Клятва Дракона

Глава 4

Заклинание началось совершенно и полностью правильно. Позже, Анастасия смогла только качать головой и удивляться как что-то, что началось так хорошо, могло закончиться такой катастрофой.

Возможно, это случилось из-за того, что она потратила время, меняя ужасно сковывающую одежду, которую она по ошибке начала носить, став профессором. В конце концов, не будь она в самый разгар заклинания, в определенном месте в определенное время — если бы один из этих элементов сдвинулся, хоть на миллиметр — все бы изменилось.

Ну, все изменилось, просто не так как она планировала.

Лунный свет был таким ласковым, таким уместным на ее обнаженных руках. Это стало одной из причин того, почему она уехала дальше от дома и ближе к реке Миссисипи, чем она планировала. Луна, казалось, звала ее вперед, освобождая от глупых, навязанных ей самой ограничений, которые она наложила на себя, в бесплодных попытках стать кем-то, кем она не была.

Теперь на Анастасии была одета та одежда, которую она любила больше всего: ее любимая длинная, мягкая юбка цвета голубого топаза. Всего за месяц до того, как ее вызвали в этот новый, чудесный Дом Ночи, Анастасии понравилась индийская ткань. Она сшила юбку и пришила бисер и ракушки и белую кожаную окантовку к ее подолу и тунику с низким круглым вырезом и без рукавов. Анастасия немного покружилась, приводя бисер и ракушки в движение. Я больше никогда не одену эти ужасные, сковывающие одежды. Когда я была человеком, мне разрешали носить только это. Я не повторю вновь эту ошибку, сказала она себе твердо, и затем откинула голову назад и сказала луне, которая висела высоко в чернильном небе, — Я такая, какая есть! Я профессор вампир, разбирающаяся в чарах и заклинаниях. И я молодая и свободная!

Она собиралась последовать совету своей Верховной Жрицы. Анастасия собиралась стать ближе к земле. Она собиралась найти силы в своей молодости.

— Я также буду одеваться так, как я пожелаю. А не так как будто я древняя училка. Или Квакер из Пенсильвании, как человеческая семья, которую я оставила шесть лет назад, получив метку, добавила она про себя. Она запомнит сохранить мирные любимые части своего прошлого без стеснений и ограничений.

— Я верна земле! — сказала она игриво, почти танцуя на низкой траве, покрывающей прерию Дома Ночи Тауэр Гроув.

Это была не просто физическая свобода смены одежды, дозволенной Анастасии — это было ощущение свободы, которую дала ей уверенность Пандеи в ней, которое все и изменило. Плюс тот факт, что ночь была теплой и ясной, и Анастасия собиралась сделать что-то, что вызывало в ней неописуемую радость: Она собиралась наложить заклинание, которое поможет Дому Ночи — ее Дому Ночи.

Но остановиться в поле, наполненном подсолнухами, было безбрежной ошибкой. Она знала, что подсолнухи притягивают любовь и желание, но Анастасия не думала о любви — она думала о красоте ночи и привлекательности луга. И по правде, она всегда любила подсолнухи!

Луг был захватывающе пышный. Он находился достаточно близко к Миссисипи, чтобы Анастасия смогла увидеть ивы и рябины, обрамляющие высокий крутой западный берег. На самом деле, она не могла видеть реку из-за деревьев и обрыва, но она могла чувствовать ее запах — этот богатый аромат, шепчущий о плодородии земли и силе и обещании.

В центре луга, расположенный идеально, чтобы собрать весь серебряный свет полной луны, стоял огромный плоский валун, отлично подходящий для алтаря, который был нужен ей для приворотного заклинания.

Анастасия поставила свою корзину для чар на землю у большого камня и начала размещать ингредиенты для ритуала. Сначала, она вытащила серебряный кубок, который ее наставник дал ей в качестве прощального подарка. Он был простой. Но красивый, украшенный только лишь выбитым силуэтом Никс с поднятыми руками, держащую полумесяц над собой. Затем Анастасия развернула зеленую мерцающую ткань для алтаря, достала маленький закрытый кувшин с кроваво-красным вином и откупорила его, давая ему чуть-чуть выплеснуться из горлышка. Она поставила кубок в центре камня, а затем раскрыла большую кипу вощеной бумаги из корзины, обнажая кусок свежего хлеба, головку сыра, и тоненькие кусочки хрупкого бекона. Улыбаясь, она разместила еду и бумагу перед кубком, который сразу же наполнила.

