценный обруч. Лаи помогла ему пристроить обруч на голове, бормоча что-то про себя, когда неуклюжие пальцы Фезия наклоняли его.

— Вот так. Теперь мы сможем поговорить.

Фезий сказал:

— По-моему, нам крайне необходимо вернуться в Венудайн.

Я думаю об Оффе и о твоей сестре, принцессе Нофрет. Человек в странном наряде, который так поразился их появлению, теперь был вне себя от возбуждения. Его волосы, густые и белые, блестели на льющемся в комнату солнечном свете, а лицо, худощавое, однако с румяными щечками и обаятельной улыбкой заставило Фезия на мгновение поверить, что он должен желать им добра. На человеке было необыкновенное облачение из какого-то желто-бело-черного материала, испещренного маленькими цветными точками, больше всего напомнившими Фезию смесь соли с перцем, которой Оффа посыпал выскобленный деревянный стол, приготовляя на нем филейные отбивные. Двигался этот человек проворно, отлично контролируя движения, однако со множеством жеманных ужимок, которые при других обстоятельствах заставили бы Фезия улыбнуться.

— Да, это не Венудайн, Фезий, — подтвердила Лаи, — и даже не Шарнавой.

— Не Шарнавой! — Теперь Фезий был по-настоящему разочарован. — Я-то думал, мы…

Здешний житель сказал твердым, но невыразительным голосом:

— Я бы хотел, чтобы вы назвали мне ваши имена, а также измерение, из которого вы явились. Мы как раз воспользовались этим Порталом, и это, должно быть, привлекло вас — да? Я должен сразу сказать, что хотел бы подружиться с вами и рад вас приветствовать на Земле — а конкретно, в городе Нью-Йорке.

Поначалу Фезий не осознал того иронического обстоятельства, что говорит с этим человеком так, будто они разделяют общие интересы.

— Да мне дела нет, где мы находимся, — свирепо огрызнулся он. — Как бы нам вернуться обратно на Землю — я хочу сказать, в Венудайн.

Только тут он понял, что говорит с помощью украшенного драгоценностями обруча на голове и переводчик уравнивает Венудайн и Землю, как — Фезий подозревал — уравнял бы также с Землей Шарнавой и Сликоттер.

— Помягче, помягче, — абориген захихикал и приблизился к шкафчику возле стены. Он налил в два бокала какую-то жидкость. — Выпейте. Это поможет.

Фезий выпил быстро, нетерпеливо и кое-что расплескал.

Питье согревало, но вкус имело отвратительный.

— Я Дэвид Маклин. Я много лет работаю над теорией измерений. У меня есть… причины стремиться узнать их получше. Однако это же здорово: двое людей из соседствующего измерения явились прямо сюда! Я должен рассказать Алеку и Саре, они порадуются.

Фезий ожидал самое малое удивления, может быть растерянности и даже ужаса, когда они с Лаи материализовались в другом мире. Но этот человек воспринял все совершенно спокойно. Фезий рассудил, что раз он только что отправил Сэма Роуфа, то едва ли мог так уж поразиться, когда кто-то другой появился в обратном направлении.

Лаи зевнула. Она оправилась от резкого приступа усталости и подавленности, и теперь принялась с энтузиазмом болтать с Дэвидом Маклином. Ее живость и женственность заставили речь старика потеплеть. Фезий тоже почувствовал себя лучше. В нем вдруг обнаружились силы, чтобы справиться с усталостью, и он заподозрил, что в питье было добавлено какое-то снадобье.

Место, в котором они с Лаи вошли в этот мир, как теперь видел Фезий, было отмечено белыми лентами, образующими на ковре круг. Фезий подошел к креслу и сел. Дверь открылась и вошли двое: огромный, похожий на медведя детина и девушка-стебелек не выше самого Фезия. Она скромно держалась на полшага позади детины и на лице у нее была написана полная наивность, которая Фезию, всю жизнь скитавшемуся туда-сюда из-за человеческих хитростей, показалась необыкновенно трогательной. Он сразу проникся симпатией к этой девушке по имени Сара.