Удовлетворенная запахами и видом пиршества, который символизировал щедрость Богини, она достала пять свеч из корзины. Повернувшись к реке, Анастасия с легкостью нашла север, и именно на самом северном уголке камня она поставила зеленую свечу, символизирующую элемент, который был ей ближе всего, землю. Расставляю оставшиеся свечи в правильном порядке: желтую для воздуха на востоке, красную для огня на юге, голубую для воды на западе и фиолетовую свечу духа в центре, Анастасия успокаивала свое дыхание. Она глубоко вдыхала, представляя, как воздух, впитавший силу земли, входит в ее тело. Она думала о своих студентах и как сильно она хотела им добра, и как хорошо будет то, что они увидят друг друга ясно и более четко на их пути к правде и честности.

Когда свечи были установлены, Анастасия вытащила оставшиеся вещи из корзины для чар: длинную ветку зубровки душистой, коробочку с деревянными спичками и полоску для зажигания и три маленьких вельветовых мешочка — один с высушенными лавровыми листьями, другой с колючими иголками кедра, и третий с тяжелой морской солью.

Анастасия закрыла глаза и направила Богини тихую, идущую от сердца, молитву, которую она произносила перед каждым своим заклинанием или ритуалом. Никс, клянусь тебе, что я хочу добиться только добра заклинанием, которое делаю сегодня.

Анастасия открыла глаза и повернулась сперва к востоку, зажигая желтую свечу воздуха и вызывая элемент в свой круг четким голосом, используя простые слова:

— Воздух, пожалуйста, присоединись к моему кругу и укрепи мое заклинание. — Двигаясь по часовой стрелке, она зажгла все пять свечей, вызывая каждый элемент по очереди, закончив круг фиолетовой свечой в центре алтаря.

Затем она встала лицом к северу, сделала еще один глубокий вдох и начала говорить от всей души и сердца.

— Я начиная с зубровки, чтобы очистить это место. — Она остановилась, чтобы взять конец пучка и поджечь его от зеленой свечи. Пока он горел, она плавными движениями размахивала им вокруг себя, наполняя воздух над алтарем тяжелым дымом, скручивающимся волнами. — Любая негативная энергия должна уйти отсюда без следа. — Она отложила все еще дымящийся пучок и вытянула левую руку, сжав ладонь. Затем она дотянулась до первого вельветового мешочка. Размельчая сухие листья в ладони, она продолжила заклинание.

— Сознание и ясность придут с этими листьями лавра. Через землю я вызываю их силу сегодня. — Дальше понадобились иголки кедра. Анастасия вдохнула их хрупкий запах, смешивая их с размельченными листьями в своей ладони и говоря, — Кедр, у тебя я ищу храбрость, защиту и самоконтроль. Дай мне свои силы, чтобы мое заклинание не было слабым.

Из последнего вельветового мешочка она вытащила крошечный кристалл морской соли, но вместо того, чтобы добавить его к другим ингредиентам, Анастасия подняла ладонь, наполненную смесью лавра и кедра. Она наклонила голову, наслаждаясь теплым, целующим ветром, который пахнул речной водой и развивал ее густые светлые волосы, доказывая, что все элементы, на самом деле, присоединились к ее кругу и были там, ожидая ее просьбы. В то время как она начала говорить слова заклинания, голос Анастасии стал более мелодичным, как будто она читала стихотворение под музыку, слышную только ей одной.

Морская соль проскользнула меж пальцев Анастасии, когда она добавляла последний ингредиент к своему заклинанию.

— Соль — ключ, соединяющий меня с этим заклинанием. Она подошла к зеленой свече и собралась с мыслями. Именно сейчас ей надо было произнести имя Дракона Ленкфорда и затем имена всех пятнадцати студентов по очереди, добавляя по щепотке той смеси, которую она магически получила только что, в пламя земли, и она надеялась и молилась, что заклинание сработает и каждый студент увидит Дракона четко, ясно и правдиво.

И пламя, что бушует словно меч,

Всю правду о Ланкфорде рубит с плеч.

Все началось, когда она сказала его имя. Анастасия должна была бросить в огонь первую щепотку смеси и сказать имя полностью помешанной на Ланкфорде Дорин Ронни, а вместо этого ночь обрушилась на нее хаосом и тестероном, когда молодой недолетка выскочил из-за куста боярышника с мечом наготове.

— Отойди! Ты в опасности! — закричал он Анастасии, сильно толкая ее. Потеряв баланс и замахав руками, словно мельница, так что магическая смесь полетела вверх, вверх, вверх в то время, как она падала вниз, вниз, вниз, приземлившись больно на живот. Сидя на земле, с ужасом она наблюдала, как теплый ветер, присутствующий с ней с начала ее заклинания, поймал магическую смесь и распылил ее, направляя все содержимое ладони прямо в лицо недолетки.

Казалось, время приостановилось. Как будто реальность в эту секунду сместилась и разделилась. Сначала, Анастасия смотрела снизу вверх на недолетку, застывшего на месте, меч высоко поднят, словно статуя молодого бога-воина. Затем воздух между ней и неподвижным недолеткой начал сиять светом, который напомнил ей пламя свечи. Оно колыхалось и мерцало так ярко, что ей пришлось поднять руку, чтобы прикрыть глаза. Мельком она увидела, как яркое пятно разделилось посередине, обрамляя недолетку с двух сторон прозрачным светом, а затем остановилось перед мальчиком, и Анастасия увидела другую фигуру. Сперва она была нечеткой. Затем он сделал шаг вперед к ней так, чтобы свет освятил его, он полностью закрыл недолетку.

Он был того же роста и размера, что и мальчик. Он также размахивал мечом. Анастасия посмотрела на его лицо. Ее первой мыслью, за которой быстро последовали шок и удивление, было: У него доброе лицо — привлекательное даже. Затем она вскрикнула, поняв, что же видит на самом деле.

— Ты это он. Недолетка за тобой. Это ты! — Только это был не совсем мальчик. Это было очевидно. Эта новая фигура принадлежала взрослому мужчине, вампиру с невероятными экзотическими татуировками, изображающими двух драконов, смотрящих на заполненный полумесяц посередине лба, их тела, крылья и хвосты спускались вниз по лицу к мощной челюсти и полным губам — губам, которые обезоружили ее восхитительной улыбкой.

— Нет, ты не недолетка, — сказала она, переводя свой взгляд с губ на коричневые глаза, которые отражали его улыбку.

— Ты вызвала меня, Анастасия. Ты должна знать, кто я такой. — Его голос был глубоким и приятным.

— Я вызвала тебя? Но я…, — ее голос затих. Что она сказала, перед тем как появился недолетка и сумел вмешаться в ее заклинание? Ах, она вспомнила!

— Я просто сказала: ‘И пламя, что бушует словно меч, Всю правду о Ланкфорде рубит с плеч.’-Анастасия замолчала, уставившись на татуировки вампира….татуировки дракона. — Как это возможно? Ты не можешь быть Брайаном Ланкфордом! И откуда ты знаешь мое имя?

Его улыбка стала еще шире.

— Ты такая молодая. Я забыл. — Смотря на нее, он учтиво поклонился. — Анастасия, моя родная, моя жрица, Брайан Ланкфорд это тот, кого ты вызвала. Я это он.

Он коротко хмыкнул. — И меня никто не звал Брайаном кроме тебя уже долгое, долгое время.

— Я не хотела на самом деле вызвать тебя! И ты старый! — она проговорила и почувствовала, что краснеет. — Ну, я не имела ввиду старый старый. Я имле ввиду, ты старше недолетки. Ты вампир, прошедший Превращение. Не старый, хотя. — Анастасия очень сильно хотела провалиться под алтарь.

Смех Брайана был теплым и добродушным и очень живым.

— Ты просила меня настоящего, и вот, что ты получила. Моя родная, это тот, кем я стану в будущем, именно поэтому я, как ты сказала, старый и прошедший Превращение вампир. Этот недолетка позади меня — это я сегодня. Моложе, да, но также резкий и слишком уверенный в себе.

— Почему ты знаешь меня? Почему ты называешь меня ‘моя родная’?» И почему ты заставляешь мое сердце биться так, как будто оно взволнованная птичка готовая взлететь? Добавила она про себя, неспособная произнести это слова вслух.

Он сократил небольшое расстояние между ними и присел коло нее. Медленно, с трепетом, он коснулся ее лица. Она не могла почувствовать его руку, но у нее захватывало дыхание от его близости.

— Я знаю тебе, потому что ты моя родная, так же как и я твой. Анастасия, посмотри в мои глаза. Скажи мне правду, что ты видишь.