— Алек! — воскликнул Маклин, переполняемый отличным настроением. — Позволь мне тебе представить… — тут он запнулся.

Улыбаясь, Лаи представилась:

— Я — Лаи, принцесса Фарванки и Улыбающихся Стад. А это… хм… благородный Фезий Безземельный. Фезия позабавило то, как она подчеркнула слово «благородный».

Сара скромно выступила вперед, чтобы ее представили.

Лаи посмотрела на нее свысока.

— Что вы, наверное, обо мне думаете! На самом деле мы в царстве моего брата одеваемся совсем не так.

— Принцесса! — воскликнул Маклин, вскользь улыбаясь Алеку. — Ну, а сейчас…

— Для Графини это было бы в самый раз.

— Будем надеяться, — с угрюмой решимостью возразил Маклин, — что она не получит такого удовольствия.

Сара негромко, с приятными интонациями произнесла:

— Они оба выглядят очень усталыми. Я это очень хорошо чувствую. По-моему, им нужно отдохнуть, прежде чем… Маклин кивнул.

— Ты, как всегда, совершенно права, Сара. Не знаю, что бы мы без тебя делали. — Он обернулся к Лаи. — Я буду прав, не так ли, если предположу, что вы — Проводник? Лаи с улыбкой покачала головой.

— Проводник?

— Ну, то есть это ваша сила помогла вам пройти через Портал.

— Ах, вот оно что… да.

— Так что?..

— И, — закончила Лаи, — мне нужно поспать. Мы находимся в пути без всякого отдыха вот уже целых два дня и ночь.

— Стало быть, дни и ночи в Венудайне сменяются так же, как и здесь, — кивнул Маклин. — Я было на какой-то момент решил, что вы пришли из Ируниума.

— Идемте со мной, Лаи, — Сара улыбнулась, протягивая руку. Лаи покорно последовала за ней.

Алек поглядел на Фезия, который, так же, как и общаясь с Оффой, и не подумал задирать голову, чтобы ответить на его взгляд.

— Пошли, Фезий. Или я должен говорить — сэр Фезий Безземельный?

— Сойдет просто Фезий.

— А могу ли я спросить, — встрял Маклин, — отчего вы называетесь Безземельным?

— Потому что я лишен своих земель, своего титула, подданных и замков. А также и чести, которую не купишь за деньги. — Фезий вдруг почувствовал, как он устал. Снадобье в питье, которое дал ему этот добродушный старый аристократ, послужило на короткое время своей цели, и Фезий не слишком заботился о дальнейшем. — Я был когда-то гавиланом… — так он хотел сказать, но губы его сами собой произнесли «герцогом». Странно. — А теперь я просто Фезий Безземельный.

— Настоящий бродячий солдат, — заключил Алек, и покосился на Маклина. — Мне сдается, что Тодор Далрей из Даргая нашел бы общий язык с этим Фезием.

— Вполне возможно, — кисло отозвался Маклин. — Графиня вскоре узнает об этой узловой точке. У этой сучки есть на то свои способы, — он кивнул с неожиданной усталостью. — Отправляйтесь с Алеком, Фезий. Мы вам расскажем обо всем, когда вы отдохнете.

Фезий попытался было спорить. Все время помня о том, что Оффа должен известись от беспокойства, он вынужден был, наконец, предположить, что его друг-великан уже принял решение продолжить путь вниз по реке. Хотя несколько часов и можно провести в безопасности под прикрытием прибрежной растительности, не опасаясь патрулей на грифах, однако эта кажущаяся безопасность растворится, как дым, стоит объявиться первым сухопутным разведчикам. Фезий и помыслить не мог, что его возвращение на барку окажется таким… гм… затянувшимся.

«Вот тебе твое рыцарство», — сказал он себе, следуя за Алеком. Он осознал свою усталость и перестал протестовать. Он просто должен как-то вернуться в свой мир и разыскать Оффу. Фезий не представлял своей жизни без него. Он заснул на невероятно удобной кровати, в спальне, где дух захватывало от роскоши.

Когда Фезий проснулся, Алек принес ему на завтрак поднос, ломящийся от странных, но чрезвычайно аппетитных блюд. «Если бы Оффа мог это видеть, у него бы сердце разорвалось». И Фезий с огромным аппетитом без задержки очистил этот поднос.

Они собрались в большой комнате с панорамным окном, выходящим на Нью-Йорк, чтобы обсудить, что делать. Стояла ночь, и высокие башни — «небоскребы» — переливались огнями, словно роящиеся в ночи светящиеся насекомые. Это переливчатое сияние, пробивавшееся сквозь ровное освещение комнаты, будоражило Фезия. Он сделался беспокойным. Он смотрел на круг из пришпиленной к ковру белой ленты и напряженно думал.

Маклин сказал:

— Сэм должен уже сейчас быть довольно далеко.

Алек кивнул.

— Если он пробился.

— Мы говорили с Сэиои, — вставила Лаи. — На той стороне Врат, которые вы называете Порталом. Маклин кивнул.

— Я так и думал, что он прошел. Я имел в виду — после.

Но сейчас…

Сара подняла голову. Все посмотрели на нее.

— Я думаю, — сказала она так тихо, таким дрожащим голоском, что он прозвучал, словно девичья молитва, — я думаю, Пердитта вышла на наш след.

Маклин встал. Алек выпятил челюсть. Лаи, одетая в одно из ультракоротких платьев Сары — ярко-синее, с зигзагообразным узором, от которого в глазах у Фезия рассыпались искры — сказала:

— Я чувствую — это очень странно — я чувствую что-то вроде паутины, которая трется… трется… пфе! — она прикрыла лицо ладонями. — Это отвратительно! Ужасно!

— Я знаю, — спокойно ответила Сара. — Я это тоже чувствую и, вероятно, сильней, чем вы.

Это заставило Лаи вскинуть голову:

— Что?

— То, что вы чувствуете — это неуклюжие попытки не особенно-то углубленного Проводника разыскать здешнюю узловую точку. — Сара небрежно кивнула на круг из белой ленты. Фезий приметил, что всю скромность с нее как рукой снимало, когда речь заходила о Порталах, Проводниках и визитах в иные измерения.

Лаи приподняла плечи. На ее лице было написано удивление. Фезий улыбнулся. Лаи — его Лаи, девушка-ведьма — встретила здесь подобную себе в лице этой простой, худенькой, скромной девицы.

— Я умею — как вы это называете? — проводить людей в Шарнавой без всяких хлопот. Я перенесла сюда нас с Фезием. Я бы назвала себя достаточно углубленной. Лицо Сары выразило абсолютное согласие.

— Конечно. Я имела в виду, что вы до сих пор не имели дела с другими Проводниками. Вы, должно быть, всю жизнь действовали сами по себе.

Лаи нехотя кивнула.

— Они близко? — спросил Маклин.

Сара подняла голову. Она не приходила в подобие транса, как это делала Лаи. Как бы взвешивая свои слова, Сара произнесла:

— Судя по тому, как они шарят вслепую — за пределами Манхэттена. Да, на острове их нет, я в этом уверена. Возможно, на вертолете. Но они приближаются.

— Они наверняка найдут это место, — сказал Алек.

— Эти звери ей просто невероятно покорны, — Маклин был явно встревожен. — Я бы не хотел с ними связываться. Помните, что нам про них рассказывал Боб Престайн? Уф! Атмосфера угрозы пронизывала комнату и с неприятной вкрадчивостью передавалась Фезию. Он знал, что эти люди смертельно боятся странной Графини Пердитты и ее тругов. Но самым страшным для Фезия было то, каким путем проникали к ним этот страх и эта угроза: из вторых рук, передаваясь по воздуху через худенькую девушку, проникала из загадочных областей сознания. Привыкший к опасностям поединков и звону мечей о доспехи, Фезий куда сильнее страшился этих бесплотных ужасов.