Ей пришлось сделать то, что он попросил. У нее не было выбора. Его взгляд заворожил ее, так же как и все остальное, касающееся этого вампира. Она уставилась ему в глаза и потерялась в том, что она там увидела: доброту и силу, честность и юмор, мудрость и любовь, абсолютную любовь. В его глазах Анастасия увидела все, что она хотела видеть в мужчине.

— Я вижу вампира, которого я могла бы полюбить, — сказала она не раздумывая. И затем быстро добавила, — Но ты Воин, это очевидно, и я не могу …

— Ты видишь вампира, которого ты любишь, — сказал он. Останавливая ее слова, он нагнулся вперед, взял ее лица в свои ладони и прижал свои губы к ее губам.

Анастасия не должна была что-либо почувствовать. Позже она проигрывала эту сцену вновь и вновь у себя в голове, пытаясь решить, как вызванный фантом мужчины смог заставить ее почувствовать так много, не имея возможности коснуться ее. Но затем все, что она могла делать, так это дрожать и сдерживать свое желание — настоящее или выдуманное, пронзившее ее тело.

— Оххххх, — выдохнула она слово, когда он медленно и с сожалением стал отдаляться от нее.

— Моя любовь, моя родная, я вампир и Воин. Я знаю, сейчас это кажется невозможным, но я полагаю, что чтобы стать тем, кем ты меня увидела — добрым и сильным, честным и забавным, мудрым и любящим мужчиной — мне нужна ты. Без тебя, без нас, я всего лишь сосуд для того, кем я должен быть; я дракон без человека. Только ты сможешь сделать мужчину сильнее дракона. Помни это, когда молодая, резкая, наглая версия меня попытается свести тебя с ума. — Он продолжил отдаляться от нее.

— Не уходи!

Его улыбка заполнила ее сердце.

— Я не ухожу. Я никогда не оставлю тебя по своей воле, моя родная. Я буду прямо здесь расти и учиться. — Он посмотрел назад на застывшую статую недолетки и усмехнулся, встретившись снова с ее взглядом. — Несмотря на то, что тебе будет трудно поверить в это иногда. Дай нам шанс, Анастасия. Будь терпелива со мной; мы стоим этого. Да, и не дай мне убить медведя. Он не причинит тебе вреда. Он, как и я, появился тут из-за того, что заклинание пошло немножко магически не так. Ни он, ни я, — он остановился и его глубокий голос стал нежнее, — ни даже мой молодой, нахальный образ ничего не мыслим плохого в эту ночь. И моя родная, моя любовь, я никому не позволю причинить тебе вред.

Когда он произносил последние слова, Анастасия почувствовала холодок, прошедший через ее тело. Как будто какой-то бог или богиня налили ей в вены ледяной воды. В то время как она дрожала от странной смеси плохого предчувствия и желания, взрослая версия Брайана Ланкфорда, его взгляд все еще сомкнутый с ее, отступил назад. Вспыхнул свет, когда он был поглощен молодой версией самого себя — которая сразу же начала двигаться снова.

Чувствуя себя, как будто ее только что смял один из локомотивов, груженных углем, которые колесили Америку, Анастасия смотрела на молодую копию вампира, чье бесплотное прикосновение она все еще ощущала на своем теле. Одной рукой он вытирал свои заплаканные глаза, а другой направлял меч на гигантского коричневого медведя, появившегося внезапно перед ним на задних ногах. Он был таким большим, что на мгновение Анастасия подумала, что он, как и взрослая версия Брайана Лэнкфорда, был всего лишь туманом и магией, дымом и тенями.

Затем медведь заревел, заставив воздух вокруг нее завибрировать, и Анастасия поняла, что это не было иллюзией.

Глаза Ланкфорда быстро прояснились, и он направился к существу с намерением убить его.

— Не навреди ему! — закричала Анастасия. — Медведь случайно попал сюда из-за моего заклинания — у него нет злых намерений.

Брайан отступил назад, избегая огромных когтей зверя. Анастасия видела, как он изучает медведя. — Ты точно знаешь, что это из-за магии? — спросил он, не отводя глаз от животного.

— Да! Я даю тебе мое слово, — сказала она.

Брайан быстро посмотрел на нее, и Анастасия почувствовала отблеск узнавания в этом взгляде. Затем недолетка моргнул и сказал, — Лучше бы тебе оказаться правой.