Ему дали рубаху из гладкой тонкой ткани и штаны, которые были велики и Фезию пришлось их подвернуть и потуже затянуть ремнем. Он настоял также на том, что наденет свой пояс с подвешенными к нему пустыми ножнами. Теперь его рука тянулась к бесполезному зияющему отверстию, отороченному мехом, на котором засохла кровь. Мех придется обновить при первой возможности.

— Что же нам делать? — спросила Сара. — В лучшем случае через четыре часа они найдут наш квартал. А уж после этого не заставят себя ждать.

— Нам придется уходить. Хорошо, что Сэнди здесь нет. с этим осложнений не будет, — теперь Маклин распоряжался властным тоном. — Может быть, им неизвестно, что мы здесь. Если известно, мы об этом скоро узнаем. Если нет, тогда мы, возможно, сможем потом вновь воспользоваться этим местом, после того, как они уйдут.

— Мы будем просто вынуждены, — заметил Алек, — если Сэм не найдет другого выхода. Фезий прочистил горло.

— Мне сдается, что у вас, любезные господа, имеются проблемы, — начал он. Не окончив фразы, он понял, что его слова звучат банально и неискренне, однако был вынужден продолжать. — Но мы с Лаи должны поскорее вернуться в Венудайн.

— Он коротко объяснил ситуацию, как она ему представлялась, зная, что Лаи уже изложила собственную точку зрения. — Оффа не будет ждать вечно, да я и не хочу заставлять его это делать, когда стаи грифов шныряют повсюду.

— Мы должны отсюда убраться, — повторил Маклин. — Я принесу карту… — он прошел к ящику письменного стола и извлек лист бумаги, который расстелил на столе. — Это карта Нью-Йорка.

Фезий испытал потрясение от числа улиц, от масштаба этого кишащего людьми места. Однако эта квартира на крыше небоскреба здесь, в Нью-Йорке, совпадала по измерениям с одной из террас ступенчатой пирамиды, возвышающейся над облачной массой в Сликоттере. Фезий предполагал, что эти черные здания должны быть высокими, и он оказался прав.

— Вот, — указал Маклин. — Здесь мы. — Он опустил палец на один из прямоугольничков, которые с поразительной густотой покрывали все пространство острова. — В какой стороне отсюда эта ваша Башня Грифов?

— Это примерно здесь, — начал было Фезий и тут же остановился. Лаи разинула рот.

Конечно. Они ведь прошли через два измерения, а не одно. Они пытались добраться до Башни Грифов — далеко ли они прошли? Куда они повернули во время этого ужасного преследования, спасаясь от пальцевиков и сликоттеров? Фезий беспомощно смотрел вниз.

— Ну, Фезий?

— Далеко мы забрались, Лаи?

Лаи мотнула головой, скосив глаза к носу.

— По-моему — я могу только предполагать — каждое из этих черных зданий должно быть величиной со здешний квартал. Но этот мост…

Фезий проделал в уме ряд арифметических действий, (а умение считать никогда не было самой сильной его стороной) и сказал:

— Я думаю, мы едва выступили. Мы перешли по мосту из одного здания в другое. Вот, — он ткнул пальцем в карту. — Вот где Башня Грифов.

На карте имелось несколько маленьких красных крестиков, немного, может быть, дюжина. Когда Маклин показывал Фезию, где они находятся, он указал на один из таких крестиков. Фезий же теперь показывал на участок без красной пометки.

— Новая! — заметила Сара. — Это интересно.

— Каждый красный крестик обозначает узловую точку, — объяснил Алек. — Я знаю, о чем ты думаешь, Дэйв.

— Ну… — Маклин явно не мог подыскать слов.

— Наверняка вертолет, — резко произнесла Сара. — Теперь они приближаются гораздо быстрее.

— Ужасное ощущение — будто шарят пальцами. — Лаи задрожала.

Фезий украдкой бросил на нее взгляд и почувствовал сострадание к этим напряженным морщинкам вокруг глаз, к скорбно опущенным уголкам губ, к тому, как эти пышные медно-красные волосы, зачесанные теперь назад, обнажали лоб, заставляя его казаться выпуклым, чего раньше никогда не было. Комната была ярко освещена, теплая и роскошная во всех отношениях, и Фезий видел, какой контраст представляет с ней темнота за окнами — мрачная, бесформенная ночь, источавшая ужас.

Бритье, для которого он воспользовался диковинным серебристым бритвенным лезвием на маленькой рукоятке, умывание, свежая одежда, еда — все это создавало лишь незначительный противовес стискивающему сердце холодному ужасу, рыскавшему в этой бесформенной ночи.

Фезий встряхнулся и вновь повернулся лицом к ярко освещенной комнате. Эти воображаемые ночные кошмары — для тех, кто не привык носить меч у бедра.

Прежде, чем они вышли наружу, Алек вручил Фезию плащ, один из плащей Маклина, который оказался чересчур велик.

— Лучше тебе снять эти ножны, Фезий. Нью-йоркские фараоны относятся к таким вещам малость подозрительно. Сара проверила обруч-переводчик у него на голове, который, при его ширине, вполне скрывал узкую повязку. Фезий нехотя отстегнул пояс с ножнами. Он держал их в руках. Сара, хихикнув, отыскала газету и завернула для него ножны, так что они выглядели вполне невинным свертком. Когда Лаи получила у Сары легкое пальто, все были готовы. Лаи потрогала парализующий проектор в сумочке, которую тоже одолжила у Сары.

— Это может нам пригодиться, — сказала она потихоньку Фезию. Тот кивнул.

— Лишь бы только у наших друзей все было в порядке. Я беспокоюсь, не отмочил бы Оффа какую-нибудь глупость. Только когда они спускались в уменьшенном подобии той движущейся комнаты из Сликоттера, Фезий с удивлением подумал о том, как спокойно Дэвид Маклин и его друзья приняли рассказанную им историю и стали действовать, помогая им с Лаи на основе этой истории.

— Это лифт, — объяснял Алек Лаи. — У нас его называют еще подъемником. Мы тут говорим попросту. Не то, что старина Боб Престайн — тот был истинным образчиком сливок общества.

— О, конечно, — отозвалась Лаи. Фезий спрятал улыбку.

Его малышка-ведьма держится молодцом в любой компании.

— Ты, кажется, сказал «был», Алек? — переспросила Сара.

— Ну… Я не сомневаюсь, он вернется, но…

Маклин неожиданно выпалил, так, что все подпрыгнули:

— Алек! Одежда — Лаи и…

— Знаю-знаю. Успокойся, Дэйв, — утихомирил его Алек. — Я все сжег. И пепел уничтожил. Все в порядке.

— Сжег! — озадаченно произнес Фезий.

— В очень скором времени по этому номеру будет шнырять Монтиверчи. Все должно выглядеть, как обычно. Мы убрали белый круг — место нам и без того известно — и комната имеет такой вид, будто сквозь узловую точку никто и не проходил. Наша Графиня — хитрая штучка, однако не думаю, что она разберется, что мы там уже побывали.

Лифт остановился, двери отворились и они тесной группой вышли в нью-йоркскую ночь.

Фезию не понравились здешние запахи, и тротуары казались твердыми после более мягких камней Венудайна, но он вынужден был признать, что кипучая целеустремленная жизнь, которой жило это место, могла захватить любого. На ходу он узнавал правильные названия и суть людей, магазинов, вывесок. К тому времени, как они прошли пешком четыре квартала — специально, чтобы двое из другого измерения могли приноровиться к жизни города — Фезий и Лаи не только узнали очень много нового, но и успели утомить своих спутников. Алек без лишней спешки поймал такси и все втиснулись внутрь. Ощущение от езды было такое, что у Фезия перевернулся желудок. Ему казалось, что он побелел, и не желая, чтобы Сара или Лаи это заметили, Фезий отвернулся к окну, глядя наружу. Такси мчалось по центру города.

Алек сказал:

— Я-то думал, что после езды на этих летучих птицах — как вы их там называете, грифами? — прогулка в такси ничуть тебя не обеспокоит.