Анастасии пришлось сжать губы, чтобы не закричать на него: Твоя взрослая версия не сказала бы этого!

Она сомневалась, что он услышал бы ее крик. Он уже полностью сконцентрировался на медведи.

Большое существо нависло над мальчиком, но Брайан просто нагнулся, схватил ближайшую к нему свечу с алтаря и вытянул ее перед собой. Пламя красной свечи сияло словно факел.

— Ха! Уходи! — прокричал он голосом, в котором было больше власти, чем она когда либо ожидала услышать даже от вампира. Пока. — Уходи отсюда! Иди! Все это было случайностью; жрица не хотела вызывать тебя.

Медведь отшатнулся от яркости свечи, пыхтя и ревя. Брайан сделал шаг вперед. — Я сказал, уходи!

С огромным чувством облегчения Анастасия наблюдала, как животное опустилось на четыре лапы и, последний раз рыкнув на недолетку, потрусило к реке. Подчиняясь инстинктам, она вскочила на ноги и помчалась к Брайану.

— Хорошо, с тобой все в порядке; теперь ты в безопасности. Все под контролем…,-говорил он в то время, как она проигнорировала его и вытащила у него из руки все еще горящую красную свечу.

— Не разрывай круг. В этом заклинание слишком много силы, чтобы тратить его попусту, — сказала она строго. Она не смотрела на него — она не хотела отвлечься. Вместо этого Анастасия прикрыла пламя рукой и осторожно поставила свечу на место в самой восточной части алтаря, а затем повернулась к Брайану Ланкфорду.

Его волосы были светлыми, длинными и густыми и собранными сзади, что напомнила ей волосы взрослого Брайана, которые были такого же светлого цвета, длинные и густые, но свободно спадали ему на плечи, обрамляя его доброе лицо. Не были ли они слегка седые у висков? Почему-то она не могла вспомнить, хотя она помнила точный цвет его красивых карих глаз.

— Что это? Я не разрывал твой круг. Свеча никогда не выходила из него. Смотри, она там, где и была раньше.

Анастасия поняла, что смотрит на него и ничего не говорит. Он должно быть подумал, что я ненормальная. Она открыла рот, чтобы сказать что-то и объяснить немного странность ночи, но затем она по-настоящему посмотрела на него, молодого Брайана перед ней. Все его лицо было усеяно солью — кристаллики соли остались на его бровях, и его волосы были покрыты кусочками листьев лавра и иголками кедра. Ее внезапный смешок удивил их двоих.

Он поднял брови. — Я рисковал своей жизнью, чтобы спасти тебя от дикого животного, а ты смеешься надо мной?

Он пытался звучать строго и обиженно, но Анастасия смогла уловить отблеск юмора в его карих глазах.

— На тебе составные моего заклинания, и, да, она делают тебя забавным. — Они также делали его юным и немного симпатичным, но она оставила эту часть при себе. Или по крайней мере, она думала, что оставила это при себе. Когда они вдвоем стояли там и смотрели друг на друга, в глазах Брайана появились огоньки понимания. Когда уголки его губ стали подниматься, что-то внутри Анастасия свернулось, и она быстро добавила, — Хотя я не должна смеяться, неважно как забавно ты выглядишь. Составные моего заклинания на тебе и это значит, что мне придется заново сделать всю смесь.

— Тогда ты не должна была кидать их на меня, — сказал он, нахально склонив голову.

Удивление Анастасии стало исчезать. — Я не бросала их на тебя. Ветер принес их, когда я упала, потому что ты пихнул меня.

— Правда? — Он поднял палец, как будто хотел почувствовать направление ветра. — Какой ветер?

Анастасия нахмурилась. — Должно быть он перестал дуть, или, возможно, он успокоился из-за того, что мое заклинание прервалось.

— И я не пихал тебя, — продолжил он, как будто она ничего не говорила. — Я подвинул тебя за себя, чтобы я смог защитить тебя.

— Мне не нужно было, чтобы ты защищал меня. Медведь был несчастным случаем. Он был в растерянности, но не опасен. Я накладывала приворотное заклинание, и каким-то образом медведь был пойман им, — объяснила она.

— Итак, это было приворотное зелье. — Раздражение, которое начинало зарождаться в его голосе, исчезло, а ему на смену пришло нахальное хмыканье и знающий взгляд.

— Именно поэтому ты назвала мое имя. Ты хочешь меня.