— Это не птицы, — коротко ответил Фезий.

При всем при том, чего ему было беспокоиться? Ему объяснили, что двигатель в передней части машины производит энергию, а та вращает колеса. Грифы тоже используют энергию, чтобы хлопать крыльями. Чтобы производить энергию, грифы едят пищу, а это такси жрет бензин. В конечном итоге, разницы никакой — так размышлял про себя Фезий. Водитель такси косил глазом на пассажиров, явно уверенный, что везет компанию полоумных. Сара разразилась смехом. Алек и Маклин захихикали. Лаи ослепительно улыбнулась. Фезий не повернул головы, размышляя об Оффе. Жизнь не сводится к ненависти, войне и дракам. Эти люди с Земли приняли Фезия с Лаи, помогли им, дали им пищу, кров и одежду, опекали, а теперь собирались помочь им вернуться в их собственное измерение. Это говорило о таких качествах, которые Фезий, например, считал канувшими в сточную канаву вместе с кровью его родителей. Можно смотреть по-настоящему дружески, полагал он, лишь на самую небольшую группку людей из множества, ибо вся знать прогнила до самой сердцевины. Требуются годы, чтобы по-настоящему узнать кого-то, и еще годы — чтобы начать доверять ему. Оффе он доверял — а кому еще?

Этим новым друзьям с Земли? Лаи? Ну… Он бы хотел поохотиться вместе с ними на крагоров. Эта охота помогает отделить мужчин от мальчиков, а настоящих друзей — от притворщиков. Большинство охотников используют против крагора рогатину с широкими «крыльями», знаменитую крагоровую рогатину, воспетую в легендах. Но с недавних пор молодежь нового поколения, и среди них сам Фезий, ввела в обиход опасную забаву — охоту на крагоров с мечами. Ты стоишь с мечом в руке, пусть даже с настоящим клинком вроде Миротворца, и глядишь на слюнявые челюсти и двенадцатидюймовые клыки крагора, клыки, способные выпотрошить тебя с одного молниеносного взмаха уплощенной башки. Вот тут-то и видно, кто здесь друзья.

Фезий оглянулся на кабину такси. Странная мысль обеспокоила его — что он может положиться на всех своих спутников, даже на Лаи.

Фезий услышал, как Алек говорит, словно проследив его мысли:

— Хотел бы я переправиться вместе с тобой, Фезий. Увидеть немножко действия.

Фезий выказал изумление. Ведь не могут же эти земные люди слышать, о чем он думает?

— Ты нужен здесь, Алек. Грубую работу делает Сэм. Если Монтиверчи нас настигнет…

— Да, знаю, — Алек вздохнул. — Тогда опять мне с ней возиться. Только я устал слушать все эти рассказы об удивительных приключениях, когда сам не могу пойти окунуться в них!

Сара ехидно ему улыбнулась.

— Веди себя как следует, Алек, медведище ты этакий, а не то я тебя переправлю в мир, где дряхлые скучные старикашки в инвалидных креслах сидят в заброшенном городе возле пересохшего моря. Это тебя враз вылечит. Алек изобразил ужас.

— Ты же не сделаешь этого, ведь верно, Сарочка, секс-бомбочка ты моя?

Сара обернулась, чтобы чем-то в него бросить, и тут такси остановилось и все они вышли. Маклин заплатил таксисту, который смотрел на них так, точно все они только что у него на глазах вылезли из ямины с серой.

— Монтиверчи, — заявил Маклин, распрямляясь, по его лицу бежали пятна света от уличных огней, — нас непременно настигнет, никаких «если» тут быть не может.

— И все-таки, — вздохнул Алек. — Вот бы надеть на себя стальные латы, полный костюм из доспехов, да обменяться вручную парочкой ударов с противником… Фезий сухо рассмеялся.

— Мы не носим костюмы из доспехов — что за странное выражение! Мы носим панцирь. И доспехи делаются из железа, чистого твердого железа, а не из стали. Тебе предстоит многому научиться, дружище Алек.

Алек благодушно принял поправки.

— Знаю-знаю, я выразился неуклюже. Однако сама идея, вот что меня захватывает, — он похлопал по внутреннему карману своего пиджака. — Мне, конечно, лучше держаться оружия, которое мне знакомо.

— Из того, что вы нам рассказывали о неожиданном возникновении доспехов, лошадей и стремян, — заговорил Маклин, когда они двинулись прочь, — я делаю вывод, что кто-то проникал в Венудайн из нашего мира в те времена, когда у нас самих преобладали доспехи — а может быть, сразу после, чтобы доспехи могли там процветать без этих ужасных лучников, а впоследствии — аркебузиров, истребивших цвет рыцарства.

— Цвет рыцарства, — повторил Фезий. — Ха!

— Что касается ужасных лучников, — вставил Алек, — то я…

— Ну конечно, Алек! — проказливо пропела Сара. — Мы все знаем!

Все рассмеялись, даже Фезий. Он потеплел душой к этим новым друзьям. Но все же вынужден был сказать:

— Человек с алебардой или бердышом вполне способен свалить рыцаря.

— У вас, стало быть, есть алебарды? И боевые молоты?

— Да. Они с легкостью расшибают доспехи — и человека внутри.

— Тогда ваше рыцарство обречено, в точности, как наше.

— И поэтому-то, — вставил Маклин, — ваш палан Родро — мы, наверное, сказали бы «барон Родро» — так заинтересован в этой сделке со сликоттерами. Он может покорить весь ваш мир.

— Как по-вашему, Графиня с ним заодно? — спросила Сара.

Фезий приметил, с каким видом люди с Земли говорят об этой злокозненной женщине — графине Пердитте Франческе Каммаччи ди Монтиверчи — вид этот являл собой смесь страха, ненависти, отвращения и глубочайшего презрения.

— Если так, — серьезно сказал Маклин, — тогда да поможет бог Венудайну!

Сара подняла голову с видом собаки, почуявшей дичь — напряженно-целеустремленным.

— Лучше расскажите Фезию о порвонах, — заметил Алек.

— Что до этих злыдней, — ответил Маклин все тем же серьезным, чуточку монотонным голосом, — то это живые существа, от которых любой ценой следует держаться подальше. Они ужасны. Дух человеческий не в силах вынести… Он остановился, так как Сара схватила его за руку, оставив Фезия в глубочайшем ужасе перед этими непонятными порвонами — ужасе, сформировавшемся из страхов других людей.

— Что такое, Сара?

— Мне кажется… — отвечала она. — Я почти уверена.

Лаи, ты не чувствуешь здесь Портал, узловую точку? Лаи закрыла глаза и вытянула перед собой руки. Сара улыбнулась.

Покачав головой, Лаи ответила:

— Нет, я не чувствую здесь МЕСТА.

— Должно быть! — уверенно заявил Фезий. — Если мы сейчас находимся в точке, которую я указал на вашей карте. Маклин помахал рукой вверх и вниз. Горели огни, мужчины и женщины шли по своим делам, тарахтели по улице машины. Шумы огромного города звучали в ночи.

— Это та самая точка.

Фезий пришел в замешательство. Если это место находится достаточно близко к Башне Грифов, тогда почему они не могут ее найти? Он чувствовал, будто вязнет в текучем песке, погружается, тонет, словно животное, забредшее в зыбун у Черной Реки.

— Башня Грифов должна, обязана быть где-то здесь!

Алек посмотрел вдоль тротуара, морща свое каменное лицо.

— Ты говоришь, этот парень перешел отсюда?

— Да. Он сказал, что его зовут Шим Гахнетт, — на лице Лаи было написано, в каком она сейчас напряжении. — Мне кажется, — произнесла она с колебанием, широко разведя напряженные руки, — мне кажется, это все-таки здесь, где-то близко.

Сара быстро кивнула.

— Да. Это где-то под нами. Под нашими ногами!

Все посмотрели вниз, на твердый и неподатливый камень тротуара, под которым лежало древнее базальтовое основание острова Манхэттен.